Пролог
«В портовой таверне, как и всегда под вечер, было шумно и многолюдно. Облачённые в вызывающие алые платья миловидные официантки, призывно покачивая бёдрами, сновали между столами. Неопытные юнги и молодые матросы порой не сдерживались и пытались то ущипнуть, то и вовсе приобнять понравившуюся девицу, но неизменно получали тяжёлыми медными подносами по рукам. Старшие моряки хитро посмеивались, глядя на зелёную молодежь. Они-то уже знали, что в линкском порту хоть и царила свобода нравов, но лишь девица оставалась вправе решать и выбирать. И покуда она воротит нос, ждать продолжения не стоит, а применишь силу — мигом угодишь в местный карцер на пару-тройку деньков, и хорошо, если обойдёшься без штрафа да общественных работ. Вот только Эдриану, оказавшемуся волей судеб в тот знойный летний день в порту, переживать о таком не приходилось. Едва он только зашёл в таверну, как всё женское внимание почти мгновенно оказалось приковано к нему. Высокий, стройный блондин, в манерах которого читался врождённый аристократизм, вальяжно прошествовал к ближайшему свободному столу и попутно подмигнул курносой девчонке-официантке, принимавшей заказ по соседству. Та мигом позабыла обо всём, и расплылась в глупой улыбке. Но пока она наивно хлопала глазами, провожая взглядом красавца-блондина, суровый, потрёпанный жизнью моряк решительно напомнить о себе.
— Эй! Два пива и жаркое! — окликнул он девицу, но это было совершенно бесполезно. Магия невероятного очарования Эдриана уже овладела курносой официанткой. Желая обогнать своих соперниц, девица тут же устремилась к красавцу-блондину, чтобы первой принять его заказ, а заодно лишний раз построить глазки.
— Чего желаете? — медовым голосом поинтересовалась она.
— Чего-нибудь погорячее… — Ослепительная улыбка Эдриана сражала наповал. Щёки девицы стали чуть румянее, а глаза заговорщически заблестели. Она вновь заговорила, добавляя в свою речь ещё более томные и соблазнительные нотки, и не смогла сдержать торжества, когда Эдриан вдруг спросил её имя.
— Катрина, — с придыханием прошептала она. — Я живу здесь неподалеку, на Ракушечной улице в старом доме с башенкой…
— Вечером Линк так прекрасен, как же печально, что не с кем проводить закат! — Эдриан покачал головой в притворном расстройстве.
— Ночной Линк ничуть не хуже, — поспешила заявить Катрина. — И мы закрываемся на первой луне…
— Что ж, похоже, мне не стоит торопиться, — с намёком заметил Эдриан, одаривая официантку взглядом полным ожидания. Грядущая ночь обещала быть жаркой…»
— Несносный мальчишка! — Император эльфов Вальен отшвырнул тонкую книжонку, так что та не удержалась на гладкой поверхности хрустального столика и шлёпнулась на мраморный пол. — Опять за своё! У жены под боком!
— Желаете вызвать младшего принца на аудиенцию? — не скрывая презрительных ноток, вопросил посол Франсьен, и его язвительный тон несколько охладил гнев Императора. То, что Франсьен недолюбливал младшего принца, было хорошо известно всему эльфийскому двору. И многие поддерживали такое отношение. Важным эльфийским лордам тоже не по душе приходилось распутное поведение младшего принца. Пять лет назад они рассчитывали, что стоит только женить мальчишку, и он тут же угомониться. Император Вальен сильно в том сомневался, во многом потому, что исключительный характер племянника он знал не понаслышке. И когда всплыл факт, что в брачном договоре совершенно случайно «потерялась» пометка об обязательной верности супруге, к бесчинству принца был отчасти готов. Он предпочитал закрывать глаза на многочисленные интрижки племянника при эльфийском дворе, отлично понимая, что младший принц, женатый на иноземной принцессе, прибывал в родную страну, как на каникулы. Но сейчас племянник явно перешёл все границы. «Попадётся, убью!» — гневно подумал он, и едва сдержал язык за зубами. Слово Императора — закон, потому разбрасываться запальчивыми обещаниями, да ещё в присутствии челяди — верх безрассудства, а Вальен всегда славился поразительной выдержкой. Именно потому, нацепив на себя маску надменной неприступности, он с насмешкой ответил:
— Не стоит. Лучшим наказанием для него будет оставаться как можно дольше на Линке подле «любимой» жены!
Франсьен скривился, но, опомнившись, поспешил вернуть своему довольно красивому и мужественному лицу положенную по статусу невозмутимость. Он явно не одобрял решение Императора, однако возражать не посмел.
— Тогда, может, вызвать младшего принца Шарльена? — предложил Франсьен, наклоняясь за книгой. Он чуть поморщился, завидев очередное вульгарное название «Ночное рандеву на Ракушечной улице». Автором этого невероятно популярного пошловатого романа числился некто Ша’Одри, но едва ли кого-то при эльфийском дворе подобное могло ввести в заблуждение. Всем давно уже было известно, что под этим псевдонимом скрывался небезызвестный младший принц Шарльен собственной персоной. Впрочем, в личности главного героя Эдриана легко угадывался другой младший принц и любимый племянник Императора — Этьен эн Ламар. При дворе не утихали споры, что сделало Этьена таким известным ловеласом: собственная легкомысленность и увлечённость женщинами, или же острое на язык перо его кузена-писателя. Одни уверяли, что все истории подлинны, другие же отказывались верить в подобное безрассудство и неразборчивость. Задать же вопрос напрямую ни одному из принцев никто не осмеливался. Разве что Император Вальен читал между строк, чутьём и толикой магии безошибочно определяя правду и вымысел. Франсьен такой способностью похвастаться никак не мог, потому в ожидании ответа лениво начал листать роман, но, наткнувшись на непристойную сцену, гневно сверкнув глазами, захлопнул книжицу. Вальен искоса проследил за действиями посла, и неохотно сменил гнев на милость.
— Ни к чему, — откинувшись на высокую спинку роскошного кресла, снисходительно произнёс Император. — Романы Шарльена забавляют толпу, и этот далеко не самый худший…
— Не худший?! — фыркнул Франсьен и снова поморщился. Он поспешил избавиться от книги, положив её на край хрустального стола. Причём сделал это с такой брезгливостью, будто в его руках оказалось нечто склизкое и омерзительное. — Да принц катится по наклонной, ещё вчера это были служанки и крестьянки, а сегодня уже портовые шлюхи!
Император только хмыкнул. От бурного негодования почти не осталось и следа, и теперь ничто не мешало ему увидеть картину происходящего совсем в другом свете. Да, безусловно, он, как и все эльфы высшего круга, не мог не осуждать безнравственность Этьена. Изменять жене — низко и недостойно! Но, мысленно выстроив в голове всех последних любовниц племянника, Вальен с удивлением отметил, что выбор каждой отнюдь не случаен. Этьен, будто хитрый паук, окутывал паутиной своих любовных чар девиц из всех сословий Линка. Торговки, крестьянки, дочери мелких помещиков — благодаря своим бесчисленным романам, тот узнавал, чем живут подданные. Не потому ли Линк из забытой даже демонами глуши вдруг стал превращаться в успешную, развивающуюся страну? Вальен даже не сомневался в ответе. Всё-таки женить Этьена на линкской принцессе было прекрасной идеей. Племянник сумел проявить себя намного лучше, чем ожидалось. И это даже немного печалило.
Вальен всегда симпатизировал Этьену, даже больше, чем собственному сыну. Гаспьен — его наследник, — был слишком бесхитростным и до отвращения правильным. Нет, он, безусловно, был умён и в будущем обещал не подвести своего отца и править достойно, но едва ли ему удастся возвысить эльфийскую Империю. Для этого у Гаспьена не хватит ни харизмы, ни амбиций, ни магических сил. Зато у Этьена всего было в избытке, а уж изворотливость его ума восхищала Вальена ещё с тех пор, как племянник появился при дворе для обязательного обучения. Годы спустя, видя успехи мальчишки, Император даже надеялся, что сможет назвать его наследником. Эльфийское право престола уравнивало шансы всех сыновей и зятьёв. Для того и была затеяна помолвка с его дочерью принцессой Шанталь. Вот только всё пошло прахом, и не только из-за чудовищной ошибки (надо же было догадаться изменить невесте, пусть та ещё и дитя, со служанкой!), но и не желанием самого Этьена признавать за собой вину. Вальену следовало изгнать племянника, того, к слову, требовала от него родная сестра. Она безжалостно отказалась от сына, навсегда вычеркнув его из жизни, но Император счёл эту кару излишней. Этьен был слишком хорош, чтобы его терять. И сейчас Вальен уже не сомневался в своём выборе. Раз уж Гаспьену не суждено добавить величия эльфийской Империи, Вальен был намерен оставить сыну самую могущественную державу, и племяннику предстояло сыграть в этом плане значительную роль.
— Забудь уже об этих книжках! — вновь обратился Император к терпеливо ожидающему послу. — Лучше скажи мне, та демоница…
— Агни Касайрис? — уточнил Франсьен, резко переключаясь на деловой тон.
— Да, агни Касайрис, — подтвердил Вальен. — Она всё ещё гостит в нашем дворце?
— Скорее испытывает наше терпение, — проворчал Франсьен, но быстро поправился. — Да, Ваше Императорское Величество, агни Касайрис всё ещё на Шат-ли.
— В таком случае пригласи её на аудиенцию.
— Будет исполнено, — поклонившись, послушно ответил Франсьен и поспешил удалиться. Судя по его нервной походке, он находил поручение Императора весьма сомнительным, если не сказать предосудительным. Связываться с демонами считалось поступком опрометчивым, но Вальену не давала покоя победа О’дара. Раз уж дракон сумел обыграть этих тварей с Фацуки, почему бы ему тоже не рискнуть?
Глава 1. Ход 1. Предвестие бури
Этьен:
— И когда прекрасный «принц» снова заплывёт в нашу тихую гавань? — томным голосом спросила полуобнажённая девушка. Её тело едва прикрывало тонкое полотенце, которое она прижимала к груди, не столько для того, чтобы спрятать под ним свою аппетитную фигуру, сколько привлечь внимание к оголившемуся бедру.
Взгляд Этьена жадно прошёлся по манящему изгибу, но, к печали девушки, её откровенный призыв не возымел желанного отклика. Не помогло даже верное средство: полотенце скользнуло вниз, открывая волнующую ложбинку.
— Боюсь, что нескоро, — состроив грустную гримасу, произнёс Этьен. Он продолжил спешно зашнуровывать рубаху, хотя его взгляд увлечённо блуждал по соблазнительному телу девушки, пока пальцы не завязали хитрый узел. Только затем Этьен опустил глаза и нагнулся к лежавшему на полу дорожному плащу, сброшенному в недавнем порыве страсти ещё у порога. — Долг настойчиво зовёт в дальнее плаванье!
Девушка недовольно поджала губы. В её больших выразительных глазах мелькнуло разочарование и даже раздражение. Пылкая красавица с трудом переносила отказы, и сейчас была крайне раздосадована. Собственно, как и сам Этьен. Он вовсе был не прочь ещё немного покувыркаться в постели с темпераментной любовницей, но понимал, что его слишком долгое отсутствие вызовет ненужные вопросы у капризной жены. А Этьен итак слишком рисковал, подцепив очередную пассию практически у той под носом! Прежде он не осмеливался заводить романы в столице Линка, впрочем, до недавнего времени ему ещё никогда не приходилось безвылазно торчать больше полугода в королевском дворце! Шёл уже седьмой месяц, как Этьен был «наказан» ревнивой женой за «слишком долгое отсутствие дома». Признаться, он находил эту меру излишне жестокой. Его откровенно посадили под негласный домашний арест! И, спрашивается, за что? А за то, что в начале зимы он имел неосторожность загоститься у давнего друга на Ю, и вместо обещанной недели пробыл у того пару месяцев. Этьен догадывался, что его задержка не вызовет у супруги особой радости, но перед глазами маячила обольстительная «волчица», бурный роман с которой и послужил истинной причиной значительного промедления.
— Когда-нибудь тебе придётся заплатить за всё это безобразие! — с мрачной усмешкой заявил Марселу, наблюдая за очередной горячей интрижкой. Он был тем самым другом, что пригласил его на Ю, однако стремления увиваться за каждой юбкой совсем не поддерживал. Некогда у них даже были по этому поводу разногласия. Особенно остро они проявились, когда им довелось влюбиться в одну девушку, но тогда обоих постигла неудача, что, в конечном счёте, их и примирило. С тех пор прошло уже пять лет. Марселу повзрослел и возмужал, а к увлечениям Этьена стал относиться намного терпимее. Разве что время от времени позволял себе язвительные комментарии.
— Я расплачиваюсь каждый раз, когда приходится возвращаться к жене! — иронично ответил Этьен, буквально напророчив себе грядущую кару.
Вот только, несмотря на все ожидания того же Марселу, или супруги, мук совести суровое «наказание» так и не вызвало. Этьен ни о чём не жалел, и едва представился случай — всего лишь отправиться с инспекцией в порт — тут же им воспользовался. Собственно, как и всегда. Все попытки хоть как-то приструнить его любвеобильную натуру, всегда заканчивались новыми, ещё более яркими и безумными романами. Когда-то его дядя — Император Вальен — тоже надеялся, что брак образумит и остепенит Этьена, но с тех пор, как был заключён союз с Линкской принцессой Зариной, мимолётных увлечений стало только больше. Даром что ли из брачного контракта чудесным образом исчез пункт об обязательной верности?
Этьен изначально не планировал становиться образцовым супругом, и был несколько разочарован, что склонная к кокетству жена оказалась иного мнения. Зарина действительно его любила. Этьену отчасти льстила её искренность, да и в целом, он находил свою супругу довольно привлекательной, но её капризный нрав и желание постоянно держать мужа под контролем способны были довести до белого каления. И всякому терпению рано или поздно приходил конец. Этьен давно вычислил, что удерживать роль благоверного супруга ему удавалось месяц-другой, дальше требовался перерыв, обязательно наполненный опьяняющим флиртом и обольстительными красотками. Это было сродни охоте. Сначала поиск привлекательной жертвы, затем увлекательная погоня-соблазнение, и как финал — несколько жарких ночей в объятьях новой любовницы. Только после очередного завоевания, приправленного щепоткой риска быть пойманным с поличным, наступало желанное расслабление и появлялось ощущение удовлетворения жизнью. К счастью, у Этьена хватало дел и друзей, и потому поводов покинуть семейный очаг всегда находилось предостаточно.
— Я буду скучать, — одарив любовницу нежной улыбкой, произнёс Этьен и скрылся за дверью. Затягивать с расставанием он не любил, хотя, в этот раз счёл его несколько преждевременным. Чувственная официантка местного паба и её упоительные ласки не выходили из головы почти всю дорогу к королевскому дворцу. Его капризной жене никогда не стать такой раскрепощённой!
Добравшись до окаймлявшего дворец леса, Этьен спрыгнул с лошади, и, ударив её по крупу, пустил галопом к главным воротам. Та хорошо знала дорогу, а конюх уже привык, что она частенько возвращалась без седока. Этьен свернул на едва приметную тропинку, собираясь попасть во дворец через давно забытый проход в саду. Оказавшись в тени вековых дубов, он, наконец, вернул себе эльфийское обличие. Его черты заметно заострились и вытянулись, а глаза приобрели характерный для эльфов вертикальный зрачок.
«В портовой таверне, как и всегда под вечер, было шумно и многолюдно. Облачённые в вызывающие алые платья миловидные официантки, призывно покачивая бёдрами, сновали между столами. Неопытные юнги и молодые матросы порой не сдерживались и пытались то ущипнуть, то и вовсе приобнять понравившуюся девицу, но неизменно получали тяжёлыми медными подносами по рукам. Старшие моряки хитро посмеивались, глядя на зелёную молодежь. Они-то уже знали, что в линкском порту хоть и царила свобода нравов, но лишь девица оставалась вправе решать и выбирать. И покуда она воротит нос, ждать продолжения не стоит, а применишь силу — мигом угодишь в местный карцер на пару-тройку деньков, и хорошо, если обойдёшься без штрафа да общественных работ. Вот только Эдриану, оказавшемуся волей судеб в тот знойный летний день в порту, переживать о таком не приходилось. Едва он только зашёл в таверну, как всё женское внимание почти мгновенно оказалось приковано к нему. Высокий, стройный блондин, в манерах которого читался врождённый аристократизм, вальяжно прошествовал к ближайшему свободному столу и попутно подмигнул курносой девчонке-официантке, принимавшей заказ по соседству. Та мигом позабыла обо всём, и расплылась в глупой улыбке. Но пока она наивно хлопала глазами, провожая взглядом красавца-блондина, суровый, потрёпанный жизнью моряк решительно напомнить о себе.
— Эй! Два пива и жаркое! — окликнул он девицу, но это было совершенно бесполезно. Магия невероятного очарования Эдриана уже овладела курносой официанткой. Желая обогнать своих соперниц, девица тут же устремилась к красавцу-блондину, чтобы первой принять его заказ, а заодно лишний раз построить глазки.
— Чего желаете? — медовым голосом поинтересовалась она.
— Чего-нибудь погорячее… — Ослепительная улыбка Эдриана сражала наповал. Щёки девицы стали чуть румянее, а глаза заговорщически заблестели. Она вновь заговорила, добавляя в свою речь ещё более томные и соблазнительные нотки, и не смогла сдержать торжества, когда Эдриан вдруг спросил её имя.
— Катрина, — с придыханием прошептала она. — Я живу здесь неподалеку, на Ракушечной улице в старом доме с башенкой…
— Вечером Линк так прекрасен, как же печально, что не с кем проводить закат! — Эдриан покачал головой в притворном расстройстве.
— Ночной Линк ничуть не хуже, — поспешила заявить Катрина. — И мы закрываемся на первой луне…
— Что ж, похоже, мне не стоит торопиться, — с намёком заметил Эдриан, одаривая официантку взглядом полным ожидания. Грядущая ночь обещала быть жаркой…»
— Несносный мальчишка! — Император эльфов Вальен отшвырнул тонкую книжонку, так что та не удержалась на гладкой поверхности хрустального столика и шлёпнулась на мраморный пол. — Опять за своё! У жены под боком!
— Желаете вызвать младшего принца на аудиенцию? — не скрывая презрительных ноток, вопросил посол Франсьен, и его язвительный тон несколько охладил гнев Императора. То, что Франсьен недолюбливал младшего принца, было хорошо известно всему эльфийскому двору. И многие поддерживали такое отношение. Важным эльфийским лордам тоже не по душе приходилось распутное поведение младшего принца. Пять лет назад они рассчитывали, что стоит только женить мальчишку, и он тут же угомониться. Император Вальен сильно в том сомневался, во многом потому, что исключительный характер племянника он знал не понаслышке. И когда всплыл факт, что в брачном договоре совершенно случайно «потерялась» пометка об обязательной верности супруге, к бесчинству принца был отчасти готов. Он предпочитал закрывать глаза на многочисленные интрижки племянника при эльфийском дворе, отлично понимая, что младший принц, женатый на иноземной принцессе, прибывал в родную страну, как на каникулы. Но сейчас племянник явно перешёл все границы. «Попадётся, убью!» — гневно подумал он, и едва сдержал язык за зубами. Слово Императора — закон, потому разбрасываться запальчивыми обещаниями, да ещё в присутствии челяди — верх безрассудства, а Вальен всегда славился поразительной выдержкой. Именно потому, нацепив на себя маску надменной неприступности, он с насмешкой ответил:
— Не стоит. Лучшим наказанием для него будет оставаться как можно дольше на Линке подле «любимой» жены!
Франсьен скривился, но, опомнившись, поспешил вернуть своему довольно красивому и мужественному лицу положенную по статусу невозмутимость. Он явно не одобрял решение Императора, однако возражать не посмел.
— Тогда, может, вызвать младшего принца Шарльена? — предложил Франсьен, наклоняясь за книгой. Он чуть поморщился, завидев очередное вульгарное название «Ночное рандеву на Ракушечной улице». Автором этого невероятно популярного пошловатого романа числился некто Ша’Одри, но едва ли кого-то при эльфийском дворе подобное могло ввести в заблуждение. Всем давно уже было известно, что под этим псевдонимом скрывался небезызвестный младший принц Шарльен собственной персоной. Впрочем, в личности главного героя Эдриана легко угадывался другой младший принц и любимый племянник Императора — Этьен эн Ламар. При дворе не утихали споры, что сделало Этьена таким известным ловеласом: собственная легкомысленность и увлечённость женщинами, или же острое на язык перо его кузена-писателя. Одни уверяли, что все истории подлинны, другие же отказывались верить в подобное безрассудство и неразборчивость. Задать же вопрос напрямую ни одному из принцев никто не осмеливался. Разве что Император Вальен читал между строк, чутьём и толикой магии безошибочно определяя правду и вымысел. Франсьен такой способностью похвастаться никак не мог, потому в ожидании ответа лениво начал листать роман, но, наткнувшись на непристойную сцену, гневно сверкнув глазами, захлопнул книжицу. Вальен искоса проследил за действиями посла, и неохотно сменил гнев на милость.
— Ни к чему, — откинувшись на высокую спинку роскошного кресла, снисходительно произнёс Император. — Романы Шарльена забавляют толпу, и этот далеко не самый худший…
— Не худший?! — фыркнул Франсьен и снова поморщился. Он поспешил избавиться от книги, положив её на край хрустального стола. Причём сделал это с такой брезгливостью, будто в его руках оказалось нечто склизкое и омерзительное. — Да принц катится по наклонной, ещё вчера это были служанки и крестьянки, а сегодня уже портовые шлюхи!
Император только хмыкнул. От бурного негодования почти не осталось и следа, и теперь ничто не мешало ему увидеть картину происходящего совсем в другом свете. Да, безусловно, он, как и все эльфы высшего круга, не мог не осуждать безнравственность Этьена. Изменять жене — низко и недостойно! Но, мысленно выстроив в голове всех последних любовниц племянника, Вальен с удивлением отметил, что выбор каждой отнюдь не случаен. Этьен, будто хитрый паук, окутывал паутиной своих любовных чар девиц из всех сословий Линка. Торговки, крестьянки, дочери мелких помещиков — благодаря своим бесчисленным романам, тот узнавал, чем живут подданные. Не потому ли Линк из забытой даже демонами глуши вдруг стал превращаться в успешную, развивающуюся страну? Вальен даже не сомневался в ответе. Всё-таки женить Этьена на линкской принцессе было прекрасной идеей. Племянник сумел проявить себя намного лучше, чем ожидалось. И это даже немного печалило.
Вальен всегда симпатизировал Этьену, даже больше, чем собственному сыну. Гаспьен — его наследник, — был слишком бесхитростным и до отвращения правильным. Нет, он, безусловно, был умён и в будущем обещал не подвести своего отца и править достойно, но едва ли ему удастся возвысить эльфийскую Империю. Для этого у Гаспьена не хватит ни харизмы, ни амбиций, ни магических сил. Зато у Этьена всего было в избытке, а уж изворотливость его ума восхищала Вальена ещё с тех пор, как племянник появился при дворе для обязательного обучения. Годы спустя, видя успехи мальчишки, Император даже надеялся, что сможет назвать его наследником. Эльфийское право престола уравнивало шансы всех сыновей и зятьёв. Для того и была затеяна помолвка с его дочерью принцессой Шанталь. Вот только всё пошло прахом, и не только из-за чудовищной ошибки (надо же было догадаться изменить невесте, пусть та ещё и дитя, со служанкой!), но и не желанием самого Этьена признавать за собой вину. Вальену следовало изгнать племянника, того, к слову, требовала от него родная сестра. Она безжалостно отказалась от сына, навсегда вычеркнув его из жизни, но Император счёл эту кару излишней. Этьен был слишком хорош, чтобы его терять. И сейчас Вальен уже не сомневался в своём выборе. Раз уж Гаспьену не суждено добавить величия эльфийской Империи, Вальен был намерен оставить сыну самую могущественную державу, и племяннику предстояло сыграть в этом плане значительную роль.
— Забудь уже об этих книжках! — вновь обратился Император к терпеливо ожидающему послу. — Лучше скажи мне, та демоница…
— Агни Касайрис? — уточнил Франсьен, резко переключаясь на деловой тон.
— Да, агни Касайрис, — подтвердил Вальен. — Она всё ещё гостит в нашем дворце?
— Скорее испытывает наше терпение, — проворчал Франсьен, но быстро поправился. — Да, Ваше Императорское Величество, агни Касайрис всё ещё на Шат-ли.
— В таком случае пригласи её на аудиенцию.
— Будет исполнено, — поклонившись, послушно ответил Франсьен и поспешил удалиться. Судя по его нервной походке, он находил поручение Императора весьма сомнительным, если не сказать предосудительным. Связываться с демонами считалось поступком опрометчивым, но Вальену не давала покоя победа О’дара. Раз уж дракон сумел обыграть этих тварей с Фацуки, почему бы ему тоже не рискнуть?
Глава 1. Ход 1. Предвестие бури
Этьен:
— И когда прекрасный «принц» снова заплывёт в нашу тихую гавань? — томным голосом спросила полуобнажённая девушка. Её тело едва прикрывало тонкое полотенце, которое она прижимала к груди, не столько для того, чтобы спрятать под ним свою аппетитную фигуру, сколько привлечь внимание к оголившемуся бедру.
Взгляд Этьена жадно прошёлся по манящему изгибу, но, к печали девушки, её откровенный призыв не возымел желанного отклика. Не помогло даже верное средство: полотенце скользнуло вниз, открывая волнующую ложбинку.
— Боюсь, что нескоро, — состроив грустную гримасу, произнёс Этьен. Он продолжил спешно зашнуровывать рубаху, хотя его взгляд увлечённо блуждал по соблазнительному телу девушки, пока пальцы не завязали хитрый узел. Только затем Этьен опустил глаза и нагнулся к лежавшему на полу дорожному плащу, сброшенному в недавнем порыве страсти ещё у порога. — Долг настойчиво зовёт в дальнее плаванье!
Девушка недовольно поджала губы. В её больших выразительных глазах мелькнуло разочарование и даже раздражение. Пылкая красавица с трудом переносила отказы, и сейчас была крайне раздосадована. Собственно, как и сам Этьен. Он вовсе был не прочь ещё немного покувыркаться в постели с темпераментной любовницей, но понимал, что его слишком долгое отсутствие вызовет ненужные вопросы у капризной жены. А Этьен итак слишком рисковал, подцепив очередную пассию практически у той под носом! Прежде он не осмеливался заводить романы в столице Линка, впрочем, до недавнего времени ему ещё никогда не приходилось безвылазно торчать больше полугода в королевском дворце! Шёл уже седьмой месяц, как Этьен был «наказан» ревнивой женой за «слишком долгое отсутствие дома». Признаться, он находил эту меру излишне жестокой. Его откровенно посадили под негласный домашний арест! И, спрашивается, за что? А за то, что в начале зимы он имел неосторожность загоститься у давнего друга на Ю, и вместо обещанной недели пробыл у того пару месяцев. Этьен догадывался, что его задержка не вызовет у супруги особой радости, но перед глазами маячила обольстительная «волчица», бурный роман с которой и послужил истинной причиной значительного промедления.
— Когда-нибудь тебе придётся заплатить за всё это безобразие! — с мрачной усмешкой заявил Марселу, наблюдая за очередной горячей интрижкой. Он был тем самым другом, что пригласил его на Ю, однако стремления увиваться за каждой юбкой совсем не поддерживал. Некогда у них даже были по этому поводу разногласия. Особенно остро они проявились, когда им довелось влюбиться в одну девушку, но тогда обоих постигла неудача, что, в конечном счёте, их и примирило. С тех пор прошло уже пять лет. Марселу повзрослел и возмужал, а к увлечениям Этьена стал относиться намного терпимее. Разве что время от времени позволял себе язвительные комментарии.
— Я расплачиваюсь каждый раз, когда приходится возвращаться к жене! — иронично ответил Этьен, буквально напророчив себе грядущую кару.
Вот только, несмотря на все ожидания того же Марселу, или супруги, мук совести суровое «наказание» так и не вызвало. Этьен ни о чём не жалел, и едва представился случай — всего лишь отправиться с инспекцией в порт — тут же им воспользовался. Собственно, как и всегда. Все попытки хоть как-то приструнить его любвеобильную натуру, всегда заканчивались новыми, ещё более яркими и безумными романами. Когда-то его дядя — Император Вальен — тоже надеялся, что брак образумит и остепенит Этьена, но с тех пор, как был заключён союз с Линкской принцессой Зариной, мимолётных увлечений стало только больше. Даром что ли из брачного контракта чудесным образом исчез пункт об обязательной верности?
Этьен изначально не планировал становиться образцовым супругом, и был несколько разочарован, что склонная к кокетству жена оказалась иного мнения. Зарина действительно его любила. Этьену отчасти льстила её искренность, да и в целом, он находил свою супругу довольно привлекательной, но её капризный нрав и желание постоянно держать мужа под контролем способны были довести до белого каления. И всякому терпению рано или поздно приходил конец. Этьен давно вычислил, что удерживать роль благоверного супруга ему удавалось месяц-другой, дальше требовался перерыв, обязательно наполненный опьяняющим флиртом и обольстительными красотками. Это было сродни охоте. Сначала поиск привлекательной жертвы, затем увлекательная погоня-соблазнение, и как финал — несколько жарких ночей в объятьях новой любовницы. Только после очередного завоевания, приправленного щепоткой риска быть пойманным с поличным, наступало желанное расслабление и появлялось ощущение удовлетворения жизнью. К счастью, у Этьена хватало дел и друзей, и потому поводов покинуть семейный очаг всегда находилось предостаточно.
— Я буду скучать, — одарив любовницу нежной улыбкой, произнёс Этьен и скрылся за дверью. Затягивать с расставанием он не любил, хотя, в этот раз счёл его несколько преждевременным. Чувственная официантка местного паба и её упоительные ласки не выходили из головы почти всю дорогу к королевскому дворцу. Его капризной жене никогда не стать такой раскрепощённой!
Добравшись до окаймлявшего дворец леса, Этьен спрыгнул с лошади, и, ударив её по крупу, пустил галопом к главным воротам. Та хорошо знала дорогу, а конюх уже привык, что она частенько возвращалась без седока. Этьен свернул на едва приметную тропинку, собираясь попасть во дворец через давно забытый проход в саду. Оказавшись в тени вековых дубов, он, наконец, вернул себе эльфийское обличие. Его черты заметно заострились и вытянулись, а глаза приобрели характерный для эльфов вертикальный зрачок.
