- Члены королевской фамилии? – медленно повторил Павел Иванович, как-то странно глядя на меня. – А позвоню-ка я Фёдоровичу прямо сейчас.
Я честно попытался понять, какая связь между тем, что я сказал, и таинственным Фёдоровичем (интересно, кто это?), но так ничего и не нашёл. Ладно, буду решать проблемы по мере их поступления.
Для начала я пошевелил руками и ногами. Руки работали превосходно, а вот ноги были слабыми и вялыми, как будто чужими, я не рискнул встать и предпочёл оглядеться по сторонам, благо это никаких усилий с моей стороны не требовало. То, что я увидел, ввергло меня в самый настоящий шок: большие, можно даже сказать, огромные окна, не защищённые ничем, даже простой решёткой, какие-то странные полы, не каменные, но и не деревянные. На столе у окна стояло что-то, напоминающее большую раскрытую книгу, но при этом без страниц и из какого-то загадочного материала. Я не заметил ни одного сундука, зато прямо напротив меня было что-то вроде открытого книжного шкафа, битком набитого разными вещами. Медленно, держась за стену, я встал на ноги и поплёлся к шкафу, чтобы получше рассмотреть его содержимое. Открыв стеклянные дверцы, я увидел стоящие на полках книги и невольно залюбовался блестящими корешками, выполненными из непонятного мне материала. Это точно не кожа, тогда что? Магическое покрытие, защищающее книги от повреждений и сырости? Нет, на магию не похоже, от неё остаётся лёгкий запах корицы. Я погладил прохладные корешки кончиками пальцев, восхищаясь их гладкостью, а затем медленно вынул одну из книг и посмотрел на обложку. Хм, судя по светловолосой девице в летящем красном платье и стоящим по бокам от неё двум воинам, это какой-то любовный роман. Значит, сероглазый мужчина живёт не один, у него есть супруга или дочь. Интересно, почему я их не видел, ведь ухаживать за больными – обязанность женщины, ни один мужчина, кроме, разумеется, специально посвятивших себя врачеванию, до подобного не опустится. Я пожал плечами и поставил книгу на место, вынув вместо неё другую, на обложке которой был изображён воин в полном боевом облачении. О, а вот это, пожалуй, заслуживает внимания. Я попытался разобрать название книги, но буквы были мне незнакомы. Очевидно, это какое-то иноземное издание. Я уважительно хмыкнул и, убрав книгу на полку, вынул следующую. Уже не обращая внимания на обложку, попытался прочитать её название и опять не смог. Ещё одно иноземное издание? Я отложил книгу и вынул ещё одну. Потом ещё и ещё, и ещё…
- Выбираешь, что бы почитать? – полностью поглощённый книгами, я даже не слышал шагов Павла Ивановича.
Я с отчаянием посмотрел на мужчину и с трудом выдавил:
- Я не понимаю ни одного слова.
- В смысле? – нахмурился Павел Иванович.
Я схватил книжку и ткнул пальцем в заглавие:
- Вот, видите? Я не понимаю, что тут написано! Вообще ни одной буквы не узнаю!
Павел Иванович почесал затылок и мягко, словно с испуганным ребёнком разговаривал, спросил:
- А какое сегодня число, ты знаешь?
Я отрицательно помотал головой.
- Месяц? Год?
Я опустился на пол и, обхватив колени руками, устало произнёс:
- Я ничего не помню. Совсем ничего.
- Мда, парень, - крякнул Павел Иванович, но больше ничего сказать не успел: раздался странный мелодичный звук, заставивший меня подскочить на месте от неожиданности, а хозяина расплыться в широкой добродушной улыбке:
- О, а вот и Фёдорыч пожаловал! Шустро, как всегда.
Павел Иванович медленно вышел из комнаты, а я так и остался сидеть на полу. Меня с собой мой неожиданный благодетель не приглашал, значит, моё присутствие при встрече таинственного гостя не обязательно. Да и не хотелось мне никуда идти, после осознания того, что я вообще ничего не помню, даже буквы, на меня навалилась страшная усталость. Хотелось свернуться клубочком, закрыть глаза и не открывать их до тех пор, пока всё не наладится. В который уже раз моя жизнь пошла кувырком… А в который раз? Я честно попытался вспомнить и не смог, лишь появилось чёткое ощущение, что воссоздавать жизнь на руинах прошлого мне приходится не впервые. Ладно, если в прошлый раз, каким бы он ни был, я справился, то и сейчас смогу.
- А вот и наша находка, - Павел Иванович ввёл в комнату сухощавого мужчину с большими круглыми стёклами на переносице и с лёгкой улыбкой указал ему на меня, - представляешь, совсем ничего не помнит, даже имени.
- Травмы есть? – деловито уточнил мужчина, протирая стёкла вынутым из кармана большим клетчатым платком.
- Ни царапинки, - Павел Иванович покачал головой и вздохнул, - очень похоже на ПТСР. Помнишь, у Никитки было?
- Никитке, мон ами, пить надо было меньше, - фыркнул мужчина, водружая стёкла обратно на переносицу. – Ну-с, молодой человек, давайте знакомиться. Меня зовут Максим Фёдорович.
- Вы тоже член королевской фамилии? – я с интересом посмотрел на мужчину и нахмурился. – Нет, очевидно, в ваших краях у всех мужчин двойные имена.
Белёсые брови Максима Фёдоровича чуть приподнялись, мужчина кашлянул и осторожно уточнил:
- Простите, а почему Вы решили, что я член королевской фамилии?
- Согласно Эдикту, двойное имя могут носить только члены королевской фамилии, - терпеливо повторил я то, что ранее сообщил Павлу Ивановичу.
- Любопытно, - Максим Фёдорович пожевал тонкими губами и поправил стёкла на переносице, внимательно разглядывая меня прозрачными, почти водянистыми, голубыми глазами.
Под этим взглядом я внезапно весь сжался и, стиснув кулаки, рыкнул:
- Не смей!
Павел Иванович и его гость оказались людьми закалёнными, кричать и отскакивать от меня в разные стороны не стали, руками размахивать тоже, только переглянулись друг с другом поверх моей головы.
- Прошу прощения, - Максим Фёдорович опять пожевал губами, - что именно Вам не понравилось? Какое моё действие вызвало столь бурную реакцию?
- Ваш взгляд, - я был по-прежнему напряжён, внимательно следя за каждым жестом мужчины. – И предупреждаю сразу: живым я не дамся!
Мужчины опять переглянулись.
- Ещё интереснее, - пробормотал Максим Фёдорович, машинально поправляя стёкла на переносице. – А скажите, молодой человек, где Вы служили?
Я вопросительно приподнял брови, пытаясь понять, чего от меня вообще хотят.
- Армия, казарма, солдаты, - монотонно перечислял гость Павла Ивановича, - война, сражения, кровь, смерть…
- Сражения, кровь, смерть… - машинально повторил я и с тяжёлым вздохом покачал головой. – Нет, ничего не помню.
Максим Фёдорович вздохнул и потянулся к принесённой с собой объёмной сумке:
- Ну что ж, тогда проведём полное обследование. Не волнуйтесь, молодой человек, больно не будет. Стойте спокойно.
Я замер, настороженно глядя на мужчину, а тот стал проводить надо мной какие-то странные манипуляции: попросил коснуться пальцем кончика носа, затем следить глазами за странным молоточком, а потом достал тонкую иглу.
- Сейчас я буду проверять болевую чувствительность, - Максим Фёдорович опять поправил стёкла, - убедительно прошу Вас не кричать и руками-ногами не размахивать. Справитесь или Вас подержать?
- Зачем это нужно? – подозрительно спросил я, не сводя глаз с иголки.
- Для Вашего же блага, - Максим Фёдорович пожевал тонкими губами, - я должен убедиться, что Ваш мозг не повреждён.
- Мой что? – недоверчиво переспросил я.
- Мозг, - терпеливо повторил мужчина и не без ехидства добавил. – Уверяю Вас, он есть у каждого. Хотя бы спинной.
Я задумался. Подпускать к себе человека с иголкой мне не хотелось, но с другой стороны, если бы меня хотели убить, то сделали бы это раньше, пока я был беспомощнее новорожденного котёнка.
- Не тушуйся, парень, - Павел Иванович хлопнул меня по плечу, - Фёдорыч знает, что делает. Мы тебе помочь хотим.
Я тяжело вздохнул и пожал плечами. Максим Фёдорович осторожно коснулся иглой моей руки, совсем чуть-чуть:
- Чувствуете? А здесь? А так? А если чуточку посильнее?
Уколы я чувствовал, все просьбы, даже самые странные, послушно выполнял, но вспомнить хотя бы своё имя по-прежнему не мог.
Максим Фёдорович побарабанил пальцами по столу и неожиданно спросил:
- А Вы хоть что-нибудь помните?
- С того момента, как очнулся, всё.
- Прямо-таки всё? – недоверчиво усмехнулся Максим Фёдорович.
Я пожал плечами и спокойно рассказал обо всём, что произошло с того момента, как я открыл глаза, даже мимику и жесты Павла Ивановича изобразил.
- Поразительно, - восхищённо протянул Максим Фёдорович, - у Вас потрясающая память, молодой человек!
Угу. Если на миг поверить в то, что я сегодня первый день как на свет родился.
- А о каком Эдикте ты говорил? – осторожно уточнил Павел Иванович. – Ну, помнишь, когда удивился, что у меня два имени.
- Королевском, - я чуть пожал плечами с видом человека, у которого спросили, почему небо синее, а трава зелёная.
- То есть, если я Вас правильно понимаю, - прищёлкнул пальцами Максим Фёдорович, - Вы хотите сказать, что сейчас правит король?
Я помолчал, честно пытаясь вспомнить современных правителей, опять натолкнулся на глухую непроницаемую стену и вздохнул:
- Выходит, так.
- Любопытно, - Максим Фёдорович опять поправил стёкла на переносице. – Вы это точно знаете или предполагаете?
- Предполагаю. Ведь Эдикт издал король, стало быть, он сейчас и правит.
Честно говоря, я так устал, что мне было наплевать не только на правителей, но даже на самого себя. Хотелось лишь одного: спать.
- Ну-с, полагаю, на сегодня достаточно, - Максим Фёдорович церемонно поклонился мне и повернулся к Павлу Ивановичу. – Вам, молодой человек, следует отдохнуть, перегрузки в Вашем теперешнем состоянии чрезвычайно нежелательны. А с тобой, Паш, мы на кухне поболтаем. Надеюсь, ты угостишь друга чашкой чая?
Мне бы следовало заинтересоваться разговором друзей, ведь он наверняка касается меня, но моих сил хватило лишь на то, чтобы упасть на диван и моментально провалиться в тёмное ничто, лишённое видений, звуков и запахов.
Проснулся я от аромата кофе и лёгкого потряхивания за плечо.
- Эй, парень, - Павел Иванович ногой притянул ко мне миниатюрный столик, на котором стояла дымящаяся парком кружка и тарелка с румяными пирожками, - ты поешь хоть немного, тебе силы нужны.
- Благодарю, - я осторожно взял кружку и сделал первый глоток.
- Да не за что, - отмахнулся Павел Иванович. – Не возражаешь, если я телевизор включу? Сейчас по первому «Тайны императрицы» показывать будут.
Я понял только, что мой новый хороший знакомый хочет посмотреть что-то, связанное с императорским двором, видимо, магическое шоу или что-то в этом духе. Что ж, вполне объяснимый интерес для человека, не принадлежащего к аристократии.
- Как Вам будет угодно, - я пожал плечами и взял с блюдца ещё один пирожок.
- Вот и славно, - Павел Иванович хлопнул ладонью по колену и достал странный прямоугольный предмет, на котором речными камушками были разбросаны разноцветные кнопки.
Павел Иванович нажал на красную кнопку, и тут произошло самое настоящее чудо: мигнул и ожил тёмный экран в углу комнаты, который я сначала принял за необычное зеркало. Хм, я точно знаю, что мне доводилось видеть похожие приборы, но где и при каких обстоятельствах? Я сжал голову руками, пытаясь подстегнуть память, но добился лишь внимательного взгляда от Павла Ивановича и заботливого вопроса:
- Что, парень, голова болит?
Я отрицательно покачал головой, а потом, махнув рукой на собственную гордость, по-мальчишески пылко выпалил:
- Да уж лучше бы голова болела, может, тогда быстрее бы память вернулась!
- Не торопись, паря, - мне на плечо легла тяжёлая рука, - Фёдорыч сказал, время нужно, чтобы память вернулась. Похоже, ты перенёс сильный стресс.
- Простите? – я вопросительно посмотрел на мужчину. - Не могли бы Вы уточнить значение слова «стресс»?
Павел Иванович как-то странно кашлянул, помолчал, а потом ответил, старательно подбирая слова:
- Ну, понимаешь, стресс – это, как бы так подоступнее объяснить… Это сильное потрясение. Очень сильное потрясение. Видел когда-нибудь, как таран в ворота бьёт?
Я кивнул, точно зная, что видел, как массивный таран долбит ворота крепости, а они трещат и прогибаются под мощными ударами. Интересно, где я мог это видеть? Может, участвовал в штурме? Нет, судя по ощущениям, а это единственное, на что я пока могу полагаться, я видел штурм изнутри крепости, а не снаружи. Ещё интереснее. Выходит, я был в крепости, которую пытались захватить? А не это ли привело к тому, что я всё забыл? В принципе, вполне возможно, ведь я наверняка оборонял эту таинственную крепость, мог пострадать в бою.
- Вот это и есть стресс, - долетел до меня голос Павла Ивановича, и я понял, что благополучно пропустил все его объяснения.
Пришлось сделать вид, что я всё прекрасно понял, и благодарно кивнуть, не заставлять же человека пускаться в повторные объяснения, это в конце концов просто неприлично! Кстати, судя по моим ощущениям, я прекрасно разбираюсь в этикете, а значит, принадлежу к аристократам. Интересно, а Павел Иванович к какому кругу принадлежит? Точно не аристократ, у него нет слуг, да и речь с манерами лишены изысканности. Не слуга, так как живёт свободно, не крестьянин, так как лицо не заветренное и руки чистые и довольно мягкие. Целитель? Хм, вполне возможно, но те, кажется, как и церковники, дают обет одиночества, посвящая себя всем людям, а не конкретной семье. А у Павла Ивановича точно есть женщина, причём постоянная, что для целителей и церковников недопустимо. Так кто же мой таинственный благодетель? А может, не мучиться и спросить у него прямо?
Я откашлялся и, дождавшись паузы в, на мой взгляд, начисто лишённом здравого смысла щебетании девицы в пышном аляповатом платье, старательно и фальшиво обливающейся слезами и заламывающей руки с гладкой поверхности загадочного прибора, мягко произнёс:
- Прошу простить меня за невольную дерзость…
Судя по тому, с какой охотой Павел Иванович обернулся ко мне, его эта фальшивая девица тоже не впечатлила. Ободрённый вниманием мужчины, я уже увереннее продолжил:
- Вы приняли меня как родного, предоставили кров и пищу, оказали помощь целителя, не требуя ничего взамен…
- Да ладно, - отмахнулся Павел Иванович, и на его щеках проступила лёгкая краска, - что я, в самом деле, фашист что ли?
Фашист? Ещё одно странное слово, значение которого мне неизвестно.
- Скажите, кто Вы? – поскольку девицу сменила погоня, я решил не ходить больше вокруг да около, ведь Павел Иванович мог легко отвлечься.
- Дык, я же представлялся, - похоже, мне удалось удивить радушного хозяина. – Я Павел Иванович, можно просто дядя Паша. Разведён, живу с дочкой, она пока в школе. А я сам в отпуске, хотел плюнуть да уйти из больницы, но Томка упросила остаться. Ну не могу я ей отказать, когда она плакать начинает!
Кхм, ну вот, я и получил ответ на свой вопрос, Павел Иванович всё-таки целитель. Осталось понять, что значит разведён, школа, отпуск, больница и томка. Хотя по поводу больницы могу предположить, что так называется место, где работают целители. А разве это не лечебница? Странно, я был уверен, что место, где работают целители, называется лечебницей… Может быть, целители называют место работы по-своему? Чтобы не накликать беды и отвести глаза тёмным колдунам, например.
- Как тебе фильм? – погоню сменила старушка в непозволительном для её возраста ярком платье, и Павла Ивановича потянуло на разговор.
Я честно попытался понять, какая связь между тем, что я сказал, и таинственным Фёдоровичем (интересно, кто это?), но так ничего и не нашёл. Ладно, буду решать проблемы по мере их поступления.
Для начала я пошевелил руками и ногами. Руки работали превосходно, а вот ноги были слабыми и вялыми, как будто чужими, я не рискнул встать и предпочёл оглядеться по сторонам, благо это никаких усилий с моей стороны не требовало. То, что я увидел, ввергло меня в самый настоящий шок: большие, можно даже сказать, огромные окна, не защищённые ничем, даже простой решёткой, какие-то странные полы, не каменные, но и не деревянные. На столе у окна стояло что-то, напоминающее большую раскрытую книгу, но при этом без страниц и из какого-то загадочного материала. Я не заметил ни одного сундука, зато прямо напротив меня было что-то вроде открытого книжного шкафа, битком набитого разными вещами. Медленно, держась за стену, я встал на ноги и поплёлся к шкафу, чтобы получше рассмотреть его содержимое. Открыв стеклянные дверцы, я увидел стоящие на полках книги и невольно залюбовался блестящими корешками, выполненными из непонятного мне материала. Это точно не кожа, тогда что? Магическое покрытие, защищающее книги от повреждений и сырости? Нет, на магию не похоже, от неё остаётся лёгкий запах корицы. Я погладил прохладные корешки кончиками пальцев, восхищаясь их гладкостью, а затем медленно вынул одну из книг и посмотрел на обложку. Хм, судя по светловолосой девице в летящем красном платье и стоящим по бокам от неё двум воинам, это какой-то любовный роман. Значит, сероглазый мужчина живёт не один, у него есть супруга или дочь. Интересно, почему я их не видел, ведь ухаживать за больными – обязанность женщины, ни один мужчина, кроме, разумеется, специально посвятивших себя врачеванию, до подобного не опустится. Я пожал плечами и поставил книгу на место, вынув вместо неё другую, на обложке которой был изображён воин в полном боевом облачении. О, а вот это, пожалуй, заслуживает внимания. Я попытался разобрать название книги, но буквы были мне незнакомы. Очевидно, это какое-то иноземное издание. Я уважительно хмыкнул и, убрав книгу на полку, вынул следующую. Уже не обращая внимания на обложку, попытался прочитать её название и опять не смог. Ещё одно иноземное издание? Я отложил книгу и вынул ещё одну. Потом ещё и ещё, и ещё…
- Выбираешь, что бы почитать? – полностью поглощённый книгами, я даже не слышал шагов Павла Ивановича.
Я с отчаянием посмотрел на мужчину и с трудом выдавил:
- Я не понимаю ни одного слова.
- В смысле? – нахмурился Павел Иванович.
Я схватил книжку и ткнул пальцем в заглавие:
- Вот, видите? Я не понимаю, что тут написано! Вообще ни одной буквы не узнаю!
Павел Иванович почесал затылок и мягко, словно с испуганным ребёнком разговаривал, спросил:
- А какое сегодня число, ты знаешь?
Я отрицательно помотал головой.
- Месяц? Год?
Я опустился на пол и, обхватив колени руками, устало произнёс:
- Я ничего не помню. Совсем ничего.
- Мда, парень, - крякнул Павел Иванович, но больше ничего сказать не успел: раздался странный мелодичный звук, заставивший меня подскочить на месте от неожиданности, а хозяина расплыться в широкой добродушной улыбке:
- О, а вот и Фёдорыч пожаловал! Шустро, как всегда.
Павел Иванович медленно вышел из комнаты, а я так и остался сидеть на полу. Меня с собой мой неожиданный благодетель не приглашал, значит, моё присутствие при встрече таинственного гостя не обязательно. Да и не хотелось мне никуда идти, после осознания того, что я вообще ничего не помню, даже буквы, на меня навалилась страшная усталость. Хотелось свернуться клубочком, закрыть глаза и не открывать их до тех пор, пока всё не наладится. В который уже раз моя жизнь пошла кувырком… А в который раз? Я честно попытался вспомнить и не смог, лишь появилось чёткое ощущение, что воссоздавать жизнь на руинах прошлого мне приходится не впервые. Ладно, если в прошлый раз, каким бы он ни был, я справился, то и сейчас смогу.
- А вот и наша находка, - Павел Иванович ввёл в комнату сухощавого мужчину с большими круглыми стёклами на переносице и с лёгкой улыбкой указал ему на меня, - представляешь, совсем ничего не помнит, даже имени.
- Травмы есть? – деловито уточнил мужчина, протирая стёкла вынутым из кармана большим клетчатым платком.
- Ни царапинки, - Павел Иванович покачал головой и вздохнул, - очень похоже на ПТСР. Помнишь, у Никитки было?
- Никитке, мон ами, пить надо было меньше, - фыркнул мужчина, водружая стёкла обратно на переносицу. – Ну-с, молодой человек, давайте знакомиться. Меня зовут Максим Фёдорович.
- Вы тоже член королевской фамилии? – я с интересом посмотрел на мужчину и нахмурился. – Нет, очевидно, в ваших краях у всех мужчин двойные имена.
Белёсые брови Максима Фёдоровича чуть приподнялись, мужчина кашлянул и осторожно уточнил:
- Простите, а почему Вы решили, что я член королевской фамилии?
- Согласно Эдикту, двойное имя могут носить только члены королевской фамилии, - терпеливо повторил я то, что ранее сообщил Павлу Ивановичу.
- Любопытно, - Максим Фёдорович пожевал тонкими губами и поправил стёкла на переносице, внимательно разглядывая меня прозрачными, почти водянистыми, голубыми глазами.
Под этим взглядом я внезапно весь сжался и, стиснув кулаки, рыкнул:
- Не смей!
Павел Иванович и его гость оказались людьми закалёнными, кричать и отскакивать от меня в разные стороны не стали, руками размахивать тоже, только переглянулись друг с другом поверх моей головы.
- Прошу прощения, - Максим Фёдорович опять пожевал губами, - что именно Вам не понравилось? Какое моё действие вызвало столь бурную реакцию?
- Ваш взгляд, - я был по-прежнему напряжён, внимательно следя за каждым жестом мужчины. – И предупреждаю сразу: живым я не дамся!
Мужчины опять переглянулись.
- Ещё интереснее, - пробормотал Максим Фёдорович, машинально поправляя стёкла на переносице. – А скажите, молодой человек, где Вы служили?
Я вопросительно приподнял брови, пытаясь понять, чего от меня вообще хотят.
- Армия, казарма, солдаты, - монотонно перечислял гость Павла Ивановича, - война, сражения, кровь, смерть…
- Сражения, кровь, смерть… - машинально повторил я и с тяжёлым вздохом покачал головой. – Нет, ничего не помню.
Максим Фёдорович вздохнул и потянулся к принесённой с собой объёмной сумке:
- Ну что ж, тогда проведём полное обследование. Не волнуйтесь, молодой человек, больно не будет. Стойте спокойно.
Я замер, настороженно глядя на мужчину, а тот стал проводить надо мной какие-то странные манипуляции: попросил коснуться пальцем кончика носа, затем следить глазами за странным молоточком, а потом достал тонкую иглу.
- Сейчас я буду проверять болевую чувствительность, - Максим Фёдорович опять поправил стёкла, - убедительно прошу Вас не кричать и руками-ногами не размахивать. Справитесь или Вас подержать?
- Зачем это нужно? – подозрительно спросил я, не сводя глаз с иголки.
- Для Вашего же блага, - Максим Фёдорович пожевал тонкими губами, - я должен убедиться, что Ваш мозг не повреждён.
- Мой что? – недоверчиво переспросил я.
- Мозг, - терпеливо повторил мужчина и не без ехидства добавил. – Уверяю Вас, он есть у каждого. Хотя бы спинной.
Я задумался. Подпускать к себе человека с иголкой мне не хотелось, но с другой стороны, если бы меня хотели убить, то сделали бы это раньше, пока я был беспомощнее новорожденного котёнка.
- Не тушуйся, парень, - Павел Иванович хлопнул меня по плечу, - Фёдорыч знает, что делает. Мы тебе помочь хотим.
Я тяжело вздохнул и пожал плечами. Максим Фёдорович осторожно коснулся иглой моей руки, совсем чуть-чуть:
- Чувствуете? А здесь? А так? А если чуточку посильнее?
Уколы я чувствовал, все просьбы, даже самые странные, послушно выполнял, но вспомнить хотя бы своё имя по-прежнему не мог.
Максим Фёдорович побарабанил пальцами по столу и неожиданно спросил:
- А Вы хоть что-нибудь помните?
- С того момента, как очнулся, всё.
- Прямо-таки всё? – недоверчиво усмехнулся Максим Фёдорович.
Я пожал плечами и спокойно рассказал обо всём, что произошло с того момента, как я открыл глаза, даже мимику и жесты Павла Ивановича изобразил.
- Поразительно, - восхищённо протянул Максим Фёдорович, - у Вас потрясающая память, молодой человек!
Угу. Если на миг поверить в то, что я сегодня первый день как на свет родился.
- А о каком Эдикте ты говорил? – осторожно уточнил Павел Иванович. – Ну, помнишь, когда удивился, что у меня два имени.
- Королевском, - я чуть пожал плечами с видом человека, у которого спросили, почему небо синее, а трава зелёная.
- То есть, если я Вас правильно понимаю, - прищёлкнул пальцами Максим Фёдорович, - Вы хотите сказать, что сейчас правит король?
Я помолчал, честно пытаясь вспомнить современных правителей, опять натолкнулся на глухую непроницаемую стену и вздохнул:
- Выходит, так.
- Любопытно, - Максим Фёдорович опять поправил стёкла на переносице. – Вы это точно знаете или предполагаете?
- Предполагаю. Ведь Эдикт издал король, стало быть, он сейчас и правит.
Честно говоря, я так устал, что мне было наплевать не только на правителей, но даже на самого себя. Хотелось лишь одного: спать.
- Ну-с, полагаю, на сегодня достаточно, - Максим Фёдорович церемонно поклонился мне и повернулся к Павлу Ивановичу. – Вам, молодой человек, следует отдохнуть, перегрузки в Вашем теперешнем состоянии чрезвычайно нежелательны. А с тобой, Паш, мы на кухне поболтаем. Надеюсь, ты угостишь друга чашкой чая?
Мне бы следовало заинтересоваться разговором друзей, ведь он наверняка касается меня, но моих сил хватило лишь на то, чтобы упасть на диван и моментально провалиться в тёмное ничто, лишённое видений, звуков и запахов.
Проснулся я от аромата кофе и лёгкого потряхивания за плечо.
- Эй, парень, - Павел Иванович ногой притянул ко мне миниатюрный столик, на котором стояла дымящаяся парком кружка и тарелка с румяными пирожками, - ты поешь хоть немного, тебе силы нужны.
- Благодарю, - я осторожно взял кружку и сделал первый глоток.
- Да не за что, - отмахнулся Павел Иванович. – Не возражаешь, если я телевизор включу? Сейчас по первому «Тайны императрицы» показывать будут.
Я понял только, что мой новый хороший знакомый хочет посмотреть что-то, связанное с императорским двором, видимо, магическое шоу или что-то в этом духе. Что ж, вполне объяснимый интерес для человека, не принадлежащего к аристократии.
- Как Вам будет угодно, - я пожал плечами и взял с блюдца ещё один пирожок.
- Вот и славно, - Павел Иванович хлопнул ладонью по колену и достал странный прямоугольный предмет, на котором речными камушками были разбросаны разноцветные кнопки.
Павел Иванович нажал на красную кнопку, и тут произошло самое настоящее чудо: мигнул и ожил тёмный экран в углу комнаты, который я сначала принял за необычное зеркало. Хм, я точно знаю, что мне доводилось видеть похожие приборы, но где и при каких обстоятельствах? Я сжал голову руками, пытаясь подстегнуть память, но добился лишь внимательного взгляда от Павла Ивановича и заботливого вопроса:
- Что, парень, голова болит?
Я отрицательно покачал головой, а потом, махнув рукой на собственную гордость, по-мальчишески пылко выпалил:
- Да уж лучше бы голова болела, может, тогда быстрее бы память вернулась!
- Не торопись, паря, - мне на плечо легла тяжёлая рука, - Фёдорыч сказал, время нужно, чтобы память вернулась. Похоже, ты перенёс сильный стресс.
- Простите? – я вопросительно посмотрел на мужчину. - Не могли бы Вы уточнить значение слова «стресс»?
Павел Иванович как-то странно кашлянул, помолчал, а потом ответил, старательно подбирая слова:
- Ну, понимаешь, стресс – это, как бы так подоступнее объяснить… Это сильное потрясение. Очень сильное потрясение. Видел когда-нибудь, как таран в ворота бьёт?
Я кивнул, точно зная, что видел, как массивный таран долбит ворота крепости, а они трещат и прогибаются под мощными ударами. Интересно, где я мог это видеть? Может, участвовал в штурме? Нет, судя по ощущениям, а это единственное, на что я пока могу полагаться, я видел штурм изнутри крепости, а не снаружи. Ещё интереснее. Выходит, я был в крепости, которую пытались захватить? А не это ли привело к тому, что я всё забыл? В принципе, вполне возможно, ведь я наверняка оборонял эту таинственную крепость, мог пострадать в бою.
- Вот это и есть стресс, - долетел до меня голос Павла Ивановича, и я понял, что благополучно пропустил все его объяснения.
Пришлось сделать вид, что я всё прекрасно понял, и благодарно кивнуть, не заставлять же человека пускаться в повторные объяснения, это в конце концов просто неприлично! Кстати, судя по моим ощущениям, я прекрасно разбираюсь в этикете, а значит, принадлежу к аристократам. Интересно, а Павел Иванович к какому кругу принадлежит? Точно не аристократ, у него нет слуг, да и речь с манерами лишены изысканности. Не слуга, так как живёт свободно, не крестьянин, так как лицо не заветренное и руки чистые и довольно мягкие. Целитель? Хм, вполне возможно, но те, кажется, как и церковники, дают обет одиночества, посвящая себя всем людям, а не конкретной семье. А у Павла Ивановича точно есть женщина, причём постоянная, что для целителей и церковников недопустимо. Так кто же мой таинственный благодетель? А может, не мучиться и спросить у него прямо?
Я откашлялся и, дождавшись паузы в, на мой взгляд, начисто лишённом здравого смысла щебетании девицы в пышном аляповатом платье, старательно и фальшиво обливающейся слезами и заламывающей руки с гладкой поверхности загадочного прибора, мягко произнёс:
- Прошу простить меня за невольную дерзость…
Судя по тому, с какой охотой Павел Иванович обернулся ко мне, его эта фальшивая девица тоже не впечатлила. Ободрённый вниманием мужчины, я уже увереннее продолжил:
- Вы приняли меня как родного, предоставили кров и пищу, оказали помощь целителя, не требуя ничего взамен…
- Да ладно, - отмахнулся Павел Иванович, и на его щеках проступила лёгкая краска, - что я, в самом деле, фашист что ли?
Фашист? Ещё одно странное слово, значение которого мне неизвестно.
- Скажите, кто Вы? – поскольку девицу сменила погоня, я решил не ходить больше вокруг да около, ведь Павел Иванович мог легко отвлечься.
- Дык, я же представлялся, - похоже, мне удалось удивить радушного хозяина. – Я Павел Иванович, можно просто дядя Паша. Разведён, живу с дочкой, она пока в школе. А я сам в отпуске, хотел плюнуть да уйти из больницы, но Томка упросила остаться. Ну не могу я ей отказать, когда она плакать начинает!
Кхм, ну вот, я и получил ответ на свой вопрос, Павел Иванович всё-таки целитель. Осталось понять, что значит разведён, школа, отпуск, больница и томка. Хотя по поводу больницы могу предположить, что так называется место, где работают целители. А разве это не лечебница? Странно, я был уверен, что место, где работают целители, называется лечебницей… Может быть, целители называют место работы по-своему? Чтобы не накликать беды и отвести глаза тёмным колдунам, например.
- Как тебе фильм? – погоню сменила старушка в непозволительном для её возраста ярком платье, и Павла Ивановича потянуло на разговор.
