И деньги. И отсутствие женского влияния. Я села на край кровати и еще раз осмотрелась, пытаясь найти дверь в туалет. Вряд ли такой человек утруждал себя, бегая по нужде на первый этаж. Более тщательный осмотр привел к тому, что я заметила три двери в какие-то помещения. Прислушалась к собственным ощущениям и рискнула встать. Ноги подрагивали от слабости, голова кружилась, но не так сильно, как вчера. И мне удалось найти туалет.
Кроме футболки я обнаружила на себе трусы. Обычные, черные, хлопковые трусы. Только не мои. А учитывая, что к ним была прикреплена олвейзовская прокладка, мне вообще сделалось не по себе. Откуда они? Кто мне их надевал? Да еще и с прокладкой? Даже кончики ушей у меня начали полыхать, стоило только подумать об ответах на эти вопросы.
Писать было больно. Появлялась неприятная резь. На прокладке было немного крови. Это нормально? Или нет?
Почему он не оставил меня в больнице? Почему не убил?
Вопросы, вопросы. Без ответов. Как же я от этого уже устала!
Когда вставала с унитаза, голова закружилась сильнее. Нужно лечь. Но куда? Опять с ним?
Однако и прятаться в его туалете - не выход.
Кое-как я вернулась в комнату. Пол раскачивался, ноги не держали.
-Что-то потеряла, Стефания? - раздался обманчиво- ласковый голос Хаитова.
Проснулся, ирод.
Я успела ухватиться рукой за какой-то предмет мебели, так меня повело от звука его голоса. И собственной ненависти. Вся комната закачалась, а перед глазами стало темнеть. Скорее всего, я бы упала опять в обморок, если бы не хозяин спальни, слишком быстро очутившийся рядом со мной. Его руки подхватили меня. Несмотря на внутреннее яростное сопротивление любому контакту с ним, плохое самочувствие не давало мне и шанса обойтись без его помощи.
-Тебе вчера русским языком сказали - не вставать, - зашипел он, отрывая меня от пола и запихивая обратно в свою кровать.
Под одеяло.
Лежа, потерять сознание мне не удалось.
Зато удалось рассмотреть своего насильника, единственным предметом одежды на котором были боксеры. Ненавистного белого цвета. Абсолютно нескрывавшие утреннюю эрекцию.
-Нравлюсь? - заданный прохладным тоном вопрос вызывал у меня желание истерично расхохотаться.
Он серьезно сейчас?
Прежде чем сообразить, что стоит промолчать, тихо брякаю.
-Кастрировать хочу.
Стеша
Хаитов опускается на корточки. Его лицо оказывается практически на одном уровне с моим. Черты лица правильные, черные волосы на висках чуть тронуты сединой. Но выглядит молодо. Черные глаза смотрят холодно.
-Ты понимаешь, что и кому говоришь?
Мне плохо после того, что он со мной сделал который уже день. И не знаю, что ждет меня дальше. Он поиздевался надо мной, а я даже не знаю, за что. И я еще должна думать, что ему говорить?
- А ты? Ты всерьез спрашиваешь, нравишься ли мне? После того, как меня изнасиловал? Мужчин же тоже насилуют. Если бы с тобой кто-то так поступил, он бы тебе понравился?!
Черные глаза вспыхивают яростью. Кажется, я напрасно высказалась.
-Заткнись, Стефания, - тихо цедит он, сверля меня разгневанным взглядом.
-А то, что? - продолжаю я нарываться, - Убьешь меня? Охране отдашь?
В памяти вспыхивают картинки того, что он со мной делал. И меня накрывает. Боль, теперь уже не физическая, затапливает сознание. Я сама себе противна. После того, как он был во мне, как кончал в меня. Ведь последний раз он не пользовался презервативом. Чувство гадливости к самой себе переполняет меня.
Как же жить после всего? КАК?
-Ты не мужчина! Ты - моральный урод!
Неожиданно всхлипываю, уже не заботясь, как это выглядит со стороны. Плевать. Может, поплачу и мне легче станет.
-Слезы тебе не помогут, - бросает Хаитов, поднимаясь в полный рост.
-Да что я тебе сделала? - кричу я, садясь на кровати.
-Не ты. Но расплачиваться тебе, - с этими словами он уходит, хлопая дверью.
Ничего не понимаю. Он просто больной.
Я продолжаю плакать. Сначала тихонько скулю, уткнувшись в собственные колени, потом уже вою в голос.
Хаитов не возвращается. А я не могу прекратить плакать. Тело сотрясают судороги, я понимаю, что нужно взять себя в руки. Но никак не получается.
В комнату заходят врач, который в прошлый раз делал мне укол, и Артур. Они что-то мне говорят, а я не слышу. Снова укол. И снова мрак.
Прихожу в себя поздно ночью. Опять в его спальне. Здесь все пропитано его запахом. Я ненавижу этот запах. И его владельца.
Сначала мне кажется, что я одна. Тогда я пытаюсь встать. С моих губ срывается тихий стон, потому что болит все тело. Мне удается сесть на кровати. Пустой живот жалобно урчит. За всеми потрясениями я совсем забыла, что я - живой человек. И мне надо есть.
Только вряд ли в этом санатории для меня предусмотрен шведский стол.
-Истерика закончилась? - раздается откуда-то сбоку.
И подскакиваю на месте, прижимая руки к груди. Присмотревшись, так как комната хорошо освещена лунным светом, поскольку шторы не задернуты и сегодня полнолуние, замечаю Хаитова, сидящим в кресле.
-Да, - отвечаю глухо.
Потому что не испытываю желание показывать ему свою слабость. Опять.
-Тогда вот что. Завтра утром тебя отвезут в следственный комитет, где ты скажешь, чтго сама легла под меня. А заявление написала, чтобы получить с меня еще денег. Будут спрашивать про телесные повреждения, ответишь, что мы просто увлеклись, что тебе нравится жесткий секс и никаких претензий ко мне ты не имеешь. Понятно?
Я молчу.
-Если ты этого не сделаешь, то сейчас мои люди вывезут тебя в лес и там пристрелят. Шутки закончились.
Я не вижу его лица. Но верю ему. Мои шансы противостоять ему ничтожны. Даже если сейчас я соглашусь сделать так, как он приказал, а добравшись до следственного комитета или, куда он там меня собирается отвезти, я попытаюсь рассказать правду, меня не станут слушать и отдадут обратно Хаитову. И он меня убьет.
А я не хочу умирать.
-Я сделаю так, как ты сказал. А потом?
-Что потом?
- Ты все равно можешь приказать меня убить.
-Ты переоцениваешь собственную значимость, Стефания.
Не представляю, что мне делать. Как выпутаться из этого всего.
-Сделаешь так, как я говорю, и я тебя отпущу. Ты мне надоела.
Можно попробовать сбежать из следственного комитета. Ему я не верю. Он меня обманет в два счета. Так у меня будут хоть какие-то шансы на спасение. Размышляю о своей незавидной участи и не замечаю, как Хаитов встал с кресла и направляется ко мне.
Отшатываюсь от его протянутой руки.
-Чего тебе? - спрашиваю трясущимся голосом.
-Хотел помочь тебе встать. Тебе надо поесть. А то опять грохнешься, - его слова звучат сухо.
Вынуждена признать, что он прав.
-Я сама, - шепчу в ответ, поднимаясь с постели.
Кое-как плетусь за ним несмотря на то, что все тело ломит, а колени подгибаются. Останавливаюсь возле лестницы, ведущей вниз. Я не дойду. Меня штормит. И спускаться страшно.
Мужчина рядом шумно выдыхает.
-Возвращайся в комнату. Тебе принесут еды. Ломать шею на моей лестнице не надо.
Зачем было вообще пытаться меня куда-то вести? В моем состоянии? Но чувствуя, что поведение мужчины изменилось, не рискую с ним вступать в дискуссию. Интуитивно понимаю, что теперь он для меня очень опасен и отдаст приказ меня убить, не задумаваясь.
Поэтому возвращаюсь в его спальню. Через некоторое время молодая женщина в серой униформе приносит мне поднос с едой. Там куриный суп, овощная нарезка, паровые котлеты с гарниром и отвар шиповника. Я ем, она терпеливо и молча ждет, пока я закончу. Хочу спросить, нельзя ли меня переселить в другую комнату, но вовремя прикусываю язык.
Сейчас мне нужно выжить. А после... Я отомщу. Я найду способ, чего бы мне это не стоило.
Стеша
Просыпаюсь следующим утром вместе с первыми лучами солнца. Сегодня мне легче. Я больше всего на свете хочу уйти из этого дома. Мне здесь не место. Встаю с кровати и осматриваюсь. Я одна. Никаких признаков того, что Хаитов провел ночь здесь. Хотя наверняка у него не одна спальня. Почему он тогда разместил меня в своей комнате?
Меня манит открытое окно, за которым буйствует весна с цветущей сиренью. Я всегда любила это время года. Но сейчас мне кажется, я никогда не смогу радоваться ей снова. И цветущие деревья разят смрадом.
Постояв у окна, из которого открывался вид на ухоженный сад, какое-то время, иду в душ. Мне хочется отмыть с себя удушающий запах мужчины, который изменил меня, убив во мне все лучшее, оставив лишь свою гниль и черноту. Моюсь долго. Горячая вода приносит облегчение и телу, и душе.
Вернувшись в комнату, застаю там Хаитова.
-Вот одежда, - он кивает головой на разложенное на постели платье и белье - трусы, лифчик, колготки, - Одевайся, тебя ждет юрист, который объяснит, что ты должна делать и говорить, и водитель. После беседы с юристом, тебя отвезут куда надо.
Он не смотрит на меня. Я не смотрю на него. Меня тяготит его присутствие.
При виде одежды, явно купленной для меня на его деньги, хочется топнуть ногой и заявить, что я не буду это надевать. Но такая выходка только увеличит время пребывания в его общество. А каждая секунда возле него - это как вечность. В аду.
Поэтому киваю и беру одежду в руки, направляюсь обратно в ванну.
-Куда ты? - останавливает меня вопрос.
-Переодеваться.
-А здесь тебе чем не нравится?
Не поворачиваясь, отвечаю:
-Я не буду переодеваться при тебе.
Стремительно направляется к выходу из комнаты.
-Чего я там не видел. Оденешься и спускайся вниз. Так и быть избавлю твою чувствительную натуру от своего присутствия.
Все равно ухожу в ванную. Вдруг вернется. Хотя вряд ли остановит запертая дверь в его собственном доме. Вещи качественные и дорогие. Я такие не ношу. У меня нет на них денег. И сейчас бы не надела. Но в чем тогда идти? В майке? Опять же его...
Одевшись, как и было велено, спускаюсь по лестнице вниз, ничего не рассматривая. Какое мне дело до того, как живет чудовище?
Жду очередной встречи с Хаитовым внизу. Но его нет. Вместо него у лестницы меня поджидает молодая женщина в строгом деловом костюме, ухоженная и знающая себе цену. Это видно в каждом движении. Она внимательно меня разглядывает, чем вызывает волну раздражения и желание вцепиться в идеальную прическу.
Задираю воинственно подбородок и не отвожу взгляд. Я не сделала ничего плохого, чтобы стыдиться. На моей стороне правда, но это никого не волнует.
-Стефания Михайловна, я - адвокат Стрельникова Агнесса Викторовна. Я в курсе проблемы и объясню вам, куда следует обратиться и что говорить.
Хмыкаю. Проблема... Как интересно у них все получается. Преступление совершил Хаитов, а в грязи испачкают меня.
-Присядем? Так будет лучше. И вот еще. Дамир Асланович просил вам передать, что вы можете надеть вот эти туфли и плащ. На улице прохладно.
Я и правда без обуви. Так и собиралась идти. Но вот это вот "прохладно"... Мне кажется, если бы сейчас нас поменять местами, я бы с наслаждением могла пытать Хаитова, втыкая ему иголки под ногти. И делая другие ужасные вещи, хотя всегда была очень сострадательной и старалась никого не обидеть.
Сажусь на кресло, возле которого стоит пара лодочек на невысоком каблуке темного цвета. Мягкая кожа удобно облегает ноги, каблук не чувствуется. Такая пара туфелек стоит очень прилично. Платье на мне темно-коричневого цвета, чуть расклешенное к низу, с воротником-стоечкой и длинными рукавами, скрывающими мои изуродованные запястья, которые я не смогла самостоятельно забинтовать.
-Стефания Михайловна, - адвокат устроилась в кресле напротив, закинув ногу на ногу, - Сейчас вас отвезут в следственный комитет, к следователю Ахремцеву Никите Всеволодовичу. Ему вы скажете, что хотите написать заявление с просьбой не проводить проверку по заявлению по факту вашего изнасилования господином Хаитовым, так как ничего подобного не было. Вы вступили в половую связь с последним добровольным, но вследствие размолвки, под влиянием эмоций...
На этих ее словах я улыбаюсь. Может, чуть сдвинуть рукав и продемонстрировать ей напыщенной пустышке, насколько "добровольной" была моя связь с ее "господином Хаитовым".
-Решили обратиться с заявлением об изнасиловании, о чем сожалеете, так как ввели правоохранительные органы в заблуждение. Он предложит взять с вас объяснение, - тараторит она, как будто не замечая впечатления, которое производят на меня ее слова, - Чтобы не запутаться в собственных показаниях, я вам советую отказаться от дачи объяснения на основании ст. 51 Конституции Российской Федерации. Так вам будет проще.
Мой взгляд устремлен в пол. Внутри все горит от ненависти ко всем этим людям, которые ломают меня. Но вместе с тем я понимаю, мне нужно пройти через это. Потому что в памяти звучит голос Хаитова - "пристрелят тебя". Это отнюдь не пустая угроза. Наоборот, я удивлена, что все еще жива. Настраиваю себя на то, что не буду думать ни о чем. Переживу это.
И дождусь "потом". Обязательно дождусь.
-Вам все понятно?
-Да.
Это все, что мне следует ответить. Иначе не смогу сдержаться.
-Тогда вам пора.
Поднимаюсь с кресла, в дверях меня ждет мужчина.
-Я вас отвезу, - сообщает он мне.
Не отвечаю. Да и зачем тратить лишние усилия...
-Плащ наденьте, - говорит адвокат мне в спину.
Да что она ко мне с этим плащом прицепилась?
Подхватываю его в руки и так и держу, пока не выходим из дома.
На улице прохладно, но не хочу цеплять еще одну тряпку, купленную на его деньги.
Меня уже ждет готовая машина. Забираюсь на заднее сиденье. Водитель трогается с места.
Я закрываю глаза и с шумом выдыхаю.Боже, помоги мне выдержать.
Стеша
Здание, к которому меня привезли выглядело внушительным. Заходить в него не хотелось, но совершенно точно выбора у меня не было.
-Я вас ждать не буду. После визита туда, - мужчина-водитель махнул в сторону дома, куда мне нужно было зайти, - можете быть свободны.
Он встретился со мной взглядом в зеркале и ждал моего ответа.
Я передернула плечами.
-А если я скажу там то, чего не следует?
Он отреагировал очень спокойно:
-Не советую вам поступать настолько опрометчиво.
Я, разумеется, не собиралась этого делать. Сейчас это было бы слишком опасно.
Не отвечая, я открыла дверцу и вышла из салона, все еще сжимая в руке дурацкий плащ. Порывы ветра пронизали меея насквозь. Я поежилась. Подойдя ко входу, заметила урну.
И выкинула в нее плащ, почувствовав хоть какое-то облегчение. Мрази. Какие же кругом мрази.
Вход охранялся. Я сообщила, кто я и к кому, показала паспорт, который мне отдали еще в машине. Меня попросили подождать. Минут через десять за мной пришла девушка, наверное, моложе, чем я.
Она проводила меня в кабинет. Кажется, это была практикантка.
За столом сидел мужчина лет тридцати. Цепкие серые глаза, нос с горбинкой, твердый подбородок. Он производил давящее впечатление. Пиджак не скрывал крепкой фигуры. Оставаться с ним наедине мне не хотелось. Однако вряд ли кого-то волновало мое мнение.
-Проходите! - голос глубокий и неожиданно приятный прокатился по помещению.
Кроме футболки я обнаружила на себе трусы. Обычные, черные, хлопковые трусы. Только не мои. А учитывая, что к ним была прикреплена олвейзовская прокладка, мне вообще сделалось не по себе. Откуда они? Кто мне их надевал? Да еще и с прокладкой? Даже кончики ушей у меня начали полыхать, стоило только подумать об ответах на эти вопросы.
Писать было больно. Появлялась неприятная резь. На прокладке было немного крови. Это нормально? Или нет?
Почему он не оставил меня в больнице? Почему не убил?
Вопросы, вопросы. Без ответов. Как же я от этого уже устала!
Когда вставала с унитаза, голова закружилась сильнее. Нужно лечь. Но куда? Опять с ним?
Однако и прятаться в его туалете - не выход.
Кое-как я вернулась в комнату. Пол раскачивался, ноги не держали.
-Что-то потеряла, Стефания? - раздался обманчиво- ласковый голос Хаитова.
Проснулся, ирод.
Я успела ухватиться рукой за какой-то предмет мебели, так меня повело от звука его голоса. И собственной ненависти. Вся комната закачалась, а перед глазами стало темнеть. Скорее всего, я бы упала опять в обморок, если бы не хозяин спальни, слишком быстро очутившийся рядом со мной. Его руки подхватили меня. Несмотря на внутреннее яростное сопротивление любому контакту с ним, плохое самочувствие не давало мне и шанса обойтись без его помощи.
-Тебе вчера русским языком сказали - не вставать, - зашипел он, отрывая меня от пола и запихивая обратно в свою кровать.
Под одеяло.
Лежа, потерять сознание мне не удалось.
Зато удалось рассмотреть своего насильника, единственным предметом одежды на котором были боксеры. Ненавистного белого цвета. Абсолютно нескрывавшие утреннюю эрекцию.
-Нравлюсь? - заданный прохладным тоном вопрос вызывал у меня желание истерично расхохотаться.
Он серьезно сейчас?
Прежде чем сообразить, что стоит промолчать, тихо брякаю.
-Кастрировать хочу.
Прода от 19.06.2022, 12:18
Глава 9
Стеша
Хаитов опускается на корточки. Его лицо оказывается практически на одном уровне с моим. Черты лица правильные, черные волосы на висках чуть тронуты сединой. Но выглядит молодо. Черные глаза смотрят холодно.
-Ты понимаешь, что и кому говоришь?
Мне плохо после того, что он со мной сделал который уже день. И не знаю, что ждет меня дальше. Он поиздевался надо мной, а я даже не знаю, за что. И я еще должна думать, что ему говорить?
- А ты? Ты всерьез спрашиваешь, нравишься ли мне? После того, как меня изнасиловал? Мужчин же тоже насилуют. Если бы с тобой кто-то так поступил, он бы тебе понравился?!
Черные глаза вспыхивают яростью. Кажется, я напрасно высказалась.
-Заткнись, Стефания, - тихо цедит он, сверля меня разгневанным взглядом.
-А то, что? - продолжаю я нарываться, - Убьешь меня? Охране отдашь?
В памяти вспыхивают картинки того, что он со мной делал. И меня накрывает. Боль, теперь уже не физическая, затапливает сознание. Я сама себе противна. После того, как он был во мне, как кончал в меня. Ведь последний раз он не пользовался презервативом. Чувство гадливости к самой себе переполняет меня.
Как же жить после всего? КАК?
-Ты не мужчина! Ты - моральный урод!
Неожиданно всхлипываю, уже не заботясь, как это выглядит со стороны. Плевать. Может, поплачу и мне легче станет.
-Слезы тебе не помогут, - бросает Хаитов, поднимаясь в полный рост.
-Да что я тебе сделала? - кричу я, садясь на кровати.
-Не ты. Но расплачиваться тебе, - с этими словами он уходит, хлопая дверью.
Ничего не понимаю. Он просто больной.
Я продолжаю плакать. Сначала тихонько скулю, уткнувшись в собственные колени, потом уже вою в голос.
Хаитов не возвращается. А я не могу прекратить плакать. Тело сотрясают судороги, я понимаю, что нужно взять себя в руки. Но никак не получается.
В комнату заходят врач, который в прошлый раз делал мне укол, и Артур. Они что-то мне говорят, а я не слышу. Снова укол. И снова мрак.
Прихожу в себя поздно ночью. Опять в его спальне. Здесь все пропитано его запахом. Я ненавижу этот запах. И его владельца.
Сначала мне кажется, что я одна. Тогда я пытаюсь встать. С моих губ срывается тихий стон, потому что болит все тело. Мне удается сесть на кровати. Пустой живот жалобно урчит. За всеми потрясениями я совсем забыла, что я - живой человек. И мне надо есть.
Только вряд ли в этом санатории для меня предусмотрен шведский стол.
-Истерика закончилась? - раздается откуда-то сбоку.
И подскакиваю на месте, прижимая руки к груди. Присмотревшись, так как комната хорошо освещена лунным светом, поскольку шторы не задернуты и сегодня полнолуние, замечаю Хаитова, сидящим в кресле.
-Да, - отвечаю глухо.
Потому что не испытываю желание показывать ему свою слабость. Опять.
-Тогда вот что. Завтра утром тебя отвезут в следственный комитет, где ты скажешь, чтго сама легла под меня. А заявление написала, чтобы получить с меня еще денег. Будут спрашивать про телесные повреждения, ответишь, что мы просто увлеклись, что тебе нравится жесткий секс и никаких претензий ко мне ты не имеешь. Понятно?
Я молчу.
-Если ты этого не сделаешь, то сейчас мои люди вывезут тебя в лес и там пристрелят. Шутки закончились.
Я не вижу его лица. Но верю ему. Мои шансы противостоять ему ничтожны. Даже если сейчас я соглашусь сделать так, как он приказал, а добравшись до следственного комитета или, куда он там меня собирается отвезти, я попытаюсь рассказать правду, меня не станут слушать и отдадут обратно Хаитову. И он меня убьет.
А я не хочу умирать.
-Я сделаю так, как ты сказал. А потом?
-Что потом?
- Ты все равно можешь приказать меня убить.
-Ты переоцениваешь собственную значимость, Стефания.
Не представляю, что мне делать. Как выпутаться из этого всего.
-Сделаешь так, как я говорю, и я тебя отпущу. Ты мне надоела.
Можно попробовать сбежать из следственного комитета. Ему я не верю. Он меня обманет в два счета. Так у меня будут хоть какие-то шансы на спасение. Размышляю о своей незавидной участи и не замечаю, как Хаитов встал с кресла и направляется ко мне.
Отшатываюсь от его протянутой руки.
-Чего тебе? - спрашиваю трясущимся голосом.
-Хотел помочь тебе встать. Тебе надо поесть. А то опять грохнешься, - его слова звучат сухо.
Вынуждена признать, что он прав.
-Я сама, - шепчу в ответ, поднимаясь с постели.
Кое-как плетусь за ним несмотря на то, что все тело ломит, а колени подгибаются. Останавливаюсь возле лестницы, ведущей вниз. Я не дойду. Меня штормит. И спускаться страшно.
Мужчина рядом шумно выдыхает.
-Возвращайся в комнату. Тебе принесут еды. Ломать шею на моей лестнице не надо.
Зачем было вообще пытаться меня куда-то вести? В моем состоянии? Но чувствуя, что поведение мужчины изменилось, не рискую с ним вступать в дискуссию. Интуитивно понимаю, что теперь он для меня очень опасен и отдаст приказ меня убить, не задумаваясь.
Поэтому возвращаюсь в его спальню. Через некоторое время молодая женщина в серой униформе приносит мне поднос с едой. Там куриный суп, овощная нарезка, паровые котлеты с гарниром и отвар шиповника. Я ем, она терпеливо и молча ждет, пока я закончу. Хочу спросить, нельзя ли меня переселить в другую комнату, но вовремя прикусываю язык.
Сейчас мне нужно выжить. А после... Я отомщу. Я найду способ, чего бы мне это не стоило.
Прода от 20.06.2022, 22:01
Глава 10
Стеша
Просыпаюсь следующим утром вместе с первыми лучами солнца. Сегодня мне легче. Я больше всего на свете хочу уйти из этого дома. Мне здесь не место. Встаю с кровати и осматриваюсь. Я одна. Никаких признаков того, что Хаитов провел ночь здесь. Хотя наверняка у него не одна спальня. Почему он тогда разместил меня в своей комнате?
Меня манит открытое окно, за которым буйствует весна с цветущей сиренью. Я всегда любила это время года. Но сейчас мне кажется, я никогда не смогу радоваться ей снова. И цветущие деревья разят смрадом.
Постояв у окна, из которого открывался вид на ухоженный сад, какое-то время, иду в душ. Мне хочется отмыть с себя удушающий запах мужчины, который изменил меня, убив во мне все лучшее, оставив лишь свою гниль и черноту. Моюсь долго. Горячая вода приносит облегчение и телу, и душе.
Вернувшись в комнату, застаю там Хаитова.
-Вот одежда, - он кивает головой на разложенное на постели платье и белье - трусы, лифчик, колготки, - Одевайся, тебя ждет юрист, который объяснит, что ты должна делать и говорить, и водитель. После беседы с юристом, тебя отвезут куда надо.
Он не смотрит на меня. Я не смотрю на него. Меня тяготит его присутствие.
При виде одежды, явно купленной для меня на его деньги, хочется топнуть ногой и заявить, что я не буду это надевать. Но такая выходка только увеличит время пребывания в его общество. А каждая секунда возле него - это как вечность. В аду.
Поэтому киваю и беру одежду в руки, направляюсь обратно в ванну.
-Куда ты? - останавливает меня вопрос.
-Переодеваться.
-А здесь тебе чем не нравится?
Не поворачиваясь, отвечаю:
-Я не буду переодеваться при тебе.
Стремительно направляется к выходу из комнаты.
-Чего я там не видел. Оденешься и спускайся вниз. Так и быть избавлю твою чувствительную натуру от своего присутствия.
Все равно ухожу в ванную. Вдруг вернется. Хотя вряд ли остановит запертая дверь в его собственном доме. Вещи качественные и дорогие. Я такие не ношу. У меня нет на них денег. И сейчас бы не надела. Но в чем тогда идти? В майке? Опять же его...
Одевшись, как и было велено, спускаюсь по лестнице вниз, ничего не рассматривая. Какое мне дело до того, как живет чудовище?
Жду очередной встречи с Хаитовым внизу. Но его нет. Вместо него у лестницы меня поджидает молодая женщина в строгом деловом костюме, ухоженная и знающая себе цену. Это видно в каждом движении. Она внимательно меня разглядывает, чем вызывает волну раздражения и желание вцепиться в идеальную прическу.
Задираю воинственно подбородок и не отвожу взгляд. Я не сделала ничего плохого, чтобы стыдиться. На моей стороне правда, но это никого не волнует.
-Стефания Михайловна, я - адвокат Стрельникова Агнесса Викторовна. Я в курсе проблемы и объясню вам, куда следует обратиться и что говорить.
Хмыкаю. Проблема... Как интересно у них все получается. Преступление совершил Хаитов, а в грязи испачкают меня.
-Присядем? Так будет лучше. И вот еще. Дамир Асланович просил вам передать, что вы можете надеть вот эти туфли и плащ. На улице прохладно.
Я и правда без обуви. Так и собиралась идти. Но вот это вот "прохладно"... Мне кажется, если бы сейчас нас поменять местами, я бы с наслаждением могла пытать Хаитова, втыкая ему иголки под ногти. И делая другие ужасные вещи, хотя всегда была очень сострадательной и старалась никого не обидеть.
Сажусь на кресло, возле которого стоит пара лодочек на невысоком каблуке темного цвета. Мягкая кожа удобно облегает ноги, каблук не чувствуется. Такая пара туфелек стоит очень прилично. Платье на мне темно-коричневого цвета, чуть расклешенное к низу, с воротником-стоечкой и длинными рукавами, скрывающими мои изуродованные запястья, которые я не смогла самостоятельно забинтовать.
-Стефания Михайловна, - адвокат устроилась в кресле напротив, закинув ногу на ногу, - Сейчас вас отвезут в следственный комитет, к следователю Ахремцеву Никите Всеволодовичу. Ему вы скажете, что хотите написать заявление с просьбой не проводить проверку по заявлению по факту вашего изнасилования господином Хаитовым, так как ничего подобного не было. Вы вступили в половую связь с последним добровольным, но вследствие размолвки, под влиянием эмоций...
На этих ее словах я улыбаюсь. Может, чуть сдвинуть рукав и продемонстрировать ей напыщенной пустышке, насколько "добровольной" была моя связь с ее "господином Хаитовым".
-Решили обратиться с заявлением об изнасиловании, о чем сожалеете, так как ввели правоохранительные органы в заблуждение. Он предложит взять с вас объяснение, - тараторит она, как будто не замечая впечатления, которое производят на меня ее слова, - Чтобы не запутаться в собственных показаниях, я вам советую отказаться от дачи объяснения на основании ст. 51 Конституции Российской Федерации. Так вам будет проще.
Мой взгляд устремлен в пол. Внутри все горит от ненависти ко всем этим людям, которые ломают меня. Но вместе с тем я понимаю, мне нужно пройти через это. Потому что в памяти звучит голос Хаитова - "пристрелят тебя". Это отнюдь не пустая угроза. Наоборот, я удивлена, что все еще жива. Настраиваю себя на то, что не буду думать ни о чем. Переживу это.
И дождусь "потом". Обязательно дождусь.
-Вам все понятно?
-Да.
Это все, что мне следует ответить. Иначе не смогу сдержаться.
-Тогда вам пора.
Поднимаюсь с кресла, в дверях меня ждет мужчина.
-Я вас отвезу, - сообщает он мне.
Не отвечаю. Да и зачем тратить лишние усилия...
-Плащ наденьте, - говорит адвокат мне в спину.
Да что она ко мне с этим плащом прицепилась?
Подхватываю его в руки и так и держу, пока не выходим из дома.
На улице прохладно, но не хочу цеплять еще одну тряпку, купленную на его деньги.
Меня уже ждет готовая машина. Забираюсь на заднее сиденье. Водитель трогается с места.
Я закрываю глаза и с шумом выдыхаю.Боже, помоги мне выдержать.
Прода от 21.06.2022, 17:34
Глава 11
Стеша
Здание, к которому меня привезли выглядело внушительным. Заходить в него не хотелось, но совершенно точно выбора у меня не было.
-Я вас ждать не буду. После визита туда, - мужчина-водитель махнул в сторону дома, куда мне нужно было зайти, - можете быть свободны.
Он встретился со мной взглядом в зеркале и ждал моего ответа.
Я передернула плечами.
-А если я скажу там то, чего не следует?
Он отреагировал очень спокойно:
-Не советую вам поступать настолько опрометчиво.
Я, разумеется, не собиралась этого делать. Сейчас это было бы слишком опасно.
Не отвечая, я открыла дверцу и вышла из салона, все еще сжимая в руке дурацкий плащ. Порывы ветра пронизали меея насквозь. Я поежилась. Подойдя ко входу, заметила урну.
И выкинула в нее плащ, почувствовав хоть какое-то облегчение. Мрази. Какие же кругом мрази.
Вход охранялся. Я сообщила, кто я и к кому, показала паспорт, который мне отдали еще в машине. Меня попросили подождать. Минут через десять за мной пришла девушка, наверное, моложе, чем я.
Она проводила меня в кабинет. Кажется, это была практикантка.
За столом сидел мужчина лет тридцати. Цепкие серые глаза, нос с горбинкой, твердый подбородок. Он производил давящее впечатление. Пиджак не скрывал крепкой фигуры. Оставаться с ним наедине мне не хотелось. Однако вряд ли кого-то волновало мое мнение.
-Проходите! - голос глубокий и неожиданно приятный прокатился по помещению.
