– Вы слишком легко впадаете в отчаяние, Поуленн, – заявил Ириз. – Позвольте мне помочь вам? Всё же я виноват перед вами.
– Как вы мне поможете? – горько спросила я.
– Для начала – ваши волосы.
– Сбрить налысо?
– Зачем же? Вы, как я понимаю, поклонник игрового сериала о Раменее, верно?
Сказать, что у меня вытаращились глаза, значило ничего не сказать. Они не просто вытаращились, они из орбит выскочили и на ниточках нервов повисли – такое, по крайней мере, возникло у меня ощущения.
– Вы что, телепат, Ириз?!
– Нет, откуда мне… У моего народа коэффициент эмпатии самый низкий из всех рас Галактики. Телепатия для нас невозможна… почти… а жаль. Очень любопытный способ коммуникации. Просто я видел на панелях в зале ожидания… как это… ре-кла-му. Да, рекламу. Семьдесят седьмой сезон.
Да, я тоже видела рекламу. Её воткнули везде, где только могли, и там, где не могли – тоже. Я злобно скрежетала зубами каждый раз, когда семьдесят седьмой сезон звёздной охотницы попадался на глаза или его реклама начинала шептать в уши: новые сезоны всегда платные. Цена опускается вдвое через год после выхода, а через два – доступ становится открытым для всех. Такие порядки. Приобрести новый сезон я, сами понимаете, в нынешнем своём безденежном статусе позволить себе не могла. Финал конкурса был важнее.
– Пока вы спали, я посмотрел…
Что? Нелюдь не уставал меня удивлять. «Раменея» – подростковый сериал, и считается, что в восемнадцать лет смотреть его уже как-то ни к чему. Подружки зубоскалили вовсю. А что делать, если я на нём выросла и хочу узнать наконец-то финал этой грандиозной истории? Кроме того, я уверена была, что подруги тоже его смотрели, тайком. Просто хотели казаться настоящими взрослыми и потому не признавались.
А тут – взрослый мужчина… пускай нечеловек… и посмотрел…
– Любопытная история, – объяснил Ириз свой интерес к развлекалке. – Вот в сорок седьмом эпизоде Раменея возвращается из пространственно-временной аномалии как раз с седой прядью в гриве, и все гадают, у неё паранормальный срыв или седина проступила в результате душевных переживаний…
И он что сделал, вы не поверите. Он вывел на экран стоп-кадр, а сам экран расширил в масштаб один к одному. Так что Раменея встала между нами в полный рост как живая. Только слабое мерцание по контуру выдавало в ней голограмму.
– Видите? У неё седая прядь у виска как раз заплетена в косичку. Вам тоже нужно сделать так же, Поуленн. И все решат, что это – изначальная задумка, потому что семьдесят седьмой сезон уже поступил в доступ. Его уже смотрят несколько десятков дней… цитируемость и узнаваемость продолжают расти.
– В этом что-то есть… – признала я неохотно.
Ириз убрал голограмму.
– Прекрасно. Плетите косичку. Я отвернусь…
Я полезла в сумочку за таблеткой голографического зеркальца и расчёской. А потом так и замерла, испытав чернейшее отчаяние.
– Что-то не так?
– А чем я её закреплю? – упавшим голосом ответила я. – Косичку. Она же не будет держаться, распадётся, а мне бежать сломя голову…
Волосы у меня густые и прямые, чтобы завить их в кудри, стилисту пришлось постараться от души, но они даже в кудрявом виде для косичек не годились. Скользкие – из-за обработки! – гладкие на ощупь, тяжёлые. Ничего не получится.
– Хм, – Ириз надолго задумался.
Потом его лицо вдруг осветилось радостным светом: нашёл.
– Любая проблема имеет решение, Поуленн, – заявил он. – Я дам вам крепёж для косички, не переживайте. У меня их, своих, много, одним меньше…
Только сейчас я заметила, что у него длинные волосы. Просто они собраны в такую хитровывернутую причёску, что казалось, будто волосы – короткие. И да, прядь у виска тоже имелась. Не такая пышная, как у Раменеи, но…
– Плетите косичку, Поуленн. Не переживайте.
И я заплела косу, скрепила её верёвочкой с нанизанной на неё деревянной побрякушкой – сложным образом переплетённый знак, похожий на тот, что вытравлен был на рукояти клинка Ириза. Дерево на ощупь оказалось неожиданно тёплым, и пахло чужим солнцем – не берусь объяснить, но впечатление от слабого аромата создалось именно таким!
Лунная Полина была спасена!
Теперь на регистрацию бы не опоздать.
Едва челнок пристыковался и дали разрешение на выход, я сорвалась бежать. Багаж пришлют в арендованные мною апартаменты автоматически, о нём можно было не беспокоится. Доставку я оплатила ещё дома, эх, траты, траты. Я бежала, образно выражаясь, высунув язык, чтобы успеть на транспорт, а потом с того транспорта – пересесть на другой транспорт… И вдруг сообразила, что забыла поблагодарить своего странного попутчика.
Я аж остановилась, наплевав на горящее время.
Растяпа ты, Полено, вот что. Даже визит у него не взяла. Как ты его теперь найдёшь? В Селеналэнде-то, городе-миллиарднике, чьё население под Новый Год увеличивалось едва ли не втрое – за счёт транзитников и туристов, намерено прилетевших на праздник именно сюда.
Паранорма невезения.
Обидно, аж слёзы выступили.
«А теперь ещё опоздай на регистрацию, – ехидно посоветовал внутренний голос. – Подсласти своему врагу день!»
Я тряхнула головой – уши горели! – и побежала дальше. Успела в самый последний момент!
Вот буквально. Табло отсчитывало тридцать секунд до рокового отбоя, когда я сунула свой ай-ди в щель регистратора. И был миг, в который я не жила – проклятый приёмник перемигивался красным светом, думая, принимать мою заявку или злобно отклонить её.
Принял.
Уфф, камень с души.
Я упёрла ладони в колени, восстанавливая дыхание. И то, бежала как сумасшедшая. На физподготовке у нашего командира по спортивной части так не бегала, хотя тот любил попугать электрошокером. Никому, насколько я помнила, никогда разряда не доставалось в жизни, но проверять, не станешь ли первым, никому не хотелось: удваивали усилия.
Как я его любила сейчас, кто бы знал! За все его придирки, колкости, обзывалки. За то, что всё-таки научил бегать быстро.
– Добро пожаловать на финал конкурса, Жарова, – раздался неприятный голос.
Я разогнулась. Ларивинтасме собственной персоной. Спесивый надутый жбан, рожа кислая – я ведь успела, а он наверняка надеялся, что опоздаю! В прекрасных гентбарских глазках – осуждение. Может, ещё и поставил на моё опоздание, как знать. И проспорил. Что ему теперь, кучу денег отдавать или орать дурниной из-под стола? На что он там с приятелями своими спорил-то…
– Позвольте личный вопрос? – елейным голоском спросил гентбарец.
Я с ним должна говорить по делу, только по делу, вежливо, ровно, желательно улыбаясь, напомнила я сама себе.
– Спрашивайте.
– Откуда у вас это… кхм… украшение?
И показал на косичку Раменеи, гад.
– А вам зачем? – угрюмо и, боюсь, не очень-то вежливо спросила я.
Ещё про Ириза ему рассказывать… Много хочет.
– Понятно. Вы со всей своей человеческой дури связались с мужчиной оль-лейран. Похвально, Жарова. О лучшем я даже мечтать не мог.
Я заскрежетала зубами, но промолчала. Слово же дала! Ах, как мне убить хотелось гада. Но…
– В чём подвох? – прямо спросила я, решив отбросить гордость.
Ну неспроста же Ларивинтасме так радостно мне улыбается. Мой, на минуточку, враг! Если ему хорошо, то это означает только одно – мне плохо. А в чём плохо-то? Что такого плохого в случайном знакомстве, которое я к тому же умудрилась не сберечь?
– Ни в чём, – мой ненавистник улыбнулся ещё раз и так счастливо, что я убедилась окончательно: мне не жить. – Пройдите на своё место, Жарова. Сейчас будет общий блок, потом распределение участников. Будьте внимательны… а не как всегда.
И удалился, поганец. Я скорчила ему вслед рожу, потом долго смотрела ему в спину, на его роскошную косу, заплетённую широкой «лесенкой», а уж сколько бирюлек из золота он туда нацепил… Кисмирув как наши сороки, любят всё блестящее и яркое, да ещё исполненное самими лучшими мастерами, и наш Рамсув, кстати, не исключение, но Ларивинтасме превзошёл всех, до сих пор мною виденных. Как он ещё не гнётся под весом своих украшений…
К слову, крылатые гентбарцы, высшая элита их общества, наоборот, практически никаких украшений не носят, и можно понять: лишний вес – тяжелее взлететь. Они и так крупноваты для летающих при стандартной гравитации существ. Я вспомнила коэффициент на их родной планете, Гентанасбариве – даже больше, чем у нас на Старой Терре, одна целая две сотых. Ощутимо, надо думать. Поэтому крылатые такие мелкие. Мельче бескрылых на голову или даже две.
Но это я отвлеклась.
Дежурные речи, общие вступительные слова… бла-бла-бла… Ларивинтасме вылез в центр и излился пафосом про молодёжь, будущее Галактики, при этом настолько выразительно посматривал на меня, что я в полной мере ощутила себя не галактическими будущим, а галактической канализацией.
Терпим. Стискиваем зубы и терпим. Дальше нам раздали кейс и рекламные места. Рекламу для своих проектов должны были создать и настроить мы сами. То есть, сам-то рекламный пакет давно уже был готов. Его требовалось только развернуть на выделенном месте.
Место – 509А… технические характеристики… модуль приёма… движки для демонстрирования голограмм… Вроде на уровне всё, не допотопщина. Понимаете, я до последнего ждала пакости! Ларивинтасме просто не мог удержаться. Уверена, он что-то этакое вытворил. В правилах конкурса, такое, к чему не придерёшься, зато прекрасно видно, что это – именно месть, а не что-то рандомное…
Пока поймать пакость не удавалось. Ладно, разберёмся позже…
Я в задумчивости тронула вплетённую в косу фитюльку, подарок Ириза. Вспомнила его невероятные, нечеловеческие синие глаза и зрачок ромбовидной звёздочкой. Он интересный, Ириз. Вот так, с ударением на первую «и» – Ириз. Прозвище, он сказал. Для друзей. Значит, посчитал меня другом. Если вычеркнуть пролитый кофе и испорченные волосы, звучит неплохо.
– Какие-то проблемы, Жарова? – Ларивинтасме возник рядом со мной буквально из ниоткуда.
Я подняла на него взгляд. Я сидела уровнем ниже, и это позволило врагу смотреть на меня сверху вниз.
– Никаких, – ответила я.
У него такая интересная мина сразу же сделалась. Как будто я его под дулом «костерка»* накормила какой-то гадостью.
– Вы уверены? – всё же уточнило поганое насекомое. – Точно – никаких?
– Абсолютно, – заверила я его, и лучезарно, во все зубы, улыбнулась.
– Ну, смотрите. Если что, – обращайтесь.
___________________________
*«костерок» – модель гражданского мини-плазмогана, разрешённая к ношению на космических станциях и улицах городов замкнутого цикла.
С чего ж такая щедрость, мой дорогой. Обращайтесь! Да я застрелюсь раньше, чем мне этакая тупая мысль в голову придёт. Обращайтесь. Щас. Уже. Но вслух я сказала вежливым голосом пай-девочки:
– Конечно, обращусь. Спасибо.
Ларивинтасме превратился в огромный знак вопроса, аж нос заострился. Я видела, что его просто распирает устроить мне допрос. И вдруг внезапно поняла, что имел в виду Рамсув, запрещая мне с врагами в голос ссориться! Чувство оказалось щемяще-сладким, как ванильное мороженное с огоньком в детстве. Оказывается, спокойный уравновешенный тон и предельная вежливость – отличное оружие. Им можно звездануть по лбу супостата похлеще, чем чёрным словом.
Хотя, между нами говоря, я попросту не понимала, о каких проблемах распорядитель говорит. Я ещё не вникала толком в кейс, решила, что займусь им, когда вернусь к себе. И уж там-то, в тишине и спокойствии, после вечерней порции всё рассмотрю и начну думать над решением. А то в челноке поесть удалось только за час до стыковки, и что там по самому дешёвому билету полагалось, – чистые слёзы. Живот поджимало от голода не на шутку.
– Ну-ну, – зловеще покивал мне гентбарец.
С тем мы и расстались.
Я вызвала на экран карту маршрута к моим, с позволения сказать, апартаментам. Что добираться часа полтора, не новость. Что почти служебная зона, – почти, в настоящие служебные не так-то просто пробраться, – тоже известно. Берём себя в руки и едем. Надо активировать жилой блок до условной полуночи, иначе бронь снимется. И на неё тут же найдутся очереди желающих. Впереди предпраздничная неделя, лунный город забит под самый купол туристами и транзитниками со всей Галактики.
Добралась я без приключений. Апарт-отель представлял собой типичное для почти промзоны заведение: полностью автоматическое. С индивидуальным коридором к роскошному номеру.
Я активировала купон. Магнитный замок бесшумно сработал, двери раскрылись, и я с размаху влетела носом в стену! Я настолько не ожидала, что за дверью окажется стена, что даже попыталась сделать шаг, не обращая внимания на боль в ушибленном носу.
А потом до меня дошло.
Короба.
Ну да, тщательно упакованные ещё дома короба проекта «Лунная Полина». Пять штук. Пять габаритных штук от потолка до пола! Они заняли весь крохотный холл, и пришлось пробираться боком вдоль стеночки, чтобы попасть в комнату – через узенький, оптимизированный для более чем скромного пространства, кухонный уголок.
Санузел представлял из себя просто площадку в полметра диаметром: никакой воды, на неё в Селеналэнде лимит, особенно, если денег мало. Становись в центр и освежайся акустикой… Бррр!
Я ожидала стеснённого положения, но чтоб настолько! Чтобы даже ванну не принять! Пусть даже по лимиту и один раз в сутки, но всё-таки ванну, а не вот это вот!
Комната большими размерами тоже похвастаться не могла. Если активировать спальное место, оно заполнит собой почти всё доступное пространство. Ниша возле изголовья, экран на стене в ногах: хочешь, развлекалку смотри, хочешь – стрим с поверхности Луны пусти. Можешь какие-нибудь космические пейзажи и релакс-музыку… На экран не поскупились, и даже опция голографического отображения присутствует. Не пять дэ, чтобы по всем органам чувств прошлось, вместе с обонянием и тактильными ощущениями, но иллюзия присутствия получилась очень высокого качества.
Я выключила экран, присела на краешек кровати.
Короба в крохотном холле. Они казались чем-то абсолютно чужеродным и ненужным. А главное, я их даже разобрать-то как следует не смогу – нет здесь нормальных мест хранения! Ни встроенного шкафа, ни арок, ни ниш – ничего. Так, смех сквозь слёзы, штанга для одежды, на пять-шесть костюмов, включая спальный.
И в камеру хранения я не сдам, аренда ячейки на две недели – сказать, сколько стоит? Правильно. Столько, сколько у меня сейчас нет! При скромном, в общем-то, ценнике.
И добраться я просто так ни в один короб не смогу: они до потолка стоят! Нужна лестница или хотя бы уж антиграв. Кроме того, я уверена, в самом верхнем коробе будет что угодно, только не то, что мне нужно прямо вот сейчас: домашняя одежда, спальная пижама и тапочки. Ещё шампуни же я с собой брала! Шарики пенные для ванны… ну эти-то точно не понадобятся, в акустическом душе-то. Я встала и поплелась на кухонный блок.
А там, о счастье, обнаружился комплект отельной одежды. Туника и мягкие брюки оказались слегка великоваты и противного желтоватого оттенка, а вот спальная сорочка была поистине неистовых размеров. Как в ней спать-то… Надеюсь, тут хоть на тепло лимита нет?
На тепло лимита не было, равно как и на еду – ну, понятно, еда же из синтезатора, ни грамма ничего естественного, за естественным, привезённым из других мест или же произведённым здесь же, в гидропонных блоках, топайте, господа хорошие, в общественную столовую, а то и вовсе в ресторан. И платите.
– Как вы мне поможете? – горько спросила я.
– Для начала – ваши волосы.
– Сбрить налысо?
– Зачем же? Вы, как я понимаю, поклонник игрового сериала о Раменее, верно?
Сказать, что у меня вытаращились глаза, значило ничего не сказать. Они не просто вытаращились, они из орбит выскочили и на ниточках нервов повисли – такое, по крайней мере, возникло у меня ощущения.
– Вы что, телепат, Ириз?!
– Нет, откуда мне… У моего народа коэффициент эмпатии самый низкий из всех рас Галактики. Телепатия для нас невозможна… почти… а жаль. Очень любопытный способ коммуникации. Просто я видел на панелях в зале ожидания… как это… ре-кла-му. Да, рекламу. Семьдесят седьмой сезон.
Да, я тоже видела рекламу. Её воткнули везде, где только могли, и там, где не могли – тоже. Я злобно скрежетала зубами каждый раз, когда семьдесят седьмой сезон звёздной охотницы попадался на глаза или его реклама начинала шептать в уши: новые сезоны всегда платные. Цена опускается вдвое через год после выхода, а через два – доступ становится открытым для всех. Такие порядки. Приобрести новый сезон я, сами понимаете, в нынешнем своём безденежном статусе позволить себе не могла. Финал конкурса был важнее.
– Пока вы спали, я посмотрел…
Что? Нелюдь не уставал меня удивлять. «Раменея» – подростковый сериал, и считается, что в восемнадцать лет смотреть его уже как-то ни к чему. Подружки зубоскалили вовсю. А что делать, если я на нём выросла и хочу узнать наконец-то финал этой грандиозной истории? Кроме того, я уверена была, что подруги тоже его смотрели, тайком. Просто хотели казаться настоящими взрослыми и потому не признавались.
А тут – взрослый мужчина… пускай нечеловек… и посмотрел…
– Любопытная история, – объяснил Ириз свой интерес к развлекалке. – Вот в сорок седьмом эпизоде Раменея возвращается из пространственно-временной аномалии как раз с седой прядью в гриве, и все гадают, у неё паранормальный срыв или седина проступила в результате душевных переживаний…
И он что сделал, вы не поверите. Он вывел на экран стоп-кадр, а сам экран расширил в масштаб один к одному. Так что Раменея встала между нами в полный рост как живая. Только слабое мерцание по контуру выдавало в ней голограмму.
– Видите? У неё седая прядь у виска как раз заплетена в косичку. Вам тоже нужно сделать так же, Поуленн. И все решат, что это – изначальная задумка, потому что семьдесят седьмой сезон уже поступил в доступ. Его уже смотрят несколько десятков дней… цитируемость и узнаваемость продолжают расти.
– В этом что-то есть… – признала я неохотно.
Ириз убрал голограмму.
– Прекрасно. Плетите косичку. Я отвернусь…
Я полезла в сумочку за таблеткой голографического зеркальца и расчёской. А потом так и замерла, испытав чернейшее отчаяние.
– Что-то не так?
– А чем я её закреплю? – упавшим голосом ответила я. – Косичку. Она же не будет держаться, распадётся, а мне бежать сломя голову…
Волосы у меня густые и прямые, чтобы завить их в кудри, стилисту пришлось постараться от души, но они даже в кудрявом виде для косичек не годились. Скользкие – из-за обработки! – гладкие на ощупь, тяжёлые. Ничего не получится.
– Хм, – Ириз надолго задумался.
Потом его лицо вдруг осветилось радостным светом: нашёл.
– Любая проблема имеет решение, Поуленн, – заявил он. – Я дам вам крепёж для косички, не переживайте. У меня их, своих, много, одним меньше…
Только сейчас я заметила, что у него длинные волосы. Просто они собраны в такую хитровывернутую причёску, что казалось, будто волосы – короткие. И да, прядь у виска тоже имелась. Не такая пышная, как у Раменеи, но…
– Плетите косичку, Поуленн. Не переживайте.
И я заплела косу, скрепила её верёвочкой с нанизанной на неё деревянной побрякушкой – сложным образом переплетённый знак, похожий на тот, что вытравлен был на рукояти клинка Ириза. Дерево на ощупь оказалось неожиданно тёплым, и пахло чужим солнцем – не берусь объяснить, но впечатление от слабого аромата создалось именно таким!
Лунная Полина была спасена!
Теперь на регистрацию бы не опоздать.
Едва челнок пристыковался и дали разрешение на выход, я сорвалась бежать. Багаж пришлют в арендованные мною апартаменты автоматически, о нём можно было не беспокоится. Доставку я оплатила ещё дома, эх, траты, траты. Я бежала, образно выражаясь, высунув язык, чтобы успеть на транспорт, а потом с того транспорта – пересесть на другой транспорт… И вдруг сообразила, что забыла поблагодарить своего странного попутчика.
Я аж остановилась, наплевав на горящее время.
Растяпа ты, Полено, вот что. Даже визит у него не взяла. Как ты его теперь найдёшь? В Селеналэнде-то, городе-миллиарднике, чьё население под Новый Год увеличивалось едва ли не втрое – за счёт транзитников и туристов, намерено прилетевших на праздник именно сюда.
Паранорма невезения.
Обидно, аж слёзы выступили.
«А теперь ещё опоздай на регистрацию, – ехидно посоветовал внутренний голос. – Подсласти своему врагу день!»
Я тряхнула головой – уши горели! – и побежала дальше. Успела в самый последний момент!
Вот буквально. Табло отсчитывало тридцать секунд до рокового отбоя, когда я сунула свой ай-ди в щель регистратора. И был миг, в который я не жила – проклятый приёмник перемигивался красным светом, думая, принимать мою заявку или злобно отклонить её.
Принял.
Уфф, камень с души.
Я упёрла ладони в колени, восстанавливая дыхание. И то, бежала как сумасшедшая. На физподготовке у нашего командира по спортивной части так не бегала, хотя тот любил попугать электрошокером. Никому, насколько я помнила, никогда разряда не доставалось в жизни, но проверять, не станешь ли первым, никому не хотелось: удваивали усилия.
Как я его любила сейчас, кто бы знал! За все его придирки, колкости, обзывалки. За то, что всё-таки научил бегать быстро.
– Добро пожаловать на финал конкурса, Жарова, – раздался неприятный голос.
Я разогнулась. Ларивинтасме собственной персоной. Спесивый надутый жбан, рожа кислая – я ведь успела, а он наверняка надеялся, что опоздаю! В прекрасных гентбарских глазках – осуждение. Может, ещё и поставил на моё опоздание, как знать. И проспорил. Что ему теперь, кучу денег отдавать или орать дурниной из-под стола? На что он там с приятелями своими спорил-то…
– Позвольте личный вопрос? – елейным голоском спросил гентбарец.
Я с ним должна говорить по делу, только по делу, вежливо, ровно, желательно улыбаясь, напомнила я сама себе.
– Спрашивайте.
– Откуда у вас это… кхм… украшение?
И показал на косичку Раменеи, гад.
– А вам зачем? – угрюмо и, боюсь, не очень-то вежливо спросила я.
Ещё про Ириза ему рассказывать… Много хочет.
– Понятно. Вы со всей своей человеческой дури связались с мужчиной оль-лейран. Похвально, Жарова. О лучшем я даже мечтать не мог.
Я заскрежетала зубами, но промолчала. Слово же дала! Ах, как мне убить хотелось гада. Но…
– В чём подвох? – прямо спросила я, решив отбросить гордость.
Ну неспроста же Ларивинтасме так радостно мне улыбается. Мой, на минуточку, враг! Если ему хорошо, то это означает только одно – мне плохо. А в чём плохо-то? Что такого плохого в случайном знакомстве, которое я к тому же умудрилась не сберечь?
– Ни в чём, – мой ненавистник улыбнулся ещё раз и так счастливо, что я убедилась окончательно: мне не жить. – Пройдите на своё место, Жарова. Сейчас будет общий блок, потом распределение участников. Будьте внимательны… а не как всегда.
И удалился, поганец. Я скорчила ему вслед рожу, потом долго смотрела ему в спину, на его роскошную косу, заплетённую широкой «лесенкой», а уж сколько бирюлек из золота он туда нацепил… Кисмирув как наши сороки, любят всё блестящее и яркое, да ещё исполненное самими лучшими мастерами, и наш Рамсув, кстати, не исключение, но Ларивинтасме превзошёл всех, до сих пор мною виденных. Как он ещё не гнётся под весом своих украшений…
К слову, крылатые гентбарцы, высшая элита их общества, наоборот, практически никаких украшений не носят, и можно понять: лишний вес – тяжелее взлететь. Они и так крупноваты для летающих при стандартной гравитации существ. Я вспомнила коэффициент на их родной планете, Гентанасбариве – даже больше, чем у нас на Старой Терре, одна целая две сотых. Ощутимо, надо думать. Поэтому крылатые такие мелкие. Мельче бескрылых на голову или даже две.
Но это я отвлеклась.
Дежурные речи, общие вступительные слова… бла-бла-бла… Ларивинтасме вылез в центр и излился пафосом про молодёжь, будущее Галактики, при этом настолько выразительно посматривал на меня, что я в полной мере ощутила себя не галактическими будущим, а галактической канализацией.
Терпим. Стискиваем зубы и терпим. Дальше нам раздали кейс и рекламные места. Рекламу для своих проектов должны были создать и настроить мы сами. То есть, сам-то рекламный пакет давно уже был готов. Его требовалось только развернуть на выделенном месте.
Место – 509А… технические характеристики… модуль приёма… движки для демонстрирования голограмм… Вроде на уровне всё, не допотопщина. Понимаете, я до последнего ждала пакости! Ларивинтасме просто не мог удержаться. Уверена, он что-то этакое вытворил. В правилах конкурса, такое, к чему не придерёшься, зато прекрасно видно, что это – именно месть, а не что-то рандомное…
Пока поймать пакость не удавалось. Ладно, разберёмся позже…
Я в задумчивости тронула вплетённую в косу фитюльку, подарок Ириза. Вспомнила его невероятные, нечеловеческие синие глаза и зрачок ромбовидной звёздочкой. Он интересный, Ириз. Вот так, с ударением на первую «и» – Ириз. Прозвище, он сказал. Для друзей. Значит, посчитал меня другом. Если вычеркнуть пролитый кофе и испорченные волосы, звучит неплохо.
– Какие-то проблемы, Жарова? – Ларивинтасме возник рядом со мной буквально из ниоткуда.
Я подняла на него взгляд. Я сидела уровнем ниже, и это позволило врагу смотреть на меня сверху вниз.
– Никаких, – ответила я.
У него такая интересная мина сразу же сделалась. Как будто я его под дулом «костерка»* накормила какой-то гадостью.
– Вы уверены? – всё же уточнило поганое насекомое. – Точно – никаких?
– Абсолютно, – заверила я его, и лучезарно, во все зубы, улыбнулась.
– Ну, смотрите. Если что, – обращайтесь.
___________________________
*«костерок» – модель гражданского мини-плазмогана, разрешённая к ношению на космических станциях и улицах городов замкнутого цикла.
С чего ж такая щедрость, мой дорогой. Обращайтесь! Да я застрелюсь раньше, чем мне этакая тупая мысль в голову придёт. Обращайтесь. Щас. Уже. Но вслух я сказала вежливым голосом пай-девочки:
– Конечно, обращусь. Спасибо.
Ларивинтасме превратился в огромный знак вопроса, аж нос заострился. Я видела, что его просто распирает устроить мне допрос. И вдруг внезапно поняла, что имел в виду Рамсув, запрещая мне с врагами в голос ссориться! Чувство оказалось щемяще-сладким, как ванильное мороженное с огоньком в детстве. Оказывается, спокойный уравновешенный тон и предельная вежливость – отличное оружие. Им можно звездануть по лбу супостата похлеще, чем чёрным словом.
Хотя, между нами говоря, я попросту не понимала, о каких проблемах распорядитель говорит. Я ещё не вникала толком в кейс, решила, что займусь им, когда вернусь к себе. И уж там-то, в тишине и спокойствии, после вечерней порции всё рассмотрю и начну думать над решением. А то в челноке поесть удалось только за час до стыковки, и что там по самому дешёвому билету полагалось, – чистые слёзы. Живот поджимало от голода не на шутку.
– Ну-ну, – зловеще покивал мне гентбарец.
С тем мы и расстались.
Я вызвала на экран карту маршрута к моим, с позволения сказать, апартаментам. Что добираться часа полтора, не новость. Что почти служебная зона, – почти, в настоящие служебные не так-то просто пробраться, – тоже известно. Берём себя в руки и едем. Надо активировать жилой блок до условной полуночи, иначе бронь снимется. И на неё тут же найдутся очереди желающих. Впереди предпраздничная неделя, лунный город забит под самый купол туристами и транзитниками со всей Галактики.
Добралась я без приключений. Апарт-отель представлял собой типичное для почти промзоны заведение: полностью автоматическое. С индивидуальным коридором к роскошному номеру.
Я активировала купон. Магнитный замок бесшумно сработал, двери раскрылись, и я с размаху влетела носом в стену! Я настолько не ожидала, что за дверью окажется стена, что даже попыталась сделать шаг, не обращая внимания на боль в ушибленном носу.
А потом до меня дошло.
Короба.
Ну да, тщательно упакованные ещё дома короба проекта «Лунная Полина». Пять штук. Пять габаритных штук от потолка до пола! Они заняли весь крохотный холл, и пришлось пробираться боком вдоль стеночки, чтобы попасть в комнату – через узенький, оптимизированный для более чем скромного пространства, кухонный уголок.
Санузел представлял из себя просто площадку в полметра диаметром: никакой воды, на неё в Селеналэнде лимит, особенно, если денег мало. Становись в центр и освежайся акустикой… Бррр!
Я ожидала стеснённого положения, но чтоб настолько! Чтобы даже ванну не принять! Пусть даже по лимиту и один раз в сутки, но всё-таки ванну, а не вот это вот!
Комната большими размерами тоже похвастаться не могла. Если активировать спальное место, оно заполнит собой почти всё доступное пространство. Ниша возле изголовья, экран на стене в ногах: хочешь, развлекалку смотри, хочешь – стрим с поверхности Луны пусти. Можешь какие-нибудь космические пейзажи и релакс-музыку… На экран не поскупились, и даже опция голографического отображения присутствует. Не пять дэ, чтобы по всем органам чувств прошлось, вместе с обонянием и тактильными ощущениями, но иллюзия присутствия получилась очень высокого качества.
Я выключила экран, присела на краешек кровати.
Короба в крохотном холле. Они казались чем-то абсолютно чужеродным и ненужным. А главное, я их даже разобрать-то как следует не смогу – нет здесь нормальных мест хранения! Ни встроенного шкафа, ни арок, ни ниш – ничего. Так, смех сквозь слёзы, штанга для одежды, на пять-шесть костюмов, включая спальный.
И в камеру хранения я не сдам, аренда ячейки на две недели – сказать, сколько стоит? Правильно. Столько, сколько у меня сейчас нет! При скромном, в общем-то, ценнике.
И добраться я просто так ни в один короб не смогу: они до потолка стоят! Нужна лестница или хотя бы уж антиграв. Кроме того, я уверена, в самом верхнем коробе будет что угодно, только не то, что мне нужно прямо вот сейчас: домашняя одежда, спальная пижама и тапочки. Ещё шампуни же я с собой брала! Шарики пенные для ванны… ну эти-то точно не понадобятся, в акустическом душе-то. Я встала и поплелась на кухонный блок.
А там, о счастье, обнаружился комплект отельной одежды. Туника и мягкие брюки оказались слегка великоваты и противного желтоватого оттенка, а вот спальная сорочка была поистине неистовых размеров. Как в ней спать-то… Надеюсь, тут хоть на тепло лимита нет?
На тепло лимита не было, равно как и на еду – ну, понятно, еда же из синтезатора, ни грамма ничего естественного, за естественным, привезённым из других мест или же произведённым здесь же, в гидропонных блоках, топайте, господа хорошие, в общественную столовую, а то и вовсе в ресторан. И платите.
