НАТА ЧЕРНЫШЕВА
ПОЛИНА НА ЛУНЕ
Всем привет! Я – Полина, и я лечу покорять Луну! Потому что выиграла финал очень важного для меня конкурса, а он как раз и будет проходить в столице Лунного округа. Туда со всей Галактики слетятся участники.
Нет, просто не будет. Мне не повезло обзавестись врагами на предыдущем этапе, но я собираюсь бороться до конца! Знай наших.
апд: хочу между делом влюбиться. У всех наших девчонок уже есть парни, мне тоже пора.
апд2: экзотов не предлагать.
апд3: до Луны шесть часов пришлось лететь бок о бок с каким-то туристом шароглазым… Растяпа, нелюдь, бестолочь, бесит!
апд4: … кирпичом его стукнуть… или поцеловать… Или кирпичом. Или поцеловать. Чёртики зелёные, выбора-то никакого!
Если тебе не везёт, то – не везёт во всём. Начиная с самого рождения. Генетическими модификациями сейчас никого не удивишь, но я лично умудрилась поймать «прайм». Что это такое? Опытный образец, если вкратце. На который смотрят печально, со слезой, подмечают все недостатки и устраняют их при проектировании следующей генерации.
Но ты-то живёшь с тем, с чем родилась! Спасибо лучшему биоинженеру-практику с галактическим именем, твоей маме. Лет в двенадцать, помню, насмотревшись всяческих развлекалок про безумных гениев, закатила я ей истерику на тему, как она могла втянуть меня в свои кошмарные эксперименты и как я теперь живу и страдаю, и что мне это теперь на всю жизнь. Она спокойно дождалась, когда я перестану вопить, и невозмутимо сказала:
– Но ты живёшь, Полина. Могла бы не жить.
Вот тогда я и заткнулась. Потому что действительно… Мама ведь могла посчитать эксперимент неудачным или опасным. И погасить мой эмбрион ещё до того, как он начнёт первое деление. Незавидная судьба, как подумаешь.
А, да, я же родилась через аппарат искусственной утробы, искут в просторечии. И разрешение на мое рождение давал весь Учёный Совет Старой Терры. Можно гордиться своей уникальностью – других таких, как я, совершенно точно нет нигде. Ни у нас, ни во всей Галактике.
Вот только в последнее время я всё чаще думала о том, что эксперимент не удался, и вместо плюшек меня наградили паранормой неудачи. С какой радости тогда на меня сыпались бы почти весь год все шишки, какие только можно было найти в нашем медвежьем углу?
– Глупости, – отмахнулась мама на мои жалобы. – Нет такой паранормы и быть не может.
– Но ты же сама видишь, в какую яму я попала! Мам, неужели у тебя нет никакого сочувствия к дочери?
– Денег – не дам. Сначала все свои штрафы закрой.
– Но мама, они там такие неподъёмные! Я их полжизни выплачивать буду.
– Не надо было ругаться через информ с тем маларийцем.
– Но, мама! Это же такая тварь!
– Ну да, и именно поэтому тебе пришлось цеплять его расу, происхождение, гендер, родителей и обстоятельства зачатия, причём в публичном пространстве, чтобы все участники беседы прониклись. Оскорбления личности особо циничным образом. Радуйся, что без ареста и отработки обошлось.
– Мама!
– Денег не дам.
– Но мне на Луну лететь скоро! Как я оплачу дорогу?
– Как спустила весь свой марсианский заработок в унитаз, на штрафы за оскорбление личности, так и оплачивай теперь Луну. С песней. Не дам, я сказала! Завтра у тебя ещё кто-нибудь в том информе окажется неправ, и – здравствуйте-пожалуйста, дуб, ведро или мочало, начинаем всё сначала. Айкью-то я тебе программировала высокий, так что пора уже начинать пользоваться межушным ганглием по назначению. Восемнадцать тебе, Полина. Взрослая коровушка.
Ну, что ты с нею будешь делать!
– Что, отказала? – невозмутимо спросил Рамсув.
В общем холле у него имелось своё излюбленное место: пуф в сторонке, возле кадки с орхидеями. Заметить нашего управляющего там, особенно от входа, – нереально. Зато он всех видит. Кто входит, кто выходит, кому просто делать нечего и он на диванчиках тут с терминалом валяется.
Я подошла. Рамсув убрал ноги с низенького столика, поставил кружку, заботливо проследив за тем, чтобы колпак силового поля не прохудился или соломинка не отвалилась. Мера не лишняя, потому что Рамсув – гентбарец-кисмирув, и, как всякое порядочное насекомое, вечно употребляет всякую подгнившую гадость. Один раз аромат поймаешь – полгода нюха не будет, я гарантирую это!
Как он у нас оказался, песня отдельная. Мама откуда-то из Галактики привезла, задолго до моего рождения. С мамой у Рамсува правильный гентбарский брак – малинесвельв. Вот только бескрылые особи в размножении никакого участия не принимают, их задача – обеспечивать функционирование дома-улья на всех уровнях. Рамсув – наш управляющий, финансист семьи и главный Смотрящий За Порядком, а правильный какой – аж зубы от него скрипят. Но справедливый. И всегда даёт дельные советы. А одет как всегда, в стиле «вырви глаз, забудь про зрение»: светло-фиолетовый костюм с ядовито-зелёными разводами.
– Ага, – говорю уныло. – Отказала.
– Следовало ожидать. Я предупреждал, если ты помнишь.
Я подтянула второй пуф, плюхнулась на него и он тут же подстроился под мою пятую точку.
– Не представляю, что делать, – пожаловалась я. – Меня же пригласили! Я же отборочные прошла! Лечу со своим проектом на Лунный ЭкспоФорум! А на билет денег нет.
– Их нет не только на билет, но и на проживание, – педантично уточнил Рамсув. – Я бы сказал «бедная девочка», но бедная девочка в данном конкретном случае виновата сама. Думать надо о последствиях, Полина. Всегда о них думать надо прежде, чем вертеть языком. А то: пять минут триумфа и – шанс получить галактическое признание мимо летит на сверхсвете.
– Вы ещё про межушный ганглий скажите, – угрюмо посоветовала я.
– Сказал бы, да повторяться не хочу. Но в целом, пока ещё не всё потеряно.
– Как это – не потеряно?! Да всё пропало! Спасибо за сочувствие, но пойду я уже. Бесполезно!
Жизнь не удалась, вот что. Даже не представляю, чем я теперь буду заниматься. Похоже, на проектировании станций замкнутого цикла придётся поставить крест. Не взлетело. А счастье ведь было так близко! Эх. Что значит, не везёт!
– Сидеть, – коротко скомандовал Рамсув, и я опустилась обратно.
Наш управляющий просто так ни одного слова не скажет. Значит, он видит какое-то решение и сейчас им со мной поделится. Вот было бы хорошо! Узнать, где можно взять деньги, необходимые на полёт к Луне, недельку проживания там, в Селеналэнде, и обратную дорогу домой…
Без обратного билета о Луне нечего было мечтать: вид на жительство там дают далеко не каждому, а получить вид на жительство конкретно мне – ой как непросто. Лунники принимают только тех, кто будет им полезен. Кто сразу сможет работать по специальности. А транзитом – будь добр предъявить пункт назначения и билеты до него! Турист? Давай сюда на сверку туристическую визу, и билет обратно либо дальше по маршруту. Печаль.
– До отлёта на Луну два месяца и двадцать один день, – заявил Рамсув. – Ты ещё можешь успеть подработать.
Подработка! Как же я раньше не догадалась!
– Что, и штрафы погасят, и социальный капитал поправят, да? – заинтересовалась я.
– Активируй терминал, я тебе скинул примерный перечень вакансий. В порядке убывания предлагаемой зарплаты. Вообще-то, эту выборку должна была сделать ты сама, но мне тебя стало жаль, и я решил помочь.
– Рамсув! – изумилась я, пробежав глазами первую вакансию. – Какой из меня вулканолог?
– Никакой. Но им нужны помощники на подхвате, а у тебя пирокинетическая паранорма всё-таки.
– Ага, угу, индекс Гаманина всего восемьдесят семь…
– Туда берут с Гаманиным от 50, они там не армия всё-таки. Вторая строчка – археологические изыскания в Танаисе…
Помощником, значит. Подай, принеси, унеси, прибери.
– Скучно, – заявила я. – Это неквалифицированный труд, а я – инженер-разработчик!
– Хочешь на Луну? – с улыбкой спросил Рамсув.
Я хотела.
Деваться некуда, пришлось идти на поклон к вулканологам. Остаток лета и почти вся осень прошли в обидно близком к дому тепловом оазисе; что я там не видела, спрашивается. В самый последний момент меня перебросили именно сюда, а я так надеялась на южное полушарие Старой Терры. Там вулканы интереснее. И звери другие, и деревья, и вообще, до родного Отрадного – пятнадцать тысяч километров по прямой.
Так нет же, получи и распишись место, которое ты ещё в детстве излазила вдоль, поперёк и крест-накрест!
Держала меня мечта всё-таки оказаться на Лунном ЭкспоФоруме и выйти в финал конкурса мечты. Финалистам обеспечены заказы на их проекты в любом случае. А я очень хотела доказать всем вокруг и себе самой, что я – могу! Потому что я могу. Потому что по моему проекту уже построены две станции и они крутятся на орбите Марса, а ребята из «СолСпецСМУ», которые их, собственно, реализовали в металле, так сказать, очень в меня верят и на меня надеются. Выигрыш дизайн-инженера из их команды здорово компанию подстегнёт, выход в Галактику станет реальным, а то что ж, только в пределах локального пространства Солнца копаться всю жизнь?
Вынесло же на меня того маларийца, чтоб ему икалось до посинения. Гентбарцы тоже умеют икать! Вот пусть и икает, пока не лопнет. Пакость.
Я ни о чём не жалела. Если бы я снова вернулась в тот день и час, всё равно сказала бы ему то, что сказала, и так, как сказала. Маларийские гентбарцы – предатели практически все поголовно, вот что. Прямо удивительно, что их всех вообще и этого в частности в правах не поразили до самой преисподней. Да ну его!
Ночами, в короткое личное время, свободное от обязанностей в экспедиции, я долго всматривалась в тёмное небо, на котором светила Луна. Сначала – половинкой, потом целиком, круглой яркой монетой, затем она снова шла на убыль… Самый, пожалуй, красивый вид у нашего спутника именно тогда, когда он висит над головой месяцем. Тогда хорошо видны огни лунных городов и поселений, из которых самым главным, самым древним и самым большим является Селеналэнд, столица Лунного округа локального пространства Солнца.
Шутка ли, город основали восемь с половиной веков тому назад, ещё до выхода Человечества в дальний космос! Он сам по себе привлекает внимание, а уж если прилететь туда по делу…
Мне так хотелось стать значимой. Пожалуй, самое верное слово. Я хотела идти по улицам лунного города и знать, что я тут не турист, я здесь по делу, и моё дело – не самое последнее в нашей локали. Кто-то строит генераторы силовых полей, кому-то нравится выращивать полезные и нужные для жизни растения, съедобные или нет, неважно. Ну а я – инженер-дизайнер станций-поселений замкнутого цикла. Мои проекты распространятся по всей Галактике! В них люди жить будут. И не-люди тоже. Кто угодно, кто захочет приобрести.
А для этого надо было явиться на Лунный Экспофорум. И пройти в финал конкурса «Большие Вызовы». У конкурса – трёхлетний цикл, я вписалась в него ещё в школе, пахала, как проклятая, и знала, зачем.
И вот, из-за какого-то маларийского гада, торчу у вулканологов на подхвате. Возьми, принеси, подай.
Яркий треугольник, Пояс Ориона, косо завис над краем ледяной стены, отделявшей вулканический тепловой оазис от снежных пустошей моего родного края. Старая Терра давным-давно сорвалась в ледяной век, выжить на ней – не каждый сможет, но мы, люди, упрямые создания. Мы живём везде. Даже там, где никто другой не выживет.
Я вернулась домой к концу осени, с погашенными штрафами, новыми знаниями по вулканологии и кой-каким запасом на счету. Оставалась буквально пара недель, чтобы ещё раз пройтись по основному проекту, подчистить огрехи и собрать всё, необходимое для поездки на Луну.
И грянул гром. Оттуда, откуда не ждали.
Я – в который уже раз! – просматривала списки приглашённых на ЭкспоФорум. Что поделаешь, грызло всё-таки тревогой: а вдруг зелёная плашка напротив моей фамилии исчезнет? Для паранойи не было никаких оснований, я прошла далеко не последней в списке. Не первая десятка, нет, но и не последняя! Прочная позиция в самой середине. Что могло меня оттуда сдвинуть? Пожар, потоп, взрыв Сверхновой?
И вот тебе, пожалуйста. Зелёная линия сменилась красной! Подлежит аннулированию! Я задохнулась от праведного гнева.
Что? Почему? Откуда? Зачем?!
И тут я разглядела визир распорядителя ЭкспоФорума.
Сказать, что меня хватил удар, значило, ничего не сказать. Я села прямо там, где стояла: Ларивинтасме! Да-да, пока я лазила вулканическим склонам, глотала чёрную пыль и таскала за учёными их научные пожитки, у ЭкспоФорума сменился распорядитель. Прежний, человек, получил назначение куда-то за пределы Солнечной Системы, и передал дела гентбарцу. Речь произнёс – от умиления едва слеза не прокапалась. Мол, специалист! При нём дело развития движения «Большие Вызовы» расцветёт вовсю и выйдет на галактический уровень.
Гентбарцы-кисмирув – отличные организаторы, никто не спорит. Они – лучшие там, где бардак необходимо трансформировать в порядок и тот порядок потом поддерживать. На нашего Рамсува достаточно поглядеть: при нём у нашего домовладения никогда ещё не возникало отрицательного баланса. И не возникнет, хоть он и проезжается периодически на тему, что где люди, там и бардак, где бардак – там люди. Представители Человечества, в смысле, а то людьми принято всех носителей разума называть вообще-то. Такое двойное значение у слова. Первое: все разумные. Второе – один конкретный биологический вид.
Вот только, помимо своих замечательных организационных качеств, кисмирув злопамятны как черти. Конечно, этот Ларивинтасме меня не забыл! Какая подлость! Какая мелкая, мелочная месть! Как раз по-кисмирувячьи! Гадина, ненавижу!
Но, прежде, чем я успела расшарить свою боль по всему информу, рядом со мной возник Рамсув и попросту перевёл мой терминал в автономный режим. У него, как у управляющего, было такое право.
– Ну-ка, глупостей мне здесь не твори, – строго выговорил он. – Мало тебе было тех штрафов, хочешь ещё?
А я увидела за его плечом маму. Она стояла, скрестив на груди руки, и рассматривала меня, как…
Как лабораторный материал под микроскопом!
Ну, да, она поди до сих пор по мне научные монографии пишет. Оценивает мои реакции и конспектирует…
– Полюшка-горюшко, – качая головой, сказала мама. – А вариант «материнское сочувствие» в твоём списке есть?
– Нельзя мысли читать без разрешения! – взвилась я.
У мамы третий телепатический ранг, причём не ахти какая высокая ступень. Мысли умеют снимать перворанговые, а на третьем-то мало что можешь. Но меня понесло.
– Твои мысли читать не обязательно, ты их сама в мир транслируешь, доча. На себя посмотри: к тебе же без щипцов сейчас не притронуться…
Я посмотрела на себя. И впрямь, язычки пламени по мне бегали. Пришлось повторять упражнение на самоконтроль. А оно такое, что невозможно выполнить и не успокоиться. Меня больше не тянуло орать и биться головой обо всё подряд, но и счастья никакого я не испытывала. Обидно было до слёз!
– Ну, почему, почему, почему мне всегда не везёт! – выдохнула я, убирая пламя.
Детская считалочка на самоконтроль. Когда-то совсем не удавалась, теперь за полминуты приводила в чувство.
Мама обняла меня, и я не выдержала, разревелась.
– Точно на мне паранормы неудачи нет? – всхлипывала я. – Может, она случайно получилась! Может, ты и не хотела ничего такого, но оно само получилось!
ПОЛИНА НА ЛУНЕ
АННОТАЦИЯ:
Всем привет! Я – Полина, и я лечу покорять Луну! Потому что выиграла финал очень важного для меня конкурса, а он как раз и будет проходить в столице Лунного округа. Туда со всей Галактики слетятся участники.
Нет, просто не будет. Мне не повезло обзавестись врагами на предыдущем этапе, но я собираюсь бороться до конца! Знай наших.
апд: хочу между делом влюбиться. У всех наших девчонок уже есть парни, мне тоже пора.
апд2: экзотов не предлагать.
апд3: до Луны шесть часов пришлось лететь бок о бок с каким-то туристом шароглазым… Растяпа, нелюдь, бестолочь, бесит!
апд4: … кирпичом его стукнуть… или поцеловать… Или кирпичом. Или поцеловать. Чёртики зелёные, выбора-то никакого!
ГЛАВА 1
Если тебе не везёт, то – не везёт во всём. Начиная с самого рождения. Генетическими модификациями сейчас никого не удивишь, но я лично умудрилась поймать «прайм». Что это такое? Опытный образец, если вкратце. На который смотрят печально, со слезой, подмечают все недостатки и устраняют их при проектировании следующей генерации.
Но ты-то живёшь с тем, с чем родилась! Спасибо лучшему биоинженеру-практику с галактическим именем, твоей маме. Лет в двенадцать, помню, насмотревшись всяческих развлекалок про безумных гениев, закатила я ей истерику на тему, как она могла втянуть меня в свои кошмарные эксперименты и как я теперь живу и страдаю, и что мне это теперь на всю жизнь. Она спокойно дождалась, когда я перестану вопить, и невозмутимо сказала:
– Но ты живёшь, Полина. Могла бы не жить.
Вот тогда я и заткнулась. Потому что действительно… Мама ведь могла посчитать эксперимент неудачным или опасным. И погасить мой эмбрион ещё до того, как он начнёт первое деление. Незавидная судьба, как подумаешь.
А, да, я же родилась через аппарат искусственной утробы, искут в просторечии. И разрешение на мое рождение давал весь Учёный Совет Старой Терры. Можно гордиться своей уникальностью – других таких, как я, совершенно точно нет нигде. Ни у нас, ни во всей Галактике.
Вот только в последнее время я всё чаще думала о том, что эксперимент не удался, и вместо плюшек меня наградили паранормой неудачи. С какой радости тогда на меня сыпались бы почти весь год все шишки, какие только можно было найти в нашем медвежьем углу?
– Глупости, – отмахнулась мама на мои жалобы. – Нет такой паранормы и быть не может.
– Но ты же сама видишь, в какую яму я попала! Мам, неужели у тебя нет никакого сочувствия к дочери?
– Денег – не дам. Сначала все свои штрафы закрой.
– Но мама, они там такие неподъёмные! Я их полжизни выплачивать буду.
– Не надо было ругаться через информ с тем маларийцем.
– Но, мама! Это же такая тварь!
– Ну да, и именно поэтому тебе пришлось цеплять его расу, происхождение, гендер, родителей и обстоятельства зачатия, причём в публичном пространстве, чтобы все участники беседы прониклись. Оскорбления личности особо циничным образом. Радуйся, что без ареста и отработки обошлось.
– Мама!
– Денег не дам.
– Но мне на Луну лететь скоро! Как я оплачу дорогу?
– Как спустила весь свой марсианский заработок в унитаз, на штрафы за оскорбление личности, так и оплачивай теперь Луну. С песней. Не дам, я сказала! Завтра у тебя ещё кто-нибудь в том информе окажется неправ, и – здравствуйте-пожалуйста, дуб, ведро или мочало, начинаем всё сначала. Айкью-то я тебе программировала высокий, так что пора уже начинать пользоваться межушным ганглием по назначению. Восемнадцать тебе, Полина. Взрослая коровушка.
Ну, что ты с нею будешь делать!
– Что, отказала? – невозмутимо спросил Рамсув.
В общем холле у него имелось своё излюбленное место: пуф в сторонке, возле кадки с орхидеями. Заметить нашего управляющего там, особенно от входа, – нереально. Зато он всех видит. Кто входит, кто выходит, кому просто делать нечего и он на диванчиках тут с терминалом валяется.
Я подошла. Рамсув убрал ноги с низенького столика, поставил кружку, заботливо проследив за тем, чтобы колпак силового поля не прохудился или соломинка не отвалилась. Мера не лишняя, потому что Рамсув – гентбарец-кисмирув, и, как всякое порядочное насекомое, вечно употребляет всякую подгнившую гадость. Один раз аромат поймаешь – полгода нюха не будет, я гарантирую это!
Как он у нас оказался, песня отдельная. Мама откуда-то из Галактики привезла, задолго до моего рождения. С мамой у Рамсува правильный гентбарский брак – малинесвельв. Вот только бескрылые особи в размножении никакого участия не принимают, их задача – обеспечивать функционирование дома-улья на всех уровнях. Рамсув – наш управляющий, финансист семьи и главный Смотрящий За Порядком, а правильный какой – аж зубы от него скрипят. Но справедливый. И всегда даёт дельные советы. А одет как всегда, в стиле «вырви глаз, забудь про зрение»: светло-фиолетовый костюм с ядовито-зелёными разводами.
– Ага, – говорю уныло. – Отказала.
– Следовало ожидать. Я предупреждал, если ты помнишь.
Я подтянула второй пуф, плюхнулась на него и он тут же подстроился под мою пятую точку.
– Не представляю, что делать, – пожаловалась я. – Меня же пригласили! Я же отборочные прошла! Лечу со своим проектом на Лунный ЭкспоФорум! А на билет денег нет.
– Их нет не только на билет, но и на проживание, – педантично уточнил Рамсув. – Я бы сказал «бедная девочка», но бедная девочка в данном конкретном случае виновата сама. Думать надо о последствиях, Полина. Всегда о них думать надо прежде, чем вертеть языком. А то: пять минут триумфа и – шанс получить галактическое признание мимо летит на сверхсвете.
– Вы ещё про межушный ганглий скажите, – угрюмо посоветовала я.
– Сказал бы, да повторяться не хочу. Но в целом, пока ещё не всё потеряно.
– Как это – не потеряно?! Да всё пропало! Спасибо за сочувствие, но пойду я уже. Бесполезно!
Жизнь не удалась, вот что. Даже не представляю, чем я теперь буду заниматься. Похоже, на проектировании станций замкнутого цикла придётся поставить крест. Не взлетело. А счастье ведь было так близко! Эх. Что значит, не везёт!
– Сидеть, – коротко скомандовал Рамсув, и я опустилась обратно.
Наш управляющий просто так ни одного слова не скажет. Значит, он видит какое-то решение и сейчас им со мной поделится. Вот было бы хорошо! Узнать, где можно взять деньги, необходимые на полёт к Луне, недельку проживания там, в Селеналэнде, и обратную дорогу домой…
Без обратного билета о Луне нечего было мечтать: вид на жительство там дают далеко не каждому, а получить вид на жительство конкретно мне – ой как непросто. Лунники принимают только тех, кто будет им полезен. Кто сразу сможет работать по специальности. А транзитом – будь добр предъявить пункт назначения и билеты до него! Турист? Давай сюда на сверку туристическую визу, и билет обратно либо дальше по маршруту. Печаль.
– До отлёта на Луну два месяца и двадцать один день, – заявил Рамсув. – Ты ещё можешь успеть подработать.
Подработка! Как же я раньше не догадалась!
– Что, и штрафы погасят, и социальный капитал поправят, да? – заинтересовалась я.
– Активируй терминал, я тебе скинул примерный перечень вакансий. В порядке убывания предлагаемой зарплаты. Вообще-то, эту выборку должна была сделать ты сама, но мне тебя стало жаль, и я решил помочь.
– Рамсув! – изумилась я, пробежав глазами первую вакансию. – Какой из меня вулканолог?
– Никакой. Но им нужны помощники на подхвате, а у тебя пирокинетическая паранорма всё-таки.
– Ага, угу, индекс Гаманина всего восемьдесят семь…
– Туда берут с Гаманиным от 50, они там не армия всё-таки. Вторая строчка – археологические изыскания в Танаисе…
Помощником, значит. Подай, принеси, унеси, прибери.
– Скучно, – заявила я. – Это неквалифицированный труд, а я – инженер-разработчик!
– Хочешь на Луну? – с улыбкой спросил Рамсув.
Я хотела.
Деваться некуда, пришлось идти на поклон к вулканологам. Остаток лета и почти вся осень прошли в обидно близком к дому тепловом оазисе; что я там не видела, спрашивается. В самый последний момент меня перебросили именно сюда, а я так надеялась на южное полушарие Старой Терры. Там вулканы интереснее. И звери другие, и деревья, и вообще, до родного Отрадного – пятнадцать тысяч километров по прямой.
Так нет же, получи и распишись место, которое ты ещё в детстве излазила вдоль, поперёк и крест-накрест!
Держала меня мечта всё-таки оказаться на Лунном ЭкспоФоруме и выйти в финал конкурса мечты. Финалистам обеспечены заказы на их проекты в любом случае. А я очень хотела доказать всем вокруг и себе самой, что я – могу! Потому что я могу. Потому что по моему проекту уже построены две станции и они крутятся на орбите Марса, а ребята из «СолСпецСМУ», которые их, собственно, реализовали в металле, так сказать, очень в меня верят и на меня надеются. Выигрыш дизайн-инженера из их команды здорово компанию подстегнёт, выход в Галактику станет реальным, а то что ж, только в пределах локального пространства Солнца копаться всю жизнь?
Вынесло же на меня того маларийца, чтоб ему икалось до посинения. Гентбарцы тоже умеют икать! Вот пусть и икает, пока не лопнет. Пакость.
Я ни о чём не жалела. Если бы я снова вернулась в тот день и час, всё равно сказала бы ему то, что сказала, и так, как сказала. Маларийские гентбарцы – предатели практически все поголовно, вот что. Прямо удивительно, что их всех вообще и этого в частности в правах не поразили до самой преисподней. Да ну его!
Ночами, в короткое личное время, свободное от обязанностей в экспедиции, я долго всматривалась в тёмное небо, на котором светила Луна. Сначала – половинкой, потом целиком, круглой яркой монетой, затем она снова шла на убыль… Самый, пожалуй, красивый вид у нашего спутника именно тогда, когда он висит над головой месяцем. Тогда хорошо видны огни лунных городов и поселений, из которых самым главным, самым древним и самым большим является Селеналэнд, столица Лунного округа локального пространства Солнца.
Шутка ли, город основали восемь с половиной веков тому назад, ещё до выхода Человечества в дальний космос! Он сам по себе привлекает внимание, а уж если прилететь туда по делу…
Мне так хотелось стать значимой. Пожалуй, самое верное слово. Я хотела идти по улицам лунного города и знать, что я тут не турист, я здесь по делу, и моё дело – не самое последнее в нашей локали. Кто-то строит генераторы силовых полей, кому-то нравится выращивать полезные и нужные для жизни растения, съедобные или нет, неважно. Ну а я – инженер-дизайнер станций-поселений замкнутого цикла. Мои проекты распространятся по всей Галактике! В них люди жить будут. И не-люди тоже. Кто угодно, кто захочет приобрести.
А для этого надо было явиться на Лунный Экспофорум. И пройти в финал конкурса «Большие Вызовы». У конкурса – трёхлетний цикл, я вписалась в него ещё в школе, пахала, как проклятая, и знала, зачем.
И вот, из-за какого-то маларийского гада, торчу у вулканологов на подхвате. Возьми, принеси, подай.
Яркий треугольник, Пояс Ориона, косо завис над краем ледяной стены, отделявшей вулканический тепловой оазис от снежных пустошей моего родного края. Старая Терра давным-давно сорвалась в ледяной век, выжить на ней – не каждый сможет, но мы, люди, упрямые создания. Мы живём везде. Даже там, где никто другой не выживет.
Я вернулась домой к концу осени, с погашенными штрафами, новыми знаниями по вулканологии и кой-каким запасом на счету. Оставалась буквально пара недель, чтобы ещё раз пройтись по основному проекту, подчистить огрехи и собрать всё, необходимое для поездки на Луну.
И грянул гром. Оттуда, откуда не ждали.
Я – в который уже раз! – просматривала списки приглашённых на ЭкспоФорум. Что поделаешь, грызло всё-таки тревогой: а вдруг зелёная плашка напротив моей фамилии исчезнет? Для паранойи не было никаких оснований, я прошла далеко не последней в списке. Не первая десятка, нет, но и не последняя! Прочная позиция в самой середине. Что могло меня оттуда сдвинуть? Пожар, потоп, взрыв Сверхновой?
И вот тебе, пожалуйста. Зелёная линия сменилась красной! Подлежит аннулированию! Я задохнулась от праведного гнева.
Что? Почему? Откуда? Зачем?!
И тут я разглядела визир распорядителя ЭкспоФорума.
Сказать, что меня хватил удар, значило, ничего не сказать. Я села прямо там, где стояла: Ларивинтасме! Да-да, пока я лазила вулканическим склонам, глотала чёрную пыль и таскала за учёными их научные пожитки, у ЭкспоФорума сменился распорядитель. Прежний, человек, получил назначение куда-то за пределы Солнечной Системы, и передал дела гентбарцу. Речь произнёс – от умиления едва слеза не прокапалась. Мол, специалист! При нём дело развития движения «Большие Вызовы» расцветёт вовсю и выйдет на галактический уровень.
Гентбарцы-кисмирув – отличные организаторы, никто не спорит. Они – лучшие там, где бардак необходимо трансформировать в порядок и тот порядок потом поддерживать. На нашего Рамсува достаточно поглядеть: при нём у нашего домовладения никогда ещё не возникало отрицательного баланса. И не возникнет, хоть он и проезжается периодически на тему, что где люди, там и бардак, где бардак – там люди. Представители Человечества, в смысле, а то людьми принято всех носителей разума называть вообще-то. Такое двойное значение у слова. Первое: все разумные. Второе – один конкретный биологический вид.
Вот только, помимо своих замечательных организационных качеств, кисмирув злопамятны как черти. Конечно, этот Ларивинтасме меня не забыл! Какая подлость! Какая мелкая, мелочная месть! Как раз по-кисмирувячьи! Гадина, ненавижу!
Но, прежде, чем я успела расшарить свою боль по всему информу, рядом со мной возник Рамсув и попросту перевёл мой терминал в автономный режим. У него, как у управляющего, было такое право.
– Ну-ка, глупостей мне здесь не твори, – строго выговорил он. – Мало тебе было тех штрафов, хочешь ещё?
А я увидела за его плечом маму. Она стояла, скрестив на груди руки, и рассматривала меня, как…
Как лабораторный материал под микроскопом!
Ну, да, она поди до сих пор по мне научные монографии пишет. Оценивает мои реакции и конспектирует…
– Полюшка-горюшко, – качая головой, сказала мама. – А вариант «материнское сочувствие» в твоём списке есть?
– Нельзя мысли читать без разрешения! – взвилась я.
У мамы третий телепатический ранг, причём не ахти какая высокая ступень. Мысли умеют снимать перворанговые, а на третьем-то мало что можешь. Но меня понесло.
– Твои мысли читать не обязательно, ты их сама в мир транслируешь, доча. На себя посмотри: к тебе же без щипцов сейчас не притронуться…
Я посмотрела на себя. И впрямь, язычки пламени по мне бегали. Пришлось повторять упражнение на самоконтроль. А оно такое, что невозможно выполнить и не успокоиться. Меня больше не тянуло орать и биться головой обо всё подряд, но и счастья никакого я не испытывала. Обидно было до слёз!
– Ну, почему, почему, почему мне всегда не везёт! – выдохнула я, убирая пламя.
Детская считалочка на самоконтроль. Когда-то совсем не удавалась, теперь за полминуты приводила в чувство.
Мама обняла меня, и я не выдержала, разревелась.
– Точно на мне паранормы неудачи нет? – всхлипывала я. – Может, она случайно получилась! Может, ты и не хотела ничего такого, но оно само получилось!
