Одному вампиру не устоять перед стаей обезумевших от полнолуния оборотней! Подгоняемая тревогами, Юфемия поспешила в свои покои. Крохотный огонёк надежды всё ещё теплился в её душе, рисуя радостные картины. Юфемия представляла себе, что откроет дверь и увидит сидящую как ни в чём не бывало в кресле Арату, услышит её ехидные реплики:
— Я, что, обязана отчитываться? Вампиры вам не какие-нибудь жалкие собачонки, виться вокруг и заглядывать в глаза не станем, мы свободолюбивые создания!
Воображаемая сцена так увлекла, что иного исхода сознание уже не допускало. Однако, войдя в гостиную, Юфемия ощутила всю горечь разочарования. В кресле никого не было. Плед так и лежал не тронутым на столике, а камин совсем остыл. Кочерга одиноко валялась у решётки — ровно так, как и была оставлена ночью. Глаза защипало от слёз. С клокочущим сердцем Юфемия бросилась сначала в спальню, затем добежала до уборной, но всё было тщетно. Ни единого следа, ни одной зацепки! Арата будто бы провалилась сквозь землю!
Она так и не появилась ни к полудню, ни к обеду. Юфемия вся извелась от беспокойства. Она бы с радостью бросилась на поиски, но стража отказывалась выпускать кого-то из дворца. Юфемии раз за разом твердили лишь одно:
— Идёт расследование. Всем обитателям нужно оставаться на своих местах!
И это ужасно раздражало! Ей было невыносимо торчать в четырёх стенах и страдать от вынужденного бездействия. Сколько бы она ни нарезала кругов по комнатам, сколько бы ни вглядывалась в туманную даль, сколько бы ни прислушивалась к шуму осеннего дождливого дня — всё было попусту.
«Неужели Лоубэлика струсила и не стала выдавать эр-хоту правду?» — недоумевала Юфемия, и решимость, наконец, разобраться в этом деле, в ней только росла. В отличие от Лоубэлики, у неё не было никаких причин покрывать бесчинства Марианны, скорее, даже напротив, истина избавляла её и Арату от ложных обвинений. Эта мысль буквально прожигала сознание, и Юфемия не выдержала. Поддавшись порыву, она стремительно направилась к двери и едва не столкнулась с пришедшей к ней с подносом служанкой.
— Обед отменили, Ваше Высочество, — проворно посторонившись, залепетала незнакомая девица. — Меня просили отнести вам несколько закусок и блюд.
Юфемия с трудом подавила рвущий наружу вздох разочарования. Пропустив в гостиную служанку, она печально поплелась назад.
— Вероятно, ужина тоже не будет, — пропищала девица. — Все слишком обеспокоены из-за произошедшего. Вдобавок сегодня полнолуние, так что всем следует соблюдать осторожность!
«Может, Араты нет именно из-за полнолуния?» — провожая служанку, подумала Юфемия. Эта мысль немного успокаивала: всё же и оборотни, и вампиры слишком подвержены луне, и в канун могли вести себя непредсказуемо. Достаточно было вспомнить утреннюю несвойственную для эр-хота вспыльчивость и его совершенно неподобающий внешний вид!
— Всему можно найти объяснение, — в очередной раз безуспешно пытаясь отогнать тревоги, пробормотала себе под нос Юфемия и открыла крышку подноса. Дразнящие ароматы тут же заполнили комнату. Как и в обед на подносе теснилось несколько изящных тарелок, соусников и чаш с разнообразными яствами. Взгляд Юфемии скользнул по аппетитно запечённым овощам, тонким, похожим на паутину, лепёшкам, зажаренной до хрустящей корочки утиной ножке, и внезапно уткнулся в свернутое в трубочку запечатанное сургучом послание. Неожиданная находка вызвала беспокойство. Недолго думая, Юфемия схватила послание и, поддев ногтём ещё тёплый сургуч, развернула. Впившись в округлые элегантные буквы, она не сразу осознала суть:
"Ваше Высочество принцесса Юфемия!
Простите, что извещаю вас письмом, а не лично. Вынужденные разбирательства по утреннему делу задерживают меня, потому, к огромному сожалению, вынужден отменить нашу условленную послеобеденную встречу. Однако считаю своим долгом честно признаться вам, что моё сердце пребывает в смятении и требует непременно увидеть вас снова. Надеюсь на ваше понимание, и потому прошу: не сочтите за грубость и неуважение моё предложение увидится с вами сегодня на закате у заброшенной пристани.
Искренне восхищённый вами эр-хот Марселу"
Ровные красивые строчки прожигали насквозь. Сердце неистово забилось, словно норовя выпрыгнуть из груди. Юфемия, пытаясь восстановить дыхание и сбившийся разом ход мыслей, зажмурилась. Разве это может быть правдой? Или её разум настолько измучался от переживаний, что теперь она бредит наяву? Резко распахнув глаза, Юфемия вновь направила взор к посланию. Лишь перечитав его ещё трижды, она смогла развеять все сомнения. Её не просто звали на свидание — эр-хот, наконец, сделал выбор!
От волнения Юфемия позабыла о еде и тревоге об Арате. Сжав материнский медальон, она едва не расплакалась от нахлынувших разом чувств.
— Я смогла! Матушка, у нас всё получилось! — радостно прошептала , а затем, словно одержимая принялась кружить по комнатам. Нужно было подобрать платье, продумать причёску и вызвать кого-то на помощь! На вечерней встрече она должна была блистать!
Небесно-голубой атлас придавал её лицу свежести и мечтательности. Подчеркивая изящность и хрупкость фигуры, жесткий корсет крепко обнимал узкую талию. Накрученные тугие кудри рассыпались по плечам, кокетливо прикрывая нескромный вырез. Подведённые сурьмой глаза казались больше и ярче. Юфемия, с интересом рассматривая себя в зеркале, склонила голову набок и мягко улыбнулась. Результат ей нравился: она выглядела будто сошедшая с восхитительной картины прекрасная принцесса. Оставалось добавить только одну, самую важную деталь. Кончиком ногтя Юфемия подцепила крышку медальона и достала оставшиеся ягоды. Их было всего три, и они слегка скукожились, обещая в скором времени испортиться совсем. Покрутив пальцами одну из ягод, Юфемия решила использовать все. Лучше избавиться от возможных улик, чтобы не навлечь на себя лишних подозрений.
Она по привычке попыталась смять ягоду, но кожица уже достаточно одеревенела и не поддалась. Юфемия бросилась было к кофейному столику, надеясь, что поднос с едой ещё не унесли и можно будет воспользоваться ножом. Но, увы, вызванные служанки всё убрали. На ум ни пришло ничего лучше, чем прокусить затвердевшую ягоду. Неприятный солоновато-горький вкус вмиг наполнил рот, вызывая тошноту. Как же противно! Юфемия стремительно выплюнула попавший сок и спешно вытерла губы тыльной стороной ладони. Лишь затем она размазала загустевшие остатки вдоль шеи. Вторую и третью ягоды Юфемия кое-как расковыряла с помощью вытащенной из причёски шпильки. Кончик был немного туповат, потому возиться пришлось долго. Однако вскоре Юфемия пожалела о своем решении: от резкого горького аромата у неё закружилась голова, глаза затуманились, а мутить стало сильнее. Кое-как добравшись до уборной, она попыталась смыть с себя быстро въедающийся дурманящий аромат, но лишь сделала его ярче. Какая досадная ошибка! Юфемия, чуть покачиваясь, направилась к выходу. В неясном сознании колыхалась робкая надежда, что ночной порывистый ветер приведёт её в чувства. Ей бы только выбраться… Осторожно, придерживая стены, Юфемия открыть дверь, ведущую в коридор, и успела сделать всего шаг, как кто-то довольно крупный преградил ей дорогу. Рыжие кудри, горящий злой взгляд и почти звериный оскал. Подобной Эмелитту Юфемии видеть ещё не приходилось!
— И куда это вы собрались, Ваше Высочество? — Её голос наполнился пугающей жгучей ненавистью.
— Простите, — невольно отступив, проговорила Юфемия. — Я неважно себя чувствую, мне срочно нужно на воздух…
— На воздух?! — с издевкой переспросила Эми и зычно рассмеялась. — Да вы, верно, шутить изволили? Или издеваетесь, скрывая тайные замыслы?
— Я не понимаю, о чём вы! — От громкого голоса, голова разболелась ещё сильнее, и Юфемия, чтобы удержаться на ногах, нервно схватилась за дверной косяк.
— Не понимаешь? Ну так я тебе объясню! — стремительно наступая, прошипела Эми. — Эр-хот мой! И ты его не получишь!
— Что вы… — испуганно начала Юфемия, но договорить не успела. Эмелитта налетела на неё подобно взбесившейся собаке. Безжалостно сбила с ног, а затем, навалившись всем телом, вцепилась в волосы, выдирая шпильки и заколки.
— Не позволю! Не позволю! — рычала Эми и с легкостью отбивала жалкие попытки Юфемии защититься. Треск ткани оповестил, что обезумевшая соперница добралась и до платья. Нежный атлас и тонкие кружева безжалостно уничтожались: Эми было не достаточно просто разорвать лиф и превратить в клочья пышную юбку. В порыве ненависти она растерзала и нижнюю рубашку, фактически оставив Юфемии голой. Но и этого ей оказалось недостаточно.
— Помогите мне! — приказала она, и тут же к ней подбежала стайка служанок. Они сначала окружили Юфемию и даже помогли ей подняться, однако это был вовсе не жест доброй воли. Напротив, часть злого плана. Едва принцесса поднялась, её принялись пихать из стороны в сторону, пока не дотолкали до уборной. Лишь когда перед носом Юфемии закрылась дверь и послышались грохот придвигаемого кресла, стало всё предельно ясно. Принцессу самым бессовестным образом заперли! Горечь обиды обожгла горло, предательски защипало в глазах. Это был провал. Беспощадный и неумолимый. Юфемия корила себя за наивность. Не стоило ей звать служанок: почти все они были в сговоре с Эмелиттой! И вот чем обернулось её желание принарядиться. Платье и причёска безнадёжно испорчены, а на свидание уже спешит другая… Жуткий визг выдернул плачущую Юфемию из своих горестных мыслей.
— Вампир! Вампир! — заголосили служанки, и беспорядочный топот известил о стремительно побеге.
«Арата…» — Юфемия встрепенулась и прислушалась.
Служанки и Эми опрометью неслись прочь, продолжая истошно орать. Их противные грубые голоса удалялись и, наконец, стихли. Юфемия подобралась к двери и вскоре услышала скрип ножек отодвигающегося кресла.
— Арата! — всхлипнула от радости, увидев на пороге вполне довольную собой вампиршу.
— Как вы? Не сильно пострадали? — участливо спросила она.
— Я… — Юфемия с ужасом покосилась на истерзанную одежду и, не скрывая досады, спросила: — Где же ты была?! Почему бросила меня в такой сложный момент! Я же за тебя волновалась!
— А стоило бы за себя! — хмыкнула Арата. — Вы передумали идти на свидание с эр-хотом?
— Что?
— Эмелитту я, конечно, спугнула, — горделиво выпятив грудь, сообщила она. — Но министерская дочка не единственная ваша конкурентка. Луна уже взошла, вам стоит поспешить!
— Я…я… — жалобно начала Юфемия, но Арата по обыкновению быстро взяла её в оборот:
— Давайте же, сначала переоденем вас, поправим причёску и придётся бежать…
— Но я не смогу бежать, — простонала Юфемия. — Я попробовала кровавую ягоду, и теперь мне плохо…
— Пф-ф, — фыркнула Арата. — Это с непривычки. Временное помутнение. Просто выпейте воды…
К счастью, графин с водой обнаружился в гостиной и, выпив немного, Юфемии почти сразу стало легче. Впрочем, вскоре всё поглотила суета. Ещё никогда в жизни Юфемия не собиралась так быстро. Словно и не на свидание вовсе, а будто совершая побег. Первое попавшееся платье, кое-как заколотые волосы, и вот она уже шустро несётся к главным дверям, а потом и плутает по сумеречным аллеям. В висках стучало от сумасшедшего забега. Юфемия едва успевала глотать воздух, застревающий у неё в пересохшем горле.
«Только дождись… Дождись меня!» — мысленно молила она.
Тем временем ночь уже вступила в свои права, а зловещий Янгос, заполонивший собой почти всё небо, изливал свои кровавые потоки на притихший Ю. Юфемия вылетела к пристани и нервно огляделась. Затем шарахнулась к берегу, спутав высокий кустарник за желанную фигуру, а потом снова дёрнулась в сторону, заслышав шелест крыльев, спугнутой птицы. И лишь вбежав на полупрогнивший причал, сердце Юфемии болезненно сжалось. Марселу не было…
Глава X. Триумф мирабилиса
Ю, резиденция правителя, полнолуние кровавого Янгоса
Марселу мерил шагами прогнивший местами причал. Руки предательски потели, на лбу то и дело выступала испарина. Быстрый взгляд в сторону дворца, и вновь томительный вздох. Юфемия впервые задерживалась, и это откровенно озадачивало. Быть может, он всё-таки выбрал не ту? В очередной раз задаваясь этим вопросом, Марселу мысленно возвращался к разговору с Лоу. Волчица внезапно возникла у его двери как раз в тот момент, когда он вынужден был снова покинуть свои покои, чтобы присутствовать на допросе провинившейся служанки.
— Мне нужно вам рассказать нечто очень важное! — Хрипловатый голос Лоубэлики впервые звучал необычайно серьёзно.
Понимая, что волчица едва ли будет бросать слова на ветер и пытаться провернуть какую-то уловку, Марселу жестом пригласил её войти. Лоубэлика тут же переступила порог, да так и остановилась у двери.
— Я не выношу предательство, и мне претит вонзать нож в спину друзей,— торопливо, но в то же время твёрдо начала она. — Но молчать сейчас не меньшее преступление!
Марселу озадаченно воззрился на взволнованную волчицу: её слегка потряхивало, но при этом ладони плотно сжимались в кулаки. Казалось, ещё чуть-чуть, и от неё посыплются искры от невероятного напряжения и решимости.
— На принцессу Торину напала ваша сестра!
Эти слова вонзились в сердце Марселу, словно безжалостные клинки, но в то же время они не шокировали и не вызвали острого противоречия. Избалованную Марианну, когда ей что-то взбредало в голову, редко волновали выбираемые средства. Полученный результат всегда оправдывал любое безрассудство. Однако в этот раз она зашла слишком далеко!
— Марианна настойчиво уговаривала меня к ней присоединиться — продолжила Лоубэлика. — Убеждала, что это будет всего лишь невинная шалость, и очень разозлилась, когда получила отказ. Я честно пыталась образумить её, но… — она хрипло вздохнула, — у меня не вышло…
— Вам не стоит винить себя! — поспешно воскликнул Марселу, невольно ощущая себя виноватым. Ему следовало бы чётко провести границы и не допускать сестру вмешиваться в отбор, а он как всегда проявил слабость. И вот результат! Ну что за несносная девица! — Марианна всегда отличалась недюжинным упрямством, — добавил в своё оправдание: — и, кроме хот-рейм Мауру, мало кому удаётся на неё повлиять.
— Подумать только, — хмыкнула Лоубэлика и запустила руку в слегка растрепавшуюся причёску. Разворошив волосы, она окончательно испортила укладку и вновь стала похожа на ту дикарку, какую Марселу повстречал в день бала. — А я-то себя считала строптивой, — насмешливо продолжила она. — А выходит, что маленькой принцессе и в подмётки не гожусь!
— Увы, Марианна стала серьёзным упущением нашей семьи, — неохотно признал Марселу. — Ума не приложу, что мне теперь со всем этим делать…
— Я бы не стала выпускать служанку до полнолуния, — Лоубэлика нахмурилась, а в жёлтых глазах блеснул огонёк хищника. — Если, конечно, ваше сердце не откликнулось на изощрения её госпожи. Люди Эмелитты коварны и способны на любую подлость.
— Едва ли я в состоянии сейчас разобраться со своим сердцем, — печально ответил Марселу.
— Разве? — искренне удивилась Лоубэлика. — Вы, верно, лукавите или, боясь обидеть других кандидаток, не позволяете себе признать очевидное!
Марселу в недоумении уставился на волчицу.
— Ну нет… — протянула она, закатив глаза. — Не делайте из меня дурочку! Просто ответьте себе честно, встречи с кем вы действительно ждали, о ком думали все эти дни, и о ком беспокоитесь прямо сейчас…
— Я, что, обязана отчитываться? Вампиры вам не какие-нибудь жалкие собачонки, виться вокруг и заглядывать в глаза не станем, мы свободолюбивые создания!
Воображаемая сцена так увлекла, что иного исхода сознание уже не допускало. Однако, войдя в гостиную, Юфемия ощутила всю горечь разочарования. В кресле никого не было. Плед так и лежал не тронутым на столике, а камин совсем остыл. Кочерга одиноко валялась у решётки — ровно так, как и была оставлена ночью. Глаза защипало от слёз. С клокочущим сердцем Юфемия бросилась сначала в спальню, затем добежала до уборной, но всё было тщетно. Ни единого следа, ни одной зацепки! Арата будто бы провалилась сквозь землю!
***
Она так и не появилась ни к полудню, ни к обеду. Юфемия вся извелась от беспокойства. Она бы с радостью бросилась на поиски, но стража отказывалась выпускать кого-то из дворца. Юфемии раз за разом твердили лишь одно:
— Идёт расследование. Всем обитателям нужно оставаться на своих местах!
И это ужасно раздражало! Ей было невыносимо торчать в четырёх стенах и страдать от вынужденного бездействия. Сколько бы она ни нарезала кругов по комнатам, сколько бы ни вглядывалась в туманную даль, сколько бы ни прислушивалась к шуму осеннего дождливого дня — всё было попусту.
«Неужели Лоубэлика струсила и не стала выдавать эр-хоту правду?» — недоумевала Юфемия, и решимость, наконец, разобраться в этом деле, в ней только росла. В отличие от Лоубэлики, у неё не было никаких причин покрывать бесчинства Марианны, скорее, даже напротив, истина избавляла её и Арату от ложных обвинений. Эта мысль буквально прожигала сознание, и Юфемия не выдержала. Поддавшись порыву, она стремительно направилась к двери и едва не столкнулась с пришедшей к ней с подносом служанкой.
— Обед отменили, Ваше Высочество, — проворно посторонившись, залепетала незнакомая девица. — Меня просили отнести вам несколько закусок и блюд.
Юфемия с трудом подавила рвущий наружу вздох разочарования. Пропустив в гостиную служанку, она печально поплелась назад.
— Вероятно, ужина тоже не будет, — пропищала девица. — Все слишком обеспокоены из-за произошедшего. Вдобавок сегодня полнолуние, так что всем следует соблюдать осторожность!
«Может, Араты нет именно из-за полнолуния?» — провожая служанку, подумала Юфемия. Эта мысль немного успокаивала: всё же и оборотни, и вампиры слишком подвержены луне, и в канун могли вести себя непредсказуемо. Достаточно было вспомнить утреннюю несвойственную для эр-хота вспыльчивость и его совершенно неподобающий внешний вид!
— Всему можно найти объяснение, — в очередной раз безуспешно пытаясь отогнать тревоги, пробормотала себе под нос Юфемия и открыла крышку подноса. Дразнящие ароматы тут же заполнили комнату. Как и в обед на подносе теснилось несколько изящных тарелок, соусников и чаш с разнообразными яствами. Взгляд Юфемии скользнул по аппетитно запечённым овощам, тонким, похожим на паутину, лепёшкам, зажаренной до хрустящей корочки утиной ножке, и внезапно уткнулся в свернутое в трубочку запечатанное сургучом послание. Неожиданная находка вызвала беспокойство. Недолго думая, Юфемия схватила послание и, поддев ногтём ещё тёплый сургуч, развернула. Впившись в округлые элегантные буквы, она не сразу осознала суть:
"Ваше Высочество принцесса Юфемия!
Простите, что извещаю вас письмом, а не лично. Вынужденные разбирательства по утреннему делу задерживают меня, потому, к огромному сожалению, вынужден отменить нашу условленную послеобеденную встречу. Однако считаю своим долгом честно признаться вам, что моё сердце пребывает в смятении и требует непременно увидеть вас снова. Надеюсь на ваше понимание, и потому прошу: не сочтите за грубость и неуважение моё предложение увидится с вами сегодня на закате у заброшенной пристани.
Искренне восхищённый вами эр-хот Марселу"
Ровные красивые строчки прожигали насквозь. Сердце неистово забилось, словно норовя выпрыгнуть из груди. Юфемия, пытаясь восстановить дыхание и сбившийся разом ход мыслей, зажмурилась. Разве это может быть правдой? Или её разум настолько измучался от переживаний, что теперь она бредит наяву? Резко распахнув глаза, Юфемия вновь направила взор к посланию. Лишь перечитав его ещё трижды, она смогла развеять все сомнения. Её не просто звали на свидание — эр-хот, наконец, сделал выбор!
От волнения Юфемия позабыла о еде и тревоге об Арате. Сжав материнский медальон, она едва не расплакалась от нахлынувших разом чувств.
— Я смогла! Матушка, у нас всё получилось! — радостно прошептала , а затем, словно одержимая принялась кружить по комнатам. Нужно было подобрать платье, продумать причёску и вызвать кого-то на помощь! На вечерней встрече она должна была блистать!
***
Небесно-голубой атлас придавал её лицу свежести и мечтательности. Подчеркивая изящность и хрупкость фигуры, жесткий корсет крепко обнимал узкую талию. Накрученные тугие кудри рассыпались по плечам, кокетливо прикрывая нескромный вырез. Подведённые сурьмой глаза казались больше и ярче. Юфемия, с интересом рассматривая себя в зеркале, склонила голову набок и мягко улыбнулась. Результат ей нравился: она выглядела будто сошедшая с восхитительной картины прекрасная принцесса. Оставалось добавить только одну, самую важную деталь. Кончиком ногтя Юфемия подцепила крышку медальона и достала оставшиеся ягоды. Их было всего три, и они слегка скукожились, обещая в скором времени испортиться совсем. Покрутив пальцами одну из ягод, Юфемия решила использовать все. Лучше избавиться от возможных улик, чтобы не навлечь на себя лишних подозрений.
Она по привычке попыталась смять ягоду, но кожица уже достаточно одеревенела и не поддалась. Юфемия бросилась было к кофейному столику, надеясь, что поднос с едой ещё не унесли и можно будет воспользоваться ножом. Но, увы, вызванные служанки всё убрали. На ум ни пришло ничего лучше, чем прокусить затвердевшую ягоду. Неприятный солоновато-горький вкус вмиг наполнил рот, вызывая тошноту. Как же противно! Юфемия стремительно выплюнула попавший сок и спешно вытерла губы тыльной стороной ладони. Лишь затем она размазала загустевшие остатки вдоль шеи. Вторую и третью ягоды Юфемия кое-как расковыряла с помощью вытащенной из причёски шпильки. Кончик был немного туповат, потому возиться пришлось долго. Однако вскоре Юфемия пожалела о своем решении: от резкого горького аромата у неё закружилась голова, глаза затуманились, а мутить стало сильнее. Кое-как добравшись до уборной, она попыталась смыть с себя быстро въедающийся дурманящий аромат, но лишь сделала его ярче. Какая досадная ошибка! Юфемия, чуть покачиваясь, направилась к выходу. В неясном сознании колыхалась робкая надежда, что ночной порывистый ветер приведёт её в чувства. Ей бы только выбраться… Осторожно, придерживая стены, Юфемия открыть дверь, ведущую в коридор, и успела сделать всего шаг, как кто-то довольно крупный преградил ей дорогу. Рыжие кудри, горящий злой взгляд и почти звериный оскал. Подобной Эмелитту Юфемии видеть ещё не приходилось!
— И куда это вы собрались, Ваше Высочество? — Её голос наполнился пугающей жгучей ненавистью.
— Простите, — невольно отступив, проговорила Юфемия. — Я неважно себя чувствую, мне срочно нужно на воздух…
— На воздух?! — с издевкой переспросила Эми и зычно рассмеялась. — Да вы, верно, шутить изволили? Или издеваетесь, скрывая тайные замыслы?
— Я не понимаю, о чём вы! — От громкого голоса, голова разболелась ещё сильнее, и Юфемия, чтобы удержаться на ногах, нервно схватилась за дверной косяк.
— Не понимаешь? Ну так я тебе объясню! — стремительно наступая, прошипела Эми. — Эр-хот мой! И ты его не получишь!
— Что вы… — испуганно начала Юфемия, но договорить не успела. Эмелитта налетела на неё подобно взбесившейся собаке. Безжалостно сбила с ног, а затем, навалившись всем телом, вцепилась в волосы, выдирая шпильки и заколки.
— Не позволю! Не позволю! — рычала Эми и с легкостью отбивала жалкие попытки Юфемии защититься. Треск ткани оповестил, что обезумевшая соперница добралась и до платья. Нежный атлас и тонкие кружева безжалостно уничтожались: Эми было не достаточно просто разорвать лиф и превратить в клочья пышную юбку. В порыве ненависти она растерзала и нижнюю рубашку, фактически оставив Юфемии голой. Но и этого ей оказалось недостаточно.
— Помогите мне! — приказала она, и тут же к ней подбежала стайка служанок. Они сначала окружили Юфемию и даже помогли ей подняться, однако это был вовсе не жест доброй воли. Напротив, часть злого плана. Едва принцесса поднялась, её принялись пихать из стороны в сторону, пока не дотолкали до уборной. Лишь когда перед носом Юфемии закрылась дверь и послышались грохот придвигаемого кресла, стало всё предельно ясно. Принцессу самым бессовестным образом заперли! Горечь обиды обожгла горло, предательски защипало в глазах. Это был провал. Беспощадный и неумолимый. Юфемия корила себя за наивность. Не стоило ей звать служанок: почти все они были в сговоре с Эмелиттой! И вот чем обернулось её желание принарядиться. Платье и причёска безнадёжно испорчены, а на свидание уже спешит другая… Жуткий визг выдернул плачущую Юфемию из своих горестных мыслей.
— Вампир! Вампир! — заголосили служанки, и беспорядочный топот известил о стремительно побеге.
«Арата…» — Юфемия встрепенулась и прислушалась.
Служанки и Эми опрометью неслись прочь, продолжая истошно орать. Их противные грубые голоса удалялись и, наконец, стихли. Юфемия подобралась к двери и вскоре услышала скрип ножек отодвигающегося кресла.
— Арата! — всхлипнула от радости, увидев на пороге вполне довольную собой вампиршу.
— Как вы? Не сильно пострадали? — участливо спросила она.
— Я… — Юфемия с ужасом покосилась на истерзанную одежду и, не скрывая досады, спросила: — Где же ты была?! Почему бросила меня в такой сложный момент! Я же за тебя волновалась!
— А стоило бы за себя! — хмыкнула Арата. — Вы передумали идти на свидание с эр-хотом?
— Что?
— Эмелитту я, конечно, спугнула, — горделиво выпятив грудь, сообщила она. — Но министерская дочка не единственная ваша конкурентка. Луна уже взошла, вам стоит поспешить!
— Я…я… — жалобно начала Юфемия, но Арата по обыкновению быстро взяла её в оборот:
— Давайте же, сначала переоденем вас, поправим причёску и придётся бежать…
— Но я не смогу бежать, — простонала Юфемия. — Я попробовала кровавую ягоду, и теперь мне плохо…
— Пф-ф, — фыркнула Арата. — Это с непривычки. Временное помутнение. Просто выпейте воды…
К счастью, графин с водой обнаружился в гостиной и, выпив немного, Юфемии почти сразу стало легче. Впрочем, вскоре всё поглотила суета. Ещё никогда в жизни Юфемия не собиралась так быстро. Словно и не на свидание вовсе, а будто совершая побег. Первое попавшееся платье, кое-как заколотые волосы, и вот она уже шустро несётся к главным дверям, а потом и плутает по сумеречным аллеям. В висках стучало от сумасшедшего забега. Юфемия едва успевала глотать воздух, застревающий у неё в пересохшем горле.
«Только дождись… Дождись меня!» — мысленно молила она.
Тем временем ночь уже вступила в свои права, а зловещий Янгос, заполонивший собой почти всё небо, изливал свои кровавые потоки на притихший Ю. Юфемия вылетела к пристани и нервно огляделась. Затем шарахнулась к берегу, спутав высокий кустарник за желанную фигуру, а потом снова дёрнулась в сторону, заслышав шелест крыльев, спугнутой птицы. И лишь вбежав на полупрогнивший причал, сердце Юфемии болезненно сжалось. Марселу не было…
Глава X. Триумф мирабилиса
Ю, резиденция правителя, полнолуние кровавого Янгоса
Марселу мерил шагами прогнивший местами причал. Руки предательски потели, на лбу то и дело выступала испарина. Быстрый взгляд в сторону дворца, и вновь томительный вздох. Юфемия впервые задерживалась, и это откровенно озадачивало. Быть может, он всё-таки выбрал не ту? В очередной раз задаваясь этим вопросом, Марселу мысленно возвращался к разговору с Лоу. Волчица внезапно возникла у его двери как раз в тот момент, когда он вынужден был снова покинуть свои покои, чтобы присутствовать на допросе провинившейся служанки.
— Мне нужно вам рассказать нечто очень важное! — Хрипловатый голос Лоубэлики впервые звучал необычайно серьёзно.
Понимая, что волчица едва ли будет бросать слова на ветер и пытаться провернуть какую-то уловку, Марселу жестом пригласил её войти. Лоубэлика тут же переступила порог, да так и остановилась у двери.
— Я не выношу предательство, и мне претит вонзать нож в спину друзей,— торопливо, но в то же время твёрдо начала она. — Но молчать сейчас не меньшее преступление!
Марселу озадаченно воззрился на взволнованную волчицу: её слегка потряхивало, но при этом ладони плотно сжимались в кулаки. Казалось, ещё чуть-чуть, и от неё посыплются искры от невероятного напряжения и решимости.
— На принцессу Торину напала ваша сестра!
Эти слова вонзились в сердце Марселу, словно безжалостные клинки, но в то же время они не шокировали и не вызвали острого противоречия. Избалованную Марианну, когда ей что-то взбредало в голову, редко волновали выбираемые средства. Полученный результат всегда оправдывал любое безрассудство. Однако в этот раз она зашла слишком далеко!
— Марианна настойчиво уговаривала меня к ней присоединиться — продолжила Лоубэлика. — Убеждала, что это будет всего лишь невинная шалость, и очень разозлилась, когда получила отказ. Я честно пыталась образумить её, но… — она хрипло вздохнула, — у меня не вышло…
— Вам не стоит винить себя! — поспешно воскликнул Марселу, невольно ощущая себя виноватым. Ему следовало бы чётко провести границы и не допускать сестру вмешиваться в отбор, а он как всегда проявил слабость. И вот результат! Ну что за несносная девица! — Марианна всегда отличалась недюжинным упрямством, — добавил в своё оправдание: — и, кроме хот-рейм Мауру, мало кому удаётся на неё повлиять.
— Подумать только, — хмыкнула Лоубэлика и запустила руку в слегка растрепавшуюся причёску. Разворошив волосы, она окончательно испортила укладку и вновь стала похожа на ту дикарку, какую Марселу повстречал в день бала. — А я-то себя считала строптивой, — насмешливо продолжила она. — А выходит, что маленькой принцессе и в подмётки не гожусь!
— Увы, Марианна стала серьёзным упущением нашей семьи, — неохотно признал Марселу. — Ума не приложу, что мне теперь со всем этим делать…
— Я бы не стала выпускать служанку до полнолуния, — Лоубэлика нахмурилась, а в жёлтых глазах блеснул огонёк хищника. — Если, конечно, ваше сердце не откликнулось на изощрения её госпожи. Люди Эмелитты коварны и способны на любую подлость.
— Едва ли я в состоянии сейчас разобраться со своим сердцем, — печально ответил Марселу.
— Разве? — искренне удивилась Лоубэлика. — Вы, верно, лукавите или, боясь обидеть других кандидаток, не позволяете себе признать очевидное!
Марселу в недоумении уставился на волчицу.
— Ну нет… — протянула она, закатив глаза. — Не делайте из меня дурочку! Просто ответьте себе честно, встречи с кем вы действительно ждали, о ком думали все эти дни, и о ком беспокоитесь прямо сейчас…
