не заметила! Нет, надо будет найти время и дойти до ремонтной мастерской, иначе точно потеряю свою сумочку где-нибудь, а у меня там и ключи, и кошелёк, и телефон, и прочие дорогие девичьему сердцу мелочи.
- В машине оставила, - Опалов сунул мне сумку в руки, игнорируя заинтригованные взгляды вышедших на крыльцо подышать перед репетицией свежим воздухом актёров.
- О, наш Казанова новую куколку завёл, - хохотнул плотненький и начинающий активно лысеть в свои неполные тридцать Боря.
- Прибью, - негромко, но всё равно очень внушительно заметил Кирилл.
- Да ладно, Кирюха, не кипишуй, - Максим хлопнул моего брата по плечу, - Юлька у нас девчонка с головой, в обиду себя не даст. У неё все радости земные только после ЗАГСа, не то, что у некоторых, которые сами за мужиком бегают и в койку к нему падают и упрашивать не надо.
От этих злых, хоть и справедливых слов, курящая в уголке Анечка побледнела, покраснела, отшвырнула сигарету и бросилась в театр с такой скоростью, словно за ней полчища демонов неслись. Если бы я знала, что задумала наша скромница, я бы бросилась за ней и всеми силами постаралась бы убедить, что мне распрекрасный Александр Опалов и за очень большие деньги не нужен. Правда, велика вероятность, что ослеплённая ревностью Анечка мне бы просто не поверила, но я бы хотя бы попыталась её переубедить. А впрочем, не будем забегать вперёд.
В сопровождении Кирилла, щедро делящегося подробностями показанного вчера по телевизору футбольного матча, в котором, увы и ах, наша команда по недоброй традиции показала себя отнюдь не блестяще, я дошла до гримёрки. Мечущий, аки Зевс-громовержец, громы и молнии братец хотел и в гримёрку следом за мной зайти, но я мягко выдворила его из комнаты. Настраиваться на репетицию или выступление я предпочитаю в одиночестве, чтобы можно было уловить образ той, чью жизнь тебе предстоит прожить, войти в тот мир, который был для неё единственно родным и понятным. Я медленно наклонилась над зеркалом, представляя себя наивной и восторженной Джульеттой, которой жизнь обещала так много. Да, на улицах родного города часто происходили стычки между Монтекки и Капулетти, лилась кровь и раздавались крики боли и ярости, но для сеньорины Джульетты это были лишь мимолётные облачка, не способные надолго затмить безмятежность её жизни. Я раскинула руки, запрокинула голову и закружилась по гримёрке. Да, вот так, детский восторг, огонь безрассудной страсти, ещё не вспыхнувший, но уже подспудно тлеющий, лёгкое опасение грядущих изменений, неискоренимое любопытство и желание знать, что будет там, дальше, в новом дне. И огромная до конца не понятая жажда любить и быть любимой, целый океан чувств, готовый смести всё то напускное и ненужное, что встанет на пути самой первой и чистой любви, вечной, как сама жизнь. Я глубоко вздохнула, поправила волосы и вышла из гримёрки полностью готовая к репетиции одного из ключевых моментов пьесы: сцены под балконом.
Декораторы потрудились на славу, балкон возвели чудный, даже ветвями винограда его оплели, со стороны зрительного зала вид открывался прямо-таки волшебный.
- Ну как, нравится? – Кирилл с таким гордым видом кивнул на декорацию, словно лично её сооружал.
Я даже рта раскрыть не успела, Опалов влез. Лениво окинул балкон снисходительным взглядом, уголком губ дёрнул и процедил:
- Я посмотрю, как наша Джульетта туда карабкаться будет.
- Как волк из первого выпуска «Ну, погоди» верёвку забросит и полезет, - рассмеялся Максим, озорно мне подмигнув. – А может, Юлька, тебя подкинуть, а ты за прутья уцепишься, а?
- Не сметь! – взвился Геннадий Константинович, у которого во время репетиций и выступлений начисто пропадало чувство юмора. – Там же лестница есть. В левую кулису пройди, Юленька, через пять минут начнём.
Я согласно кивнула и направилась к кулисе, но Александр, с которым сегодня творилось явно что-то неладное, опять вылез:
- Я провожу.
Отказаться я не успела, меня цепко ухватили за руку и потащили к лестнице. Что ж, как гласит мой любимый афоризм: « в любой ситуации делай вид, что всё идёт по плану. Мало ли, какой дурацкий план может быть». Правда, когда на узких ступеньках Опалов попытался меня приобнять, я звучно шлёпнула его по рукам и прошипела негромко, но вполне убедительно, чтобы даже тени сомнений не осталось:
- Не лапай меня.
- Надо больно, - скривился наш театральный Казанова, - к твоему сведению, ты не в моём вкусе. Я предпочитаю более раскрепощённых девиц.
- Вот их и обнимай, - я деловито продолжила подниматься по лестнице, спиной чувствуя тяжёлый взгляд Опалова.
Интересно, через сколько ступенек меня опять попытаются вразумить? Ни за что не поверю, что наша звезда спокойно воспримет отказ и без комментариев отойдёт в сторону! Если уж его даже Кирилл угомонить не смог, то я и вовсе бессильна.
- Дура ты, Юлька, - прилетело мне в спину уже на третьей ступеньке.
Эх, жаль мне не с кем было поспорить на деньги, что Опалов просто так не угомонится, я могла бы выиграть неплохую сумму!
- К твоему сведению, я помогаю тебе в образ вжиться, нам же в любовь играть, а меня от меня бегаешь, словно чёрт от ладана.
Ах, ты ж, какие мы заботливые! Я изобразила на лице самый нежнейший восторг и самое искренне восхищение, повернулась к Александру и прощебетала:
- Благодарю тебя, мой герой, мой Ромео!
Опалов чуть с лестницы не рухнул. Нет, до чего же всё-таки актёры непоследовательные существа! Сам жаловался на мою колючесть, а стоило только стать нежной ромашкой, как он чуть травму на производстве не получил! Я плечиком дёрнула, отвернулась, внутренне ехидно смеясь, и взбежала по лестнице до балкона. Надо будет, кстати, засечь, сколько у меня времени на подъём по лестнице уходит, чтобы всё точно рассчитать. На всякий вполне возможный случай.
Скажу честно: балкончик мне понравился. Небольшой, ажурный, украшенный виноградными побегами, весь такой воздушный, но при этом достаточно прочный, пол под ногами не шатается, перила… Я сначала неуверенно, потом решительнее облокотилась о перила. Прекрасно, перила тоже вполне прочные, можно мечтательно уткнуть щёчку в ладошку, возвести глаза к потолку, представляя на его месте звёздное небо и предаться мечтам. Правда, долго мечтать мне не дали. Опалов, чтоб его ёжики покусали, зачем-то припёрся следом за мной и встал рядом. Я хотела вытурить обнаглевшего героя-любовника, но режиссёр снизу восторженно возопил:
- Прекрасно! Юленька, повернитесь к Александру, так, ещё чуть-чуть. И больше нежности, страсти, порывистости!
А если я Опалова с балкона выкину, это будет считаться достаточно порывистым действием? В стопроцентной искренности такого поступка я готова ручаться.
- Так, Александр, приобними Юлю.
Меня с пылом морячка, дорвавшегося до женщины после двухлетнего плавания, притиснули к широкой груди, пахнущей чем-то резким и терпким настолько, что у меня моментально запершило в горле.
- Нет-нет, не так решительно, больше нежности, чистоты.
Ха, нашли, кому о чистоте говорить!
Александр чуть ослабил хватку, позволив мне нормально дышать, за что я исключительно из чувства глубокой и искренней благодарности с размаху наступила на ногу. Опалов скривился, но из рук меня не выпустил, а жаль.
- Отлично, просто изумительно, - Геннадий Константинович звучно хлопнул в ладоши. – Так, Юленька, посмотри на Александра.
С трудом, в прямом смысле слова перебарывая себя, я нежно взглянула на Опалова, как мантру твердя, что я Джульетта, Джульетта, безумно влюблённая Джульетта, мы связаны друг с другом на века и никакие силы не могут нас разлучить, потому что я Джульетта, а он мой верный герой-защитник…
Видимо, мы с Опаловым были слишком убедительными, потому что Анечка, и так-то не блещущая бодростью духа, окончательно позеленела, выскочила к балкону и срывающимся на визг голосом возопила:
- Да будь ты проклята, разлучница проклятая, Джульетта несчастная, пусть твоя трагедия даже затмит Шекспира!
В меня полетело что-то серое, похожее на давно не стиранную тряпку. Я, естественно инстинктивно отшатнулась, влепившись в грудь Опалову, который вместо того, чтобы включить голову и утихомирить свою любовницу принялся с воодушевлением тискать меня. Я собиралась послать героя-любовника по эротическому маршруту, но тут произошло нечто странное: тряпка стала стремительно увеличиваться в размерах, превращаясь в воронку. Ладно, выяснение отношений оставим до лучших времён, сейчас надо покинуть балкончик, пока не стало слишком поздно. Я дёрнулась к лестнице, только вот Александр отпускать меня не спешил. Наоборот, притиснул ещё сильнее, озадаченно глядя на воронку:
- А это что за хрень?
Внизу, конечно же, такой вопрос задать вообще не вариант! Я попыталась оттолкнуть Опалова, чувствуя, как проклятая воронка начинает засасывать меня, словно мощный пылесос брошенный на пол фантик. Ой, нет, благодарю покорно, я на такой аттракцион не подписывалась! Разом перестав выдираться из рук Александра, я плотнее прижалась к нему, зло шипя:
- Чего глазами хлопаешь, павлин несчастный, бежим к лестнице, пока нас эта фиговина не засосала!
Опалов, слава тебе господи, перестал изображать фигуру мадам Тюссо и повернулся к лестнице, только вот и воронка, почуяв, что добыча ускользает, усилила напор. Мамочка милая! Я взвизгнула, пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь и при этом не отцепиться от Опалова. Стойте, не хочу, мы так не договаривались!
На балкончик невесть откуда выскочил взъерошенный яростно шипящий Яр, вцепился передними лапами мне в подол, а задними попытался покрепче ухватиться за первую ступеньку, до которой мы с Опаловым почти доползли. Ну же, ещё немного, совсем чуть-чуть и всё обязательно станет хорошо! Увы, моим надеждам на лучшее не суждено было сбыться. Александр оступился, с громким ругательством пошатнулся и полетел в воронку, увлекая за собой и меня. В последний момент, действуя исключительно на инстинктах, я успела подхватить и прижать к груди Яра. Бешено крутящаяся туманно-серая воронка радостно приняла нас, завертела до головокружения, а потом схлопнулась, пропала, погрузив меня в непроницаемое, лишённое цветов, звуков и даже запахов ничто. Я машинально притиснула к груди Яра и потеряла сознание.
Сцена 3. Джульетта поневоле
В себя я пришла от того, что что-то холодное и мокрое настойчиво тыкалось мне в щёку, а пушистое и когтистое топталось по груди. Ещё и давно забытый голос, сдавленный и хриплый непрестанно звал:
- Юля, Юля, Юленька, будь умничкой, открой глазки.
- Ярополк, - выдохнула я и распахнула глаза в надежде увидеть того, чей смутный образ непрестанно тревожил мои сны, толком не вспоминаясь и при этом окончательно не забываясь, словно никак не желающая зарастать рана.
Увы, вместо мужчины рядом я увидела всего лишь своего любимого кота, топчущегося у меня на груди и тыкающегося мне в лицо носом. Эх, а я так надеялась… Разочарованно вздохнув, я почесала кота за ушком, удивляясь тому, каким мне стали сниться правдоподобные сны. А Опалов-то какой, мало того, что сам приснился, так ещё и любовницу свою ревнивую в мой сон притащил! Я хихикнула, прикрыла глаза в надежде подремать ещё немного, но тут меня опять позвали:
- Юля.
- Кто здесь?! – я приподнялась на кровати, едва не спихнув кота и сначала испуганно, а потом удивлённо огляделась по сторонам. – Где это я?
Комнату, в которой я оказалась, можно было назвать только покоями и никак иначе. Кровать была широкой, словно озеро и мягкой, точно озеро, с четырёх сторон её украшали резные красноватого дерева столбики, на которых покоился, я даже глаза протёрла не верящее, воздушный розово-серый полог. Мама милая, куда это меня занесло? Я отдёрнула полог, дёрнулась вперёд, чтобы спрыгнуть на пол, но тут Яр, о котором я успела даже немного позабыть, открыл рот и внятно и чётко произнёс:
- Стой!
Я взвизгнула, подбирая под себя ноги и ловко на пятой точке отползая подальше от ставшего говорящим кота. Рука машинально нашарила подушку, небольшую, конечно, зато в руку она ложилась очень удобно, словно шар для боулинга.
Кот недовольно тряхнул головой, сел, обвив лапки хвостиком и глядя на меня так укоризненно, что мне действительно стало стыдно. Чего я, в самом деле, запаниковала? Даже если Яр невесть с чего стал говорящим, он всё равно остаётся моим любимым котиком, моим пушистым рыцарем без страха и упрёка.
- Кис-кис-кис, - я протянула ладошку к Яру, - иди ко мне, мой мальчик.
Кот тяжело вздохнул, не спеша откликаться на ласку, хвостом дёрнул:
- А ты обещаешь больше не визжать?
Я вздрогнула, прижала ладошку к губам, подавляя испуганный вскрик. Яр тяжело вздохнул, укоризненно закатывая глаза:
- Радость моя, а мне всегда казалось, что ты смелая девочка.
Вот честное слово, у моего котика был такой укоризненный вид, что мне стало стыдно. Я убрала подушку в сторону, обняла себя за колени, невольно отметив, что на мне тонкая старомодная ночная рубашка до пят и пробурчала:
- Я просто никогда раньше с котами не разговаривала.
Яр свернулся клубочком, хитро сощурил цвета полуночи глаза:
- А я думал, ты меня узнала. Имя-то моё сразу назвала.
У меня пересохло во рту, а в ушах часто-часто застучали невидимые молоточки.
Этого не может быть, так не бывает, люди не превращаются в котов, это невозможно! Словно почувствовав моё смятение, Яр вздохнул, выгнулся, выпуская когти и опять село, обвив хвостиком лапки.
- Юль, я понимаю, что всё происходящее кажется тебе изощрённым бредом, но, поверь, это не сон. И не галлюцинации. Из-за сбоя в эксперименте я действительно переместился в кота…
- А зачем у меня хотели стереть воспоминания о тебе?!
В моём голосе зазвенели слёзы, щёки запылали так, что о них даже папиросу раскурить можно стало. Выходит, Ярополк не мой предутренний сон, а самый настоящий человек, и всё, что между нами было, мне не приснилось и не привиделось, оно на самом деле было! Так какого чёрта меня лишили дорогих сердцу воспоминаний?!
- Таковы правила нашего института, - Яр шагнул ко мне, боднул мне ладонь пушистой головой, напрашиваясь на ласку. – Прости меня.
Я смахнула слёзы, подхватила кота на руки, пытливо всматриваясь в такие родные глаза. Как я сразу не сообразила, что мой котик слишком умный для простого животного?! Почему не сообразила, что он смотрит на меня глазами человека, а не домашнего питомца?! Как я могла быть такой глупой?!
- Юль, - Яр потянулся ко мне, слизнул шершавым язычком беглянку-слезинку, - не плачь, пожалуйста. Обещаю, я найду способ вытащить нас отсюда.
Эм, я чего-то не знаю? Я прижала кота к груди, боясь, что он растает, исчезнет, как когда-то исчез Ярополк, оставив после себя лишь бередящие душу смутные воспоминания и огляделась по сторонам. Роскошная старинная кровать никуда не пропала, а всё остальное скрывал полог.
- Пообещай, что никуда не убежишь, - я строго посмотрела на кота.
Яр встопорщил усы, смешно наморщил нос:
- Даже и не надейся, я тебя никогда не оставлю.
Я чмокнула кота в лоб, решительно отдёрнула полог, да так и застыла, неверяще глядя вокруг. Большая комната с причудливыми узкими вытянутыми вверх окнами, люстрой-колесом под потолком и массивной деревянной мебелью была мне совершенно точно не знакома.
- В машине оставила, - Опалов сунул мне сумку в руки, игнорируя заинтригованные взгляды вышедших на крыльцо подышать перед репетицией свежим воздухом актёров.
- О, наш Казанова новую куколку завёл, - хохотнул плотненький и начинающий активно лысеть в свои неполные тридцать Боря.
- Прибью, - негромко, но всё равно очень внушительно заметил Кирилл.
- Да ладно, Кирюха, не кипишуй, - Максим хлопнул моего брата по плечу, - Юлька у нас девчонка с головой, в обиду себя не даст. У неё все радости земные только после ЗАГСа, не то, что у некоторых, которые сами за мужиком бегают и в койку к нему падают и упрашивать не надо.
От этих злых, хоть и справедливых слов, курящая в уголке Анечка побледнела, покраснела, отшвырнула сигарету и бросилась в театр с такой скоростью, словно за ней полчища демонов неслись. Если бы я знала, что задумала наша скромница, я бы бросилась за ней и всеми силами постаралась бы убедить, что мне распрекрасный Александр Опалов и за очень большие деньги не нужен. Правда, велика вероятность, что ослеплённая ревностью Анечка мне бы просто не поверила, но я бы хотя бы попыталась её переубедить. А впрочем, не будем забегать вперёд.
Прода от 21.05.2021, 10:40
В сопровождении Кирилла, щедро делящегося подробностями показанного вчера по телевизору футбольного матча, в котором, увы и ах, наша команда по недоброй традиции показала себя отнюдь не блестяще, я дошла до гримёрки. Мечущий, аки Зевс-громовержец, громы и молнии братец хотел и в гримёрку следом за мной зайти, но я мягко выдворила его из комнаты. Настраиваться на репетицию или выступление я предпочитаю в одиночестве, чтобы можно было уловить образ той, чью жизнь тебе предстоит прожить, войти в тот мир, который был для неё единственно родным и понятным. Я медленно наклонилась над зеркалом, представляя себя наивной и восторженной Джульеттой, которой жизнь обещала так много. Да, на улицах родного города часто происходили стычки между Монтекки и Капулетти, лилась кровь и раздавались крики боли и ярости, но для сеньорины Джульетты это были лишь мимолётные облачка, не способные надолго затмить безмятежность её жизни. Я раскинула руки, запрокинула голову и закружилась по гримёрке. Да, вот так, детский восторг, огонь безрассудной страсти, ещё не вспыхнувший, но уже подспудно тлеющий, лёгкое опасение грядущих изменений, неискоренимое любопытство и желание знать, что будет там, дальше, в новом дне. И огромная до конца не понятая жажда любить и быть любимой, целый океан чувств, готовый смести всё то напускное и ненужное, что встанет на пути самой первой и чистой любви, вечной, как сама жизнь. Я глубоко вздохнула, поправила волосы и вышла из гримёрки полностью готовая к репетиции одного из ключевых моментов пьесы: сцены под балконом.
Декораторы потрудились на славу, балкон возвели чудный, даже ветвями винограда его оплели, со стороны зрительного зала вид открывался прямо-таки волшебный.
- Ну как, нравится? – Кирилл с таким гордым видом кивнул на декорацию, словно лично её сооружал.
Я даже рта раскрыть не успела, Опалов влез. Лениво окинул балкон снисходительным взглядом, уголком губ дёрнул и процедил:
- Я посмотрю, как наша Джульетта туда карабкаться будет.
- Как волк из первого выпуска «Ну, погоди» верёвку забросит и полезет, - рассмеялся Максим, озорно мне подмигнув. – А может, Юлька, тебя подкинуть, а ты за прутья уцепишься, а?
- Не сметь! – взвился Геннадий Константинович, у которого во время репетиций и выступлений начисто пропадало чувство юмора. – Там же лестница есть. В левую кулису пройди, Юленька, через пять минут начнём.
Я согласно кивнула и направилась к кулисе, но Александр, с которым сегодня творилось явно что-то неладное, опять вылез:
- Я провожу.
Отказаться я не успела, меня цепко ухватили за руку и потащили к лестнице. Что ж, как гласит мой любимый афоризм: « в любой ситуации делай вид, что всё идёт по плану. Мало ли, какой дурацкий план может быть». Правда, когда на узких ступеньках Опалов попытался меня приобнять, я звучно шлёпнула его по рукам и прошипела негромко, но вполне убедительно, чтобы даже тени сомнений не осталось:
- Не лапай меня.
- Надо больно, - скривился наш театральный Казанова, - к твоему сведению, ты не в моём вкусе. Я предпочитаю более раскрепощённых девиц.
- Вот их и обнимай, - я деловито продолжила подниматься по лестнице, спиной чувствуя тяжёлый взгляд Опалова.
Интересно, через сколько ступенек меня опять попытаются вразумить? Ни за что не поверю, что наша звезда спокойно воспримет отказ и без комментариев отойдёт в сторону! Если уж его даже Кирилл угомонить не смог, то я и вовсе бессильна.
- Дура ты, Юлька, - прилетело мне в спину уже на третьей ступеньке.
Эх, жаль мне не с кем было поспорить на деньги, что Опалов просто так не угомонится, я могла бы выиграть неплохую сумму!
- К твоему сведению, я помогаю тебе в образ вжиться, нам же в любовь играть, а меня от меня бегаешь, словно чёрт от ладана.
Ах, ты ж, какие мы заботливые! Я изобразила на лице самый нежнейший восторг и самое искренне восхищение, повернулась к Александру и прощебетала:
- Благодарю тебя, мой герой, мой Ромео!
Опалов чуть с лестницы не рухнул. Нет, до чего же всё-таки актёры непоследовательные существа! Сам жаловался на мою колючесть, а стоило только стать нежной ромашкой, как он чуть травму на производстве не получил! Я плечиком дёрнула, отвернулась, внутренне ехидно смеясь, и взбежала по лестнице до балкона. Надо будет, кстати, засечь, сколько у меня времени на подъём по лестнице уходит, чтобы всё точно рассчитать. На всякий вполне возможный случай.
Скажу честно: балкончик мне понравился. Небольшой, ажурный, украшенный виноградными побегами, весь такой воздушный, но при этом достаточно прочный, пол под ногами не шатается, перила… Я сначала неуверенно, потом решительнее облокотилась о перила. Прекрасно, перила тоже вполне прочные, можно мечтательно уткнуть щёчку в ладошку, возвести глаза к потолку, представляя на его месте звёздное небо и предаться мечтам. Правда, долго мечтать мне не дали. Опалов, чтоб его ёжики покусали, зачем-то припёрся следом за мной и встал рядом. Я хотела вытурить обнаглевшего героя-любовника, но режиссёр снизу восторженно возопил:
- Прекрасно! Юленька, повернитесь к Александру, так, ещё чуть-чуть. И больше нежности, страсти, порывистости!
А если я Опалова с балкона выкину, это будет считаться достаточно порывистым действием? В стопроцентной искренности такого поступка я готова ручаться.
- Так, Александр, приобними Юлю.
Меня с пылом морячка, дорвавшегося до женщины после двухлетнего плавания, притиснули к широкой груди, пахнущей чем-то резким и терпким настолько, что у меня моментально запершило в горле.
- Нет-нет, не так решительно, больше нежности, чистоты.
Ха, нашли, кому о чистоте говорить!
Александр чуть ослабил хватку, позволив мне нормально дышать, за что я исключительно из чувства глубокой и искренней благодарности с размаху наступила на ногу. Опалов скривился, но из рук меня не выпустил, а жаль.
- Отлично, просто изумительно, - Геннадий Константинович звучно хлопнул в ладоши. – Так, Юленька, посмотри на Александра.
С трудом, в прямом смысле слова перебарывая себя, я нежно взглянула на Опалова, как мантру твердя, что я Джульетта, Джульетта, безумно влюблённая Джульетта, мы связаны друг с другом на века и никакие силы не могут нас разлучить, потому что я Джульетта, а он мой верный герой-защитник…
Видимо, мы с Опаловым были слишком убедительными, потому что Анечка, и так-то не блещущая бодростью духа, окончательно позеленела, выскочила к балкону и срывающимся на визг голосом возопила:
- Да будь ты проклята, разлучница проклятая, Джульетта несчастная, пусть твоя трагедия даже затмит Шекспира!
В меня полетело что-то серое, похожее на давно не стиранную тряпку. Я, естественно инстинктивно отшатнулась, влепившись в грудь Опалову, который вместо того, чтобы включить голову и утихомирить свою любовницу принялся с воодушевлением тискать меня. Я собиралась послать героя-любовника по эротическому маршруту, но тут произошло нечто странное: тряпка стала стремительно увеличиваться в размерах, превращаясь в воронку. Ладно, выяснение отношений оставим до лучших времён, сейчас надо покинуть балкончик, пока не стало слишком поздно. Я дёрнулась к лестнице, только вот Александр отпускать меня не спешил. Наоборот, притиснул ещё сильнее, озадаченно глядя на воронку:
- А это что за хрень?
Внизу, конечно же, такой вопрос задать вообще не вариант! Я попыталась оттолкнуть Опалова, чувствуя, как проклятая воронка начинает засасывать меня, словно мощный пылесос брошенный на пол фантик. Ой, нет, благодарю покорно, я на такой аттракцион не подписывалась! Разом перестав выдираться из рук Александра, я плотнее прижалась к нему, зло шипя:
- Чего глазами хлопаешь, павлин несчастный, бежим к лестнице, пока нас эта фиговина не засосала!
Опалов, слава тебе господи, перестал изображать фигуру мадам Тюссо и повернулся к лестнице, только вот и воронка, почуяв, что добыча ускользает, усилила напор. Мамочка милая! Я взвизгнула, пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь и при этом не отцепиться от Опалова. Стойте, не хочу, мы так не договаривались!
На балкончик невесть откуда выскочил взъерошенный яростно шипящий Яр, вцепился передними лапами мне в подол, а задними попытался покрепче ухватиться за первую ступеньку, до которой мы с Опаловым почти доползли. Ну же, ещё немного, совсем чуть-чуть и всё обязательно станет хорошо! Увы, моим надеждам на лучшее не суждено было сбыться. Александр оступился, с громким ругательством пошатнулся и полетел в воронку, увлекая за собой и меня. В последний момент, действуя исключительно на инстинктах, я успела подхватить и прижать к груди Яра. Бешено крутящаяся туманно-серая воронка радостно приняла нас, завертела до головокружения, а потом схлопнулась, пропала, погрузив меня в непроницаемое, лишённое цветов, звуков и даже запахов ничто. Я машинально притиснула к груди Яра и потеряла сознание.
Прода от 24.05.2021, 17:09
Сцена 3. Джульетта поневоле
В себя я пришла от того, что что-то холодное и мокрое настойчиво тыкалось мне в щёку, а пушистое и когтистое топталось по груди. Ещё и давно забытый голос, сдавленный и хриплый непрестанно звал:
- Юля, Юля, Юленька, будь умничкой, открой глазки.
- Ярополк, - выдохнула я и распахнула глаза в надежде увидеть того, чей смутный образ непрестанно тревожил мои сны, толком не вспоминаясь и при этом окончательно не забываясь, словно никак не желающая зарастать рана.
Увы, вместо мужчины рядом я увидела всего лишь своего любимого кота, топчущегося у меня на груди и тыкающегося мне в лицо носом. Эх, а я так надеялась… Разочарованно вздохнув, я почесала кота за ушком, удивляясь тому, каким мне стали сниться правдоподобные сны. А Опалов-то какой, мало того, что сам приснился, так ещё и любовницу свою ревнивую в мой сон притащил! Я хихикнула, прикрыла глаза в надежде подремать ещё немного, но тут меня опять позвали:
- Юля.
- Кто здесь?! – я приподнялась на кровати, едва не спихнув кота и сначала испуганно, а потом удивлённо огляделась по сторонам. – Где это я?
Комнату, в которой я оказалась, можно было назвать только покоями и никак иначе. Кровать была широкой, словно озеро и мягкой, точно озеро, с четырёх сторон её украшали резные красноватого дерева столбики, на которых покоился, я даже глаза протёрла не верящее, воздушный розово-серый полог. Мама милая, куда это меня занесло? Я отдёрнула полог, дёрнулась вперёд, чтобы спрыгнуть на пол, но тут Яр, о котором я успела даже немного позабыть, открыл рот и внятно и чётко произнёс:
- Стой!
Я взвизгнула, подбирая под себя ноги и ловко на пятой точке отползая подальше от ставшего говорящим кота. Рука машинально нашарила подушку, небольшую, конечно, зато в руку она ложилась очень удобно, словно шар для боулинга.
Кот недовольно тряхнул головой, сел, обвив лапки хвостиком и глядя на меня так укоризненно, что мне действительно стало стыдно. Чего я, в самом деле, запаниковала? Даже если Яр невесть с чего стал говорящим, он всё равно остаётся моим любимым котиком, моим пушистым рыцарем без страха и упрёка.
- Кис-кис-кис, - я протянула ладошку к Яру, - иди ко мне, мой мальчик.
Кот тяжело вздохнул, не спеша откликаться на ласку, хвостом дёрнул:
- А ты обещаешь больше не визжать?
Я вздрогнула, прижала ладошку к губам, подавляя испуганный вскрик. Яр тяжело вздохнул, укоризненно закатывая глаза:
- Радость моя, а мне всегда казалось, что ты смелая девочка.
Вот честное слово, у моего котика был такой укоризненный вид, что мне стало стыдно. Я убрала подушку в сторону, обняла себя за колени, невольно отметив, что на мне тонкая старомодная ночная рубашка до пят и пробурчала:
- Я просто никогда раньше с котами не разговаривала.
Яр свернулся клубочком, хитро сощурил цвета полуночи глаза:
- А я думал, ты меня узнала. Имя-то моё сразу назвала.
У меня пересохло во рту, а в ушах часто-часто застучали невидимые молоточки.
Прода от 25.05.2021, 13:40
Этого не может быть, так не бывает, люди не превращаются в котов, это невозможно! Словно почувствовав моё смятение, Яр вздохнул, выгнулся, выпуская когти и опять село, обвив хвостиком лапки.
- Юль, я понимаю, что всё происходящее кажется тебе изощрённым бредом, но, поверь, это не сон. И не галлюцинации. Из-за сбоя в эксперименте я действительно переместился в кота…
- А зачем у меня хотели стереть воспоминания о тебе?!
В моём голосе зазвенели слёзы, щёки запылали так, что о них даже папиросу раскурить можно стало. Выходит, Ярополк не мой предутренний сон, а самый настоящий человек, и всё, что между нами было, мне не приснилось и не привиделось, оно на самом деле было! Так какого чёрта меня лишили дорогих сердцу воспоминаний?!
- Таковы правила нашего института, - Яр шагнул ко мне, боднул мне ладонь пушистой головой, напрашиваясь на ласку. – Прости меня.
Я смахнула слёзы, подхватила кота на руки, пытливо всматриваясь в такие родные глаза. Как я сразу не сообразила, что мой котик слишком умный для простого животного?! Почему не сообразила, что он смотрит на меня глазами человека, а не домашнего питомца?! Как я могла быть такой глупой?!
- Юль, - Яр потянулся ко мне, слизнул шершавым язычком беглянку-слезинку, - не плачь, пожалуйста. Обещаю, я найду способ вытащить нас отсюда.
Эм, я чего-то не знаю? Я прижала кота к груди, боясь, что он растает, исчезнет, как когда-то исчез Ярополк, оставив после себя лишь бередящие душу смутные воспоминания и огляделась по сторонам. Роскошная старинная кровать никуда не пропала, а всё остальное скрывал полог.
- Пообещай, что никуда не убежишь, - я строго посмотрела на кота.
Яр встопорщил усы, смешно наморщил нос:
- Даже и не надейся, я тебя никогда не оставлю.
Я чмокнула кота в лоб, решительно отдёрнула полог, да так и застыла, неверяще глядя вокруг. Большая комната с причудливыми узкими вытянутыми вверх окнами, люстрой-колесом под потолком и массивной деревянной мебелью была мне совершенно точно не знакома.
