Когда чародей спустил платье с ее груди, полностью ее открыв и принявшись целовать, девушка поняла, что ее первой брачной ночи все же суждено случится именно сегодня.
Скинув с себя плащ, Дармен оторвался от Энджин, чтобы расстегнуть свою рубашку, понимая, что скромность девушки не позволит ей сделать это самой. Затем он вновь подался на встречу девушке, взяв ее руки в свои, и положив себе на грудь, и та начала неуверенно его ласкать, отчего из него вырвался тихий стон наслаждения. Дармен окончательно стянул с Энджин свадебное платье, отбросив его на пол, вслед за которым туда же полетели его брюки.
Чародей нежно и одновременно страстно продолжал целовать девушку, незаметно для нее поменяв расположение, подмяв ее под себя. Будучи прижатой к дивану, Энджин совсем не было страшно, скорее наоборот, ей казалось, что чародей собой может закрыть ее от всех невзгод. Стены заброшенного особняка пронзил женский вскрик …
•??•
Утро встретило девушку лучами солнца, что пробивались в дом сквозь разбитые окна. Камин уже совсем догорел, но холодно не было, она лежала, прижавшись к чародею, и тот во сне ее обнимал. Солнце осветило и шрамы мужчины, идущие по обеим рукам, шее и части груди, которых вчера было не видно, но это ее совсем не пугало. Ее пугало другое, то, что она наделала ночью не укладывалось в ее голове, и стыд навалился на нее как груда камней. Она попыталась выбраться из его объятий, но ничего не вышло, он только сильнее прижал ее к себе.
Тогда Энджин решила просто лежать, и ничего не делать до пробуждения чародея, а вскоре и вовсе вновь провалилась в сон.
Когда она открыла глаза во второй раз, был уже день, и это было единственным что изменилось. Они по-прежнему лежали на том же заброшенном диване, только теперь чародей пристально смотрел на нее.
- Не смотри на меня так. – пряча глаза сказала девушка.
- Почему? Ты красивая. – сказал чародей.
- Что обо мне только люди скажут. – пробормотала Энджин.
- А что они узнают? – вопросом ответил Дармен.
- Маменька наверняка заметила уже мое отсутствие. – предположила девушка, пытаясь подняться.
- Я так не думаю, она слишком убита горем потери власти. – ответил Дармен, распуская объятия.
Энджин поднялась с дивана, и прикрывая грудь руками потянулась за платьем, валяющимся на полу.
- Ты собираешься идти в этом? – спросил Дармен.
- У меня нет другого. – тихо сказала девушка, пряча от стыда взгляд в пол.
Дармен усмехнулся тому, что после проведенной вместе ночи, Энджин по-прежнему стыдилась своей наготы, и именно искренне, а не делала вид. Он посмотрел на ее красивое тело, и щёлкнув пальцами в одно мгновение одел в голубое платье.
Теперь Энджин стояла перед ним похожая на ангела, вся такая невесомая и улыбающаяся, ей явно так было уютнее. Впрочем, стоило ей перевести взгляд на все еще лежащего обнаженного мужчину, она вновь залилась краской.
- Упс … - произнес чародей, и принялся собирать по полу свою одежду, а Энджин в это время просто отвернулась.
- Что мы будем делать дальше? – спросила девушка.
- Мы? Ты ошибаешься, нет никакого мы. Я выполнил свою часть сделки, ты избежала брака. Все, тема закрыта. Я уезжаю из королевства. – холодно ответил чародей, застегивая пуговицы рубашки.
- Что? – Энджин резко обернулась, она не ожидала такого от чародея. – Я думала … Но ведь я … люблю тебя…
Энджин ожидала совсем другого, она даже не могла представить, что он может уехать о нее. Особенно сейчас, после этой ночи, а сейчас она понимала, что ошибалась, и по ее щекам текли слезы. Это были слезы отчаяния и разбитого сердца, рухнувших надежд. Дармен посмотрел на плачущую девушку, и в одним ударом руки снес стену в щепки. Он был в ярости, но зол он был только на самого себя.
- Зачем ты влюбляешь меня в себя? Зачем ты это делаешь? Когда-то я поклялся сам себе никогда никого не любить. Ты не знаешь, какого это, когда твой любимый человек умирает. Какого видеть, как он стареет и уходит из этого мира, а ты вечно молодой продолжаешь жить. Все повторяется вновь, в точности как тогда, восемьсот лет назад. Девушка попросила помочь ей. Я помог, избавил ее от чуждого ей мужчины, а сам влюбился, это оказалось взаимным, и она стала странствовать со мной. Шли годы, она менялась, а я нет. Потом ее не стало вовсе, а я продолжил жить. Знаешь сколько раз я тогда пытался покончить с собой? Это боль, от потери единственного любимого человека невыносима, я резал себе вены, вешался, топился, спрыгивал с обрыва – но продолжал жить. Ничто не смогло убить меня, и я продолжил жить с этой болью, да, даже у черного чародея есть душа. Я, раз и навсегда запретив себе с кем-то сближаться, и все эти годы все было хорошо. Даже та боль утихла, а со временем и вовсе прошла. А теперь появляешься ты, все такая белая и пушистая, девочка в голубых рюшечках, и все начинает повторятся вновь. Не хочу… не хочу этого снова… - и Энджин впервые в жизни увидела, что и мужчины тоже могут плакать, по щекам Дармена текли слезы… Плакало его раненое сердце и больная душа, которую он впервые, за многие сотни лет кому-то открыл.
- Я не знала этого… и никогда не думала о таком… - тихо сказала девушка.
- А надо было думать. – огрызнулся чародей, вновь садясь на диван.
- Прости, я не хотела причинять тебе боль… - тихо сказала Энджин, присаживаясь рядом. – Но я хочу быть с тобой.
- Ах-ха-ха! – рассмеялся чародей, а затем добавил. – Ты ведь ничего обо мне не знаешь.
- Я знаю, что ты хороший. – твердо сказала девушка.
- Я хороший? – переспросил Дармен. – Но так было не всегда, и тебе на ум не приходило, почему я, черный чародей? За какие такие заслуги, меня им прозвали.
- Для меня это неважно, я хочу быть с тобой. – настаивала на своем девушка.
- Я тоже хотел бы быть рядом с тобой, но это невозможно. Это неправильно. – Дармен попробовал воззвать к разуму девушки.
- Тогда что нам мешает? Может … - начала говорить Энджин, но чародей ее перебил:
- Что может? Может ты будешь жить вечно, и не причинишь мне новой боли?
- Нет… - все что оставалось сказать Энджин.
- Зачем я только стал тебе помогать. – тяжело вздохнув сказал мужчина, а чуть позже продолжил. – Ну хорошо, я расскажу тебе, и ты сама сбежишь от меня. Ты себе даже в самых кошмарных снах не сможешь представить, что я делал. Я пытал самыми изощренными способами, я убивал, заставлял страдать других людей, а мне за это платили. Я жил в роскоши, но с каждым разом я заходил все дальше.
- Это ужасно, но ведь, ты помог мне. Если ты такой, как говоришь, зачем ты это сделал? – напомнила Энджин.
- Потому что все изменилось. Однажды меня наняли, что бы я сделал особое зелье. Не буду вдаваться в подробности, но для меня это было бы чертой, перейдя которую, моя жизнь изменилась бы навсегда. Это была очень сильная, и очень жестокая магия, на кону стояло целое королевство. – пояснил мужчина.
- И что ты сделал? – с замиранием сердца спросила Энджин.
- А сама ты как думаешь, учитывая, что потерял все? Я сказал нет. – грустно ответил чародей.
- Ты жалеешь о своем решении? – из-за эмоций на лице мужчины, эти сомнения закрались в голову девушки.
- Нет. – чародей пристально посмотрел на Энджин, и повторил. – Нет, я не жалею. Если только об одном, что не научился говорить нет раньше, о том, что для меня были времена, когда лесть и жажда роскоши была превыше морали.
Они сидели и пристально смотрели друг на друга, а потом Энджин улыбнулась, и громко произнесла:
- Я же сказала, что ты добрый!
- Ты маленькая, глупая, влюбленная девчонка. Идем, я отведу тебя домой. – сказал чародей.
- Ты уедешь? – девушка задала единственный волнующий ее вопрос.
- Нет. Уже поздно, раньше нужно было. Теперь не могу, потому что люблю тебя. – признался чародей.
Чародей взял руки Энджин и переместил ее непосредственно в замок Марамолли, а именно в ее комнату. Стоило им там оказаться, как с низу послышались крики. Энджин побежала на шум, чтобы удостоверится, что с домашними все хорошо. Дармен поспешил за ней, что-то ему подсказывало, что сейчас не тот момент, чтобы быть инкогнито.
В холле была Элеонора, и она кричала она служанок, даже на мисс Франциск, которая из-за случившегося не покинула вчера замок.
- Маменька, что здесь происходит? – еще с лестницы спросила Энджин.
- Я почему-то хочу задать тебе тот же вопрос, доченька. – сказала графиня Марамолли, делая особый акцент на слове «доченька», и при этом кинув на пол книгу.
Энджин подошла ближе, и сразу же узнала свой дневник. Ужас прокатился по ее телу, но какое это сейчас могло иметь значение.
- Что ты молчишь? – продолжала кричать Элеонора, а после повернувшись в сторону прислуги. – Пошли прочь.
- Не кричите так, маменька. – попробовала сгладить накал девушка.
- Не кричать? Из-за тебя я потеряла все, лишилась власти. Ты жалкая гадина, разрушившая всю мою жизнь. И я не должна на тебя кричать? – гневно произнесла графиня Марамолли.
- Маменька, зачем вы так? – начиная плакать, спросила Энджин.
- Зачем? Да ты даже замуж нормально выйти не смогла, ты мой вечный позор. – презренно сказала Элеонора.
- Почему? – не понимая вопрошала девушка.
- Где ты была всю ночь? Шлялась где не попадя. – сквозь зубы процедила Элеонора.
- Это не так. – подал голос Дармен, с лестницы, который все это время продолжал стоять там.
- А ты стало быть, тот самый якобы чародей? Задурил ей голову, а она и рада стараться, уши растопырила. Начиталась я про тебя, даже позавидовала, ловко ты ее вокруг пальца обвел. Ну, что переспал с ней? Вижу, что переспал. – сказала Элеонора, а затем повернулась в сторону Энджин и отвесив той пощёчину, крича продолжила. – Дрянь, из-за тебя нас выгонят из света, меня теперь не примут ни в один салон.
- Да кто ты такая, что б бить ее? – злобно крикнул Дармен
- Я мать! Как ты смеешь тут на меня кричать? – возмущалась Элеонора.
- Ты мать? Да какая ты мать? Ты продала свою дочь за титул. За королевскую кровь. – говорил Дармен. – Так какая тебе разница, кто спал с твоей дочерью? Тебе же имеет значение, только что бы он был частью королевской семьи. Так я часть королевской семьи что б ты знала.
- Из-за тебя мы опозорены. – зло сказа графиня Марамолли.
- Просто скажи мне, за что ты ее так ненавидишь? Она же твоя дочь. Ты все позволяешь своему сыну, и ничего дочери, при первой же возможности решила избавится от нее. Я конечно понимаю, что есть разница в воспитании лорда и леди, но не до такой же степени. Я конечно чародей, но я не всевидящий, скажи мне, почему ты ее так гнобишь всю жизнь? - спросил чародей.
- Потому что она напоминание о моей ошибке. О моем прошлом. Питер не ее отец. – на эмоциях сказала Элеонора.
- Что? – воскликнула в слезах Энджин.
- Она дочь пекаря. Он нравился мне, и мы встречались, а потом я поняла, что беременна. Вот только, всю жизнь быть нищенкой не входило в мои планы. А Питер, был простым, он часто объезжал владения, и вот однажды я его соблазнила, а потом сообщила ему, что беременна, и этот дурачок поверил. Для Марамолли, это был бы скандал, лорд переспал с крестьянкой, и бросил ее беременной, поэтому, он быстро женился на мне. Так из дочери прачки, я стала леди Марамолли. А Энджин, маячит все время, и напоминает мне, об этой ошибке. – разоткровенничалась Элеонора.
- Почему ошибкой? Ведь благодаря ей ты стала леди. – недоумевал Дармен.
- Леди Марамолли? Я хотела быть леди Бурдоро. – рассмеялась Элеонора. – И тогда я решила, с паршивой овцы, хоть клок шерсти. Раз она решила меня королевской семьи, то она меня туда и приведет.
Дармен был шокирован жестокостью этой женщины, и ему было искренне жаль Энджин, но он ничего не мог поделать.
Из-за косяка двери в помещение вошел побледневший Питер Марамолли. Он смотрел пустым взглядом на супругу, взглотнул, кашлянул и твердо сказал:
- Пошла вон.
- Правильно ты с ней дорогой, не место шлюхе в этом доме. Пускай катится в трактир, где ей самое место. – поддакнула мужу Элеонора.
- Нет, ты не поняла. Это ты, дорогая моя женушка, пошла вон из моего дома. – с отвращением глядя на Элеонору сказал граф Марамолли.
- Я? Но почему я? Это она нас опозорила. – искренне недоумевала Элеонора.
- Я все слышал, так что можешь не искать оправдания. – сказал Питер.
- Значит, вот так ты со мной? С матерью твоих детей? – начала возмущаться Элеонора.
- Ты вспомнила о детях? Что же ты о них раньше не вспоминала, когда свои змеиные планы строила? – спросил Питер.
Элеонора молчала, ей нечем было крыть. Дармен обнимал Энджин, пытаясь ее успокоить, та все еще плакала и была в шоке от услышанного.
- Я сказал, пошла вон из этого дома. – рявкнул граф Марамолли, и Элеоноре ничего не оставалось, как подчинится.
- Я это так не оставлю. – на последок сказала она.
Графиня ушла громко, хлопнув дверью, слуги в коридоре провожали ее встревоженными лицами. Хоть все они и ненавидели ее, а таких перемен никто точно не ожидал.
- Вы оставайтесь здесь сколько захотите. А мне нужно подумать. – сказал Питер после ухода жены, и отправился в кабинет. Ему и вправду после всего услышанного нужно было побыть одному.
•??•
Вечером, когда уже зажгли свечи, все собрались за ужином. Питер, по обыкновению сел во главе стола, Энджин на своем месте, ее младший братик, мисс Франциска, даже Дармен был за столом. Граф Марамолли пожелал видеть всех, о чем заранее всех и оповестил.
- Значит вы, чародей? – спросил граф, обращаясь к Дармену.
- Да. – ответил тот, и в знак правдивости своих слов, взмахом ладони заполнил комнату мерцающими звездочками.
- Спасибо, что спасли мою дочь и открыли мне глаза на жену. – сказал Питер, а затем добавил. – Но я так и не знаю, как вас зовут.
- Дармен. – ответил мужчина, а затем добавил. – Дармен Фелибраско.
- Я до сих пор не могу понять, как мог пойти на поводу у своей жены, и ничего не замечать вокруг? – сокрушался Питер.
- Вот здесь, как раз нет ничего удивительного. Вы любили ее, этим все объясняется. – сказал Дармен.
- Сколько вам лет? Вы мудры не по годам. - и граф пристально посмотрел на него.
- Ах-ха-ха…. – Рассмеялся чародей. – Восемьсот шестьдесят пять.
- Ты говорил восемьсот шестьдесят четыре? – спросила Энджин.
- У меня был день рождения. – спокойно отпивая вино ответил Дармен.
- Почему я не знала? – не унималась Энджин.
- Ты не спрашивала. – отмахнулся мужчина.
- А так сказать нельзя было? – настаивала на своем девушка.
- Я все равно его не праздную. – поставив локти на стол сообщил Дармен.
Граф Питер Марамолли захлопал в ладоши, и сказал:
- Браво, а вы отлично ладите.
Энджин от этих слов моментально залилась краской, припиралась с чародеем, она совсем позабыла о том, что за ними наблюдали другие.
- Это ведь вы были тогда на балу? – уточнил отец Энджин.
- Да. – подтвердил Дармен. – Слишком пафосно?
- Отнюдь. Виконт тогда долго выяснял кто утер ему нос, но вы остались неразгаданной тайной. – сообщил граф. – Отныне, вы всегда желанный гость в моем замке.
- Спасибо. – поблагодарил Дармен.
Остаток вечера прошел в тихой спокойной обстановке, никто ни словом не обмолвился об Элеоноре, для всех в этом замке она больше не существовала. И все же Энджин было еще жаль, даже после всего того, что она сделала, она была ее матерью.
Сбывшиеся пророчество
Скинув с себя плащ, Дармен оторвался от Энджин, чтобы расстегнуть свою рубашку, понимая, что скромность девушки не позволит ей сделать это самой. Затем он вновь подался на встречу девушке, взяв ее руки в свои, и положив себе на грудь, и та начала неуверенно его ласкать, отчего из него вырвался тихий стон наслаждения. Дармен окончательно стянул с Энджин свадебное платье, отбросив его на пол, вслед за которым туда же полетели его брюки.
Чародей нежно и одновременно страстно продолжал целовать девушку, незаметно для нее поменяв расположение, подмяв ее под себя. Будучи прижатой к дивану, Энджин совсем не было страшно, скорее наоборот, ей казалось, что чародей собой может закрыть ее от всех невзгод. Стены заброшенного особняка пронзил женский вскрик …
•??•
Утро встретило девушку лучами солнца, что пробивались в дом сквозь разбитые окна. Камин уже совсем догорел, но холодно не было, она лежала, прижавшись к чародею, и тот во сне ее обнимал. Солнце осветило и шрамы мужчины, идущие по обеим рукам, шее и части груди, которых вчера было не видно, но это ее совсем не пугало. Ее пугало другое, то, что она наделала ночью не укладывалось в ее голове, и стыд навалился на нее как груда камней. Она попыталась выбраться из его объятий, но ничего не вышло, он только сильнее прижал ее к себе.
Тогда Энджин решила просто лежать, и ничего не делать до пробуждения чародея, а вскоре и вовсе вновь провалилась в сон.
Когда она открыла глаза во второй раз, был уже день, и это было единственным что изменилось. Они по-прежнему лежали на том же заброшенном диване, только теперь чародей пристально смотрел на нее.
- Не смотри на меня так. – пряча глаза сказала девушка.
- Почему? Ты красивая. – сказал чародей.
- Что обо мне только люди скажут. – пробормотала Энджин.
- А что они узнают? – вопросом ответил Дармен.
- Маменька наверняка заметила уже мое отсутствие. – предположила девушка, пытаясь подняться.
- Я так не думаю, она слишком убита горем потери власти. – ответил Дармен, распуская объятия.
Энджин поднялась с дивана, и прикрывая грудь руками потянулась за платьем, валяющимся на полу.
- Ты собираешься идти в этом? – спросил Дармен.
- У меня нет другого. – тихо сказала девушка, пряча от стыда взгляд в пол.
Дармен усмехнулся тому, что после проведенной вместе ночи, Энджин по-прежнему стыдилась своей наготы, и именно искренне, а не делала вид. Он посмотрел на ее красивое тело, и щёлкнув пальцами в одно мгновение одел в голубое платье.
Теперь Энджин стояла перед ним похожая на ангела, вся такая невесомая и улыбающаяся, ей явно так было уютнее. Впрочем, стоило ей перевести взгляд на все еще лежащего обнаженного мужчину, она вновь залилась краской.
- Упс … - произнес чародей, и принялся собирать по полу свою одежду, а Энджин в это время просто отвернулась.
- Что мы будем делать дальше? – спросила девушка.
- Мы? Ты ошибаешься, нет никакого мы. Я выполнил свою часть сделки, ты избежала брака. Все, тема закрыта. Я уезжаю из королевства. – холодно ответил чародей, застегивая пуговицы рубашки.
- Что? – Энджин резко обернулась, она не ожидала такого от чародея. – Я думала … Но ведь я … люблю тебя…
Энджин ожидала совсем другого, она даже не могла представить, что он может уехать о нее. Особенно сейчас, после этой ночи, а сейчас она понимала, что ошибалась, и по ее щекам текли слезы. Это были слезы отчаяния и разбитого сердца, рухнувших надежд. Дармен посмотрел на плачущую девушку, и в одним ударом руки снес стену в щепки. Он был в ярости, но зол он был только на самого себя.
- Зачем ты влюбляешь меня в себя? Зачем ты это делаешь? Когда-то я поклялся сам себе никогда никого не любить. Ты не знаешь, какого это, когда твой любимый человек умирает. Какого видеть, как он стареет и уходит из этого мира, а ты вечно молодой продолжаешь жить. Все повторяется вновь, в точности как тогда, восемьсот лет назад. Девушка попросила помочь ей. Я помог, избавил ее от чуждого ей мужчины, а сам влюбился, это оказалось взаимным, и она стала странствовать со мной. Шли годы, она менялась, а я нет. Потом ее не стало вовсе, а я продолжил жить. Знаешь сколько раз я тогда пытался покончить с собой? Это боль, от потери единственного любимого человека невыносима, я резал себе вены, вешался, топился, спрыгивал с обрыва – но продолжал жить. Ничто не смогло убить меня, и я продолжил жить с этой болью, да, даже у черного чародея есть душа. Я, раз и навсегда запретив себе с кем-то сближаться, и все эти годы все было хорошо. Даже та боль утихла, а со временем и вовсе прошла. А теперь появляешься ты, все такая белая и пушистая, девочка в голубых рюшечках, и все начинает повторятся вновь. Не хочу… не хочу этого снова… - и Энджин впервые в жизни увидела, что и мужчины тоже могут плакать, по щекам Дармена текли слезы… Плакало его раненое сердце и больная душа, которую он впервые, за многие сотни лет кому-то открыл.
- Я не знала этого… и никогда не думала о таком… - тихо сказала девушка.
- А надо было думать. – огрызнулся чародей, вновь садясь на диван.
- Прости, я не хотела причинять тебе боль… - тихо сказала Энджин, присаживаясь рядом. – Но я хочу быть с тобой.
- Ах-ха-ха! – рассмеялся чародей, а затем добавил. – Ты ведь ничего обо мне не знаешь.
- Я знаю, что ты хороший. – твердо сказала девушка.
- Я хороший? – переспросил Дармен. – Но так было не всегда, и тебе на ум не приходило, почему я, черный чародей? За какие такие заслуги, меня им прозвали.
- Для меня это неважно, я хочу быть с тобой. – настаивала на своем девушка.
- Я тоже хотел бы быть рядом с тобой, но это невозможно. Это неправильно. – Дармен попробовал воззвать к разуму девушки.
- Тогда что нам мешает? Может … - начала говорить Энджин, но чародей ее перебил:
- Что может? Может ты будешь жить вечно, и не причинишь мне новой боли?
- Нет… - все что оставалось сказать Энджин.
- Зачем я только стал тебе помогать. – тяжело вздохнув сказал мужчина, а чуть позже продолжил. – Ну хорошо, я расскажу тебе, и ты сама сбежишь от меня. Ты себе даже в самых кошмарных снах не сможешь представить, что я делал. Я пытал самыми изощренными способами, я убивал, заставлял страдать других людей, а мне за это платили. Я жил в роскоши, но с каждым разом я заходил все дальше.
- Это ужасно, но ведь, ты помог мне. Если ты такой, как говоришь, зачем ты это сделал? – напомнила Энджин.
- Потому что все изменилось. Однажды меня наняли, что бы я сделал особое зелье. Не буду вдаваться в подробности, но для меня это было бы чертой, перейдя которую, моя жизнь изменилась бы навсегда. Это была очень сильная, и очень жестокая магия, на кону стояло целое королевство. – пояснил мужчина.
- И что ты сделал? – с замиранием сердца спросила Энджин.
- А сама ты как думаешь, учитывая, что потерял все? Я сказал нет. – грустно ответил чародей.
- Ты жалеешь о своем решении? – из-за эмоций на лице мужчины, эти сомнения закрались в голову девушки.
- Нет. – чародей пристально посмотрел на Энджин, и повторил. – Нет, я не жалею. Если только об одном, что не научился говорить нет раньше, о том, что для меня были времена, когда лесть и жажда роскоши была превыше морали.
Они сидели и пристально смотрели друг на друга, а потом Энджин улыбнулась, и громко произнесла:
- Я же сказала, что ты добрый!
- Ты маленькая, глупая, влюбленная девчонка. Идем, я отведу тебя домой. – сказал чародей.
- Ты уедешь? – девушка задала единственный волнующий ее вопрос.
- Нет. Уже поздно, раньше нужно было. Теперь не могу, потому что люблю тебя. – признался чародей.
Чародей взял руки Энджин и переместил ее непосредственно в замок Марамолли, а именно в ее комнату. Стоило им там оказаться, как с низу послышались крики. Энджин побежала на шум, чтобы удостоверится, что с домашними все хорошо. Дармен поспешил за ней, что-то ему подсказывало, что сейчас не тот момент, чтобы быть инкогнито.
В холле была Элеонора, и она кричала она служанок, даже на мисс Франциск, которая из-за случившегося не покинула вчера замок.
- Маменька, что здесь происходит? – еще с лестницы спросила Энджин.
- Я почему-то хочу задать тебе тот же вопрос, доченька. – сказала графиня Марамолли, делая особый акцент на слове «доченька», и при этом кинув на пол книгу.
Энджин подошла ближе, и сразу же узнала свой дневник. Ужас прокатился по ее телу, но какое это сейчас могло иметь значение.
- Что ты молчишь? – продолжала кричать Элеонора, а после повернувшись в сторону прислуги. – Пошли прочь.
- Не кричите так, маменька. – попробовала сгладить накал девушка.
- Не кричать? Из-за тебя я потеряла все, лишилась власти. Ты жалкая гадина, разрушившая всю мою жизнь. И я не должна на тебя кричать? – гневно произнесла графиня Марамолли.
- Маменька, зачем вы так? – начиная плакать, спросила Энджин.
- Зачем? Да ты даже замуж нормально выйти не смогла, ты мой вечный позор. – презренно сказала Элеонора.
- Почему? – не понимая вопрошала девушка.
- Где ты была всю ночь? Шлялась где не попадя. – сквозь зубы процедила Элеонора.
- Это не так. – подал голос Дармен, с лестницы, который все это время продолжал стоять там.
- А ты стало быть, тот самый якобы чародей? Задурил ей голову, а она и рада стараться, уши растопырила. Начиталась я про тебя, даже позавидовала, ловко ты ее вокруг пальца обвел. Ну, что переспал с ней? Вижу, что переспал. – сказала Элеонора, а затем повернулась в сторону Энджин и отвесив той пощёчину, крича продолжила. – Дрянь, из-за тебя нас выгонят из света, меня теперь не примут ни в один салон.
- Да кто ты такая, что б бить ее? – злобно крикнул Дармен
- Я мать! Как ты смеешь тут на меня кричать? – возмущалась Элеонора.
- Ты мать? Да какая ты мать? Ты продала свою дочь за титул. За королевскую кровь. – говорил Дармен. – Так какая тебе разница, кто спал с твоей дочерью? Тебе же имеет значение, только что бы он был частью королевской семьи. Так я часть королевской семьи что б ты знала.
- Из-за тебя мы опозорены. – зло сказа графиня Марамолли.
- Просто скажи мне, за что ты ее так ненавидишь? Она же твоя дочь. Ты все позволяешь своему сыну, и ничего дочери, при первой же возможности решила избавится от нее. Я конечно понимаю, что есть разница в воспитании лорда и леди, но не до такой же степени. Я конечно чародей, но я не всевидящий, скажи мне, почему ты ее так гнобишь всю жизнь? - спросил чародей.
- Потому что она напоминание о моей ошибке. О моем прошлом. Питер не ее отец. – на эмоциях сказала Элеонора.
- Что? – воскликнула в слезах Энджин.
- Она дочь пекаря. Он нравился мне, и мы встречались, а потом я поняла, что беременна. Вот только, всю жизнь быть нищенкой не входило в мои планы. А Питер, был простым, он часто объезжал владения, и вот однажды я его соблазнила, а потом сообщила ему, что беременна, и этот дурачок поверил. Для Марамолли, это был бы скандал, лорд переспал с крестьянкой, и бросил ее беременной, поэтому, он быстро женился на мне. Так из дочери прачки, я стала леди Марамолли. А Энджин, маячит все время, и напоминает мне, об этой ошибке. – разоткровенничалась Элеонора.
- Почему ошибкой? Ведь благодаря ей ты стала леди. – недоумевал Дармен.
- Леди Марамолли? Я хотела быть леди Бурдоро. – рассмеялась Элеонора. – И тогда я решила, с паршивой овцы, хоть клок шерсти. Раз она решила меня королевской семьи, то она меня туда и приведет.
Дармен был шокирован жестокостью этой женщины, и ему было искренне жаль Энджин, но он ничего не мог поделать.
Из-за косяка двери в помещение вошел побледневший Питер Марамолли. Он смотрел пустым взглядом на супругу, взглотнул, кашлянул и твердо сказал:
- Пошла вон.
- Правильно ты с ней дорогой, не место шлюхе в этом доме. Пускай катится в трактир, где ей самое место. – поддакнула мужу Элеонора.
- Нет, ты не поняла. Это ты, дорогая моя женушка, пошла вон из моего дома. – с отвращением глядя на Элеонору сказал граф Марамолли.
- Я? Но почему я? Это она нас опозорила. – искренне недоумевала Элеонора.
- Я все слышал, так что можешь не искать оправдания. – сказал Питер.
- Значит, вот так ты со мной? С матерью твоих детей? – начала возмущаться Элеонора.
- Ты вспомнила о детях? Что же ты о них раньше не вспоминала, когда свои змеиные планы строила? – спросил Питер.
Элеонора молчала, ей нечем было крыть. Дармен обнимал Энджин, пытаясь ее успокоить, та все еще плакала и была в шоке от услышанного.
- Я сказал, пошла вон из этого дома. – рявкнул граф Марамолли, и Элеоноре ничего не оставалось, как подчинится.
- Я это так не оставлю. – на последок сказала она.
Графиня ушла громко, хлопнув дверью, слуги в коридоре провожали ее встревоженными лицами. Хоть все они и ненавидели ее, а таких перемен никто точно не ожидал.
- Вы оставайтесь здесь сколько захотите. А мне нужно подумать. – сказал Питер после ухода жены, и отправился в кабинет. Ему и вправду после всего услышанного нужно было побыть одному.
•??•
Вечером, когда уже зажгли свечи, все собрались за ужином. Питер, по обыкновению сел во главе стола, Энджин на своем месте, ее младший братик, мисс Франциска, даже Дармен был за столом. Граф Марамолли пожелал видеть всех, о чем заранее всех и оповестил.
- Значит вы, чародей? – спросил граф, обращаясь к Дармену.
- Да. – ответил тот, и в знак правдивости своих слов, взмахом ладони заполнил комнату мерцающими звездочками.
- Спасибо, что спасли мою дочь и открыли мне глаза на жену. – сказал Питер, а затем добавил. – Но я так и не знаю, как вас зовут.
- Дармен. – ответил мужчина, а затем добавил. – Дармен Фелибраско.
- Я до сих пор не могу понять, как мог пойти на поводу у своей жены, и ничего не замечать вокруг? – сокрушался Питер.
- Вот здесь, как раз нет ничего удивительного. Вы любили ее, этим все объясняется. – сказал Дармен.
- Сколько вам лет? Вы мудры не по годам. - и граф пристально посмотрел на него.
- Ах-ха-ха…. – Рассмеялся чародей. – Восемьсот шестьдесят пять.
- Ты говорил восемьсот шестьдесят четыре? – спросила Энджин.
- У меня был день рождения. – спокойно отпивая вино ответил Дармен.
- Почему я не знала? – не унималась Энджин.
- Ты не спрашивала. – отмахнулся мужчина.
- А так сказать нельзя было? – настаивала на своем девушка.
- Я все равно его не праздную. – поставив локти на стол сообщил Дармен.
Граф Питер Марамолли захлопал в ладоши, и сказал:
- Браво, а вы отлично ладите.
Энджин от этих слов моментально залилась краской, припиралась с чародеем, она совсем позабыла о том, что за ними наблюдали другие.
- Это ведь вы были тогда на балу? – уточнил отец Энджин.
- Да. – подтвердил Дармен. – Слишком пафосно?
- Отнюдь. Виконт тогда долго выяснял кто утер ему нос, но вы остались неразгаданной тайной. – сообщил граф. – Отныне, вы всегда желанный гость в моем замке.
- Спасибо. – поблагодарил Дармен.
Остаток вечера прошел в тихой спокойной обстановке, никто ни словом не обмолвился об Элеоноре, для всех в этом замке она больше не существовала. И все же Энджин было еще жаль, даже после всего того, что она сделала, она была ее матерью.
Глава 16
Сбывшиеся пророчество
