Правда, территория была в безобразном состоянии. Огород ощетинился засохшим прошлой осенью бурьяном, кусты смородины и малины захватили в плен старую баньку. Подобрав ключи, распахнула ставни, потом открыла дверь в дом и мне в лицо пахнуло запустением пополам с сыростью. Щёлкнула выключателем, но свет не зажегся. Это плохо, придется вызывать электрика.
Внутри всё осталось таким, как в моём детстве — старая мебель, которую бабушка не разрешала отцу поменять, вытертые половички, на кухне алюминиевые кастрюли и зеленый чайник со сколотой на носике эмалью. Я подошла к высокому зеркалу. Узкое, в деревянной раме, на четырех резных ножках и с полкой для расчесок, оно не помутнело от времени. Я стояла перед зеркалом и с ненавистью смотрела на своё отражение. Стройная блондинка, с большими голубыми глазами и пухлыми губками. Талия — в две хороших мужских ладони. Грудь, правда, скорее нулевой размер, чем единичка, но пуш-ап добавляет соблазнительных объёмов. Длинные волосы рассыпаны по плечам, оттенок — как у мамы, ведь у нас с ней один парикмахер.
Хватит. Я не хочу быть чей-то копией, не хочу соответствовать чужим представлением об идеальной жене, дочери, невестке. Я хочу быть собой. Девушка в зазеркалье брезгливо кривила губы... На секунду я прикрыла глаза. А кто её любит, эту ухоженную стильную Барби, если даже она сама с собой так жестока? Снова посмотрев на отражение я кривовато и немного фальшиво улыбнулась. «Не трусь. Руки-ноги целы, голова на плечах, в Яндексе тебя не забанили — прорвемся», — сказала я себе.
На улице орал пес, возмущенный тем, что про него забыли. Выпустив алабая из машины, я тщательно заперла ситроен. В дом занесла только ноутбук и старенький, но классный фотоаппарат, подарок отца на моё шестнадцатилетие. Уселась на верхней ступеньке крыльца и достала из рюкзака ежедневник. О, он у меня шикарный, лавандового цвета и с муми-троллями, хотя муж морщился, когда его видел. Ну да, ну да, у взрослой стильной женщины планинг должен быть в кожаной обложке и не такого детского цвета. «Планинг, может, и должен. А я нет», — напомнила себе я.
Итак, с чего начнем? Написав дату, я проставила пункты нового плана: первое — вызвать электрика, второе — купить нормальную одежду, потому что разгребать бардак в доме и на участке в розовом спортивном костюме не будешь, и в нежно-мятном тоже, третье — сходить к парикмахеру и мастеру ногтевого сервиса, четвертое навести порядок. Четвертый пункт вызывал больше всего сомнений, потому что последние годы я не то что пылесоса в руках не держала, я не знала, с какой стороны подойти к посудомойке. Мама запрещала делать то, что считала обязанностями клинеров и домработницы. А бабушка, уверенная что каждый человек должен уметь обслужить себя сам, не подпускалась к моему воспитанию после шестого класса. Хмыкнув, я набрала в Яндексе запрос «как правильно мыть пол», пропустила несколько прикольных роликов и убедилась, что с процессом я справлюсь. Пора было отправляться за покупками. Пешком. Мда, а когда я за покупками ходила своими ножками? Пытаясь вспомнить это эпохальное событие, заперла ворота и потопала по маршруту, который построил для меня «Два-ГИС».
Район, в котором мне предстояло жить, когда-то я знала неплохо. Здесь много изменилось, но найти большой торговый центр я смогла. Внизу были супермаркет и кафе, на втором этаже магазины с одеждой и электроникой, салон красоты размещался на третьем. Парикмахерская выглядела прилично и я решила, что сначала пройдусь по павильонам «Остина» и «Глории джинс», потом поужинаю в кафешке, а после пойду стричься.
Спортивный костюм я купила черный. Худи было огромным и уютным, штаны с удобной посадкой и глубокими карманами, так что из примерочной я вышла в нём. Ещё купила смешную круглую шапку, такие носят исключительно подростки. Ну, мои стильные шляпы и шелковые платки в прошлом, вот только я терпеть не могу ходить с голой головой, сразу мерзну и простужаюсь. За трикотажный головной убор мама предала бы меня анафеме, но это ни капли не трогает мою совесть, главное не мамино мнение, а мой комфорт. В пакете — кеды и футболка с Ван Гогом, о которой давно мечтала. Неизвестно, в каком состоянии бабушкина старенькая стиральная машина, так что испачканные вещи сдала в химчистку.
Деньги таяли на глазах, но на электрика и продукты того, что оставалось на карте, должно было хватить. Наличкой рассчитаюсь в парикмахерской, цены здесь не должны быть слишком кусачими.
На всякий случай я почитала в интернете отзывы по салону, переживая из-за маникюра. Главное, что к чистоте и стерильности инструментов нарекания у клиентов отсутствовали, а дешевизна материалов меня не волновала.
Вернувшись на третий этаж, я подошла к стеклянным дверям. Скучавшая на ресепшене администратор дежурно улыбнулась. Посетителей в салоне не было, так что меня сразу усадили в кресло. Начать преображение я решила с прически. Мастер, брюнетка с афрокудрями, чуть старше меня, провела рукой по моим волосам и не смогла скрыть изумления.
— Девушка, в нашем салоне нет такой краски. Да и остальные средства будут не того класса, к которому вы привыкли, — осторожно сказала она.
— Я знаю. Мне просто подстричься. Коротко. Очень коротко, — я показала двумя пальцами длину волос, которую хочу оставить. Расстояние между большим и указательным было меньше сантиметра. Выражение лица у парикмахерши не поменялось.
— Завтра вы пожалеете о принятом решении. Скажите, какой конечный результат вам нужен?
Я помолчала, а потом призналась, что мой образ — это не я. Что устала от фальши и хочу вернуть настоящий цвет волос, что ненавижу этот платиновый холодный оттенок и что у меня сейчас нет ни возможности, ни желания возиться с такой, до самого копчика, длиной.
Кучеряшка отодвинулась и задумчиво покрутила кресло со мной.
— Я бы посоветовала что-нибудь из таких вариантов, — она открыла галерею с фотографиями на своем телефоне и выбрала папку с пометкой «Тинейджеры».
— Корни у вас отросли, покрасить в родной цвет не проблема. Краска будет попроще, но за её качество мне не стыдно.
Пока брюнетка колдовала над моими волосами, маникюрша сняла с ногтей шеллак и нанесла базовое лечебное покрытие. Что мне особенно понравилось — оно было матовым.
В супермаркете на первом этаже торгового центра я купила лампу на батарейках, хлеб, паштет и немного рыбных консервов, молотый кофе, упаковку сливок в порционных коробочках, чуть-чуть овощей, бутылку растительного масла и плитку молочного шоколада с орехами. Основательно затарюсь, когда смогу включить холодильник и тогда буду готовить себе то, что люблю. Мечтая о жареной картошке с грибами и творожной запеканке я топала обратно, поглядывая на небо — тучи продолжали нахально сгущаться. Я ускорила шаг, но добежать домой до того, как начался дождь, всё равно не успела.
Влило перед самыми воротами, алабай прискакал на крылечко под козырек раньше меня. Я отперла дверь и едва успела поймать пса за заднюю ногу. Время он зря не терял — судя по грязным лапам и морде, бурьян на огороде почти выкорчеван, но гарантированно появились ямы с канавами. Оставив собаку в прихожей, я пошла на кухню. Как и где открыть воду, я знала. Сначала из крана полилась ржавая жижа, потом что-то напоминающее слабую заварку, а через пару минут потекла нормальная вода. Наполнив кастрюлю побольше, я пошла мыть алабаю лапы — оставлять его в холодном помещении было рискованно, а пустить чумазое чудовище в дом и потом драить стены и мебель, мне совершенно не улыбалось. Честно скажу, что процедуре щенок не обрадовался, но вынес её стоически.
Под дождь пришлось вылезти ещё несколько раз. Во-первых, я не решилась вылить воду с песком в раковину, боясь, что старая канализация засорится. Во-вторых, в середине апреля в частном доме ещё холодно, так что пришлось идти за дровами. Переносная лампа помогла не потеряться в старом хламе, выбраться из сарая и найти дровяник.
Растопить камин получилось со второй попытки, правда, тепла он давал гораздо меньше, чем русская печка, которая была у бабушки. Подтащив поближе к огню раскладушку, разложила на ней одеяло, подушки и постельное. Пахло от вещей не сыростью, а лавандой, я нашла душистые веточки на полках в шкафу. Там же меня поджидал сюрприз — палехская расписная шкатулка с «драгоценностями». Прихватив сокровище, я устроилась поближе к камину. Подержала деревянный ларчик в руках, погладила пальцем крышку. Подарок бабули на мой первый юбилей. Я уже забыла, как мечтала коробочке с картинкой из любимой сказки. Бабушка хранила в шкатулке три брошки, перстенек и бусы. Пока я была мелкой, всей этой красотой играть мне позволяли только под присмотром старших. Лет с семи бабушка разрешала брать украшения, когда мы с подружкой наряжались в принцесс. А в день, когда мне исполнилось десять лет, отдала сокровищницу насовсем. Откинув крышку шкатулки, я охнула — сверху, на бусах и пластиковых заколках, лежал медальон-сердечко. Перед глазами моментально всплыло воспоминание, как мы с Дашкой покупаем себе в ларьке блестящие кулоны «под золото». Она выбрала с «жемчугом», а я с «рубином». Дашка... Когда-то у меня была настоящая подруга.
В эти кулоны мы спрятали свои мечты — написали на бумажках, какое будущее нас ждет, кем будем работать, за кого выйдем замуж. И тут я поняла, что помню, как мы копили деньги со школьных завтраков на «золотые сердца», как скидывались на блокнот, в котором на каждой странице был нарисован котенок. Но что я написала на листочке, вылетело из головы начисто. Покрутила сердечко, рассмотрела со всех сторон и нашла кнопку, отщелкивающую замок. Нажала, но медальон не раскрылся. Раскурочить любимое детское украшение рука не поднялась и я положила кулон обратно в шкатулку.
Моё лежбище подсохло, но отправляться спать было ещё рано. А не пора ли мне выбираться в мир, хотя бы виртуально? Собрав остатки смелости в кулак, с опаской полезла в соцсети, не зная, чего ожидать. За неделю скандальную историю должны были растрепать по всем знакомым. Вопрос только в том, какую версию выдал мой муж. Уверена, его вариант будет фантастическим враньем, потому что Игорь ни за что не признается в предательстве.
В мессенджере меня ждали штук десять непрочитанных диалогов. Первые пять от подружек-гиен. Два от массажистки и косметолога, ещё три — оповещения от службы доставки. Похоже, кроме собаки мне и поговорить будет не с кем. Правду говорят, что друзья познаются в беде. На дружбе с девочками из приличных семей настаивала мама, а вот «познания» в виде подлянок и пакостей достались мне.
Пока я размышляла, стоит ли открывать сообщения, ухо уловило мерный стук. Где-то капало... «Только бы не водопровод!», — мысленно взмолилась я. И Господь услышал мой вопль. С водопроводом всё было в порядке, текла крыша. На кухне, прямо над газовой плитой и в спальне, над кроватью по потолку расползались два мокрых пятна.
Я почувствовала, что капает не только с потолка, у меня из глаз полились слезы. На ремонт крыши денег у меня нет. Хотя... продам все золотые побрякушки, выйду на работу дворником, возьму кредит, продам алабая, но ни за что не вернусь к мужу и не пойду к родителям умолять простить блудную дочь. На кухне нашла ненужную посуду, поставила под протекающий потолок. Утро вечера мудренее, так говорила бабуля.
Натянув футболку с одноухим Винсентом, я устроилась на раскладушке и выключила лампу. Сон потащил меня в мягкую бездну едва я успела сомкнуть глаза. И в этот же момент толстые лапы пихнули меня в бок. Сил выгонять пса из постели не осталось, а мысль, что вдвоем будет теплее, стала аргументом за то, чтобы оставить всё как есть. Подтянув к себе шерстяную тушку, я уткнулась в собачье ухо. Нет, алабая не продам. В отличии от людей, собаки не предают. Щенок пах дымом, дождём, немного полынью, никакого запаха псины я не унюхала. Под его мерное сопение уснуть оказалось легко.
Проснулась я сама, без будильника. Мерно капала вода в бабушкины кастрюли, видимо, дождь за окном продолжался, мышка так же мерно грызла сухарик... Стоп, тут есть мыши?! Звук, который шел со стороны кухни, намекал, что есть. И довольно наглые. Вооружившись кочергой, которой вчера ворошила угли в камине, я на цыпочках пошла проверять количество грызунов.
Мышей на кухне не было, был один толстый и счастливый алабай, догрызающий табуретку. И три лужи, оставленных вовсе не дождём.
Выпустив пса на участок, нашла старое полотенце, по просмотренной вчера инструкции отмыла пол, сложила разгрызенную табуретку в камин и поставила на плиту железную кружку. Джезвы тут нет, но я обойдусь и без неё. С электриками пока всё было сложно. На популярном сервисе электронных объявлений специалистов было много. Но спецы с высоким рейтингом в ближайшие дни оказались заняты, а тех, у кого были отрицательные отзывы или без отзывов вообще, приглашать не хотелось.
Заварив кофе, сделала пару бутербродов и пошла на крыльцо завтракать. С неба сыпалась водяная пыль, в воздухе пахло теплом и весной, сидеть на крыльце и смотреть, как алабай разносит бурьян оказалось очень классно.
Я тряхнула челкой, провела пальцами по непривычно коротким волосам. Ощущение было странным ещё и потому, что голова казалась такой лёгкой, словно вместе с крашеными локонами парикмахерша отстригла и мои проблемы с печалями. Повернув голову, поймала своё отражение в стеклышках веранды. Дыхание на секунду перехватило — я увидела там совсем другого человека. Да, у моего зеркального двойника было серьезное выражение лица, грустные глаза, но с этим цветом волос и вызывающе молодежной стрижкой в образе прорезались упрямство и нахальство. Я довольно хмыкнула и пошла за лавандовыми мумми-троллями. Открыла вчерашние записи, с удовольствием отметила всё, что успела и поставила сегодняшнюю дату на чистом листе. Ну-с, что нужно сделать? Пишем в порядке срочности и важности: свет, крыша, выкинуть хлам, продать ювелирку, снова купить продукты и нормальную теплую пижаму. Начну день с простого — с пижамы и пополню запасы продовольствия. Тут из кустов показалась толстая задница, алабай с пыхтением тащил что-то из зарослей. Я поняла, что собаку уже надо как-то назвать и добавила в ежедневник ещё один пункт. Щенок наконец выволок здоровенную корягу и принялся с аппетитом её грызть. Решив, что это развлечение нанесет наименьший ущерб моему имуществу, я пошла собираться в торговый центр.
Я помнила, в каком павильоне мне попались очень милые пижамы с единорожками и с медвежатами и отправилась прямо туда. Уже рассчитываясь на кассе услышала, как меня окликнули по имени. Я обернулась на знакомый голос.
— Алина, привет!
— Привет, Даша, — слов не найти, как я была рада встрече с Дашкой Егоровой, бывшей соседкой, одноклассницей и той самой подружкой, с которой мы покупали медальоны. Мы дружили до моего переезда, который случился в шестом классе. Мама Дашу терпела, сжав зубы: «Она девочка хорошая, хоть без перспектив и не из того социального слоя. Послушай маму, Даша не вариант для общения, лучше пригласи в гости Богдану и Стефу». Вот уж ни разу было не лучше приглашать этих поганок. Давать сдачи в их же стиле я научилась, как и держать «подружек» на безопасной дистанции, но радости мне эти гостьи ни разу не принесли.
Внутри всё осталось таким, как в моём детстве — старая мебель, которую бабушка не разрешала отцу поменять, вытертые половички, на кухне алюминиевые кастрюли и зеленый чайник со сколотой на носике эмалью. Я подошла к высокому зеркалу. Узкое, в деревянной раме, на четырех резных ножках и с полкой для расчесок, оно не помутнело от времени. Я стояла перед зеркалом и с ненавистью смотрела на своё отражение. Стройная блондинка, с большими голубыми глазами и пухлыми губками. Талия — в две хороших мужских ладони. Грудь, правда, скорее нулевой размер, чем единичка, но пуш-ап добавляет соблазнительных объёмов. Длинные волосы рассыпаны по плечам, оттенок — как у мамы, ведь у нас с ней один парикмахер.
Хватит. Я не хочу быть чей-то копией, не хочу соответствовать чужим представлением об идеальной жене, дочери, невестке. Я хочу быть собой. Девушка в зазеркалье брезгливо кривила губы... На секунду я прикрыла глаза. А кто её любит, эту ухоженную стильную Барби, если даже она сама с собой так жестока? Снова посмотрев на отражение я кривовато и немного фальшиво улыбнулась. «Не трусь. Руки-ноги целы, голова на плечах, в Яндексе тебя не забанили — прорвемся», — сказала я себе.
На улице орал пес, возмущенный тем, что про него забыли. Выпустив алабая из машины, я тщательно заперла ситроен. В дом занесла только ноутбук и старенький, но классный фотоаппарат, подарок отца на моё шестнадцатилетие. Уселась на верхней ступеньке крыльца и достала из рюкзака ежедневник. О, он у меня шикарный, лавандового цвета и с муми-троллями, хотя муж морщился, когда его видел. Ну да, ну да, у взрослой стильной женщины планинг должен быть в кожаной обложке и не такого детского цвета. «Планинг, может, и должен. А я нет», — напомнила себе я.
Итак, с чего начнем? Написав дату, я проставила пункты нового плана: первое — вызвать электрика, второе — купить нормальную одежду, потому что разгребать бардак в доме и на участке в розовом спортивном костюме не будешь, и в нежно-мятном тоже, третье — сходить к парикмахеру и мастеру ногтевого сервиса, четвертое навести порядок. Четвертый пункт вызывал больше всего сомнений, потому что последние годы я не то что пылесоса в руках не держала, я не знала, с какой стороны подойти к посудомойке. Мама запрещала делать то, что считала обязанностями клинеров и домработницы. А бабушка, уверенная что каждый человек должен уметь обслужить себя сам, не подпускалась к моему воспитанию после шестого класса. Хмыкнув, я набрала в Яндексе запрос «как правильно мыть пол», пропустила несколько прикольных роликов и убедилась, что с процессом я справлюсь. Пора было отправляться за покупками. Пешком. Мда, а когда я за покупками ходила своими ножками? Пытаясь вспомнить это эпохальное событие, заперла ворота и потопала по маршруту, который построил для меня «Два-ГИС».
***
Район, в котором мне предстояло жить, когда-то я знала неплохо. Здесь много изменилось, но найти большой торговый центр я смогла. Внизу были супермаркет и кафе, на втором этаже магазины с одеждой и электроникой, салон красоты размещался на третьем. Парикмахерская выглядела прилично и я решила, что сначала пройдусь по павильонам «Остина» и «Глории джинс», потом поужинаю в кафешке, а после пойду стричься.
Спортивный костюм я купила черный. Худи было огромным и уютным, штаны с удобной посадкой и глубокими карманами, так что из примерочной я вышла в нём. Ещё купила смешную круглую шапку, такие носят исключительно подростки. Ну, мои стильные шляпы и шелковые платки в прошлом, вот только я терпеть не могу ходить с голой головой, сразу мерзну и простужаюсь. За трикотажный головной убор мама предала бы меня анафеме, но это ни капли не трогает мою совесть, главное не мамино мнение, а мой комфорт. В пакете — кеды и футболка с Ван Гогом, о которой давно мечтала. Неизвестно, в каком состоянии бабушкина старенькая стиральная машина, так что испачканные вещи сдала в химчистку.
Деньги таяли на глазах, но на электрика и продукты того, что оставалось на карте, должно было хватить. Наличкой рассчитаюсь в парикмахерской, цены здесь не должны быть слишком кусачими.
На всякий случай я почитала в интернете отзывы по салону, переживая из-за маникюра. Главное, что к чистоте и стерильности инструментов нарекания у клиентов отсутствовали, а дешевизна материалов меня не волновала.
Вернувшись на третий этаж, я подошла к стеклянным дверям. Скучавшая на ресепшене администратор дежурно улыбнулась. Посетителей в салоне не было, так что меня сразу усадили в кресло. Начать преображение я решила с прически. Мастер, брюнетка с афрокудрями, чуть старше меня, провела рукой по моим волосам и не смогла скрыть изумления.
— Девушка, в нашем салоне нет такой краски. Да и остальные средства будут не того класса, к которому вы привыкли, — осторожно сказала она.
— Я знаю. Мне просто подстричься. Коротко. Очень коротко, — я показала двумя пальцами длину волос, которую хочу оставить. Расстояние между большим и указательным было меньше сантиметра. Выражение лица у парикмахерши не поменялось.
— Завтра вы пожалеете о принятом решении. Скажите, какой конечный результат вам нужен?
Я помолчала, а потом призналась, что мой образ — это не я. Что устала от фальши и хочу вернуть настоящий цвет волос, что ненавижу этот платиновый холодный оттенок и что у меня сейчас нет ни возможности, ни желания возиться с такой, до самого копчика, длиной.
Кучеряшка отодвинулась и задумчиво покрутила кресло со мной.
— Я бы посоветовала что-нибудь из таких вариантов, — она открыла галерею с фотографиями на своем телефоне и выбрала папку с пометкой «Тинейджеры».
— Корни у вас отросли, покрасить в родной цвет не проблема. Краска будет попроще, но за её качество мне не стыдно.
Пока брюнетка колдовала над моими волосами, маникюрша сняла с ногтей шеллак и нанесла базовое лечебное покрытие. Что мне особенно понравилось — оно было матовым.
В супермаркете на первом этаже торгового центра я купила лампу на батарейках, хлеб, паштет и немного рыбных консервов, молотый кофе, упаковку сливок в порционных коробочках, чуть-чуть овощей, бутылку растительного масла и плитку молочного шоколада с орехами. Основательно затарюсь, когда смогу включить холодильник и тогда буду готовить себе то, что люблю. Мечтая о жареной картошке с грибами и творожной запеканке я топала обратно, поглядывая на небо — тучи продолжали нахально сгущаться. Я ускорила шаг, но добежать домой до того, как начался дождь, всё равно не успела.
Влило перед самыми воротами, алабай прискакал на крылечко под козырек раньше меня. Я отперла дверь и едва успела поймать пса за заднюю ногу. Время он зря не терял — судя по грязным лапам и морде, бурьян на огороде почти выкорчеван, но гарантированно появились ямы с канавами. Оставив собаку в прихожей, я пошла на кухню. Как и где открыть воду, я знала. Сначала из крана полилась ржавая жижа, потом что-то напоминающее слабую заварку, а через пару минут потекла нормальная вода. Наполнив кастрюлю побольше, я пошла мыть алабаю лапы — оставлять его в холодном помещении было рискованно, а пустить чумазое чудовище в дом и потом драить стены и мебель, мне совершенно не улыбалось. Честно скажу, что процедуре щенок не обрадовался, но вынес её стоически.
Под дождь пришлось вылезти ещё несколько раз. Во-первых, я не решилась вылить воду с песком в раковину, боясь, что старая канализация засорится. Во-вторых, в середине апреля в частном доме ещё холодно, так что пришлось идти за дровами. Переносная лампа помогла не потеряться в старом хламе, выбраться из сарая и найти дровяник.
Растопить камин получилось со второй попытки, правда, тепла он давал гораздо меньше, чем русская печка, которая была у бабушки. Подтащив поближе к огню раскладушку, разложила на ней одеяло, подушки и постельное. Пахло от вещей не сыростью, а лавандой, я нашла душистые веточки на полках в шкафу. Там же меня поджидал сюрприз — палехская расписная шкатулка с «драгоценностями». Прихватив сокровище, я устроилась поближе к камину. Подержала деревянный ларчик в руках, погладила пальцем крышку. Подарок бабули на мой первый юбилей. Я уже забыла, как мечтала коробочке с картинкой из любимой сказки. Бабушка хранила в шкатулке три брошки, перстенек и бусы. Пока я была мелкой, всей этой красотой играть мне позволяли только под присмотром старших. Лет с семи бабушка разрешала брать украшения, когда мы с подружкой наряжались в принцесс. А в день, когда мне исполнилось десять лет, отдала сокровищницу насовсем. Откинув крышку шкатулки, я охнула — сверху, на бусах и пластиковых заколках, лежал медальон-сердечко. Перед глазами моментально всплыло воспоминание, как мы с Дашкой покупаем себе в ларьке блестящие кулоны «под золото». Она выбрала с «жемчугом», а я с «рубином». Дашка... Когда-то у меня была настоящая подруга.
В эти кулоны мы спрятали свои мечты — написали на бумажках, какое будущее нас ждет, кем будем работать, за кого выйдем замуж. И тут я поняла, что помню, как мы копили деньги со школьных завтраков на «золотые сердца», как скидывались на блокнот, в котором на каждой странице был нарисован котенок. Но что я написала на листочке, вылетело из головы начисто. Покрутила сердечко, рассмотрела со всех сторон и нашла кнопку, отщелкивающую замок. Нажала, но медальон не раскрылся. Раскурочить любимое детское украшение рука не поднялась и я положила кулон обратно в шкатулку.
Моё лежбище подсохло, но отправляться спать было ещё рано. А не пора ли мне выбираться в мир, хотя бы виртуально? Собрав остатки смелости в кулак, с опаской полезла в соцсети, не зная, чего ожидать. За неделю скандальную историю должны были растрепать по всем знакомым. Вопрос только в том, какую версию выдал мой муж. Уверена, его вариант будет фантастическим враньем, потому что Игорь ни за что не признается в предательстве.
В мессенджере меня ждали штук десять непрочитанных диалогов. Первые пять от подружек-гиен. Два от массажистки и косметолога, ещё три — оповещения от службы доставки. Похоже, кроме собаки мне и поговорить будет не с кем. Правду говорят, что друзья познаются в беде. На дружбе с девочками из приличных семей настаивала мама, а вот «познания» в виде подлянок и пакостей достались мне.
Пока я размышляла, стоит ли открывать сообщения, ухо уловило мерный стук. Где-то капало... «Только бы не водопровод!», — мысленно взмолилась я. И Господь услышал мой вопль. С водопроводом всё было в порядке, текла крыша. На кухне, прямо над газовой плитой и в спальне, над кроватью по потолку расползались два мокрых пятна.
Я почувствовала, что капает не только с потолка, у меня из глаз полились слезы. На ремонт крыши денег у меня нет. Хотя... продам все золотые побрякушки, выйду на работу дворником, возьму кредит, продам алабая, но ни за что не вернусь к мужу и не пойду к родителям умолять простить блудную дочь. На кухне нашла ненужную посуду, поставила под протекающий потолок. Утро вечера мудренее, так говорила бабуля.
Натянув футболку с одноухим Винсентом, я устроилась на раскладушке и выключила лампу. Сон потащил меня в мягкую бездну едва я успела сомкнуть глаза. И в этот же момент толстые лапы пихнули меня в бок. Сил выгонять пса из постели не осталось, а мысль, что вдвоем будет теплее, стала аргументом за то, чтобы оставить всё как есть. Подтянув к себе шерстяную тушку, я уткнулась в собачье ухо. Нет, алабая не продам. В отличии от людей, собаки не предают. Щенок пах дымом, дождём, немного полынью, никакого запаха псины я не унюхала. Под его мерное сопение уснуть оказалось легко.
Проснулась я сама, без будильника. Мерно капала вода в бабушкины кастрюли, видимо, дождь за окном продолжался, мышка так же мерно грызла сухарик... Стоп, тут есть мыши?! Звук, который шел со стороны кухни, намекал, что есть. И довольно наглые. Вооружившись кочергой, которой вчера ворошила угли в камине, я на цыпочках пошла проверять количество грызунов.
Мышей на кухне не было, был один толстый и счастливый алабай, догрызающий табуретку. И три лужи, оставленных вовсе не дождём.
Выпустив пса на участок, нашла старое полотенце, по просмотренной вчера инструкции отмыла пол, сложила разгрызенную табуретку в камин и поставила на плиту железную кружку. Джезвы тут нет, но я обойдусь и без неё. С электриками пока всё было сложно. На популярном сервисе электронных объявлений специалистов было много. Но спецы с высоким рейтингом в ближайшие дни оказались заняты, а тех, у кого были отрицательные отзывы или без отзывов вообще, приглашать не хотелось.
Заварив кофе, сделала пару бутербродов и пошла на крыльцо завтракать. С неба сыпалась водяная пыль, в воздухе пахло теплом и весной, сидеть на крыльце и смотреть, как алабай разносит бурьян оказалось очень классно.
Я тряхнула челкой, провела пальцами по непривычно коротким волосам. Ощущение было странным ещё и потому, что голова казалась такой лёгкой, словно вместе с крашеными локонами парикмахерша отстригла и мои проблемы с печалями. Повернув голову, поймала своё отражение в стеклышках веранды. Дыхание на секунду перехватило — я увидела там совсем другого человека. Да, у моего зеркального двойника было серьезное выражение лица, грустные глаза, но с этим цветом волос и вызывающе молодежной стрижкой в образе прорезались упрямство и нахальство. Я довольно хмыкнула и пошла за лавандовыми мумми-троллями. Открыла вчерашние записи, с удовольствием отметила всё, что успела и поставила сегодняшнюю дату на чистом листе. Ну-с, что нужно сделать? Пишем в порядке срочности и важности: свет, крыша, выкинуть хлам, продать ювелирку, снова купить продукты и нормальную теплую пижаму. Начну день с простого — с пижамы и пополню запасы продовольствия. Тут из кустов показалась толстая задница, алабай с пыхтением тащил что-то из зарослей. Я поняла, что собаку уже надо как-то назвать и добавила в ежедневник ещё один пункт. Щенок наконец выволок здоровенную корягу и принялся с аппетитом её грызть. Решив, что это развлечение нанесет наименьший ущерб моему имуществу, я пошла собираться в торговый центр.
Я помнила, в каком павильоне мне попались очень милые пижамы с единорожками и с медвежатами и отправилась прямо туда. Уже рассчитываясь на кассе услышала, как меня окликнули по имени. Я обернулась на знакомый голос.
— Алина, привет!
— Привет, Даша, — слов не найти, как я была рада встрече с Дашкой Егоровой, бывшей соседкой, одноклассницей и той самой подружкой, с которой мы покупали медальоны. Мы дружили до моего переезда, который случился в шестом классе. Мама Дашу терпела, сжав зубы: «Она девочка хорошая, хоть без перспектив и не из того социального слоя. Послушай маму, Даша не вариант для общения, лучше пригласи в гости Богдану и Стефу». Вот уж ни разу было не лучше приглашать этих поганок. Давать сдачи в их же стиле я научилась, как и держать «подружек» на безопасной дистанции, но радости мне эти гостьи ни разу не принесли.
