Я потянулась, разминая мышцы, и сползла с кровати. Хорошо Леське, она не посещала первую пару никогда, – освобождение у неё, понимаете ли. Мне такого счастья не привалило, пришлось наскоро умываться, собирать учебники и бежать на урок.
На улице студенты сновали туда-сюда и на первый взгляд хаотично. Но если присмотреться, то вырисовывалась система: кто-то нервно ходил, заучивая правила и законы, кто-то бежал к друзьям, чтобы поделиться историями ночных приключений. Я просто шла и улыбалась. Потому что мой артефакт был почти готов. Изготовление амулетов было для меня чем-то сродни рождению дитя: волнительная гордость, радость от создания чего-то совершенного. Потрясающее чувство!
Енька с дружками стояли сбоку от главной лестницы учебного корпуса, смеялись и что-то громко обсуждали. В черных глазах бывшего вспыхивало торжество, тонкие губы кривились в усмешке. Все трое парней сверкали синяками и ссадинами как главная площадь фонариками. Опять с кем-то подрались и теперь что-то мстительное замышляют, не иначе.
Я замедлила шаг, прислушиваясь к разговору. И потому вопрос, заданный в спину тихим голосом бабы Дусьи, заставил подпрыгнуть от испуга:
– Ну, нравиц-ца результат?
– Баба Дусья, ну не знаю, повесьте колокольчик на шею что ли! – Чуть не сорвалась на крик я, замирая. – Ходите тише кошки!
– Есть такое. – Кивнула вахтерша и улыбнулась, сверкнув единственным зубом.
– А с ними что? – Я перевела взгляд на подбитую троицу.
– А енто они ночью новенькому «тёмную» устроили. Вот, пожинают плоды. А всё почему? А потому что башкой думать надо.
Интересно! Но как-то не вяжется.
– Они ему? Не он им?
– Всё пошло не так как задумывалось. – Махнула рукой баба Дусья. – У твово придурошного всегда всё кверху пятками.
Это что ж такое получается?! У бабы Дусьи на вверенной ей территории ЧП, а она довольная как не знаю кто?!
– Он не мой! Уже больше года как! Даже почти два! – Спохватилась я. – И рада этому. Очень рада.
– Эти бестолочи, – подхватив меня под локоть, тихо затараторила вахтерша, – сначала огребли по полной, а потом напоследок весь туалет выдраили. Я, значиц-ца, утром захожу, а они на коленках ползають и тряпками скребут. Я аж умилилася! А ентот Диаз в дверях стоит и приговаривает: «Вашей кровью заляпано, вы и убираете! Дусья к вам в уборщицы не нанималась!» Ну не умница ли этот паренёк, ась?
Я покивала с умным видом, проводила старушку до тропинки и, распрощавшись, побежала в учебный корпус.
Чую, у меня появился соперник на плюшки!
Учебный корпус стоял в центре городка. С виду это было неказистое здание на два этажа, серое и неприметное. Еще три уровня уходили под землю. Там располагались столовая, зал для занятий спортом, зачарованная комната для магов, кабинеты боевых дисциплин и концертный зал: иногда наиболее проштрафившиеся студенты показывали довольным учителям глупые никому не нужные сценки. Максимум позора, зато шанс заработать лишний балл к успеваемости.
Артефакторику преподавал магистр Крантуаз, или как называли его за глаза нерадивые мы – Кранты. Это был высокий поджарый старец с цепким взглядом голубых глаз, крючковатым носом и небольшой козьей бородкой. Он рассекал по академии в когда-то белом балахоне, который по слухам он не только никогда не снимал, но и не стирал.
Я успела до звонка заскочить в класс уже перед носом магистра и тут же плюхнулась за первую свободную парту.
Студенты расселись и с ужасом воззрились на учителя, сейчас больше напоминавшего подвальное привидение, парящее над полом. Благо цепями не гремел. Плаха даже немного побледнел, схватился за сердце и закатил глаза, изо всех сил пытаясь изобразить предынфарктное состояние. Судя по хитрому взгляду магистра, в театральный талант Плахи он не поверил. Я же была спокойна, – заклинание спайки знала как свои пять пальцев. Видимо, поэтому магистр поманил меня пальцем первой и указал на доску. Адепты вздохнули, благодарные за отсрочку казни.
Я уверенно подошла к столу и на вопрос: «Что будем спаивать, юная леди?» пожала плечами. Мне всё равно. Когда на первом курсе учили соединять дерево с деревом, а металл с металлом, я ради интереса спаивала стекло с паутиной. К слову, получилось красиво, Леська до сих пор носит на цепочке ажурную капельку.
– Что ж, начнем, – с искоркой в глазах возрадовался магистр и пригладил бородку.
Разговоры тут же стихли, студенты с ужасом воззрилась на меня, я на учителя, но с интересом, дабы узнать, наконец, что мне предстояло соединить. Магистр думал. Понимаю: он прекрасно знал, на что я способна. Этот тест был вынужденный – автоматом за него балл не получить, требовался практический эксперимент для занесения в личное дело. А что предложить адептке, которая прекрасно знает твою дисциплину?
Крантуаз сгреб со стола карандаш с ластиком и, прокручивая их в руках на манер пропеллера, подошел к доске. Постучал костяшкой пальца по гладкой поверхности, стер налет мела и повернулся к нам лицом:
– У кого есть мысли?
Мысли были у всех и все прочь неадекватные:
– Пусть спаяет воду с пылью!..
– Паука с комаром!..
– Блоху с ботинком!..
Учитель усмехнулся в бороду, я закатила глаза: какой идиотизм! Предлагают всё подряд, чтобы казнь в виде теста отложить, пока я ношусь по академии и отлавливаю бедных насекомых.
– Адептка Столь…
Я подобралась.
Магистр принял решение, кивнул сам себе и уверенно замер спиной к доске:
– Вперёд.
– Да-а? – Я недоверчиво оглянулась, ища помощи у студентов. Учитель сошел с ума и решил соединиться со стеклянной бандурой? На кой ему такое тесное общение с академическим предметом? Еще и с грязным?
– Никак, растерялась? – Поинтересовался магистр Крантуаз и хитро прищурился. – Или тебе нужно время, чтобы вспомнить положение пальцев, адептка Столь?
Вопрос, действительно ли он решил отдать свое тело на растерзание, отпал сам собой: Крантуаз раскинул руки и замер, ожидая экзекуции. Какой смелый учитель! Он настолько во мне уверен?!
– Помню. Не надо время. – Вздохнула я, сложила из пальцев нужную фигуру и громко произнесла. – Sonkert!
Магия вырвалась из моих пальцев, шарахнула по магистру и швырнула последнего спиной в доску. Доска пыхнула мелом, разверзла стеклянную пасть и сомкнулась на теле Крантуаза.
– ***! – непечатно заорали студенты. Хором. Вскакивая со своих мест.
Магистр тоже что-то прохрипел. Скорее всего, нечто нелицеприятное обо мне. Наверно, надо было увеличить время соединения, – старик сильно приложился спиной о твердую поверхность. Не учла. Так-то камни и кирпичи не жаловались на боль. Я, между прочим, с живым объектом в первый раз работаю.
Я осмотрела пригвожденного к доске учителя (один в один бабочка на булавке), оценила размер злобно вытаращенных на меня глаз и торопливо заметила:
– Погружение не полное. Сейчас подправлю.
И пока ошарашенный моей инициативой Крантуаз открывал рот как выброшенная на сушу рыба, я сделала поправку на вес с объемом и отправила на объект новую волну магии. Легкую. Только чтобы уложиться в положенный для спайки процент соприкосновения с поверхностью.
– ***!!! – Возгордились мной студенты.
– Ваще голова уехала!!! – Мгновенно вылечился от сердечного приступа Плаха.
А магистр ничего не сказал. Потому что отчаянно барахтался в доске, размахивая свободными от стекла конечностями.
– Зачет есть? – поинтересовалась я. – Распаиваю?
Студенты рухнули под столы, прикрыв голову руками и учебниками. В аудитории стало тихо-тихо, только где-то пищал одинокий комар. Багровое лицо магистра и его злобный взгляд не предвещали ничего хорошего.
– А что не так? – Подозрение, что где-то я ошиблась, дало ростки. Или просто учитель сильно ударился спиной и потому злился? Как я могла не подумать о возрасте?!
Я торопливо освободила магистра взмахом руки и поскакала ему на помощь. Крантуаз рухнул на пол, покряхтел и, наконец, встал на ноги, почти повиснув на моей руке.
– С живыми телами работают на пятом курсе, чтоб вы знали. – Прохрипел он, ковыляя к стулу.
Я семенила рядом, придерживая старца за локоть, и отчаянно защищалась:
– Я сама удивилась. Но вы лучше знаете мои силы. Если сказали, вас, значит, вас!
– Карандаш, юная леди, – плюхнулся на стул магистр. – Я просил спаять карандаш и ластик! В руках держал! Показывал вам!
– Да-а?!
– Балл поставлю. Выметайтесь из аудитории и три дня на глаза не показывайтесь.
– Спасибо. – Я вылетела за дверь быстрее, чем затихло эхо. И только потом вспомнила, что оставила на парте сумку с учебниками. Возвращаться и проверять, сколько у магистра осталось терпения, я не стала. Он такой же мстительный как баба Дусья, а, может, и больше.
Я слонялась по коридору довольно долго, иногда из аудитории выходили ученики: кто-то сиял как начищенный тазик, кто-то злобно шипел себе под нос ругательства. Про меня и мою выходку никто ничего не говорил, все были заняты своими проблемами. Как и магистр Крантуаз.
Я почти набралась храбрости, чтобы извиниться перед учителем и рискнуть забрать сумку с учебниками, но Леська оказалась проворнее: подруга выскочила из-за угла и тут же сцапала меня за руку. Ни дать ни взять черт из табакерки!
– Идём! Ну ты даё-ошь! – Тараторила она, бодро уволакивая меня в столовую и не реагируя на сопротивление.
– Что я делаю?!
– Учудила, подруга! – Поражалась Леська на каждом шагу. – Во учудила-а! Все в шоке! Я в шоке! Кранты просто в осадок выпал! Припаять магистра к доске?!
– Ты-то откуда уже всё знаешь?
– А уже все знают. Академия гудит.
Прекрасное утреннее настроение сменилось волнением и паникой.
Я. Спаяла. Магистра.
Что теперь будет? Меня исключат? Отправят в поселение? Заставят пересдавать тест? Хоть бы последнее, пересдать – это я могу!
Леська тащила меня на минус первый этаж и трещала без остановки на все темы подряд. За два лестничных пролета я выслушала истории о том, как она сдавала тест, как я сдала тест, как подслушала разговор однокурсников об очередной несчастной любви у какой-то травницы со второго курса и как она сама чудесно развлекалась этой ночью. Не с Диазом. Как только я поняла этот факт, стала слушать более внимательно, благополучно пропустив имя очередного избранника подруги.
Леська поведала, что:
– Гулять ночью по территории академии неинтересно, да и негде. Под каждым кустом парочки распиханы, все места заняты.
– Баба Дусья ходит тише кошки, и слух имеет такой же. Потому около общаги зажиматься не рекомендуется – найдет.
– Ночные комары страсть какие прожорливые. Вон, все ноги покусали!
Я кивала и делала вид, что заинтересована не передать как и мотаю на ус «важную» информацию.
В столовой было многолюдно. Пахло кислыми щами и подгоревшим молоком. Маголампы светили под потолком, короткие занавески отбрасывали на столы длинные тени. Где-то за стеной повара призывно гремели тарелками и ложками, булькало варево. Студенты грызли гранит науки и заодно булочки, склонившись над учебниками, или тихо переговаривались.
Мы сели за свободный столик, вооружились чаем и бутербродами с сыром. Чай был горячим и бледным, батон – черствым, сыр – с кислинкой. Аппетит как рукой сняло. Захотелось вернуться в комнату и приступить к работе над артефактом. А Леська всё щебетала о таинственном-и-прекрасном знакомце, который знает дырки везде и даже в заборе, и который сегодня же ночью выведет её в город на променад.
– С ума сошла? – Я чуть не подавилась почти-чаем, разобрав в тираде подруги страшные слова. – Нельзя студентам выходить за забор. Это исключение, тут же, даже разбираться никто не будет!
– А мы тихонько. – С восторгом закатила глаза Леська.
– Ни тихонько, ни осторожно! Нельзя!
– Да не ори ты! Он сказал, что знает, где собираются маги. Представляешь? Боевые маги Йиландера!
– Сбрендила! – Охнула я.
– Одним глазком посмотрим! Никто не знает их в лицо, они же вечно в масках, а вдруг это один из учителей или магистров, или…
– Попа в мыле, Леська! Выйдешь за забор, тебя исключат из академии, а если раскроешь личность боевого мага – отправишься в пыточную! Ты сбрендила совсем?!
– В пыточную я не хочу. – Взгрустнула подруга. – Но нас же никто не заметит?!
– Да-а? А помнишь, в том году Ксанку некроманты забрали? А ведь она просто из-за забора выглянула, когда маги мимо проходили. А этот, с пятого курса парень, о нем вообще ничего неизвестно, его помнишь?!
– Говорят, его приняли в ковен. – Насторожилась Леська.
– А я слышала, что магистры приказали его вещи сжечь, все записи о его учебе здесь уничтожить, а родителям сказать, что парень утонул, а тело унесло течением.
– Вот же! Да ну?! Он точно магом стал!
– Или сгинул в подвалах ковена.
Леська вгрызлась в бутерброд, соображая о возможных последствиях ночной прогулки, а я смахнула со лба пот: сумасшедшая какая у меня подруга, ноль мыслей в голове! Никакого инстинкта самосохранения! Маги – запретный плод во всех смыслах. Не просто так они лица скрывают!
– Новенький идет. Хорош, слов нет. – Вернула мои мысли в столовую Леська и тут же помахала ему рукой. – Диаз, иди сюда!
– Не надо… – успела прошипеть я, но парень уже уверенно направился в нашу сторону.
– Чего «не надо»? – Защебетала подруга. – О тебе забочусь! Смотри, все наши на него таращатся, того и гляди уведут.
– Да туда ему и дорога!..
Диаз подвинул ногой стул и нагло сел рядом со мной. Я только и успела поджать ноги и опустить взгляд. Если он хоть словом заикнётся о нашей ночной встрече, убью!
– Что на завтрак? – С улыбкой инкуба поинтересовался новенький.
– Чай разбавленный, бутер прошлогодний. – Отрапортовала Леська.
– Подходит. – Беспечно откликнулся парень и сграбастал с общей тарелки бутерброд. Я смотрела, как он ловко орудует ножом с вилкой, разрезая батон на кусочки, и думала о том, что парень …выделывается! Никто в здравом уме не будет настолько манерно кушать черствый бутер в академической столовой.
– Вот и я говорю, что нормально, а Эми нос воротит. – Захихикала Леська. – Знаешь, она у нас девушка утонченная, правильная, с хорошей родословной, умная, красивая…
Диаз поперхнулся и глянул на меня из-под бровей. Я залилась краской.
– …отличница, не гулящая, – самозабвенно перечисляла Леська, – секреты хранить умеет, готовит хорошо…
Теперь поперхнулась я. Потому что готовить я не любила. Не умела. Совсем. Бесповоротно. Проще научить корову летать, чем меня настругать салат.
– Советую тебе брать её в оборот. Уведут нашу красавицу, потом локти кусать будешь! – закончила тираду Леська.
– Не буду. – Скрыл улыбку Диаз.
– Это еще почему? – тут же нахохлилась подруга.
– Я этому уведуну ноги сломаю и всё.
– Чего? – Ошалела я, не понимая, радоваться мне или бежать без оглядки.
– О-ой, романтишно ка-ак… – Пропела Леська, а Диаз снова улыбнулся. Мне. Посмотрел своими бархатными карими глазами и улыбнулся. Я же поняла, что щеки у меня вдруг заполыхали, как магический костер на дне Рождения Короля, и попыталась ретироваться. Не получилось, потому что Еньку я увидела раньше, чем поднялась со стула.
Бывший строил глазки девчонкам с третьего потока и не забывал поглядывать на меня. Или на Диаза, я со страху не поняла. Заметила только, как хихикают студентки, как пыжится бывший, рассыпаясь в комплиментах, и вдруг отчетливо …его рассмотрела.
На улице студенты сновали туда-сюда и на первый взгляд хаотично. Но если присмотреться, то вырисовывалась система: кто-то нервно ходил, заучивая правила и законы, кто-то бежал к друзьям, чтобы поделиться историями ночных приключений. Я просто шла и улыбалась. Потому что мой артефакт был почти готов. Изготовление амулетов было для меня чем-то сродни рождению дитя: волнительная гордость, радость от создания чего-то совершенного. Потрясающее чувство!
Енька с дружками стояли сбоку от главной лестницы учебного корпуса, смеялись и что-то громко обсуждали. В черных глазах бывшего вспыхивало торжество, тонкие губы кривились в усмешке. Все трое парней сверкали синяками и ссадинами как главная площадь фонариками. Опять с кем-то подрались и теперь что-то мстительное замышляют, не иначе.
Я замедлила шаг, прислушиваясь к разговору. И потому вопрос, заданный в спину тихим голосом бабы Дусьи, заставил подпрыгнуть от испуга:
– Ну, нравиц-ца результат?
– Баба Дусья, ну не знаю, повесьте колокольчик на шею что ли! – Чуть не сорвалась на крик я, замирая. – Ходите тише кошки!
– Есть такое. – Кивнула вахтерша и улыбнулась, сверкнув единственным зубом.
– А с ними что? – Я перевела взгляд на подбитую троицу.
– А енто они ночью новенькому «тёмную» устроили. Вот, пожинают плоды. А всё почему? А потому что башкой думать надо.
Интересно! Но как-то не вяжется.
– Они ему? Не он им?
– Всё пошло не так как задумывалось. – Махнула рукой баба Дусья. – У твово придурошного всегда всё кверху пятками.
Это что ж такое получается?! У бабы Дусьи на вверенной ей территории ЧП, а она довольная как не знаю кто?!
– Он не мой! Уже больше года как! Даже почти два! – Спохватилась я. – И рада этому. Очень рада.
– Эти бестолочи, – подхватив меня под локоть, тихо затараторила вахтерша, – сначала огребли по полной, а потом напоследок весь туалет выдраили. Я, значиц-ца, утром захожу, а они на коленках ползають и тряпками скребут. Я аж умилилася! А ентот Диаз в дверях стоит и приговаривает: «Вашей кровью заляпано, вы и убираете! Дусья к вам в уборщицы не нанималась!» Ну не умница ли этот паренёк, ась?
Я покивала с умным видом, проводила старушку до тропинки и, распрощавшись, побежала в учебный корпус.
Чую, у меня появился соперник на плюшки!
Учебный корпус стоял в центре городка. С виду это было неказистое здание на два этажа, серое и неприметное. Еще три уровня уходили под землю. Там располагались столовая, зал для занятий спортом, зачарованная комната для магов, кабинеты боевых дисциплин и концертный зал: иногда наиболее проштрафившиеся студенты показывали довольным учителям глупые никому не нужные сценки. Максимум позора, зато шанс заработать лишний балл к успеваемости.
Артефакторику преподавал магистр Крантуаз, или как называли его за глаза нерадивые мы – Кранты. Это был высокий поджарый старец с цепким взглядом голубых глаз, крючковатым носом и небольшой козьей бородкой. Он рассекал по академии в когда-то белом балахоне, который по слухам он не только никогда не снимал, но и не стирал.
Я успела до звонка заскочить в класс уже перед носом магистра и тут же плюхнулась за первую свободную парту.
Студенты расселись и с ужасом воззрились на учителя, сейчас больше напоминавшего подвальное привидение, парящее над полом. Благо цепями не гремел. Плаха даже немного побледнел, схватился за сердце и закатил глаза, изо всех сил пытаясь изобразить предынфарктное состояние. Судя по хитрому взгляду магистра, в театральный талант Плахи он не поверил. Я же была спокойна, – заклинание спайки знала как свои пять пальцев. Видимо, поэтому магистр поманил меня пальцем первой и указал на доску. Адепты вздохнули, благодарные за отсрочку казни.
Я уверенно подошла к столу и на вопрос: «Что будем спаивать, юная леди?» пожала плечами. Мне всё равно. Когда на первом курсе учили соединять дерево с деревом, а металл с металлом, я ради интереса спаивала стекло с паутиной. К слову, получилось красиво, Леська до сих пор носит на цепочке ажурную капельку.
– Что ж, начнем, – с искоркой в глазах возрадовался магистр и пригладил бородку.
Разговоры тут же стихли, студенты с ужасом воззрилась на меня, я на учителя, но с интересом, дабы узнать, наконец, что мне предстояло соединить. Магистр думал. Понимаю: он прекрасно знал, на что я способна. Этот тест был вынужденный – автоматом за него балл не получить, требовался практический эксперимент для занесения в личное дело. А что предложить адептке, которая прекрасно знает твою дисциплину?
Крантуаз сгреб со стола карандаш с ластиком и, прокручивая их в руках на манер пропеллера, подошел к доске. Постучал костяшкой пальца по гладкой поверхности, стер налет мела и повернулся к нам лицом:
– У кого есть мысли?
Мысли были у всех и все прочь неадекватные:
– Пусть спаяет воду с пылью!..
– Паука с комаром!..
– Блоху с ботинком!..
Учитель усмехнулся в бороду, я закатила глаза: какой идиотизм! Предлагают всё подряд, чтобы казнь в виде теста отложить, пока я ношусь по академии и отлавливаю бедных насекомых.
– Адептка Столь…
Я подобралась.
Магистр принял решение, кивнул сам себе и уверенно замер спиной к доске:
– Вперёд.
– Да-а? – Я недоверчиво оглянулась, ища помощи у студентов. Учитель сошел с ума и решил соединиться со стеклянной бандурой? На кой ему такое тесное общение с академическим предметом? Еще и с грязным?
– Никак, растерялась? – Поинтересовался магистр Крантуаз и хитро прищурился. – Или тебе нужно время, чтобы вспомнить положение пальцев, адептка Столь?
Вопрос, действительно ли он решил отдать свое тело на растерзание, отпал сам собой: Крантуаз раскинул руки и замер, ожидая экзекуции. Какой смелый учитель! Он настолько во мне уверен?!
– Помню. Не надо время. – Вздохнула я, сложила из пальцев нужную фигуру и громко произнесла. – Sonkert!
Магия вырвалась из моих пальцев, шарахнула по магистру и швырнула последнего спиной в доску. Доска пыхнула мелом, разверзла стеклянную пасть и сомкнулась на теле Крантуаза.
– ***! – непечатно заорали студенты. Хором. Вскакивая со своих мест.
Магистр тоже что-то прохрипел. Скорее всего, нечто нелицеприятное обо мне. Наверно, надо было увеличить время соединения, – старик сильно приложился спиной о твердую поверхность. Не учла. Так-то камни и кирпичи не жаловались на боль. Я, между прочим, с живым объектом в первый раз работаю.
Я осмотрела пригвожденного к доске учителя (один в один бабочка на булавке), оценила размер злобно вытаращенных на меня глаз и торопливо заметила:
– Погружение не полное. Сейчас подправлю.
И пока ошарашенный моей инициативой Крантуаз открывал рот как выброшенная на сушу рыба, я сделала поправку на вес с объемом и отправила на объект новую волну магии. Легкую. Только чтобы уложиться в положенный для спайки процент соприкосновения с поверхностью.
– ***!!! – Возгордились мной студенты.
– Ваще голова уехала!!! – Мгновенно вылечился от сердечного приступа Плаха.
А магистр ничего не сказал. Потому что отчаянно барахтался в доске, размахивая свободными от стекла конечностями.
– Зачет есть? – поинтересовалась я. – Распаиваю?
Студенты рухнули под столы, прикрыв голову руками и учебниками. В аудитории стало тихо-тихо, только где-то пищал одинокий комар. Багровое лицо магистра и его злобный взгляд не предвещали ничего хорошего.
– А что не так? – Подозрение, что где-то я ошиблась, дало ростки. Или просто учитель сильно ударился спиной и потому злился? Как я могла не подумать о возрасте?!
Я торопливо освободила магистра взмахом руки и поскакала ему на помощь. Крантуаз рухнул на пол, покряхтел и, наконец, встал на ноги, почти повиснув на моей руке.
– С живыми телами работают на пятом курсе, чтоб вы знали. – Прохрипел он, ковыляя к стулу.
Я семенила рядом, придерживая старца за локоть, и отчаянно защищалась:
– Я сама удивилась. Но вы лучше знаете мои силы. Если сказали, вас, значит, вас!
– Карандаш, юная леди, – плюхнулся на стул магистр. – Я просил спаять карандаш и ластик! В руках держал! Показывал вам!
– Да-а?!
– Балл поставлю. Выметайтесь из аудитории и три дня на глаза не показывайтесь.
– Спасибо. – Я вылетела за дверь быстрее, чем затихло эхо. И только потом вспомнила, что оставила на парте сумку с учебниками. Возвращаться и проверять, сколько у магистра осталось терпения, я не стала. Он такой же мстительный как баба Дусья, а, может, и больше.
Я слонялась по коридору довольно долго, иногда из аудитории выходили ученики: кто-то сиял как начищенный тазик, кто-то злобно шипел себе под нос ругательства. Про меня и мою выходку никто ничего не говорил, все были заняты своими проблемами. Как и магистр Крантуаз.
Я почти набралась храбрости, чтобы извиниться перед учителем и рискнуть забрать сумку с учебниками, но Леська оказалась проворнее: подруга выскочила из-за угла и тут же сцапала меня за руку. Ни дать ни взять черт из табакерки!
– Идём! Ну ты даё-ошь! – Тараторила она, бодро уволакивая меня в столовую и не реагируя на сопротивление.
– Что я делаю?!
– Учудила, подруга! – Поражалась Леська на каждом шагу. – Во учудила-а! Все в шоке! Я в шоке! Кранты просто в осадок выпал! Припаять магистра к доске?!
– Ты-то откуда уже всё знаешь?
– А уже все знают. Академия гудит.
Прекрасное утреннее настроение сменилось волнением и паникой.
Я. Спаяла. Магистра.
Что теперь будет? Меня исключат? Отправят в поселение? Заставят пересдавать тест? Хоть бы последнее, пересдать – это я могу!
Леська тащила меня на минус первый этаж и трещала без остановки на все темы подряд. За два лестничных пролета я выслушала истории о том, как она сдавала тест, как я сдала тест, как подслушала разговор однокурсников об очередной несчастной любви у какой-то травницы со второго курса и как она сама чудесно развлекалась этой ночью. Не с Диазом. Как только я поняла этот факт, стала слушать более внимательно, благополучно пропустив имя очередного избранника подруги.
Леська поведала, что:
– Гулять ночью по территории академии неинтересно, да и негде. Под каждым кустом парочки распиханы, все места заняты.
– Баба Дусья ходит тише кошки, и слух имеет такой же. Потому около общаги зажиматься не рекомендуется – найдет.
– Ночные комары страсть какие прожорливые. Вон, все ноги покусали!
Я кивала и делала вид, что заинтересована не передать как и мотаю на ус «важную» информацию.
В столовой было многолюдно. Пахло кислыми щами и подгоревшим молоком. Маголампы светили под потолком, короткие занавески отбрасывали на столы длинные тени. Где-то за стеной повара призывно гремели тарелками и ложками, булькало варево. Студенты грызли гранит науки и заодно булочки, склонившись над учебниками, или тихо переговаривались.
Мы сели за свободный столик, вооружились чаем и бутербродами с сыром. Чай был горячим и бледным, батон – черствым, сыр – с кислинкой. Аппетит как рукой сняло. Захотелось вернуться в комнату и приступить к работе над артефактом. А Леська всё щебетала о таинственном-и-прекрасном знакомце, который знает дырки везде и даже в заборе, и который сегодня же ночью выведет её в город на променад.
– С ума сошла? – Я чуть не подавилась почти-чаем, разобрав в тираде подруги страшные слова. – Нельзя студентам выходить за забор. Это исключение, тут же, даже разбираться никто не будет!
– А мы тихонько. – С восторгом закатила глаза Леська.
– Ни тихонько, ни осторожно! Нельзя!
– Да не ори ты! Он сказал, что знает, где собираются маги. Представляешь? Боевые маги Йиландера!
– Сбрендила! – Охнула я.
– Одним глазком посмотрим! Никто не знает их в лицо, они же вечно в масках, а вдруг это один из учителей или магистров, или…
– Попа в мыле, Леська! Выйдешь за забор, тебя исключат из академии, а если раскроешь личность боевого мага – отправишься в пыточную! Ты сбрендила совсем?!
– В пыточную я не хочу. – Взгрустнула подруга. – Но нас же никто не заметит?!
– Да-а? А помнишь, в том году Ксанку некроманты забрали? А ведь она просто из-за забора выглянула, когда маги мимо проходили. А этот, с пятого курса парень, о нем вообще ничего неизвестно, его помнишь?!
– Говорят, его приняли в ковен. – Насторожилась Леська.
– А я слышала, что магистры приказали его вещи сжечь, все записи о его учебе здесь уничтожить, а родителям сказать, что парень утонул, а тело унесло течением.
– Вот же! Да ну?! Он точно магом стал!
– Или сгинул в подвалах ковена.
Леська вгрызлась в бутерброд, соображая о возможных последствиях ночной прогулки, а я смахнула со лба пот: сумасшедшая какая у меня подруга, ноль мыслей в голове! Никакого инстинкта самосохранения! Маги – запретный плод во всех смыслах. Не просто так они лица скрывают!
– Новенький идет. Хорош, слов нет. – Вернула мои мысли в столовую Леська и тут же помахала ему рукой. – Диаз, иди сюда!
– Не надо… – успела прошипеть я, но парень уже уверенно направился в нашу сторону.
– Чего «не надо»? – Защебетала подруга. – О тебе забочусь! Смотри, все наши на него таращатся, того и гляди уведут.
– Да туда ему и дорога!..
Диаз подвинул ногой стул и нагло сел рядом со мной. Я только и успела поджать ноги и опустить взгляд. Если он хоть словом заикнётся о нашей ночной встрече, убью!
– Что на завтрак? – С улыбкой инкуба поинтересовался новенький.
– Чай разбавленный, бутер прошлогодний. – Отрапортовала Леська.
– Подходит. – Беспечно откликнулся парень и сграбастал с общей тарелки бутерброд. Я смотрела, как он ловко орудует ножом с вилкой, разрезая батон на кусочки, и думала о том, что парень …выделывается! Никто в здравом уме не будет настолько манерно кушать черствый бутер в академической столовой.
– Вот и я говорю, что нормально, а Эми нос воротит. – Захихикала Леська. – Знаешь, она у нас девушка утонченная, правильная, с хорошей родословной, умная, красивая…
Диаз поперхнулся и глянул на меня из-под бровей. Я залилась краской.
– …отличница, не гулящая, – самозабвенно перечисляла Леська, – секреты хранить умеет, готовит хорошо…
Теперь поперхнулась я. Потому что готовить я не любила. Не умела. Совсем. Бесповоротно. Проще научить корову летать, чем меня настругать салат.
– Советую тебе брать её в оборот. Уведут нашу красавицу, потом локти кусать будешь! – закончила тираду Леська.
– Не буду. – Скрыл улыбку Диаз.
– Это еще почему? – тут же нахохлилась подруга.
– Я этому уведуну ноги сломаю и всё.
– Чего? – Ошалела я, не понимая, радоваться мне или бежать без оглядки.
– О-ой, романтишно ка-ак… – Пропела Леська, а Диаз снова улыбнулся. Мне. Посмотрел своими бархатными карими глазами и улыбнулся. Я же поняла, что щеки у меня вдруг заполыхали, как магический костер на дне Рождения Короля, и попыталась ретироваться. Не получилось, потому что Еньку я увидела раньше, чем поднялась со стула.
Бывший строил глазки девчонкам с третьего потока и не забывал поглядывать на меня. Или на Диаза, я со страху не поняла. Заметила только, как хихикают студентки, как пыжится бывший, рассыпаясь в комплиментах, и вдруг отчетливо …его рассмотрела.
