Следующим был терапевт – не очень приятная женщина за пятьдесят. Она долго пытала Нину о беспокоящих симптомах типа кашля, нехватки воздуха и еще чего-то, что может быть связано с болезнью легких. Нина в который раз повторяла, что ее ничего не беспокоило. Докторша задавала одни и те же вопросы по нескольку раз, а Нина отвечала на них также уперто одинаково. Ответы Нины не устраивали терапевта, как будто она ждала, что пациентка ответит именно то, что ждет доктор. Но Нина не собиралась врать и стояла на своем.
- Ну а зачем же вы тогда пошли к доктору и сдавать анализы, если вас ничего не беспокоило? - раздраженно спросила она.
- Просто так пошла на очередную медицинскую проверку, чтобы убедиться, что я совершенно здорова, - четко ответила Нина, которую тоже начал раздражать этот допрос. - Ну, а получилось вот так, - уже тише добавила Нина.
- Ну хорошо, - недоверчиво выдохнула настырная терапевт, и поставила на документе свою подпись.
К вечеру перед операцией Нина собрала нужные для больницы вещи, Эрик взял ее сумку и пошел к машине. Всех детей отправили к бабушке. Перед этим Нина каждого обняла, как будто в последний раз и строго настрого наказала слушаться бабушку.
По пути в больницу Нина напоминала мраморное изваяние.
- Скорей бы меня порезали, - наконец-то выдавила она из себя.
Эрик сразу не понял, и бросил на нее вопросительный взгляд:
- Что ты имеешь в виду?
- То, чтобы уже скорее закончилась операция, тогда хоть что-то проясниться. А то это неведение меня сводит с ума. Уж лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас.
- Уже не долго. Завтра все выяснится, - обнадеживающе сказал Эрик.
- Мне кажется, что до завтра целая вечность, - грустно вздохнула женщина.
Эрик нашел своей правой рукой ее руку и сжал, выражая таким образом свою поддержку. Нина в свою очередь накрыла его руку своей и подумала, что Эрик ей послан свыше, без него все было бы в разы тяжелее. Эрик обещал находиться с ней в больнице до самого вечера, пока разрешено посещение больных.
Время от времени в палату приходила медсестра, приносила какие-то таблетки, брала кровь. Нина все больше понимала, что ее эмоции странным образом будто отмирают.
- Представляешь, - говорила она Эрику, провожая его до выхода из больницы, - я сама себя не чувствую. Меня накачали какими-то препаратами, и теперь я, как зомби. Вот иду рядом с тобой, понимаю, что это ты, сейчас уедешь от меня к себе домой. А я останусь здесь одна с мыслями о завтрашнем дне. Да, я чертовски боюсь этой операции, а, особенно, плохого результата, и я должна нервничать, плакать, меня должно трясти от страха. Очень странное состояние: я все прекрасно понимаю, но нервничать и плакать не получается. Я абсолютно спокойна. Так, наверно, и действуют на людей успокоительные.
- Все будет хорошо, - обнял Нину Эрик. - Я завтра позвоню в больницу после обеда и узнаю исход твоей операции, а вечером обязательно приеду.
- Мне сказали, что я буду три дня в реанимации, и тебя туда вряд ли пустят. Не хочу лежать в реанимации, - театрально заныла Нина.
- Я все равно приеду, - пообещал Эрик и погладил женщину по голове, как ребенка.
Проводив Эрика до больничного выхода, Нина вернулась в палату, где ее ждали очередные таблетки. Она позвонила Наталье, потом Татьяне и сообщила им об операции. Потом пришла медсестра с указанием принять нужные препараты, после чего Нина мгновенно погрузилась в крепкий сон.
Утром Нину разбудила очередная медсестра, с грохотом прикатившая в палату каталку, предложила переодеться в специальную одежду и, усадив Нину на каталку со словами «у вас в девять утра операция», покатила в операционную. Нина, напичканная таблетками, не могла нервничать. Она послушно легла на операционный стол. Последовал общий наркоз, и мир исчез из ее сознания.
Нина очнулась, стараясь открыть глаза. Тяжелые веки никак не поддавались усилиям подняться, и женщина попыталась покрутить головой. Сквозь прикрытые веки и темные волоски ресниц она увидела, как ее сразу окружили тени. «Она проснулась, в сознании, давление в норме», - слышала Нина голоса медиков. «Это хорошо, - тут же подумала Нина, - значит, живая». Кто-то раздвинул пальцами ее веки и посветил в глаза. Нина поморщилась. В глазах все расплывалось, но она смогла разглядеть настенные часы, которые показывали два часа. «Пять часов все длилось», - достаточно быстро сообразила Нина.
Медики о чем-то переговаривались.
- Операция прошла успешно, и мы хотим перевести вас в палату, - Нина поняла, что слова относятся к ней. - В реанимации, к сожалению, не хватает мест, а вы здесь самая здоровая.
Нину эти слова так обрадовали, что она с удовольствием бы вскочила и побежала бы в палату сама, но сил хватало только на слабую улыбку. Нина попыталась что-то сказать, но звука не было, и она лишь открывала рот, как рыба.
- Вы согласны? - снова услышала она мужской голос и увидела не четкое очертание склоненного над ней лица.
В знак согласия Нине удалось медленно моргнуть. Доктор извлек из ее горла какую-то трубку, от чего Нина зашлась беззвучным кашлем. Далее отключили все провода от ее тела, переложили на другую каталку, отвезли в необычную палату с решетками, где подключили кислородную маску, вывели в доступность шнур от кнопки для экстренного вызова персонала и посоветовали поспать.
Шевелиться было трудно, почти невозможно. Тело все еще было парализовано наркозом. Без кислородной маски через минуту становилось трудно дышать. Нина с трудом повернулась на правый бок и достала из шуфлядки свой, заранее приготовленный, мобильник. Первым делом собралась позвонить Эрику, но вспомнила, что у нее пока нет голоса. Зрение тоже пока еще было слабым, но Нина все же набрала смс, разослав его под копирку старшей дочери, Эрику, Тане и Наташе.
Разбудил ее тот самый хирург, который проводил операцию. Этот приятный мужчина сообщил, что родственники звонили и интересовались состоянием здоровья Нины, осмотрел швы, аккуратно и уверенно ощупал нужные места на теле, коротко дал рекомендации. Поднялся и собрался уйти.
- Да, чуть не забыл, - хирург снова повернулся к пациентке. - У вас обычная хондрома. Онкологии нет.
Если бы Нина могла, то уже прыгала бы от счастья. Но она только напрягла свои голосовые связки, глядя на удаляющуюся фигуру врача.
- Доктор, - приподнявшись на кровати, окликнула она сиплым еле слышным голосом мужчину, который уже стоял в дверном проеме.
Как ни странно, но хирург расслышал этот тихий голос и вопросительно оглянулся.
- Вы ангел, - одними губами произнесла Нина.
Доктор широко улыбнулся, а Нина снова упала на подушки и заснула.
Маме и Алине, Нина наказала не приезжать, потому что больница специализированная туберкулезная, находится за городом и добираться нужно долго. Вполне достаточно, что Надежда Ивановна смотрит за детьми. А дочери не зачем посещать больницу без надобности, потому что позитива в этом заведении нет. Да и заразу всякую цеплять не стоит.
Вечером приехал Эрик и просидел у Нининой кровати до последнего, пока медсестра не заявила, что время посещения закончилось.
Чуть позже эта же медсестра с видом главврача зашла в палату к Нине, поставила капельницу. Через время убрала капельницу, померила температуру и, услышав шум кислородного аппарата, висящего на стене и глянув лежавшую рядом с Ниной кислородную маску, тоном строгой воспитательницы сказала:
- А это еще что такое?! То же мне развлечение - кислород расходовать!
С этими словами она резкими движениями выключила аппарат, прикрепив к нему маску, и спешно покинула палату, показывая всем видом, что у нее слишком много работы, чтобы задерживаться у каждой койки.
Через несколько секунд Нина, лишенная кислорода, начала задыхаться. Дотянуться сама до кислородного аппарата она не могла, поэтому начала лихорадочно дергать шнур, молясь, чтобы кнопка вызова персонала сработала. На счастье, в дверях почти сразу появилась уже знакомая медсестра с недовольным видом.
- Маску, - прохрипела Нина тихим голосом. - Мне только сегодня утром сделали операцию.
Медсестра подозрительно посмотрела на Нину, но все же подала маску и включила аппарат.
«Чуть не угробила», - подумала Нина.
На второй день после операции голос начал возвращаться. Эрик снова приехал.
- Эрик, тебе надо будет купить дорогой коньяк или виски в красивой коробке. Это на твое усмотрение. Положи туда сто долларов одной бумажкой. Завтра занеси врачу. Поверь, он хороший человек, и заслуживает благодарности.
- Так это взятка, - Эрику явно не хотелось никуда идти.
- А мне самой негде купить коньяк и доллары. К тому же я даже не смогу донести все это до кабинета в таком состоянии. А ты на правах благодарного мужчины можешь это сделать, - настаивала Нина.
- Но я не умею давать взятки, - отнекивался Эрик.
- Я тоже, но самое время поучиться. И неважно, что мы не умеем давать взятки, главное, что все доктора умеют их брать.
- Но я работаю, - возразил Эрик.
- Ничего, - стояла на своем Нина. - Я знаю, что ты можешь отлучиться с работы на пару часов.
Эрик не нашел, что ответить.
- Или ты только на дачу со мной можешь ездить в рабочее время? - напомнила Нина Эрику ту злополучную поездку.
На следующий день Эрику ничего не оставалось, как выполнить просьбу Нины. Сначала было страшно, но помог доктор и разрядил обстановку разговором о пациентке:
- Предстоят четыре дня выходных. Я не вижу смысла вашей жене находиться в больнице. Предлагаю забрать ее домой, а после праздников приехать снять швы.
- А капельницы? - спросил Эрик.
- Капельница – это обезболивание. Можно заменить таблетками. Я дам вам с собой препараты с точной инструкцией. Вашей жене пора начинать двигаться самостоятельно. Но, как только она почувствует усталость, то сразу необходим отдых. Так будет в течении месяца. Кушать можно все.
Нина радовалась, что наконец-то покинет больничную палату для заключенных. Вставать и ходить она уже пробовала, значит, не совсем беспомощная, а дома и стены помогают. Ей хотелось в дом на побережье, где лес и море успокаивают и придают сил. Готовить она пока не сможет, но сварить себе кофе, сделать себе бутерброд и разогреть еду ей вполне по силам. С мамой и детьми она созванивалась по нескольку раз в день, докладывая о своем здоровье, но о том, что проведет выходные в доме, умолчала. Для Надежды Ивановны будет лишней нагрузкой уход за Ниной, а Нине нужен покой, который дети будут постоянно нарушать.
Олег после развода ни разу не позвонил и не заехал. От общих знакомых Нина узнала, что бывший муж поселился у своей женщины в частном доме в шестидесяти километрах от Таллина. Эдакая самодостаточная и самостоятельная мадам привадила к себе такого же состоятельного мужчину. Нина ни разу не обиделась, она, наоборот, опасалась, что Олег своими пьянками быстро отобьет желание у этой дамочки жить с ним, и та вышвырнет его на улицу. И тогда он снова придет на закрепленную за собой территорию. Но пока риск возвращения бывшего супруга оставался минимальным.
Эрик оставил Нину в ее доме, предварительно закупив продукты, и вернулся к себе домой. В выходные уезжать из дома надолго не получится, но он придумал свой план.
- Мне предложили халтуру на праздники, - уныло сообщил он жене.
- На все дни? - переспросила супруга.
- Да, - недовольно подтвердил Эрик. - Но оплата хорошая.
- Так иди и халтурь! - оживилась Зоя, заслышав о деньгах.
- Не хочется, и так целыми днями работаю, - прибеднялся Эрик.
- А халтуры не всегда предлагают. Если сейчас откажешься, то потом тебе уже не предложат. Пока есть возможность, деньги надо зарабатывать, - поучала жена.
Эрик рассчитал все правильно, зная пристрастие Зои к деньгам. У него была определенная сумма сэкономленных денег, и теперь она пригодилась, чтобы ежедневно отдавать жене свою «захалтуренную» зарплату, покупая таким образом покой в семье. Каждый свой мнимый рабочий день Эрик проводил с Ниной. Он готовил еду, убирал, делал перевязки, сопровождал во двор на свежий воздух. Они вместе смотрели фильмы, обсуждали, шутили. Все было, как в кино – идеальная семейная пара. Но поздно вечером Эрик снова возвращался к жене, а Нина оставалась в доме одна. Даже Никсона не было рядом, пес со всеми остальными членами семьи жил в квартире у Надежды Ивановны.
После праздников Нина снова отправилась больницу. Там ей сняли швы и выписали домой окончательно. На этот раз Нина приехала в городскую квартиру. Сразу же домой вернулись дети и Никсон. Надежда Ивановна теперь ежедневно хлопотала в квартире дочери, помогая по хозяйству.
Встречи с Эриком в этом месяце сократились до минимума. Они также прогуливались по вечерам, но очень недолго из-за послеоперационного состояния женщины.
Через два месяца Нина полностью восстановилась и стала забывать о своей операции. Снова июнь, школьные каникулы, загородный дом. Хотя вместе с этим наступил следующий этап в жизни, когда появилась необходимость в работе, поскольку выплата пособия по безработице подходила к концу. Но лето еще можно провести вполне беззаботно. Нина и Эрик снова наслаждались тихими вечерами, прогулками на море, восхитительными закатами.
- Привет, Нина! - голос Татьяны был, как обычно, задорным.
- Привет!
- Как здоровье? - поинтересовалась подруга.
- Все норм. Как будто и не лежала в больнице. Бегаю, как заведенная, - отчиталась Нина.
- Ты на море?
- Да, в конце мая переехала.
- Нин, а можно мы с мужем на несколько дней к тебе приедем? - осторожно спросила Таня.
- Конечно, можно! - обрадовалась Нина. - Приезжайте! Отдохнете, позагораете. С Эриком вас познакомлю…
- Он у тебя живет? - удивилась Татьяна.
- Конечно нет! Иногда остается. Я не могу его здесь поселить по условиям бракоразводного документа, - пояснила Нина. - Но он заезжает каждый день.
- Тогда жди нас в пятницу вечером!
Нина всегда была рада своим подругам. Малообщительный Эрик же не очень обрадовался перспективе знакомства. Ему не трудно и не страшно познакомиться, но драгоценное время, которое он может провести наедине с любимой женщиной, будет безвозвратно утеряно.
- Можно я не буду приезжать, пока у тебя будут гости? - спросил Эрик.
- Ты что?! - возмутилась Нина. - Конечно нельзя! Самое время познакомить тебя с моими друзьями. Я теперь свободна, и это нормально, что у меня есть мужчина. Тем более я Таньке обещала. Пора потихоньку вводить тебя в мой круг общения.
Эрик промолчал.
- И не вздумай хоть раз не приехать! - Нина в шутку погрозила пальцем любимому мужчине.
Когда наведывались гости, вечера во дворе Нинкиного дома становились более шумными. Дети допоздна резвились на улице. Взрослые жарили шашлык и пили вино. Не пил только Эрик, потому что ему еще предстояло ехать за рулем к себе домой.
- А как дети реагируют, что к тебе Эрик каждый день приезжает? - спросила Таня, когда Эрик уехал.
- Нормально, - ответила Нина. - Он к ним хорошо относится, и они даже рады его приезду, он всегда что-то вкусное привозит для них.
- Больше всех, наверно, Алина рада, - предположила Татьяна.
- Ты права! Алинке вообще сейчас хорошо. Она, наверно, больше меня счастлива, что избавилась от отчима-дебила.
- Ну а зачем же вы тогда пошли к доктору и сдавать анализы, если вас ничего не беспокоило? - раздраженно спросила она.
- Просто так пошла на очередную медицинскую проверку, чтобы убедиться, что я совершенно здорова, - четко ответила Нина, которую тоже начал раздражать этот допрос. - Ну, а получилось вот так, - уже тише добавила Нина.
- Ну хорошо, - недоверчиво выдохнула настырная терапевт, и поставила на документе свою подпись.
К вечеру перед операцией Нина собрала нужные для больницы вещи, Эрик взял ее сумку и пошел к машине. Всех детей отправили к бабушке. Перед этим Нина каждого обняла, как будто в последний раз и строго настрого наказала слушаться бабушку.
По пути в больницу Нина напоминала мраморное изваяние.
- Скорей бы меня порезали, - наконец-то выдавила она из себя.
Эрик сразу не понял, и бросил на нее вопросительный взгляд:
- Что ты имеешь в виду?
- То, чтобы уже скорее закончилась операция, тогда хоть что-то проясниться. А то это неведение меня сводит с ума. Уж лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас.
- Уже не долго. Завтра все выяснится, - обнадеживающе сказал Эрик.
- Мне кажется, что до завтра целая вечность, - грустно вздохнула женщина.
Эрик нашел своей правой рукой ее руку и сжал, выражая таким образом свою поддержку. Нина в свою очередь накрыла его руку своей и подумала, что Эрик ей послан свыше, без него все было бы в разы тяжелее. Эрик обещал находиться с ней в больнице до самого вечера, пока разрешено посещение больных.
Время от времени в палату приходила медсестра, приносила какие-то таблетки, брала кровь. Нина все больше понимала, что ее эмоции странным образом будто отмирают.
- Представляешь, - говорила она Эрику, провожая его до выхода из больницы, - я сама себя не чувствую. Меня накачали какими-то препаратами, и теперь я, как зомби. Вот иду рядом с тобой, понимаю, что это ты, сейчас уедешь от меня к себе домой. А я останусь здесь одна с мыслями о завтрашнем дне. Да, я чертовски боюсь этой операции, а, особенно, плохого результата, и я должна нервничать, плакать, меня должно трясти от страха. Очень странное состояние: я все прекрасно понимаю, но нервничать и плакать не получается. Я абсолютно спокойна. Так, наверно, и действуют на людей успокоительные.
- Все будет хорошо, - обнял Нину Эрик. - Я завтра позвоню в больницу после обеда и узнаю исход твоей операции, а вечером обязательно приеду.
- Мне сказали, что я буду три дня в реанимации, и тебя туда вряд ли пустят. Не хочу лежать в реанимации, - театрально заныла Нина.
- Я все равно приеду, - пообещал Эрик и погладил женщину по голове, как ребенка.
Проводив Эрика до больничного выхода, Нина вернулась в палату, где ее ждали очередные таблетки. Она позвонила Наталье, потом Татьяне и сообщила им об операции. Потом пришла медсестра с указанием принять нужные препараты, после чего Нина мгновенно погрузилась в крепкий сон.
Утром Нину разбудила очередная медсестра, с грохотом прикатившая в палату каталку, предложила переодеться в специальную одежду и, усадив Нину на каталку со словами «у вас в девять утра операция», покатила в операционную. Нина, напичканная таблетками, не могла нервничать. Она послушно легла на операционный стол. Последовал общий наркоз, и мир исчез из ее сознания.
Нина очнулась, стараясь открыть глаза. Тяжелые веки никак не поддавались усилиям подняться, и женщина попыталась покрутить головой. Сквозь прикрытые веки и темные волоски ресниц она увидела, как ее сразу окружили тени. «Она проснулась, в сознании, давление в норме», - слышала Нина голоса медиков. «Это хорошо, - тут же подумала Нина, - значит, живая». Кто-то раздвинул пальцами ее веки и посветил в глаза. Нина поморщилась. В глазах все расплывалось, но она смогла разглядеть настенные часы, которые показывали два часа. «Пять часов все длилось», - достаточно быстро сообразила Нина.
Медики о чем-то переговаривались.
- Операция прошла успешно, и мы хотим перевести вас в палату, - Нина поняла, что слова относятся к ней. - В реанимации, к сожалению, не хватает мест, а вы здесь самая здоровая.
Нину эти слова так обрадовали, что она с удовольствием бы вскочила и побежала бы в палату сама, но сил хватало только на слабую улыбку. Нина попыталась что-то сказать, но звука не было, и она лишь открывала рот, как рыба.
- Вы согласны? - снова услышала она мужской голос и увидела не четкое очертание склоненного над ней лица.
В знак согласия Нине удалось медленно моргнуть. Доктор извлек из ее горла какую-то трубку, от чего Нина зашлась беззвучным кашлем. Далее отключили все провода от ее тела, переложили на другую каталку, отвезли в необычную палату с решетками, где подключили кислородную маску, вывели в доступность шнур от кнопки для экстренного вызова персонала и посоветовали поспать.
Шевелиться было трудно, почти невозможно. Тело все еще было парализовано наркозом. Без кислородной маски через минуту становилось трудно дышать. Нина с трудом повернулась на правый бок и достала из шуфлядки свой, заранее приготовленный, мобильник. Первым делом собралась позвонить Эрику, но вспомнила, что у нее пока нет голоса. Зрение тоже пока еще было слабым, но Нина все же набрала смс, разослав его под копирку старшей дочери, Эрику, Тане и Наташе.
Разбудил ее тот самый хирург, который проводил операцию. Этот приятный мужчина сообщил, что родственники звонили и интересовались состоянием здоровья Нины, осмотрел швы, аккуратно и уверенно ощупал нужные места на теле, коротко дал рекомендации. Поднялся и собрался уйти.
- Да, чуть не забыл, - хирург снова повернулся к пациентке. - У вас обычная хондрома. Онкологии нет.
Если бы Нина могла, то уже прыгала бы от счастья. Но она только напрягла свои голосовые связки, глядя на удаляющуюся фигуру врача.
- Доктор, - приподнявшись на кровати, окликнула она сиплым еле слышным голосом мужчину, который уже стоял в дверном проеме.
Как ни странно, но хирург расслышал этот тихий голос и вопросительно оглянулся.
- Вы ангел, - одними губами произнесла Нина.
Доктор широко улыбнулся, а Нина снова упала на подушки и заснула.
Маме и Алине, Нина наказала не приезжать, потому что больница специализированная туберкулезная, находится за городом и добираться нужно долго. Вполне достаточно, что Надежда Ивановна смотрит за детьми. А дочери не зачем посещать больницу без надобности, потому что позитива в этом заведении нет. Да и заразу всякую цеплять не стоит.
Вечером приехал Эрик и просидел у Нининой кровати до последнего, пока медсестра не заявила, что время посещения закончилось.
Чуть позже эта же медсестра с видом главврача зашла в палату к Нине, поставила капельницу. Через время убрала капельницу, померила температуру и, услышав шум кислородного аппарата, висящего на стене и глянув лежавшую рядом с Ниной кислородную маску, тоном строгой воспитательницы сказала:
- А это еще что такое?! То же мне развлечение - кислород расходовать!
С этими словами она резкими движениями выключила аппарат, прикрепив к нему маску, и спешно покинула палату, показывая всем видом, что у нее слишком много работы, чтобы задерживаться у каждой койки.
Через несколько секунд Нина, лишенная кислорода, начала задыхаться. Дотянуться сама до кислородного аппарата она не могла, поэтому начала лихорадочно дергать шнур, молясь, чтобы кнопка вызова персонала сработала. На счастье, в дверях почти сразу появилась уже знакомая медсестра с недовольным видом.
- Маску, - прохрипела Нина тихим голосом. - Мне только сегодня утром сделали операцию.
Медсестра подозрительно посмотрела на Нину, но все же подала маску и включила аппарат.
«Чуть не угробила», - подумала Нина.
На второй день после операции голос начал возвращаться. Эрик снова приехал.
- Эрик, тебе надо будет купить дорогой коньяк или виски в красивой коробке. Это на твое усмотрение. Положи туда сто долларов одной бумажкой. Завтра занеси врачу. Поверь, он хороший человек, и заслуживает благодарности.
- Так это взятка, - Эрику явно не хотелось никуда идти.
- А мне самой негде купить коньяк и доллары. К тому же я даже не смогу донести все это до кабинета в таком состоянии. А ты на правах благодарного мужчины можешь это сделать, - настаивала Нина.
- Но я не умею давать взятки, - отнекивался Эрик.
- Я тоже, но самое время поучиться. И неважно, что мы не умеем давать взятки, главное, что все доктора умеют их брать.
- Но я работаю, - возразил Эрик.
- Ничего, - стояла на своем Нина. - Я знаю, что ты можешь отлучиться с работы на пару часов.
Эрик не нашел, что ответить.
- Или ты только на дачу со мной можешь ездить в рабочее время? - напомнила Нина Эрику ту злополучную поездку.
На следующий день Эрику ничего не оставалось, как выполнить просьбу Нины. Сначала было страшно, но помог доктор и разрядил обстановку разговором о пациентке:
- Предстоят четыре дня выходных. Я не вижу смысла вашей жене находиться в больнице. Предлагаю забрать ее домой, а после праздников приехать снять швы.
- А капельницы? - спросил Эрик.
- Капельница – это обезболивание. Можно заменить таблетками. Я дам вам с собой препараты с точной инструкцией. Вашей жене пора начинать двигаться самостоятельно. Но, как только она почувствует усталость, то сразу необходим отдых. Так будет в течении месяца. Кушать можно все.
Нина радовалась, что наконец-то покинет больничную палату для заключенных. Вставать и ходить она уже пробовала, значит, не совсем беспомощная, а дома и стены помогают. Ей хотелось в дом на побережье, где лес и море успокаивают и придают сил. Готовить она пока не сможет, но сварить себе кофе, сделать себе бутерброд и разогреть еду ей вполне по силам. С мамой и детьми она созванивалась по нескольку раз в день, докладывая о своем здоровье, но о том, что проведет выходные в доме, умолчала. Для Надежды Ивановны будет лишней нагрузкой уход за Ниной, а Нине нужен покой, который дети будут постоянно нарушать.
Олег после развода ни разу не позвонил и не заехал. От общих знакомых Нина узнала, что бывший муж поселился у своей женщины в частном доме в шестидесяти километрах от Таллина. Эдакая самодостаточная и самостоятельная мадам привадила к себе такого же состоятельного мужчину. Нина ни разу не обиделась, она, наоборот, опасалась, что Олег своими пьянками быстро отобьет желание у этой дамочки жить с ним, и та вышвырнет его на улицу. И тогда он снова придет на закрепленную за собой территорию. Но пока риск возвращения бывшего супруга оставался минимальным.
Эрик оставил Нину в ее доме, предварительно закупив продукты, и вернулся к себе домой. В выходные уезжать из дома надолго не получится, но он придумал свой план.
- Мне предложили халтуру на праздники, - уныло сообщил он жене.
- На все дни? - переспросила супруга.
- Да, - недовольно подтвердил Эрик. - Но оплата хорошая.
- Так иди и халтурь! - оживилась Зоя, заслышав о деньгах.
- Не хочется, и так целыми днями работаю, - прибеднялся Эрик.
- А халтуры не всегда предлагают. Если сейчас откажешься, то потом тебе уже не предложат. Пока есть возможность, деньги надо зарабатывать, - поучала жена.
Эрик рассчитал все правильно, зная пристрастие Зои к деньгам. У него была определенная сумма сэкономленных денег, и теперь она пригодилась, чтобы ежедневно отдавать жене свою «захалтуренную» зарплату, покупая таким образом покой в семье. Каждый свой мнимый рабочий день Эрик проводил с Ниной. Он готовил еду, убирал, делал перевязки, сопровождал во двор на свежий воздух. Они вместе смотрели фильмы, обсуждали, шутили. Все было, как в кино – идеальная семейная пара. Но поздно вечером Эрик снова возвращался к жене, а Нина оставалась в доме одна. Даже Никсона не было рядом, пес со всеми остальными членами семьи жил в квартире у Надежды Ивановны.
После праздников Нина снова отправилась больницу. Там ей сняли швы и выписали домой окончательно. На этот раз Нина приехала в городскую квартиру. Сразу же домой вернулись дети и Никсон. Надежда Ивановна теперь ежедневно хлопотала в квартире дочери, помогая по хозяйству.
Встречи с Эриком в этом месяце сократились до минимума. Они также прогуливались по вечерам, но очень недолго из-за послеоперационного состояния женщины.
Через два месяца Нина полностью восстановилась и стала забывать о своей операции. Снова июнь, школьные каникулы, загородный дом. Хотя вместе с этим наступил следующий этап в жизни, когда появилась необходимость в работе, поскольку выплата пособия по безработице подходила к концу. Но лето еще можно провести вполне беззаботно. Нина и Эрик снова наслаждались тихими вечерами, прогулками на море, восхитительными закатами.
Глава 93
- Привет, Нина! - голос Татьяны был, как обычно, задорным.
- Привет!
- Как здоровье? - поинтересовалась подруга.
- Все норм. Как будто и не лежала в больнице. Бегаю, как заведенная, - отчиталась Нина.
- Ты на море?
- Да, в конце мая переехала.
- Нин, а можно мы с мужем на несколько дней к тебе приедем? - осторожно спросила Таня.
- Конечно, можно! - обрадовалась Нина. - Приезжайте! Отдохнете, позагораете. С Эриком вас познакомлю…
- Он у тебя живет? - удивилась Татьяна.
- Конечно нет! Иногда остается. Я не могу его здесь поселить по условиям бракоразводного документа, - пояснила Нина. - Но он заезжает каждый день.
- Тогда жди нас в пятницу вечером!
Нина всегда была рада своим подругам. Малообщительный Эрик же не очень обрадовался перспективе знакомства. Ему не трудно и не страшно познакомиться, но драгоценное время, которое он может провести наедине с любимой женщиной, будет безвозвратно утеряно.
- Можно я не буду приезжать, пока у тебя будут гости? - спросил Эрик.
- Ты что?! - возмутилась Нина. - Конечно нельзя! Самое время познакомить тебя с моими друзьями. Я теперь свободна, и это нормально, что у меня есть мужчина. Тем более я Таньке обещала. Пора потихоньку вводить тебя в мой круг общения.
Эрик промолчал.
- И не вздумай хоть раз не приехать! - Нина в шутку погрозила пальцем любимому мужчине.
Когда наведывались гости, вечера во дворе Нинкиного дома становились более шумными. Дети допоздна резвились на улице. Взрослые жарили шашлык и пили вино. Не пил только Эрик, потому что ему еще предстояло ехать за рулем к себе домой.
- А как дети реагируют, что к тебе Эрик каждый день приезжает? - спросила Таня, когда Эрик уехал.
- Нормально, - ответила Нина. - Он к ним хорошо относится, и они даже рады его приезду, он всегда что-то вкусное привозит для них.
- Больше всех, наверно, Алина рада, - предположила Татьяна.
- Ты права! Алинке вообще сейчас хорошо. Она, наверно, больше меня счастлива, что избавилась от отчима-дебила.
