«Любушка моя, - с щемящей нежностью подумал Симаргл, легко поднимаясь и осторожно кутая девушку в плащ, чтобы, обороните светлые боги, не застудилась на утреннем ветерке. – Ладо моё».
Симаргл неторопливо направился в сторону озера, как вдруг замер на месте, заслышав лёгкий, еле слышный шорох. Может, ветер играючи тронул замершую у воды берёзу? Нет, не похоже. Вода в озере плеснула? Опять нет, поверхность озера гладкая, точно зеркало, никаких волн нет. Зверь лесной на промысел вышел? Да полно, все звери давно по норам спят, да и не подойдут они близко к человеку, особенно воину. Так значит, человек? Симаргл напрягся и, окинув поляну пристальным взором огненных серых глаз, метнулся к чахлым кустам, откуда выволок неприметного, словно запылённого какого-то мужичонку.
- Ты чего здесь забыл?! – рыкнул Симаргл, одной рукой встряхивая нежеланную находку.
- Пощади, Симаргл-воин, - заскулил мужичонка, суча ногами, словно пойманный зайчонок. – Не по своей воле, меня сам Чернобог направил, а его воле я перечить не могу, не смею.
- А Чернобогу-то чего надобно?! – нахмурился Симаргл, для пущей разговорчивости пуская огоньки пламени по держащей жертву руке.
- Пощади, - придушенно пискнул мужичонка. – Приказал мне Чернобог девку убить, с которой ты ночь провёл!
- И ты, чёрная твоя душа, согласился?! – Симаргл и сам не заметил, как пламя вспыхнуло сильнее, моментально пожирая доставшуюся ему жертву.
- Собаке собачья смерть, - плюнул Симаргл на горстку пепла и широкими шагами направился к Купальнице. Воин понимал, что раз решился Повелитель Тьмы извести Купальницу, никто его не остановит. А раз так, нужно срочно вернуть девушку на светлые земли, под защиту родичей.
- Вставай, любонька, - Симаргл нежно коснулся обнажённого девичьего плечика. – Вставай, серденько моё, беда близко!
- Что случилось? – всполошилась Купальница, приподнимаясь и неловко укрывая грудь плащом. Воспоминания о минувшей ночи моментально окрасили щёки девушки в яркий пунцовый цвет.
- Чернобог приказал тебя извести, - Симаргл отвернулся, чтобы девушка могла одеться. – Я отвезу тебя к твоим родичам.
- И останешься со мной? – вскинула сияющие синие глаза на любимого девушка. – Ты ведь не бросишь меня?
- Я не могу остаться, - тяжело вздохнул Симаргл. – Сердце моё без остатка принадлежит тебе, но я воин, воин Тьмы. Не делу воину за бабьим подолом укрываться!
- Не Тьмы, - мягко возразила Купальница, нежно гладя любимого. – Пусть воин, но только не Тьмы. Ты светлый, возвращайся со мной к Свету!
- Да кому я там нужен, - дёрнул уголком рта Симаргл.
- Мне, - сверкнула Купальница синими глазами. – Мне нужен, всему Светлому миру нужен! Старая Варога сказала, что ты к Свету вернёшься!
- А больше Варога ничего не говорила? – по-мальчишечьи фыркнул Симаргл. – Тоже мне, глас богов!
- Может, и не глас, - Купальница затрепетала ресницами. – Но ты ведь останешься? Хоть ненадолго?
- Посмотрим, - буркнул Симаргл, торопливо принимая облик крылатого пса. Воину страсть как не хотелось признавать, что он покорился. И кому, девке!
Сварог бездумно смотрел в окно, когда за его спиной раздался пронзительный старушечий голос:
- Чего, старый дурак, печалишься? Али к Маре-красе, смерти повелительнице захотел?
- Чего тебе, Варога? – буркнул воин, неохотно поворачиваясь к старухе. – Какие Лихоманки тебя принесли?
- Никто не приносил, сама пришла, - хихикнула ведьма, без приглашения опускаясь на узорную лавку. – Сказать хочу, о важном.
- Так говори и проваливай, мне твою трескотню слушать недосуг.
- Экой спешный, - фыркнула Варога, ничуточки не пугаясь сурового воина. – Чай двор за окном никуда не сбежит, а вот сына твоего и покалечить могут!
У Сварога под ногами качнулась мать-земля.
- Что? – одними губами шелохнул он, а потом громом рыкнул. – Ты чего мелешь, ведьма старая? Шутки со мной шутить вздумала?!
- Экой горячка-то ты, батюшка, - неодобрительно зацокала языком Варога. – Сынок-от у тебя посмирнее будет.
- Что ты про моего сына знаешь? – бурей налетел на старуху воин и затряс её, что было силы. – А ну, отвечай! Где он, что с ним?!
- Ни слова не молвлю, пока не отпустишь, - отчеканила ведьма, без страха глядя в глаза воину. – Я тебе не яблоня в поле, чтобы трясти меня.
- Прости, - смутился Сварог, отпуская старуху и от греха отходя от неё подальше. – Сама знаешь, ни единого мига не забывал про Симаргла, сынишку своего пламенного.
- Да знаю я, - отмахнулась от неуклюжих извинений Варога. – Симаргл у Чернобога жил, тот его не обижал, воином сделал, равного которому не каждое столетие посылают боги. А теперь сынок твой любушку свою в поселение Светлые Ручьи, слыхал о таком?, ворочает, только вот не знает, не ведает, что его мужики тамошние схватить-полонить попытаются.
- Моего сына? – вскипел Сварог. – Да что ж ты молчала, ведьма старая! Эй, Ратичи, Светлые воины, собирайтеся-снаряжайтеся, поедем сына моего спасать, из беды вызволять!
Воин ушёл, точнее, почти убежал, оставив Варогу одну.
- Вот ведь, - неодобрительно покачала головой старуха. – Светлый, бессмертный, а всё равно как тать лесной, никакой благодарности!
Продолжая ворчать себе под нос что-то невразумительное, Варога растаяла, словно никогда её и не было.
Очищение огня
Симаргл с Купальницей на спине стремительно нёсся к границе Навьего царства. Сердце девушки пело от радости: смогла, сдюжила, повернула-таки тёмного воина к Свету, не подвластен теперь любый Симаргл проклятому Чернобогу!
- Скоро на месте будем, - рыкнул Симаргл, чуть поворачивая голову к девушке. – Чуешь, птичье пение послышалось?
- Да, - кивнула Купальница, жадно прислушиваясь к пению птиц. – А в Навьем царстве птицы не поют, только вороны грают.
- Так откуда бы там птицам взяться? – фыркнул Симаргл. – Тьма она птичьего звону да девичьего смеха не выносит!
- Ты ведь останешься? – спросила Купальница, всем телом прильнув к Симарглу. – Не вернёшься во тьму?
- Не вернусь, - буркнул Симаргл, смущённо отводя взгляд, а потом выпалил, торопливо переводя разговор. – Смотри, вот и поселение твоё показалось!
Быстрее птицы быстрокрылой соскочила Купальницы со спины крылатого пса и бросилась вперёд, туда, где виднелись такие знакомые соломенные крыши родного поселения.
- Матинька, батинька, ваша Купаленка вернулась! – закричала девушка, стрелой влетая в поселение.
- Купальница, - ахнула Славуна, выбегая из дому и крепко прижимая к груди вновь обретённую дочь. – Вернулась!
Из тёплого плена материнских объятий Купальницу вырвал грозный пёсий рык и разноголосые мужицкие вопли:
- Хватай его, проклятущего! Врёшь, от нас не уйдёшь, поганое отродье!
- Не сметь! – крикнула девушка, опрометью бросаясь на шум. Вещее девичье сердце подсказало, что над её милым сгустились тучи чёрные, её Симаргла заневолить хотят.
- Не лезь, дочь, - попытался осадить дочь Богумир, хватая её за плечо и не пуская туда, где в огненном кольце, оскалив зубы, замер крылатый пёс. – Не твоего это ума дело.
Зря Богумир взял Купальницу за плечо. Крылатый пёс быстрее молнии оказался рядом, отшвырнул мужчину в сторону, вскинул девушку себе на спину и огромным прыжком вернулся в огненный круг. Пламя взревело и поднялось мало не до небес, треск огня даже заглушил ропот поселян.
- Не сметь, - внезапно разнёсся по округе громкий мужской голос, и к толпе, в окружении своих Ратичей, выехал Сварог. – Что вы граете, словно вороны поганые? Разве так ведут себя мужи?!
- Навье отродье к нам пожаловало, - прогудел волхв Олей, неторопливо подходя к воину.
- Какое же Навье? – усмехнулся Сварог, со смесью интереса и гордости глядя на крылатого пса. – Совсем ты, видать, из ума, волхв, выжил, сына моего не признал!
Олей от изумления чуть на земь не сел, захлопал глазами пуще сов полуночных:
- Да как же… Да где же…
- Симаргл, - перебил Сварог изумлённого до крайности волхва. – Подойди ко мне, сын!
«А не шёл бы ты, папаша новоявленный», - хотел огрызнуться Симаргл, но замер, недоверчиво прислушиваясь к себе. Его пламя, никогда не подводившее, лихого человека за три шага чуявшего, злой умысел на стадии задумки видевшее, мурлыкало и тянулось к этому гордому воину. Неужели он и правда его отец? Симаргл внимательно посмотрел на сидящего на горячем скакуне мужа. Глаза у него потемнее, да и черты лица пожоще, а в целом похожи, похожи ведь! Симаргл фыркнул, озадаченно помотал головой, а потом решительно шагнул к воину. Пускай. Двум смертям не бывать, а одной всё равно не миновать. Каким бы оружием на него не пошли, а он успеет этого старого вояку с собой прихватить, один к Маре не отправится!
- Симаргл, - прошептал Сварог, чувствуя, что горло словно петлёй невидимой перехватило. – Здравствуй, сын мой! Вот и свиделись!
Одним стремительным движением воин соскользнул с коня и обнял Симаргла так, что у того мало кости не затрещали.
- Сын, сыночек, сынка, - шептал Сварог, не переставая обнимать Симаргла. А тот стоял, пытаясь свыкнуться с мыслью, что нашёл отца, что не надо ему теперь уходить прочь от любимой Купальницы в холодное и мрачное Навье царство.
- Отец? – недоверчиво переспросил Симаргл, пытливо глядя на старого воина. – Ты и правда мой отец?
- Твой-твой, не сумлевайся, - махнула рукой не весть как появившаяся радом Варога. – Ты мне, касатик, верь, я тебя лично из родного дома крала, да Чернобогу таскала. Ох, и тяжёленький же ты был, я мало спину не сорвала! Чисто жеребёнок, а горячий какой! Пока тебя волокла, все рукава на рубахе спалила!
- Ах ты, ведьма проклятая, - рыкнул Сварог. – Да я тебя сей же час…
- Вот она, благодарность, - горько вздохнула ведьма, смахивая несуществующие слёзы. – Я Чернобога убедила, чтобы он твою жёнку, Алатырь, да сына ненаглядного пощадил, не трогал, я твоему сыну самую лучшую деушку сыскала, я тебя, папашу непутёвого, к сыну привела, а ты меня ведьмой честишь. Вот обижусь и ни полсловечка не скажу о том, что через две песчинки сюда Буран прискачет с новостью, что Навиий царь войной идёт. Хочет поселение сжегчи, мужиков убить, девок полонить, а Симаргла с Купальницей на кол посадить, перед этим кожу сняв, а кишки волкам на потеху кинув.
Вскинулся Симаргл старуху подробнее попытать, а тут и Буран из лесу выехал. Прежнего щёголя было не признать: рубаха порвана, кровью попятнана, волосы всклокочены, а поперёк щеки рубец кровавый.
- Навий царь за тобой погоню снарядил, - прохрипел Буран, без сил падая на подставленные дружеские руки. – Я насилу вырвался, опрометью нёсся, чтобы тебя предупредить.
- К бою, воины, - загрохотал Сварог. – Отстоим Свет в бою с Тьмою! Враг уже близко!
- Забирайте дочь и уходите, - крикнул Симаргл, взглядом выхватив из толпы растерянную Славуну. – Жизнью за неё отвечаете!
- Я с тобой! – метнулась к любимому Купальница.
- Прости, любонька моя, - прошептал Симаргл, нежно целуя личико девушки. – Не место моему цветику лазоревому середь кровавой сечи. Позволь тебя оборонить, за тебя бой принять.
- Как скажешь, любый мой, - прошептала Купальница. – Ты в доме хозяин, тебе решать.
Хмыкнул Богумир, слыхом не слыхивал он подобных слов от старшой своей дочери, строптивицы.
«А парень-то не промах, - уважительно хмыкнули Сварог и Богумир. – Такую девицу, норовистую кобылицу, обуздал!»
Словно туча чёрная, непроглядная, ринулось на светлые земли войско Чернобога, царя Навьего, Повелителя Тьмы. Огнём вспыхнул меч в руках у Сварога, и словно откликнувшись на его призыв, таким же ярким пламенем запылал меч у Симаргла.
- За Свет! – крикнул Сварог, бросаясь в самую гущу боя. – Да сгинет Тьма!
- За Свет! – откликнулись его Ратичи, поднимая оружие и разя врагов. – Да сгинет Тьма!
Симаргл огненным вихрем скользил по бранному полю, оставляя после себя только пепел. Меч в его руке ровно гудел, словно пел смертельную песнь боя.
«А я ведь его, щенка, вырастил, - зло шипел Чернобог, с бессильной яростью глядя, как тает, словно снег под жаркими лучами солнца, его воинство. – Я его убивать не стал, воином сделал. Болван, Мрак Первоначальный, какой же я болван! Только очистился через меня огонь, сильнее стал! А всё эта ведьма проклятущая, Варога окаянная, чтоб её Лихоманки затрясли да упыри сожрали! Она всё!»
- Уходим, - рявкнул Чернобог, сорвав злость на коне. – Мы уходим, но вы, светлые защитнички, помните, мы ещё вернёмся! Мы обязательно вернёмся!
- А ведь он не врёт, - шмыгнул носом Буран, оттирая кровь с лица. – Обязательно вернётся, и не один раз.
- Когда бы ни вернулся, мы его встретим, - усмехнулся Симаргл, пучком травы оттирая кровь с меча. – Стражами станем, ни днём, ни ночью с места не уйдём, а защитим Свет.
- Добрые слова молвишь, сын, - одобрительно прогудел Сварог. – Пусть так и будет. Только как с любушкой твоей быть, вот в чём вопрос?
- А пусть они с Симарглом в ночь на Таусень встречаются, - Буран озорно подмигнул другу. – А то время, что он дома, я на страже постою.
- Святогором мы тебя отныне звать будем, - положил руку на плечо воину Сварог. – Много славных деяний ты совершишь, в песни да легенды войдёшь!
- Или вляпаешься, - сверкнул белозубой улыбкой Симаргл, вовремя уклоняясь от дружеского подзатыльника.
По лесу, мимо журчащих ручьёв, сквозь птичью разноголосицу, неторопливо шла женщина. На первый взгляд она была простой, ничем не примечательной, но стоило замереть, открыть сердце, как оно безошибочно определяло Богиню.
- Ну что, жена, нагулялась? – прогудел седовласый Род, с горделивой нежностью глядя на супругу свою, Ладу. – Кем на этот раз была, чьё обличье приняла?
- Ведьмы Вароги, - Лада звонко расхохоталась. – И никто, ни Чернобог, мнящий себя таким хитрым да проницательным, ни мудрый Сварог меня даже не признали!
- Тебя рази признаешь, - прогудел Род. – Никто Ладу не признает, пока она сама того не восхочет.
- Экий ты у меня любезник стал, - проворковала Лада, целуя супруга в щёку. – Как же я без тебя стосковалась!
- Тем слаще встреча, - расплылся в улыбке Род, возносясь с супругой на небесный свод.
КОНЕЦ
Симаргл неторопливо направился в сторону озера, как вдруг замер на месте, заслышав лёгкий, еле слышный шорох. Может, ветер играючи тронул замершую у воды берёзу? Нет, не похоже. Вода в озере плеснула? Опять нет, поверхность озера гладкая, точно зеркало, никаких волн нет. Зверь лесной на промысел вышел? Да полно, все звери давно по норам спят, да и не подойдут они близко к человеку, особенно воину. Так значит, человек? Симаргл напрягся и, окинув поляну пристальным взором огненных серых глаз, метнулся к чахлым кустам, откуда выволок неприметного, словно запылённого какого-то мужичонку.
- Ты чего здесь забыл?! – рыкнул Симаргл, одной рукой встряхивая нежеланную находку.
- Пощади, Симаргл-воин, - заскулил мужичонка, суча ногами, словно пойманный зайчонок. – Не по своей воле, меня сам Чернобог направил, а его воле я перечить не могу, не смею.
- А Чернобогу-то чего надобно?! – нахмурился Симаргл, для пущей разговорчивости пуская огоньки пламени по держащей жертву руке.
- Пощади, - придушенно пискнул мужичонка. – Приказал мне Чернобог девку убить, с которой ты ночь провёл!
- И ты, чёрная твоя душа, согласился?! – Симаргл и сам не заметил, как пламя вспыхнуло сильнее, моментально пожирая доставшуюся ему жертву.
- Собаке собачья смерть, - плюнул Симаргл на горстку пепла и широкими шагами направился к Купальнице. Воин понимал, что раз решился Повелитель Тьмы извести Купальницу, никто его не остановит. А раз так, нужно срочно вернуть девушку на светлые земли, под защиту родичей.
- Вставай, любонька, - Симаргл нежно коснулся обнажённого девичьего плечика. – Вставай, серденько моё, беда близко!
- Что случилось? – всполошилась Купальница, приподнимаясь и неловко укрывая грудь плащом. Воспоминания о минувшей ночи моментально окрасили щёки девушки в яркий пунцовый цвет.
- Чернобог приказал тебя извести, - Симаргл отвернулся, чтобы девушка могла одеться. – Я отвезу тебя к твоим родичам.
- И останешься со мной? – вскинула сияющие синие глаза на любимого девушка. – Ты ведь не бросишь меня?
- Я не могу остаться, - тяжело вздохнул Симаргл. – Сердце моё без остатка принадлежит тебе, но я воин, воин Тьмы. Не делу воину за бабьим подолом укрываться!
- Не Тьмы, - мягко возразила Купальница, нежно гладя любимого. – Пусть воин, но только не Тьмы. Ты светлый, возвращайся со мной к Свету!
- Да кому я там нужен, - дёрнул уголком рта Симаргл.
- Мне, - сверкнула Купальница синими глазами. – Мне нужен, всему Светлому миру нужен! Старая Варога сказала, что ты к Свету вернёшься!
- А больше Варога ничего не говорила? – по-мальчишечьи фыркнул Симаргл. – Тоже мне, глас богов!
- Может, и не глас, - Купальница затрепетала ресницами. – Но ты ведь останешься? Хоть ненадолго?
- Посмотрим, - буркнул Симаргл, торопливо принимая облик крылатого пса. Воину страсть как не хотелось признавать, что он покорился. И кому, девке!
***
Сварог бездумно смотрел в окно, когда за его спиной раздался пронзительный старушечий голос:
- Чего, старый дурак, печалишься? Али к Маре-красе, смерти повелительнице захотел?
- Чего тебе, Варога? – буркнул воин, неохотно поворачиваясь к старухе. – Какие Лихоманки тебя принесли?
- Никто не приносил, сама пришла, - хихикнула ведьма, без приглашения опускаясь на узорную лавку. – Сказать хочу, о важном.
- Так говори и проваливай, мне твою трескотню слушать недосуг.
- Экой спешный, - фыркнула Варога, ничуточки не пугаясь сурового воина. – Чай двор за окном никуда не сбежит, а вот сына твоего и покалечить могут!
У Сварога под ногами качнулась мать-земля.
- Что? – одними губами шелохнул он, а потом громом рыкнул. – Ты чего мелешь, ведьма старая? Шутки со мной шутить вздумала?!
- Экой горячка-то ты, батюшка, - неодобрительно зацокала языком Варога. – Сынок-от у тебя посмирнее будет.
- Что ты про моего сына знаешь? – бурей налетел на старуху воин и затряс её, что было силы. – А ну, отвечай! Где он, что с ним?!
- Ни слова не молвлю, пока не отпустишь, - отчеканила ведьма, без страха глядя в глаза воину. – Я тебе не яблоня в поле, чтобы трясти меня.
- Прости, - смутился Сварог, отпуская старуху и от греха отходя от неё подальше. – Сама знаешь, ни единого мига не забывал про Симаргла, сынишку своего пламенного.
- Да знаю я, - отмахнулась от неуклюжих извинений Варога. – Симаргл у Чернобога жил, тот его не обижал, воином сделал, равного которому не каждое столетие посылают боги. А теперь сынок твой любушку свою в поселение Светлые Ручьи, слыхал о таком?, ворочает, только вот не знает, не ведает, что его мужики тамошние схватить-полонить попытаются.
- Моего сына? – вскипел Сварог. – Да что ж ты молчала, ведьма старая! Эй, Ратичи, Светлые воины, собирайтеся-снаряжайтеся, поедем сына моего спасать, из беды вызволять!
Воин ушёл, точнее, почти убежал, оставив Варогу одну.
- Вот ведь, - неодобрительно покачала головой старуха. – Светлый, бессмертный, а всё равно как тать лесной, никакой благодарности!
Продолжая ворчать себе под нос что-то невразумительное, Варога растаяла, словно никогда её и не было.
Очищение огня
Симаргл с Купальницей на спине стремительно нёсся к границе Навьего царства. Сердце девушки пело от радости: смогла, сдюжила, повернула-таки тёмного воина к Свету, не подвластен теперь любый Симаргл проклятому Чернобогу!
- Скоро на месте будем, - рыкнул Симаргл, чуть поворачивая голову к девушке. – Чуешь, птичье пение послышалось?
- Да, - кивнула Купальница, жадно прислушиваясь к пению птиц. – А в Навьем царстве птицы не поют, только вороны грают.
- Так откуда бы там птицам взяться? – фыркнул Симаргл. – Тьма она птичьего звону да девичьего смеха не выносит!
- Ты ведь останешься? – спросила Купальница, всем телом прильнув к Симарглу. – Не вернёшься во тьму?
- Не вернусь, - буркнул Симаргл, смущённо отводя взгляд, а потом выпалил, торопливо переводя разговор. – Смотри, вот и поселение твоё показалось!
Быстрее птицы быстрокрылой соскочила Купальницы со спины крылатого пса и бросилась вперёд, туда, где виднелись такие знакомые соломенные крыши родного поселения.
- Матинька, батинька, ваша Купаленка вернулась! – закричала девушка, стрелой влетая в поселение.
- Купальница, - ахнула Славуна, выбегая из дому и крепко прижимая к груди вновь обретённую дочь. – Вернулась!
Из тёплого плена материнских объятий Купальницу вырвал грозный пёсий рык и разноголосые мужицкие вопли:
- Хватай его, проклятущего! Врёшь, от нас не уйдёшь, поганое отродье!
- Не сметь! – крикнула девушка, опрометью бросаясь на шум. Вещее девичье сердце подсказало, что над её милым сгустились тучи чёрные, её Симаргла заневолить хотят.
- Не лезь, дочь, - попытался осадить дочь Богумир, хватая её за плечо и не пуская туда, где в огненном кольце, оскалив зубы, замер крылатый пёс. – Не твоего это ума дело.
Зря Богумир взял Купальницу за плечо. Крылатый пёс быстрее молнии оказался рядом, отшвырнул мужчину в сторону, вскинул девушку себе на спину и огромным прыжком вернулся в огненный круг. Пламя взревело и поднялось мало не до небес, треск огня даже заглушил ропот поселян.
- Не сметь, - внезапно разнёсся по округе громкий мужской голос, и к толпе, в окружении своих Ратичей, выехал Сварог. – Что вы граете, словно вороны поганые? Разве так ведут себя мужи?!
- Навье отродье к нам пожаловало, - прогудел волхв Олей, неторопливо подходя к воину.
- Какое же Навье? – усмехнулся Сварог, со смесью интереса и гордости глядя на крылатого пса. – Совсем ты, видать, из ума, волхв, выжил, сына моего не признал!
Олей от изумления чуть на земь не сел, захлопал глазами пуще сов полуночных:
- Да как же… Да где же…
- Симаргл, - перебил Сварог изумлённого до крайности волхва. – Подойди ко мне, сын!
«А не шёл бы ты, папаша новоявленный», - хотел огрызнуться Симаргл, но замер, недоверчиво прислушиваясь к себе. Его пламя, никогда не подводившее, лихого человека за три шага чуявшего, злой умысел на стадии задумки видевшее, мурлыкало и тянулось к этому гордому воину. Неужели он и правда его отец? Симаргл внимательно посмотрел на сидящего на горячем скакуне мужа. Глаза у него потемнее, да и черты лица пожоще, а в целом похожи, похожи ведь! Симаргл фыркнул, озадаченно помотал головой, а потом решительно шагнул к воину. Пускай. Двум смертям не бывать, а одной всё равно не миновать. Каким бы оружием на него не пошли, а он успеет этого старого вояку с собой прихватить, один к Маре не отправится!
- Симаргл, - прошептал Сварог, чувствуя, что горло словно петлёй невидимой перехватило. – Здравствуй, сын мой! Вот и свиделись!
Одним стремительным движением воин соскользнул с коня и обнял Симаргла так, что у того мало кости не затрещали.
- Сын, сыночек, сынка, - шептал Сварог, не переставая обнимать Симаргла. А тот стоял, пытаясь свыкнуться с мыслью, что нашёл отца, что не надо ему теперь уходить прочь от любимой Купальницы в холодное и мрачное Навье царство.
- Отец? – недоверчиво переспросил Симаргл, пытливо глядя на старого воина. – Ты и правда мой отец?
- Твой-твой, не сумлевайся, - махнула рукой не весть как появившаяся радом Варога. – Ты мне, касатик, верь, я тебя лично из родного дома крала, да Чернобогу таскала. Ох, и тяжёленький же ты был, я мало спину не сорвала! Чисто жеребёнок, а горячий какой! Пока тебя волокла, все рукава на рубахе спалила!
- Ах ты, ведьма проклятая, - рыкнул Сварог. – Да я тебя сей же час…
- Вот она, благодарность, - горько вздохнула ведьма, смахивая несуществующие слёзы. – Я Чернобога убедила, чтобы он твою жёнку, Алатырь, да сына ненаглядного пощадил, не трогал, я твоему сыну самую лучшую деушку сыскала, я тебя, папашу непутёвого, к сыну привела, а ты меня ведьмой честишь. Вот обижусь и ни полсловечка не скажу о том, что через две песчинки сюда Буран прискачет с новостью, что Навиий царь войной идёт. Хочет поселение сжегчи, мужиков убить, девок полонить, а Симаргла с Купальницей на кол посадить, перед этим кожу сняв, а кишки волкам на потеху кинув.
Вскинулся Симаргл старуху подробнее попытать, а тут и Буран из лесу выехал. Прежнего щёголя было не признать: рубаха порвана, кровью попятнана, волосы всклокочены, а поперёк щеки рубец кровавый.
- Навий царь за тобой погоню снарядил, - прохрипел Буран, без сил падая на подставленные дружеские руки. – Я насилу вырвался, опрометью нёсся, чтобы тебя предупредить.
- К бою, воины, - загрохотал Сварог. – Отстоим Свет в бою с Тьмою! Враг уже близко!
- Забирайте дочь и уходите, - крикнул Симаргл, взглядом выхватив из толпы растерянную Славуну. – Жизнью за неё отвечаете!
- Я с тобой! – метнулась к любимому Купальница.
- Прости, любонька моя, - прошептал Симаргл, нежно целуя личико девушки. – Не место моему цветику лазоревому середь кровавой сечи. Позволь тебя оборонить, за тебя бой принять.
- Как скажешь, любый мой, - прошептала Купальница. – Ты в доме хозяин, тебе решать.
Хмыкнул Богумир, слыхом не слыхивал он подобных слов от старшой своей дочери, строптивицы.
«А парень-то не промах, - уважительно хмыкнули Сварог и Богумир. – Такую девицу, норовистую кобылицу, обуздал!»
Словно туча чёрная, непроглядная, ринулось на светлые земли войско Чернобога, царя Навьего, Повелителя Тьмы. Огнём вспыхнул меч в руках у Сварога, и словно откликнувшись на его призыв, таким же ярким пламенем запылал меч у Симаргла.
- За Свет! – крикнул Сварог, бросаясь в самую гущу боя. – Да сгинет Тьма!
- За Свет! – откликнулись его Ратичи, поднимая оружие и разя врагов. – Да сгинет Тьма!
Симаргл огненным вихрем скользил по бранному полю, оставляя после себя только пепел. Меч в его руке ровно гудел, словно пел смертельную песнь боя.
«А я ведь его, щенка, вырастил, - зло шипел Чернобог, с бессильной яростью глядя, как тает, словно снег под жаркими лучами солнца, его воинство. – Я его убивать не стал, воином сделал. Болван, Мрак Первоначальный, какой же я болван! Только очистился через меня огонь, сильнее стал! А всё эта ведьма проклятущая, Варога окаянная, чтоб её Лихоманки затрясли да упыри сожрали! Она всё!»
- Уходим, - рявкнул Чернобог, сорвав злость на коне. – Мы уходим, но вы, светлые защитнички, помните, мы ещё вернёмся! Мы обязательно вернёмся!
- А ведь он не врёт, - шмыгнул носом Буран, оттирая кровь с лица. – Обязательно вернётся, и не один раз.
- Когда бы ни вернулся, мы его встретим, - усмехнулся Симаргл, пучком травы оттирая кровь с меча. – Стражами станем, ни днём, ни ночью с места не уйдём, а защитим Свет.
- Добрые слова молвишь, сын, - одобрительно прогудел Сварог. – Пусть так и будет. Только как с любушкой твоей быть, вот в чём вопрос?
- А пусть они с Симарглом в ночь на Таусень встречаются, - Буран озорно подмигнул другу. – А то время, что он дома, я на страже постою.
- Святогором мы тебя отныне звать будем, - положил руку на плечо воину Сварог. – Много славных деяний ты совершишь, в песни да легенды войдёшь!
- Или вляпаешься, - сверкнул белозубой улыбкой Симаргл, вовремя уклоняясь от дружеского подзатыльника.
Эпилог
По лесу, мимо журчащих ручьёв, сквозь птичью разноголосицу, неторопливо шла женщина. На первый взгляд она была простой, ничем не примечательной, но стоило замереть, открыть сердце, как оно безошибочно определяло Богиню.
- Ну что, жена, нагулялась? – прогудел седовласый Род, с горделивой нежностью глядя на супругу свою, Ладу. – Кем на этот раз была, чьё обличье приняла?
- Ведьмы Вароги, - Лада звонко расхохоталась. – И никто, ни Чернобог, мнящий себя таким хитрым да проницательным, ни мудрый Сварог меня даже не признали!
- Тебя рази признаешь, - прогудел Род. – Никто Ладу не признает, пока она сама того не восхочет.
- Экий ты у меня любезник стал, - проворковала Лада, целуя супруга в щёку. – Как же я без тебя стосковалась!
- Тем слаще встреча, - расплылся в улыбке Род, возносясь с супругой на небесный свод.
КОНЕЦ
