На острове никто не живет. Сюда лишь приезжают туристы. Есть ресторан, бар, привычные уже пляжные зонты с серыми макушками и еще какие-то постройки с крышами из пальмовых листьев. От Варадеро сюда плыть час-полтора. Но мы с нашим внеплановым приключением добрались за два. Я так понимаю, мне вообще повезло, что меня не сожрали.
Я бросаю взгляд на девушку. Она зажатая, смотрит на меня настороженно. И мне приходит в голову идея продегустировать местную кухню и содержимое бара.
Но в первую очередь набираю номер метеоролога. Сеньорита трубку берет, но говорит, что будет на острове только вечером. Ей пришлось отбыть на соседний остров. Я спрашиваю, не можем ли мы сами забрать чемодан. Она много извиняется, но говорит, что нам придется ее дождаться. Она обитает в маленьком домике, но дверь там закрыта, а ключ есть только у нее.
Что ж, как советовал мне брат, да здравствует отпуск. Пусть и внеплановый.
- Ты голодная?
Таня смотрит в сторону ресторана:
- Вы забрали у меня карточку.
Ух, ты, какая принципиальная.
- На которой мои деньги.
Здесь ей нечего ответить, но она все же находится.
- Если за обед тоже надо платить натурой, то я поголодаю. Стройнее буду.
Скептически разглядываю невысокую фигурку.
- Тебе нельзя, а то муж в постели не найдет.
Она вспыхивает до корней волос и отводит взгляд. Если мы будем продолжать ругаться, но провести приятно время точно не сможем.
- Таня, давай зароем топор войны и пойдем обедать. Я худеть не собираюсь.
Веду девушку за собой. Она к счастью перестает упираться, я слышу, как протяжно урчит в ее животе.
Когда мы устроились в ресторане, то спрашиваю:
- Что будешь?
- Курицу с каким-нибудь гарниром. И сок.
Ее выбор мне не нравится по ряду причин. Первое впечатление от ее выходки улеглось. Мы в красивом месте, и я расположен отдохнуть. Со мной девушка, которую я собираюсь соблазнить. И раз уж все так получилось, почему не насладиться полноценным отпуском? Поэтому сок из ее меню вычеркиваю сразу. Он ей не нужен. Что касается курицы, то она ее поест дома. А не на Кубе.
- Нет, Танечка, так не пойдет. Мы с тобой будем лобстеров на гриле. А пить… Хочешь Пина Коладу?
Кивает.
И тут же уточняет:
- Только безалкогольный.
Теперь уже киваю я.
К нам подходит официант, делаю заказ – жареные на гриле лобстеры, только что выловленные из океана, овощи, багет, ром и Пина Колада, тоже с ромом. Мороженое на десерт. Лобстеры – штука не дешевая, но я в отпуске не был еще дольше, чем Таня, поэтому вполне могу себе это позволить. Свежевыловленные – порция стоит 20 куков, почти 1500 рублей, но мяса в них мало, поэтому заказываю сразу по две. Наш столик недалеко от гриля, поэтому запах стоит обалденный. Готовятся лобстеры недолго, минут 15. Сомневаюсь, что Таня их когда-нибудь ела. Да и я давно этим не практиковался, поэтому прошу их разделать. С тем, чтобы выковырнуть мясо вилкой, я думаю, мы справимся.
Перед нами ставят тарелки с разделанными морепродуктами, мясо источает тонкий рыбный аромат. Оно нежное и сочное, тает во рту. Чем-то напоминает креветок, только нежнее. И мне кажется, что есть легкий грибной привкус.
- Ну как? – интересуюсь у девушки.
- Очень вкусно, - отвечает она, - Из панциря доставать трудно.
- Можешь придерживать панцирь рукой. Здесь все налегают сначала на ром, так что им не до этикета.
Она следует моему совету, да я и сам прихожу к выводу, что так проще. Тем более, что стопка рома примиряет меня с жизнью. Крепкий алкоголь обжигает внутренности, и лобстеры кажутся еще вкуснее. Но напиваться мне не стоит.
Пина Колада в ананасе смотрится экзотично. В принципе в наш век международной торговли ничего особенного в нем нет. Ананасовый сок, белый ром, сахарный сироп, кокосовое молоко, лед. Но вся фишка в том, что вкус у фруктов здесь, на их родине совсем другой, более насыщенный, что ли.
Таня отпивает коктейль и возмущенно смотрит на меня:
-Здесь алкоголь.
Невозмутимо пожимаю плечом.
- Зеленый чай ты могла бы пить у себя на кухне.
Вздыхает. Но напиток прекрасно освежает, легко кружит голову, и она сама не замечает, как выпивает все. Она опьянела, это заметно по тому, как девушка начинает покачиваться в такт живой музыке, и чаще улыбаться.
Мне звонит Хосе. Отвечаю ему. Он хочет знать, когда мы собираемся назад. Я объясняю ему, что пока мы не заберем потерянный багаж, мы вернуться не сможем. Хосе говорит, что знает девушку, про которую я ему рассказал. Но он также сообщает, что ему надо возвращаться и предлагает нам переночевать на острове, хоть это и против правил. Если заплатить, то можно договориться. Я кошусь на Таню и замечаю, как раскраснелись ее щеки, как горят глаза, и как зовуще она облизывает губы. Я выясняю у Хосе, что здесь чуть дальше вглубь острова есть еще один домик наподобие того, в котором остановилась метеоролог, и что его знакомый может принести мне сейчас ключи.
Все складывается очень удачно. Выпитое позволяет расслабиться и не нагружать мозг излишней ответственностью. Поэтому я спрашиваю у Хосе, где найти его знакомого. Кубинец отвечает, что искать никого не надо, что сейчас он сам подойдет к нам. Также я договариваюсь с Хосе, что завтра он заберет нас. Действительно минут через 5 к столику подходит мужчина лет 40, представляется Мигелем, и я оставляю Таню одну, а сам выхожу из ресторана. В результате недолгих переговоров у меня оказывается ключ от жилья и карта в телефоне, как туда дойти.
Вернувшись к девушке, я предлагаю ей прогуляться. Она соглашается, пока идем, занимаю ее ничего не значащей болтовней. Оно громко смеется. Волосы пшеничного цвета рассыпались по плечам, спине, колышутся от легкого ветерка, глаза сияют, туника почти не скрывает изгибы фигуры. Девушка очаровательна. И почему я так долго этого не замечал? Мы бредем между пальмами по кипельно белому песку, взявшись за руки. Здесь только мы и деревья. Ветер колышет их ветви также легко, как и Танины волосы. Мне не хочется ее напугать, но и терпеть дольше я не в состоянии. Заметив крышу домика, от которого мне дал ключ Мигель, я решаю попытать удачу.
Притягиваю девушку к себе за руку, поддерживаю ее за талию, ласково веду рукой по спине. Она замирает, как перепуганный зайчишка, и я отчетливо ощущаю, как грохочет ее сердце.
- Я не сделаю тебе ничего плохого. Я всего лишь хочу тебя поцеловать.
Она явно бы пустилась наутек, но бежать ей некуда. Поэтому через секунду я касаюсь своими губами ее губ, сначала осторожно, поражаясь тому, какое сладкое у нее дыхание, потом завожусь сам и усиливаю напор. Свежая девочка, как морской ветер, который обвевает наши тела. Ей не убежать от меня. А потом она сама не захочет убегать.
Таня
Я целовалась до него. Но… мне не нравилось. Запах, вкус, чужой язык у меня во рту. А сейчас… То ли это Пина Колада виноват. То ли Куба с ее сжигающим мою неуверенность и стеснительность солнцем. То ли просто он – тот, кто нужен. Эта мысль пугала.
Но его губы были теплыми, нежными, а потом твердыми и требовательными. Хотелось прильнуть к сильному мужскому телу и, чтобы он никуда меня не отпускал. И я прильнула, ухватившись за широкие плечи. Его естественный запах, перемешанный с дорогим парфюмом, заставлял мой мозг плавиться. Или все же это коктейль? А так ли это важно на самом деле?
Губы Кирилла спустились по моей шее, осыпая ее поцелуями-укусами. В центре живота рождалось непонятное чувство, которое делало меня слабой перед ним и покорной. Уже не хотелось вырываться и помнить о собственной гордости. Хотелось откинуть голову назад, предоставив больше места для его жадных губ.
- Танюшка! Какая ты вкусная, кто бы знал. Маленькая, пойдем со мной. Я тебя не обижу.
И услышав это «пойдем со мной», мне хочется идти за ним туда, куда он поведет меня. Хоть целую вечность. Мужчина утягивает меня к деревянному домику, покрытому пальмовыми листьями. Сейчас я не думаю ни о своих мечтах, ни о своих принципах. Сейчас мне хочется лишь чувствовать. Потому что это сладкое томление оказывается так нежданно хорошо, что невольно задаешься вопросом, а может ли быть лучше.
Я стою посредине полутемного помещения. Мои щеки горят, то ли от выпитого, то ли от неловкости. Здесь небольшая кровать, на которой лежит стопка чистого постельного белья, стол, пара стульев. Обратить внимание еще на что-то не успеваю, потому что Кирилл смотрит мне в глаза, а его руки собирают подол туники и тянут его вверх.
- Давай это снимем?
Меня сотрясает дрожь, несмотря на удушающий зной.
- Тань, не бойся, я не сделаю ничего, что ты не захочешь сама, - его тихий голос гипнотизирует меня.
И вот я уже поднимаю вверх руки, позволяя стянуть тонкую ткань. Становится еще жарче, хотя, казалось бы, куда еще? А он смотрит. И какой это взгляд! Сладкая истома замирает у меня между ног. Там тоже жарко. И влажно.
Руки Кирилла ложатся мне на плечи, ласково проводят по рукам, а губы снова тянутся к моим губам. Между поцелуями он шепчет:
- Ничего не бойся.
Разворачивает меня к себе спиной, расстегивает лифчик, который отпускает к моим ногам, потом снова разворачивает меня к себе. Я же не знаю, как себя вести. Теряюсь.
Мужчина улыбается:
- Не хочешь мне помочь раздеться?
Я замираю. Страшно выглядеть неопытной и неуклюжей.
- Ладно, я сам.
Он расстегивает несколько пуговиц на рубашке и, быстро сняв ее через голову, отбрасывает вещь в сторону. Потом снимает брюки. Остается в плавках, которые обтягивают внушительный бугор.
Затем он снова льнет к моим губам и уже смело хозяйничает языком у меня во рту. Сладкая истома между ног превращается в желание того, чтобы там до меня дотронулись. Он прижимается ко мне сильнее, и я растворяюсь в этих ощущениях. Голова пьяно кружится. Затем он чуть отстраняет меня и его ладони накрывают мою грудь. Мне хочется захныкать от дискомфорта между ног. У меня такое чувство, что мне чего-то не хватает. Кирилл ладонями ведет по моим ребрам, спускаясь под трусики купальника, а сам дует на мои соски, которые обираются в камушки. Грудь начинает ныть также, как промежность. Где кстати мокро, очень мокро.
- Танюш, я сниму их?
Не дожидаясь моего ответа, мужчина стягивает трусики. И я остаюсь перед ним обнаженной. Первое желание – прикрыться. Но так за собственными страхами никогда не стать взрослой. А мне хочется ею стать. Сейчас этого хочется нестерпимо.
Кирилл отворачивается к кровати, вытягивает из стопки простынь и накидывает ее поверх, сбрасывая остальное белье.
Затем возвращается ко мне, снова обнимает и целует, подталкивая к постели, бережно укладывает меня на белоснежную ткань. Сам устраивается рядом. На нем остаются плавки. И это единственное, что нас разделяет. Не разрывая наших губ, скользит рукой по моему телу, снова по груди, после по животу и накрывает лобок. Там я побрилась, чтобы светлые волоски не торчали из-под купальника. Мои чувства раздваиваются – хочется сжаться и не пустить его туда, но одновременно хочется ласки. Такой порочной, но до того приятной. И да, я делаю так иногда, ласкаю себя. Но то ли я не умею сделать так, как нужно, то ли так устроена, что это должен делать кто-то другой, но каждый раз после таких ласк я словно сделала что-то неправильно.
Сейчас чуть шершавые подушечки мужских пальцев скользят по коже, спускаясь все ниже, раздвигая половые губы, и Кирилл средним пальцем надавливает на бугорок, потом скользит по смазке к узенькой дырочке, которая источает влагу. В тот момент, когда он надавливает на клитор, у меня поджимаются пальчики на ногах, я сгибаю в коленях и развожу в сторону ноги, приглашая его продолжать. Одно его движение, и мне до того сладко, что кажется, что даже кровь в венах замерла. Я тяжело дышу и чувствую, что покрываюсь испариной. А он целует меня в шею и начинает двигать пальцами все активнее. Мне и хорошо, и плохо. Мои стоны вырываются из горла против моей воли. Не думала, что я такая слабая. Я вожу пальцами по его спине, стараясь не поцарапать. Он тоже вспотел. В какой-то миг указательный палец скользит внутрь меня, растягивая стеночки. Кирилл уже двигает пальцами внутри меня и куда-то надавливает так, что выгибаюсь дугой, сама начиная покачивать бедрами.
Сейчас его шепот убаюкивает меня. Я не всегда понимаю, что он шепчет, но некоторые слова разбираю, что у меня красивая грудь, чудесные волосы, что между ножек у меня так нежно, что он хочет меня.
Я же, полузакрыв глаза, лишь следую за его губами и руками, не имея силы воли, чтобы остановиться. Да и нужно ли это? Мне никто не делал так приятно, как делает это он.
- Подожди, - просит меня, отстраняется и избавляется от плавок.
Я его внимательно рассматриваю, краснею, но все равно продолжаю смотреть. У него очень красивое тело. Мышцы проработаны, он не пренебрегает спортзалом, грудь, живот, ноги покрыты короткими темными волосками. Мое внимание сосредотачивается на члене, который задран к пупку. Он толстый, обвит выступающими венами, коричневый у основания и сливового оттенка к головке, которая венчает его словно шляпка – гриб. Головка тоже сливового цвета, но более светлого оттенка. Мошонка выбрита, и увесистые яйца размещаются под основанием члена. Он слишком большой.
- Нравлюсь? – спрашивает, замечая, как я на него смотрю.
Не знаю, что ответить. Я и предположить не могла себя в таком виде с ним.
Он же ложиться на меня чуть на бок, опираясь на руку, а член рукой направляет ко входу во влагалище. Целует меня, но быстро, а потом кусает в основание шеи.
Я ойкую, отвлекаясь, а он в это время толкается в меня. Боль вспыхивает резко, так что непрошенные слезы катятся из глаз, стекая в волосы.
- Чшшш! Сейчас пройдет, - успокаивает он меня, упираясь уже обеими руками в кровать.
Хорошо, что не двигается. Он возвышается надо мной, давая мне возможность привыкнуть. Но плакать поздно, я хватаюсь за сильные плечи. Мужчина начинает двигаться. У него на лбу выступили капельки пота. Он сдерживается, старается двигаться так, чтобы облегчить мне мое состояние. Боль становится менее острой, терпимой. Но той эйфории, которую я чувствовала до этого, уже нет. Странное состояние наполненности, переплетенное с неприятными ощущениями.
Толчок, еще толчок. Ему бы хотелось по-другому, это заметно по сжатым зубам и напряженному телу. Я отворачиваю голову в сторону, но ему это не нравится. Он опускается на меня полностью, перенеся свой вес на одну руку, второй теребит мой сосок, потом поворачивает мое лицо к себе, покусывает губы, следом целует их также нежно, а затем и его язык и его член оказываются во мне. Он, двигая тазом, совершает короткие резкие толчки. Сладкая истома возвращается, я и сама начинаю потихоньку двигать бедрами ему навстречу. Он рукой находит клитор, трет его. И я забываюсь в его движениях. Мечусь под ним. Он снова опирается в кровать руками, его толчки становятся смелее и резче, дыхание вырывается с шумом. Я начинаю стонать. А Кирилл заметно ускоряется. Хотя это не причиняет уже того дискомфорта, затем толкается особенно мощно, выходит из меня и со стоном удовлетворения, помогая себе рукой, кончает мне на живот.
Затем целует меня в щеку и скатывается с меня, ложась рядом. Я свожу дрожащие ноги вместе и не знаю, как себя вести. Чувствую себя уставшей.
- Тань, извини, мы без резинки. Но я здоров, - говорит он, отдышавшись.
Я бросаю взгляд на девушку. Она зажатая, смотрит на меня настороженно. И мне приходит в голову идея продегустировать местную кухню и содержимое бара.
Но в первую очередь набираю номер метеоролога. Сеньорита трубку берет, но говорит, что будет на острове только вечером. Ей пришлось отбыть на соседний остров. Я спрашиваю, не можем ли мы сами забрать чемодан. Она много извиняется, но говорит, что нам придется ее дождаться. Она обитает в маленьком домике, но дверь там закрыта, а ключ есть только у нее.
Что ж, как советовал мне брат, да здравствует отпуск. Пусть и внеплановый.
- Ты голодная?
Таня смотрит в сторону ресторана:
- Вы забрали у меня карточку.
Ух, ты, какая принципиальная.
- На которой мои деньги.
Здесь ей нечего ответить, но она все же находится.
- Если за обед тоже надо платить натурой, то я поголодаю. Стройнее буду.
Скептически разглядываю невысокую фигурку.
- Тебе нельзя, а то муж в постели не найдет.
Она вспыхивает до корней волос и отводит взгляд. Если мы будем продолжать ругаться, но провести приятно время точно не сможем.
- Таня, давай зароем топор войны и пойдем обедать. Я худеть не собираюсь.
Веду девушку за собой. Она к счастью перестает упираться, я слышу, как протяжно урчит в ее животе.
Когда мы устроились в ресторане, то спрашиваю:
- Что будешь?
- Курицу с каким-нибудь гарниром. И сок.
Ее выбор мне не нравится по ряду причин. Первое впечатление от ее выходки улеглось. Мы в красивом месте, и я расположен отдохнуть. Со мной девушка, которую я собираюсь соблазнить. И раз уж все так получилось, почему не насладиться полноценным отпуском? Поэтому сок из ее меню вычеркиваю сразу. Он ей не нужен. Что касается курицы, то она ее поест дома. А не на Кубе.
- Нет, Танечка, так не пойдет. Мы с тобой будем лобстеров на гриле. А пить… Хочешь Пина Коладу?
Кивает.
И тут же уточняет:
- Только безалкогольный.
Теперь уже киваю я.
К нам подходит официант, делаю заказ – жареные на гриле лобстеры, только что выловленные из океана, овощи, багет, ром и Пина Колада, тоже с ромом. Мороженое на десерт. Лобстеры – штука не дешевая, но я в отпуске не был еще дольше, чем Таня, поэтому вполне могу себе это позволить. Свежевыловленные – порция стоит 20 куков, почти 1500 рублей, но мяса в них мало, поэтому заказываю сразу по две. Наш столик недалеко от гриля, поэтому запах стоит обалденный. Готовятся лобстеры недолго, минут 15. Сомневаюсь, что Таня их когда-нибудь ела. Да и я давно этим не практиковался, поэтому прошу их разделать. С тем, чтобы выковырнуть мясо вилкой, я думаю, мы справимся.
Перед нами ставят тарелки с разделанными морепродуктами, мясо источает тонкий рыбный аромат. Оно нежное и сочное, тает во рту. Чем-то напоминает креветок, только нежнее. И мне кажется, что есть легкий грибной привкус.
- Ну как? – интересуюсь у девушки.
- Очень вкусно, - отвечает она, - Из панциря доставать трудно.
- Можешь придерживать панцирь рукой. Здесь все налегают сначала на ром, так что им не до этикета.
Она следует моему совету, да я и сам прихожу к выводу, что так проще. Тем более, что стопка рома примиряет меня с жизнью. Крепкий алкоголь обжигает внутренности, и лобстеры кажутся еще вкуснее. Но напиваться мне не стоит.
Пина Колада в ананасе смотрится экзотично. В принципе в наш век международной торговли ничего особенного в нем нет. Ананасовый сок, белый ром, сахарный сироп, кокосовое молоко, лед. Но вся фишка в том, что вкус у фруктов здесь, на их родине совсем другой, более насыщенный, что ли.
Таня отпивает коктейль и возмущенно смотрит на меня:
-Здесь алкоголь.
Невозмутимо пожимаю плечом.
- Зеленый чай ты могла бы пить у себя на кухне.
Вздыхает. Но напиток прекрасно освежает, легко кружит голову, и она сама не замечает, как выпивает все. Она опьянела, это заметно по тому, как девушка начинает покачиваться в такт живой музыке, и чаще улыбаться.
Мне звонит Хосе. Отвечаю ему. Он хочет знать, когда мы собираемся назад. Я объясняю ему, что пока мы не заберем потерянный багаж, мы вернуться не сможем. Хосе говорит, что знает девушку, про которую я ему рассказал. Но он также сообщает, что ему надо возвращаться и предлагает нам переночевать на острове, хоть это и против правил. Если заплатить, то можно договориться. Я кошусь на Таню и замечаю, как раскраснелись ее щеки, как горят глаза, и как зовуще она облизывает губы. Я выясняю у Хосе, что здесь чуть дальше вглубь острова есть еще один домик наподобие того, в котором остановилась метеоролог, и что его знакомый может принести мне сейчас ключи.
Все складывается очень удачно. Выпитое позволяет расслабиться и не нагружать мозг излишней ответственностью. Поэтому я спрашиваю у Хосе, где найти его знакомого. Кубинец отвечает, что искать никого не надо, что сейчас он сам подойдет к нам. Также я договариваюсь с Хосе, что завтра он заберет нас. Действительно минут через 5 к столику подходит мужчина лет 40, представляется Мигелем, и я оставляю Таню одну, а сам выхожу из ресторана. В результате недолгих переговоров у меня оказывается ключ от жилья и карта в телефоне, как туда дойти.
Вернувшись к девушке, я предлагаю ей прогуляться. Она соглашается, пока идем, занимаю ее ничего не значащей болтовней. Оно громко смеется. Волосы пшеничного цвета рассыпались по плечам, спине, колышутся от легкого ветерка, глаза сияют, туника почти не скрывает изгибы фигуры. Девушка очаровательна. И почему я так долго этого не замечал? Мы бредем между пальмами по кипельно белому песку, взявшись за руки. Здесь только мы и деревья. Ветер колышет их ветви также легко, как и Танины волосы. Мне не хочется ее напугать, но и терпеть дольше я не в состоянии. Заметив крышу домика, от которого мне дал ключ Мигель, я решаю попытать удачу.
Притягиваю девушку к себе за руку, поддерживаю ее за талию, ласково веду рукой по спине. Она замирает, как перепуганный зайчишка, и я отчетливо ощущаю, как грохочет ее сердце.
- Я не сделаю тебе ничего плохого. Я всего лишь хочу тебя поцеловать.
Она явно бы пустилась наутек, но бежать ей некуда. Поэтому через секунду я касаюсь своими губами ее губ, сначала осторожно, поражаясь тому, какое сладкое у нее дыхание, потом завожусь сам и усиливаю напор. Свежая девочка, как морской ветер, который обвевает наши тела. Ей не убежать от меня. А потом она сама не захочет убегать.
Таня
Я целовалась до него. Но… мне не нравилось. Запах, вкус, чужой язык у меня во рту. А сейчас… То ли это Пина Колада виноват. То ли Куба с ее сжигающим мою неуверенность и стеснительность солнцем. То ли просто он – тот, кто нужен. Эта мысль пугала.
Но его губы были теплыми, нежными, а потом твердыми и требовательными. Хотелось прильнуть к сильному мужскому телу и, чтобы он никуда меня не отпускал. И я прильнула, ухватившись за широкие плечи. Его естественный запах, перемешанный с дорогим парфюмом, заставлял мой мозг плавиться. Или все же это коктейль? А так ли это важно на самом деле?
Губы Кирилла спустились по моей шее, осыпая ее поцелуями-укусами. В центре живота рождалось непонятное чувство, которое делало меня слабой перед ним и покорной. Уже не хотелось вырываться и помнить о собственной гордости. Хотелось откинуть голову назад, предоставив больше места для его жадных губ.
- Танюшка! Какая ты вкусная, кто бы знал. Маленькая, пойдем со мной. Я тебя не обижу.
И услышав это «пойдем со мной», мне хочется идти за ним туда, куда он поведет меня. Хоть целую вечность. Мужчина утягивает меня к деревянному домику, покрытому пальмовыми листьями. Сейчас я не думаю ни о своих мечтах, ни о своих принципах. Сейчас мне хочется лишь чувствовать. Потому что это сладкое томление оказывается так нежданно хорошо, что невольно задаешься вопросом, а может ли быть лучше.
Я стою посредине полутемного помещения. Мои щеки горят, то ли от выпитого, то ли от неловкости. Здесь небольшая кровать, на которой лежит стопка чистого постельного белья, стол, пара стульев. Обратить внимание еще на что-то не успеваю, потому что Кирилл смотрит мне в глаза, а его руки собирают подол туники и тянут его вверх.
- Давай это снимем?
Меня сотрясает дрожь, несмотря на удушающий зной.
- Тань, не бойся, я не сделаю ничего, что ты не захочешь сама, - его тихий голос гипнотизирует меня.
И вот я уже поднимаю вверх руки, позволяя стянуть тонкую ткань. Становится еще жарче, хотя, казалось бы, куда еще? А он смотрит. И какой это взгляд! Сладкая истома замирает у меня между ног. Там тоже жарко. И влажно.
Руки Кирилла ложатся мне на плечи, ласково проводят по рукам, а губы снова тянутся к моим губам. Между поцелуями он шепчет:
- Ничего не бойся.
Разворачивает меня к себе спиной, расстегивает лифчик, который отпускает к моим ногам, потом снова разворачивает меня к себе. Я же не знаю, как себя вести. Теряюсь.
Мужчина улыбается:
- Не хочешь мне помочь раздеться?
Я замираю. Страшно выглядеть неопытной и неуклюжей.
- Ладно, я сам.
Он расстегивает несколько пуговиц на рубашке и, быстро сняв ее через голову, отбрасывает вещь в сторону. Потом снимает брюки. Остается в плавках, которые обтягивают внушительный бугор.
Затем он снова льнет к моим губам и уже смело хозяйничает языком у меня во рту. Сладкая истома между ног превращается в желание того, чтобы там до меня дотронулись. Он прижимается ко мне сильнее, и я растворяюсь в этих ощущениях. Голова пьяно кружится. Затем он чуть отстраняет меня и его ладони накрывают мою грудь. Мне хочется захныкать от дискомфорта между ног. У меня такое чувство, что мне чего-то не хватает. Кирилл ладонями ведет по моим ребрам, спускаясь под трусики купальника, а сам дует на мои соски, которые обираются в камушки. Грудь начинает ныть также, как промежность. Где кстати мокро, очень мокро.
- Танюш, я сниму их?
Не дожидаясь моего ответа, мужчина стягивает трусики. И я остаюсь перед ним обнаженной. Первое желание – прикрыться. Но так за собственными страхами никогда не стать взрослой. А мне хочется ею стать. Сейчас этого хочется нестерпимо.
Кирилл отворачивается к кровати, вытягивает из стопки простынь и накидывает ее поверх, сбрасывая остальное белье.
Затем возвращается ко мне, снова обнимает и целует, подталкивая к постели, бережно укладывает меня на белоснежную ткань. Сам устраивается рядом. На нем остаются плавки. И это единственное, что нас разделяет. Не разрывая наших губ, скользит рукой по моему телу, снова по груди, после по животу и накрывает лобок. Там я побрилась, чтобы светлые волоски не торчали из-под купальника. Мои чувства раздваиваются – хочется сжаться и не пустить его туда, но одновременно хочется ласки. Такой порочной, но до того приятной. И да, я делаю так иногда, ласкаю себя. Но то ли я не умею сделать так, как нужно, то ли так устроена, что это должен делать кто-то другой, но каждый раз после таких ласк я словно сделала что-то неправильно.
Сейчас чуть шершавые подушечки мужских пальцев скользят по коже, спускаясь все ниже, раздвигая половые губы, и Кирилл средним пальцем надавливает на бугорок, потом скользит по смазке к узенькой дырочке, которая источает влагу. В тот момент, когда он надавливает на клитор, у меня поджимаются пальчики на ногах, я сгибаю в коленях и развожу в сторону ноги, приглашая его продолжать. Одно его движение, и мне до того сладко, что кажется, что даже кровь в венах замерла. Я тяжело дышу и чувствую, что покрываюсь испариной. А он целует меня в шею и начинает двигать пальцами все активнее. Мне и хорошо, и плохо. Мои стоны вырываются из горла против моей воли. Не думала, что я такая слабая. Я вожу пальцами по его спине, стараясь не поцарапать. Он тоже вспотел. В какой-то миг указательный палец скользит внутрь меня, растягивая стеночки. Кирилл уже двигает пальцами внутри меня и куда-то надавливает так, что выгибаюсь дугой, сама начиная покачивать бедрами.
Сейчас его шепот убаюкивает меня. Я не всегда понимаю, что он шепчет, но некоторые слова разбираю, что у меня красивая грудь, чудесные волосы, что между ножек у меня так нежно, что он хочет меня.
Я же, полузакрыв глаза, лишь следую за его губами и руками, не имея силы воли, чтобы остановиться. Да и нужно ли это? Мне никто не делал так приятно, как делает это он.
- Подожди, - просит меня, отстраняется и избавляется от плавок.
Я его внимательно рассматриваю, краснею, но все равно продолжаю смотреть. У него очень красивое тело. Мышцы проработаны, он не пренебрегает спортзалом, грудь, живот, ноги покрыты короткими темными волосками. Мое внимание сосредотачивается на члене, который задран к пупку. Он толстый, обвит выступающими венами, коричневый у основания и сливового оттенка к головке, которая венчает его словно шляпка – гриб. Головка тоже сливового цвета, но более светлого оттенка. Мошонка выбрита, и увесистые яйца размещаются под основанием члена. Он слишком большой.
- Нравлюсь? – спрашивает, замечая, как я на него смотрю.
Не знаю, что ответить. Я и предположить не могла себя в таком виде с ним.
Он же ложиться на меня чуть на бок, опираясь на руку, а член рукой направляет ко входу во влагалище. Целует меня, но быстро, а потом кусает в основание шеи.
Я ойкую, отвлекаясь, а он в это время толкается в меня. Боль вспыхивает резко, так что непрошенные слезы катятся из глаз, стекая в волосы.
- Чшшш! Сейчас пройдет, - успокаивает он меня, упираясь уже обеими руками в кровать.
Хорошо, что не двигается. Он возвышается надо мной, давая мне возможность привыкнуть. Но плакать поздно, я хватаюсь за сильные плечи. Мужчина начинает двигаться. У него на лбу выступили капельки пота. Он сдерживается, старается двигаться так, чтобы облегчить мне мое состояние. Боль становится менее острой, терпимой. Но той эйфории, которую я чувствовала до этого, уже нет. Странное состояние наполненности, переплетенное с неприятными ощущениями.
Толчок, еще толчок. Ему бы хотелось по-другому, это заметно по сжатым зубам и напряженному телу. Я отворачиваю голову в сторону, но ему это не нравится. Он опускается на меня полностью, перенеся свой вес на одну руку, второй теребит мой сосок, потом поворачивает мое лицо к себе, покусывает губы, следом целует их также нежно, а затем и его язык и его член оказываются во мне. Он, двигая тазом, совершает короткие резкие толчки. Сладкая истома возвращается, я и сама начинаю потихоньку двигать бедрами ему навстречу. Он рукой находит клитор, трет его. И я забываюсь в его движениях. Мечусь под ним. Он снова опирается в кровать руками, его толчки становятся смелее и резче, дыхание вырывается с шумом. Я начинаю стонать. А Кирилл заметно ускоряется. Хотя это не причиняет уже того дискомфорта, затем толкается особенно мощно, выходит из меня и со стоном удовлетворения, помогая себе рукой, кончает мне на живот.
Затем целует меня в щеку и скатывается с меня, ложась рядом. Я свожу дрожащие ноги вместе и не знаю, как себя вести. Чувствую себя уставшей.
- Тань, извини, мы без резинки. Но я здоров, - говорит он, отдышавшись.
