В благоговейном молчании, лишь время от времени позволяя себе умильные чуть слышные вздохи да восхищённые взгляды украдкой, Джон провёл Розалинду по широкому, богато украшенному картинами в золотых рамах и огромными напольными вазонами изысканных цветов коридору до большой двери, словно бы светящейся изнутри нежным золотистым сиянием.
- Вам сюда-с, - прошелестел дворецкий, почтительно распахивая дверь и склоняясь ещё в одном поклоне.
Розалинда недоверчиво огляделась по сторонам, в очередной раз оценив роскошь обстановки, вытянув шею осторожно заглянула в богатые покои, посещением которых и королева не побрезговала бы и осторожно уточнила:
- Вы уверены, что мне именно сюда? Я всего лишь компаньонка, а эти покои предназначены явно для очень богатой и знатной особы.
- Вы абсолютно правы, мисс, - подобострастно заметил Джон, продолжая одной рукой придерживать дверь, а другой бережно прижимая к груди скромные пожитки Розалинды, - это покои для самой дорогой гостьи, то есть вас.
Уточнять, с чего вдруг в поместье Нордхолл обычная компаньонка (которая, кстати сказать ещё даже место толком не получила) ценится куда больше, чем родственники по крови, девушка не стала. Во-первых, слугам обсуждать, а уж тем более осуждать господ не разрешается, за подобные разговоры запросто можно не только места лишиться, но ещё и прослыть в господском кругу сплетником, которого ни в один приличный дом не возьмут. Во-вторых, леди Асторфилч вряд ли имеет привычку откровенничать с собственным дворецким, стало быть истинную причину приказов своей госпожи Джон может и не знать. В-третьих, любопытство – далеко не самое лучшее качество для компаньонки, от которой требуется безграничное терпение, чуткость и беспрекословное послушание. Живость нрава приветствуется, но исключительно в тех рамках, кои определит госпожа. Тётушка, прямым текстом заявив, что, если Розалинда окажется дурой и потеряет место, то домой может не возвращаться, заставила девушку буквально вызубрить правила идеальной компаньонки. Что и говорить, любящая родственница, жаждущая обеспечить будущее своей племянницы!
- Благодарю, что проводили меня, вы очень любезны, - Розалинда одарила дворецкого вежливой улыбкой и вошла в комнату, которая по размеру была едва ли не с половину (а то и две трети) её родного дома.
Пока девушка с приглушёнными вздохами восхищения оглядывалась по сторонам, любуясь кружевной лепниной, большими французскими окнами, из которых можно было выйти прямиком в сад, обтянутой изысканным шёлком грациозной мебелью и воздушными облаками перин и подушек кровати, дворецкий поставил вещи у спрятанного в стену шкафа и вопросительно кашлянул. Розалинда, забывшая о том, что она не одна, испуганно вздрогнула и резко обернулась, едва не запутавшись в густом ворсе ковра.
- Прикажете, мисс, разобрать вещи? – почтительно прошелестел дворецкий.
Девушка смущённо улыбнулась:
- Нет, благодарю, у меня немного вещей, я справлюсь сама.
- Тогда прислать вам горничную, чтобы она наполнила ванну и помогла вам освежиться с дороги?
Розалинда по родному дому помнила, как несладко приходится слугам, особенно в дни приезда и отъезда гостей, а потому подарила слуге ещё одну обаятельную улыбку и вежливо ответила:
- Благодарю, я привыкла обходиться собственными силами.
- Как пожелаете, мисс, приятного вам отдыха, - прошелестел Джон, бесшумно выходя и плотно закрывая за собой дверь.
Только в коридоре, оглянувшись по сторонам и убедившись, что его никто не видит, дворецкий позволил себе озадаченно покачать головой. Прибывшая в качестве компаньонки девушка мало того, что была слишком юна для непростой роли, кою на неё собирались возложить, так ещё и слишком добра и доверчива. А впрочем, его, старого слугу, господские дела никак не касались. Раз леди Асторфилч сочла эту девушку достойной, быть посему. А он, Джон, проследит за тем, чтобы компаньонка была всем довольна и ни в чём не нуждалась, такую гостью надо холить и лелеять, тем более что пока это даже доставляет определённое удовольствие.
Проворно распаковав вещи и не отказав себе в удовольствии немного понежиться в огромной ванне, Розалинда облачилась в подобающее положению в доме простое светлое платье и быстро причесала и забрала в простую косу ещё влажные волосы. Конечно, спешить вроде бы как и не стоило, леди Асторфилч явно не горела желанием лицезреть свою компаньонку, но, с другой стороны, кто может предугадать желания дамы, особенно не очень молодой и знатной? В один и тот же миг она способна отдать совершенно противоречащие друг другу приказания и ждать их немедленного исполнения. По крайней мере, тётка именно так и любила забавляться, а потом упоённо распекала служанок за нерасторопность и полнейшую бесполезность, доводя бедняжек до слёз. Вспомнив родной дом, Розалинда грустно вдохнула, но тут же, услышав деликатный стук в дверь, поспешно встряхнулась, словно вылезшая из воды собачка, лучезарно улыбнулась и поспешно откликнулась:
- Сейчас открою!
Когда девушка плавно открыла дверь, то увидела стоящего на пороге графа Дербича. Пребывание в поместье у своей давней знакомой явно пошло на пользу графу, он был по прежнему очень стар, но уже не выглядел дряхлым настолько, что в его присутствии хотелось сдерживать дыхание, дабы старец не рассыпался от излишне резкого дуновения. При виде девушки граф Дербич заметно приободрился и даже приосанился, насколько это было для него возможно, а вот Розалинда удивлённо и даже немного разочарованно взмахнула ресницами:
- Граф? Вы и здесь?
- Мисс Розалинда, жаловаться на провалы в памяти простительно такому старику как я, вы же, столь юная и прекрасная, не могли ещё забыть, что я обещал встретиться с Вами в этом поместье.
Девушка растерянно огляделась по сторонам:
- Да, но…
Граф дребезжащее хохотнул, сделал несколько настойчивых шагов вперёд, вынуждая тем самым Розалинду отойти от двери и впустить его в комнату:
- Мисс, ещё в нашу прошлую встречу я говорил вам, что меня не надо бояться, я ни словом, ни делом не намерен причинить вам ни малейшего вреда. А потому, будьте так любезны и пропустите меня в свои покои, в коридоре меня может продуть, а чихание, кашель и насморк, смею вас уверить, не украсят даже куда более молодого и привлекательного мужчину.
Услышав столь тонкий и ироничный упрёк, Розалинда смущённо вспыхнула и поспешно прошла в глубину комнаты, поворачивая одно из кресел так, чтобы старику было как можно удобнее:
- Присаживайтесь, прошу вас.
Граф Дербич медленно кивнул и прошаркал к креслу, повозился немного, поудобнее устраиваясь в нём и блаженно выдохнул:
- Благодарю вас, мисс Розалинда, Вы чрезвычайно любезны.
- Хотите чаю?
Старик небрежно взмахнул высохшей, похожей на птичью лапку, рукой:
- Не стоит беспокоиться. Через полчаса всех позовут в столовую, а потому предлагаю провести оставшееся до трапезы время за разговором.
Розалинда переплела похолодевшие от волнения пальчики, одарила графа церемонной светской улыбкой:
- О чём вы хотите со мной поговорить?
Граф Дербич неожиданно улыбнулся по-мальчишески озорно, поднялся с прытью, кою никак нельзя было ожидать от этого высохшего, отягощённого грузом прожитых лет тела, придвинул ещё одно кресло и мягко произнёс:
- Садитесь, мисс Розалинда. Сказать мне нужно многое, а сделать это, всё время задирая голову, дабы видеть ваше лицо и глаза, мне не позволит шея. И да, я готов в очередной раз заверить вас, что бояться меня не стоит. Я более чем все остальные в этом доме, заинтересован в том, чтобы с вами ничего не случилось.
Девушка мягко опустилась в кресло, положила руки на подлокотник. Такая поза со стороны казалась очень расслабленной, однако Розалинда в любой момент могла вскочить на ноги и метнуться в самый дальний угол, а то и вовсе выскочить в коридор. Слегка повернувшись так, чтобы было видно собеседника, но при этом подлокотник и спинка кресла служили неким щитом, девушка вежливо улыбнулась графу:
- Вы весьма любезны.
Граф Дербич неожиданно скрипуче рассмеялся, качнул головой, тут же охнув и болезненно поморщившись:
- Нет, мисс Розалинда, это вы весьма старательно изображаете любезность и терпите моё общество. А я всячески стараюсь вам понравиться, поскольку, не стану лукавить, именно от вас зависит не только моё счастье, но и сама жизнь.
Розалинда едва заметно напряглась, нахмурилась, невольно отстраняясь:
- Я вас не понимаю.
Старый граф тяжело вздохнул, откинулся на спинку кресла, даже глаза прикрыл, словно его силы внезапно иссякли. Розалинда, которой совсем не хотелось причинять боль тому, кто всегда относился к ней весьма почтительно, испуганно встрепенулась, но тут граф Дербич открыл глаза и успокаивающе коснулся своей неожиданной горячей рукой руки сидящей подле него девушки:
- Уверяю вас, мисс Розалинда, нет ни малейшего повода для беспокойства. Я всего лишь обдумывал, как бы получше начать наш весьма и весьма непростой разговор.
- Я внимательно слушаю.
- Даже не сомневаюсь в этом. Мисс Розалинда, вы понимаете, куда вы приехали?
Такой простой вопрос, если основательно подумать, таил в себе немало подводных течений и скрытых глубин. Розалинда задумчиво опустила голову, помолчала немного, затем призналась с негромким вздохом:
- Не стану лукавить: я ничего не знаю о леди Асторфилч и её гостях, но то, что я увидела и услышала по дороге сюда и то, как меня встретили здесь…
- Вызвало очень много вопросов, верно? Что ж, мисс Розалинда, к моему глубочайшему прискорбию то, что я вам расскажу, вряд ли сможет вас успокоить. Скажите, вы когда-нибудь слышали о Книге судеб?
- Книга судеб? Нет, никогда.
Старик неодобрительно хмыкнул, покачал головой:
- Так я и думал. Ваши дражайшие родители, да обретут их души вечный покой и блаженство на небесах, не потрудились подготовить вас к уготованной вам судьбе. Что ж, не смею их упрекать, ведь они, несомненно, радели исключительно о вашем благополучии и душевном спокойствии.
Розалинда нетерпеливо поёрзала в кресле, подавляя становящееся всё сильнее раздражение на этого старого болтуна, изъясняющегося намёками:
- Право, граф, я вас не понимаю.
Граф Дербич тяжело вздохнул, с силой растёр лицо и уже собирался что-то сказать, но тут откуда-то снизу долетел серебряный звон колокольчика. Старик с кряхтением слез с кресла, поморщился, растирая поясницу, а затем галантно протянул Розалинде руку:
- Увы, мисс Розалинда, нас зовут к столу. Продолжим наш увлекательный разговор после трапезы.
- Я не уверена, что смогу уделить вам время, - возразила девушка, не спеша принимать предложенную графом руку.
Старик ловко цапнул девушку за ладонь, водрузил её на свой оттопыренный локоток, чуть прижал, дабы Розалинде не пришло в голову освободиться, и дребезжаще хихикнул, не скрывая торжества:
- А я в этом даже не сомневаюсь. Вы любопытны, мисс Розалинда, как и все красивые юные девушки. А я сказал достаточно, чтобы распалить ваше любопытство, но при этом ничего, чтобы вы стали меня избегать.
Помимо собственной воли Розалинда испытала нечто вроде восхищения таким ловким манёвром. Кто бы мог подумать, что этот старик, кажущийся дряхлой, способной в любой момент рассыпаться, мумией, столь изобретателен!
- А вы весьма предприимчивы.
- Приходится, мисс Розалинда. Как гласит народная мудрость: хочешь жить – умей вертеться. А я, мисс, очень хочу жить.
Розалинда покачала головой, однако же что-либо спрашивать не стала, прекрасно понимая, что серьёзный разговор на ходу всё равно не получится, да и к встрече с леди Асторфилч стоило подготовиться. Граф Дербич, коему, наоборот, очень хотелось побеседовать с юной очаровательной девушкой, весьма огорчился молчанию своей спутницы, но навязывать разговор не стал. В конце концов, лучше молчать подле милой девицы, чем вынудить её сбежать глупой старческой болтовнёй.
Столовая в поместье оказалась такой же просторной и великолепной, как и всё, что уже успела увидеть Розалинда. Массивный стол из бесценного багряного дуба, в пламени свечей отливающий благородным пурпуром, был покрыт тончайшей белоснежной скатертью, чьи складки изящными волнами спускались вниз ровно настолько, насколько советовал последний выпуск журнала «Дом леди». Венчали стол изысканные букеты цветов и посуда, выполненная из уникального радужного фарфора, способного, если верить рекламе, менять цвет в зависимости от настроения и самочувствия того, кто этой посудой пользуется. В углу столовой разместился камин, такой большой и глубокий, что в нём запросто мог спрятаться взрослый крепкий мужчина. У камина, покрытые белоснежными чехлами, стояли два глубоких кресла, справа и слева от них, словно верные стражи, застыли четыре стула без подлокотников с высокими спинками. Между креслами расположился небольшой стеклянный столик, на котором уютно устроился серебряный кофейник, из длинного носика которого струился парок. Окна в столовой были закрыты тяжёлыми бархатными шторами насыщенного винного цвета, отчего в столовой царил лёгкий полумрак, напомнивший Розалинде серебристые осенние сумерки.
- Прошу, мисс Розалинда, - граф Дербич подвёл девушку к столу, бесшумно подошедший слуга, до этого практически невидимый в полутёмной нише, моментально отодвинул стул, подхватил сложенную на тарелке салфетку, заботливо встряхнул и расправил её, дабы водрузить на колени гостье в тот же самый миг, как только она сядет.
Вопреки ожиданиям слуги, Розалинда не спешила опускаться на стул, наоборот, она даже отпрянула, словно перед ней внезапно разверзлась пропасть.
- Что-то не так? – прошептал граф, деликатно склоняясь над ушком своей спутницы.
- А вас не смущает то, что в столовой никого, кроме нас с вами и слуг нет?
Граф снисходительно улыбнулся, чуть заметно пожал плечами:
- Нет.
Розалинда почувствовала ледяной укол страха:
- Мы с вами вдвоём обедать будем?!
Граф Дербич скрипуче рассмеялся, глядя на девушку со снисходительным умилением, словно она была очаровательной глупышкой, пытающейся рассуждать о взрослых вещах, в которых ровным счётом ничего не понимала:
- Мисс Розалинда, ваш вопрос польстил бы мне, если бы я не услышал в нём страха. Я уже говорил и готов повторять снова и снова, что вам не стоит меня бояться, я никогда и ни при каких условиях не причиню вам вреда.
Розалинда натянуто улыбнулась:
- Благодарю, мне очень приятно. Однако же я позволю себе ещё раз спросить: где же леди Асторфилч и её гости?
Граф нарочито тяжело вздохнул и укоризненно покачал головой:
- Ах, молодость, молодость, как же ты нетерпелива… Леди Асторфилч и остальные, как вы изволили выразиться, гости подойдут позже.
Розалинда нахмурилась и сделала очередную попытку отойти от стола:
- Вот как? В таком случае, полагаю, нам их лучше подождать…
Граф с проворством, неожиданным для его седин и общей хрупкости телосложения (которому больше подошло бы определение теловычитания), ухватил девушку за локоть, опять нагнулся к ушку и зашептал:
- Мисс Розалинда, что же вы всё время норовите сбежать, точно вы не прекрасная юная дева, а испуганная лань, преследуемая охотниками?
Розалинда вскинула голову, сверкнула потемневшими, словно небо в бурю, глазами и ответила даже громче, чем следовало бы по правилам хорошего тона и скромному положению компаньонки:
- Вам сюда-с, - прошелестел дворецкий, почтительно распахивая дверь и склоняясь ещё в одном поклоне.
Розалинда недоверчиво огляделась по сторонам, в очередной раз оценив роскошь обстановки, вытянув шею осторожно заглянула в богатые покои, посещением которых и королева не побрезговала бы и осторожно уточнила:
- Вы уверены, что мне именно сюда? Я всего лишь компаньонка, а эти покои предназначены явно для очень богатой и знатной особы.
- Вы абсолютно правы, мисс, - подобострастно заметил Джон, продолжая одной рукой придерживать дверь, а другой бережно прижимая к груди скромные пожитки Розалинды, - это покои для самой дорогой гостьи, то есть вас.
Уточнять, с чего вдруг в поместье Нордхолл обычная компаньонка (которая, кстати сказать ещё даже место толком не получила) ценится куда больше, чем родственники по крови, девушка не стала. Во-первых, слугам обсуждать, а уж тем более осуждать господ не разрешается, за подобные разговоры запросто можно не только места лишиться, но ещё и прослыть в господском кругу сплетником, которого ни в один приличный дом не возьмут. Во-вторых, леди Асторфилч вряд ли имеет привычку откровенничать с собственным дворецким, стало быть истинную причину приказов своей госпожи Джон может и не знать. В-третьих, любопытство – далеко не самое лучшее качество для компаньонки, от которой требуется безграничное терпение, чуткость и беспрекословное послушание. Живость нрава приветствуется, но исключительно в тех рамках, кои определит госпожа. Тётушка, прямым текстом заявив, что, если Розалинда окажется дурой и потеряет место, то домой может не возвращаться, заставила девушку буквально вызубрить правила идеальной компаньонки. Что и говорить, любящая родственница, жаждущая обеспечить будущее своей племянницы!
- Благодарю, что проводили меня, вы очень любезны, - Розалинда одарила дворецкого вежливой улыбкой и вошла в комнату, которая по размеру была едва ли не с половину (а то и две трети) её родного дома.
Пока девушка с приглушёнными вздохами восхищения оглядывалась по сторонам, любуясь кружевной лепниной, большими французскими окнами, из которых можно было выйти прямиком в сад, обтянутой изысканным шёлком грациозной мебелью и воздушными облаками перин и подушек кровати, дворецкий поставил вещи у спрятанного в стену шкафа и вопросительно кашлянул. Розалинда, забывшая о том, что она не одна, испуганно вздрогнула и резко обернулась, едва не запутавшись в густом ворсе ковра.
- Прикажете, мисс, разобрать вещи? – почтительно прошелестел дворецкий.
Девушка смущённо улыбнулась:
- Нет, благодарю, у меня немного вещей, я справлюсь сама.
- Тогда прислать вам горничную, чтобы она наполнила ванну и помогла вам освежиться с дороги?
Розалинда по родному дому помнила, как несладко приходится слугам, особенно в дни приезда и отъезда гостей, а потому подарила слуге ещё одну обаятельную улыбку и вежливо ответила:
- Благодарю, я привыкла обходиться собственными силами.
- Как пожелаете, мисс, приятного вам отдыха, - прошелестел Джон, бесшумно выходя и плотно закрывая за собой дверь.
Только в коридоре, оглянувшись по сторонам и убедившись, что его никто не видит, дворецкий позволил себе озадаченно покачать головой. Прибывшая в качестве компаньонки девушка мало того, что была слишком юна для непростой роли, кою на неё собирались возложить, так ещё и слишком добра и доверчива. А впрочем, его, старого слугу, господские дела никак не касались. Раз леди Асторфилч сочла эту девушку достойной, быть посему. А он, Джон, проследит за тем, чтобы компаньонка была всем довольна и ни в чём не нуждалась, такую гостью надо холить и лелеять, тем более что пока это даже доставляет определённое удовольствие.
Глава 3
Проворно распаковав вещи и не отказав себе в удовольствии немного понежиться в огромной ванне, Розалинда облачилась в подобающее положению в доме простое светлое платье и быстро причесала и забрала в простую косу ещё влажные волосы. Конечно, спешить вроде бы как и не стоило, леди Асторфилч явно не горела желанием лицезреть свою компаньонку, но, с другой стороны, кто может предугадать желания дамы, особенно не очень молодой и знатной? В один и тот же миг она способна отдать совершенно противоречащие друг другу приказания и ждать их немедленного исполнения. По крайней мере, тётка именно так и любила забавляться, а потом упоённо распекала служанок за нерасторопность и полнейшую бесполезность, доводя бедняжек до слёз. Вспомнив родной дом, Розалинда грустно вдохнула, но тут же, услышав деликатный стук в дверь, поспешно встряхнулась, словно вылезшая из воды собачка, лучезарно улыбнулась и поспешно откликнулась:
- Сейчас открою!
Когда девушка плавно открыла дверь, то увидела стоящего на пороге графа Дербича. Пребывание в поместье у своей давней знакомой явно пошло на пользу графу, он был по прежнему очень стар, но уже не выглядел дряхлым настолько, что в его присутствии хотелось сдерживать дыхание, дабы старец не рассыпался от излишне резкого дуновения. При виде девушки граф Дербич заметно приободрился и даже приосанился, насколько это было для него возможно, а вот Розалинда удивлённо и даже немного разочарованно взмахнула ресницами:
- Граф? Вы и здесь?
- Мисс Розалинда, жаловаться на провалы в памяти простительно такому старику как я, вы же, столь юная и прекрасная, не могли ещё забыть, что я обещал встретиться с Вами в этом поместье.
Девушка растерянно огляделась по сторонам:
- Да, но…
Граф дребезжащее хохотнул, сделал несколько настойчивых шагов вперёд, вынуждая тем самым Розалинду отойти от двери и впустить его в комнату:
- Мисс, ещё в нашу прошлую встречу я говорил вам, что меня не надо бояться, я ни словом, ни делом не намерен причинить вам ни малейшего вреда. А потому, будьте так любезны и пропустите меня в свои покои, в коридоре меня может продуть, а чихание, кашель и насморк, смею вас уверить, не украсят даже куда более молодого и привлекательного мужчину.
Услышав столь тонкий и ироничный упрёк, Розалинда смущённо вспыхнула и поспешно прошла в глубину комнаты, поворачивая одно из кресел так, чтобы старику было как можно удобнее:
- Присаживайтесь, прошу вас.
Граф Дербич медленно кивнул и прошаркал к креслу, повозился немного, поудобнее устраиваясь в нём и блаженно выдохнул:
- Благодарю вас, мисс Розалинда, Вы чрезвычайно любезны.
- Хотите чаю?
Старик небрежно взмахнул высохшей, похожей на птичью лапку, рукой:
- Не стоит беспокоиться. Через полчаса всех позовут в столовую, а потому предлагаю провести оставшееся до трапезы время за разговором.
Розалинда переплела похолодевшие от волнения пальчики, одарила графа церемонной светской улыбкой:
- О чём вы хотите со мной поговорить?
Граф Дербич неожиданно улыбнулся по-мальчишески озорно, поднялся с прытью, кою никак нельзя было ожидать от этого высохшего, отягощённого грузом прожитых лет тела, придвинул ещё одно кресло и мягко произнёс:
- Садитесь, мисс Розалинда. Сказать мне нужно многое, а сделать это, всё время задирая голову, дабы видеть ваше лицо и глаза, мне не позволит шея. И да, я готов в очередной раз заверить вас, что бояться меня не стоит. Я более чем все остальные в этом доме, заинтересован в том, чтобы с вами ничего не случилось.
Девушка мягко опустилась в кресло, положила руки на подлокотник. Такая поза со стороны казалась очень расслабленной, однако Розалинда в любой момент могла вскочить на ноги и метнуться в самый дальний угол, а то и вовсе выскочить в коридор. Слегка повернувшись так, чтобы было видно собеседника, но при этом подлокотник и спинка кресла служили неким щитом, девушка вежливо улыбнулась графу:
- Вы весьма любезны.
Граф Дербич неожиданно скрипуче рассмеялся, качнул головой, тут же охнув и болезненно поморщившись:
- Нет, мисс Розалинда, это вы весьма старательно изображаете любезность и терпите моё общество. А я всячески стараюсь вам понравиться, поскольку, не стану лукавить, именно от вас зависит не только моё счастье, но и сама жизнь.
Розалинда едва заметно напряглась, нахмурилась, невольно отстраняясь:
- Я вас не понимаю.
Старый граф тяжело вздохнул, откинулся на спинку кресла, даже глаза прикрыл, словно его силы внезапно иссякли. Розалинда, которой совсем не хотелось причинять боль тому, кто всегда относился к ней весьма почтительно, испуганно встрепенулась, но тут граф Дербич открыл глаза и успокаивающе коснулся своей неожиданной горячей рукой руки сидящей подле него девушки:
- Уверяю вас, мисс Розалинда, нет ни малейшего повода для беспокойства. Я всего лишь обдумывал, как бы получше начать наш весьма и весьма непростой разговор.
- Я внимательно слушаю.
- Даже не сомневаюсь в этом. Мисс Розалинда, вы понимаете, куда вы приехали?
Такой простой вопрос, если основательно подумать, таил в себе немало подводных течений и скрытых глубин. Розалинда задумчиво опустила голову, помолчала немного, затем призналась с негромким вздохом:
- Не стану лукавить: я ничего не знаю о леди Асторфилч и её гостях, но то, что я увидела и услышала по дороге сюда и то, как меня встретили здесь…
- Вызвало очень много вопросов, верно? Что ж, мисс Розалинда, к моему глубочайшему прискорбию то, что я вам расскажу, вряд ли сможет вас успокоить. Скажите, вы когда-нибудь слышали о Книге судеб?
- Книга судеб? Нет, никогда.
Старик неодобрительно хмыкнул, покачал головой:
- Так я и думал. Ваши дражайшие родители, да обретут их души вечный покой и блаженство на небесах, не потрудились подготовить вас к уготованной вам судьбе. Что ж, не смею их упрекать, ведь они, несомненно, радели исключительно о вашем благополучии и душевном спокойствии.
Розалинда нетерпеливо поёрзала в кресле, подавляя становящееся всё сильнее раздражение на этого старого болтуна, изъясняющегося намёками:
- Право, граф, я вас не понимаю.
Граф Дербич тяжело вздохнул, с силой растёр лицо и уже собирался что-то сказать, но тут откуда-то снизу долетел серебряный звон колокольчика. Старик с кряхтением слез с кресла, поморщился, растирая поясницу, а затем галантно протянул Розалинде руку:
- Увы, мисс Розалинда, нас зовут к столу. Продолжим наш увлекательный разговор после трапезы.
- Я не уверена, что смогу уделить вам время, - возразила девушка, не спеша принимать предложенную графом руку.
Старик ловко цапнул девушку за ладонь, водрузил её на свой оттопыренный локоток, чуть прижал, дабы Розалинде не пришло в голову освободиться, и дребезжаще хихикнул, не скрывая торжества:
- А я в этом даже не сомневаюсь. Вы любопытны, мисс Розалинда, как и все красивые юные девушки. А я сказал достаточно, чтобы распалить ваше любопытство, но при этом ничего, чтобы вы стали меня избегать.
Помимо собственной воли Розалинда испытала нечто вроде восхищения таким ловким манёвром. Кто бы мог подумать, что этот старик, кажущийся дряхлой, способной в любой момент рассыпаться, мумией, столь изобретателен!
- А вы весьма предприимчивы.
- Приходится, мисс Розалинда. Как гласит народная мудрость: хочешь жить – умей вертеться. А я, мисс, очень хочу жить.
Розалинда покачала головой, однако же что-либо спрашивать не стала, прекрасно понимая, что серьёзный разговор на ходу всё равно не получится, да и к встрече с леди Асторфилч стоило подготовиться. Граф Дербич, коему, наоборот, очень хотелось побеседовать с юной очаровательной девушкой, весьма огорчился молчанию своей спутницы, но навязывать разговор не стал. В конце концов, лучше молчать подле милой девицы, чем вынудить её сбежать глупой старческой болтовнёй.
Столовая в поместье оказалась такой же просторной и великолепной, как и всё, что уже успела увидеть Розалинда. Массивный стол из бесценного багряного дуба, в пламени свечей отливающий благородным пурпуром, был покрыт тончайшей белоснежной скатертью, чьи складки изящными волнами спускались вниз ровно настолько, насколько советовал последний выпуск журнала «Дом леди». Венчали стол изысканные букеты цветов и посуда, выполненная из уникального радужного фарфора, способного, если верить рекламе, менять цвет в зависимости от настроения и самочувствия того, кто этой посудой пользуется. В углу столовой разместился камин, такой большой и глубокий, что в нём запросто мог спрятаться взрослый крепкий мужчина. У камина, покрытые белоснежными чехлами, стояли два глубоких кресла, справа и слева от них, словно верные стражи, застыли четыре стула без подлокотников с высокими спинками. Между креслами расположился небольшой стеклянный столик, на котором уютно устроился серебряный кофейник, из длинного носика которого струился парок. Окна в столовой были закрыты тяжёлыми бархатными шторами насыщенного винного цвета, отчего в столовой царил лёгкий полумрак, напомнивший Розалинде серебристые осенние сумерки.
- Прошу, мисс Розалинда, - граф Дербич подвёл девушку к столу, бесшумно подошедший слуга, до этого практически невидимый в полутёмной нише, моментально отодвинул стул, подхватил сложенную на тарелке салфетку, заботливо встряхнул и расправил её, дабы водрузить на колени гостье в тот же самый миг, как только она сядет.
Вопреки ожиданиям слуги, Розалинда не спешила опускаться на стул, наоборот, она даже отпрянула, словно перед ней внезапно разверзлась пропасть.
- Что-то не так? – прошептал граф, деликатно склоняясь над ушком своей спутницы.
- А вас не смущает то, что в столовой никого, кроме нас с вами и слуг нет?
Граф снисходительно улыбнулся, чуть заметно пожал плечами:
- Нет.
Розалинда почувствовала ледяной укол страха:
- Мы с вами вдвоём обедать будем?!
Граф Дербич скрипуче рассмеялся, глядя на девушку со снисходительным умилением, словно она была очаровательной глупышкой, пытающейся рассуждать о взрослых вещах, в которых ровным счётом ничего не понимала:
- Мисс Розалинда, ваш вопрос польстил бы мне, если бы я не услышал в нём страха. Я уже говорил и готов повторять снова и снова, что вам не стоит меня бояться, я никогда и ни при каких условиях не причиню вам вреда.
Розалинда натянуто улыбнулась:
- Благодарю, мне очень приятно. Однако же я позволю себе ещё раз спросить: где же леди Асторфилч и её гости?
Граф нарочито тяжело вздохнул и укоризненно покачал головой:
- Ах, молодость, молодость, как же ты нетерпелива… Леди Асторфилч и остальные, как вы изволили выразиться, гости подойдут позже.
Розалинда нахмурилась и сделала очередную попытку отойти от стола:
- Вот как? В таком случае, полагаю, нам их лучше подождать…
Граф с проворством, неожиданным для его седин и общей хрупкости телосложения (которому больше подошло бы определение теловычитания), ухватил девушку за локоть, опять нагнулся к ушку и зашептал:
- Мисс Розалинда, что же вы всё время норовите сбежать, точно вы не прекрасная юная дева, а испуганная лань, преследуемая охотниками?
Розалинда вскинула голову, сверкнула потемневшими, словно небо в бурю, глазами и ответила даже громче, чем следовало бы по правилам хорошего тона и скромному положению компаньонки:
