Пролог
Диалоги, мать твою, — это моя фишка, сечёшь, нет? Это то, чем я занимаюсь! Я уважаю мнение людей, но выйти с моего фильма и сказать: «Слишком много диалогов», — это такая же тупость, как сказать это, посмотрев пьесу Тэннесси Уильямса или Дэвида Хейра, мать их. Нельзя быть моим грёбаным поклонником и не любить моих диалогов. Между прочим, каждый мой фильм критиковали за то, что в них долгие скучные диалоги. Кроме разве что первой части «Убить Билла», где сплошное мочилово.
Квентин Тарантино
— А он всё ноет и ноет. Пощади, мол, смилуйся, могучий орк, умоляю! Мне всего-то сто лет от роду, я считай почти и не жил! — Воплин презрительно сплюнул на пол. Его седые бакенбарды встопорщились, на уже практически облысевшей голове блестел пот. — Эльфы, твою секиру наискось, такие зануды, что у них за десять лет меньше событий в жизни случается, чем за твой день! Ходят по своим лесам с утра до ночи, философствуют, песенки сочиняют…
Пятеро орков и два гоблина, сдвинув столы, сидели в таверне, не обращая ни малейшего внимания на остальных посетителей. Впрочем, задрипанного вида публика и сама старалась держаться подальше от зеленокожей компании. Одна половина общей залы была почти что пуста, в другой, гости не самого респектабельного в округе заведения, напротив, теснились друг к дружке.
— Слышал я их песенки, Воплин. Говно варговское, что ещё тут сказать?! ¬— поддакнул Оркотино, всегда поддерживающий в спорах самого главного или сильного, вне зависимости от их аргументов. — Какие-то нелепые признания в вечной любви, тоска по всякому поводу и без повода, страдания, что ихняя бабёнка опять не дала и так далее. А столпившийся на площади народец хлопает, восхищается! Еле сдержался тогда, чтобы камень в этих соплежуев не кинуть.
— Сдержался или зассал, Оркотино? — не преминул поддеть товарища задиристый гоблин. — Вот я бы точно швырнул остроухим на сцену шутиху. Сразу бы дело веселее пошло!
— Тебе, Балерак, лишь бы бабахнуть. А что там дюжина лучников со стены за представлением наблюдают, которым несогласованные взрывы не очень-то нравятся, тебя не смущает?
— Меня смущает то, что теперь каждый чих согласовывать надо! Да разве же это жизнь?! За такую идею мы воевали за Чёрного?
— Не называй Тёмного властелина Чёрным, ты же знаешь, сейчас с этим активно борется полиция нравов, — погрозил щуплому гоблину крепко сбитый орк Мохан, пребывавший в самом расцвете сил. — Там какой-то странный народ на юге не так давно покорили. Говорят, что у них кожа чёрная-чёрная, как дыра в заднице! Поэтому теперь Властелина принято именовать тёмным, чтобы титул ассоциировался не с одной расой, а со всей великой империей.
— Тёмный властелин превратил империю в тюрьму рас! ¬— не такой старый, как Воплин, но достаточно пожилой орк Дурмалан продекларировал популярный у всех недовольных новой властью лозунг. — В империи жить — по волчьи выть! Тёмный властелин, уйди красиво! Тём…
— Заткни пасть, а не то последний клык вырву! ¬— Мохан долгое время служил в элитной дивизии тогда ещё просто Чёрного, а потому при всём его недовольстве нынешней политикой, не любил выпадов в адрес Тёмного властелина. — Нашли виноватого, твари неблагодарные! Я вот не верю, что все эти дурацкие законы о запрете убийств, грабежей, изнасилований исходят от Тёмного властелина. Император хороший, знать плохая!
— Ага, конечно-конечно. Окружили бедняжку дурные советники и гадости теперь на ухо нашёптывают! А вот я говорю, рыба гниёт с головы! Тёмный властелин предал наши идеалы! Мохан, ты вообще новые лозунги слышал? — Дурмалан прочистил горло, демонстративно выпятил грудь, подражая глашатаям, что теперь весь день читали на площади каждого города новости. Заодно пичкая граждан звучными слоганами, которые с таким трудом выходили из головы. — «Экономика должна быть!», «Земля для плуга, а не для битвы!», «Верёвка, стрелы и топор — вот „идеал“ ордынских свор!», «Бандитам и пьяницам — позор!». Это фиаско, братан. Балерак прав, не за такое мы шли воевать.
Не любивший Дурмалана гоблин в сей раз полностью разделял позицию наслушавшегося бунтарской пропаганды орка:
— Точно-точно! Первоначальные лозунги мне нравились стократ больше. «Кто не мародёрствует, тот не воюет!» ¬— вот это я понимаю, девиз так девиз! Взрывай всё, что взрывается! Воруй, насилуй, убивай! Эх, сказка была, а не жизнь…
Компания на несколько минут замолчала, все предались сладостной ностальгии. Даже здоровенный, но крайне тупой и молчаливый орчище Крушак причмокнул губами. Второй гоблин, Брхун, лишь недавно присоединившийся к банде, с неподдельным интересом обводил взглядом спорщиков:
— Так, а что с тем эльфом-то сталось? ¬— все недоумённо уставились на нарушившего тишину гоблина. — Ну, который ныл, что всего сто годинок пожил.
— А, ты про того остроухого, — Воплин почесал бакенбарды. — Всё просил сделать его рабом, мол, буду служить тебе, могучий орк, до конца твоей жизни! И вот я про себя думаю: «Ишь хитрожопый какой! Мне-то даже при самом лучшем раскладе лет двадцать осталось, а потом сорокет и привет глубокая старость. Но для ушастого-то это считай, что два дня!». Разозлился, в общем, я тогда, ну и проломил череп гаду. Изнасиловал его прелестную девицу, съел ребятишек. Ох, и верещала же та эльфийская цаца…
Все одобрительно заулыбались. Воплин был непререкаемым лидером зеленокожих разбойников и примером для подражания. Почти идеальный орк, разве что немножечко жадный.
— Ну что, платить за ужин и ночлег хозяину будем? — Воплин обвёл взглядом таверну. — Деревянная…
— Гореть будет, одно загляденье! — понял его намёк Балерак.
— Стража? — поднял брови Дурмалан.
— Четыре человечка на всё село, ходят по двое, вооружены плохо, — ответствовал Мохан. — Про ихнего вышибалу я вообще молчу, его даже Балерак в бараний рог скрутит.
— Тогда сэкономим. Заодно внимание городских отвлечём, — Воплин поднялся со стула. — Но только под самое утро! До того ведём себя как пай-мальчики, поняли? И вообще, советую вам не налегать на это противное пойло, которое местные называют вином, а лечь спать. Завтра нам предстоит тяжёлый денёк. Условленное место встречи все помнят? Тогда хорошо.
Глава 1. Ограбление?
— А почему я Мистер Розовый?
— Да потому что ты голубой, понятно?
х/ф «Бешеные псы»
Крушак успокаивающе погладил своего варга по голове:
— Сейчас, мой дружочек, сейчас... Чёрт, куда запропастились все остальные?!
После устроенного ими погрома в таверне они тотчас разделились, направившись в город с разных сторон. Воплин остался в деревне, собираясь устроить ещё парочку поджогов, чтобы уж точно оттянуть из города дюжину-другую стражников. Он превосходно знал местность, так что скрыться от погони для него проблемы не составляло.
Целью налёта была ювелирная мастерская, принадлежавшая гномам. Бородатые коротышки славились как непревзойдённые мастера по части обработки драгоценных камней и металлов. За их изделиями всегда выстраивалась очередь покупателей, об их богатстве ходили легенды. Когда Тёмный властелин пришёл к власти, он велел отобрать у гномов всё нажитое за тысячелетия добро для нужд новой империи. Как же все тогда радовались… Массивная золотая цепь, до сих пор висевшая на толстой шее Крушака, досталась ему именно во времена приснопамятного расхерачивания. Или раскулачивания? Да кто ж все эти умные слова разберёт. Вечно мудрилы у власти придумывают какие-то новые определения для узаконенного насилия и разбоя. Было ваше, стало наше — и нечего здесь стесняться, так устроена жизнь!
Крушак раздражённо сплюнул, ну сколько ещё можно ждать?! Гномы в расположенной прямо на улице мастерской уже начали подозрительно коситься на него и ворчать.
Внезапно он увидел, несущегося на кабане по соседней улочке Балерака. По непонятной причине гоблины предпочитали варгам именно диких хряков.
— Балерак! Балерак! — Крушак отчаянно замахал руками, привлекая к себе внимание гоблина.
Услышав своё имя, гоблин резко остановился. Озираясь, подъехал к обрадовавшемуся орку.
— Балерак, где все наши? Я жду уже чёрт те знает сколько! Шибздики на меня давно зыркают, того и гляди стражников позовут!
Гоблин подозрительно осмотрел мастерскую:
— У Дурмалана с Брхуном возникли какие-то тёрки со стражей на входе. Но Оркотино с Моханом должны были добраться до цели раньше меня…
Среди гномов возникло какое-то оживление, варг Крушака зарычал.
— Некогда объяснять, надо мочить гномов, пока они не замочили нас!
— Сдюжим? — с сомнением спросил Балерак.
— Плёвое дело, ты главное свои шутихи прибереги, чтобы потом двери вышибить. Ща…
Крушак снял с варга намордник, который заставляли надевать на бешеных тварей при въезде в город.
— Натрави своего хряка вон на того жирного гнома, и держи под прицелом очкастого. С остальными мы справимся с пёсиком сами. Готов? Погнали! ВА-А-А-А-АРГХ!!!
Крушак спустил варга с цепи и, потрясая двумя топорами, побежал к мастерской. Мимо него промчался кабан Балерака. Послышался вопль толстого гнома.
Варг напрыгнул на растерявшегося юного гномика, видимо, ученика. Но остальных бородачей застать врасплох не получилось. Коротышки хватали молоты, топоры, очкастый гном швырнул в варга заготовку из расплавленного металла. Несчастный пёсичек взвизгнул, разжал челюсти на лице отчаянно брыкающегося юноши.
Балерак выстрелил на бегу из обоих самострелов, но оба раза промазал. Тем не менее гномы вжали головы в плечи, и выигранных мгновений оказалось достаточно, чтобы Крушак добежал до сгрудившихся в жалкое подобие строя шибздиков. Врезался в кучу врагов всей своей массой, расшвырнул в стороны. Началась мясорубка.
— ВА-А-А-А!!! Гномы капут! А-А-АРГХ!!! ¬¬— впав в боевой раж, Крушак совершенно не замечал боли.
Одного гнома он зарубил сразу, но остальные быстро очухались и даже не пытались отбивать удары могучего орка. Пригибаясь до самой земли, юркие коротышки бегали вокруг разъярённого орка, били его по ногам и спине, звали на помощь.
Не тратя время на перезарядку самострелов, Балерак добежал до кучи малы и прыгнул на спину ближайшего гнома. Гоблин был с бородачом примерно одного роста, но уступал тому в весе, а потому, несмотря на выгодную позицию Балерека, у них завязалась борьба.
Кабан метался по мастерской, опрокидывая ящики и стеллажи с заготовками в не меньшей степени, чем Крушак. Варг скулил и катался по полу, пытаясь потушить зашедшуюся огнём шерсть.
На шум сбежались дюжины две горожан человеческой расы. Самые смелые стали кидать в здоровенного орка камнями. Кто-то побежал искать стражников, которых по непонятному кармическому закону никогда нет на месте именно там и именно когда их присутствие действительно требуется. Но основная масса, конечно, просто смотрела на заварушку. Двое пьяниц делали ставки:
— Ставлю на орка бутылку водяры!
— Пффф! Вызов принят! Гномы вперёд!!!
— Давай орчишка! Дави эту мелочь, дави!
— Колени, под коленками ноги ему подрезай!
Крушак начинал выдыхаться, подлые гномы категорически не хотели биться, как полагалось мужчинам, вертясь вокруг него словно стая шакалов. Резкая боль под коленом пробилась даже через боевую ярость, кто-то подрезал ему сухожилия. Крушак упал на одно колено, коротышки восторженно взревели, предвкушая победу.
Однако ликование гномов было недолгим. Прямо на варгах Оркотино и Мохан ворвались в мастерскую, обрушивая на головы бородачей шквал ударов.
— С тебя бутылка! ¬— обрадовался победе один из спорщиков.
— Так нечестно! Ему помогли, это не по правилам! — запротестовал второй пьяница.
Остальные людишки перестали кричать и швыряться камнями, предпочтя убраться подальше от принимавшей всё более кровавый оборот заварушки.
Балерак наконец-то затыкал кинжалом своего оппонента. Крушак снова поднялся на ноги, подковылял к отвлёкшемуся на новую угрозу гному, схватил за шкирятник и со всей силы швырнул того головой в стену. Череп бедолаги соприкосновения с камнем не выдержал. Оркотино и Мохан зарубили ещё двоих гномов.
— По-о-о-о-обеда!!! — завопил охрипшем голосом Крушак, а затем плюхнулся на опрокинутый ящик, не будучи в силах больше стоять на ногах.
Потушивший шерсть варг, всё ещё скуля, подбежал к хозяину и принялся лизать истекающие кровью конечности оного.
Балерак триумфально вознёс кинжал к небу. Его кабан издал затяжное ликующее хрюканье.
— Какого хрена вы тут наделали, идиоты? — зарычал на гоблина с израненным орком Мохан. — Какого, я вас спрашиваю, вы тут устроили?!
— Воруй-убивай гномов… — неуверенно ответил Балерак, посмотрев на Крушака.
— Вас всё не было и не было, а бородатые уже начали подозревать нас в недобрых намерениях, — возмутился Крушак. — Надо было бить на опережение!
— Кого бить? — Мохан злился всё больше.
— Кого-кого, гномов, ясен пень, как и договаривались!
— Ювелирная мастерская гномов… — обвёл рукой разгромленную пристройку Балерак.
— Вот именно, мы должны были грабить ювелирную мастерскую, а это кузница!!! — заорал на двух неудачников Мохан.
— Какая разница… — попытался было вновь протестовать Крушак, впрочем, уже совсем тихим голосом.
— Ну, гномы же… — тоже тихо пискнул себе под нос Балерак.
— Перевяжи Крушаку колено и быстро по сёдлам, придурки! Вы устроили такой бедлам, что скоро сюда сбежится весь город и армия Тёмного властелина!
Опустив головы, Крушак и Балерак нехотя послушались приказа Мохана.
— Воруй? — гоблин всё никак не мог смириться с мыслью, что всё было зря.
— Что здесь воровать, кроме железных недоделанных заготовок?! Или ты думаешь, гномы стали бы прямо на улице алмазы и золото обрабатывать?! Идиоты…
Мохан на мгновение задумался:
— Погнали. Может, вы переполошили всё-таки не весь город, а только его половину… И мы успеем грабануть богатеньких гномов, а не вот этих вот нищебродов.
Глава 2. Ограбление.
Даже если ты меня во сне подстрелишь, проснись и извинись.
х/ф «Бешеные псы»
— Ща рванёт!
Балерак со всех ног нёсся прочь от запертых дверей мастерской. Конечно же, весть о четырёх отмороженных орках уже долетела до гномов, которые тряслись над своим златом, словно дракон над сокровищами, и вновь потерять его боялись едва ли не больше, чем смерти. После первоначального расхерачивания-раскулачивания Тёмный властелин быстро понял, что гораздо эффективнее отбирать не всё сразу, а постепенно, через так называемые налоги. Гномам дали снова нарастить жирок, от которого ныне аккуратно отрезали ломтики сала…
Бабахнуло так, что теперь уже точно весь город знал местонахождение орков. Кроме, естественно, стражников.
— За орду! — Оркотино первым бросился в ещё дымящийся проход.
— За золотую руду! — подхватил Мохан, устремившись на своём варге вслед за товарищем.
— За святую вражду! ¬— потерявший много крови Крушак в этот раз кидаться в самую гущу сражения отнюдь не спешил.
— За белиберду! — всё ещё немного оглохший после взрыва проголосил своим писклявым голоском Балерак.
Один за другим орки врывались в мастерскую. На сей раз они точно попали по адресу. И получили за это сполна.
— Зеленожопую заразу мы выметаем сразу! — гном-охранник почти в упор выстрелил из арбалета в Оркотино.
Орка отшвырнуло к стене, его глаза закатились. Болт попал прямо в сердце.
— Орков не пустим! В канализацию спустим! — второй охранявший ювелирную мастерскую гном, облачённый в тяжёлые латы, словно таран врезался в Мохана, сбив его с варга.
