— Ладно, я сам, — Маркус нахмурился и обратился к Дамиану: — Тебе придётся держать щит.
Дамиан согласно кивнул, хотя было заметно, что он едва стоял на ногах. Уже вся одежда его была в крови, но, несмотря на раны, боль и усталость, он точно следовал полученным советам старшего мага. Щит уменьшился в размерах, и обрадованные гарпии начали подлетать совсем близко и, зверея, бились о невидимую преграду, демонстрируя опасные острые когти и обдавая всех зловонным дыханием.
— Сюда, скорее! — поторопил их Маркус, и Рена ступила на мраморный пол беседки, который уже начало заволакивать дымом. За её спиной прихрамывая шёл Марселу, где-то рядом застучали сапоги эльфа. Маркус поспешил сменить Дамиана. Туман переноса стремительно заполнял пространство. Последнее, что Рена успела увидеть, был Дамиан, которого нечто отбросило от входа во Врата прямо к обезумевшим гарпиям. Она дернулась было обратно, но всё вокруг заволокло дымом, и Линк исчез.
Интерлюдия 4. Испытание
Касайрис:
Она уже жалела, что согласилась тренировать Филиппа. Каждый раз, сотворяя новое чудовище и гоняя незадачливого любовника по залу, Касайрис никак не могла отделаться от ощущения дежа вю и воспоминаний. Он всё больше напоминал ей о Руэдхи. Что-то было в нём самом, в той форме, которую Филипп приобретал ежедневными занятиями и в той силе духа, что не уставал демонстрировать. Подумать только, когда-то с волшебником её свело именно умение создавать монстров.
Тогда она ещё считалась демоном-подростком, у неё был наставник и приходилось выполнять разного рода задания. Хотя лично ей куда больше нравилось придумывать всякие каверзы. В тот год её любимой шуткой были речные гидры и гули. Они вдруг стали обнаруживаться даже в мелких ручьях и запрудах и весьма досаждали местному населению, мешая рыбачить и стирать. Касайрис устраивала внезапные засады, а потом со смехом смотрела, как испуганные люди бросались наутёк, оставляя свой улов и пожитки. Каждый раз после она жарила на костре рыбу и выбирала что-нибудь симпатичное из одежды. Правда, домой раздобытое богатство приносить было никак нельзя — получишь нагоняй от старика-наставника. Потому Касайрис обзавелась парочкой тайников, куда порой наведывалась, проверить на месте ли добыча. Иногда, когда вещи ей надоедали, она отправлялась на ярмарку. Это тоже было её излюбленное занятие. Обычно она прикидывалась мальчиком-сироткой и ходила с сияющими от слёз глазами мимо торговых рядов. Хватало и пары часов несчастных вздохов и всхлипов, чтобы жалостливый люд скупил даже то барахло, что утеряло товарный вид. И обязательно находился кто-то особенно сердобольный, кто угощал бедняжку леденцом или подбрасывал монет.
Но, как всегда бывает у подростков, в жизни Касайрис настал тот самый день, когда она попалась. Возможно, дело было в том, что она сама расслабилась и отнеслась к собственным забавам с явной небрежностью, или просто в роковой случайности. Устроив в одной из местных деревень на запруде очередную ловушку, Касайрис по обыкновению подобрала разбросанное белье и не нашла ничего интересного. Деревенские тряпки больше не годились для трофеев, и потому она сразу направилась на ярмарку, что как раз проводилась в ближайшем городе. Минут десять она сидела перед лужей у городских ворот, придавая своему лицу измученный вид. Со смехом решила, что будет забавнее, если добавить несколько синяков на видных местах, да слегка разодрать рубашку. Ни дать ни взять, измученный, изголодавшийся ребёнок! Пару капель воды и вот уже правдоподобные слёзы! Прошло не больше секунды, как заблудившийся сиротка пробрался на ярмарку. Касайрис по обыкновению пошла по рядам, вглядываясь на прилавки. Чего бы ей такого прикупить? Может, сладостей? Хотя, какой от них демону прок. Да и зачем самой тратиться, если кто-нибудь обязательно угостит. Или драгоценности? Касайрис остановилась напротив ювелирной лавки с интересом рассматривая нагские украшения. Бусы и серьги её в ту пору вовсе не волновали — демон-подросток ещё не имел определённого пола, и Касайрис чаще выбирала себе образ мальчишки-шалопая, и лишь перед наставником она всегда изображала маленькую послушную девочку.
— Эй ! — окликнул Касайрис старый наг-купец. — Нечего тебе тут ошиваться!
Касайрис поморщилась — нагов она не любила. Слишком уж прозорливыми и хитрыми они были, не то, что наивные люди.
— Я сказал — кыш отсюда! — прикрикнул наг, и Касайрис поспешила отпрыгнуть в сторону, но вот незадача — врезалась в старосту деревни. Той самой деревни, что она только ограбила. Вся беда заключалось ещё в том, что в руках Касайрис были платья его жены и дочерей. И староста их тут же узнал:
— Так, ты! — крикнул он, когда Касайрис принялась осторожно пятиться. Как назло, народу было маловато, чтобы легко затеряться в толпе, и при этом хватало, для того, чтобы мешать сбежать сразу.
— Ты-ты! — Староста сделал шаг навстречу. — Откуда у тебя эти платья?
— Нашёл! Не ругайте, дяденька. Я их просто нашёл, здесь недалеко, у запруды! — тут же солгала Касайрис, уже пуская жалостливую слезу.
— Не верь ему! — пробасил наг. — Это же демонёнок!
— Демонёнок? — удивился староста. Касайрис вздрогнула и вновь попятилась, но к неприятности вновь упёрлась в кого-то широкого спиной.
— Да ты только посмотри на его глаза, они же узкие, как у змеи! А уши? Тонкие и заострённые, как у эльфа! А ноги, да только глянь. Разве у людей бывают такие изящные ноги, да ещё и у мальчишки! — Наг выдал Касайрис с потрохами.
Она бросилась было бежать, да куда там. Вокруг уже собралась толпа и окружила прилавок. И самое неприятное, что некто стоявший за спиной Касайрис, тот, кто помешал ей убежать, вдруг схватил её за ухо, и как непослушного ребёнка поволок в самый центр возникшего круга.
— Так вот кто повадился наш люд пугать и грабить! — пробасил кузнец, и Касайрис поняла, что вырваться у неё нет никаких шансов. Кузнецы носили специальные браслеты, что позволяли им бороться с мелкой нечистью. Будь Касайрис постарше, эти чары ей уже были бы не страшны, но в тот момент их силы хватало, чтобы удержать её в крепких руках.
Кузнец и староста привели её с повинной к наставнику. Это был самый позорный момент в жизни Касайрис. Мало того, что демон-наставник наказал её, заперев на месяц в карцере, так ещё и выпытал у неё про все тайники.
— Ты же знаешь, за что так сурово наказан? — вопрошал он, приходя на каждую полную луну.
Касайрис только злобно сверкала глазами и шипела.
— Очень хорошо, — хвалил её наставник. — Не забывай, ты злой демон, Касси. Злой и хитрый. Воровство не самая лучшая стезя для тебя, ибо мелкая слишком, но мне не было бы до того никакого дела, понимаешь почему? Конечно, понимаешь. Ты же не глупый демон. Постарайся хорошенько усвоить главное правило: не попадайся! Никогда не попадайся, Касси, чтобы ты не делал! Какие бы козни не строил. И поверь мне, в следующий раз я буду куда жёстче.
Слова наставника Касайрис запомнила очень хорошо. Как и последнее обязательное наказание: выполнение услуги. Волшебники частенько обращались к демонам, когда дело касалось ритуалов. Обычно эту рутину брал на себя сам наставник, но в тот раз задание досталось именно Касайрис.
— Тебе понравится, — выпуская из карцера, сообщил ей демон.
— И что же именно я должен сделать?
— Родители Руэдхи хотят провести его инициацию. Ты должен испытать юного волшебника, думаю, твои гидры и гули будут в самый раз.
— И как долго? — Касайрис задание не понравилось. Вот ещё возиться с каким-то ребёнком!
— Мальчишке едва исполнилось двенадцать, так что если не сдастся за сутки, можешь отправлять счастливым родителям! — разрешил наставник.
Касайрис ждала Руэдхи на отвесном склоне. Рядом бушевала горная река, в которой уже бесновались разгорячённые гидры и гули. «Как бы не пришибли его часом», — недовольно поглядывая на дело рук своих, думала Касайрис. Маленький волшебник явно задерживался. Почему-то в голове Касайрис он представал в образе невинного светловолосого ангелочка с небесно-голубыми глазами. Дети из ближайшего клана волшебников выглядели именно так, и от их поселения демоница предпочитала держаться подальше. От вида юных правильных магов просто тошнило.
«И чего это они ребёнка выслали, инициация у магов же не раньше шестнадцати!» — недоумевала про себя Касайрис, но всё её недовольство разом улетучилось, когда она увидела фигурку мальчишки. Он был совсем не таким, каким она себе его нарисовала. Высокий, стройный и ловкий. В тёмных волосах сверкали серебристые пряди — редкое сочетание, выдававшее древний род и невероятную силу. Касайрис прищурилась, чтобы получше рассмотреть лицо: благородные черты и удивительные фиалковые глаза. Благодаря им мальчишка казался невероятно милым, словно котёнок. И этот котёнок хитро крался к водопаду. Касайрис вдруг осознала, что мальчишка вовсе не опоздал. Напротив, он уже успел заметить своё испытание и подготовился к нему. Так, в месте, где река из-за неудобного ландшафта сужалась, появилось каменное препятствие, а по всему периметру виднелись странные насечки, словно маленькие гарпуны, воткнутые в скалы. Уж не собирается ли мальчишка напасть на свирепеющих гидр и злобных гулей сверху? Касайрис ощутила, как в ней просыпается любопытство. Маленький волшебник начинал ей нравиться. Тем временем мальчишка взобрался на самую высокую точку и застыл, чертя в воздухе призывные руны. Секунду спустя с его рук посыпались мохнатые пауки размером с кошку. Они засуетились и заспешили, протягивая за собой серебристые нити. Юный волшебник нагнулся и поймал пару тончайших прядей и начал аккуратно их закручивать.
«Он делает сеть!» — с восхищением подумала Касайрис. Конечно, она и сама знала подобный способ борьбы с речными тварями, но тот требовал терпения, мастерства и ума, и всего этого никак не ожидалось увидеть от двенадцатилетнего волшебника. Всё ещё находясь под впечатлением, Касайрис позволила выловить всю первую партию сразу. Она почти любовно наблюдала, как созданные ею монстры барахтаются над водой, задыхаясь и страдая от нестерпимых болей. Гидры не выносили яркого солнечного света, от него у них трескалась и нещадно зудела кожа. Мальчишка-волшебник же нарочно подвесил свою сеть так, чтобы солнце палило по её содержимому. И вот уже несколько речных гулей испарились, а вместе с ними и исчезло и задумчивое восхищение Касайрис. Стоял полдень, а проходящий инициацию малец с легкостью справился с заданием, которое должно было занять его до вечера! Ещё чего доброго, наставник потом выскажет, что Касайрис вовсе не старалась! Она совсем другим взглядом осмотрела сеть, после чего коварно улыбнулась. Одного взмаха рукой хватило для того, чтобы тончайшая паутина лопнула, и улов рухнул обратно в воду. Гидрам понадобилось всего пару минут, чтобы залечиться и ещё больше рассвирепеть! И озлобленный отряд направился в сторону отскочившего от водопада мальчика. Реакция у него оказалась воистину безупречной, а ум блестящим. Юный волшебник упорно избегал сражения у берега, хотя, казалось, что было самым очевидным, но при этом и весьма выматывающим способом. Впрочем, молодому мужчине-волшебнику вполне удалось бы продержаться в таком бою половину дня. Но мальчишка предпочитал свои методы. Отойдя от воды на приличное расстояние, так что даже длинной голове гидры при всём желании не дотянуться, он открыл свою походную сумку, вытащил оттуда краюшку хлеба и принялся скатывать мякиш в комочки. Касайрис смотрела на это действо озадаченно. То, что речные гули падки на подобное угощение, она знала очень хорошо, но мальчишка же не собирается их ловить на удочку? Он и не собирался. То, что родилось в голове юного волшебника, вызвало у Касайрис смех. Мальчишка просто подкидывал хлебные комочки над водой, заставляя гулей, подобно дельфинам, выскакивать из воды за добычей. И именно тут их настигали смертоносные гарпуны, брошенные вслед. Касайрис успела потерять треть своего речного войска, прежде чем её начало злить то, с какой удивительной скоростью мальчишка избавлялся с возникшим препятствием. Потому, завидев новый хлебный комочек, она заставила вынырнуть вместе с гулями и гидр, отчего возник столп брызг и мальчишка промахнулся. К радости Касайрис, юный волшебник поспешил сменить тактику.
К вечеру уже казалось, что оба они исчерпали все свои идеи. Волшебник то превращал воду в кипяток, то приманивал обезумевших гидр на берег очередными угощениями, а под конец и вовсе начал дурачиться, так запутав оставшихся гулей, что они четверть часа гонялись друг за другом! Касайрис вновь разрывалась между смехом и раздражением. Её фантазия тоже подвергалась испытанию. Мальчишке стоило показать уже всю суровость общения с демоническими тварями. Она нарочно подобрала момент, когда волшебник в поисках подручного материала подошёл ближе к воде. И Касайрис, оскалившись, словно голодный волк в зимнюю стужу при встрече с одинокой добычей, направила всех гидр в лобовую атаку. Часть их них нагоняли нужную волну, другие же целились своими головами на руки и ноги мальчишки. Они ринулись так стремительно, что не оставалось шанса избежать столкновения. Касайрис ожидала, что мальчишка вновь отскочит, потому на него сбоку тоже летел ещё один отряд, но волшебник остался на месте. Он воздел руки к небесам и крикнул. Это было так неожиданно, что Касайрис не сразу поняла, почему под ногами задрожала земля. Склоны начали осыпаться. Касайрис взмыла в небеса с недоумением смотря на то, как горную реку заваливает камнями. Ей оставалось только поражаться расчёту мальчишки. Камни сыпались вовсе не хаотично, удивительным образом сметая гидр на своём пути, но проскальзывая мимо волшебника. Окидывая взглядом всю долину, Касайрис вдруг поняла, что мальчишка готовился к такому шагу с самого начала: каждый колышек-гарпун, на котором ещё в самом начале накручивалась сеть, был вбит в нужном месте с нужной глубиной и, вероятно, по-особенному зачарован. Наконец, сход камней закончился, погребая под собой всех несчастных гидр и гулей. Касайрис осторожно приземлилась на ближайшем к образовавшейся запруде склоне, и от неожиданности вздрогнула от окрика:
— Эй, там, наверху. С тобой всё в порядке? — мальчишка бесстрашно смотрел именно на неё и совершенно нахально махал рукой! Разве волшебники, как и наги не способны видеть демоническую сущность?
— Извини, я думал, ты будешь сидеть на той же горе, что и в начале. Мог не рассчитать! — продолжил мальчишка.
— Не стоит переживать. Меня не задело! — нахмурившись, крикнула в ответ Касайрис. Как-то всё складывалось неправильно. Мальчишка не должен был её видеть вовсе, и уж тем более разговаривать. И как теперь прикажете его испытывать?
— Очень хорошо, — юный волшебник радостно улыбнулся. — Ты ведь сможешь мне помочь убрать камни? Если не поторопиться, течение снесёт их вниз, и могут пострадать соседние деревни!
Что?! Касайрис была шокирована. Запоздало осмотрев себя, она пришла к выводу, что напрасно выбрала облик вихрастого мальчугана, ровесника волшебника. Так она не внушала ни страха, ни благоговения. Неудивительно, что этот ребёнок отнесся к ней так непочтительно. И всё же, предполагалось, что он не должен был её увидеть вовсе! Теперь же трудно придумать достойный отказ. Касайрис, тихонько бурча себе под нос ругательства, принялась спускаться.
Дамиан согласно кивнул, хотя было заметно, что он едва стоял на ногах. Уже вся одежда его была в крови, но, несмотря на раны, боль и усталость, он точно следовал полученным советам старшего мага. Щит уменьшился в размерах, и обрадованные гарпии начали подлетать совсем близко и, зверея, бились о невидимую преграду, демонстрируя опасные острые когти и обдавая всех зловонным дыханием.
— Сюда, скорее! — поторопил их Маркус, и Рена ступила на мраморный пол беседки, который уже начало заволакивать дымом. За её спиной прихрамывая шёл Марселу, где-то рядом застучали сапоги эльфа. Маркус поспешил сменить Дамиана. Туман переноса стремительно заполнял пространство. Последнее, что Рена успела увидеть, был Дамиан, которого нечто отбросило от входа во Врата прямо к обезумевшим гарпиям. Она дернулась было обратно, но всё вокруг заволокло дымом, и Линк исчез.
Интерлюдия 4. Испытание
Касайрис:
Она уже жалела, что согласилась тренировать Филиппа. Каждый раз, сотворяя новое чудовище и гоняя незадачливого любовника по залу, Касайрис никак не могла отделаться от ощущения дежа вю и воспоминаний. Он всё больше напоминал ей о Руэдхи. Что-то было в нём самом, в той форме, которую Филипп приобретал ежедневными занятиями и в той силе духа, что не уставал демонстрировать. Подумать только, когда-то с волшебником её свело именно умение создавать монстров.
Тогда она ещё считалась демоном-подростком, у неё был наставник и приходилось выполнять разного рода задания. Хотя лично ей куда больше нравилось придумывать всякие каверзы. В тот год её любимой шуткой были речные гидры и гули. Они вдруг стали обнаруживаться даже в мелких ручьях и запрудах и весьма досаждали местному населению, мешая рыбачить и стирать. Касайрис устраивала внезапные засады, а потом со смехом смотрела, как испуганные люди бросались наутёк, оставляя свой улов и пожитки. Каждый раз после она жарила на костре рыбу и выбирала что-нибудь симпатичное из одежды. Правда, домой раздобытое богатство приносить было никак нельзя — получишь нагоняй от старика-наставника. Потому Касайрис обзавелась парочкой тайников, куда порой наведывалась, проверить на месте ли добыча. Иногда, когда вещи ей надоедали, она отправлялась на ярмарку. Это тоже было её излюбленное занятие. Обычно она прикидывалась мальчиком-сироткой и ходила с сияющими от слёз глазами мимо торговых рядов. Хватало и пары часов несчастных вздохов и всхлипов, чтобы жалостливый люд скупил даже то барахло, что утеряло товарный вид. И обязательно находился кто-то особенно сердобольный, кто угощал бедняжку леденцом или подбрасывал монет.
Но, как всегда бывает у подростков, в жизни Касайрис настал тот самый день, когда она попалась. Возможно, дело было в том, что она сама расслабилась и отнеслась к собственным забавам с явной небрежностью, или просто в роковой случайности. Устроив в одной из местных деревень на запруде очередную ловушку, Касайрис по обыкновению подобрала разбросанное белье и не нашла ничего интересного. Деревенские тряпки больше не годились для трофеев, и потому она сразу направилась на ярмарку, что как раз проводилась в ближайшем городе. Минут десять она сидела перед лужей у городских ворот, придавая своему лицу измученный вид. Со смехом решила, что будет забавнее, если добавить несколько синяков на видных местах, да слегка разодрать рубашку. Ни дать ни взять, измученный, изголодавшийся ребёнок! Пару капель воды и вот уже правдоподобные слёзы! Прошло не больше секунды, как заблудившийся сиротка пробрался на ярмарку. Касайрис по обыкновению пошла по рядам, вглядываясь на прилавки. Чего бы ей такого прикупить? Может, сладостей? Хотя, какой от них демону прок. Да и зачем самой тратиться, если кто-нибудь обязательно угостит. Или драгоценности? Касайрис остановилась напротив ювелирной лавки с интересом рассматривая нагские украшения. Бусы и серьги её в ту пору вовсе не волновали — демон-подросток ещё не имел определённого пола, и Касайрис чаще выбирала себе образ мальчишки-шалопая, и лишь перед наставником она всегда изображала маленькую послушную девочку.
— Эй ! — окликнул Касайрис старый наг-купец. — Нечего тебе тут ошиваться!
Касайрис поморщилась — нагов она не любила. Слишком уж прозорливыми и хитрыми они были, не то, что наивные люди.
— Я сказал — кыш отсюда! — прикрикнул наг, и Касайрис поспешила отпрыгнуть в сторону, но вот незадача — врезалась в старосту деревни. Той самой деревни, что она только ограбила. Вся беда заключалось ещё в том, что в руках Касайрис были платья его жены и дочерей. И староста их тут же узнал:
— Так, ты! — крикнул он, когда Касайрис принялась осторожно пятиться. Как назло, народу было маловато, чтобы легко затеряться в толпе, и при этом хватало, для того, чтобы мешать сбежать сразу.
— Ты-ты! — Староста сделал шаг навстречу. — Откуда у тебя эти платья?
— Нашёл! Не ругайте, дяденька. Я их просто нашёл, здесь недалеко, у запруды! — тут же солгала Касайрис, уже пуская жалостливую слезу.
— Не верь ему! — пробасил наг. — Это же демонёнок!
— Демонёнок? — удивился староста. Касайрис вздрогнула и вновь попятилась, но к неприятности вновь упёрлась в кого-то широкого спиной.
— Да ты только посмотри на его глаза, они же узкие, как у змеи! А уши? Тонкие и заострённые, как у эльфа! А ноги, да только глянь. Разве у людей бывают такие изящные ноги, да ещё и у мальчишки! — Наг выдал Касайрис с потрохами.
Она бросилась было бежать, да куда там. Вокруг уже собралась толпа и окружила прилавок. И самое неприятное, что некто стоявший за спиной Касайрис, тот, кто помешал ей убежать, вдруг схватил её за ухо, и как непослушного ребёнка поволок в самый центр возникшего круга.
— Так вот кто повадился наш люд пугать и грабить! — пробасил кузнец, и Касайрис поняла, что вырваться у неё нет никаких шансов. Кузнецы носили специальные браслеты, что позволяли им бороться с мелкой нечистью. Будь Касайрис постарше, эти чары ей уже были бы не страшны, но в тот момент их силы хватало, чтобы удержать её в крепких руках.
Кузнец и староста привели её с повинной к наставнику. Это был самый позорный момент в жизни Касайрис. Мало того, что демон-наставник наказал её, заперев на месяц в карцере, так ещё и выпытал у неё про все тайники.
— Ты же знаешь, за что так сурово наказан? — вопрошал он, приходя на каждую полную луну.
Касайрис только злобно сверкала глазами и шипела.
— Очень хорошо, — хвалил её наставник. — Не забывай, ты злой демон, Касси. Злой и хитрый. Воровство не самая лучшая стезя для тебя, ибо мелкая слишком, но мне не было бы до того никакого дела, понимаешь почему? Конечно, понимаешь. Ты же не глупый демон. Постарайся хорошенько усвоить главное правило: не попадайся! Никогда не попадайся, Касси, чтобы ты не делал! Какие бы козни не строил. И поверь мне, в следующий раз я буду куда жёстче.
Слова наставника Касайрис запомнила очень хорошо. Как и последнее обязательное наказание: выполнение услуги. Волшебники частенько обращались к демонам, когда дело касалось ритуалов. Обычно эту рутину брал на себя сам наставник, но в тот раз задание досталось именно Касайрис.
— Тебе понравится, — выпуская из карцера, сообщил ей демон.
— И что же именно я должен сделать?
— Родители Руэдхи хотят провести его инициацию. Ты должен испытать юного волшебника, думаю, твои гидры и гули будут в самый раз.
— И как долго? — Касайрис задание не понравилось. Вот ещё возиться с каким-то ребёнком!
— Мальчишке едва исполнилось двенадцать, так что если не сдастся за сутки, можешь отправлять счастливым родителям! — разрешил наставник.
***
Касайрис ждала Руэдхи на отвесном склоне. Рядом бушевала горная река, в которой уже бесновались разгорячённые гидры и гули. «Как бы не пришибли его часом», — недовольно поглядывая на дело рук своих, думала Касайрис. Маленький волшебник явно задерживался. Почему-то в голове Касайрис он представал в образе невинного светловолосого ангелочка с небесно-голубыми глазами. Дети из ближайшего клана волшебников выглядели именно так, и от их поселения демоница предпочитала держаться подальше. От вида юных правильных магов просто тошнило.
«И чего это они ребёнка выслали, инициация у магов же не раньше шестнадцати!» — недоумевала про себя Касайрис, но всё её недовольство разом улетучилось, когда она увидела фигурку мальчишки. Он был совсем не таким, каким она себе его нарисовала. Высокий, стройный и ловкий. В тёмных волосах сверкали серебристые пряди — редкое сочетание, выдававшее древний род и невероятную силу. Касайрис прищурилась, чтобы получше рассмотреть лицо: благородные черты и удивительные фиалковые глаза. Благодаря им мальчишка казался невероятно милым, словно котёнок. И этот котёнок хитро крался к водопаду. Касайрис вдруг осознала, что мальчишка вовсе не опоздал. Напротив, он уже успел заметить своё испытание и подготовился к нему. Так, в месте, где река из-за неудобного ландшафта сужалась, появилось каменное препятствие, а по всему периметру виднелись странные насечки, словно маленькие гарпуны, воткнутые в скалы. Уж не собирается ли мальчишка напасть на свирепеющих гидр и злобных гулей сверху? Касайрис ощутила, как в ней просыпается любопытство. Маленький волшебник начинал ей нравиться. Тем временем мальчишка взобрался на самую высокую точку и застыл, чертя в воздухе призывные руны. Секунду спустя с его рук посыпались мохнатые пауки размером с кошку. Они засуетились и заспешили, протягивая за собой серебристые нити. Юный волшебник нагнулся и поймал пару тончайших прядей и начал аккуратно их закручивать.
«Он делает сеть!» — с восхищением подумала Касайрис. Конечно, она и сама знала подобный способ борьбы с речными тварями, но тот требовал терпения, мастерства и ума, и всего этого никак не ожидалось увидеть от двенадцатилетнего волшебника. Всё ещё находясь под впечатлением, Касайрис позволила выловить всю первую партию сразу. Она почти любовно наблюдала, как созданные ею монстры барахтаются над водой, задыхаясь и страдая от нестерпимых болей. Гидры не выносили яркого солнечного света, от него у них трескалась и нещадно зудела кожа. Мальчишка-волшебник же нарочно подвесил свою сеть так, чтобы солнце палило по её содержимому. И вот уже несколько речных гулей испарились, а вместе с ними и исчезло и задумчивое восхищение Касайрис. Стоял полдень, а проходящий инициацию малец с легкостью справился с заданием, которое должно было занять его до вечера! Ещё чего доброго, наставник потом выскажет, что Касайрис вовсе не старалась! Она совсем другим взглядом осмотрела сеть, после чего коварно улыбнулась. Одного взмаха рукой хватило для того, чтобы тончайшая паутина лопнула, и улов рухнул обратно в воду. Гидрам понадобилось всего пару минут, чтобы залечиться и ещё больше рассвирепеть! И озлобленный отряд направился в сторону отскочившего от водопада мальчика. Реакция у него оказалась воистину безупречной, а ум блестящим. Юный волшебник упорно избегал сражения у берега, хотя, казалось, что было самым очевидным, но при этом и весьма выматывающим способом. Впрочем, молодому мужчине-волшебнику вполне удалось бы продержаться в таком бою половину дня. Но мальчишка предпочитал свои методы. Отойдя от воды на приличное расстояние, так что даже длинной голове гидры при всём желании не дотянуться, он открыл свою походную сумку, вытащил оттуда краюшку хлеба и принялся скатывать мякиш в комочки. Касайрис смотрела на это действо озадаченно. То, что речные гули падки на подобное угощение, она знала очень хорошо, но мальчишка же не собирается их ловить на удочку? Он и не собирался. То, что родилось в голове юного волшебника, вызвало у Касайрис смех. Мальчишка просто подкидывал хлебные комочки над водой, заставляя гулей, подобно дельфинам, выскакивать из воды за добычей. И именно тут их настигали смертоносные гарпуны, брошенные вслед. Касайрис успела потерять треть своего речного войска, прежде чем её начало злить то, с какой удивительной скоростью мальчишка избавлялся с возникшим препятствием. Потому, завидев новый хлебный комочек, она заставила вынырнуть вместе с гулями и гидр, отчего возник столп брызг и мальчишка промахнулся. К радости Касайрис, юный волшебник поспешил сменить тактику.
К вечеру уже казалось, что оба они исчерпали все свои идеи. Волшебник то превращал воду в кипяток, то приманивал обезумевших гидр на берег очередными угощениями, а под конец и вовсе начал дурачиться, так запутав оставшихся гулей, что они четверть часа гонялись друг за другом! Касайрис вновь разрывалась между смехом и раздражением. Её фантазия тоже подвергалась испытанию. Мальчишке стоило показать уже всю суровость общения с демоническими тварями. Она нарочно подобрала момент, когда волшебник в поисках подручного материала подошёл ближе к воде. И Касайрис, оскалившись, словно голодный волк в зимнюю стужу при встрече с одинокой добычей, направила всех гидр в лобовую атаку. Часть их них нагоняли нужную волну, другие же целились своими головами на руки и ноги мальчишки. Они ринулись так стремительно, что не оставалось шанса избежать столкновения. Касайрис ожидала, что мальчишка вновь отскочит, потому на него сбоку тоже летел ещё один отряд, но волшебник остался на месте. Он воздел руки к небесам и крикнул. Это было так неожиданно, что Касайрис не сразу поняла, почему под ногами задрожала земля. Склоны начали осыпаться. Касайрис взмыла в небеса с недоумением смотря на то, как горную реку заваливает камнями. Ей оставалось только поражаться расчёту мальчишки. Камни сыпались вовсе не хаотично, удивительным образом сметая гидр на своём пути, но проскальзывая мимо волшебника. Окидывая взглядом всю долину, Касайрис вдруг поняла, что мальчишка готовился к такому шагу с самого начала: каждый колышек-гарпун, на котором ещё в самом начале накручивалась сеть, был вбит в нужном месте с нужной глубиной и, вероятно, по-особенному зачарован. Наконец, сход камней закончился, погребая под собой всех несчастных гидр и гулей. Касайрис осторожно приземлилась на ближайшем к образовавшейся запруде склоне, и от неожиданности вздрогнула от окрика:
— Эй, там, наверху. С тобой всё в порядке? — мальчишка бесстрашно смотрел именно на неё и совершенно нахально махал рукой! Разве волшебники, как и наги не способны видеть демоническую сущность?
— Извини, я думал, ты будешь сидеть на той же горе, что и в начале. Мог не рассчитать! — продолжил мальчишка.
— Не стоит переживать. Меня не задело! — нахмурившись, крикнула в ответ Касайрис. Как-то всё складывалось неправильно. Мальчишка не должен был её видеть вовсе, и уж тем более разговаривать. И как теперь прикажете его испытывать?
— Очень хорошо, — юный волшебник радостно улыбнулся. — Ты ведь сможешь мне помочь убрать камни? Если не поторопиться, течение снесёт их вниз, и могут пострадать соседние деревни!
Что?! Касайрис была шокирована. Запоздало осмотрев себя, она пришла к выводу, что напрасно выбрала облик вихрастого мальчугана, ровесника волшебника. Так она не внушала ни страха, ни благоговения. Неудивительно, что этот ребёнок отнесся к ней так непочтительно. И всё же, предполагалось, что он не должен был её увидеть вовсе! Теперь же трудно придумать достойный отказ. Касайрис, тихонько бурча себе под нос ругательства, принялась спускаться.
