Для них это не просто, через границу шастать. Через месяц поиска, я нашёл рецепт, в котором границу пересекают за счёт сил вызывающего. Маша пришла и я чуть не чокнулся от горя ещё раз. Это была тень от той феи, что я знал. Разница с дедом резала глаз. Она наотрез отказалась забрать меня. Сказала, чтоб я не смел даже думать про это. Просила позаботиться о дочери. На последнюю фразу у неё не хватило времени, и Маша её материализовала, а сама исчезла. Сейчас покажу.
Степан встал, запер дверь в кабинет на замок, включил антипрослушку и снял со стены картину, на которой стражник подсматривал за двумя прелестными девушками. Красотки играли на лютнях, а рыцарь в латах любовался на них из-за тяжёлой бархатной занавески, закрывающей дверной проём. Маг прошептал пароль нарисованному стражнику и тот отдернул штору, скрывающую зеркало. В стекле застыла строчка, написанная от руки синими чернилами: «Медальон надо разбить».
— Что за медальон?
— Думаю, амулет, но не уверен. Довольно крупный кристалл горного хрусталя открывался, как книга. Внутри были фото дочери и моe. Я его нашёл спустя двадцать пять лет после той ночи. Храню до сих пор, — он снова прошептал пароль и стражник послушно убрал штору дальше. Рядом с зеркалом, на старинном бюро стояла шкатулка. Авдюшкин протянул руку и вытащил из неё медальон, точнее, то, что осталось от украшения.
— Склеить не пробовал? — старлей покрутил осколки в руках.
— Зачем?
— Чтобы понять, почему его разбили. А фотографии где?
— Понятия не имею. Мне досталась только каменная крошка. Но знаешь что... Маша попросила его разбить, уже после того, как я нашёл осколки.
— Похоже, мы вернулись к тому, с чего начали, к нулю в системе координат. Или даже хуже. До эксперимента была уверенность, что Мария Сокольская мертва. А сейчас мы и этого не знаем точно. Фея могла прийти на твой призыв, даже будучи по эту сторону границы.
— Что будем делать? — Авдюшкин не скрывал растерянности.
— Для начала склеим медальон.
— Я хочу увидеть эту Лизу. Давай я у неё во дворе поставлю манок?
— Давай обойдемся без магических штучек и не будем афишировать наш к ней интерес. Не хотел тебе говорить, но за Елизаветой следит не только магполиция. Нанят частный детектив и ею очень интересуются представители старой школы.
— Ты про совсем старую?
— Угу. Про сторонников теории демиургов. Поэтому обойдемся без крови девственницы и пера из гузки полярной совы, или на чем ты свой манок собирался ставить?
— Тебе лучше не знать.
— Я тоже так думаю. Сделаем проще. Ты ж свой бар пиаришь? Вот и закажи рекламу в этой газете, — Дмитрий кинул ссылку другу в вотсап на сайт печатного СМИ — Она там редактор. Позвонишь, повыпендриваешься, помашешь кредиткой. Надеюсь, учить вести себя так, словно корона жмёт, тебя не надо?
— Что за намёки? — хмыкнул Степан. — Я деньги плачу, я выбираю, кто и что мне писать будет. А медальон прямо сейчас соберу, пока мы с тобой ещё по кофейку выпьем. Будешь мокачино?
— Я не люблю этот девчоночий сироп. Просто чёрный и покрепче.
— Просто чeрный за углом, в забегаловке с жареными пирожками. Приготовлю макиато, без сахара, раз уж ты так не любишь сладкое. Заодно твой презент протестируем.
Авдюшкин развернул ложечку и снова достал спиртовку. Принёс из лаборатории тёмный флакон, накапал в стакан из-под коньяка синей тягучей жижи, плеснул воды. Быстро проговорил заклинание на возвращение первоначального вида. Раствор посветлел, с донышка стали подниматься мелкие пузырьки, как будто жидкость собралась закипеть. Степан высыпал осколки медальона в стакан и занялся кофе.
— Роспотребнадзора на тебя нет. И санэпидемстанции. Под боком лаборатория, а ты в коньячных бокалах колдуешь.
— Вот мой мокачино — настоящая магия, а в стакане ерунда типа изоленты. Да не смотри ты на меня так, знаешь же, это безопасное средство. Ну, мамой клянусь! — с этими словами Степан облизал молочную пену с ложки, сунул её в бледно-голубой раствор и уже собрался снова отправить столовый прибор в рот, как над стаканом замерцали фиолетовые искры. Они осыпались, из посуды повалил густой дым. Степан накрыл стакан внезапно материализовавшейся в его руках шляпой.
— Демон вас всех задери, — старлей выдернул инструкцию из шёлкового платка и раскрутил пергамент.
— Не суетись. Я знаю, что это значит. На медальоне была кровь феи.
— Долго ещё ждать, пока твоя изолента сработает?
— Минут тридцать.
Кофе остывал в чашках, а двое взрослых мужчин смотрели на булькающий в стакане раствор и ждали, когда он станет бесцветным и прозрачным, как вода.
Лизе снились легионеры. Они сначала спорили из-за того, что нужно сделать с автором книги, который перепутал балтеус и птеруги, а потом стали драться. В момент, когда один отвесил второму пендель из-за того, что второй предлагал автора всего лишь прокатить голым по центральной улице Рима, девушка проснулась. Села в кровати, потерла виски: «Эта книга сведёт меня с ума. Съем кусочек сыра и попробую уснуть. Как не хочется вылезать из-под одеяла… И Буржуй удрал, вот лохматый поросенок». Лиза собралась с духом, откинула одеяло, и в этот момент на кухне хлопнула дверца шкафа, потом кто-то открыл холодильник. Она замерла, судорожно соображая, где лежит шокер. «В сумочке? Нет, я после той истории в парке так и не решилась носить его с собой. Значит, он на кухне. Да блин, что ж за невезуха! Захлопнуть дверь я успею... Подопру тумбочкой и убегу на балкон. Там меня прилюдно убивать не будут и я успею вызвать полицию. Или лучше в выскочить подъезд? И сразу начать орать и звонить во все двери...»
Лиза медленно, стараясь даже не дышать вылезла из кровати и на цыпочках подкралась к коридору. Осторожно выглянула и обалдела от увиденного. В кухне, на табуретке стоял Буржуй и наливал молоко в большую голубую кружку. Наполнив посуду до краешка, кот закрутил крышку на бутылке, поставил её обратно в холодильник, а кружку — в микроволновку.
— О, Господи, — только и смогла вымолвить Лиза.
Кот обернулся и тяжко вздохнул:
— Рано или поздно это должно было случиться. Хотя я бы предпочел поздно. Не стой столбом, тебе не мерещится. Я никогда не любил холодное молоко. Иди за стол, сейчас погрею тебе чаю. Нам надо поговорить.
— Кричать будешь? — Баюн глянул на хозяйку.
В ответ она лишь пожала плечами. На этом выдержка у девушки закончилась, ноги подкосились, и Лиза молча съехала по стене. Почувствовав под пятой точкой пол, она потерла лоб, словно хотела заставить мозг работать быстрее.
— Наверное, надо вызвать психиатрическую бригаду, — в голосе редакторши звучало сомнение. Правда, было не ясно, в чем была неуверена девушка — в необходимости помощи или способности о ней попросить.
— Сама не справишься? Сейчас молоко выпью и наберу 112, — микроволновка звякнула, Буржуй вытащил кружку.
Вопрос кота привёл Лизу в чувство. Пока она просчитывала последствия вызова "скорой", кот уселся копилочкой, подул на молоко и сделал первый глоток. Он пил прихлебывая лакомство, совсем не по кошачьи.
— Я знаю, что за столом нельзя чавкать, но коты не приспособлены для соблюдения этикета.
— Ничего-ничего, мне не мешает, — на автомате ответила редакторша.
— Мне не нравится ход твоих мыслей. Ты даже на секунду не можешь допустить, что дело не в твоём ментальном заскоке, а в том, что мир намного разнообразнее, чем ты себе представляешь?
— Говорящие коты это разработка МИ-6 или ЦРУ?
— Зря ты им льстишь. Говорящие коты не имеют никакого отношения к иностранной разведке. И к современным научным разработкам. Я часть магической составляющей этого мира, если можно так выразиться.
Лиза помолчала и задала следующий вопрос:
— А от меня тебе что надо?
— Давай поклянемся говорить друг другу правду?
— Ты обещал погреть мне чай. Вместо этого морочишь голову странными предложениями, — девушка подтянула ноги и уселась в позе лотоса.
Кот хмыкнул и достал вторую кружку. Сделал чай, пару бутербродов, поставил всё на подносике перед Елизаветой.
— Будем считать, что мне повезло больше, чем отцу дяди Фёдора. Ты и вышивать умеешь и на машинке, да? — похоже, любовь к сарказму в очередной раз спасала Лизе рассудок. Она взяла бутер с сыром и попробовала чай. Сахару кот не пожалел.
— Никогда не занимался подобной ерундой, да и в том, что тебе очень повезло, сильно сомневаюсь. Я не про нашу встречу, если что, — кот тоже взял бутерброд. — В общем, думай. Только учти, что времени у тебя немного. Полагаю, счет уже пошел не на месяцы или недели, а на дни.
— В смысле на дни?
— В прямом. Посчитай, сколько странных событий случилось за этот месяц.
— Тебя тоже считать?
— Разумеется, — кот усмехнулся.
Лиза задумалась. В памяти вдруг всплыли необъяснимые совпадения, неожиданные встречи с людьми, представлявшиеся её одноклассниками, одногрупниками, соседями по старой квартире. Вспомнились телефонные звонки, когда звонящий молчал и просто дышал в трубку. Девушке стало совсем не по себе.
— Ладно, я спать. А ты как что-нибудь надумаешь, скажи. Может, успеем разрулить... — Буржуй зевнул, встопорщив усы.
Кошачьи клыки вылезли на всеобщее обозрение и Лиза с удивлением поняла, что размером эти зубки с её мизинец.
— Ну допустим, я соглашусь дать эту клятву. В чем подвох?
— В том, что я не смогу тебе солгать.
— А ты собирался?
— Нет. Но не всегда желания совпадают с возможностями, особенно в мире, где есть магия. Я хочу, чтобы ты могла попросить о помощи в любой ситуации. Запомни, большей силой обладает заклинание, которое выпустили в мир первым. Отменить его может тот, кто создал или более сильный маг.
— А ты сильный маг?
— Нет, Лиза. Сильный маг у нас ты. А я … Как же сложно подобрать слова, общаясь с необразованной волшебницей, фух, — Буржуй потер себе уши тем же жестом, которым Лиза пораньше — лоб.
— Я мифическое существо. Кот Баюн.
— Ты же должен быть черным, нет?
— Это с какого перепуга? — Баюн демонстративно закатил глаза.
— У Пушкина по цепи, кажется, ходил кот Баюн. Черный, — уверенности в голосе Лизы убавилось.
— Это какой-то театр абсурда. Значит, сообщение, что ты магичка, тебя не смущает, а вот мой окрас кажется неправдоподобным?
— Я точно знаю, что никакой магией не владею. Мне даже на экзаменах не везло, билеты всегда попадались самые трудные.
— Лиз, а куда делись твои цветы? У тебя же были орхидеи и фиалки.
— Засохли, я к подружке уехала на две недели и про них забыла. Цветы никто не поливал.
— Твоя мама пришла сюда на следующий день. Ты серьёзно считаешь, что все растения могли засохнуть меньше чем за сутки?
— Это я их убила?
— Нет, не ты, а твоё горе. Всплеск был такой силы, что я увидел его за несколько сотен километров.
— И что теперь делать? — Лиза окончательно растерялась.
— Давать клятву. И я расскажу тебе всё, что знаю.
Глава 3
Зал был огромен. Стеклянный купол и узкие стрельчатые окна под самым потолком лили свет только на центральную его часть, ниши за круговой колоннадой тонули в темноте. Двери в одной из них распахнулись, молодой человек в очках вошёл и притормозил, очарованный открывшейся перед ним картиной. Каждый раз он обещал себе сдержать восхищение, но выполнить обещание так и не получилось. Зрелище было волшебным во всех смыслах. Лучи солнца, падающие через витражи, превращали тёмно-зелёный ковёр в цветочную поляну. На ковре стояли кресло, диван, низкий столик, бархатный пуф и старинный торшер. В вычурной стеклянной колбе светильника не было лампочки, вместо неё там кружились сверкающие крохи-фейри. Они смеялись, кувыркались в воздухе, играли на лютнях и, похоже, пели, но в зале не раздавалось ни звука. Конечно, любовался Станислав не антикварной обстановкой — на диване полулежала очаровательная девушка. Светловолосая, зеленоглазая, с нежной чистой кожей, в длинном батистовом платье, красотка была похожа на фарфоровую куклу. Она ела персик и листала фолиант в кожаной обложке. Позволив мужчине насладиться зрелищем, блондинка оторвалась от книги.
— Стас, рада вас видеть, — улыбка была снисходительной, как и тон. — Рада, если вы с хорошими новостями.
— Увы, миледи, я без новостей, всего лишь с отчётом. Хотя порадовать вас, Розмари — моя давняя мечта.
— Довольно дерзкая мечта, как и ваше признание. Что ж, смелость должна быть вознаграждена, — смех у девушки был как хрустальный колокольчик.
— Присаживайтесь, Стас, — Розмари щелкнула пальцами, кресло исчезло, а красотка указала на ковeр.
Станислав опустился рядом с диваном. Розмари потянулась к вазе на столе за следующим персиком и глубокое декольте оказалось прямо перед его лицом. Отвести взгляд от выреза платья получилось с трудом. Девушка снова откинулась на спинку дивана, устроилась поудобнее и словно невзначай выставила напоказ изящную босую ножку. На среднем пальчике алой каплей сверкнуло кольцо с рубином. Станислав выровнял дыхание, достал телефон и стал показывать фото.
— Я вел её от работы. Вот она подралась с каким-то мужчиной, — очкарик показал фото, как Лиза размахивает сумкой. — Вот она в ветклинике. Это фото обыска. Вот она дома.
— Какой интересный у неё кот. Фамильяр?
— Маловероятно. Фамильяра, судя по ауре, она не потянет.
Как только сердце у парня перестало колотиться, словно сумасшедшее, блондинка запустила пальцы ему в волосы. Разворошила челку, провела ноготками по затылку и стала медленно перебирать русые пряди. Через пару секунд Стас тяжело вздохнул и прикрыл глаза.
— Ты очень славный. И тебя ждёт прекрасное будущее. Если ты, конечно, постараешься. Как старлей?
— Велел прийти на планерку, будет составлять график дежурств.
— Постарайся освободить на следующей неделе среду. И чтобы в эти выходные за Лизой вел наблюдение ты. Часть фоток сделаешь, убрав объектив для ауры. И максимально их расфокусируешь.
— Кого надо размыть?
— Это плохой вопрос. Итак, в субботу с двенадцати до часу и в воскресенье с восьми до половины девятого вечера, фото должны быть нечеткими и без магического объектива.
— Хорошо, — похоже, Станислав был готов на всё, лишь бы Розмари не убирала свои тонкие пальчики с его затылка.
— Тебе пора, ты можешь опоздать на службу, — блондинка соскользнула с дивана. Рубин снова блеснул кровью. Очкарик поднялся и, с трудом сориентировавшись в пространстве, пошел к выходу. Длинный коридор, несколько лестниц и снова двери, в этот раз дубовые и он вышел на улицу. Над город по прежнему стояла глубокая ночь. Стас с удивлением обернулся, пытаясь понять, откуда в окнах замка было столько солнца, но за его спиной оказались только руины кирпичного завода. Машина стояла рядом с проходной, ветер хлопал дверью, которая держалась на одной петле. Он сел за руль, снова закрыл глаза и, пока грелся движок, вспоминал прикосновения тонких нежных пальчиков.
Ощущение, что красавица всё ещё рядом, не покидало Стаса до самого подъезда. Но стоило зайти в допотопную пятиэтажку, как волшебство моментально испарилось. Очкарик добрался до своей квартиры на верхнем этаже, открыл обитую дерматином дверь. Хотелось, конечно, сделать ремонт в доставшейся от тётушки хрущевке, но денег у «начинающего писателя» было в обрез. Стас сходил в душ, разогрел себе остатки макарон и пошел перестраивать магический объектив на баги. До встречи со старлеем у него было ещё несколько часов.
Степан встал, запер дверь в кабинет на замок, включил антипрослушку и снял со стены картину, на которой стражник подсматривал за двумя прелестными девушками. Красотки играли на лютнях, а рыцарь в латах любовался на них из-за тяжёлой бархатной занавески, закрывающей дверной проём. Маг прошептал пароль нарисованному стражнику и тот отдернул штору, скрывающую зеркало. В стекле застыла строчка, написанная от руки синими чернилами: «Медальон надо разбить».
— Что за медальон?
— Думаю, амулет, но не уверен. Довольно крупный кристалл горного хрусталя открывался, как книга. Внутри были фото дочери и моe. Я его нашёл спустя двадцать пять лет после той ночи. Храню до сих пор, — он снова прошептал пароль и стражник послушно убрал штору дальше. Рядом с зеркалом, на старинном бюро стояла шкатулка. Авдюшкин протянул руку и вытащил из неё медальон, точнее, то, что осталось от украшения.
— Склеить не пробовал? — старлей покрутил осколки в руках.
— Зачем?
— Чтобы понять, почему его разбили. А фотографии где?
— Понятия не имею. Мне досталась только каменная крошка. Но знаешь что... Маша попросила его разбить, уже после того, как я нашёл осколки.
— Похоже, мы вернулись к тому, с чего начали, к нулю в системе координат. Или даже хуже. До эксперимента была уверенность, что Мария Сокольская мертва. А сейчас мы и этого не знаем точно. Фея могла прийти на твой призыв, даже будучи по эту сторону границы.
— Что будем делать? — Авдюшкин не скрывал растерянности.
— Для начала склеим медальон.
— Я хочу увидеть эту Лизу. Давай я у неё во дворе поставлю манок?
— Давай обойдемся без магических штучек и не будем афишировать наш к ней интерес. Не хотел тебе говорить, но за Елизаветой следит не только магполиция. Нанят частный детектив и ею очень интересуются представители старой школы.
— Ты про совсем старую?
— Угу. Про сторонников теории демиургов. Поэтому обойдемся без крови девственницы и пера из гузки полярной совы, или на чем ты свой манок собирался ставить?
— Тебе лучше не знать.
— Я тоже так думаю. Сделаем проще. Ты ж свой бар пиаришь? Вот и закажи рекламу в этой газете, — Дмитрий кинул ссылку другу в вотсап на сайт печатного СМИ — Она там редактор. Позвонишь, повыпендриваешься, помашешь кредиткой. Надеюсь, учить вести себя так, словно корона жмёт, тебя не надо?
— Что за намёки? — хмыкнул Степан. — Я деньги плачу, я выбираю, кто и что мне писать будет. А медальон прямо сейчас соберу, пока мы с тобой ещё по кофейку выпьем. Будешь мокачино?
— Я не люблю этот девчоночий сироп. Просто чёрный и покрепче.
— Просто чeрный за углом, в забегаловке с жареными пирожками. Приготовлю макиато, без сахара, раз уж ты так не любишь сладкое. Заодно твой презент протестируем.
Авдюшкин развернул ложечку и снова достал спиртовку. Принёс из лаборатории тёмный флакон, накапал в стакан из-под коньяка синей тягучей жижи, плеснул воды. Быстро проговорил заклинание на возвращение первоначального вида. Раствор посветлел, с донышка стали подниматься мелкие пузырьки, как будто жидкость собралась закипеть. Степан высыпал осколки медальона в стакан и занялся кофе.
— Роспотребнадзора на тебя нет. И санэпидемстанции. Под боком лаборатория, а ты в коньячных бокалах колдуешь.
— Вот мой мокачино — настоящая магия, а в стакане ерунда типа изоленты. Да не смотри ты на меня так, знаешь же, это безопасное средство. Ну, мамой клянусь! — с этими словами Степан облизал молочную пену с ложки, сунул её в бледно-голубой раствор и уже собрался снова отправить столовый прибор в рот, как над стаканом замерцали фиолетовые искры. Они осыпались, из посуды повалил густой дым. Степан накрыл стакан внезапно материализовавшейся в его руках шляпой.
— Демон вас всех задери, — старлей выдернул инструкцию из шёлкового платка и раскрутил пергамент.
— Не суетись. Я знаю, что это значит. На медальоне была кровь феи.
— Долго ещё ждать, пока твоя изолента сработает?
— Минут тридцать.
Кофе остывал в чашках, а двое взрослых мужчин смотрели на булькающий в стакане раствор и ждали, когда он станет бесцветным и прозрачным, как вода.
Лизе снились легионеры. Они сначала спорили из-за того, что нужно сделать с автором книги, который перепутал балтеус и птеруги, а потом стали драться. В момент, когда один отвесил второму пендель из-за того, что второй предлагал автора всего лишь прокатить голым по центральной улице Рима, девушка проснулась. Села в кровати, потерла виски: «Эта книга сведёт меня с ума. Съем кусочек сыра и попробую уснуть. Как не хочется вылезать из-под одеяла… И Буржуй удрал, вот лохматый поросенок». Лиза собралась с духом, откинула одеяло, и в этот момент на кухне хлопнула дверца шкафа, потом кто-то открыл холодильник. Она замерла, судорожно соображая, где лежит шокер. «В сумочке? Нет, я после той истории в парке так и не решилась носить его с собой. Значит, он на кухне. Да блин, что ж за невезуха! Захлопнуть дверь я успею... Подопру тумбочкой и убегу на балкон. Там меня прилюдно убивать не будут и я успею вызвать полицию. Или лучше в выскочить подъезд? И сразу начать орать и звонить во все двери...»
Лиза медленно, стараясь даже не дышать вылезла из кровати и на цыпочках подкралась к коридору. Осторожно выглянула и обалдела от увиденного. В кухне, на табуретке стоял Буржуй и наливал молоко в большую голубую кружку. Наполнив посуду до краешка, кот закрутил крышку на бутылке, поставил её обратно в холодильник, а кружку — в микроволновку.
— О, Господи, — только и смогла вымолвить Лиза.
Кот обернулся и тяжко вздохнул:
— Рано или поздно это должно было случиться. Хотя я бы предпочел поздно. Не стой столбом, тебе не мерещится. Я никогда не любил холодное молоко. Иди за стол, сейчас погрею тебе чаю. Нам надо поговорить.
— Кричать будешь? — Баюн глянул на хозяйку.
В ответ она лишь пожала плечами. На этом выдержка у девушки закончилась, ноги подкосились, и Лиза молча съехала по стене. Почувствовав под пятой точкой пол, она потерла лоб, словно хотела заставить мозг работать быстрее.
— Наверное, надо вызвать психиатрическую бригаду, — в голосе редакторши звучало сомнение. Правда, было не ясно, в чем была неуверена девушка — в необходимости помощи или способности о ней попросить.
— Сама не справишься? Сейчас молоко выпью и наберу 112, — микроволновка звякнула, Буржуй вытащил кружку.
Вопрос кота привёл Лизу в чувство. Пока она просчитывала последствия вызова "скорой", кот уселся копилочкой, подул на молоко и сделал первый глоток. Он пил прихлебывая лакомство, совсем не по кошачьи.
— Я знаю, что за столом нельзя чавкать, но коты не приспособлены для соблюдения этикета.
— Ничего-ничего, мне не мешает, — на автомате ответила редакторша.
— Мне не нравится ход твоих мыслей. Ты даже на секунду не можешь допустить, что дело не в твоём ментальном заскоке, а в том, что мир намного разнообразнее, чем ты себе представляешь?
— Говорящие коты это разработка МИ-6 или ЦРУ?
— Зря ты им льстишь. Говорящие коты не имеют никакого отношения к иностранной разведке. И к современным научным разработкам. Я часть магической составляющей этого мира, если можно так выразиться.
Лиза помолчала и задала следующий вопрос:
— А от меня тебе что надо?
— Давай поклянемся говорить друг другу правду?
— Ты обещал погреть мне чай. Вместо этого морочишь голову странными предложениями, — девушка подтянула ноги и уселась в позе лотоса.
Кот хмыкнул и достал вторую кружку. Сделал чай, пару бутербродов, поставил всё на подносике перед Елизаветой.
— Будем считать, что мне повезло больше, чем отцу дяди Фёдора. Ты и вышивать умеешь и на машинке, да? — похоже, любовь к сарказму в очередной раз спасала Лизе рассудок. Она взяла бутер с сыром и попробовала чай. Сахару кот не пожалел.
— Никогда не занимался подобной ерундой, да и в том, что тебе очень повезло, сильно сомневаюсь. Я не про нашу встречу, если что, — кот тоже взял бутерброд. — В общем, думай. Только учти, что времени у тебя немного. Полагаю, счет уже пошел не на месяцы или недели, а на дни.
— В смысле на дни?
— В прямом. Посчитай, сколько странных событий случилось за этот месяц.
— Тебя тоже считать?
— Разумеется, — кот усмехнулся.
Лиза задумалась. В памяти вдруг всплыли необъяснимые совпадения, неожиданные встречи с людьми, представлявшиеся её одноклассниками, одногрупниками, соседями по старой квартире. Вспомнились телефонные звонки, когда звонящий молчал и просто дышал в трубку. Девушке стало совсем не по себе.
— Ладно, я спать. А ты как что-нибудь надумаешь, скажи. Может, успеем разрулить... — Буржуй зевнул, встопорщив усы.
Кошачьи клыки вылезли на всеобщее обозрение и Лиза с удивлением поняла, что размером эти зубки с её мизинец.
— Ну допустим, я соглашусь дать эту клятву. В чем подвох?
— В том, что я не смогу тебе солгать.
— А ты собирался?
— Нет. Но не всегда желания совпадают с возможностями, особенно в мире, где есть магия. Я хочу, чтобы ты могла попросить о помощи в любой ситуации. Запомни, большей силой обладает заклинание, которое выпустили в мир первым. Отменить его может тот, кто создал или более сильный маг.
— А ты сильный маг?
— Нет, Лиза. Сильный маг у нас ты. А я … Как же сложно подобрать слова, общаясь с необразованной волшебницей, фух, — Буржуй потер себе уши тем же жестом, которым Лиза пораньше — лоб.
— Я мифическое существо. Кот Баюн.
— Ты же должен быть черным, нет?
— Это с какого перепуга? — Баюн демонстративно закатил глаза.
— У Пушкина по цепи, кажется, ходил кот Баюн. Черный, — уверенности в голосе Лизы убавилось.
— Это какой-то театр абсурда. Значит, сообщение, что ты магичка, тебя не смущает, а вот мой окрас кажется неправдоподобным?
— Я точно знаю, что никакой магией не владею. Мне даже на экзаменах не везло, билеты всегда попадались самые трудные.
— Лиз, а куда делись твои цветы? У тебя же были орхидеи и фиалки.
— Засохли, я к подружке уехала на две недели и про них забыла. Цветы никто не поливал.
— Твоя мама пришла сюда на следующий день. Ты серьёзно считаешь, что все растения могли засохнуть меньше чем за сутки?
— Это я их убила?
— Нет, не ты, а твоё горе. Всплеск был такой силы, что я увидел его за несколько сотен километров.
— И что теперь делать? — Лиза окончательно растерялась.
— Давать клятву. И я расскажу тебе всё, что знаю.
Глава 3
Зал был огромен. Стеклянный купол и узкие стрельчатые окна под самым потолком лили свет только на центральную его часть, ниши за круговой колоннадой тонули в темноте. Двери в одной из них распахнулись, молодой человек в очках вошёл и притормозил, очарованный открывшейся перед ним картиной. Каждый раз он обещал себе сдержать восхищение, но выполнить обещание так и не получилось. Зрелище было волшебным во всех смыслах. Лучи солнца, падающие через витражи, превращали тёмно-зелёный ковёр в цветочную поляну. На ковре стояли кресло, диван, низкий столик, бархатный пуф и старинный торшер. В вычурной стеклянной колбе светильника не было лампочки, вместо неё там кружились сверкающие крохи-фейри. Они смеялись, кувыркались в воздухе, играли на лютнях и, похоже, пели, но в зале не раздавалось ни звука. Конечно, любовался Станислав не антикварной обстановкой — на диване полулежала очаровательная девушка. Светловолосая, зеленоглазая, с нежной чистой кожей, в длинном батистовом платье, красотка была похожа на фарфоровую куклу. Она ела персик и листала фолиант в кожаной обложке. Позволив мужчине насладиться зрелищем, блондинка оторвалась от книги.
— Стас, рада вас видеть, — улыбка была снисходительной, как и тон. — Рада, если вы с хорошими новостями.
— Увы, миледи, я без новостей, всего лишь с отчётом. Хотя порадовать вас, Розмари — моя давняя мечта.
— Довольно дерзкая мечта, как и ваше признание. Что ж, смелость должна быть вознаграждена, — смех у девушки был как хрустальный колокольчик.
— Присаживайтесь, Стас, — Розмари щелкнула пальцами, кресло исчезло, а красотка указала на ковeр.
Станислав опустился рядом с диваном. Розмари потянулась к вазе на столе за следующим персиком и глубокое декольте оказалось прямо перед его лицом. Отвести взгляд от выреза платья получилось с трудом. Девушка снова откинулась на спинку дивана, устроилась поудобнее и словно невзначай выставила напоказ изящную босую ножку. На среднем пальчике алой каплей сверкнуло кольцо с рубином. Станислав выровнял дыхание, достал телефон и стал показывать фото.
— Я вел её от работы. Вот она подралась с каким-то мужчиной, — очкарик показал фото, как Лиза размахивает сумкой. — Вот она в ветклинике. Это фото обыска. Вот она дома.
— Какой интересный у неё кот. Фамильяр?
— Маловероятно. Фамильяра, судя по ауре, она не потянет.
Как только сердце у парня перестало колотиться, словно сумасшедшее, блондинка запустила пальцы ему в волосы. Разворошила челку, провела ноготками по затылку и стала медленно перебирать русые пряди. Через пару секунд Стас тяжело вздохнул и прикрыл глаза.
— Ты очень славный. И тебя ждёт прекрасное будущее. Если ты, конечно, постараешься. Как старлей?
— Велел прийти на планерку, будет составлять график дежурств.
— Постарайся освободить на следующей неделе среду. И чтобы в эти выходные за Лизой вел наблюдение ты. Часть фоток сделаешь, убрав объектив для ауры. И максимально их расфокусируешь.
— Кого надо размыть?
— Это плохой вопрос. Итак, в субботу с двенадцати до часу и в воскресенье с восьми до половины девятого вечера, фото должны быть нечеткими и без магического объектива.
— Хорошо, — похоже, Станислав был готов на всё, лишь бы Розмари не убирала свои тонкие пальчики с его затылка.
— Тебе пора, ты можешь опоздать на службу, — блондинка соскользнула с дивана. Рубин снова блеснул кровью. Очкарик поднялся и, с трудом сориентировавшись в пространстве, пошел к выходу. Длинный коридор, несколько лестниц и снова двери, в этот раз дубовые и он вышел на улицу. Над город по прежнему стояла глубокая ночь. Стас с удивлением обернулся, пытаясь понять, откуда в окнах замка было столько солнца, но за его спиной оказались только руины кирпичного завода. Машина стояла рядом с проходной, ветер хлопал дверью, которая держалась на одной петле. Он сел за руль, снова закрыл глаза и, пока грелся движок, вспоминал прикосновения тонких нежных пальчиков.
Ощущение, что красавица всё ещё рядом, не покидало Стаса до самого подъезда. Но стоило зайти в допотопную пятиэтажку, как волшебство моментально испарилось. Очкарик добрался до своей квартиры на верхнем этаже, открыл обитую дерматином дверь. Хотелось, конечно, сделать ремонт в доставшейся от тётушки хрущевке, но денег у «начинающего писателя» было в обрез. Стас сходил в душ, разогрел себе остатки макарон и пошел перестраивать магический объектив на баги. До встречи со старлеем у него было ещё несколько часов.
