- Жертвовать придется. И чем больше жертва, тем благосклоннее к нам будет Алый Ворон.
- Ты хочешь... - Хлоя не могла заставить себя произнести это вслух. - Это безумие!..
- Другого способа нет.
- Клан нам не простит.
- Не простит.
- Эдвард... Убъет нас, если найдет.
- Он бы и так нас рано или поздно убил.
Они смотрели друг на друга, и на их лицах, столь разных - по возрасту, по внешности, по сути, - медленно расползались одинаковые улыбки отчаявшихся.
Зои не готовилась, но ждала. Прислушивалась к вязкой тишине, напрягая слух, чтобы уловить мельчайший шорох - с улицы ли, с первого ли этажа дома, или от пристроек... Вдруг скрипнет дверь или хрустнет сломанная ветка под ногой - или лапой?..
Но было тихо. Зои слышала лишь те звуки, которые сама провоцировала.
Все время ждала. И в голове было странно пусто: ни мыслей, ни планов... Вопросов - и тех нет. Должны же быть вроде?
И страха нет. Лишь тревога и ожидание чего-то неизведанного. Странно ведь? Она встретила не-человека, монстра, несомненно опасного. Ей нечего ему противопоставить, захоти он причинить вред. Она слабее по всем параметрам, несмотря на ее успехи в частичном, так сказать, преображении... Должна бояться. А она целовалась с ним. Что на нее нашло? Почему позволила?
Она знала, что он - ее незнакомец - где-то там, на улице, так же прислушивается. Так же ждет. Может, так же выглядывает луну сквозь плотное покрывало туч.
… Переоделась и приняла горячий душ. Не заболеет, хоть и промокла до последней нитки и продрогла до костей. У нее иммунитет хороший, никогда не болела. Но мерзла все равно. И под горячими струями воды стояла с полчаса. Под теплым одеялом лежала, укутавшись в плотный кокон, не отводя взгляда от окна.
А спала крепко, и что-то снилось, что-то непривычно хорошее, не ее обычные кошмары. Проснувшись, никак не могла вспомнить, что именно. Несправедливо! Кошмары помнила до мельчайших подробностей.
На рассвете, выпив кипятка, слегка сдобренного заваркой, пошла в церковь. Выложенная булыжниками дорожка утопала в размякшей земле и лужах, вода в них блестела и переливалась в лучах солнца. Каждая капля, глянцевая поверхность молодых листьев, туман - ловили эти лучи, преумножая.
Весна в этих краях стремительная, лето короткое.
Внутри церкви оказалось холоднее, чем снаружи. Но Зои к такому привыкла, вещи для работы у нее теплые и проверенные. Ладони в перчатках, у которых собственноручно обрезала «пальцы», на голове вязаная шапочка.
Ее учитель, когда работал, включал радио. Не попсу. Он всегда слушал одну и ту же станцию, по которой читали главы из книг, рассказывали что-либо интересное, про людей и их историю, про все на свете. А между словами и песнями там царила тишина. Паузы, не заполненные ничем.
После смерти Джованни Зои радио не включала. Работала, слушая церковь, камень, ветер под куполом и щебет птиц, доносящийся через открытые двери.
- Может, спустишься?
Она обернулась, и раскладная лестница, на верхней ступени которой стояла, пошатнулась.
Зои ждала, вслушивалась, но как вчерашний незнакомец оказался внизу между рядами скамей, не услышала. Заработалась?
- Доброе утро, - поздоровалась, спустившись сначала со стремянки, потом с галереи. Улыбнулась - дружелюбно, располагающе. Она долго училась так улыбаться, и теперь выходило легко и профессионально.
Незнакомец смотрел серьезно. И не улыбнулся в ответ, вроде даже еще больше нахмурился.
- Доброе. Я Хейки.
Зои, порадовавшись, что в перчатках и что не успела те еще ни в чем замарать, смело пожала протянутую ладонь.
Имя ему подходило - гладкое, будто литое, и стремительное словно порыв северного ветра. Именно таким было ее первое впечатление от мужчины.
- Зои.
Будто и не было их вчерашней встречи. Очень удобно. Но пауза затянулась, стала уже неприлично долгой. А Зои, наоборот, желала, чтобы все проходило обычно, так, как это принято в обществе. Поэтому спросила, не особо задумываясь над словами:
- Проезжали мимо или по делу?
- Я здесь... В сторожке.
- О, так вы сторож? - Отец Самьюэль упоминал смотрителя у кладбища.
- Я вместо него.
Зои, удерживая вежливую улыбку, покивала. С цивилизованной беседой не ладилось, хоть она и старалась.
Помнится, вчера в ветклинике он тоже кого-то «замещал».
- Тебе придется встретится со Старшими и отвечать на вопросы.
Совсем не цивилизованно.
- Мне надо работать, - другого ответа Зои придумать не смогла. Отказываться? Заставят. Убегать? Поймают. Она радовалась, что страха не ощущает? Теперь накатило в удвоенном объеме. Хейки своими «придется» словно заслон отдернул, под которым они таились.
- Когда освободишься?
Зои медлила, а Хейки неправильно истолковал ее молчание. Сделал шаг ближе, будто она бежать готовилась.
- Нам действительно надо поговорить.
- Можно это и здесь сделать.
- Не столько и не сколько со мной. Тебе надо показаться Старшим, и врачам, рассказать, что с тобой было.
От его объяснений желание развернуться и уйти лишь усилилось. Зои никому ничего не должна. Она их не знает, как и они ее. Совершенно чужие люди, вернее, не-люди. Отторжение - она не желала ни с кем больше знакомиться. Хватит с нее Хейки. А неведомые Старшие пусть оставят ее в покое.
Сама не заметила, как попятилась. Хейки сделал еще один шаг за ней.
- Все равно придется. В таких случаях надо следовать правилам.
- Чьим?
Он промолчал, не отводя пристального взгляда от ее лица. Недоверчивая, хрупкая, дикая. Темные глаза смотрят испытующе, и Луна - свидетель, - Хейки постарается пройти это испытание.
Он замер, и Зои заставила себя остаться на месте.
Она может не только отвечать на вопросы, но и задать свои? Ничего не узнать, когда выдалась такая возможность, - глупо. Справлятся со страхом, тем более таким как сейчас, каким-то... нестабильным, хаотичным, - она умела.
Может, у нее есть выбор?
- Это лечится?
Уточнять - что? - не требовалось.
- Это не болезнь, чтобы лечить, - в его ответе послышалась насмешка, но добрая.
И без перехода:
- Ты завтракала?
Сказать правду или соврать ей времени не дали.
- Приходи через полчаса в сторожку, я приготовлю.
Приглашение? Приказ? Ловушка? Доверять причин не было, но и не доверять - тоже. Решила же, что убегать бессмысленно и глупо - и... догонит.
Он - догонит.
- Будешь только ты?
- Только я. - Отвернулся и ушел, прервав их танец «шаг вперед - два назад».
Зои вернулась на лестницу. Время засекла. Пока леса не привезли, много не сделаешь, но осмотр мозаик позволял успокоиться и собраться с мыслями. А раз она решила не убегать, то и реставрацией, вернее, сперва основательной чисткой, займется как всегда - со всем тщанием.
На завтрак пришла, задержавшись на десять минут. Намеревалась опоздать на пятнадцать, но этим утром время двигалось какими-то неравномерными скачками - то бежало, то еле плелось.
Ели молча. Острый вкус перца в омлете, помидоры и горячий, прожаренный до золотистой корочки хлеб. Черный чай - в пузатом цветастом заварнике.
- Не знал, какой ты любишь. Заварил, какой сам пью, - признался Хейки, наблюдая, как Зои делает глоток.
Крепкий, вяжущий. Зои таким прежде не увлекалась, но конкретно этот чай понравился.
Хейки не настаивал на разговоре. Безопасных тем у них не было, цивилизованные беседы не ладились, а нарушать спокойную тягучесть этого утра, разделенного на двоих, тихой радости, оттого что Зои все же пришла к нему, не хотелось.
Сидел напротив, за деревянным столом, на типичной узкой, окрашенной в белый цвет, казенного вида кухне. Сидел боком, длинные ноги вытянув в проход.
Он не планировал совместного завтрака. Не подготовился. Продукты использовал, что нашлись в холодильнике: яйца, молоко, помидоры и подсохший по краям кусок сыра. Уходить в город за покупками и в голову не пришло: даже если очень поторопится - займет минут сорок. Хейки опасался оставлять Потеряшку одну. Звонить и просить кого-то завести съестное - тоже желания не было. Он пока не готов объясняться или знакомить Зои с остальными. Ее убеждал, что надо, а сам не готов. Вот так-то.
Хейки когда-то служил в армии, и продолжает служить в подобной ей структуре, и, как своего рода солдат, приказы выполняет. Другое дело, что пока о Зои не знают, и приказать ничего не могут. И совершенно третье дело, что по отошению к Зои Хейки не может следовать правилам, законам их клана. И даже не старается.
От молчания отвлек приехавший грузовик. Как и обещала Анна, леса привезли без промедлений. Рабочие разгружали, Хейки вызвался помочь, а Зои показывала, куда и на какое расстояние ставить - у стен и под куполом.
- Завтрак был вкусным, спасибо. Я - работать, - произнесла вместо прощания, упорно не желая встречать взгляд Хейки, и убежала в церковь.
Он проводил ее взглядом и вернулся к рабочим.
У них есть еще время, Хейки не будет ее торопить. Сегодня. Может быть, и завтра.
Он все же смотался в город, после того как закончили собирать леса. Рабочие подкинули на грузовике.
Заглянул домой, побросав в сумку вещи на ближайшую неделю, и оставил записку матери. Она не обрадуется очередной отлучке сына, у нее были на него свои планы в этот его отпуск. Пока Хейки дома, хотела полностью спихнуть на него магазин, а сама заняться питомником.
Ничего, что-нибудь придумают. Она всегда поддерживала выбор сыновей, что Хейго - уйти, что Хейки - остаться и служить клану. Поймет и поддержит и в этот раз.
Закупил продукты, забрал машину из гаража и на обратном пути заехал к отцу Самьюэлю. Тот приветствовал кивком, не отвлекаясь от работы. Одет в обычную одежду, рукава рубашки закатаны и руки вымазаны в машинном масле. Склонившись над капотом старого Форда Мустанга, он увлеченно что-то разбирал. Или собирал. Хобби у него такое - копаться в механизмах, будь то велосипед, мотор или часы.
Отец Самьюэль знал о существовании ликанов и был обязан одному из них жизнью. Темная история. Хейки знал лишь, что один из Старших назвал отца Самьюэля другом. Ему можно доверять.
- Ты уже встречался с ней, так? - Хейки встал в тени у входа в гараж, чтобы не заслонять свет.
- Зои Танненбаум, да... Все выглядит совпадением, но с колдунами ничего нельзя исключить.
- Я помню ее запах, ту деревню, в которой потерял след. Мы вышли на них благодаря тебе.
Отец Самьюэль молчал, всем видом показывая, что тему эту продолжать не расположен.
Более десяти лет назад Хейки - зеленого тогда еще следока, - не посвящали в детали. Но после возвращения с той вылазки, когда не удалось найти ничего, кроме пепелища и очередных трупов, он говорил с отцом Самьюэлем. В то время еще просто - Самьюэлем. И тот показал ему птицу. Черный ворон, который умер на следующий день. Холодное его тело, с черным оперением и мутными глазами, Самьюэль закопал на заднем дворе дома, под яблоней. Это все. Свой источник информации Самьюэль если и раскрыл, то только Старшим.
Настаивать Хейки не стал. Пока.
- Сколько, она сказала, будет длится работа?
- Два месяца точно.
- Я займу сторожку?
- Ладно. Скажу Матвею, что у него отпуск. Незапланированный, - проворчал, смотря из-под нависающих бровей.
- Спасибо.
Хейки уже намеревался уйти, когда в спину раздалось:
- Осторожней с ней, не обижай.
Отец Самьюэль знает его достаточно хорошо и все же просит само собой разумеющееся... Хейки вернулся и навис над машиной, в этот раз не заботясь, что бросает тень. Старик продолжил:
- Приходил ко мне один... молодой человек. Из студгородка, сын одного из профессоров. Крестик и свечи купил. Грехи его оставлю при себе, но вот что интересно... Рассказал, заикаясь, что за ним пришла ведьма. У него на глазах превращалась - волосы дыбом, глаза светятся, и на руках когти, что у зверя какого. Пацан с другом поступали гнусно и по заслугам получили. Но сама та ситупция наводит на определенные мысли... Защита животных, ну, ты понимаешь. С остальными похищенными эта тема тоже всплывала.
Неконтролируемый оборот? Или она сделала это намеренно? Хейки надеялся на второе.
- Старшим доложишь? - Сам Хейки не отказался бы еще от пары деньков свободы.
- Посмотрим.
Приглашение на ужин Зои приняла. Во-первых, проголодалась, за работой забыв пообедать. Во-вторых, поговорить.
«Когда я ем, я глух и нем», - это о них. Снова жевали, не отвлекаясь на беседу. Но тарелка пустеет, а добавки не хочется. Хейки заварил чай, и Зои порадовалась еще и этой маленькой отсрочке.
Он разломал большую плитку шоколада, пододвинул Зои.
- Любишь сладкое? - спросила, закидывая кусочек в рот. Не столько из любопытства, сколько из трусости начинать разговор и более серьезном.
- Люблю. - Ответил, не прикасаясь, однако, к шоколаду, и не отводя взгляда от Зои. - Иногда сижу в парке или в лесу, смотрю вокруг, и ем шоколадку.
- Всю что ли? Целиком?
- Иногда две.
Шоколад растаял на языке и Зои глотнула еще чаю.
Молчание... давит, и не помогает шоколад. Даже если всю плитку схомячить. Даже, если две. Не спасет.
- Тебя похитили. Других детей тоже. Многих.
Она не хочет думать об этом. Она другая, не такая, как они... Как монстры называют себя? Вряд ли монстрами.
Об отвлеченном думать легче, чем о словах Хейки, которые бередят раны, которые - она думала - уже затянулись, тревожа лишь в кошмарах.
- Откуда ты знаешь?
- Я охотник, это моя работа - выслеживать колдунов, нарушивших Договор равновесия.
- Как полицейский?
- Хм... - Хейки усмехнулся. - Скорее ФБР.
Зои усмехнулась в ответ. ФБР - несомненно, круче.
- Мы расследуем эти дела. И тебе будут задавать вопросы. Может, ты вспомнишь что-то, что поможет найти других. Спасти. И наказать виновных.
Придется отвечать. Вспоминать.
Вспоминать Зои не хотела.
- Я ничего не помню.
Помогут вспомнить. Хейки не произнес этого вслух, но его взгляда хватило, чтобы Зои поняла и без слов.
- Пойдем от конца к началу. Постепенно, никто тебя принуждать не будет. - А если попытаются, то Хейки вмешается. У закона - конкретно в их случае - больше, чем одна грань.
- Завтра? - Ей нужна эта отсрочка, мизерная, смехотворная даже. Зои стеснялась и не умела просить, но ему - Хейки - просьбу озвучила.
- Хорошо.
Он остался сидеть, когда Зои поднялась. Останавливать - словом или делом - не стал. И это немного успокоило Зои, как и его ответ на вопрос.
- Ты будешь в сторожке?
- Да. Ты... Кладбище не пугает? - спросил и тут же пожалел. Не надо было.
Зои не показала виду, только выражение глаз изменилось.
- Не это. - Она никогда не плакала и сейчас не собиралась. Нет причин. - Там... Их там закопали.
И говорить не намеревалась - вырвалось.
- Я знаю. Мы перезахоронили. - Предварительно изучив останки, но об этом Хейки посчитал лучшим умолчать.
- Это была моя семья?
- Мы не знаем. По запаху не определить было. - Времени прошло слишком много, из всех запахов оставался лишь гнилостно-сладковатый - разложения и земли.
- Ты хочешь уйти? - Хейки опустил взгляд на столешницу, не в силах смотреть в лицо Зои, оставаясь при это на расстоянии.
- Не знаю.
- Я не хочу, чтобы ты уходила. Или иди, но не навсегда. Вернись потом, когда сможешь.
Ложь. Он и ее, и себя обманывает, если думает, что сможет дать ей уйти. Одной. Без него.
- Ты хочешь... - Хлоя не могла заставить себя произнести это вслух. - Это безумие!..
- Другого способа нет.
- Клан нам не простит.
- Не простит.
- Эдвард... Убъет нас, если найдет.
- Он бы и так нас рано или поздно убил.
Они смотрели друг на друга, и на их лицах, столь разных - по возрасту, по внешности, по сути, - медленно расползались одинаковые улыбки отчаявшихся.
Глава 4
Зои не готовилась, но ждала. Прислушивалась к вязкой тишине, напрягая слух, чтобы уловить мельчайший шорох - с улицы ли, с первого ли этажа дома, или от пристроек... Вдруг скрипнет дверь или хрустнет сломанная ветка под ногой - или лапой?..
Но было тихо. Зои слышала лишь те звуки, которые сама провоцировала.
Все время ждала. И в голове было странно пусто: ни мыслей, ни планов... Вопросов - и тех нет. Должны же быть вроде?
И страха нет. Лишь тревога и ожидание чего-то неизведанного. Странно ведь? Она встретила не-человека, монстра, несомненно опасного. Ей нечего ему противопоставить, захоти он причинить вред. Она слабее по всем параметрам, несмотря на ее успехи в частичном, так сказать, преображении... Должна бояться. А она целовалась с ним. Что на нее нашло? Почему позволила?
Она знала, что он - ее незнакомец - где-то там, на улице, так же прислушивается. Так же ждет. Может, так же выглядывает луну сквозь плотное покрывало туч.
… Переоделась и приняла горячий душ. Не заболеет, хоть и промокла до последней нитки и продрогла до костей. У нее иммунитет хороший, никогда не болела. Но мерзла все равно. И под горячими струями воды стояла с полчаса. Под теплым одеялом лежала, укутавшись в плотный кокон, не отводя взгляда от окна.
А спала крепко, и что-то снилось, что-то непривычно хорошее, не ее обычные кошмары. Проснувшись, никак не могла вспомнить, что именно. Несправедливо! Кошмары помнила до мельчайших подробностей.
На рассвете, выпив кипятка, слегка сдобренного заваркой, пошла в церковь. Выложенная булыжниками дорожка утопала в размякшей земле и лужах, вода в них блестела и переливалась в лучах солнца. Каждая капля, глянцевая поверхность молодых листьев, туман - ловили эти лучи, преумножая.
Весна в этих краях стремительная, лето короткое.
Внутри церкви оказалось холоднее, чем снаружи. Но Зои к такому привыкла, вещи для работы у нее теплые и проверенные. Ладони в перчатках, у которых собственноручно обрезала «пальцы», на голове вязаная шапочка.
Ее учитель, когда работал, включал радио. Не попсу. Он всегда слушал одну и ту же станцию, по которой читали главы из книг, рассказывали что-либо интересное, про людей и их историю, про все на свете. А между словами и песнями там царила тишина. Паузы, не заполненные ничем.
После смерти Джованни Зои радио не включала. Работала, слушая церковь, камень, ветер под куполом и щебет птиц, доносящийся через открытые двери.
- Может, спустишься?
Она обернулась, и раскладная лестница, на верхней ступени которой стояла, пошатнулась.
Зои ждала, вслушивалась, но как вчерашний незнакомец оказался внизу между рядами скамей, не услышала. Заработалась?
- Доброе утро, - поздоровалась, спустившись сначала со стремянки, потом с галереи. Улыбнулась - дружелюбно, располагающе. Она долго училась так улыбаться, и теперь выходило легко и профессионально.
Незнакомец смотрел серьезно. И не улыбнулся в ответ, вроде даже еще больше нахмурился.
- Доброе. Я Хейки.
Зои, порадовавшись, что в перчатках и что не успела те еще ни в чем замарать, смело пожала протянутую ладонь.
Имя ему подходило - гладкое, будто литое, и стремительное словно порыв северного ветра. Именно таким было ее первое впечатление от мужчины.
- Зои.
Будто и не было их вчерашней встречи. Очень удобно. Но пауза затянулась, стала уже неприлично долгой. А Зои, наоборот, желала, чтобы все проходило обычно, так, как это принято в обществе. Поэтому спросила, не особо задумываясь над словами:
- Проезжали мимо или по делу?
- Я здесь... В сторожке.
- О, так вы сторож? - Отец Самьюэль упоминал смотрителя у кладбища.
- Я вместо него.
Зои, удерживая вежливую улыбку, покивала. С цивилизованной беседой не ладилось, хоть она и старалась.
Помнится, вчера в ветклинике он тоже кого-то «замещал».
- Тебе придется встретится со Старшими и отвечать на вопросы.
Совсем не цивилизованно.
- Мне надо работать, - другого ответа Зои придумать не смогла. Отказываться? Заставят. Убегать? Поймают. Она радовалась, что страха не ощущает? Теперь накатило в удвоенном объеме. Хейки своими «придется» словно заслон отдернул, под которым они таились.
- Когда освободишься?
Зои медлила, а Хейки неправильно истолковал ее молчание. Сделал шаг ближе, будто она бежать готовилась.
- Нам действительно надо поговорить.
- Можно это и здесь сделать.
- Не столько и не сколько со мной. Тебе надо показаться Старшим, и врачам, рассказать, что с тобой было.
От его объяснений желание развернуться и уйти лишь усилилось. Зои никому ничего не должна. Она их не знает, как и они ее. Совершенно чужие люди, вернее, не-люди. Отторжение - она не желала ни с кем больше знакомиться. Хватит с нее Хейки. А неведомые Старшие пусть оставят ее в покое.
Сама не заметила, как попятилась. Хейки сделал еще один шаг за ней.
- Все равно придется. В таких случаях надо следовать правилам.
- Чьим?
Он промолчал, не отводя пристального взгляда от ее лица. Недоверчивая, хрупкая, дикая. Темные глаза смотрят испытующе, и Луна - свидетель, - Хейки постарается пройти это испытание.
Он замер, и Зои заставила себя остаться на месте.
Она может не только отвечать на вопросы, но и задать свои? Ничего не узнать, когда выдалась такая возможность, - глупо. Справлятся со страхом, тем более таким как сейчас, каким-то... нестабильным, хаотичным, - она умела.
Может, у нее есть выбор?
- Это лечится?
Уточнять - что? - не требовалось.
- Это не болезнь, чтобы лечить, - в его ответе послышалась насмешка, но добрая.
И без перехода:
- Ты завтракала?
Сказать правду или соврать ей времени не дали.
- Приходи через полчаса в сторожку, я приготовлю.
Приглашение? Приказ? Ловушка? Доверять причин не было, но и не доверять - тоже. Решила же, что убегать бессмысленно и глупо - и... догонит.
Он - догонит.
- Будешь только ты?
- Только я. - Отвернулся и ушел, прервав их танец «шаг вперед - два назад».
Зои вернулась на лестницу. Время засекла. Пока леса не привезли, много не сделаешь, но осмотр мозаик позволял успокоиться и собраться с мыслями. А раз она решила не убегать, то и реставрацией, вернее, сперва основательной чисткой, займется как всегда - со всем тщанием.
На завтрак пришла, задержавшись на десять минут. Намеревалась опоздать на пятнадцать, но этим утром время двигалось какими-то неравномерными скачками - то бежало, то еле плелось.
Ели молча. Острый вкус перца в омлете, помидоры и горячий, прожаренный до золотистой корочки хлеб. Черный чай - в пузатом цветастом заварнике.
- Не знал, какой ты любишь. Заварил, какой сам пью, - признался Хейки, наблюдая, как Зои делает глоток.
Крепкий, вяжущий. Зои таким прежде не увлекалась, но конкретно этот чай понравился.
Хейки не настаивал на разговоре. Безопасных тем у них не было, цивилизованные беседы не ладились, а нарушать спокойную тягучесть этого утра, разделенного на двоих, тихой радости, оттого что Зои все же пришла к нему, не хотелось.
Сидел напротив, за деревянным столом, на типичной узкой, окрашенной в белый цвет, казенного вида кухне. Сидел боком, длинные ноги вытянув в проход.
Он не планировал совместного завтрака. Не подготовился. Продукты использовал, что нашлись в холодильнике: яйца, молоко, помидоры и подсохший по краям кусок сыра. Уходить в город за покупками и в голову не пришло: даже если очень поторопится - займет минут сорок. Хейки опасался оставлять Потеряшку одну. Звонить и просить кого-то завести съестное - тоже желания не было. Он пока не готов объясняться или знакомить Зои с остальными. Ее убеждал, что надо, а сам не готов. Вот так-то.
Хейки когда-то служил в армии, и продолжает служить в подобной ей структуре, и, как своего рода солдат, приказы выполняет. Другое дело, что пока о Зои не знают, и приказать ничего не могут. И совершенно третье дело, что по отошению к Зои Хейки не может следовать правилам, законам их клана. И даже не старается.
От молчания отвлек приехавший грузовик. Как и обещала Анна, леса привезли без промедлений. Рабочие разгружали, Хейки вызвался помочь, а Зои показывала, куда и на какое расстояние ставить - у стен и под куполом.
- Завтрак был вкусным, спасибо. Я - работать, - произнесла вместо прощания, упорно не желая встречать взгляд Хейки, и убежала в церковь.
Он проводил ее взглядом и вернулся к рабочим.
У них есть еще время, Хейки не будет ее торопить. Сегодня. Может быть, и завтра.
Он все же смотался в город, после того как закончили собирать леса. Рабочие подкинули на грузовике.
Заглянул домой, побросав в сумку вещи на ближайшую неделю, и оставил записку матери. Она не обрадуется очередной отлучке сына, у нее были на него свои планы в этот его отпуск. Пока Хейки дома, хотела полностью спихнуть на него магазин, а сама заняться питомником.
Ничего, что-нибудь придумают. Она всегда поддерживала выбор сыновей, что Хейго - уйти, что Хейки - остаться и служить клану. Поймет и поддержит и в этот раз.
Закупил продукты, забрал машину из гаража и на обратном пути заехал к отцу Самьюэлю. Тот приветствовал кивком, не отвлекаясь от работы. Одет в обычную одежду, рукава рубашки закатаны и руки вымазаны в машинном масле. Склонившись над капотом старого Форда Мустанга, он увлеченно что-то разбирал. Или собирал. Хобби у него такое - копаться в механизмах, будь то велосипед, мотор или часы.
Отец Самьюэль знал о существовании ликанов и был обязан одному из них жизнью. Темная история. Хейки знал лишь, что один из Старших назвал отца Самьюэля другом. Ему можно доверять.
- Ты уже встречался с ней, так? - Хейки встал в тени у входа в гараж, чтобы не заслонять свет.
- Зои Танненбаум, да... Все выглядит совпадением, но с колдунами ничего нельзя исключить.
- Я помню ее запах, ту деревню, в которой потерял след. Мы вышли на них благодаря тебе.
Отец Самьюэль молчал, всем видом показывая, что тему эту продолжать не расположен.
Более десяти лет назад Хейки - зеленого тогда еще следока, - не посвящали в детали. Но после возвращения с той вылазки, когда не удалось найти ничего, кроме пепелища и очередных трупов, он говорил с отцом Самьюэлем. В то время еще просто - Самьюэлем. И тот показал ему птицу. Черный ворон, который умер на следующий день. Холодное его тело, с черным оперением и мутными глазами, Самьюэль закопал на заднем дворе дома, под яблоней. Это все. Свой источник информации Самьюэль если и раскрыл, то только Старшим.
Настаивать Хейки не стал. Пока.
- Сколько, она сказала, будет длится работа?
- Два месяца точно.
- Я займу сторожку?
- Ладно. Скажу Матвею, что у него отпуск. Незапланированный, - проворчал, смотря из-под нависающих бровей.
- Спасибо.
Хейки уже намеревался уйти, когда в спину раздалось:
- Осторожней с ней, не обижай.
Отец Самьюэль знает его достаточно хорошо и все же просит само собой разумеющееся... Хейки вернулся и навис над машиной, в этот раз не заботясь, что бросает тень. Старик продолжил:
- Приходил ко мне один... молодой человек. Из студгородка, сын одного из профессоров. Крестик и свечи купил. Грехи его оставлю при себе, но вот что интересно... Рассказал, заикаясь, что за ним пришла ведьма. У него на глазах превращалась - волосы дыбом, глаза светятся, и на руках когти, что у зверя какого. Пацан с другом поступали гнусно и по заслугам получили. Но сама та ситупция наводит на определенные мысли... Защита животных, ну, ты понимаешь. С остальными похищенными эта тема тоже всплывала.
Неконтролируемый оборот? Или она сделала это намеренно? Хейки надеялся на второе.
- Старшим доложишь? - Сам Хейки не отказался бы еще от пары деньков свободы.
- Посмотрим.
Приглашение на ужин Зои приняла. Во-первых, проголодалась, за работой забыв пообедать. Во-вторых, поговорить.
«Когда я ем, я глух и нем», - это о них. Снова жевали, не отвлекаясь на беседу. Но тарелка пустеет, а добавки не хочется. Хейки заварил чай, и Зои порадовалась еще и этой маленькой отсрочке.
Он разломал большую плитку шоколада, пододвинул Зои.
- Любишь сладкое? - спросила, закидывая кусочек в рот. Не столько из любопытства, сколько из трусости начинать разговор и более серьезном.
- Люблю. - Ответил, не прикасаясь, однако, к шоколаду, и не отводя взгляда от Зои. - Иногда сижу в парке или в лесу, смотрю вокруг, и ем шоколадку.
- Всю что ли? Целиком?
- Иногда две.
Шоколад растаял на языке и Зои глотнула еще чаю.
Молчание... давит, и не помогает шоколад. Даже если всю плитку схомячить. Даже, если две. Не спасет.
- Тебя похитили. Других детей тоже. Многих.
Она не хочет думать об этом. Она другая, не такая, как они... Как монстры называют себя? Вряд ли монстрами.
Об отвлеченном думать легче, чем о словах Хейки, которые бередят раны, которые - она думала - уже затянулись, тревожа лишь в кошмарах.
- Откуда ты знаешь?
- Я охотник, это моя работа - выслеживать колдунов, нарушивших Договор равновесия.
- Как полицейский?
- Хм... - Хейки усмехнулся. - Скорее ФБР.
Зои усмехнулась в ответ. ФБР - несомненно, круче.
- Мы расследуем эти дела. И тебе будут задавать вопросы. Может, ты вспомнишь что-то, что поможет найти других. Спасти. И наказать виновных.
Придется отвечать. Вспоминать.
Вспоминать Зои не хотела.
- Я ничего не помню.
Помогут вспомнить. Хейки не произнес этого вслух, но его взгляда хватило, чтобы Зои поняла и без слов.
- Пойдем от конца к началу. Постепенно, никто тебя принуждать не будет. - А если попытаются, то Хейки вмешается. У закона - конкретно в их случае - больше, чем одна грань.
- Завтра? - Ей нужна эта отсрочка, мизерная, смехотворная даже. Зои стеснялась и не умела просить, но ему - Хейки - просьбу озвучила.
- Хорошо.
Он остался сидеть, когда Зои поднялась. Останавливать - словом или делом - не стал. И это немного успокоило Зои, как и его ответ на вопрос.
- Ты будешь в сторожке?
- Да. Ты... Кладбище не пугает? - спросил и тут же пожалел. Не надо было.
Зои не показала виду, только выражение глаз изменилось.
- Не это. - Она никогда не плакала и сейчас не собиралась. Нет причин. - Там... Их там закопали.
И говорить не намеревалась - вырвалось.
- Я знаю. Мы перезахоронили. - Предварительно изучив останки, но об этом Хейки посчитал лучшим умолчать.
- Это была моя семья?
- Мы не знаем. По запаху не определить было. - Времени прошло слишком много, из всех запахов оставался лишь гнилостно-сладковатый - разложения и земли.
- Ты хочешь уйти? - Хейки опустил взгляд на столешницу, не в силах смотреть в лицо Зои, оставаясь при это на расстоянии.
- Не знаю.
- Я не хочу, чтобы ты уходила. Или иди, но не навсегда. Вернись потом, когда сможешь.
Ложь. Он и ее, и себя обманывает, если думает, что сможет дать ей уйти. Одной. Без него.
