Я даже толком не поняла, за что. И я ушла. На служебную квартиру. Спасибо прокурору. Помог. Со мной поехал только Арсений. Соня и Егор остались с Макаром. Но Егору уезжать через пять дней. Он поступает в вуз. В Москве. А Соня... Она против развода.
Наступает тишина.
Но ненадолго.
-С деньгами что?
- Есть на счету. Нормальная сумма.
Валя отхлебывает лимонад, чуть закашливается.
-Ты не обижайся на меня, Наташ. Но я спрошу. Ты точно уверена по поводу развода?
Я знаю, зачем она задает этот вопрос. Валя - психолог по образованию. Для того, что я чуть отставила всю ситуацию в сторону и была уверена, чего хочу. Но мне не нужны никакие приемы, чтобы это знать.
- Я - единственная горячо любимая дочка, Валь. Папа со мной всю жизнь носился. И по тому же принципу строила семейную жизнь. Мужчина должен быть абсолютно моим, иначе он мне не нужен. И я ему должна доверять. Даже, если предположить, что я перешагну через себя, доверять Макару уже не смогу. Да и вообще... Вряд ли когда-нибудь кому-то поверю так, как верила ему. Да и что это за семья, если каждый трахается на стороне?
Валентина жмет плечами.
-У каждого своя правда. И семьи разные. Для кого-то это норма. А Макар что?
- А Макар жадный, лживый сукин сын, вот что... Он не хочет разводится, потому что у него на носу выгодный контракт и какой-то сбрендивший партнер, который имеет дело только с женатиками. Да и удобно Макарушке со мной, чего теперь. Закидонов ноль. Все его прихоти исполнены. Идеальный универсальный солдат я...
Звучит эта мысль невесело. Как будто про какую-то бытовую технику. Но я думаю, что это правда. Только я не хочу быть техникой. И правильной быть больше тоже не хочу.
Однако Вале удается меня удивить.
-Ты сейчас вся в трауре, Наташ. Но может и к лучшему, что так получилось? Он просто не тот. Да и надоели теперь за столько лет друг другу до чертиков.
С возмущением гляжу на нее.
-Ты это... Типа поддержала?!
Зато вселенская тоска испаряется.
-А что горевать-то? Ну, не нужна ты Макарке, и не нужна. Другого найдешь.
-С тремя детьми? В сорок лет?
-Я тебя умоляю, Наташ! Ты так это говоришь, как будто тебе 80. А тебе еще сорока нет! Всего лишь 38!
Цокаю языком.
-Умеешь ты взбодрить.
Валентина хитро улыбается.
-Люди просто неправильно относятся к потрясениям. Крах чего-то старого, это необходимость идти вперед.
-Если так только. Слушай, у тебя поесть ничего нет?
-Вот и аппетит проснулся, - хохочет она.
-Мам, я кушать хочу... - появляется рядом с нами Арсений.
-И мы тоже, - подхватывают следом братья Абрамовы.
Жизнь продолжается.
Яшка приезжает поздно. Мальчики спят. Я пересказываю ему история, как рухнул мой брак. Но тут уже рассказ идет под хороший коньяк. Как-то легче.
-Натк, мужика понесло. Но это его выбор. Сейчас главное - не остаться с голой *опой. У тебя завтра в одиннадцать встреча. Юрист - молодой. Зовут Роберт Львович Савицкий. На разводах съел собаку. Так что Макарушке придется поделиться.
Теперь можно выдохнуть. И с надеждой смотреть в будущее.
Наташа
На следующий день я была рада, что поехала в столицу на машине. Люди раздражали неимоверно. Не знаю, как бы я пережила поездку на общественном транспорте. Да и на такси тоже. Хорошо, если таксист умеет держать рот на замке. А если нет? Я отдавала себе отчет, что проблема во мне самой, а не в окружающих. Я очень сильно нервничала. Не знаю, что было этому причиной. Я приняла решение. Я не хочу быть жертвой.
Офис адвоката располагался в престижном районе Москвы. Ремонт - современный и дорогостоящий. Вывеска заметная, но не кричащая. При входе располагается приемная, отделанная в светлых тонах. За столом молодая женщина. Явно знающая себе цену, но предельно вежливая. Одетая классически. Макияж не броский. Никаких ног от ушей, глубоких вырезов, яркой помады. Она здесь для того, чтобы подкреплять уверенность клиентов - в этом месте люди работают, чтобы решить чужие проблемы.
На мне легкие, летние брюки и блузка, на ногах удобная обувь. Прическа, макияж - я старалась не ударить в грязь лицом.
-Наталия Васильевна Протасова - к господину Савицкому. Мы договаривались на одиннадцать.
-Да, конечно. Подождите минуту, я уточню, готов ли он Вас принять, - она связывается со своим боссом по телефону, - Пришла госпожа Протасова.
-Проводите, - раздается всего лишь одно слово, которое я слышу.
-Прошу, - секретарь поднимается со своего места и показывает мне дорогу.
Открывает передо мной дверь, я захожу в просторный, светлый кабинет, отделанный также, как и соседнее помещение.
Из-за стола поднимается молодой мужчина худощавого телосложения, в очках. Мельком отмечаю часы. Нда, уровень дохода у него немаленький.
Он внимательно меня разглядывает. Я делаю по отношению к нему то же самое.
-Располагайтесь, - он указывает мне на стул. - Чай, кофе?
-Воды, если не затруднит.
Роберт Львович отдает необходимое распоряжение. В кабинете появляется секретарь, приносит воду и кофе, ставит напитки перед нами и удаляется.
-Итак, Наталия Васильевна, я Вас внимательно слушаю.
Оцениваю свои ощущения от адвоката. Собран, внимателен, помнит, как меня зовут. Внешность располагающая, но молод - лет 28 -30. Готова ли я ему доверить свое благосостояние? Но Яков не отправил бы меня к ненадежному человеку.
-Мне предстоит развод. Муж достаточно состоятелен. Но каким-то удивительным образом бизнес пять лет назад был переведен на его отца. Сделка купли-продажи вроде бы соответствует всем правилам. Хотя я не помню, чтобы подписывала согласие на продажу общего бизнеса. Еще в совместной собственности дом, площадь 200 квадратов, две машины, одна оформлена на него, вторая - на меня.
-Вы подозреваете, что Вашу подпись могли подделать?
-Возможно. Хотя скорее всего проплатили нотариусу. У меня в тот период умер папа. Вернее даже не так. Сначала умерла мама. Тромб. Через восемь месяцев не стало отца из-за инфаркта. Сами понимаете, мое состояние тогда. Я вступила в наследство и передала его мужу, чтобы спасти бизнес. Затем он был продан. И я доверяла мужу.
Поднимаю взгляд и напарываюсь на оценивающий - Роберта Львовича. Вроде бы насмешки нет, но я знаю, о чем он думает.
-Да, дура. Но к сожалению, ничего изменить я уже не могу.
Он бесшумно отпивает кофе из белой фарфоровой чашки. Я делаю несколько глотков воды.
-Дети?
-Трое. Старшему скоро восемнадцать, дочери четырнадцать, младшему сыну - восемь.
-Муж кем работает?
-Генеральным директором той же организации, которую он продал.
-Зарплата?
-С его слов - 40 тысяч. Сколько на самом деле, не знаю.
-Бизнес прибыльный?
-Да. Строительный. Форма организации - ООО.
Мужчина замолкает, пьет кофе. Я жду его реакции.
-И что Вы хотите, Наталия Васильевна?
-Половину дома, свою машину, половину бизнеса, алименты на детей.
-Он Вам изменил?
-Это очень бросается в глаза?
-Просто когда женщина решает вступить на тропу войны, это значит, ее сильно обидели. А что муж? Настаивает на разводе?
Горько усмехаюсь.
-Как раз наоборот. Он очень против. Ему выгоден пока статус женатого человека. У него на носу проект. Но там весьма странный партнер, который не доверяет холостым бизнесменам.
-Вот как... - задумчиво произносит Роберт Львович.
-Насколько сильно Вы хотите победить? - его следующий вопрос настораживает.
-В смысле?
-Если придется играть грязно, идти на сделки с собственной совестью - Вы к этому готовы?
Теперь замолкаю я. Хочу ли насолить Макару и вернуть свое добро? Да, очень. Оказалось, я вовсе не всепрощающий ангел. Я хочу сохранить свой уровень жизнь и не жажду содержать троих детей на двадцать тысяч в месяц. Может, я не останусь в белых одеждах. Так, Макар давно не в них. И это ему не мешало. Ни спать со мной в одной постели, ни постоянно лгать, глядя мне в глаза.
-Да, - произношу уверенно. Я умею наступать себе на горло ради цели.
-Что ж. Рад, что Вы не живете в стране розовых фламинго.
-Меня оттуда выселили. Недавно, - не могу сдержать сарказм.
-Тогда я готов взяться за Ваше дело. Скорее всего, с оформлением сделки нечисто. Тем более, если Вы уверены, что не присутствовали в кабинете нотариуса на подписании согласия на продажу бизнеса.
-Я бы не забыла.
-Но я бы порекомендовал помириться с мужем. Усыпить его бдительность, чтобы я смог собрать нужную информацию. Такие вещи лучше делать исподтишка. Думаю, Вы понимаете.
Я понимала. Но снова оказаться с Макаром под одной крышей? И как на это отреагирует Арсений? Егор? Соня? Такие метания ничего хорошего не принесут для их психики.
-Нам нужна фора. Муж уже сыграл в свою игру. Теперь Ваша очередь. Я рассчитываю на Ваше содействие.
Его речь правильная и безукоризненно вежливая. Но почему мне чудится шепот: "Не будь и дальше идиоткой!"
-Хорошо, - выдыхаю, уже начиная презирать себя.
Роберт Львович удовлетворенно кивает головой.
-Я сразу понял, что Вы примете нужное решение.
Как бы мне не хотелось следовать своим принципам, в этот раз придется испачкаться. Выбора мне никто не предоставил.
Дальше мы обсуждаем гонорар Савицкого, который приводит меня в трепет. Теперь мне ничего не остается, как уложить Макара на лопатки. Закон джунглей - или ты, или тебя, оказался применим ко всему. В том числе, и к сказкам о большой и чистой любви.
Выйдя из офиса, долго сижу в салоне своей машины. Если мне придется мириться с Макаром, то Арса в дом я не потащу, отправлю его в какой-нибудь летний лагерь. Егору осталось догулять несколько дней. Соня... Может быть, мне удастся с ней наладить отношения.
Как же не хочется капитулировать. Пусть и для вида. Но заниматься сексом я с ним всё равно не буду. Под любым предлогом.
Остается надеяться, что этот спектакль не продлится долго.
Наташа
Мы остаемся у Абрамовых еще и на следующий день. Вместе с Валей ведем мальчишек в зоопарк. Понимаю, что мне нужно возвращаться и решать проблемы. Но хочется просто перевести дыхание. Как перед прыжком в воду.
За хлопотами обычного дня я почти не вспоминаю о своих горестях. Так и кажется, что все померещилось. Ближе к вечеру ложусь на несколько часов. Потом мы с Арсением снова загружаемся в машину и возвращаемся в родной город. Опять ночью. Ребенок спит, а я могу побыть сама с собой.
Не представляю, как выполнить договоренности с адвокатом. До ужаса не хочется идти со склоненной головой к Макару и говорить, что я готова продолжать с ним жить. Даже не представляю, как я это буду произносить. Скорее, язык себе откушу.
Егор встречает нас утром, помогает с вещами. На меня не смотрит. Сердцем чувствую, что что-то произошло, пока меня не было. Надавить на сына, чтобы рассказал? Или правда все равно всплывет?
-Егор, а ты здесь был или... у отца? - на секунду запинаюсь. Тяжело ломать то, что казалось незыблемым.
-Здесь, - на меня по-прежнему не смотрит. Да что такое-то?
Только собираюсь включить "очень плохую мать", как звонит сотовый.
-Мам, я у дедушки и бабушки. Забери меня? - голос дочери какой-то потерянный.
-Да, конечно, - реагирую сразу. Не время сейчас ковырять раны. Ни себе, ни ей.
Ребенок должен быть уверен хоть в ком-то. Что, что бы не случилось, он может набрать номер и ему придут на помощь. Без всяких условий.
-Сейчас приеду.
Я ночь провела в дороге, отдохнуть не успела. Но моей дочке плохо. Я знаю. Кто ей еще поможет, если не я?
-Мам, ты куда? - спрашивает Егор.
-За Соней съезжу.
-Хорошо. Так лучше будет, - не уточняю, что он имеет в виду.
У свекров тоже частный дом. Соня сидит во дворе на лавочке, рядом мать Макара - Нина Петровна.
-Здравствуй, Наташ. Вот уговаривала Сонечку еще у нас погостить. А она ни в какую... - говорит пожилая женщина.
У меня в голове сразу всплывают тысячи вопросов. Но из дома выходит Всеволод Михайлович. И желание задавать их пропадает.
-Здравствуйте! - всё же здороваюсь и не отвожу взгляда.
А вот свекор со свекровью глазки свои прячут. Соня -заплаканная, это мне и без всяких объяснений видно.
Только что я добьюсь еще одной сценой? Дочку лишь сильнее расстрою...
-Нам пора, извините, - никакого желания задерживаться здесь лишние секунды у меня нет.
У Сони, видимо, тоже, потому что она, едва меня услышав, встает с лавочки.
-Даже чаю не попьете? - сокрушается свекровь. Теперь мне это кажется сплошным лицемерием.
-Нет. Я тороплюсь.
Они особенно и не настаивают. Свекор какой-то помятый. И расстроенный.
Уже в машине я не могу удержаться от вопроса:
-Что он тебе сделал? - понятно, что ко всему этому приложил руку Макар. Он последнее время вовсе слетел с катушек.
Она не смотрит на меня.
-Ничего. Но жить с ним я больше не буду. И видеть его не хочу.
Кроме этого ничего от нее не удается добиться.
В квартире она осматривается. Восторга не проявляет. Только уголками губ улыбается Арсению, который не отстает от нее. Соскучился.
-Мам, а где мы все спать будем? - Егор задает вопрос, и мне приходится переключиться.
Диван в гостиной раскладывается. На нем я могу спать вместе с Арсением. В спальне полутороспальная кровать. На всех не хватит спальных мест.
-А вы теперь все со мной? - подтруниваю я над перебежчиками.
-Да, - отзываются и Соня, и Егор.
Меня охватывает какая-то неправильная радость от того, что я снова вместе со своими детьми.
Потом мы долго спорим, что нужно купить: надувную кровать или раскладывающееся кресло, которое можно поставить на кухне. Она в квартире большая. На семейном совете решаем остановиться на кресле, едем в мебельный магазин, выбираем, оплачиваю и заказываю грузовое такси.
Мы все так вымотались, что решили заказать роллы на ужин. Все почти, как прежде. Дети ожили, смеются и дурачатся. Только без Макара.
На город спускается ночь. Я обустраиваюсь на ночевку на кухне. Соня и Арсений даже спать ложатся на диване. И вместе смотрят мультики. Не слишком она и взрослая - моя дочь.
Внезапно звонит мой сотовый. Надпись лаконична - "Макар". И дерет душу, как горчичник спину.
Несмотря на всё, что случилось между нами за последнее время, я не желала зла ему. Не могла. Слишком долго любила. Но когда я забирала Соню от деда и бабушки, я поймала себя на мысли, что появись у меня такая возможность, я бы сбила мужа машиной.
Такие мысли страшные. И понимаешь, что сама себя не знаешь. Не знаешь, где та черта, за которую не перешагнешь.
Я могу простить за себя. Наверное, могу. Хотя до конца в этом не уверена. Но за любого из моих детей я перегрызу глотку. И никто, и ничто меня не остановит.
Поэтому на звонок Макара я не отвечаю. Боюсь, что следующей ступенью нашего падения станут драки.
Но он не успокаивается.
Приходит сообщение: "Выйди".
Игнорирую.
Следом еще одно: "Пожалуйста!"
Не выдерживаю. Сейчас мысли о показном примирении кажутся дикостью.
Накидываю кофту и спускаюсь вниз. Уже темно. Макар стоит под фонарем. Подхожу ближе и офигеваю. Небритый. Дурно пахнущий. Одетый в чем-то испачканную майку и помятые брюки.
Наступает тишина.
Но ненадолго.
-С деньгами что?
- Есть на счету. Нормальная сумма.
Валя отхлебывает лимонад, чуть закашливается.
-Ты не обижайся на меня, Наташ. Но я спрошу. Ты точно уверена по поводу развода?
Я знаю, зачем она задает этот вопрос. Валя - психолог по образованию. Для того, что я чуть отставила всю ситуацию в сторону и была уверена, чего хочу. Но мне не нужны никакие приемы, чтобы это знать.
- Я - единственная горячо любимая дочка, Валь. Папа со мной всю жизнь носился. И по тому же принципу строила семейную жизнь. Мужчина должен быть абсолютно моим, иначе он мне не нужен. И я ему должна доверять. Даже, если предположить, что я перешагну через себя, доверять Макару уже не смогу. Да и вообще... Вряд ли когда-нибудь кому-то поверю так, как верила ему. Да и что это за семья, если каждый трахается на стороне?
Валентина жмет плечами.
-У каждого своя правда. И семьи разные. Для кого-то это норма. А Макар что?
- А Макар жадный, лживый сукин сын, вот что... Он не хочет разводится, потому что у него на носу выгодный контракт и какой-то сбрендивший партнер, который имеет дело только с женатиками. Да и удобно Макарушке со мной, чего теперь. Закидонов ноль. Все его прихоти исполнены. Идеальный универсальный солдат я...
Звучит эта мысль невесело. Как будто про какую-то бытовую технику. Но я думаю, что это правда. Только я не хочу быть техникой. И правильной быть больше тоже не хочу.
Однако Вале удается меня удивить.
-Ты сейчас вся в трауре, Наташ. Но может и к лучшему, что так получилось? Он просто не тот. Да и надоели теперь за столько лет друг другу до чертиков.
С возмущением гляжу на нее.
-Ты это... Типа поддержала?!
Зато вселенская тоска испаряется.
-А что горевать-то? Ну, не нужна ты Макарке, и не нужна. Другого найдешь.
-С тремя детьми? В сорок лет?
-Я тебя умоляю, Наташ! Ты так это говоришь, как будто тебе 80. А тебе еще сорока нет! Всего лишь 38!
Цокаю языком.
-Умеешь ты взбодрить.
Валентина хитро улыбается.
-Люди просто неправильно относятся к потрясениям. Крах чего-то старого, это необходимость идти вперед.
-Если так только. Слушай, у тебя поесть ничего нет?
-Вот и аппетит проснулся, - хохочет она.
-Мам, я кушать хочу... - появляется рядом с нами Арсений.
-И мы тоже, - подхватывают следом братья Абрамовы.
Жизнь продолжается.
Яшка приезжает поздно. Мальчики спят. Я пересказываю ему история, как рухнул мой брак. Но тут уже рассказ идет под хороший коньяк. Как-то легче.
-Натк, мужика понесло. Но это его выбор. Сейчас главное - не остаться с голой *опой. У тебя завтра в одиннадцать встреча. Юрист - молодой. Зовут Роберт Львович Савицкий. На разводах съел собаку. Так что Макарушке придется поделиться.
Теперь можно выдохнуть. И с надеждой смотреть в будущее.
Прода от 22.01.2023, 21:37
Глава 20
Наташа
На следующий день я была рада, что поехала в столицу на машине. Люди раздражали неимоверно. Не знаю, как бы я пережила поездку на общественном транспорте. Да и на такси тоже. Хорошо, если таксист умеет держать рот на замке. А если нет? Я отдавала себе отчет, что проблема во мне самой, а не в окружающих. Я очень сильно нервничала. Не знаю, что было этому причиной. Я приняла решение. Я не хочу быть жертвой.
Офис адвоката располагался в престижном районе Москвы. Ремонт - современный и дорогостоящий. Вывеска заметная, но не кричащая. При входе располагается приемная, отделанная в светлых тонах. За столом молодая женщина. Явно знающая себе цену, но предельно вежливая. Одетая классически. Макияж не броский. Никаких ног от ушей, глубоких вырезов, яркой помады. Она здесь для того, чтобы подкреплять уверенность клиентов - в этом месте люди работают, чтобы решить чужие проблемы.
На мне легкие, летние брюки и блузка, на ногах удобная обувь. Прическа, макияж - я старалась не ударить в грязь лицом.
-Наталия Васильевна Протасова - к господину Савицкому. Мы договаривались на одиннадцать.
-Да, конечно. Подождите минуту, я уточню, готов ли он Вас принять, - она связывается со своим боссом по телефону, - Пришла госпожа Протасова.
-Проводите, - раздается всего лишь одно слово, которое я слышу.
-Прошу, - секретарь поднимается со своего места и показывает мне дорогу.
Открывает передо мной дверь, я захожу в просторный, светлый кабинет, отделанный также, как и соседнее помещение.
Из-за стола поднимается молодой мужчина худощавого телосложения, в очках. Мельком отмечаю часы. Нда, уровень дохода у него немаленький.
Он внимательно меня разглядывает. Я делаю по отношению к нему то же самое.
-Располагайтесь, - он указывает мне на стул. - Чай, кофе?
-Воды, если не затруднит.
Роберт Львович отдает необходимое распоряжение. В кабинете появляется секретарь, приносит воду и кофе, ставит напитки перед нами и удаляется.
-Итак, Наталия Васильевна, я Вас внимательно слушаю.
Оцениваю свои ощущения от адвоката. Собран, внимателен, помнит, как меня зовут. Внешность располагающая, но молод - лет 28 -30. Готова ли я ему доверить свое благосостояние? Но Яков не отправил бы меня к ненадежному человеку.
-Мне предстоит развод. Муж достаточно состоятелен. Но каким-то удивительным образом бизнес пять лет назад был переведен на его отца. Сделка купли-продажи вроде бы соответствует всем правилам. Хотя я не помню, чтобы подписывала согласие на продажу общего бизнеса. Еще в совместной собственности дом, площадь 200 квадратов, две машины, одна оформлена на него, вторая - на меня.
-Вы подозреваете, что Вашу подпись могли подделать?
-Возможно. Хотя скорее всего проплатили нотариусу. У меня в тот период умер папа. Вернее даже не так. Сначала умерла мама. Тромб. Через восемь месяцев не стало отца из-за инфаркта. Сами понимаете, мое состояние тогда. Я вступила в наследство и передала его мужу, чтобы спасти бизнес. Затем он был продан. И я доверяла мужу.
Поднимаю взгляд и напарываюсь на оценивающий - Роберта Львовича. Вроде бы насмешки нет, но я знаю, о чем он думает.
-Да, дура. Но к сожалению, ничего изменить я уже не могу.
Он бесшумно отпивает кофе из белой фарфоровой чашки. Я делаю несколько глотков воды.
-Дети?
-Трое. Старшему скоро восемнадцать, дочери четырнадцать, младшему сыну - восемь.
-Муж кем работает?
-Генеральным директором той же организации, которую он продал.
-Зарплата?
-С его слов - 40 тысяч. Сколько на самом деле, не знаю.
-Бизнес прибыльный?
-Да. Строительный. Форма организации - ООО.
Мужчина замолкает, пьет кофе. Я жду его реакции.
-И что Вы хотите, Наталия Васильевна?
-Половину дома, свою машину, половину бизнеса, алименты на детей.
-Он Вам изменил?
-Это очень бросается в глаза?
-Просто когда женщина решает вступить на тропу войны, это значит, ее сильно обидели. А что муж? Настаивает на разводе?
Горько усмехаюсь.
-Как раз наоборот. Он очень против. Ему выгоден пока статус женатого человека. У него на носу проект. Но там весьма странный партнер, который не доверяет холостым бизнесменам.
-Вот как... - задумчиво произносит Роберт Львович.
-Насколько сильно Вы хотите победить? - его следующий вопрос настораживает.
-В смысле?
-Если придется играть грязно, идти на сделки с собственной совестью - Вы к этому готовы?
Теперь замолкаю я. Хочу ли насолить Макару и вернуть свое добро? Да, очень. Оказалось, я вовсе не всепрощающий ангел. Я хочу сохранить свой уровень жизнь и не жажду содержать троих детей на двадцать тысяч в месяц. Может, я не останусь в белых одеждах. Так, Макар давно не в них. И это ему не мешало. Ни спать со мной в одной постели, ни постоянно лгать, глядя мне в глаза.
-Да, - произношу уверенно. Я умею наступать себе на горло ради цели.
-Что ж. Рад, что Вы не живете в стране розовых фламинго.
-Меня оттуда выселили. Недавно, - не могу сдержать сарказм.
-Тогда я готов взяться за Ваше дело. Скорее всего, с оформлением сделки нечисто. Тем более, если Вы уверены, что не присутствовали в кабинете нотариуса на подписании согласия на продажу бизнеса.
-Я бы не забыла.
-Но я бы порекомендовал помириться с мужем. Усыпить его бдительность, чтобы я смог собрать нужную информацию. Такие вещи лучше делать исподтишка. Думаю, Вы понимаете.
Я понимала. Но снова оказаться с Макаром под одной крышей? И как на это отреагирует Арсений? Егор? Соня? Такие метания ничего хорошего не принесут для их психики.
-Нам нужна фора. Муж уже сыграл в свою игру. Теперь Ваша очередь. Я рассчитываю на Ваше содействие.
Его речь правильная и безукоризненно вежливая. Но почему мне чудится шепот: "Не будь и дальше идиоткой!"
-Хорошо, - выдыхаю, уже начиная презирать себя.
Роберт Львович удовлетворенно кивает головой.
-Я сразу понял, что Вы примете нужное решение.
Как бы мне не хотелось следовать своим принципам, в этот раз придется испачкаться. Выбора мне никто не предоставил.
Дальше мы обсуждаем гонорар Савицкого, который приводит меня в трепет. Теперь мне ничего не остается, как уложить Макара на лопатки. Закон джунглей - или ты, или тебя, оказался применим ко всему. В том числе, и к сказкам о большой и чистой любви.
Выйдя из офиса, долго сижу в салоне своей машины. Если мне придется мириться с Макаром, то Арса в дом я не потащу, отправлю его в какой-нибудь летний лагерь. Егору осталось догулять несколько дней. Соня... Может быть, мне удастся с ней наладить отношения.
Как же не хочется капитулировать. Пусть и для вида. Но заниматься сексом я с ним всё равно не буду. Под любым предлогом.
Остается надеяться, что этот спектакль не продлится долго.
Прода от 24.01.2023, 12:40
Глава 21
Наташа
Мы остаемся у Абрамовых еще и на следующий день. Вместе с Валей ведем мальчишек в зоопарк. Понимаю, что мне нужно возвращаться и решать проблемы. Но хочется просто перевести дыхание. Как перед прыжком в воду.
За хлопотами обычного дня я почти не вспоминаю о своих горестях. Так и кажется, что все померещилось. Ближе к вечеру ложусь на несколько часов. Потом мы с Арсением снова загружаемся в машину и возвращаемся в родной город. Опять ночью. Ребенок спит, а я могу побыть сама с собой.
Не представляю, как выполнить договоренности с адвокатом. До ужаса не хочется идти со склоненной головой к Макару и говорить, что я готова продолжать с ним жить. Даже не представляю, как я это буду произносить. Скорее, язык себе откушу.
Егор встречает нас утром, помогает с вещами. На меня не смотрит. Сердцем чувствую, что что-то произошло, пока меня не было. Надавить на сына, чтобы рассказал? Или правда все равно всплывет?
-Егор, а ты здесь был или... у отца? - на секунду запинаюсь. Тяжело ломать то, что казалось незыблемым.
-Здесь, - на меня по-прежнему не смотрит. Да что такое-то?
Только собираюсь включить "очень плохую мать", как звонит сотовый.
-Мам, я у дедушки и бабушки. Забери меня? - голос дочери какой-то потерянный.
-Да, конечно, - реагирую сразу. Не время сейчас ковырять раны. Ни себе, ни ей.
Ребенок должен быть уверен хоть в ком-то. Что, что бы не случилось, он может набрать номер и ему придут на помощь. Без всяких условий.
-Сейчас приеду.
Я ночь провела в дороге, отдохнуть не успела. Но моей дочке плохо. Я знаю. Кто ей еще поможет, если не я?
-Мам, ты куда? - спрашивает Егор.
-За Соней съезжу.
-Хорошо. Так лучше будет, - не уточняю, что он имеет в виду.
У свекров тоже частный дом. Соня сидит во дворе на лавочке, рядом мать Макара - Нина Петровна.
-Здравствуй, Наташ. Вот уговаривала Сонечку еще у нас погостить. А она ни в какую... - говорит пожилая женщина.
У меня в голове сразу всплывают тысячи вопросов. Но из дома выходит Всеволод Михайлович. И желание задавать их пропадает.
-Здравствуйте! - всё же здороваюсь и не отвожу взгляда.
А вот свекор со свекровью глазки свои прячут. Соня -заплаканная, это мне и без всяких объяснений видно.
Только что я добьюсь еще одной сценой? Дочку лишь сильнее расстрою...
-Нам пора, извините, - никакого желания задерживаться здесь лишние секунды у меня нет.
У Сони, видимо, тоже, потому что она, едва меня услышав, встает с лавочки.
-Даже чаю не попьете? - сокрушается свекровь. Теперь мне это кажется сплошным лицемерием.
-Нет. Я тороплюсь.
Они особенно и не настаивают. Свекор какой-то помятый. И расстроенный.
Уже в машине я не могу удержаться от вопроса:
-Что он тебе сделал? - понятно, что ко всему этому приложил руку Макар. Он последнее время вовсе слетел с катушек.
Она не смотрит на меня.
-Ничего. Но жить с ним я больше не буду. И видеть его не хочу.
Кроме этого ничего от нее не удается добиться.
В квартире она осматривается. Восторга не проявляет. Только уголками губ улыбается Арсению, который не отстает от нее. Соскучился.
-Мам, а где мы все спать будем? - Егор задает вопрос, и мне приходится переключиться.
Диван в гостиной раскладывается. На нем я могу спать вместе с Арсением. В спальне полутороспальная кровать. На всех не хватит спальных мест.
-А вы теперь все со мной? - подтруниваю я над перебежчиками.
-Да, - отзываются и Соня, и Егор.
Меня охватывает какая-то неправильная радость от того, что я снова вместе со своими детьми.
Потом мы долго спорим, что нужно купить: надувную кровать или раскладывающееся кресло, которое можно поставить на кухне. Она в квартире большая. На семейном совете решаем остановиться на кресле, едем в мебельный магазин, выбираем, оплачиваю и заказываю грузовое такси.
Мы все так вымотались, что решили заказать роллы на ужин. Все почти, как прежде. Дети ожили, смеются и дурачатся. Только без Макара.
На город спускается ночь. Я обустраиваюсь на ночевку на кухне. Соня и Арсений даже спать ложатся на диване. И вместе смотрят мультики. Не слишком она и взрослая - моя дочь.
Внезапно звонит мой сотовый. Надпись лаконична - "Макар". И дерет душу, как горчичник спину.
Несмотря на всё, что случилось между нами за последнее время, я не желала зла ему. Не могла. Слишком долго любила. Но когда я забирала Соню от деда и бабушки, я поймала себя на мысли, что появись у меня такая возможность, я бы сбила мужа машиной.
Такие мысли страшные. И понимаешь, что сама себя не знаешь. Не знаешь, где та черта, за которую не перешагнешь.
Я могу простить за себя. Наверное, могу. Хотя до конца в этом не уверена. Но за любого из моих детей я перегрызу глотку. И никто, и ничто меня не остановит.
Поэтому на звонок Макара я не отвечаю. Боюсь, что следующей ступенью нашего падения станут драки.
Но он не успокаивается.
Приходит сообщение: "Выйди".
Игнорирую.
Следом еще одно: "Пожалуйста!"
Не выдерживаю. Сейчас мысли о показном примирении кажутся дикостью.
Накидываю кофту и спускаюсь вниз. Уже темно. Макар стоит под фонарем. Подхожу ближе и офигеваю. Небритый. Дурно пахнущий. Одетый в чем-то испачканную майку и помятые брюки.
