На обратном пути я вернулся к теме людей с палками. И тут Фаддей меня просветил. Оказалось, это не костыли! Это называется «скандинавская ходьба» — такая активная прогулка, которая задействует кучу мышц.
Я выслушал и выдал свою, кошачью, а значит правильную теорию.
— Всё ясно, — мудро изрёк я. — Это не оздоровление. Это — инстинктивное возвращение к естественному, правильному способу передвижения. На четырёх точках опоры! Все нормальные звери так ходят! Даже кенгуру, которые на двух только прыгают! Птицы? Птицы не в счёт, у них две ноги — побочный эффект от полёта, а на крылья опираться больно. Даже стул имеет четыре ноги, потому что это правильно и надёжно! Ваш прямохождение — это сбой в эволюции, а теперь вы пытаетесь его исправить.
Вечером мы зашли в одно заведение под названием «Шашлычный дворик» на улице Ленина. Я к Ленину отношусь положительно. Он любил котов. А все, кто любит котов, — хорошие люди. Ришелье, к примеру, тоже. Я даже думаю труд написать: «Великие люди истории через призму их отношения к кошкам».
Но вернёмся к шашлыку. Мясо… Ах, мясо! Это правильно. Это вкусно. Это полезно. Особенно когда оно приготовлено правильно и сочное. Я уничтожил свою порцию баранины с таким видом, будто принимал у врага капитуляцию. Правда, я не одобрил добавление лука. Зачем? Его вонь перебивает божественный аромат жареного мяса! Это кощунство.
И тут меня осенило. Осенило, как удар хвостом по лицу спящего пса. Новый бизнес! Я буду ресторанным критиком. Не просто критиком, а этаким мессией от кулинарии! Моё обоняние, мой вкус, моя способность отличить свинину от телятины даже в котлете — это же оружие массового поражения на рынке общепита! Те рестораны, которые пройдут мою проверку, будут получать не звёзды Мишлен, а почётный знак — отпечаток кошачьей лапы на дверях. Одна лапа — «сносно, можно есть». Две — «вы умеете готовить, я одобряю». Три — «хозяин, да я твой навсегда».
Я уже видел, как владельцы лучших ресторанов Москвы выстраиваются ко мне в очередь с тарелками в надежде на заветный отпечаток. Мишленовские инспекторы в панике скупают учебники по зоопсихологии.
В общем, курорт удался. Конверт доставлен, партнёр слегка оздоровлен, а я нашёл новую нишу для завоевания мира. И скажите после этого, что отдых — это бесполезное лежание на солнышке. Нет — это стратегическая пауза.
Мяу. А теперь извините, мне надо найти того шашлычника и объяснить ему про лук. У него какие-то свои доводы есть, оказывается.
Мяу. Приветствую! С вами снова я, Макс, инженер душ и тел, стратег и главный постулат в доме, где также проживает мой друг Фаддей.
Фаддей… Мой личный питомец-примат. Существо в целом доброе, но, увы, стремительно теряющее форму. Недавние наши вылазки в горы наглядно продемонстрировали, что его физическая кондиция находится где-то между «офисным планктоном» и «готовящимся к спячке барсуком». Имитация физкультуры в виде подтягиваний к холодильнику не заменяет реальных нагрузок, а его неумеренное потребление калорий начало угрожать целостности моей экосистемы.
Но хуже всего – дурное влияние на подрастающее поколение! Я про пса Мурзика. Эти два охламона заключили пакт о нападении на холодильник и на пару его опустошают. Они наивно полагают, будто я, вертящий в лапах квантовые теории управления вселенной, не замечаю их ночных вылазок. Я знаю количество сожранного с точностью до калории! Мурзик тот хоть отрабатывает свой гешефт на прогулках, носясь как угорелый. А Фаддей? У меня складывается стойкое впечатление, что у этого примата с возрастом прорезались рецессивные медвежьи гены. Он не просто толстеет, он целенаправленно готовится к спячке, наращивая стратегические запасы на зиму, которой в условиях городской квартиры не предвидится.
Венец цинизма – он начал врать! Прячет за пазухой пакеты с чипсами, делая вид, что просто «проветривается на балконе». До него не доходит простая мысль: я – кот! Мой слух улавливает шелест обертки за три комнаты, а обоняние дифференцирует запах колбасы от запаха сыра с точностью до миллиграмма. Правда, стал хитрить – начал хомячить во время кормления Мурза. Да-да, мы потихоньку зовем его Мурзом. Кажется, этот щенок не только меня перерос, но вскоре и Фаддея догонит по массе. Пугающая перспектива.
Как вы помните (а если провели это время в бесполезном сне, как Фаддей, то напомню), мой питомец дал клятвенное обещание заняться курьерской работой. Не из-за нужды, а ради восполнения дефицита движения. Естественно, по возвращении в город эта идея благополучно испарилась из его головы вместе с остатками здравого смысла.
Напоминать – ниже кошачьего достоинства. Но я снизошел. Один раз, второй… В ответ – туманные отговорки про «отчеты», «текучку» и «дедлайны». Я понял: эпоха мягкого менеджмента закончилась. Настало время жесткой когтистой лапы.
Небольшой стратегический расчет, манипуляция с графиком работы, и… Оп-па! В отделе логистики – аврал! Все курьеры внезапно оказались загружены самыми срочными и дальними заказами. Нашему главмозгу Фаддею пришлось взять почту и отправиться в путь. И, о чудо, самые проблемные клиенты с их капризами и пятыми этажами без лифта достались именно ему. Мелочь, а приятно.
Но физиологии нужна система. Одной ударной работой Аполлона не сделаешь. Я навел справки и посетил местный фитнес-зал с наилучшей репутацией. «Стальной цветок». Хозяйка и главный тренер – очаровательная Алиса. Фигура – та, на которую приятно смотреть и которая недвусмысленно намекает на эффективность методик. Характер – нордический, с примесью искрометного юмора.
«А где вы сами поддерживаете форму?» – поинтересовалась она, окидывая мой безупречный силуэт оценивающим взглядом. «На работе, – невозмутимо ответил я. – Логистика. Очень специфическая». Она рассмеялась: «Думаю, нам стоит поставить пару тренажеров и для кошек. Бизнес-ниша явно свободна». Мы обменялись контактами. Перспективный проект. Возможно, стоит вложиться.
Лично привел Фаддея в зал. Зная его склонность к саботажу, это было необходимо. Увидев Алису, мой питомец преобразился: втянул живот, распушил воображаемый хвост и включил режим заигрывающего альфа-самца. Мой расчет на фактор привлекательной женщины оправдался на все сто. Авось удастся наконец пристроить это непутевое существо в крепкие и надёжные женские руки.
Но и на этом я не остановился. Особое внимание было уделено эпицентру проблемы – холодильнику. Я провел тотальную ревизию, подгрузив все доступные данные о здоровом питании. Теперь внутри – строгий математический порядок. Ничего лишнего, ничего, что можно схомячить, уставившись в смартфон. Только чистые белки, сложные углеводы и клетчатка, разложенные по контейнерам с точностью до грамма.
Было мелко, но приятно наблюдать, как Фаддей, открыв дверцу, замер в ступоре, а затем изрек в пространство нечто невнятное и эмоционально окрашенное не самыми приличными словами. Ничего. Привыкнет. Суровая любовь – вот единственный язык, на котором говорят настоящие хозяева со своими питомцами.
А я прилег на антресоль, чтобы понаблюдать за началом его трансформации. За проделанную работу завтра выпишу себе дивиденд в виде креветок. Это не обсуждается.
Мяу. С вами Макс. И сегодня мы поговорим о великих космических тайнах. Нет, не о тёмной материи или природе сингулярности — с этим и так всё ясно. Речь о более приземлённой, но оттого не менее загадочной проблеме: почему все эти ваши поэты, музыканты и влюблённые парочки так заливаются про красоту ночного неба?
Я, как кот учёный, конечно, знал, что там, над смогом Москвы, есть некие «звёзды». Теоретически. На практике же моё знакомство с ними ограничивалось парой тусклых точек над помойкой во дворе, которые я поначалу принимал за застрявшие в небе дрожащие огоньки от сигарет какого-нибудь задумчивого соседа.
Всё изменилось, когда Фаддей, вдохновлённый нашим горным походом, заявил, что «надо бы приобщиться к великому». И затащил меня на лекцию какого-то астронома-любителя.
Тот показывал фотографии. И я обалдел. Оказывается, звёзды — это не просто точки! Это целые скопления, туманности, галактики! А Млечный Путь? Гигантская звёздная река!
Естественно, я тут же возжелал увидеть это великолепие своими глазами. Мы с Фаддеем нашли контакты астрономов-любителей, которые выезжают в Подмосковье смотреть на звёзды. Энтузиасты, которые добровольно променивают тёплую квартиру на ночной холод и укусы комаров ради того, чтобы пялиться в чёрное небо. Герои, ящетаю.
И вот мы с ними на месте. Ночь, тишина, ни одного фонаря. Я торжественно запрокидываю голову... и ничего не понимаю. Ну да, точек больше. Некоторые чуть ярче. Но где же все эти роскошные переливы, где сияние Млечного Пути? Я вижу скупой, чёрно-белый, слегка размытый эскиз того, что показывали на фотографиях.
— Фаддей, — говорю я разочарованно. — Меня обманули. Или Вселенная сегодня работает в режиме энергосбережения?
Тут один из астрономов, парень по имени Степан, просветил меня. Оказалось, что кошачье зрение — шедевр эволюции для охоты на мышей в сумерках, но для созерцания космических далей — так себе инструмент.
— У вас, Макс, — объяснил Степан, — великолепное зрение на средней дистанции. Вы с метров двадцати определите, мышка ли это или просто шевелящийся листик. Но бесконечно далёкие звёзды — не ваша специализация. Плюс цветовосприятие. Вы, грубо говоря, дальтоник по сравнению с нами. Синий и зелёный — пожалуйста, а вот красный и его оттенки — уже проблема.
Я был оскорблён до глубины кошачьей души. Моё зрение, эталон скорости и точности, оказалось... бракованным для высших эстетических наслаждений? Такого допустить было нельзя!
Решение пришло мгновенно, как удар хвостом по носорогу: мне нужны очки. Не какие-нибудь там солнцезащитные, чтобы щеголять по набережной, а самые что ни на есть настоящие, корректирующие, для дали.
Так началась моя одиссея к звёздам. Первый же визит к офтальмологу стал комедией положений. Старая доктор, увидев меня, долго искала, куда бы пристроить таблицу с буквами.
— Максим Бонифатьевич, — сказала она, наконец, — прочтите, пожалуйста, нижнюю строчку.
— Доктор, — вежливо ответил я, — я кот, зовите меня просто Макс. Если вам угодно... ШБ МН К Ы. Довольно бессмысленный набор, если честно. Если это загадка, то я сдаюсь.
Диагностика заняла три часа. Выяснилось, что мне нужны линзы с особыми диоптриями, исправляющими «ночную близорукость» и усиливающими контрастность. Составили рецепт. И тут началось самое сложное — выбор оправы.
Я, как кот с вкусом и положением в обществе, не мог нацепить на себя первую попавшуюся пластмассовую безделицу. Это должен был быть аксессуар, подчёркивающий ум, статус и неоспоримое моё изящество.
Мы с Фаддеем провели неделю в салонах оптики. Это был ад.
— Как насчёт этой, в роговой оправе? — предлагал консультант. — Смотрится солидно.
— Солидно? — фыркал я. — Я буду выглядеть как бухгалтер на пенсии, который вспоминает, куда спрятал мышь в 2015-м. Дальше.
— А эти? Титан, лёгкие, спортивные.
— Я не «спортивный», я «физически совершенный». И эта оправа делает мою морду похожей на голову робота-пылесоса. Нет.
Перепробовали всё: «авиаторы» (я — не пилот, я — почтальон), «вейфареры» (выглядел как хипстер с Брайтон-Бич), «кошачий глаз» (это было уже слишком буквально и пошло). Я требовал нечто, сочетающее в себе непробиваемость Железного Арни «Терминатора», изящество Алена Делона и аристократизм Тихонова в образе Штирлица. Но с кошачьим шармом.
В итоге мы нашли гениального мастера, который согласился сделать оправу на заказ. Из карбона, с титановыми дужками, которые не давили бы на мои чуткие уши. Цвет — матовый графит, с едва заметным перламутровым напылением по ободку. Сурово, технологично, стильно.
И вот долгожданный момент. Мы снова на выезде у астрономов. Я с волнением надеваю очки. Фаддей замирает в ожидании.
Я поднимаю голову.
И... обалдеваю.
Это был не просто новый уровень зрения. Это был прорыв в другую реальность. Чёрное небо превратилось в бархатный занавес, на котором буйствовал фейерверк вселенского масштаба. Звёзды сияли всеми оттенками — от ледяного голубого до тёплого золотистого. А Млечный Путь... О, Млечный Путь! Это была не бледная полоска, а настоящая огненная река, бушующий каскад из миллиардов алмазных искр. Я видел туманности — размытые, таинственные пятна космической пыли.
Я сидел, не в силах издать ни звука. Моё кошачье сердце, привыкшее к земным радостям вроде сметаны и коробок, замерло перед этим величием.
— Ну как? — спросил Фаддей.
— Мяу, — выдавил я. Это было самое осмысленное, что я мог сказать. В этот момент я понял, ради чего люди мерзнут ночами в полях. Они не сумасшедшие. Они — счастливчики, допущенные к величайшему шоу на Земле.
С тех пор я частый гость на этих вылазках. Я даже приобрёл свой собственный небольшой телескоп. И тут выяснился курьёз: мои дивные, на заказ сделанные очки для звёздного неба оказались бесполезны при взгляде в окуляр. Оптика телескопа сама фокусирует изображение «в бесконечность», так что мои корректирующие линзы были лишь досадной помехой. Пришлось мне, как какому-то простому смертному, снимать этот шедевр дизайнерской мысли, чтобы увидеть кольца Сатурна. Но я не из тех, кто сдаётся. Теперь я выработал ритуал: сначала надеваю очки, чтобы полюбоваться Млечным Путём во всей его красе (благо, для невооружённого глаза они подходят идеально), а потом, с драматическим вздохом, снимаю их для работы с техникой.
Я — Макс. Первый кот, который по-настоящему увидел звёзды. И знаете, что я вам скажу? Все земные проблемы — скандальные клиенты, неудобные выключатели, тухлая минералка — меркнут перед лицом такой бесконечной и ослепительной красоты. Она заставляет чувствовать себя маленькой, но оттого не менее значимой частью чего-то грандиозного.
Ну а потом, конечно, я иду греться в машину и требую у Фаддея компенсацию в виде двойной порции креветок. Космос космосом, а обмен веществ ещё никто не отменял. Мяу.
Я выслушал и выдал свою, кошачью, а значит правильную теорию.
— Всё ясно, — мудро изрёк я. — Это не оздоровление. Это — инстинктивное возвращение к естественному, правильному способу передвижения. На четырёх точках опоры! Все нормальные звери так ходят! Даже кенгуру, которые на двух только прыгают! Птицы? Птицы не в счёт, у них две ноги — побочный эффект от полёта, а на крылья опираться больно. Даже стул имеет четыре ноги, потому что это правильно и надёжно! Ваш прямохождение — это сбой в эволюции, а теперь вы пытаетесь его исправить.
Вечером мы зашли в одно заведение под названием «Шашлычный дворик» на улице Ленина. Я к Ленину отношусь положительно. Он любил котов. А все, кто любит котов, — хорошие люди. Ришелье, к примеру, тоже. Я даже думаю труд написать: «Великие люди истории через призму их отношения к кошкам».
Но вернёмся к шашлыку. Мясо… Ах, мясо! Это правильно. Это вкусно. Это полезно. Особенно когда оно приготовлено правильно и сочное. Я уничтожил свою порцию баранины с таким видом, будто принимал у врага капитуляцию. Правда, я не одобрил добавление лука. Зачем? Его вонь перебивает божественный аромат жареного мяса! Это кощунство.
И тут меня осенило. Осенило, как удар хвостом по лицу спящего пса. Новый бизнес! Я буду ресторанным критиком. Не просто критиком, а этаким мессией от кулинарии! Моё обоняние, мой вкус, моя способность отличить свинину от телятины даже в котлете — это же оружие массового поражения на рынке общепита! Те рестораны, которые пройдут мою проверку, будут получать не звёзды Мишлен, а почётный знак — отпечаток кошачьей лапы на дверях. Одна лапа — «сносно, можно есть». Две — «вы умеете готовить, я одобряю». Три — «хозяин, да я твой навсегда».
Я уже видел, как владельцы лучших ресторанов Москвы выстраиваются ко мне в очередь с тарелками в надежде на заветный отпечаток. Мишленовские инспекторы в панике скупают учебники по зоопсихологии.
В общем, курорт удался. Конверт доставлен, партнёр слегка оздоровлен, а я нашёл новую нишу для завоевания мира. И скажите после этого, что отдых — это бесполезное лежание на солнышке. Нет — это стратегическая пауза.
Мяу. А теперь извините, мне надо найти того шашлычника и объяснить ему про лук. У него какие-то свои доводы есть, оказывается.
Глава 8 — Операция «Аполлон»
Мяу. Приветствую! С вами снова я, Макс, инженер душ и тел, стратег и главный постулат в доме, где также проживает мой друг Фаддей.
Фаддей… Мой личный питомец-примат. Существо в целом доброе, но, увы, стремительно теряющее форму. Недавние наши вылазки в горы наглядно продемонстрировали, что его физическая кондиция находится где-то между «офисным планктоном» и «готовящимся к спячке барсуком». Имитация физкультуры в виде подтягиваний к холодильнику не заменяет реальных нагрузок, а его неумеренное потребление калорий начало угрожать целостности моей экосистемы.
Но хуже всего – дурное влияние на подрастающее поколение! Я про пса Мурзика. Эти два охламона заключили пакт о нападении на холодильник и на пару его опустошают. Они наивно полагают, будто я, вертящий в лапах квантовые теории управления вселенной, не замечаю их ночных вылазок. Я знаю количество сожранного с точностью до калории! Мурзик тот хоть отрабатывает свой гешефт на прогулках, носясь как угорелый. А Фаддей? У меня складывается стойкое впечатление, что у этого примата с возрастом прорезались рецессивные медвежьи гены. Он не просто толстеет, он целенаправленно готовится к спячке, наращивая стратегические запасы на зиму, которой в условиях городской квартиры не предвидится.
Венец цинизма – он начал врать! Прячет за пазухой пакеты с чипсами, делая вид, что просто «проветривается на балконе». До него не доходит простая мысль: я – кот! Мой слух улавливает шелест обертки за три комнаты, а обоняние дифференцирует запах колбасы от запаха сыра с точностью до миллиграмма. Правда, стал хитрить – начал хомячить во время кормления Мурза. Да-да, мы потихоньку зовем его Мурзом. Кажется, этот щенок не только меня перерос, но вскоре и Фаддея догонит по массе. Пугающая перспектива.
Как вы помните (а если провели это время в бесполезном сне, как Фаддей, то напомню), мой питомец дал клятвенное обещание заняться курьерской работой. Не из-за нужды, а ради восполнения дефицита движения. Естественно, по возвращении в город эта идея благополучно испарилась из его головы вместе с остатками здравого смысла.
Напоминать – ниже кошачьего достоинства. Но я снизошел. Один раз, второй… В ответ – туманные отговорки про «отчеты», «текучку» и «дедлайны». Я понял: эпоха мягкого менеджмента закончилась. Настало время жесткой когтистой лапы.
Небольшой стратегический расчет, манипуляция с графиком работы, и… Оп-па! В отделе логистики – аврал! Все курьеры внезапно оказались загружены самыми срочными и дальними заказами. Нашему главмозгу Фаддею пришлось взять почту и отправиться в путь. И, о чудо, самые проблемные клиенты с их капризами и пятыми этажами без лифта достались именно ему. Мелочь, а приятно.
Но физиологии нужна система. Одной ударной работой Аполлона не сделаешь. Я навел справки и посетил местный фитнес-зал с наилучшей репутацией. «Стальной цветок». Хозяйка и главный тренер – очаровательная Алиса. Фигура – та, на которую приятно смотреть и которая недвусмысленно намекает на эффективность методик. Характер – нордический, с примесью искрометного юмора.
«А где вы сами поддерживаете форму?» – поинтересовалась она, окидывая мой безупречный силуэт оценивающим взглядом. «На работе, – невозмутимо ответил я. – Логистика. Очень специфическая». Она рассмеялась: «Думаю, нам стоит поставить пару тренажеров и для кошек. Бизнес-ниша явно свободна». Мы обменялись контактами. Перспективный проект. Возможно, стоит вложиться.
Лично привел Фаддея в зал. Зная его склонность к саботажу, это было необходимо. Увидев Алису, мой питомец преобразился: втянул живот, распушил воображаемый хвост и включил режим заигрывающего альфа-самца. Мой расчет на фактор привлекательной женщины оправдался на все сто. Авось удастся наконец пристроить это непутевое существо в крепкие и надёжные женские руки.
Но и на этом я не остановился. Особое внимание было уделено эпицентру проблемы – холодильнику. Я провел тотальную ревизию, подгрузив все доступные данные о здоровом питании. Теперь внутри – строгий математический порядок. Ничего лишнего, ничего, что можно схомячить, уставившись в смартфон. Только чистые белки, сложные углеводы и клетчатка, разложенные по контейнерам с точностью до грамма.
Было мелко, но приятно наблюдать, как Фаддей, открыв дверцу, замер в ступоре, а затем изрек в пространство нечто невнятное и эмоционально окрашенное не самыми приличными словами. Ничего. Привыкнет. Суровая любовь – вот единственный язык, на котором говорят настоящие хозяева со своими питомцами.
А я прилег на антресоль, чтобы понаблюдать за началом его трансформации. За проделанную работу завтра выпишу себе дивиденд в виде креветок. Это не обсуждается.
Глава 9: Видят ли кошки звёзды?
Мяу. С вами Макс. И сегодня мы поговорим о великих космических тайнах. Нет, не о тёмной материи или природе сингулярности — с этим и так всё ясно. Речь о более приземлённой, но оттого не менее загадочной проблеме: почему все эти ваши поэты, музыканты и влюблённые парочки так заливаются про красоту ночного неба?
Я, как кот учёный, конечно, знал, что там, над смогом Москвы, есть некие «звёзды». Теоретически. На практике же моё знакомство с ними ограничивалось парой тусклых точек над помойкой во дворе, которые я поначалу принимал за застрявшие в небе дрожащие огоньки от сигарет какого-нибудь задумчивого соседа.
Всё изменилось, когда Фаддей, вдохновлённый нашим горным походом, заявил, что «надо бы приобщиться к великому». И затащил меня на лекцию какого-то астронома-любителя.
Тот показывал фотографии. И я обалдел. Оказывается, звёзды — это не просто точки! Это целые скопления, туманности, галактики! А Млечный Путь? Гигантская звёздная река!
Естественно, я тут же возжелал увидеть это великолепие своими глазами. Мы с Фаддеем нашли контакты астрономов-любителей, которые выезжают в Подмосковье смотреть на звёзды. Энтузиасты, которые добровольно променивают тёплую квартиру на ночной холод и укусы комаров ради того, чтобы пялиться в чёрное небо. Герои, ящетаю.
И вот мы с ними на месте. Ночь, тишина, ни одного фонаря. Я торжественно запрокидываю голову... и ничего не понимаю. Ну да, точек больше. Некоторые чуть ярче. Но где же все эти роскошные переливы, где сияние Млечного Пути? Я вижу скупой, чёрно-белый, слегка размытый эскиз того, что показывали на фотографиях.
— Фаддей, — говорю я разочарованно. — Меня обманули. Или Вселенная сегодня работает в режиме энергосбережения?
Тут один из астрономов, парень по имени Степан, просветил меня. Оказалось, что кошачье зрение — шедевр эволюции для охоты на мышей в сумерках, но для созерцания космических далей — так себе инструмент.
— У вас, Макс, — объяснил Степан, — великолепное зрение на средней дистанции. Вы с метров двадцати определите, мышка ли это или просто шевелящийся листик. Но бесконечно далёкие звёзды — не ваша специализация. Плюс цветовосприятие. Вы, грубо говоря, дальтоник по сравнению с нами. Синий и зелёный — пожалуйста, а вот красный и его оттенки — уже проблема.
Я был оскорблён до глубины кошачьей души. Моё зрение, эталон скорости и точности, оказалось... бракованным для высших эстетических наслаждений? Такого допустить было нельзя!
Решение пришло мгновенно, как удар хвостом по носорогу: мне нужны очки. Не какие-нибудь там солнцезащитные, чтобы щеголять по набережной, а самые что ни на есть настоящие, корректирующие, для дали.
Так началась моя одиссея к звёздам. Первый же визит к офтальмологу стал комедией положений. Старая доктор, увидев меня, долго искала, куда бы пристроить таблицу с буквами.
— Максим Бонифатьевич, — сказала она, наконец, — прочтите, пожалуйста, нижнюю строчку.
— Доктор, — вежливо ответил я, — я кот, зовите меня просто Макс. Если вам угодно... ШБ МН К Ы. Довольно бессмысленный набор, если честно. Если это загадка, то я сдаюсь.
Диагностика заняла три часа. Выяснилось, что мне нужны линзы с особыми диоптриями, исправляющими «ночную близорукость» и усиливающими контрастность. Составили рецепт. И тут началось самое сложное — выбор оправы.
Я, как кот с вкусом и положением в обществе, не мог нацепить на себя первую попавшуюся пластмассовую безделицу. Это должен был быть аксессуар, подчёркивающий ум, статус и неоспоримое моё изящество.
Мы с Фаддеем провели неделю в салонах оптики. Это был ад.
— Как насчёт этой, в роговой оправе? — предлагал консультант. — Смотрится солидно.
— Солидно? — фыркал я. — Я буду выглядеть как бухгалтер на пенсии, который вспоминает, куда спрятал мышь в 2015-м. Дальше.
— А эти? Титан, лёгкие, спортивные.
— Я не «спортивный», я «физически совершенный». И эта оправа делает мою морду похожей на голову робота-пылесоса. Нет.
Перепробовали всё: «авиаторы» (я — не пилот, я — почтальон), «вейфареры» (выглядел как хипстер с Брайтон-Бич), «кошачий глаз» (это было уже слишком буквально и пошло). Я требовал нечто, сочетающее в себе непробиваемость Железного Арни «Терминатора», изящество Алена Делона и аристократизм Тихонова в образе Штирлица. Но с кошачьим шармом.
В итоге мы нашли гениального мастера, который согласился сделать оправу на заказ. Из карбона, с титановыми дужками, которые не давили бы на мои чуткие уши. Цвет — матовый графит, с едва заметным перламутровым напылением по ободку. Сурово, технологично, стильно.
И вот долгожданный момент. Мы снова на выезде у астрономов. Я с волнением надеваю очки. Фаддей замирает в ожидании.
Я поднимаю голову.
И... обалдеваю.
Это был не просто новый уровень зрения. Это был прорыв в другую реальность. Чёрное небо превратилось в бархатный занавес, на котором буйствовал фейерверк вселенского масштаба. Звёзды сияли всеми оттенками — от ледяного голубого до тёплого золотистого. А Млечный Путь... О, Млечный Путь! Это была не бледная полоска, а настоящая огненная река, бушующий каскад из миллиардов алмазных искр. Я видел туманности — размытые, таинственные пятна космической пыли.
Я сидел, не в силах издать ни звука. Моё кошачье сердце, привыкшее к земным радостям вроде сметаны и коробок, замерло перед этим величием.
— Ну как? — спросил Фаддей.
— Мяу, — выдавил я. Это было самое осмысленное, что я мог сказать. В этот момент я понял, ради чего люди мерзнут ночами в полях. Они не сумасшедшие. Они — счастливчики, допущенные к величайшему шоу на Земле.
С тех пор я частый гость на этих вылазках. Я даже приобрёл свой собственный небольшой телескоп. И тут выяснился курьёз: мои дивные, на заказ сделанные очки для звёздного неба оказались бесполезны при взгляде в окуляр. Оптика телескопа сама фокусирует изображение «в бесконечность», так что мои корректирующие линзы были лишь досадной помехой. Пришлось мне, как какому-то простому смертному, снимать этот шедевр дизайнерской мысли, чтобы увидеть кольца Сатурна. Но я не из тех, кто сдаётся. Теперь я выработал ритуал: сначала надеваю очки, чтобы полюбоваться Млечным Путём во всей его красе (благо, для невооружённого глаза они подходят идеально), а потом, с драматическим вздохом, снимаю их для работы с техникой.
Я — Макс. Первый кот, который по-настоящему увидел звёзды. И знаете, что я вам скажу? Все земные проблемы — скандальные клиенты, неудобные выключатели, тухлая минералка — меркнут перед лицом такой бесконечной и ослепительной красоты. Она заставляет чувствовать себя маленькой, но оттого не менее значимой частью чего-то грандиозного.
Ну а потом, конечно, я иду греться в машину и требую у Фаддея компенсацию в виде двойной порции креветок. Космос космосом, а обмен веществ ещё никто не отменял. Мяу.
