- Загостилась я у тебя как-то. А разгуливать без одежды я не привыкла.
Смотрит на меня насмешливо, потом скрывается в гардеробной, откуда возвращается со своей футболкой в руках и приближается ко мне. Останавливается в непосредственной близости, а меня прошибает так, как будто он меня уже снова на свой член насадил. Во мне начинает разрастаться злость на саму себя, что ж этот мужик на меня так влияет, а? В одной руке Сергей держит футболку, вторую он запускает мне в трусы, раздвигает пальцами складочки и надавливает на клитор. У меня вырывается стон.
Давлатов произносит, чуть ухмыляясь:
- Я собирался продолжить тебя е*ать. По поводу работы можешь не волноваться. Зарплату свою получишь. А как ее зарабатывать: с тряпкой в руках или передком, для тебя ведь не принципиально.
От его слов такой же эффект, как если бы он залепил мне хорошую пощечину. Даже похоть уменьшается. Отвечаю:
- У меня есть выбор?
- Я разве тебя к чему-то принуждал?
Делаю от него шаг назад, он вынимает свою руку из моих трусов. Я выдергиваю из его пальцев футболку, натягиваю ее на себя. Такое положение вещей, когда мужчина и женщина занимаются сексом, их все устраивает, то есть все понравилось обоим, но она почему-то сразу «шлюха», а он «победитель», не для меня. И то, что он, не зная ничего обо мне, начинает меня унижать, ни к чему хорошему не приведет. Поэтому, если у меня, по его словам, есть выбор:
- Тогда, с твоего позволения, я вернусь к тряпке, а член свой можешь засунуть в какую-нибудь другую дырку. Покувыркались и будет. Хорошего понемножку. Ведь с этим нет никаких проблем?
Мужчина недовольно хмурится:
- Тебе не кажется, что ломаться уже поздно? Или цену себе набиваешь? Думаешь, что у тебя пи*да золотая, и бегать за тобой стану? Серьезно?
- Ничего не думаю.
- Как знаешь, кукла. Значит, возвращаешься к тому, чем до этого занималась. Сегодня был внеплановый выходной, И раз ты передком не зарабатываешь, то за сегодняшний день денег не получишь, чтобы не оскорблять твою гордую натуру.
Соглашаюсь с ним:
- Как скажете, Сергей Владимирович.
Разворачиваюсь и ухожу, подобрав свои кроссовки. Внизу сталкиваюсь с Воропаевым, который застывает в немом изумлении. Да уж! Вид у меня живописный: в футболке его начальника, с распущенными волосами, с покрытой синяками шеей (хорошо, что остальное безобразие не видно, хотя на ногах тоже синяков полно), босая, обувь в руках. Боржоми пить уже поздно, почки отказали, поэтому, не обуваясь, молча, прохожу мимо Толика, выхожу из особняка и иду в коттедж.
Сергей.
Эта овца обломала меня вечером с сексом. Видите ли, предпочитает драить мой дом, а не трахаться со мной. Ну да, ну да, так я и поверил. Это способ остановить на себе мое внимание. Бабы хитрые, лживые твари, которым нужны только бабки и толстый, длинный член. А поскольку работать они не любят, вот и ищут, как лучше пристроиться в жизни за счет того, что у них между ног. Честно говоря, не рассчитывал, что Дина начнет выделываться, такая отзывчивая, стоит чуть приласкать и уже можно делать с ней, что угодно. Но не хочет, как хочет. Кругом полно доступных телок, только пальцем помани. А когда, ты при деньгах, то и манить особо не надо, скорее отбиваться приходится.
Я уверен, что теперь, она будет пытаться меня охмурить всеми этими женскими штучками. Но не тут то было. Следующую неделю она старается не попадаться мне на глаза. Это не сложно, тем более я постоянно занят на работе. Если же вдруг и попадается, то для этого мне нужно приложить усилия, но Дина при этом опускает глаза в пол и исчезает из пределов видимости с поразительной быстротой. Это какой-то новый способ завести мужика под названием – «Отвали от меня». Но он, бля*ь, срабатывает, потому что из-за того, что она меня бортанула (это когда такое было вообще!), у меня портится настроение. На работе я замечаю, что подчиненные уже откровенно шарахаются от меня даже без повода. Когда попадаю домой, то все чаще испытываю желание пойти найти эту заразу, оттащить в спальню и там уже продемонстрировать, почему женщину сделали из ребра мужчины, а не наоборот. Удерживает меня от идиотской выходки, только то, что не хочу ощущать себя слабаком из-за какой-то давалкой. К концу недели ничего не меняется: при встрече Дина на меня не смотрит, попыток заговорить не предпринимает и, вообще, изображает домового, который невидимо следит за домашним уютом.
В субботу вечером на какой-то тусне для богатых цепляю красивую крошку-блондинку, чтобы перебить привкус шатенки. И решаю сыграть в игру – «Не очень-то ты мне и нужна». Домой шкур я стараюсь не водить. Для этого у меня есть квартира. И при другом раскладе я бы отвез блондиночку туда, воплотил бы в реальность все свои желания и отправил бы ее домой на такси. Но сейчас я хочу посмотреть, как будет себя вести Дина, если увидит меня с другой. Ведь не может же быть, чтобы секс со мной ей не понравился. Сколько помню, все всегда хотели добавки. А продолжать или нет, уже решал я сам. Поэтому везу девочку домой, исправно всю ночь трахаю, так что к утру она из-под меня выползает и предлагает сделать перерыв в постельных игрищах, так как «ты неутомим, котик». Прислуга начинает работу с 7 утра, поэтому в начале восьмого отправляю девочку в своей рубашке на голое тело за бутылкой вина на кухню, надеясь, что она не заблудится. Сам отправляюсь следом. Мой расчет верен, потому что в воскресенье завтрак, как и обед, и ужин, готовит Дина - у повара выходной, и при таком раскладе, сбежать из кухни она не сможет.
Дойдя до кухни, слышу женские голоса:
- Ты здесь работаешь?
- Да.
- Сделай мне панкейки с малиной и сливками. Я надеюсь, ты знаешь, что такое панкейки, а то мало ли из какой ты дыры. Там, наверное, такого слова и не знают.
В этот момент я захожу на кухню. Из одежды на мне только полотенце, обернутое возле бедер. Дина с недоумением разглядывает блондинку, потом видит меня, но глаза в пол не опускает, как обычно, а смотрит прямо на меня, широко улыбается и спрашивает:
- А Вы, Сергей Владимирович, панкейки будете?
- Можно попробовать, если они будут съедобные, - не могу удержаться, чтобы ее не уколоть.
Продолжая улыбаться, она отвечает:
- Только Вам полезней будет с грецкими орехами и сметаной.
- Почему? – усмехаюсь.
- А для усиления потенции, - не знаю, как это расценивать, то ли как заботу, то ли как оскорбление.
Меня эти игрушки достали, поэтому делаю несколько шагов, хватаю Динку за руку и цежу:
- С потенцией у меня все в порядке. Хочешь, продемонстрирую?
Суч*а выдергивает руку и отказывается:
- Нет, спасибо, мое дело тряпкой махать, мы же с Вами определились уже.
Блондинка вклинивается:
- Зря отказываешься, ты симпатичная, я не против, а то он уже меня затрахал, а так на тебя будет отвлекаться.
Дина выглядывает из-за моего плеча на девушку:
- Нет, простите великодушно, но каждый должен заниматься своим делом.
«Блонди» прилетела ответочка за дыру, поэтому она хмурится.
- Дина, если уж ты помнишь про договор, займись завтраком, а тренироваться в остроумии будешь в своей дыре, – осаживаю шатенку.
Делить меня она точно не рвется и возвращается к выработанной ранее модели поведения – отодвигается от меня как можно дальше, и смотрит вниз:
- Как скажете, Сергей Владимирович, - тянет тихо своим мелодичным голоском.
Я с блондинкой возвращаюсь в свою спальню, где продолжаю заниматься развратом. Пусть Дина слушает, как подо мной кричит другая баба. Но завтрак нам приносит Лиза. К вечеру отправляю потаскушку, с которой отрывался, домой, не забыв поблагодарить за старания.
Наступает новая неделя, и я понимаю, что главное в Дине - это постоянство. Меня нет. Я сначала тихо бешусь, а потом начинаю третировать Жанну: там грязно, там бардак, еду подали не вовремя, одежду плохо погладили и все, что могу придумать в том же духе. Жанна честно терпит два дня, затем переключается на Дину и Лизу. Лиза ходит с красными глазами, Дина – с улыбкой, демонстрируя идеально белые зубы. Перемывает все по 30 раз, утешает Лизу, не огрызается с Жанной, со мной не разговаривает.
Вечером в четверг я обсуждаю некоторые вопросы с Воропаевым в кабинете, случайно мой взгляд останавливается на книжных шкафах – интересно, а вытирают ли пыль с них и как часто. После ухода Воропаева звоню Жанне и высказываю свои претензии, она отвечает, что завтра все приведут в надлежащий вид.
- Не завтра! Сейчас, - рявкую в трубку.
Она начинает лепетать мне, что уже десять вечера.
- И что? Пришли Дину, пусть все вытрет.
Жанна дорожит своей работой, поэтому говорит, что через пять минут девушка будет в кабинете.
И действительно, даже быстрее Дина стучит в дверь кабинета.
- Войди.
Девушка заходит скромно, разглядывает ковер в кабинете, спрашивает:
- Что-то не так?
- Почему пыль с книжных шкафов не вытерта? – мой голос звучит жестко.
Она отрывается от пересчета узоров в ковре и смотрит на меня, в глазах начинает полыхать возмущение.
- А как Вы определили, что она не вытерта? - это логично, высота шкафов больше 3 метров.
- Думаешь, вытерта? – я настроен докопаться, - Принеси стремянку.
Она приносит стремянку, потом пылесос, ведерко с водой, салфетки. Сначала включает в розетку пылесос и лезет с ним по стремянке наверх, пылесосит верх одного из книжных шкафов. Когда Дина начинает спускается, платье задирается и я вижу, что на ней нет нижнего белья. Член каменеет в брюках мгновенно. Ну, все, кукла, ты сама напросилась. Решение принимаю в считанные секунды, в верхнем ящике письменного стола валяются наручники, беру их, подхожу к стремянке. Дина еще не успела спуститься. Я хватаю ее за руку и пристегиваю к стремянке. Отбираю пылесос и отшвыриваю его в сторону, мне уже не до чистоты.
Она такого поворота не ожидает:
- Совсем рехнулся? – кричит на меня, - Отстегни немедленно!
Отпускать девушку не планирую, хочу видеть ее всю, подхожу ближе, она пытается меня отпихнуть свободной рукой. Мне это не нравится. Сейчас все должно быть по-моему. На столе вижу брошенный мною галстук, беру его, привязываю вторую руку Дины к перекладине стремянки, так чтобы руки оказались на одном уровне. Она пытается ударить меня ногой, и этим выбешивает меня окончательно. Развожу ей с силой ноги практически на шпагат и фиксирую их ремнями к противоположным перекладинам конструкции.
Она извивается и ругается:
-Кретин, пусти.
Я возбуждаюсь от этого зрелища еще сильнее. Она полностью в моей власти. Беру ножницы, она видит и пугается того, что я могу с ней сделать. Разрезаю на ней платье и лифчик. Пока я разрезаю одежду, мне кажется, она даже не дышит. Срываю с нее остатки одежды. Она полностью обнажена. Дина потрясающая: смуглая кожа, округлая грудь с торчащими коричневатыми сосками, широкие бедра, узкая талия, плоский живот, половые губы светло-коричневого цвета, внутри щелка розовая.
Чтобы предотвратить ненужный шум, говорю:
- Будешь звать на помощь, я позову кого-нибудь из охраны, и мы вые*ем тебя в два члена, а может и не в два. Ты меня поняла?
Отвечает тихо:
-Да.
Я уже без пиджака и галстука, снимаю рубашку, не торопясь, расстегиваю ремень, стягиваю брюки и боксеры. Никакие прелюдии мне не нужны. Дина боится, ей неудобно и больно, но мне похрен. Я подхожу к ней, хватаю рукой за волосы, заставляю прогнуться в пояснице и медленно проникаю членом внутрь ее дырки. Ее глаза широко распахиваются, и она негромко стонет, принимая меня в себя:
- А-а-а.
- Никогда не смей со мной играть, - говорю ей тихо.
Выхожу из нее полностью, потом снова проникаю. Делаю так несколько раз. При каждом проникновении она стонет, звуки ее стонов заполняют кабинет. В ней узко, горячо, влажно.
Потом хватаю ее руками под внутреннюю поверхность бедер и совершаю первый мощный толчок, она вскрикивает и выгибается в пояснице уже сама, пытаясь соскользнуть с моего члена, наверно, слишком сильно и глубоко. Но мне в кайф. Поэтому я начинаю вторгаться в нее также сильно и мощно, удерживая руками, постепенно увеличивая темп, выбивая на каждом толчке из нее крик. Сам стону от удовольствия сквозь стиснутые зубы.
Динкины крики переходят во всхлипы и мольбы:
-Сережа, пожалуйста...
Мне нравится, как звучит мое имя, когда она его произносит.
Ее плоть издает хлюпающие звуки, которые соединяются с моими стонами и ее всхлипами.
Под конец совершаю фрикции максимально быстро и глубоко, потом чувствую, как мой член стискивают мышцы ее влагалища в судорогах оргазма. Она кричит громко и бессвязно. Я тоже кончаю, выливая в нее свое семя. У меня из головы выветриваются мысли, подрагивают колени.
- Сережа, отвяжи меня, пожалуйста, мне больно, - шепчет прерывающимся голосом.
Развязываю ремни, галстук, отстегиваю наручники, Дина оседает на пол. Лодыжки у нее растерты до крови, запястья тоже, на коже бедер начинают проявляются синяки.
Дину бьет мелкая дрожь.
Надеваю трусы и брюки. Встать девушка даже не пытается. Беру ее на руки, прижимаю к себе, ее начинает колотить сильнее.
- Я тебе внутри ничего не порвал? - надо было быть аккуратнее.
Отрицательно машет головой, но трясется при этом так, что слышно, как стучат зубы. Дурак! Какой же я - дурак.
Несу ее уже по привычке к себе, укладываю на кровать, развожу ей ноги, крови вроде нет. Достаю плед, заворачиваю ее как в кокон. Спускаюсь на кухню, нахожу бутылку коньяка, наливаю полстакана, возвращаюсь к Дине.
Она лежит на моей кровати на боку, подтянув колени к подбородку. Усаживаю ее, даю ей стакан, придерживаю, чтобы не расплескала:
- Пей, тебе надо расслабиться.
Дина слушается, отхлебывает маленькими глотками, постепенно ее перестает трясти. То, что она немного успокоилась, хорошо.
Я спрашиваю прямо:
- Скажи мне, внутри не болит?
- Нет, кажется, - отвечает еле слышно, и куда только вся дерзость делась?
- Если болит, поехали в больницу, - предлагаю, потому что желания, закапывать в саду ее труп, у меня нет никого.
Наконец девушка решает посмотреть на меня.
- Что, боишься, от моего тела избавиться не получится? Да у тебя, скорее всего, в подвале чан с серной кислотой стоит для таких случаев, - огрызается.
Я целую ее в губы, она пытается оттолкнуть, но у нее не выходит. Ласкаю языком сочные губки, посасываю, слегка покусываю, но без жести. Отпускаю девушку. Вкусная.
- Дай посмотрю, что с руками и ногами.
Дина отрицательно машет головой:
- Не надо. Можно, я к себе пойду?
Отпускать ее я не собираюсь. Девки - народ нервный. Пойдет таблеток наглотается, вены порежет или еще какую фигню придумает.
- Давай так. Сейчас я обработаю тебе руки и ноги, потом мы ляжем спать, а утром обсудим предпочтения в сексе, а еще то, что не надо мужиков провоцировать и щеголять без трусов.
Дина наклоняет голову и спрашивает:
- А можно еще обсудить, что нельзя чужую одежду рвать?
- И это тоже. Но завтра.
Смазываю ей повреждения на руках и ногах специальным кремом. Во время процедуры она сидит, не проронив ни звука. Сбрасываю брюки, на кровати ложусь на спину, девушку укладываю к себе на плечо, крепко обнимаю одной рукой. На всякий случай предупреждаю:
- Не вздумай смыться.
Она теплая и мягкая. Я расслабляюсь и засыпаю.
Смотрит на меня насмешливо, потом скрывается в гардеробной, откуда возвращается со своей футболкой в руках и приближается ко мне. Останавливается в непосредственной близости, а меня прошибает так, как будто он меня уже снова на свой член насадил. Во мне начинает разрастаться злость на саму себя, что ж этот мужик на меня так влияет, а? В одной руке Сергей держит футболку, вторую он запускает мне в трусы, раздвигает пальцами складочки и надавливает на клитор. У меня вырывается стон.
Давлатов произносит, чуть ухмыляясь:
- Я собирался продолжить тебя е*ать. По поводу работы можешь не волноваться. Зарплату свою получишь. А как ее зарабатывать: с тряпкой в руках или передком, для тебя ведь не принципиально.
От его слов такой же эффект, как если бы он залепил мне хорошую пощечину. Даже похоть уменьшается. Отвечаю:
- У меня есть выбор?
- Я разве тебя к чему-то принуждал?
Делаю от него шаг назад, он вынимает свою руку из моих трусов. Я выдергиваю из его пальцев футболку, натягиваю ее на себя. Такое положение вещей, когда мужчина и женщина занимаются сексом, их все устраивает, то есть все понравилось обоим, но она почему-то сразу «шлюха», а он «победитель», не для меня. И то, что он, не зная ничего обо мне, начинает меня унижать, ни к чему хорошему не приведет. Поэтому, если у меня, по его словам, есть выбор:
- Тогда, с твоего позволения, я вернусь к тряпке, а член свой можешь засунуть в какую-нибудь другую дырку. Покувыркались и будет. Хорошего понемножку. Ведь с этим нет никаких проблем?
Мужчина недовольно хмурится:
- Тебе не кажется, что ломаться уже поздно? Или цену себе набиваешь? Думаешь, что у тебя пи*да золотая, и бегать за тобой стану? Серьезно?
- Ничего не думаю.
- Как знаешь, кукла. Значит, возвращаешься к тому, чем до этого занималась. Сегодня был внеплановый выходной, И раз ты передком не зарабатываешь, то за сегодняшний день денег не получишь, чтобы не оскорблять твою гордую натуру.
Соглашаюсь с ним:
- Как скажете, Сергей Владимирович.
Разворачиваюсь и ухожу, подобрав свои кроссовки. Внизу сталкиваюсь с Воропаевым, который застывает в немом изумлении. Да уж! Вид у меня живописный: в футболке его начальника, с распущенными волосами, с покрытой синяками шеей (хорошо, что остальное безобразие не видно, хотя на ногах тоже синяков полно), босая, обувь в руках. Боржоми пить уже поздно, почки отказали, поэтому, не обуваясь, молча, прохожу мимо Толика, выхожу из особняка и иду в коттедж.
Глава 6. Откуда ты взялась такая на мою голову?
Сергей.
Эта овца обломала меня вечером с сексом. Видите ли, предпочитает драить мой дом, а не трахаться со мной. Ну да, ну да, так я и поверил. Это способ остановить на себе мое внимание. Бабы хитрые, лживые твари, которым нужны только бабки и толстый, длинный член. А поскольку работать они не любят, вот и ищут, как лучше пристроиться в жизни за счет того, что у них между ног. Честно говоря, не рассчитывал, что Дина начнет выделываться, такая отзывчивая, стоит чуть приласкать и уже можно делать с ней, что угодно. Но не хочет, как хочет. Кругом полно доступных телок, только пальцем помани. А когда, ты при деньгах, то и манить особо не надо, скорее отбиваться приходится.
Я уверен, что теперь, она будет пытаться меня охмурить всеми этими женскими штучками. Но не тут то было. Следующую неделю она старается не попадаться мне на глаза. Это не сложно, тем более я постоянно занят на работе. Если же вдруг и попадается, то для этого мне нужно приложить усилия, но Дина при этом опускает глаза в пол и исчезает из пределов видимости с поразительной быстротой. Это какой-то новый способ завести мужика под названием – «Отвали от меня». Но он, бля*ь, срабатывает, потому что из-за того, что она меня бортанула (это когда такое было вообще!), у меня портится настроение. На работе я замечаю, что подчиненные уже откровенно шарахаются от меня даже без повода. Когда попадаю домой, то все чаще испытываю желание пойти найти эту заразу, оттащить в спальню и там уже продемонстрировать, почему женщину сделали из ребра мужчины, а не наоборот. Удерживает меня от идиотской выходки, только то, что не хочу ощущать себя слабаком из-за какой-то давалкой. К концу недели ничего не меняется: при встрече Дина на меня не смотрит, попыток заговорить не предпринимает и, вообще, изображает домового, который невидимо следит за домашним уютом.
В субботу вечером на какой-то тусне для богатых цепляю красивую крошку-блондинку, чтобы перебить привкус шатенки. И решаю сыграть в игру – «Не очень-то ты мне и нужна». Домой шкур я стараюсь не водить. Для этого у меня есть квартира. И при другом раскладе я бы отвез блондиночку туда, воплотил бы в реальность все свои желания и отправил бы ее домой на такси. Но сейчас я хочу посмотреть, как будет себя вести Дина, если увидит меня с другой. Ведь не может же быть, чтобы секс со мной ей не понравился. Сколько помню, все всегда хотели добавки. А продолжать или нет, уже решал я сам. Поэтому везу девочку домой, исправно всю ночь трахаю, так что к утру она из-под меня выползает и предлагает сделать перерыв в постельных игрищах, так как «ты неутомим, котик». Прислуга начинает работу с 7 утра, поэтому в начале восьмого отправляю девочку в своей рубашке на голое тело за бутылкой вина на кухню, надеясь, что она не заблудится. Сам отправляюсь следом. Мой расчет верен, потому что в воскресенье завтрак, как и обед, и ужин, готовит Дина - у повара выходной, и при таком раскладе, сбежать из кухни она не сможет.
Дойдя до кухни, слышу женские голоса:
- Ты здесь работаешь?
- Да.
- Сделай мне панкейки с малиной и сливками. Я надеюсь, ты знаешь, что такое панкейки, а то мало ли из какой ты дыры. Там, наверное, такого слова и не знают.
В этот момент я захожу на кухню. Из одежды на мне только полотенце, обернутое возле бедер. Дина с недоумением разглядывает блондинку, потом видит меня, но глаза в пол не опускает, как обычно, а смотрит прямо на меня, широко улыбается и спрашивает:
- А Вы, Сергей Владимирович, панкейки будете?
- Можно попробовать, если они будут съедобные, - не могу удержаться, чтобы ее не уколоть.
Продолжая улыбаться, она отвечает:
- Только Вам полезней будет с грецкими орехами и сметаной.
- Почему? – усмехаюсь.
- А для усиления потенции, - не знаю, как это расценивать, то ли как заботу, то ли как оскорбление.
Меня эти игрушки достали, поэтому делаю несколько шагов, хватаю Динку за руку и цежу:
- С потенцией у меня все в порядке. Хочешь, продемонстрирую?
Суч*а выдергивает руку и отказывается:
- Нет, спасибо, мое дело тряпкой махать, мы же с Вами определились уже.
Блондинка вклинивается:
- Зря отказываешься, ты симпатичная, я не против, а то он уже меня затрахал, а так на тебя будет отвлекаться.
Дина выглядывает из-за моего плеча на девушку:
- Нет, простите великодушно, но каждый должен заниматься своим делом.
«Блонди» прилетела ответочка за дыру, поэтому она хмурится.
- Дина, если уж ты помнишь про договор, займись завтраком, а тренироваться в остроумии будешь в своей дыре, – осаживаю шатенку.
Делить меня она точно не рвется и возвращается к выработанной ранее модели поведения – отодвигается от меня как можно дальше, и смотрит вниз:
- Как скажете, Сергей Владимирович, - тянет тихо своим мелодичным голоском.
Я с блондинкой возвращаюсь в свою спальню, где продолжаю заниматься развратом. Пусть Дина слушает, как подо мной кричит другая баба. Но завтрак нам приносит Лиза. К вечеру отправляю потаскушку, с которой отрывался, домой, не забыв поблагодарить за старания.
Наступает новая неделя, и я понимаю, что главное в Дине - это постоянство. Меня нет. Я сначала тихо бешусь, а потом начинаю третировать Жанну: там грязно, там бардак, еду подали не вовремя, одежду плохо погладили и все, что могу придумать в том же духе. Жанна честно терпит два дня, затем переключается на Дину и Лизу. Лиза ходит с красными глазами, Дина – с улыбкой, демонстрируя идеально белые зубы. Перемывает все по 30 раз, утешает Лизу, не огрызается с Жанной, со мной не разговаривает.
Вечером в четверг я обсуждаю некоторые вопросы с Воропаевым в кабинете, случайно мой взгляд останавливается на книжных шкафах – интересно, а вытирают ли пыль с них и как часто. После ухода Воропаева звоню Жанне и высказываю свои претензии, она отвечает, что завтра все приведут в надлежащий вид.
- Не завтра! Сейчас, - рявкую в трубку.
Она начинает лепетать мне, что уже десять вечера.
- И что? Пришли Дину, пусть все вытрет.
Жанна дорожит своей работой, поэтому говорит, что через пять минут девушка будет в кабинете.
И действительно, даже быстрее Дина стучит в дверь кабинета.
- Войди.
Девушка заходит скромно, разглядывает ковер в кабинете, спрашивает:
- Что-то не так?
- Почему пыль с книжных шкафов не вытерта? – мой голос звучит жестко.
Она отрывается от пересчета узоров в ковре и смотрит на меня, в глазах начинает полыхать возмущение.
- А как Вы определили, что она не вытерта? - это логично, высота шкафов больше 3 метров.
- Думаешь, вытерта? – я настроен докопаться, - Принеси стремянку.
Она приносит стремянку, потом пылесос, ведерко с водой, салфетки. Сначала включает в розетку пылесос и лезет с ним по стремянке наверх, пылесосит верх одного из книжных шкафов. Когда Дина начинает спускается, платье задирается и я вижу, что на ней нет нижнего белья. Член каменеет в брюках мгновенно. Ну, все, кукла, ты сама напросилась. Решение принимаю в считанные секунды, в верхнем ящике письменного стола валяются наручники, беру их, подхожу к стремянке. Дина еще не успела спуститься. Я хватаю ее за руку и пристегиваю к стремянке. Отбираю пылесос и отшвыриваю его в сторону, мне уже не до чистоты.
Она такого поворота не ожидает:
- Совсем рехнулся? – кричит на меня, - Отстегни немедленно!
Отпускать девушку не планирую, хочу видеть ее всю, подхожу ближе, она пытается меня отпихнуть свободной рукой. Мне это не нравится. Сейчас все должно быть по-моему. На столе вижу брошенный мною галстук, беру его, привязываю вторую руку Дины к перекладине стремянки, так чтобы руки оказались на одном уровне. Она пытается ударить меня ногой, и этим выбешивает меня окончательно. Развожу ей с силой ноги практически на шпагат и фиксирую их ремнями к противоположным перекладинам конструкции.
Она извивается и ругается:
-Кретин, пусти.
Я возбуждаюсь от этого зрелища еще сильнее. Она полностью в моей власти. Беру ножницы, она видит и пугается того, что я могу с ней сделать. Разрезаю на ней платье и лифчик. Пока я разрезаю одежду, мне кажется, она даже не дышит. Срываю с нее остатки одежды. Она полностью обнажена. Дина потрясающая: смуглая кожа, округлая грудь с торчащими коричневатыми сосками, широкие бедра, узкая талия, плоский живот, половые губы светло-коричневого цвета, внутри щелка розовая.
Чтобы предотвратить ненужный шум, говорю:
- Будешь звать на помощь, я позову кого-нибудь из охраны, и мы вые*ем тебя в два члена, а может и не в два. Ты меня поняла?
Отвечает тихо:
-Да.
Я уже без пиджака и галстука, снимаю рубашку, не торопясь, расстегиваю ремень, стягиваю брюки и боксеры. Никакие прелюдии мне не нужны. Дина боится, ей неудобно и больно, но мне похрен. Я подхожу к ней, хватаю рукой за волосы, заставляю прогнуться в пояснице и медленно проникаю членом внутрь ее дырки. Ее глаза широко распахиваются, и она негромко стонет, принимая меня в себя:
- А-а-а.
- Никогда не смей со мной играть, - говорю ей тихо.
Выхожу из нее полностью, потом снова проникаю. Делаю так несколько раз. При каждом проникновении она стонет, звуки ее стонов заполняют кабинет. В ней узко, горячо, влажно.
Потом хватаю ее руками под внутреннюю поверхность бедер и совершаю первый мощный толчок, она вскрикивает и выгибается в пояснице уже сама, пытаясь соскользнуть с моего члена, наверно, слишком сильно и глубоко. Но мне в кайф. Поэтому я начинаю вторгаться в нее также сильно и мощно, удерживая руками, постепенно увеличивая темп, выбивая на каждом толчке из нее крик. Сам стону от удовольствия сквозь стиснутые зубы.
Динкины крики переходят во всхлипы и мольбы:
-Сережа, пожалуйста...
Мне нравится, как звучит мое имя, когда она его произносит.
Ее плоть издает хлюпающие звуки, которые соединяются с моими стонами и ее всхлипами.
Под конец совершаю фрикции максимально быстро и глубоко, потом чувствую, как мой член стискивают мышцы ее влагалища в судорогах оргазма. Она кричит громко и бессвязно. Я тоже кончаю, выливая в нее свое семя. У меня из головы выветриваются мысли, подрагивают колени.
- Сережа, отвяжи меня, пожалуйста, мне больно, - шепчет прерывающимся голосом.
Развязываю ремни, галстук, отстегиваю наручники, Дина оседает на пол. Лодыжки у нее растерты до крови, запястья тоже, на коже бедер начинают проявляются синяки.
Дину бьет мелкая дрожь.
Надеваю трусы и брюки. Встать девушка даже не пытается. Беру ее на руки, прижимаю к себе, ее начинает колотить сильнее.
- Я тебе внутри ничего не порвал? - надо было быть аккуратнее.
Отрицательно машет головой, но трясется при этом так, что слышно, как стучат зубы. Дурак! Какой же я - дурак.
Несу ее уже по привычке к себе, укладываю на кровать, развожу ей ноги, крови вроде нет. Достаю плед, заворачиваю ее как в кокон. Спускаюсь на кухню, нахожу бутылку коньяка, наливаю полстакана, возвращаюсь к Дине.
Она лежит на моей кровати на боку, подтянув колени к подбородку. Усаживаю ее, даю ей стакан, придерживаю, чтобы не расплескала:
- Пей, тебе надо расслабиться.
Дина слушается, отхлебывает маленькими глотками, постепенно ее перестает трясти. То, что она немного успокоилась, хорошо.
Я спрашиваю прямо:
- Скажи мне, внутри не болит?
- Нет, кажется, - отвечает еле слышно, и куда только вся дерзость делась?
- Если болит, поехали в больницу, - предлагаю, потому что желания, закапывать в саду ее труп, у меня нет никого.
Наконец девушка решает посмотреть на меня.
- Что, боишься, от моего тела избавиться не получится? Да у тебя, скорее всего, в подвале чан с серной кислотой стоит для таких случаев, - огрызается.
Я целую ее в губы, она пытается оттолкнуть, но у нее не выходит. Ласкаю языком сочные губки, посасываю, слегка покусываю, но без жести. Отпускаю девушку. Вкусная.
- Дай посмотрю, что с руками и ногами.
Дина отрицательно машет головой:
- Не надо. Можно, я к себе пойду?
Отпускать ее я не собираюсь. Девки - народ нервный. Пойдет таблеток наглотается, вены порежет или еще какую фигню придумает.
- Давай так. Сейчас я обработаю тебе руки и ноги, потом мы ляжем спать, а утром обсудим предпочтения в сексе, а еще то, что не надо мужиков провоцировать и щеголять без трусов.
Дина наклоняет голову и спрашивает:
- А можно еще обсудить, что нельзя чужую одежду рвать?
- И это тоже. Но завтра.
Смазываю ей повреждения на руках и ногах специальным кремом. Во время процедуры она сидит, не проронив ни звука. Сбрасываю брюки, на кровати ложусь на спину, девушку укладываю к себе на плечо, крепко обнимаю одной рукой. На всякий случай предупреждаю:
- Не вздумай смыться.
Она теплая и мягкая. Я расслабляюсь и засыпаю.
