— Ты, — спокойно ответили обе в унисон.
Я завалилась на кровать, спрятала лицо в подушку и простонала:
— Он был такой… не знаю. Просто спокойный. И с ним было легко. А я взяла и… испарилась. Теперь, наверное, думает, что я сбежала, потому что он меня бесил.
— И ты до сих пор не знаешь, кто он?
— Знаю имя, — буркнула я. — Николас. Он сказал, что его пригласила сестра. Он сам не учится в универе, он старше.
— Ну хоть что-то, — кивнула Эмили. — А номер?
— Не взяли. Ни я, ни он.
— Ну, хотя бы вы на имена додумались, — осторожно вставила Эмили, всё это время переписываясь с кем-то в телефоне.
— Может, ты просто испугалась? — мягко предположила Эмили, не отрывая взгляда от потолка.
— Серьёзности? — усмехнулась я. — Там даже не было ничего серьёзного.
— Тебе не нужно объяснять, — сказала Эмили. — Просто жаль, что вы оба так растерялись.
— Да! — я села. — Почему я не попросила его номер? Почему он не попросил мой? Мы что, оба идиоты?
— Угу, — кивнула Скай. — Но симпатичные.
Я хмыкнула и села ровнее.
— Думаете, он вспоминает об этом?
— Думаем, да, — кивнула Эмили. — Если ему было с тобой хоть на каплю так же спокойно, как тебе с ним — то да.
Мы замолчали. Кто-то внизу хлопнул дверью, по коридору прошли чьи-то шаги. Я смотрела на свои руки, вспоминая, как он держал меня на балу, аккуратно, почти несмело.
— Ладно, пора собираться, — сказала я, взглянув на телефон. — Через двадцать минут начало, а мне ещё холст дотащить.
— А ты уверена, что не хочешь променять искусство на спокойную жизнь? Например, бухгалтерию, или философию? — пробормотала Скай, натягивая худи.
— Ой, нет. Это не моё, — усмехнулась я. — Мне и тут хорошо.
— Даже когда всё в краске, а холст больше тебя? — уточнила Эмили, поднимаясь с кровати и складывая книги в рюкзак.
— Именно тогда и хорошо, — хмыкнула я, запихивая блокнот в сумку и подхватывая холст. — Это называется "погружение в процесс".
— Ага. А когда тебе оторвёт плечо — назовём это «жертва ради искусства», — буркнула Скай, уже стоя в дверях.
Мы вышли из комнаты втроём. Я несла холст, Эмили держала дверь, Скай болтала что-то про то, как препод опять будет жаловаться на её «хаотичность» в работе. Всё было как обычно — привычно, по-доброму, тепло.
Внизу нас встретил свежий утренний воздух и лёгкий гул голосов на кампусе. Люди спешили, обсуждали что-то, смеялись. День только начинался, и на мгновение я почувствовала, как легко бывает внутри, когда ты просто идёшь рядом с близкими людьми.
К аудитории добрались вовремя, несмотря на то, что я почти врезалась холстом в какую-то скульптуру в холле. Преподаватель, как всегда, уже сидел за столом и что-то просматривал в своём потрёпанном блокноте. Мы заняли привычные места у окна — я, Скай и Эмили в один ряд.
Свет в комнате был мягким, солнечным — идеальный для живописи. Я достала блокнот и карандаш, лениво делая наброски, больше по инерции, чем по вдохновению. Рядом Скай вывела на листе огромную рожу с торчащими ушами и подписала: "Моя муза ушла в отпуск". Я сдержала смешок.
Эмили что-то писала в тетрадь, при этом успевая одновременно смотреть на холст и проверять палитру — как всегда, собранная и в своём ритме.
Мы переглянулись, и я вдруг почувствовала, как странно уютно здесь, несмотря на то, что мы все сидим в тишине, каждый в своих мыслях.
Преподаватель в какой-то момент поднял глаза, медленно осмотрел класс и произнёс:
— Сегодня… простые вещи. Свет, тень, объём.
Он подошёл к мольберту и водрузил на него старый глиняный кувшин, поставил рядом яблоко и ткань.
— Вот вам шедевр.
Скай склонилась ко мне и прошептала.
— Это и будет мой диплом.
После пары коридор наполнился шумом и движением — потоки студентов спешили на следующую лекцию или наоборот, к выходу. Мы тоже выбрались из аудитории, таща свои холсты, как будто возвращались с поля битвы.
— У меня ощущение, что у меня в руках парус, а не холст, — проворчала Скай, прижимая свой к боку. — Если ветер поднимется — я взлечу.
— Зато не скучно, — заметила Эмили, переставляя сумку с плеча на плечо.
Я ничего не сказала, потому что была слишком занята тем, чтобы просто не уронить своё. Мой холст был крупнее и тяжелее — зацеплял всё на своём пути. А ещё моя сумка всё время соскальзывала с плеча, и мне приходилось удерживать её локтем. Удобства — ноль. Зато эстетика — страдание художника во всей красе.
— Я на секунду в библиотеку, — сказала Скай у поворота. — Верну эту чёртову книгу по истории искусства. Вечером увидимся?
— Ага, — кивнула я, перехватывая холст поудобнее.
Мы с Эмили пошли дальше вдвоём. Спуск по лестнице был квестом: с одной стороны холст, с другой — неустойчивая сумка, ещё и ступени узкие. На последнем пролёте я оступилась на ремне и выронила сумку.
С тихим шлёпком она приземлилась на плитку, а за ней высыпалось всё: карандаши, маркеры, ластик, линейка, даже блок с зарисовками. Всё весело разлетелось, как будто мои вещи решили объявить свободу.
— Ох, ну конечно, — пробормотала я, тяжело выдохнув и осторожно опуская холст к стене.
Я уже наклонилась, пытаясь нащупать блокнот, но с холстом это было мучительно: он перевешивал, мешал двигаться, и я чувствовала, как начинаю заваливаться вбок.
— Сейчас уронишь и себя, и искусство, — прошептала Эмили, уже собираясь помочь.
Но прежде чем она успела подойти, кто-то опередил её.
— Держи, — раздался знакомый голос.
Я подняла взгляд — Ник. Он уже присел на корточки и уверенно собирал разбросанные маркеры, карандаши и ластик. Всё аккуратно, не спеша, будто делал это не в первый раз.
Он закинул всё в мою сумку, поднялся и протянул её мне с лёгкой, чуть смущённой улыбкой:
— Привет.
— Привет, — сказала я чуть тише, улыбаясь в ответ. — Спасибо. Серьёзно.
— Всегда рад помочь, — ответил он, всё так же спокойно глядя на меня.
Эмили, стоявшая рядом, с улыбкой посмотрела на нас и деликатно сделала шаг назад, давая нам чуть больше пространства. Я это заметила краем глаза, но смотреть могла только на него.
— Тебе помочь донести? — спросил он, кивнув на холст.
— О, нет, спасибо. Тут рядом совсем, — я чуть крепче перехватила его, чувствуя, как щеки немного вспыхнули. — Я справлюсь.
— Понял, — кивнул он, немного неловко засунув руки в карманы. — Просто… в прошлый раз, на балу… я совсем забыл спросить твой номер. Ну, то есть, мы поговорили, и я... потом понял, что... — он замолчал, явно запутавшись сам в себе, и чуть улыбнулся. — Короче, можно?
Я подняла взгляд — он и правда слегка смущённо улыбался.
— Конечно, — сказала я и достала телефон.
Я продиктовала номер, он ввёл его в телефон и мельком взглянул на экран, будто проверяя, всё ли правильно записал.
— Спасибо, — сказал он, убирая телефон в карман.
Я кивнула, сдерживая улыбку. Он всё ещё слегка неловко стоял передо мной, будто не знал, что сказать дальше.
— Ладно, — наконец выдохнул он и чуть улыбнулся, — не буду мешать. Кажется, твоя подруга тебя ждёт.
Он кивнул в сторону Эмили. Я обернулась — она по-прежнему стояла рядом, терпеливо и с лёгкой улыбкой, будто специально дала нам время.
— Увидимся, — добавил он, делая шаг назад.
— Увидимся, — ответила я.
Он ещё на секунду задержал на мне взгляд, потом развернулся и пошёл к машине у которой его уже ждала какая то девушка. Видимо это сестра о которой он говорил.
Мы шли в сторону общежития, идя бок о бок по аллее. Я прижимала холст к боку и всё ещё ловила себя на том, что не могу перестать улыбаться. Это было глупо. Ну или почти.
— Да ты прям светишься, — сказала она с лёгкой ухмылкой.
— Да брось, — отмахнулась я.
— Не лги. Я стояла рядом. Видела, как он на тебя смотрел.
— Ну смотрел, и что? — я пожала плечами.
— Это не просто смотрел. Ты бы видела свое лицо.
Я лишь закатила глаза, но не могла сдержать улыбки. Вот и проблема решилась. Он хотя бы не считает меня сумашедшей.
Мы только зашли в комнату, я поставила холст у стены и наконец-то скинула сумку, как дверь открылась, и в комнату вошла Скай. Она села на край кровати и потянулась.
— Слушай, — начала Эмили, не дав мне и рта открыть, — ты не представляешь, что мы только что видели.
Скай удивлённо вскинула брови.
— Что, кто-то снова подрался за зарядку в аудитории?
— Гораздо круче, — усмехнулась Эмили и повернулась к ней всем корпусом. — Ди уронила сумку. И не просто уронила — с эффектом. Всё вывалилось: карандаши, маркеры, тетради, кажется, даже её самообладание. Прямо посреди выхода. «О боже, у меня всё выпало!» — она сделала вид, будто держит воображаемый холст. — «Сумка! Карандаши! Маркеры! Я сейчас умру от позора!»
— Я так не говорила! — возмутилась я, смеясь. — Я вообще молчала!
— Не мешай, я создаю атмосферу, — отмахнулась Эмили. — Так вот. Стоит Ди, вся такая бедная художница в беде… и тут — тадам! — появляется Он.
— Он? — переспросила Скай, но я уже поняла, куда всё идёт.
— «Позвольте, мадемуазель, я помогу вам собрать вашу творческую жизнь с пола…» — продолжила Эмили, уже подражая голосу Ника, с деланой хрипотцой
— Эм! — я бросила в неё подушку. — Он так не говорил!
— Да ладно, и потом он ещё попросил её номер, — добавила она с довольным видом, бросив взгляд на Скай.
Скай расплылась в улыбке и посмотрела на меня.
— Серьёзно?
Я кивнула, чувствуя, как щеки предательски разогреваются.
— Ну наконец-то, — сказала она.
Я закатила глаза, но внутри всё равно было тепло.
