- Прикольно, - радуюсь за Аню с нотками белой зависти. – Окей. Я в теме! Уже одеваюсь.
Да, мне просто необходимо проветрить голову, закрутиться на каруселях, чтобы отвлечься от своих навязчивых мыслей о Даниле и нашей незаконченной переписке. Мне нужно почувствовать этот сладкий, почти забытый адреналин, когда тебя подбрасывает вверх и резко бросает вниз, когда голова идёт кругом, а лёгкие сжимаются от крика. Это лучше любой медитации, потому что после такого безумия мозг очищается от всего лишнего, а сердце начинает биться в другом, более живом ритме. В конце концов, аттракционы не играют в игры и не заставляют ждать ответов. Они просто крутят, вертят и дарят искренние, беззаботные эмоции. И это то, что мне сейчас нужно больше всего. Я натягиваю джинсы и худи, чувствуя, как предвкушение свободы начинает перебивать лихорадочное ожидание.
Городок развлечений светится разноцветными огнями. Мы подходим к будке охраны, которая также выполняет функции кассы, и Аня заглядывает в окошко.
- Рома есть? – спрашивает девушка.
Дверь будки открывается, и на ступеньки выходит парень. Аня сразу бросается к нему в объятия. Значит, Рома – это её парень.
- Вас трое? – спрашивает Рома и выдаёт нам картонные карточки, по предъявлению которых, мы можем совершенно свободно выбирать себе аттракционы на своё усмотрение. – Развлекайтесь, девчонки!
Мы втроём, словно выросшие дети, перебегаем от одних каруселей к другим, чередуя экстремальные аттракционы с более спокойными. Сейчас мы спешим на «цепочку». Мои кроссы стучат по дощатой площадке, пока я выбираю себе место. Забираюсь на твёрдое сиденье и закрепляю страховку.
Вдруг кто-то тянет назад моё цепочное место. Я оборачиваюсь и вижу Даню. Мой рот приоткрывается, дыхание замирает, а сердце… оно вообще не подаёт признаков жизни. Парень, не отпуская меня, устраивается на сидении, которое находится прямо за моим.
- Ну что, покатаемся, кра-а-сивая! - его голос, как всегда, чуть хрипловат, но сейчас в нём звучит явный вызов.
Ухмылка растягивает его губы, а острые глаза сверлят меня насквозь, бросая искры озорства. Я чувствую его колено, упирающееся в спинку моего сиденья. Он не просто сидит за мной, он будто держит меня на поводке, готовясь в любой момент дёрнуть.
В начале механизм приподнимает нас над полом, чтобы ноги не касались деревянного настила, а потом начинает разгон. Аттракцион набирает скорость, и я балдею, чувствуя, как центробежная сила прижимает меня к сиденью и уносит в небеса. Мы взлетаем всё выше, кружась над яркими огнями лунапарка.
Потом чувствую сзади себя сильный толчок, и взмываю на своей цепи выше остальных.
- Вау! – визжу восторженно и громко смеюсь, испытывая новые невероятные ощущения.
По каким-то неизвестным мне законам физики после взлёта я замедляюсь и снова оказываюсь пойманная Данилой. Он повторяет свои действия, развлекая меня дополнительным адреналином.
«Это просто космос», - расслабляются мои мысли, когда механизм замедляет ход.
Беспечно болтаю ногами в воздухе и жду, когда аттракцион совсем остановится. Но Данила, кажется, не намерен так просто меня отпускать. Карусель почти замерла, когда он разворачивает меня лицом к себе. Мои колени упираются в его, и нас разделяет это небольшое расстояние.
- Понравилось? - тихо спрашивает он, и его голос звучит так опасно, что мурашки пробегают по коже.
В его глазах пляшут озорные искорки, и я вижу в них нечто большее, чем просто веселье.
- Да-а, - выдыхаю я, пытаясь совладать с дыханием и лихорадочно стучащим сердцем.
Наши взгляды встречаются, и в эту секунду весь мир вокруг – крики аттракционов, музыка, яркие огни – исчезает. Есть только мы. И это ощущение полёта, которое мы разделили.
- Ну, может, теперь поговорим, когда встретились на этой круглой земле? – его вопрос звучит настойчиво, как приказ. – Или ещё кружочек?
- Не сейчас, - мой ответ выглядит неоднозначным.
- Что не сейчас – поговорим или ещё покатаемся? – уточняет парень, не сводя с меня глаз.
- Покатаемся… потом, - после такого космического полёта, я никак не могу собраться с мыслями.
- Окей, - Даня отстёгивает свою страховку и соскальзывает со своего места.
Отцепляет мою страховку, и я чувствую, как его рука мягко касается моей поясницы, когда я слезаю с карусели, и этот лёгкий, почти невесомый жест кажется мне самым ярким впечатлением этого вечера. Лунапарк шумит вокруг, но я слышу только пульс в своих висках.
Данила крепко держит меня за руку. Видимо, боится, что сбегу, и ведёт к колесу обозрения. Я не сопротивляюсь. Мои ноги послушно следуют за ним.
Он подсаживает меня в медленно плывущую кабинку, а сам запрыгивает следом. Теперь мы тет-а-тет, и у меня больше нет возможности удрать, впрочем, как и желания. Колесо плавно движется, поднимая нас всё выше над суетой лунапарка. Город раскинулся под нами, мерцая тысячами огней. Тишина в кабинке непривычна после шума аттракционов, и это заставляет меня ещё сильнее ощущать его присутствие. Я отворачиваюсь, пытаясь рассмотреть далёкие фонари, но чувствую его взгляд на себе.
- Слушай, - нарушает тишину Данила, его голос звучит непривычно серьёзно. - Насчёт того раза… когда я… назвал тебя шлюхой.
Моё тело напрягается. Даже сейчас это слово режет по живому. Я продолжаю смотреть в окно, не давая ему увидеть, как мне больно.
- Я знаю, это было отстойно, - продолжает он, и в его голосе проскальзывает что-то похожее на искреннее раскаяние. - Я был не в себе. И сказал то, что не должен был говорить. Ты… ты не заслуживала такого. Я повёл себя как мудак.
Я молчу, мысленно соглашаясь с «мудаком». Впервые он говорит об этом так прямо, без своей обычной небрежности.
- И что теперь? - выдавливаю я наконец, всё ещё не глядя на него. - Извинение меняет то, что было сказано?
- Нет. Не меняет. И я не жду, что ты сразу всё забудешь. Я просто хотел, чтобы ты знала… мне жаль, - он вздыхает.
Мы поднимаемся всё выше, и кабинка на мгновение замирает на самой вершине. Весь мир кажется маленьким и незначительным.
- В общем… ну… после кармита… мы поцеловались. Ты сказала, что у тебя никого нет. А потом я увидел тебя с этим... - тихо добавляет он, и в его голосе слышится горечь. — Сначала не придал значения, а потом… Представил, что ты опять с ним… Меня переклинило… Ну, как-то так. Хз, зачем я это сказал. Я запретил себе думать о тебе, но, когда увидел тогда на парковке, понял, что… - он нервно дёргает головой.
Парень выражает свои мысли сумбурно. То ли смущается, то ли теряется. Или у него просто-напросто не хватает словарного запаса, чтобы чётко изложить суть, но общий смысл мне понятен.
Я поворачиваюсь к нему. Его взгляд серьёзен, в нём нет ни тени прежней ухмылки. В этот момент я вижу в нём не просто самоуверенного парня, а кого-то, кто действительно сожалеет.
- Просто... в тот момент, - говорю я, и мой голос дрожит, - мне казалось, что ты ненавидишь меня.
- Забей! Это мои загоны, - хрипит парень.
И я забиваю! Забиваю на всё! Сейчас для меня всё выглядит так, будто мы с Данилой знакомы давным-давно, но просто не виделись целую вечность, и вот, наконец, встретились после долгой разлуки. Моя обида почти стёрлась, но не исчезла бесследно. Скорее всего, она останется со мной навсегда, как хроническая болезнь, которую, если не провоцировать, то она не даст о себе знать. А сейчас мне не хочется думать о грустном. Мне по кайфу кататься с ветерком на всех каруселях, особенно рядом с Даней.
Улучив момент, я подхожу к Полине.
- Это ты сказала ему, что я здесь? – с улыбкой шепчу ей на ухо, чтобы Данила не догадался, что речь о нём.
- Нет, - уверенно вертит головой Полинка, но призадумывается: - М-м-м… я Илье написала, что мы все в лунапарке… у Ромки.
Ну понятно всё! Написать Илье – это тоже самое, что сказать напрямую Даниле. Теперь ясно, чего Даня сюда прикатил. От этого моё самолюбие мурлычет, как сытый кот.
- Ладно, девчонки, - обращаюсь я к Ане и Полине, - меня Данила отвезёт. А вам хорошо провести время.
- Главное, чтоб довёз, - подкалывает Аня и хихикает. – А то мало ли…
- Всё под контролем, - складываю из пальцев жест «окей».
В салоне бэхи царит настолько дружелюбная атмосфера, что её страшно нарушить неосторожным словом. Поэтому между нами минимум разговоров. Кажется, всё самое важное сегодня уже обсудили.
Данила останавливает машину на углу дома, где есть свободное место. Он поворачивает голову ко мне, и моё дыхание замирает. Его острые глаза изучают моё лицо. Все звуки мира стихают окончательно, когда парень, наклоняется ко мне, приближается неощутимо, но уверенно. Его дыхание, тёплое и слегка мятное, касается моего лица. Я закрываю глаза, готовясь к этому моменту, который кажется таким неизбежным и желанным.
И вот, наконец, его губы касаются моих. Лёгкое, нежное прикосновение, которое сначала кажется почти невесомым, а затем становится более уверенным. В этот поцелуй он вкладывает всё, что не было сказано сегодня – и тайное притяжение, и лёгкое смущение, и желание завязать наши отношения. Отвечаю ему, позволяя себе раствориться в этом моменте, таком долгожданном и таком правильном. Мир вокруг перестаёт существовать, остаётся только это прикосновение, обещающее что-то большее.
Но моя хроническая обида ещё свежа и начинает бередить неокрепшую душу. Видимо, это иммунитет, который заботливо оберегает меня от возможных ударов извне, поэтому я добровольно обрываю наш поцелуй.
- Я, пожалуй, пойду, - мой голос звучит неожиданно ровно, несмотря на бурю внутри.
Данила отстраняется, но его взгляд не отрывается от моего лица. В его глазах я вижу секундное замешательство, а затем лёгкое разочарование. Он, кажется, не ожидал такого поворота.
- Уже? – спрашивает он, и в его голосе слышится нотка удивления.
Я киваю, избегая его взгляда, и тянусь к ручке двери. Мне нужно выйти, нужно вдохнуть свежий воздух и унять этот безумный ритм сердца. Обида, что так не вовремя подняла голову, обжигает изнутри, и я понимаю, что сейчас не время для продолжения. Я не хочу, чтобы мои эмоции превратили этот момент в нечто горькое.
– Да, мне пора, – повторяю я, почти шепча. – Спасибо за вечер.
Я отхожу от машины, чувствуя, как воздух ночной прохладой обжигает щёки, будто пытаясь остудить внутренний пожар. В голове гудит, а перед глазами плывут разноцветные огни лунапарка, смешиваясь с образом Данилы, его лица, его губ. Поцелуй всё ещё жив на моих губах и отдаётся лёгким покалыванием, а каждое биение сердца вторит ему.
Этот бардак внутри меня – смесь сладости и горечи, надежды и страха – готов разорвать меня на части. Хочется развернуться, бежать обратно, запрыгнуть в тепло салона бэхи и, чёрт возьми, остаться там навсегда, забыв обо всём. Поселиться в его машине, в его жизни, в его объятиях.
Но боязнь получить ещё один удар по самолюбию сильнее этого желания. Я знаю, что всё будет. Всё случится, но только тогда, когда я буду к этому готова. Необходимо выдержать время, дать этому вихрю утихнуть, чтобы не наломать дров. И, кажется, время теперь играет на моей стороне, превращаясь из мучительного ожидания в союзника. Каждый шаг от машины – это шаг к контролю, к возвращению себя. Я ухожу, но не сдаюсь.
«Маш, ты спишь?» - набираю смску подруге.
«Не совсем», «а что?»
«Я с Даней помирилась», - делюсь своей радостью.
«Да ладно!», «Какой тут теперь «спишь»?!» - Машка выставляет ряд смайлов с выпученными глазами, а мой телефон уже вибрирует от её входящего видеозвонка.
Я рассказываю подробности нашего с Даней перемирия, и вижу, как лицо подруги мрачнеет.
- Я почти уверена, что он уже наполовину влюбился, - заканчиваю я и выдыхаю.
- Блин, Лера! – Машка строит обиженную гримасу. - Вот, знаешь что!.. Не была бы ты моей подругой, я бы тебе в морду плюнула! Чес слово! Слабо было меня набрать? Или Полина с Аней для тебя важнее?
- Маш, прости, - искренне раскаиваюсь, - Полинка так неожиданно предложила, и я сама только успела натянуть кроссы. Все решилось в доли секунды.
Маша молчит. А мне бесконечно стыдно, что я поступила как последняя эгоистка.
- Ладно, проехали! – бурчит Машка. – Твоё счастье, что не очень-то я и люблю эти карусели. Однажды после них блевала так, что думала, окочурюсь. Но дело не в аттракционах, а в тусовке, - ставит мне в укор подруга. - И вообще, я не понимаю, почему, когда ты со мной, всё идёт тихо и гладко. Но, стоит тебя отпустить одну, с тобой вечно трэшняк какой-то случается.
- Ну, Маш… - мямлю я, оправдываясь. – Наверно, так было нужно, чтобы Данила меня там нашёл.
- Нужно - ненужно!.. – голос подруги становится миролюбивее. - Главное, что всё хорошо закончилось, и вы поговорили. Ты же знаешь, я за тебя переживаю. Вон, как ты тогда убивалась из-за его слов... Я просто не хочу, чтобы ты снова вляпалась в какое-то дерьмо.
Машка, она такая. Всегда беспокоится за меня больше, чем нужно, но я знаю, что это искренне. Где я ещё найду такую Машку? По-прежнему чувствую себя предательницей, что не позвала подругу с нами.
- Знаю, Маш, – отвечаю виновато. – И я это очень ценю. Правда. Но, по ходу, я уже вляпалась.
- Ладно, не распускай нюни, – хмыкает она. – Завтра в технаре обсудим всё в деталях. Режим ожидания уже вырубила?
- Ах, да, режим ожидания, - я усмехаюсь. - Но, знаешь, после сегодняшнего я не уверена, что смогу его долго выдерживать. Мне кажется, я готова сдаться.
- Ну вот! - Машка победно улыбается. - Я же говорила!.. Что там твоя гордость против такого принца на бэхе?
- Ой, не начинай! - закатываю я глаза. - Он не принц, и ты это прекрасно знаешь.
- Зато он тебя зацепил, - парирует она, и её улыбка становится шире. - И судя по тому, как он за тобой бегал сегодня, ты его тоже.
Мы обе умолкаем, и в трубке повисает тишина.
- Маш, - говорю я наконец, - мне кажется, я сейчас так счастлива, что готова кричать.
- Тогда кричи, – шепчет она в ответ. – Только тихо, чтобы соседей не разбудить. И мне спокойной ночи. Завтра не опаздывай!
- Спокойной ночи, - отвечаю я и отключаюсь.
Я смотрю на своё отражение в погасшем дисплее телефона и вижу на нём счастливую, немного уставшую, но определённо другую Леру. Ту, которая только что пережила приключение, поговорила с бывшим обидчиком, получила извинения и, возможно, шанс на взаимную любовь.
Телефон падает на кровать рядом со мной. Комната кажется ещё темнее, но внутри меня всё светится. Данила. Это имя теперь не вызывает горечи. Оно звучит как обещание. Обещание чего-то нового, чего-то, что только начинается. И я, кажется, готова рискнуть.
Окончательно уснуть не даёт вновь оживший айфон. У меня уже имеются предположения, что бы это могло быть. Фокусирую взгляд на сообщении.
«Ты резко сбежала», «не понравилось?» - видимо, Даниле тоже не спится.
Мой сон улетучивается в момент. Ах вот, значит, как! Ну, каков наглец! Но одновременно с этим его дерзость вызывает у меня улыбку. Думаешь, я так просто сдамся? Не дождёшься!
«Очень», «потому и сбежала», - мой противоречивый ответ должен заставить нахала ломать голову, что именно мне "очень" и почему я сбежала, а знать, что я чуть не растаяла от поцелуев, ему пока рано!
Да, мне просто необходимо проветрить голову, закрутиться на каруселях, чтобы отвлечься от своих навязчивых мыслей о Даниле и нашей незаконченной переписке. Мне нужно почувствовать этот сладкий, почти забытый адреналин, когда тебя подбрасывает вверх и резко бросает вниз, когда голова идёт кругом, а лёгкие сжимаются от крика. Это лучше любой медитации, потому что после такого безумия мозг очищается от всего лишнего, а сердце начинает биться в другом, более живом ритме. В конце концов, аттракционы не играют в игры и не заставляют ждать ответов. Они просто крутят, вертят и дарят искренние, беззаботные эмоции. И это то, что мне сейчас нужно больше всего. Я натягиваю джинсы и худи, чувствуя, как предвкушение свободы начинает перебивать лихорадочное ожидание.
Городок развлечений светится разноцветными огнями. Мы подходим к будке охраны, которая также выполняет функции кассы, и Аня заглядывает в окошко.
- Рома есть? – спрашивает девушка.
Дверь будки открывается, и на ступеньки выходит парень. Аня сразу бросается к нему в объятия. Значит, Рома – это её парень.
- Вас трое? – спрашивает Рома и выдаёт нам картонные карточки, по предъявлению которых, мы можем совершенно свободно выбирать себе аттракционы на своё усмотрение. – Развлекайтесь, девчонки!
Мы втроём, словно выросшие дети, перебегаем от одних каруселей к другим, чередуя экстремальные аттракционы с более спокойными. Сейчас мы спешим на «цепочку». Мои кроссы стучат по дощатой площадке, пока я выбираю себе место. Забираюсь на твёрдое сиденье и закрепляю страховку.
Вдруг кто-то тянет назад моё цепочное место. Я оборачиваюсь и вижу Даню. Мой рот приоткрывается, дыхание замирает, а сердце… оно вообще не подаёт признаков жизни. Парень, не отпуская меня, устраивается на сидении, которое находится прямо за моим.
- Ну что, покатаемся, кра-а-сивая! - его голос, как всегда, чуть хрипловат, но сейчас в нём звучит явный вызов.
Ухмылка растягивает его губы, а острые глаза сверлят меня насквозь, бросая искры озорства. Я чувствую его колено, упирающееся в спинку моего сиденья. Он не просто сидит за мной, он будто держит меня на поводке, готовясь в любой момент дёрнуть.
В начале механизм приподнимает нас над полом, чтобы ноги не касались деревянного настила, а потом начинает разгон. Аттракцион набирает скорость, и я балдею, чувствуя, как центробежная сила прижимает меня к сиденью и уносит в небеса. Мы взлетаем всё выше, кружась над яркими огнями лунапарка.
Потом чувствую сзади себя сильный толчок, и взмываю на своей цепи выше остальных.
- Вау! – визжу восторженно и громко смеюсь, испытывая новые невероятные ощущения.
По каким-то неизвестным мне законам физики после взлёта я замедляюсь и снова оказываюсь пойманная Данилой. Он повторяет свои действия, развлекая меня дополнительным адреналином.
«Это просто космос», - расслабляются мои мысли, когда механизм замедляет ход.
Беспечно болтаю ногами в воздухе и жду, когда аттракцион совсем остановится. Но Данила, кажется, не намерен так просто меня отпускать. Карусель почти замерла, когда он разворачивает меня лицом к себе. Мои колени упираются в его, и нас разделяет это небольшое расстояние.
- Понравилось? - тихо спрашивает он, и его голос звучит так опасно, что мурашки пробегают по коже.
В его глазах пляшут озорные искорки, и я вижу в них нечто большее, чем просто веселье.
- Да-а, - выдыхаю я, пытаясь совладать с дыханием и лихорадочно стучащим сердцем.
Наши взгляды встречаются, и в эту секунду весь мир вокруг – крики аттракционов, музыка, яркие огни – исчезает. Есть только мы. И это ощущение полёта, которое мы разделили.
- Ну, может, теперь поговорим, когда встретились на этой круглой земле? – его вопрос звучит настойчиво, как приказ. – Или ещё кружочек?
- Не сейчас, - мой ответ выглядит неоднозначным.
- Что не сейчас – поговорим или ещё покатаемся? – уточняет парень, не сводя с меня глаз.
- Покатаемся… потом, - после такого космического полёта, я никак не могу собраться с мыслями.
- Окей, - Даня отстёгивает свою страховку и соскальзывает со своего места.
Отцепляет мою страховку, и я чувствую, как его рука мягко касается моей поясницы, когда я слезаю с карусели, и этот лёгкий, почти невесомый жест кажется мне самым ярким впечатлением этого вечера. Лунапарк шумит вокруг, но я слышу только пульс в своих висках.
Данила крепко держит меня за руку. Видимо, боится, что сбегу, и ведёт к колесу обозрения. Я не сопротивляюсь. Мои ноги послушно следуют за ним.
Он подсаживает меня в медленно плывущую кабинку, а сам запрыгивает следом. Теперь мы тет-а-тет, и у меня больше нет возможности удрать, впрочем, как и желания. Колесо плавно движется, поднимая нас всё выше над суетой лунапарка. Город раскинулся под нами, мерцая тысячами огней. Тишина в кабинке непривычна после шума аттракционов, и это заставляет меня ещё сильнее ощущать его присутствие. Я отворачиваюсь, пытаясь рассмотреть далёкие фонари, но чувствую его взгляд на себе.
- Слушай, - нарушает тишину Данила, его голос звучит непривычно серьёзно. - Насчёт того раза… когда я… назвал тебя шлюхой.
Моё тело напрягается. Даже сейчас это слово режет по живому. Я продолжаю смотреть в окно, не давая ему увидеть, как мне больно.
- Я знаю, это было отстойно, - продолжает он, и в его голосе проскальзывает что-то похожее на искреннее раскаяние. - Я был не в себе. И сказал то, что не должен был говорить. Ты… ты не заслуживала такого. Я повёл себя как мудак.
Я молчу, мысленно соглашаясь с «мудаком». Впервые он говорит об этом так прямо, без своей обычной небрежности.
- И что теперь? - выдавливаю я наконец, всё ещё не глядя на него. - Извинение меняет то, что было сказано?
- Нет. Не меняет. И я не жду, что ты сразу всё забудешь. Я просто хотел, чтобы ты знала… мне жаль, - он вздыхает.
Мы поднимаемся всё выше, и кабинка на мгновение замирает на самой вершине. Весь мир кажется маленьким и незначительным.
- В общем… ну… после кармита… мы поцеловались. Ты сказала, что у тебя никого нет. А потом я увидел тебя с этим... - тихо добавляет он, и в его голосе слышится горечь. — Сначала не придал значения, а потом… Представил, что ты опять с ним… Меня переклинило… Ну, как-то так. Хз, зачем я это сказал. Я запретил себе думать о тебе, но, когда увидел тогда на парковке, понял, что… - он нервно дёргает головой.
Парень выражает свои мысли сумбурно. То ли смущается, то ли теряется. Или у него просто-напросто не хватает словарного запаса, чтобы чётко изложить суть, но общий смысл мне понятен.
Я поворачиваюсь к нему. Его взгляд серьёзен, в нём нет ни тени прежней ухмылки. В этот момент я вижу в нём не просто самоуверенного парня, а кого-то, кто действительно сожалеет.
- Просто... в тот момент, - говорю я, и мой голос дрожит, - мне казалось, что ты ненавидишь меня.
- Забей! Это мои загоны, - хрипит парень.
И я забиваю! Забиваю на всё! Сейчас для меня всё выглядит так, будто мы с Данилой знакомы давным-давно, но просто не виделись целую вечность, и вот, наконец, встретились после долгой разлуки. Моя обида почти стёрлась, но не исчезла бесследно. Скорее всего, она останется со мной навсегда, как хроническая болезнь, которую, если не провоцировать, то она не даст о себе знать. А сейчас мне не хочется думать о грустном. Мне по кайфу кататься с ветерком на всех каруселях, особенно рядом с Даней.
Улучив момент, я подхожу к Полине.
- Это ты сказала ему, что я здесь? – с улыбкой шепчу ей на ухо, чтобы Данила не догадался, что речь о нём.
- Нет, - уверенно вертит головой Полинка, но призадумывается: - М-м-м… я Илье написала, что мы все в лунапарке… у Ромки.
Ну понятно всё! Написать Илье – это тоже самое, что сказать напрямую Даниле. Теперь ясно, чего Даня сюда прикатил. От этого моё самолюбие мурлычет, как сытый кот.
- Ладно, девчонки, - обращаюсь я к Ане и Полине, - меня Данила отвезёт. А вам хорошо провести время.
- Главное, чтоб довёз, - подкалывает Аня и хихикает. – А то мало ли…
- Всё под контролем, - складываю из пальцев жест «окей».
В салоне бэхи царит настолько дружелюбная атмосфера, что её страшно нарушить неосторожным словом. Поэтому между нами минимум разговоров. Кажется, всё самое важное сегодня уже обсудили.
Данила останавливает машину на углу дома, где есть свободное место. Он поворачивает голову ко мне, и моё дыхание замирает. Его острые глаза изучают моё лицо. Все звуки мира стихают окончательно, когда парень, наклоняется ко мне, приближается неощутимо, но уверенно. Его дыхание, тёплое и слегка мятное, касается моего лица. Я закрываю глаза, готовясь к этому моменту, который кажется таким неизбежным и желанным.
И вот, наконец, его губы касаются моих. Лёгкое, нежное прикосновение, которое сначала кажется почти невесомым, а затем становится более уверенным. В этот поцелуй он вкладывает всё, что не было сказано сегодня – и тайное притяжение, и лёгкое смущение, и желание завязать наши отношения. Отвечаю ему, позволяя себе раствориться в этом моменте, таком долгожданном и таком правильном. Мир вокруг перестаёт существовать, остаётся только это прикосновение, обещающее что-то большее.
Но моя хроническая обида ещё свежа и начинает бередить неокрепшую душу. Видимо, это иммунитет, который заботливо оберегает меня от возможных ударов извне, поэтому я добровольно обрываю наш поцелуй.
- Я, пожалуй, пойду, - мой голос звучит неожиданно ровно, несмотря на бурю внутри.
Данила отстраняется, но его взгляд не отрывается от моего лица. В его глазах я вижу секундное замешательство, а затем лёгкое разочарование. Он, кажется, не ожидал такого поворота.
- Уже? – спрашивает он, и в его голосе слышится нотка удивления.
Я киваю, избегая его взгляда, и тянусь к ручке двери. Мне нужно выйти, нужно вдохнуть свежий воздух и унять этот безумный ритм сердца. Обида, что так не вовремя подняла голову, обжигает изнутри, и я понимаю, что сейчас не время для продолжения. Я не хочу, чтобы мои эмоции превратили этот момент в нечто горькое.
– Да, мне пора, – повторяю я, почти шепча. – Спасибо за вечер.
Глава 6
Я отхожу от машины, чувствуя, как воздух ночной прохладой обжигает щёки, будто пытаясь остудить внутренний пожар. В голове гудит, а перед глазами плывут разноцветные огни лунапарка, смешиваясь с образом Данилы, его лица, его губ. Поцелуй всё ещё жив на моих губах и отдаётся лёгким покалыванием, а каждое биение сердца вторит ему.
Этот бардак внутри меня – смесь сладости и горечи, надежды и страха – готов разорвать меня на части. Хочется развернуться, бежать обратно, запрыгнуть в тепло салона бэхи и, чёрт возьми, остаться там навсегда, забыв обо всём. Поселиться в его машине, в его жизни, в его объятиях.
Но боязнь получить ещё один удар по самолюбию сильнее этого желания. Я знаю, что всё будет. Всё случится, но только тогда, когда я буду к этому готова. Необходимо выдержать время, дать этому вихрю утихнуть, чтобы не наломать дров. И, кажется, время теперь играет на моей стороне, превращаясь из мучительного ожидания в союзника. Каждый шаг от машины – это шаг к контролю, к возвращению себя. Я ухожу, но не сдаюсь.
«Маш, ты спишь?» - набираю смску подруге.
«Не совсем», «а что?»
«Я с Даней помирилась», - делюсь своей радостью.
«Да ладно!», «Какой тут теперь «спишь»?!» - Машка выставляет ряд смайлов с выпученными глазами, а мой телефон уже вибрирует от её входящего видеозвонка.
Я рассказываю подробности нашего с Даней перемирия, и вижу, как лицо подруги мрачнеет.
- Я почти уверена, что он уже наполовину влюбился, - заканчиваю я и выдыхаю.
- Блин, Лера! – Машка строит обиженную гримасу. - Вот, знаешь что!.. Не была бы ты моей подругой, я бы тебе в морду плюнула! Чес слово! Слабо было меня набрать? Или Полина с Аней для тебя важнее?
- Маш, прости, - искренне раскаиваюсь, - Полинка так неожиданно предложила, и я сама только успела натянуть кроссы. Все решилось в доли секунды.
Маша молчит. А мне бесконечно стыдно, что я поступила как последняя эгоистка.
- Ладно, проехали! – бурчит Машка. – Твоё счастье, что не очень-то я и люблю эти карусели. Однажды после них блевала так, что думала, окочурюсь. Но дело не в аттракционах, а в тусовке, - ставит мне в укор подруга. - И вообще, я не понимаю, почему, когда ты со мной, всё идёт тихо и гладко. Но, стоит тебя отпустить одну, с тобой вечно трэшняк какой-то случается.
- Ну, Маш… - мямлю я, оправдываясь. – Наверно, так было нужно, чтобы Данила меня там нашёл.
- Нужно - ненужно!.. – голос подруги становится миролюбивее. - Главное, что всё хорошо закончилось, и вы поговорили. Ты же знаешь, я за тебя переживаю. Вон, как ты тогда убивалась из-за его слов... Я просто не хочу, чтобы ты снова вляпалась в какое-то дерьмо.
Машка, она такая. Всегда беспокоится за меня больше, чем нужно, но я знаю, что это искренне. Где я ещё найду такую Машку? По-прежнему чувствую себя предательницей, что не позвала подругу с нами.
- Знаю, Маш, – отвечаю виновато. – И я это очень ценю. Правда. Но, по ходу, я уже вляпалась.
- Ладно, не распускай нюни, – хмыкает она. – Завтра в технаре обсудим всё в деталях. Режим ожидания уже вырубила?
- Ах, да, режим ожидания, - я усмехаюсь. - Но, знаешь, после сегодняшнего я не уверена, что смогу его долго выдерживать. Мне кажется, я готова сдаться.
- Ну вот! - Машка победно улыбается. - Я же говорила!.. Что там твоя гордость против такого принца на бэхе?
- Ой, не начинай! - закатываю я глаза. - Он не принц, и ты это прекрасно знаешь.
- Зато он тебя зацепил, - парирует она, и её улыбка становится шире. - И судя по тому, как он за тобой бегал сегодня, ты его тоже.
Мы обе умолкаем, и в трубке повисает тишина.
- Маш, - говорю я наконец, - мне кажется, я сейчас так счастлива, что готова кричать.
- Тогда кричи, – шепчет она в ответ. – Только тихо, чтобы соседей не разбудить. И мне спокойной ночи. Завтра не опаздывай!
- Спокойной ночи, - отвечаю я и отключаюсь.
Я смотрю на своё отражение в погасшем дисплее телефона и вижу на нём счастливую, немного уставшую, но определённо другую Леру. Ту, которая только что пережила приключение, поговорила с бывшим обидчиком, получила извинения и, возможно, шанс на взаимную любовь.
Телефон падает на кровать рядом со мной. Комната кажется ещё темнее, но внутри меня всё светится. Данила. Это имя теперь не вызывает горечи. Оно звучит как обещание. Обещание чего-то нового, чего-то, что только начинается. И я, кажется, готова рискнуть.
Окончательно уснуть не даёт вновь оживший айфон. У меня уже имеются предположения, что бы это могло быть. Фокусирую взгляд на сообщении.
«Ты резко сбежала», «не понравилось?» - видимо, Даниле тоже не спится.
Мой сон улетучивается в момент. Ах вот, значит, как! Ну, каков наглец! Но одновременно с этим его дерзость вызывает у меня улыбку. Думаешь, я так просто сдамся? Не дождёшься!
«Очень», «потому и сбежала», - мой противоречивый ответ должен заставить нахала ломать голову, что именно мне "очень" и почему я сбежала, а знать, что я чуть не растаяла от поцелуев, ему пока рано!
