Он взял заложника и направился на «Возрождение». Гвардейцев стало больше, и они оттеснили нас сюда.
– Это я вижу! Сконцентрируйте огонь! Попробуем прорваться!
После рассказа «волка» у меня возникло нехорошее предчувствие. Эта тревога была предзнаменованием чего-то, чего я действительно боялась. И тут на меня снизошло озарение: мой отец может быть заложником, значит… Я сорвалась с места и побежала в противоположную сторону коридора.
– Анна, стой! – кричал, догоняя меня Винс.
– Времени мало! Надо как можно скорее добраться до подъёмника!
– Что? Зачем?
– Винс, если заложник Шоу Ли – мой отец, то…
– Ты сейчас о том видении? Но ведь там еще книга была, она же сейчас в торговой империи.
– Ли тоже там был…
– Но как же наш отряд? Шелла будет в ярости.
– Мы им только мешаем. К тому же прости, Винс, но жизнь отца для меня важнее…
– Эх... ладно! А ты уверена, что нам сюда?
– В прошлый раз именно этот путь вывел меня на «Возрождение».
Память меня не подвела, и мы добрались до арки, где раньше находились большие железные двери. В местах петель всё еще была видна копоть от моего пламени. Было чувство, будто я только вчера покинула это страшное место.
Лифт по-прежнему работал, и он доставил нас прямиком в маленькую наблюдательную комнату завода. На этот раз створки на стекле были открыты и было видно абсолютно пустой цех «Возрождения». Еще кое-где валялся мусор, а дыру в крыше до сих пор до конца не заделали.
– Так значит, это и есть «Возрождение», – восторженно сказал Винс, – Я думал, что тут будет как-то более людно.
– В этом цеху устроили диверсию. Тогда-то Шелла и вытащила меня, а я Нокса… За дверью есть лестница, пойдём, – я взялась за манастрел, и мы спустились вниз по сетчатым помостам.
– Здесь держат заключённых завода? – спросил Винс, указывая на пыльные боксы.
Я молча кивнула ему в ответ, но тут неожиданно тишину развеял чей-то до боли знакомый голос, криком шедший из конца цеха:
– Вам никогда не понять того, что находится в кодексе «забвения»! – без сомнения, этот голос принадлежал моему отцу.
Мы ускорились по направлению к источнику, стараясь издавать минимум шума. Ящики с флаконами, которые так удобно продолжали лежать на своём прежнем месте, послужили нам хорошим укрытием. И вот почти у самого входа я увидела их. Руки моего отца были связаны за спиной, а Шоу Ли подгонял его тычками в плечо. Сделав ещё шаг ближе, я случайно наступила на маленький каменный обломок, и он с хрустом разломился у меня под ногой. Воспользовавшись моментом, мой отец ударил по ноге ассасина и принялся бежать.
– Папа! – крикнула я, выпрыгнув из-за ящика.
– Анна?!
Из-за моего внезапного появления отец потерял бдительность, и его настиг Шоу Ли. Ассасин в пару прыжков оказался у него за спиной. Достав свой золотой кинжал, он приставил его к горлу моего отца, и,используя его как живой щит, медленно попятился назад. Винс подбежал ко мне и взял на мушку Ли. Нам ничего не оставалось, кроме как держать его под прицелом манастрела. Тут я заметила, что Ли сжимает второй рукой ту самую оранжевую книгу.
– Винс, надо дать им уйти, – сказала я, опустив оружие.
– Но Анна!
– ДЕЛАЙ, КАК Я ГОВОРЮ! – Винс послушался меня и убрал манастрел.
Мы остановились. Я молча стояла и смотрела, как Ли удаляется от нас, прикрываясь моим отцом.
– Ли! – в образовавшейся тишине прогремел голос Шеллы, появившейся на помосте около комнаты наблюдения.
– Шелла, нет! – крикнула я, но было уже поздно.
Она уже сделала несколько выстрелов, одним из которых ранила Шоу Ли. Тот в ярости всадил кинжал в бок моего отца. Оттолкнув его, ассасин выронил книгу и пустился наутёк. Моё сердце сжалось так, что казалось, сейчас оно просто разорвётся. Я что есть сил бросилась к отцу. Ли резко развернулся и, достав манастрел из кобуры, взял меня на прицел. Он почти нажал на курок, но очередная пара метких выстрелов Шеллы повалила его на землю.
– Прошу, скажи, что с тобой всё в порядке, – сказала я, упав на колени рядом с отцом.
Он облокотился на старую грузовую тележку, прижимая рукой кровоточащую рану.
– Анна, пожалуйста, прости меня.
– Тебе не за что извиняться.
– Ели бы тогда я не решился на изменение твоей памяти, тебя бы сейчас здесь не было.
– Во всём виновата Далис! Это из-за неё пострадала наша семья! Если бы не она, мама была бы…
– Я знал, что рано или поздно ты всё-таки сможешь вернуть настоящие воспоминания, мне так стыдно за то, что я скрыл от тебя правду.
– Нужно осмотреть рану, – сказала Шелла, подойдя к нам.
– Ничего бы этого не было, если бы ты не выстрелила в Ли! – крикнула я и сразу получила от Шеллы отрезвляющую пощёчину.
– Он вёл вас прямиком в свою ловушку. Если бы я не поспешила, он бы взорвал вас двоих.
– Шелла права, – сказал Винс, – смотри, – он указал на несколько мигающих точек, находившихся на конвейере.
Именно возле него мы остановились и опустили оружие. Осознав, что чуть ли не убила своей осторожностью себя и Винса, я молча отступила, дав возможность Шелле осмотреть отца.
– Рана серьёзная, но жить будете. Надо было дождаться, пока мы прорвём оборону гвардейцев и вместе прийти сюда. Но ты решила, что справишься сама. Доверяй своей команде, или окажешься на том свете намного раньше, чем ты рассчитываешь.
Вдруг стены и земля под нашими ногами содрогнулись. Уцелевшие фонари замелькали красным светом и начался оглушительный вой сирены.
– Что это? – спросил Винс.
– Сигнал перегрузки реактора, – ответил отец, – Кто-то вывел из строя систему отводящих каналов.
– Я просчиталась, – сказала Шелла.
– О чём это ты, – спросила я.
– В момент выстрела Ли всё-таки воспользовался каким-то устройством у себя на поясе. Я думала, что оно вызовет детонацию бомб на конвейере, но произошла осечка. А этот безумец задумал уничтожить «Возрождение» вместе с нами.
– Не только «Возрождение», – сказал отец, – мощность взрыва будет такая, что может задеть еще ближайшие кварталы.
– Но ведь сейчас на площади идёт шествие. Погибнут сотни людей, – сказал Винс.
– Зачем, зачем Далис идти на такие жертвы?! – спросила я.
– Не думаю, что Ли понимал всю силу выброса реактора, – ответил отец.
– Город всегда можно отстроить заново. И в нём уже не будет неугодных свидетелей её интриг, – сказала Шелла, – Похоже, она прекрасно знала, что мы явимся сюда. Винс, иди сюда, нужно помочь ему подняться.
– Нет, я и сам могу, – с трудом сдерживая болевые стоны, мой отец смог встать и, первым делом, поковылял к валяющейся неподалёку оранжевой книге.
Он поднял её, а затем протянул мне со словами:
– Кодекс нужно уничтожить.
– Почему ты её так называешь?
– Нет времени, на то, чтобы всё объяснять, прошу– когда мы выберемся отсюда, уничтожь его, – я взяла у него окровавленную книгу и убрала в карман толстовки.
– Только вот завод сейчас взлетит на воздух, – сказала Шелла.
– Я могу попробовать предотвратить взрыв. Только надо добраться до главной консоли. Комната управления в соседнем зале. Не будем терять время.
– Нет, ты серьёзно ранен! – крикнула я, – Тебя нужно срочно вывести отсюда!
– Анна, только я могу предотвратить катастрофу…
– Тогда мы идём с тобой!
– Я и не думал, что будет иначе...
Шелла и Винс подхватили моего отца, и мы спешно направились в соседний зал. Сюда потому, что он тоже пустовал, всех, кто находился на заводе, эвакуировали, интересно только вот, до нашего прихода или уже после…
Главная консоль была в небольшой обособленной комнате за бронированным стеклом. Отец использовал свой бейдж-ключ, чтобы мы попали внутрь.
– Что нужно делать? – спросила Шелла.
– Там есть аварийная капсула лифта, – отец указал на толстые железные двери с небольшими оконцами, – на случай как раз таких ситуаций. Если не сработает, хотя бы есть шанс спастись…
Весь завод стал сотрясаться, а с потолка посыпалась белая труха. Отец быстро нажал на пару кнопок консоли и двери капсулы спасения открылись.
– Внутри есть рубильник, Анна по моему сигналу нажмёшь! – крикнул он, не оставляя своих попыток предотвратить взрыв.
– Поняла.
– Вы двое, тоже идите. Рубильник может заедать, одному не справится с переключением.
– А тут вам помощь не нужна? – спросила Шелла.
– Я справлюсь! Живее, а то все взлетим на воздух!
Без промедления мы забились в капсулу и стали искать рубильник.
– Тут ничего нет! – крикнула я, но двери неожиданно закрылись, – Что происходит?!
– Анна… – Шелла подошла ко мне и положила руку на плечо.
– Нет, нет, НЕТ! ПАПА!
Я принялась отчаянно стучать в стекло, но оно было слишком толстым, даже пронизывающий вой сирена стал едва слышен. Панель консоли сверкнула и загорелась. Отец вздохнул и, взяв микрофон, поковылял к двери капсулы.
– Анна… – его голос донёсся из динамиков системы оповещения внутри, – вряд ли ты сможешь простить меня за это… Но прошу тебя, выслушай и сделай, как я говорю. Кодекс несёт страшные несчастья… Прошу, сделай всё, чтобы уничтожить его! – отец приложил свою руку к стеклу в том месте, где была моя. – Как бы мне хотелось побыть с тобой еще немного.
– Нет! Прошу! – я впала в истерику, из глаз градом полились слёзы. – Кто-нибудь! Боже! Папа!
Мои руки объяло пламя, но несмотря на это Винс с Шеллой схватили меня и оттащили от дверей.
– Анна, будь сильной.
Отец отпустил микрофон, консоль сверкнула в последний раз и всё снаружи поглотила ослепительно-яркая вспышка. Я стояла, глядя в сияющее оконце и молча рыдала. Что-то внутри меня надломилось в этот день… Что-то, что уже никому и никогда не починить. Мои друзья уже не держали, а обнимали меня, а по их щекам тоже текли слёзы, но я, к сожалению, не чувствовала тогда их доброты, не понимала, насколько сильно они мне сопереживали, я больше ничего не чувствовала…
Снаружи раздался громкий треск и скрежет. Трос, удерживающий капсулу, оборвался. Свет из окон ускользнул куда-то наверх, а мы устремились в бездонную тёмную шахту.
Терять близкого человека всегда тяжело, но ещё сложнее – не провалиться в пучину скорби и отчаяния. В моём случае это была не просто метафора, а реальное падение. Аварийная капсула разогналась до того, что наши ноги стали отрываться от пола. Хоть шахта и казалась бездонной, но рано или поздно она должна была закончиться, а такими темпами от неминуемой гибели нас отделяли считаные секунды. В этот момент меня посетила страшная мысль. Я пожелала, чтобы всё закончилось здесь и сейчас...но, как всегда, у судьбы было своё виденье на этот счёт. Снаружи снова прогремел оглушительный треск и скрежет. Сработали тормоза, и аварийная капсула стала плавно замедляться до полной остановки. Над дверьми издевательски загорелась зелёная лампочка и прозвучал короткий звон, словно всё хорошо и ничего из ряда вон выходящего не произошло. Я отодвинула обожжённые руки своих друзей и безмолвно побрела в открывшийся тёмный, подтопленный, с едва различимыми огнями вдали, тоннель.
– Анна – окликнул меня Винс, но в моей голове его слова звучали так, словно нас разделяла толща воды.
С каждым шагом перед моими глазами проносились фрагменты моего счастливого детства, обрывки воспоминаний о семье… о маме и папе. Странно как быстро пустота в моей душе стала заполняться неудержимой яростью. Я остановилась, и выдернув злополучную книгу из кармана толстовки, подбросила её воздух. Одним своим существованием эта вещь причиняла мне боль, сравнимую с забиванием тупого, ржавого гвоздя прямо в сердце. Избавится от неё можно было только выполнив завет отца – уничтожить… спалить дотла. Я выпустила пламенную, впитавшую всю мою ненависть и оттого ставшую кроваво-красной, сферу в летящую книгу. Но едва огонь коснулся обложки, он мгновенно развеялся, не причинив никакого вреда. Я рухнула на колени и из глубины моей души вырвался пронзительный вопль отчаяния.
– Анна… нужно идти – сказал Винс, коснувшись моего плеча.
– Отвали от меня! Всё, ради чего я жила до этого, теперь не существует! Мы могли… Я…Чёртова книга! Чёртова Далис! Оставьте меня! Мне больше не за что сражаться…
– Пойдём, парень, – сказала Шелла оттаскивая вперёд Винса.
– Но ведь…
– Пусть что хочет, то и делает... – Шелла, сделав пару шагов, остановилась и бросила в лужу возле меня свой пистолет. – Там всего одна пуля… Вынеси себе мозги если хочешь, мне всё равно… Освободительное движение противостоит гнили политики Единства не один год. Не только ты одна…Каждый из нас кем-то или чем-то жертвовал… – Шелла достала из-под куртки крохотный позолоченный медальон и, посмотрев на него пару секунд, сжала в своей руке. – Многие из нас кого-то потеряли… И вместо того, чтобы сидеть на месте и жалеть себя, мы ступили на путь битвы в надежде всё изменить… Попытаться ради тех, кого с нами больше нет, – Шелла подошла к валяющейся окровавленной книге и подняла её. – Ты уверена, что тебе больше не за что сражаться? – кинув книгу рядом со мной, Шелла схватила Винса за воротник и ушла.
Я осталась совершенно одна в этом холодном, тёмном и мокром тоннеле. А ведь инструмент решения всех моих проблем был на расстоянии вытянутой руки. Всего один выстрел – и больше не будет печали, страха, боли. Всего один выстрел – и наступит справедливость… Шелла была чертовски права. Мне есть за что сражаться, и моя неугасаемая ярость требовала осуществить вендетту. Далис… Это она несёт ответственность за всё, что произошло со мной. Больше не будет никаких мирных переговоров, только – возмездие. Она ответит за всё!
Подняв пистолет и книгу, я стала двигаться по тоннелю постепенно ускоряя свой решительный шаг. Может, мне и суждено умереть молодой, но это случится только в свободном от этих бесконечных интриг и жертв мире.
Спустя некоторое время впереди показался яркий свет, знаменующий, как я думала, конец блуждания в потёмках, но это был всего лишь обыкновенный одинокий фонарь, подвешенный за торчавший из стены ржавый крючок. Возможно, его оставили для меня Шелла и Винс, но почему они не дождались меня? Я прекрасно осознавала, что оттолкнуть друзей от себя было крайне подлым поступком. Без них, у меня бы, без преувеличения, точно не получилось дожить до этого дня.
Я подняла фонарь и стала двигаться дальше. Тоннель извивался как змея и казался просто бесконечным, а воды в нём становилось всё больше. Дошло до того, что часть пути мне пришлось преодолевать по пояс в холодной воде. Наконец, я выбралась в какой-то старый просторный, отчасти затопленный зал, за которым тоннель разветвлялся. Ржавая, винтовая лестница из его центра вела куда-то наверх и, видимо, это и был способ покинуть подземелье. К сожалению, добраться до неё уже можно было только вплавь. Подвесив фонарь за торчащую из стены арматуру, я нырнула в воду и устремилась к лестнице. Мне удалось схватиться за хлипкий поручень и выбраться на ржавую ступень, из-за чего вся конструкция застонала громким скрежетом, разнёсшимся эхом по всему залу, и несмотря на это я стала медленно, шаг за шагом, продвигаться к заветному выходу. Оставался какой-то один рывок, какая-то тройка ступеней, но лестница не выдержала, и я рухнула с её обломками обратно в воду. Неожиданно возникшее течение подхватило меня и затянуло в одну из веток тоннеля. Поток стал настолько сильным, что сопротивляться ему было невозможно. Я держалась на поверхности, чтобы не захлебнуться, стараясь безуспешно ухватиться за что-нибудь.
– Это я вижу! Сконцентрируйте огонь! Попробуем прорваться!
После рассказа «волка» у меня возникло нехорошее предчувствие. Эта тревога была предзнаменованием чего-то, чего я действительно боялась. И тут на меня снизошло озарение: мой отец может быть заложником, значит… Я сорвалась с места и побежала в противоположную сторону коридора.
– Анна, стой! – кричал, догоняя меня Винс.
– Времени мало! Надо как можно скорее добраться до подъёмника!
– Что? Зачем?
– Винс, если заложник Шоу Ли – мой отец, то…
– Ты сейчас о том видении? Но ведь там еще книга была, она же сейчас в торговой империи.
– Ли тоже там был…
– Но как же наш отряд? Шелла будет в ярости.
– Мы им только мешаем. К тому же прости, Винс, но жизнь отца для меня важнее…
– Эх... ладно! А ты уверена, что нам сюда?
– В прошлый раз именно этот путь вывел меня на «Возрождение».
Память меня не подвела, и мы добрались до арки, где раньше находились большие железные двери. В местах петель всё еще была видна копоть от моего пламени. Было чувство, будто я только вчера покинула это страшное место.
Лифт по-прежнему работал, и он доставил нас прямиком в маленькую наблюдательную комнату завода. На этот раз створки на стекле были открыты и было видно абсолютно пустой цех «Возрождения». Еще кое-где валялся мусор, а дыру в крыше до сих пор до конца не заделали.
– Так значит, это и есть «Возрождение», – восторженно сказал Винс, – Я думал, что тут будет как-то более людно.
– В этом цеху устроили диверсию. Тогда-то Шелла и вытащила меня, а я Нокса… За дверью есть лестница, пойдём, – я взялась за манастрел, и мы спустились вниз по сетчатым помостам.
– Здесь держат заключённых завода? – спросил Винс, указывая на пыльные боксы.
Я молча кивнула ему в ответ, но тут неожиданно тишину развеял чей-то до боли знакомый голос, криком шедший из конца цеха:
– Вам никогда не понять того, что находится в кодексе «забвения»! – без сомнения, этот голос принадлежал моему отцу.
Мы ускорились по направлению к источнику, стараясь издавать минимум шума. Ящики с флаконами, которые так удобно продолжали лежать на своём прежнем месте, послужили нам хорошим укрытием. И вот почти у самого входа я увидела их. Руки моего отца были связаны за спиной, а Шоу Ли подгонял его тычками в плечо. Сделав ещё шаг ближе, я случайно наступила на маленький каменный обломок, и он с хрустом разломился у меня под ногой. Воспользовавшись моментом, мой отец ударил по ноге ассасина и принялся бежать.
– Папа! – крикнула я, выпрыгнув из-за ящика.
– Анна?!
Из-за моего внезапного появления отец потерял бдительность, и его настиг Шоу Ли. Ассасин в пару прыжков оказался у него за спиной. Достав свой золотой кинжал, он приставил его к горлу моего отца, и,используя его как живой щит, медленно попятился назад. Винс подбежал ко мне и взял на мушку Ли. Нам ничего не оставалось, кроме как держать его под прицелом манастрела. Тут я заметила, что Ли сжимает второй рукой ту самую оранжевую книгу.
– Винс, надо дать им уйти, – сказала я, опустив оружие.
– Но Анна!
– ДЕЛАЙ, КАК Я ГОВОРЮ! – Винс послушался меня и убрал манастрел.
Мы остановились. Я молча стояла и смотрела, как Ли удаляется от нас, прикрываясь моим отцом.
– Ли! – в образовавшейся тишине прогремел голос Шеллы, появившейся на помосте около комнаты наблюдения.
– Шелла, нет! – крикнула я, но было уже поздно.
Она уже сделала несколько выстрелов, одним из которых ранила Шоу Ли. Тот в ярости всадил кинжал в бок моего отца. Оттолкнув его, ассасин выронил книгу и пустился наутёк. Моё сердце сжалось так, что казалось, сейчас оно просто разорвётся. Я что есть сил бросилась к отцу. Ли резко развернулся и, достав манастрел из кобуры, взял меня на прицел. Он почти нажал на курок, но очередная пара метких выстрелов Шеллы повалила его на землю.
– Прошу, скажи, что с тобой всё в порядке, – сказала я, упав на колени рядом с отцом.
Он облокотился на старую грузовую тележку, прижимая рукой кровоточащую рану.
– Анна, пожалуйста, прости меня.
– Тебе не за что извиняться.
– Ели бы тогда я не решился на изменение твоей памяти, тебя бы сейчас здесь не было.
– Во всём виновата Далис! Это из-за неё пострадала наша семья! Если бы не она, мама была бы…
– Я знал, что рано или поздно ты всё-таки сможешь вернуть настоящие воспоминания, мне так стыдно за то, что я скрыл от тебя правду.
– Нужно осмотреть рану, – сказала Шелла, подойдя к нам.
– Ничего бы этого не было, если бы ты не выстрелила в Ли! – крикнула я и сразу получила от Шеллы отрезвляющую пощёчину.
– Он вёл вас прямиком в свою ловушку. Если бы я не поспешила, он бы взорвал вас двоих.
– Шелла права, – сказал Винс, – смотри, – он указал на несколько мигающих точек, находившихся на конвейере.
Именно возле него мы остановились и опустили оружие. Осознав, что чуть ли не убила своей осторожностью себя и Винса, я молча отступила, дав возможность Шелле осмотреть отца.
– Рана серьёзная, но жить будете. Надо было дождаться, пока мы прорвём оборону гвардейцев и вместе прийти сюда. Но ты решила, что справишься сама. Доверяй своей команде, или окажешься на том свете намного раньше, чем ты рассчитываешь.
Вдруг стены и земля под нашими ногами содрогнулись. Уцелевшие фонари замелькали красным светом и начался оглушительный вой сирены.
– Что это? – спросил Винс.
– Сигнал перегрузки реактора, – ответил отец, – Кто-то вывел из строя систему отводящих каналов.
– Я просчиталась, – сказала Шелла.
– О чём это ты, – спросила я.
– В момент выстрела Ли всё-таки воспользовался каким-то устройством у себя на поясе. Я думала, что оно вызовет детонацию бомб на конвейере, но произошла осечка. А этот безумец задумал уничтожить «Возрождение» вместе с нами.
– Не только «Возрождение», – сказал отец, – мощность взрыва будет такая, что может задеть еще ближайшие кварталы.
– Но ведь сейчас на площади идёт шествие. Погибнут сотни людей, – сказал Винс.
– Зачем, зачем Далис идти на такие жертвы?! – спросила я.
– Не думаю, что Ли понимал всю силу выброса реактора, – ответил отец.
– Город всегда можно отстроить заново. И в нём уже не будет неугодных свидетелей её интриг, – сказала Шелла, – Похоже, она прекрасно знала, что мы явимся сюда. Винс, иди сюда, нужно помочь ему подняться.
– Нет, я и сам могу, – с трудом сдерживая болевые стоны, мой отец смог встать и, первым делом, поковылял к валяющейся неподалёку оранжевой книге.
Он поднял её, а затем протянул мне со словами:
– Кодекс нужно уничтожить.
– Почему ты её так называешь?
– Нет времени, на то, чтобы всё объяснять, прошу– когда мы выберемся отсюда, уничтожь его, – я взяла у него окровавленную книгу и убрала в карман толстовки.
– Только вот завод сейчас взлетит на воздух, – сказала Шелла.
– Я могу попробовать предотвратить взрыв. Только надо добраться до главной консоли. Комната управления в соседнем зале. Не будем терять время.
– Нет, ты серьёзно ранен! – крикнула я, – Тебя нужно срочно вывести отсюда!
– Анна, только я могу предотвратить катастрофу…
– Тогда мы идём с тобой!
– Я и не думал, что будет иначе...
Шелла и Винс подхватили моего отца, и мы спешно направились в соседний зал. Сюда потому, что он тоже пустовал, всех, кто находился на заводе, эвакуировали, интересно только вот, до нашего прихода или уже после…
Главная консоль была в небольшой обособленной комнате за бронированным стеклом. Отец использовал свой бейдж-ключ, чтобы мы попали внутрь.
– Что нужно делать? – спросила Шелла.
– Там есть аварийная капсула лифта, – отец указал на толстые железные двери с небольшими оконцами, – на случай как раз таких ситуаций. Если не сработает, хотя бы есть шанс спастись…
Весь завод стал сотрясаться, а с потолка посыпалась белая труха. Отец быстро нажал на пару кнопок консоли и двери капсулы спасения открылись.
– Внутри есть рубильник, Анна по моему сигналу нажмёшь! – крикнул он, не оставляя своих попыток предотвратить взрыв.
– Поняла.
– Вы двое, тоже идите. Рубильник может заедать, одному не справится с переключением.
– А тут вам помощь не нужна? – спросила Шелла.
– Я справлюсь! Живее, а то все взлетим на воздух!
Без промедления мы забились в капсулу и стали искать рубильник.
– Тут ничего нет! – крикнула я, но двери неожиданно закрылись, – Что происходит?!
– Анна… – Шелла подошла ко мне и положила руку на плечо.
– Нет, нет, НЕТ! ПАПА!
Я принялась отчаянно стучать в стекло, но оно было слишком толстым, даже пронизывающий вой сирена стал едва слышен. Панель консоли сверкнула и загорелась. Отец вздохнул и, взяв микрофон, поковылял к двери капсулы.
– Анна… – его голос донёсся из динамиков системы оповещения внутри, – вряд ли ты сможешь простить меня за это… Но прошу тебя, выслушай и сделай, как я говорю. Кодекс несёт страшные несчастья… Прошу, сделай всё, чтобы уничтожить его! – отец приложил свою руку к стеклу в том месте, где была моя. – Как бы мне хотелось побыть с тобой еще немного.
– Нет! Прошу! – я впала в истерику, из глаз градом полились слёзы. – Кто-нибудь! Боже! Папа!
Мои руки объяло пламя, но несмотря на это Винс с Шеллой схватили меня и оттащили от дверей.
– Анна, будь сильной.
Отец отпустил микрофон, консоль сверкнула в последний раз и всё снаружи поглотила ослепительно-яркая вспышка. Я стояла, глядя в сияющее оконце и молча рыдала. Что-то внутри меня надломилось в этот день… Что-то, что уже никому и никогда не починить. Мои друзья уже не держали, а обнимали меня, а по их щекам тоже текли слёзы, но я, к сожалению, не чувствовала тогда их доброты, не понимала, насколько сильно они мне сопереживали, я больше ничего не чувствовала…
Снаружи раздался громкий треск и скрежет. Трос, удерживающий капсулу, оборвался. Свет из окон ускользнул куда-то наверх, а мы устремились в бездонную тёмную шахту.
ГЛАВА 13: КУКЛОВОД
Терять близкого человека всегда тяжело, но ещё сложнее – не провалиться в пучину скорби и отчаяния. В моём случае это была не просто метафора, а реальное падение. Аварийная капсула разогналась до того, что наши ноги стали отрываться от пола. Хоть шахта и казалась бездонной, но рано или поздно она должна была закончиться, а такими темпами от неминуемой гибели нас отделяли считаные секунды. В этот момент меня посетила страшная мысль. Я пожелала, чтобы всё закончилось здесь и сейчас...но, как всегда, у судьбы было своё виденье на этот счёт. Снаружи снова прогремел оглушительный треск и скрежет. Сработали тормоза, и аварийная капсула стала плавно замедляться до полной остановки. Над дверьми издевательски загорелась зелёная лампочка и прозвучал короткий звон, словно всё хорошо и ничего из ряда вон выходящего не произошло. Я отодвинула обожжённые руки своих друзей и безмолвно побрела в открывшийся тёмный, подтопленный, с едва различимыми огнями вдали, тоннель.
– Анна – окликнул меня Винс, но в моей голове его слова звучали так, словно нас разделяла толща воды.
С каждым шагом перед моими глазами проносились фрагменты моего счастливого детства, обрывки воспоминаний о семье… о маме и папе. Странно как быстро пустота в моей душе стала заполняться неудержимой яростью. Я остановилась, и выдернув злополучную книгу из кармана толстовки, подбросила её воздух. Одним своим существованием эта вещь причиняла мне боль, сравнимую с забиванием тупого, ржавого гвоздя прямо в сердце. Избавится от неё можно было только выполнив завет отца – уничтожить… спалить дотла. Я выпустила пламенную, впитавшую всю мою ненависть и оттого ставшую кроваво-красной, сферу в летящую книгу. Но едва огонь коснулся обложки, он мгновенно развеялся, не причинив никакого вреда. Я рухнула на колени и из глубины моей души вырвался пронзительный вопль отчаяния.
– Анна… нужно идти – сказал Винс, коснувшись моего плеча.
– Отвали от меня! Всё, ради чего я жила до этого, теперь не существует! Мы могли… Я…Чёртова книга! Чёртова Далис! Оставьте меня! Мне больше не за что сражаться…
– Пойдём, парень, – сказала Шелла оттаскивая вперёд Винса.
– Но ведь…
– Пусть что хочет, то и делает... – Шелла, сделав пару шагов, остановилась и бросила в лужу возле меня свой пистолет. – Там всего одна пуля… Вынеси себе мозги если хочешь, мне всё равно… Освободительное движение противостоит гнили политики Единства не один год. Не только ты одна…Каждый из нас кем-то или чем-то жертвовал… – Шелла достала из-под куртки крохотный позолоченный медальон и, посмотрев на него пару секунд, сжала в своей руке. – Многие из нас кого-то потеряли… И вместо того, чтобы сидеть на месте и жалеть себя, мы ступили на путь битвы в надежде всё изменить… Попытаться ради тех, кого с нами больше нет, – Шелла подошла к валяющейся окровавленной книге и подняла её. – Ты уверена, что тебе больше не за что сражаться? – кинув книгу рядом со мной, Шелла схватила Винса за воротник и ушла.
Я осталась совершенно одна в этом холодном, тёмном и мокром тоннеле. А ведь инструмент решения всех моих проблем был на расстоянии вытянутой руки. Всего один выстрел – и больше не будет печали, страха, боли. Всего один выстрел – и наступит справедливость… Шелла была чертовски права. Мне есть за что сражаться, и моя неугасаемая ярость требовала осуществить вендетту. Далис… Это она несёт ответственность за всё, что произошло со мной. Больше не будет никаких мирных переговоров, только – возмездие. Она ответит за всё!
Подняв пистолет и книгу, я стала двигаться по тоннелю постепенно ускоряя свой решительный шаг. Может, мне и суждено умереть молодой, но это случится только в свободном от этих бесконечных интриг и жертв мире.
Спустя некоторое время впереди показался яркий свет, знаменующий, как я думала, конец блуждания в потёмках, но это был всего лишь обыкновенный одинокий фонарь, подвешенный за торчавший из стены ржавый крючок. Возможно, его оставили для меня Шелла и Винс, но почему они не дождались меня? Я прекрасно осознавала, что оттолкнуть друзей от себя было крайне подлым поступком. Без них, у меня бы, без преувеличения, точно не получилось дожить до этого дня.
Я подняла фонарь и стала двигаться дальше. Тоннель извивался как змея и казался просто бесконечным, а воды в нём становилось всё больше. Дошло до того, что часть пути мне пришлось преодолевать по пояс в холодной воде. Наконец, я выбралась в какой-то старый просторный, отчасти затопленный зал, за которым тоннель разветвлялся. Ржавая, винтовая лестница из его центра вела куда-то наверх и, видимо, это и был способ покинуть подземелье. К сожалению, добраться до неё уже можно было только вплавь. Подвесив фонарь за торчащую из стены арматуру, я нырнула в воду и устремилась к лестнице. Мне удалось схватиться за хлипкий поручень и выбраться на ржавую ступень, из-за чего вся конструкция застонала громким скрежетом, разнёсшимся эхом по всему залу, и несмотря на это я стала медленно, шаг за шагом, продвигаться к заветному выходу. Оставался какой-то один рывок, какая-то тройка ступеней, но лестница не выдержала, и я рухнула с её обломками обратно в воду. Неожиданно возникшее течение подхватило меня и затянуло в одну из веток тоннеля. Поток стал настолько сильным, что сопротивляться ему было невозможно. Я держалась на поверхности, чтобы не захлебнуться, стараясь безуспешно ухватиться за что-нибудь.
