– О нет, – простонала я.
– Придется прыгать, – прошептал Антон, – Второй этаж, должно получиться. Готова?
– Разве можно к такому быть готовым? – спросила я, нервно хихикая и крепче прижимая Мурку.
Антон первым выпрыгнул в темноту. Я выглянула, перекрестилась, если это можно было так назвать, и вылезла в окно. Секунда полета, и я оказалась в объятиях Антона. Кошка в переноске замяукала еще громче, явно считая, что мы все сошли с ума.
– Тихо, малышка, – прошептала я, погладив ее через сетку – Все будет хорошо. Наверное.
Мне было ужасно жарко, а еще наши соседи оказались очень шумными, и я толком не выспалась. Я сидела на скрипучей табуретке, хлебала горячую бурду, которую Антон назвал кофе, и глядела на не самый красивый двор.
Странно. Вроде бы такой прекрасный город, а таил в своих недрах тоже что и везде. За окном виднелись облупившиеся стены соседних зданий, натянутые между ними бельевые веревки с разноцветным бельем и пара старых велосипедов, прислоненных к покосившемуся забору. Где-то вдалеке громко спорили на французском, а из приоткрытого окна соседней квартиры доносились звуки старого радио.
Мурка запрыгнула на стол и в очередной раз с недоверием посмотрела на меня. Её зеленые глаза словно говорили: “И что это ты с собой сделала?” Да. Я была быстро перекрашена в брюнетку, и волосы были обкромсаны ловкою рукой Антона. Почти стрижка мастера. Если не считать, что локоны торчали разной длины в разные стороны.
Я провела рукой по своей новой прическе и тяжело вздохнула. Антон, конечно, мастер на все руки, но парикмахер из него так себе. В зеркале напротив отражалась девушка, которую я с трудом узнавала: темные волосы топорщились в разные стороны, как будто их наэлектризовали, а корни все еще хранили следы недавнего окрашивания.
Телефон бзынькнул. На экране появилось сообщение от нашего террориста. Он хорошенько меня отчитал за мою выходку.
«Получить координаты и поймать сигнал. Если не сделаешь это или опоздаешь, то в течение следующих 8 часов, твоя мама присоединится к твоим друзьям из офиса.»
А затем были высланы эти самые координаты: 48°52’07.2"N 2°19’35.8"E.
В коридоре послышалась какая-то возня. Я выглянула и увидела, как идёт Антон и потирает кулак, а позади на грязном полу распластался здоровенный мужик. Тот самый, что совсем недавно ругался со своей женой и очень громко.
Антон тоже в очередной раз сменил свою внешность. Только теперь я поняла, что значило в его анкете слово «невидимка». Мне казалось, что у него были какие-то навороченные технологии правительства, но нет. Оказалось, что он был просто первокласным гриммером, если можно так выразиться.
Сейчас передо мной стоял человек со смуглой кожей, восточными чертами лица и узнаваемым шрамом на левой щеке. Я узнала его только по одежде, что он ушёл от меня.
– Что там у тебя? – спросил он, заметив телефон в моей руке.
– Ничего хорошего, – ответила я, показывая сообщение – И знаешь, что самое весёлое? Эти координаты ведут прямо в сердце Парижа, к Эйфелевой башне.
Антон присвистнул.
– Ну что ж, похоже, у нас будет романтическое свидание с террористов в самом романтическом месте города. Только не забудь свою новую причёску подправить.
Я закатила глаза.
– Очень смешно. А ещё отчитывал за проделанную работу.
Я скрестила руки на груди.
– Я не согласен с ним. Ты отлично поработала.
– Правда? – удивилась я, чувствуя, как внутри разливается тепло от его похвалы.
– Да. Агенты такими способами не пользуются. Если бы не ты, то я бы скорее всего прервал бы взлом и ждал бы удачного времени, а если учесть, что его у нас было, а точнее, не было совсем… Сама понимаешь.
Я улыбнулась ему, чувствуя гордость за себя от слов самого лучшего агента. И хоть у него был другой образ, но улыбка всё ещё была той же, а глаза, хоть и имели другой цвет, но излучали ту же силу и обаяние.
Он сел за столик, и я села рядом.
– Лучшее время для приёма – вечер. Наплыв толпы только начинается, но ещё не слишком большой, как ближе к закату. Хочешь прогуляться? – спросил Антон.
– Вообще да. Меня это место угнетает.
– Да. Но нам нужно было переждать здесь, пока всё не уляжется.
– Ой, да пойдём уже, – сказала я, нетерпеливо вставая.
Мы сидели в уютном кафе на окраине города, после долгой прогулки, и время словно замедлило свой ход. Наши руки почти соприкасались через столик, и каждый раз, когда наши пальцы случайно встречались, по моей коже пробегали мурашки. Все мои прежние грёзы не вызывали таких эмоций, как это простое прикосновение.
– Расскажи мне о своём детстве, – попросил он, внимательно глядя мне в глаза. – Я хочу знать, если меня схватят и будут пытать, правда ли я твой жених.
Я хохотнула, пытаясь скрыть внезапное смущение от его пристального взгляда.
– О, это было время бесконечных книг и мечтаний. Я всегда представляла себя героиней какого-нибудь захватывающего приключения. Я не часто гуляла, а больше была домоседкой, мечтательной, но домоседкой. Я сидела в своей комнате, придумывая истории и воображая, что где-то там, за стенами моего маленького мира, происходят невероятные события.
Антон улыбнулся, словно вспоминая что-то своё.
– Это так знакомо. Я тоже много читал в детстве. Представлял себя тайным агентом, который спасает мир.
– Правда? – удивилась я.
Он кивнул.
– А сейчас? – его голос звучал почти нежно. – Ты всё ещё мечтаешь о приключениях?
– Теперь я живу ими, – ответила я, и это было правдой. – Каждый день с тобой – это приключение. Яркое, волнительное и…
Он наклонился ближе, и я почувствовала аромат его парфюма – свежий и мужественный, и не смогла закончить.
–Тогда, когда с тобой связались, ты могла бы сообщить в службу федеральной безопасности и ты и твоя мама были бы в безопасности.
– Я не могла рисковать, – ответила я тихо, глядя ему в глаза. – Этот тип ворвался в наш офис, и к моей маме могли бы просто не успеть.
– Ты понимаешь, что мы играем с огнём? Что каждый наш шаг может стать последним?
– Понимаю, – ответила я, не отводя взгляда. – Но с тобой я готова идти до конца.
Вдруг он стал смотреть на меня по-иному, словно пытаясь прочесть что-то глубоко внутри меня.
– Почему? – спросил он, и в его голосе звучала искренняя потребность знать ответ.
Я помолчала, собираясь с мыслями, чувствуя, как слова идут прямо из сердца.
– Потому что я доверяю тебе как никому другому. Я знаю, что ты не предашь, не оставишь в беде.
Мы помолчали, просто глядя друг на друга. Его взгляд стал ещё более пронзительным, словно он пытался прочесть каждую мою мысль.
– Но ты ведь даже не знаешь меня настоящего, – тихо сказал он. – Меня не агента, а человека…
– Может быть, это покажется слишком самоуверенно, но я знаю, какой ты на самом деле, – произнесла я, чувствуя, как тепло разливается по груди.
Он вскинул бровь, удивившись, и напряжение залегло у его губ.
– Ты способен поддержать девушку в беде, у тебя есть чувство юмора, и ты полюбил… – я сделала паузу и кокетливо прикусила губу. Антон прожигал меня нетерпеливым взглядом. Я же отпила кофе, прежде чем продолжить: – мою Мурку. А это уже говорит многое о тебе как о человеке, а не агенте. Под всеми твоими масками, я вижу только тебя и никого иного.
Антон облизал губы и, хмыкнув, наклонился ближе, его дыхание коснулось моих волос.
– Обещай мне одну вещь, – сказал он серьёзно.
– Что угодно.
– Обещай, что не пожалеешь о своём доверии. Что бы ни случилось.
– Обещаю, – шепчу я в волнении, клонясь к нему ближе, постепенно огонь разгорается в груди.
– Ну что ж. Тогда идём к символу Парижа. А то можем опоздать.
Антон поднялся и бросил купюры на столик. Он протянул мне руку, и я приняла её, чувствуя, как по телу пробежала волна.
– Знаешь, – прошептал он, его голос дрожал от волнения, – я никогда не встречал никого, кто бы видел меня так ясно в любом образе. Ты делаешь меня… настоящим.
Я подняла взгляд, встречаясь с ним глазами. “А я никогда не встречала никого, кто заставлял бы моё сердце так сильно биться. С тобой я чувствую себя… живой”, – хотела признаться я, но слова застряли в горле, а дыхание перехватило от нахлынувших чувств.
– Пойдём, – сказал он, сжимая мою руку и уже не отпуская её. – Нас ждёт Эйфелева башня.
Мы вышли из кафе, и я почувствовала, как его пальцы нежно поглаживают мою ладонь. Вечерний воздух был прохладным, но рядом с ним мне было тепло, словно наше прикосновение создавало вокруг нас невидимый кокон, защищающий от всего внешнего мира.
Ветер трепал мои волосы, когда мы подошли к краю площадки. Внизу раскинулся Париж – город огней и романтики, где каждый фонарь казался звездой, упавшей с небес прямо на мостовые старинных улочек. С высоты птичьего полёта можно было увидеть величественный Нотр-Дам, Сена, извивающуюся серебряной лентой между берегов, и бесчисленные крыши, украшенные причудливыми дымоходами и антеннами.
Но сейчас этот захватывающий вид отходил на второй план. Я чувствовала, как сердце бьётся чаще от волнения, а сомнения острыми когтями впиваются в душу. То, что нам предстояло сделать, казалось почти невыполнимым – особенно здесь, где каждый шаг мог стать роковым.
Антон стоял рядом, его профиль чётко вырисовывался на фоне ночного неба. В его глазах отражались огни города, делая их похожими на два мерцающих уголька. Он казался таким спокойным, таким уверенным, словно не замечал ни порывистого ветра, ни высоты, ни важности момента.
– Кстати, – наклонился ко мне Антон, его голос звучал заговорщически, – забыл сказать. Ты поссорилась со своим женихом.
– Что? – я чуть не упала от удивления, – Почему?
– Ну, может быть, потому что ты не смогла толком выдержать давление, – Антон пожал плечами, – и скрывала от него истинную причину того, что ты здесь.
– О, как удобно! – я закатила глаза, – Прямо как в дешевых мелодрамах. “Дорогой, я не могу тебе сказать, почему я здесь, потому что… ну, потому что!” Звучит вполне убедительно если учесть с чем меня решил столкнуть наш террорист.
Антон усмехнулся, его глаза весело блестели в свете фонарей.
– Да уж, – продолжила я, – теперь я не только тайный агент, но и мастер по разрушению отношений.
Антон рассмеялся, и его смех эхом разнесся в вечернем воздухе.
– Ну что, – сказал он, – кажется, нам пора заняться делом?
– Пора, – согласилась я, – хотя, честно говоря, я бы предпочла вернуться к тому моменту, когда мы еще не ссорились с моим «женихом».
– О, не переживай, – подмигнул Антон, – я уверен, еще будет шанс всё исправить.
На мгновение Антон отвел взгляд к городу. Его профиль четко вырисовывался на фоне вечернего неба, и я заметила, как напряженно играют желваки на его скулах. Город внизу раскинулся словно карта сокровищ – огни мерцали в окнах домов, машины сновали туда-сюда, как маленькие светлячки.
Я тоже последовала его примеру, вглядываясь в панораму, но мои мысли были далеко не спокойными.
“Нам остается только ждать нужного времени”, – сказал он когда мы поднимались на лифте. Я заметила, как он крепче сжал устройство в руке – небольшой черный предмет, который теперь казался единственным связующим звеном между нами и успехом операции.
Потом я услышала вздох – глубокий, почти неслышный, но от него у меня внутри всё сжалось. Антон медленно повернул голову в мою сторону, и его взгляд… О, этот взгляд! В нем читалось столько всего: решимость, тревога, что-то похожее на сожаление и, может быть, даже страх.
Его глаза, обычно такие живые и искрящиеся юмором, теперь казались двумя темными озерами, в которых отражались огни города. Губы были плотно сжаты, а между бровями залегла небольшая морщинка – признак того, что он глубоко задумался о чем-то важном.
– Это последний вечер, когда я рядом, – произнес он, и каждое слово падало между нами как тяжелый камень. Его голос звучал твердо и решительно, но я уловила едва заметную дрожь, которая выдавала его истинные чувства.
В этот момент я поняла – что-то действительно изменилось. Антон, который всегда казался непоколебимым, сейчас выглядел… уязвимым. Его взгляд говорил больше, чем слова – в нем читалось предупреждение, обещание и что-то еще, что я не могла точно определить.
Его глаза светились решимостью, а в уголках губ играла едва заметная ободряющая улыбка. Он говорил медленно, словно давая каждому слову время проникнуть в мое сознание:
– Ты со всем справишься. Ты это уже доказала, – ответил мне Антон, его голос звучал уверенно и спокойно, несмотря на бушующую вокруг нас стихию. – Я должен отойти в сторону, чтобы наблюдать. Я не могу видеть всей ситуации, находясь в центре истории. Я должен увидеть всю картину, должен распутать эти нити.
Его слова звучали как-то отстраненно, словно он уже находился где-то далеко отсюда. Я чувствовала, как внутри растет паника – мысль о том, чтобы действовать в одиночку, казалась невыносимой.
– Но как? Как мне быть без тебя? Что произошло? – засыпала я его вопросами, которые срывал ветер и уносил в сторону, от чего Антон вынужден был наклониться ниже, почти касаясь своим лицом моего.
– Я буду рядом с тобой всегда, – продолжал он, словно прочитав мои мысли. – Даже тогда, когда ты не будешь этого знать. Мои навыки позволят мне это сделать.
В его голосе звучала такая уверенность, но вопросы всё равно роились в голове, как беспокойные пчелы.
– Этот сигнал, твой гарант безопасности. Это проверка. Проверка для твоей пользы. Если ты с ней справишься, то скорее всего, ты получишь доступ к иным задачам и, я в этом не сомневаюсь, встретишься с кем-то из связных напрямую.
Я нахмурилась, всё ещё не понимая.
– Меня обдурили. И я должен выяснить кто это, – сказал Антон, его голос звучал напряженно. – А ты… Продолжай играть роль. Пускай они знают, что с тобой был я. Но ты настаивай на том, что я тот твой жених, с которым вы расстались из-за сложившейся ситуации вокруг тебя, и из-за которой ты не смогла сказать правду жениху. Ты должна настаивать, что знаешь меня как агента, который погиб. Это важно для всего плана.
– Но как я… – начала я, но он перебил меня.
– Ты должна сама, без моей помощи, взломать сигнал, – сказал Антон, его глаза светились уверенностью, а потом он ухмыльнулся. – Я в таких делах вообще не смыслю, ты уже знаешь с нашей первой встречи. Я знаю, что ты сможешь это сделать. У тебя есть все необходимые навыки.
– Но…
– Никаких «но» – отрезал он – Ты способная и умная. Ты сможешь выпутаться из любой ситуации. Я это знаю и это знаешь и ты. Каждый раз, когда казалось, что все потеряно, ты находила выход. И дальше ты справишься, так же.
Я молчала, пытаясь осмыслить всё, что он сказал и унять дрожи что начали бить мое тело
– Я должен уйти сейчас, – продолжил Антон. – Но помни – я всегда буду рядом. Даже когда ты не увидишь меня, я буду там, где нужен.
– Ты уйдешь сейчас? – спросила я дрогнувшим голосом.
– Я верю в тебя, – прошептал он, его голос был едва слышен сквозь шум вновь налетевшего ветра. – Ты справишься.
Его ладонь скользнула к моему лицу, я перехватила её и удержала прежде, чем он убрал руку. Наши пальцы переплелись. Я так мечтала о страстных поцелуях, жарких объятьях и ночах, о горячих губах и крепких руках, но… сейчас такая малость вызывала во мне больше чувств, и, кажется, это была та самая любовь.
– Придется прыгать, – прошептал Антон, – Второй этаж, должно получиться. Готова?
– Разве можно к такому быть готовым? – спросила я, нервно хихикая и крепче прижимая Мурку.
Антон первым выпрыгнул в темноту. Я выглянула, перекрестилась, если это можно было так назвать, и вылезла в окно. Секунда полета, и я оказалась в объятиях Антона. Кошка в переноске замяукала еще громче, явно считая, что мы все сошли с ума.
– Тихо, малышка, – прошептала я, погладив ее через сетку – Все будет хорошо. Наверное.
Глава 9
Мне было ужасно жарко, а еще наши соседи оказались очень шумными, и я толком не выспалась. Я сидела на скрипучей табуретке, хлебала горячую бурду, которую Антон назвал кофе, и глядела на не самый красивый двор.
Странно. Вроде бы такой прекрасный город, а таил в своих недрах тоже что и везде. За окном виднелись облупившиеся стены соседних зданий, натянутые между ними бельевые веревки с разноцветным бельем и пара старых велосипедов, прислоненных к покосившемуся забору. Где-то вдалеке громко спорили на французском, а из приоткрытого окна соседней квартиры доносились звуки старого радио.
Мурка запрыгнула на стол и в очередной раз с недоверием посмотрела на меня. Её зеленые глаза словно говорили: “И что это ты с собой сделала?” Да. Я была быстро перекрашена в брюнетку, и волосы были обкромсаны ловкою рукой Антона. Почти стрижка мастера. Если не считать, что локоны торчали разной длины в разные стороны.
Я провела рукой по своей новой прическе и тяжело вздохнула. Антон, конечно, мастер на все руки, но парикмахер из него так себе. В зеркале напротив отражалась девушка, которую я с трудом узнавала: темные волосы топорщились в разные стороны, как будто их наэлектризовали, а корни все еще хранили следы недавнего окрашивания.
Телефон бзынькнул. На экране появилось сообщение от нашего террориста. Он хорошенько меня отчитал за мою выходку.
«Получить координаты и поймать сигнал. Если не сделаешь это или опоздаешь, то в течение следующих 8 часов, твоя мама присоединится к твоим друзьям из офиса.»
А затем были высланы эти самые координаты: 48°52’07.2"N 2°19’35.8"E.
В коридоре послышалась какая-то возня. Я выглянула и увидела, как идёт Антон и потирает кулак, а позади на грязном полу распластался здоровенный мужик. Тот самый, что совсем недавно ругался со своей женой и очень громко.
Антон тоже в очередной раз сменил свою внешность. Только теперь я поняла, что значило в его анкете слово «невидимка». Мне казалось, что у него были какие-то навороченные технологии правительства, но нет. Оказалось, что он был просто первокласным гриммером, если можно так выразиться.
Сейчас передо мной стоял человек со смуглой кожей, восточными чертами лица и узнаваемым шрамом на левой щеке. Я узнала его только по одежде, что он ушёл от меня.
– Что там у тебя? – спросил он, заметив телефон в моей руке.
– Ничего хорошего, – ответила я, показывая сообщение – И знаешь, что самое весёлое? Эти координаты ведут прямо в сердце Парижа, к Эйфелевой башне.
Антон присвистнул.
– Ну что ж, похоже, у нас будет романтическое свидание с террористов в самом романтическом месте города. Только не забудь свою новую причёску подправить.
Я закатила глаза.
– Очень смешно. А ещё отчитывал за проделанную работу.
Я скрестила руки на груди.
– Я не согласен с ним. Ты отлично поработала.
– Правда? – удивилась я, чувствуя, как внутри разливается тепло от его похвалы.
– Да. Агенты такими способами не пользуются. Если бы не ты, то я бы скорее всего прервал бы взлом и ждал бы удачного времени, а если учесть, что его у нас было, а точнее, не было совсем… Сама понимаешь.
Я улыбнулась ему, чувствуя гордость за себя от слов самого лучшего агента. И хоть у него был другой образ, но улыбка всё ещё была той же, а глаза, хоть и имели другой цвет, но излучали ту же силу и обаяние.
Он сел за столик, и я села рядом.
– Лучшее время для приёма – вечер. Наплыв толпы только начинается, но ещё не слишком большой, как ближе к закату. Хочешь прогуляться? – спросил Антон.
– Вообще да. Меня это место угнетает.
– Да. Но нам нужно было переждать здесь, пока всё не уляжется.
– Ой, да пойдём уже, – сказала я, нетерпеливо вставая.
Мы сидели в уютном кафе на окраине города, после долгой прогулки, и время словно замедлило свой ход. Наши руки почти соприкасались через столик, и каждый раз, когда наши пальцы случайно встречались, по моей коже пробегали мурашки. Все мои прежние грёзы не вызывали таких эмоций, как это простое прикосновение.
– Расскажи мне о своём детстве, – попросил он, внимательно глядя мне в глаза. – Я хочу знать, если меня схватят и будут пытать, правда ли я твой жених.
Я хохотнула, пытаясь скрыть внезапное смущение от его пристального взгляда.
– О, это было время бесконечных книг и мечтаний. Я всегда представляла себя героиней какого-нибудь захватывающего приключения. Я не часто гуляла, а больше была домоседкой, мечтательной, но домоседкой. Я сидела в своей комнате, придумывая истории и воображая, что где-то там, за стенами моего маленького мира, происходят невероятные события.
Антон улыбнулся, словно вспоминая что-то своё.
– Это так знакомо. Я тоже много читал в детстве. Представлял себя тайным агентом, который спасает мир.
– Правда? – удивилась я.
Он кивнул.
– А сейчас? – его голос звучал почти нежно. – Ты всё ещё мечтаешь о приключениях?
– Теперь я живу ими, – ответила я, и это было правдой. – Каждый день с тобой – это приключение. Яркое, волнительное и…
Он наклонился ближе, и я почувствовала аромат его парфюма – свежий и мужественный, и не смогла закончить.
–Тогда, когда с тобой связались, ты могла бы сообщить в службу федеральной безопасности и ты и твоя мама были бы в безопасности.
– Я не могла рисковать, – ответила я тихо, глядя ему в глаза. – Этот тип ворвался в наш офис, и к моей маме могли бы просто не успеть.
– Ты понимаешь, что мы играем с огнём? Что каждый наш шаг может стать последним?
– Понимаю, – ответила я, не отводя взгляда. – Но с тобой я готова идти до конца.
Вдруг он стал смотреть на меня по-иному, словно пытаясь прочесть что-то глубоко внутри меня.
– Почему? – спросил он, и в его голосе звучала искренняя потребность знать ответ.
Я помолчала, собираясь с мыслями, чувствуя, как слова идут прямо из сердца.
– Потому что я доверяю тебе как никому другому. Я знаю, что ты не предашь, не оставишь в беде.
Мы помолчали, просто глядя друг на друга. Его взгляд стал ещё более пронзительным, словно он пытался прочесть каждую мою мысль.
– Но ты ведь даже не знаешь меня настоящего, – тихо сказал он. – Меня не агента, а человека…
– Может быть, это покажется слишком самоуверенно, но я знаю, какой ты на самом деле, – произнесла я, чувствуя, как тепло разливается по груди.
Он вскинул бровь, удивившись, и напряжение залегло у его губ.
– Ты способен поддержать девушку в беде, у тебя есть чувство юмора, и ты полюбил… – я сделала паузу и кокетливо прикусила губу. Антон прожигал меня нетерпеливым взглядом. Я же отпила кофе, прежде чем продолжить: – мою Мурку. А это уже говорит многое о тебе как о человеке, а не агенте. Под всеми твоими масками, я вижу только тебя и никого иного.
Антон облизал губы и, хмыкнув, наклонился ближе, его дыхание коснулось моих волос.
– Обещай мне одну вещь, – сказал он серьёзно.
– Что угодно.
– Обещай, что не пожалеешь о своём доверии. Что бы ни случилось.
– Обещаю, – шепчу я в волнении, клонясь к нему ближе, постепенно огонь разгорается в груди.
– Ну что ж. Тогда идём к символу Парижа. А то можем опоздать.
Антон поднялся и бросил купюры на столик. Он протянул мне руку, и я приняла её, чувствуя, как по телу пробежала волна.
– Знаешь, – прошептал он, его голос дрожал от волнения, – я никогда не встречал никого, кто бы видел меня так ясно в любом образе. Ты делаешь меня… настоящим.
Я подняла взгляд, встречаясь с ним глазами. “А я никогда не встречала никого, кто заставлял бы моё сердце так сильно биться. С тобой я чувствую себя… живой”, – хотела признаться я, но слова застряли в горле, а дыхание перехватило от нахлынувших чувств.
– Пойдём, – сказал он, сжимая мою руку и уже не отпуская её. – Нас ждёт Эйфелева башня.
Мы вышли из кафе, и я почувствовала, как его пальцы нежно поглаживают мою ладонь. Вечерний воздух был прохладным, но рядом с ним мне было тепло, словно наше прикосновение создавало вокруг нас невидимый кокон, защищающий от всего внешнего мира.
Глава 10
Ветер трепал мои волосы, когда мы подошли к краю площадки. Внизу раскинулся Париж – город огней и романтики, где каждый фонарь казался звездой, упавшей с небес прямо на мостовые старинных улочек. С высоты птичьего полёта можно было увидеть величественный Нотр-Дам, Сена, извивающуюся серебряной лентой между берегов, и бесчисленные крыши, украшенные причудливыми дымоходами и антеннами.
Но сейчас этот захватывающий вид отходил на второй план. Я чувствовала, как сердце бьётся чаще от волнения, а сомнения острыми когтями впиваются в душу. То, что нам предстояло сделать, казалось почти невыполнимым – особенно здесь, где каждый шаг мог стать роковым.
Антон стоял рядом, его профиль чётко вырисовывался на фоне ночного неба. В его глазах отражались огни города, делая их похожими на два мерцающих уголька. Он казался таким спокойным, таким уверенным, словно не замечал ни порывистого ветра, ни высоты, ни важности момента.
– Кстати, – наклонился ко мне Антон, его голос звучал заговорщически, – забыл сказать. Ты поссорилась со своим женихом.
– Что? – я чуть не упала от удивления, – Почему?
– Ну, может быть, потому что ты не смогла толком выдержать давление, – Антон пожал плечами, – и скрывала от него истинную причину того, что ты здесь.
– О, как удобно! – я закатила глаза, – Прямо как в дешевых мелодрамах. “Дорогой, я не могу тебе сказать, почему я здесь, потому что… ну, потому что!” Звучит вполне убедительно если учесть с чем меня решил столкнуть наш террорист.
Антон усмехнулся, его глаза весело блестели в свете фонарей.
– Да уж, – продолжила я, – теперь я не только тайный агент, но и мастер по разрушению отношений.
Антон рассмеялся, и его смех эхом разнесся в вечернем воздухе.
– Ну что, – сказал он, – кажется, нам пора заняться делом?
– Пора, – согласилась я, – хотя, честно говоря, я бы предпочла вернуться к тому моменту, когда мы еще не ссорились с моим «женихом».
– О, не переживай, – подмигнул Антон, – я уверен, еще будет шанс всё исправить.
На мгновение Антон отвел взгляд к городу. Его профиль четко вырисовывался на фоне вечернего неба, и я заметила, как напряженно играют желваки на его скулах. Город внизу раскинулся словно карта сокровищ – огни мерцали в окнах домов, машины сновали туда-сюда, как маленькие светлячки.
Я тоже последовала его примеру, вглядываясь в панораму, но мои мысли были далеко не спокойными.
“Нам остается только ждать нужного времени”, – сказал он когда мы поднимались на лифте. Я заметила, как он крепче сжал устройство в руке – небольшой черный предмет, который теперь казался единственным связующим звеном между нами и успехом операции.
Потом я услышала вздох – глубокий, почти неслышный, но от него у меня внутри всё сжалось. Антон медленно повернул голову в мою сторону, и его взгляд… О, этот взгляд! В нем читалось столько всего: решимость, тревога, что-то похожее на сожаление и, может быть, даже страх.
Его глаза, обычно такие живые и искрящиеся юмором, теперь казались двумя темными озерами, в которых отражались огни города. Губы были плотно сжаты, а между бровями залегла небольшая морщинка – признак того, что он глубоко задумался о чем-то важном.
– Это последний вечер, когда я рядом, – произнес он, и каждое слово падало между нами как тяжелый камень. Его голос звучал твердо и решительно, но я уловила едва заметную дрожь, которая выдавала его истинные чувства.
В этот момент я поняла – что-то действительно изменилось. Антон, который всегда казался непоколебимым, сейчас выглядел… уязвимым. Его взгляд говорил больше, чем слова – в нем читалось предупреждение, обещание и что-то еще, что я не могла точно определить.
Его глаза светились решимостью, а в уголках губ играла едва заметная ободряющая улыбка. Он говорил медленно, словно давая каждому слову время проникнуть в мое сознание:
– Ты со всем справишься. Ты это уже доказала, – ответил мне Антон, его голос звучал уверенно и спокойно, несмотря на бушующую вокруг нас стихию. – Я должен отойти в сторону, чтобы наблюдать. Я не могу видеть всей ситуации, находясь в центре истории. Я должен увидеть всю картину, должен распутать эти нити.
Его слова звучали как-то отстраненно, словно он уже находился где-то далеко отсюда. Я чувствовала, как внутри растет паника – мысль о том, чтобы действовать в одиночку, казалась невыносимой.
– Но как? Как мне быть без тебя? Что произошло? – засыпала я его вопросами, которые срывал ветер и уносил в сторону, от чего Антон вынужден был наклониться ниже, почти касаясь своим лицом моего.
– Я буду рядом с тобой всегда, – продолжал он, словно прочитав мои мысли. – Даже тогда, когда ты не будешь этого знать. Мои навыки позволят мне это сделать.
В его голосе звучала такая уверенность, но вопросы всё равно роились в голове, как беспокойные пчелы.
– Этот сигнал, твой гарант безопасности. Это проверка. Проверка для твоей пользы. Если ты с ней справишься, то скорее всего, ты получишь доступ к иным задачам и, я в этом не сомневаюсь, встретишься с кем-то из связных напрямую.
Я нахмурилась, всё ещё не понимая.
– Меня обдурили. И я должен выяснить кто это, – сказал Антон, его голос звучал напряженно. – А ты… Продолжай играть роль. Пускай они знают, что с тобой был я. Но ты настаивай на том, что я тот твой жених, с которым вы расстались из-за сложившейся ситуации вокруг тебя, и из-за которой ты не смогла сказать правду жениху. Ты должна настаивать, что знаешь меня как агента, который погиб. Это важно для всего плана.
– Но как я… – начала я, но он перебил меня.
– Ты должна сама, без моей помощи, взломать сигнал, – сказал Антон, его глаза светились уверенностью, а потом он ухмыльнулся. – Я в таких делах вообще не смыслю, ты уже знаешь с нашей первой встречи. Я знаю, что ты сможешь это сделать. У тебя есть все необходимые навыки.
– Но…
– Никаких «но» – отрезал он – Ты способная и умная. Ты сможешь выпутаться из любой ситуации. Я это знаю и это знаешь и ты. Каждый раз, когда казалось, что все потеряно, ты находила выход. И дальше ты справишься, так же.
Я молчала, пытаясь осмыслить всё, что он сказал и унять дрожи что начали бить мое тело
– Я должен уйти сейчас, – продолжил Антон. – Но помни – я всегда буду рядом. Даже когда ты не увидишь меня, я буду там, где нужен.
– Ты уйдешь сейчас? – спросила я дрогнувшим голосом.
– Я верю в тебя, – прошептал он, его голос был едва слышен сквозь шум вновь налетевшего ветра. – Ты справишься.
Его ладонь скользнула к моему лицу, я перехватила её и удержала прежде, чем он убрал руку. Наши пальцы переплелись. Я так мечтала о страстных поцелуях, жарких объятьях и ночах, о горячих губах и крепких руках, но… сейчас такая малость вызывала во мне больше чувств, и, кажется, это была та самая любовь.
