Встречают меня Лекс и Лена. Лекса принимают за отца, но собственно говоря, это его волнует мало, так как он несколько дней тусил с Еленкой. Я подозреваю, что сейчас он готов назваться кем угодно, только бы избавиться от меня и моих отпрысков. Но торт, шампанское и цветы он привез. Какой молодец! Еленка пытается выхватить голубой конверт с братом, но я решаю отложить эксперименты до дома.
Он отвозит нас на ту же квартиру, где мы жили до родов. И начинаются будни, потому что вырастить человека - это прежде всего адский труд.
Меня начинают одолевать и финансовые заботы, потому что деньги, позаимствованные мною у Давлатова, заканчиваются. А кормить меня и моих детей некому.
И тут происходит удивительная вещь.
Через месяц после родов днем ко мне приезжает Лекс. Он пьет чай на кухне. Видно, что хочет что-то сказать.
Мне это надоедает:
-Лекс, говори, зачем пришел.
-Э-э-э, такое дело. Дин, с тобой хочет поговорить начальник следственного комитета по Москве Каверских Олег Романович.
-О чем? В прошлый раз со мной Самсонов хотел поговорить. И как-то это все закончилось неожиданно.
-Каверских точно не маньяк.
-Да-а-а? А вдруг у них там в следственном комитете секта? Один не добил, так теперь другой за дело возьмется.
-Дина, хватит чушь пороть. А потом я уверен, ты и с этим справишься, - Лекс ухмыляется.
-Ладно. Когда?
-Поехали сейчас.
С Матвеем оставляем Еленку, которая за месяц приспособилась очень ловко управляться с мелким. Сами отбываем в названное учреждение, которое вызывает во мне неоднозначные чувства.
Кабинет начальника комитета производит давящее впечатление. Особенно то, что от входной двери до его стола надо пройти столько же, сколько по красной дорожке за Оскаром.
За столом расположился мужчина лет 50. Он предлагает мне присесть, что я и делаю.
-Дина Витальевна, не буду ходить вокруг да около. На меня произвело впечатление, как Вы повели себя в ситуации с Самсоновым.
Мне бы научиться молчать, цены бы мне не было. Но...
-Что именно Вас так впечатлило? Что я не позволила ему себя убить? Или то, что, в конце концов, я его убила?
-Хм. Вот об этом я и говорю. Ваша решительность, Дина Витальевна. Я предлагаю Вам работу в отделе по расследованию серийных убийств. Достойная зарплата, служебная квартира. Затем предоставление собственного жилья в Москве за счет бюджета. Работа, конечно; специфическая. Но я уверен, Вы справитесь.
У меня в голове тем временем проносится целый вихрь мыслей. Хорошая зарплата очень нужна. Очень нужно жилье. Еще нужна защита от Давлатова. Этот господин предлагает мне решение многих моих проблем.
Я соглашаюсь на предложение Каверских. Единственное его условие – я выхожу на работу через два месяца. Значит, придется нанять няню.
Прошло 2 года.
Сергей.
Я смотрю на племянника и не знаю, как поступить. Сестра улетела в Штаты по делам неделю назад, и заставила меня пообещать, что я присмотрю за ее охламоном, которому через месяц исполняется 18 лет. Вообще Кирилл парень не проблемный, самостоятельный, нянька ему точно не нужна. Напряженная ситуация сложилась три месяца назад, когда в их престижный лицей перевели дочь какого-то следователя следственного комитета. Не знаю, что не поделил практически уже совершеннолетний лоб с четырнадцатилетней сикухой, но в лицее между этими двумя завязалась война не на жизнь, а на смерть. Причем, несмотря на то, что Кирилл был практически самым популярным парнем в школе и мог устроить новоприбывшей вертихвостке «сладкую» жизнь, девочка оказалась не промах. Как результат, сестра разве что не жила в кабинете директора. Мама девочки в лицее появлялась реже, но ей как-то удавалось от него отбиться. Регина без конца жаловалась на это безобразие. Однако пока вмешиваться меня не просила, я не лез.
Мы стоим у кабинета директора и ждем вторую сторону. Девочка ушла встречать мать. Когда они придут, нас ждет совместная беседа у директора.
Я спрашиваю Кирилла:
- Ты можешь объяснить мне, что случилось?
Кирилл, играя желваками на скулах, понимает, что играть в молчанку бесполезно, и начинает рассказывать:
- Я у этой малахольной лифчик утром забрал и в спортзале его на потолке повесил с запиской, что это ее.
- Так, интересно…
- А потом она мне тряпку с какой-то дрянью под нос сунула, когда я в коридоре один был. Я отключился. Она меня раздела догола и к перилам на втором этаже пристегнула, засняла все на телефон и выложила в сеть. Когда началась перемена… Ну, сам понимаешь.
- И ты ее не прибил?
- Мне директор не дал, - парень хмурится.
Что там за девочка-то? Терминатор, что-ли? Я смотрю на Анатолия. Он все понимает без слов:
- Я разберусь, Сергей Владимирович.
Племянник заметно напрягается и смотрит на выход с лестницы. Там появляется высокая стройная барышня в спортивной футболке. Видно, что без лифчика. Но ее это не смущает. Красивая мелкая зараза. Увидев Кирилла, ее губки растягиваются в нахальной улыбке, а в глазах черти танцуют зажигательный танец. Ее не волнует даже наличие двух взрослых мужчин. Я прикидываю, сколько парней уже успело покататься на этой кобылке, потому что впечатления «я вам не дам» она уж точно не производит.
Вдруг раздается детский голосок:
- Ен, подозди меня.
Девица оборачивается:
- Матвей, давай догоняй.
Из дверного проема показывается карапуз лет двух, который старается догнать девочку, но спотыкается и падает. Девчонка срывается с места, подбегает к мальчику, подхватывает его на руки и взволнованно спрашивает:
- Ушибся? Где болит?
Мальчишка старается не разреветься:
- Ничего не боит. И пйакать я не буду. Я бойсой.
Девочка, осмотрев его, заметно успокаивается:
- Ладно, суп с лапшой, иди сам. Только за ручку.
Она опускает его на пол, он протягивает ей ладошку, и они вместе идут к директорскому кабинету. В это время из приемной выглядывает секретарь и интересуется, разглядывая парочку:
- Лена, где твоя мама?
Девочка смотрит ей прямо в глаза и отвечает:
- Уже идет, Альбина Валерьевна.
- Как только подойдет, заходите. Директор очень вас всех ждет, - при этом Альбина окидывает нас всех кровожадным взглядом.
Я стою спиной к лестнице, поэтому не вижу мать девочки. Меня настораживает лишь то, что Воропаев застывает как статуя. Я оборачиваюсь… Не может быть! Я застываю изнутри также, как Воропаев. А на лице каким-то чудом удерживаю маску безразличия. По направлению к нам идет Дина в шортах и майке, ни капли не изменившаяся за два с лишним года. Замечая нас, ее губ касается та же наглая улыбка, которой раньше улыбалась ее дочь. Только улыбка не трогает глаз, они смотрят холодно и оценивающе. Она абсолютно уверена в себе. Но это зря.
В тот же момент мальчик заметив Дину, обращается к ней:
- Мамоцка, ты не надойго? Я хотей покататься на пони.
Вот тут я замечаю, как Дине становится не по себе. Она кидает взгляд в мою сторону. Видно, как сильно ей хочется забрать мальчишку и свалить отсюда.
Но ее голос звучит спокойно:
- Конечно, раз я обещала, то мы обязательно пойдем кататься на пони. Только я с дядей поговорю.
Не знаю, с каким именно дядей она собирается разговаривать, но нас с ней точно ждет интересная беседа. Я жадно вглядываюсь в лицо мальчика. Сколько ему? Два года? Темные волосики, серые глаза. Похож? Не похож? Чей это, бл**ь, ребенок?
Чувствую, как во мне поднимается гнев. Единственное, на что я сейчас способен, это напоминать себе, что мы в лицее и хватать за горло и душить стоящую поблизости суку нельзя по целому ряду причин. Во-первых, я напугаю ребенка (а если он мой, то этого делать не стоит), во-вторых, после такого представления Кирилла точно исключат из лицея за месяц до его окончания, а Регина выест мне мозг чайной ложкой, в-третьих, Быстрицкая теперь работает в следственном комитете, а поступать так с сотрудником правоохранительных органов при куче свидетелей неразумно.
Дина, кажется, не замечает того, что происходит со мной. Она вообще старается не смотреть на меня. Она собирается зайти в приемную директора и оказывается слишком близко от меня. Я ощущаю ее запах. Как по команде, член встает, бешеное желание оказаться в ней опаляет все мое существо. Как я сдерживаюсь, не понятно.
Она смотрит на дочь и говорит:
- Еленка, погуляй здесь с Матвеем. Я не долго.
Я делаю шаг к ней, приближаюсь слишком близко и шепчу ей в ухо:
- Э-э-э, нет, кукла. Боюсь, тебе придется задержаться.
Услышав меня, она замирает, но не реагирует, а просто заходит в приемную.
Я иду следом вместе с Кириллом. Заходя в приемную, я оглядываюсь и отдаю молчаливый приказ Воропаеву. Куда бы не собиралась Дина сейчас, уедет она только со мной.
Дина.
Вот это я попала! Сколько времени прошло?! И что теперь?
То, что я влипла, я поняла, идя к кабинету директора и увидев сначала Воропаева, а потом и Давлатова. Но что я могла сделать? Развернуться и сбежать? Не выход. Мне нравился лицей, куда перевелась Лена по целому ряду причин. И меня ждал директор. Я не могла допустить, чтобы дочь отчислили. Кирилл Гордеев, с которым не поладила Лена, в этом году выпускается. Так что все проблемы уйдут с ним.
Да и увести детей незаметно я бы не смогла.
Как назло, я была в отпуске, и Матвей был со мной. Это называется - почему так не везет, и как с этим бороться. Давлатов явно заинтересовался мальчиком. Ну, еще бы, считать он умеет. И сын очень похож на своего отца.
Однако сейчас меня без хрена не сожрет даже Давлатов. Так что я никак ему не ответила, а зашла в приемную.
Что я испытываю, снова увидев его? Кидаться ему на шею я не собираюсь, это точно. Не так мы расстались. А то, что он также по-мужски притягателен? И что с того? Станет невтерпеж, куплю вибратор.
Но все равно стараюсь на него не глазеть.
Интересно, кто ему Гордеев?
Я захожу в кабинет Ивана Петровича, не дожидаюсь приглашения, отодвигаю стул и сажусь. Сергей отодвигает соседний стул и садится рядом. Чтоб тебя...
Иван Петрович спрашивает у меня:
- А где Елена?
- Она с братом в коридоре. Мне не с кем было оставить сына. А разбираться при маленьком ребенке, мне кажется, не стоит.
Но тут встревает Давлатов:
-Маленьком? И сколько ему?
Я перевожу взгляд на Сергея:
- А Вам-то что?
Но выяснять отношения нам мешает Иван Петрович, который задает вопрос:
- А Вы дядя Кирилла?
Сергей надменно хмыкает:
-Сергей Владимирович Давлатов, к Вашим услугам.
Директор чуть смешивается, вероятно, пытаясь представить величину его счета в банке.
- Мне бы хотелось, чтобы Лена тоже присутствовала, но я думаю можно обойтись и без нее, - продолжает Иван Петрович.
- А я думаю, что было бы неплохо, если бы она все же присоединилась к нам, - вмешивается Кирилл.
Наглость - это наследственное, кто мне скажет? Но терпеть выходки этой семейки я не стану:
- Она побудет в коридоре, - отрезаю я.
Парень собирается мне что-то возразить, но Сергей останавливает его взглядом.
Иван Петрович начинает свою пламенную речь. Я понимаю, у него накипело. Но Лена не будет подстраиваться под этого мажора и ходить по одной доске.
- Сегодняшняя ситуация просто из ряда вон. Кирилл, когда уже это прекратится? Ты же был гордостью лицея! И вдруг такие выходки! Объясни мне, зачем тебе понадобился лифчик Новиковой? - директор от возмущения не может успокоиться и переключается на меня, - Но то, что потом устроила Ваша дочь, Дина Витальевна! Привести Кирилла в бесчувственное состояние, пристегнуть наручниками к лестнице на всеобщее обозрение. Голым! Это, это...
Мужчина начинает заикаться, а я представив картину, наклоняю голову вниз, пытаясь скрыть улыбку. Молодец Еленка! Так их, мажоров. Тоже мне гордость лицея! Да он с дружками запугал всех учеников. А когда попытался то же самое проделать с Еленкой, обнаружил, что не тут-то было. Еленка за эти два года стала еще более резкой, чему способствовало ее увлечение единоборствами. Я сначала отнеслась к этому скептически, но она сказала "хочу", и я уступила. А потом и мне самой пришлось заниматься, так как иногда из-за специфики работы я оказывалась в ситуациях, когда помочь себе могла только я сама.
Сергей во время речи директора не сводит с меня глаз, и я начинаю думать, что еще немного, и он меня испепелит. Но выполнять его хотелки я не собираюсь, поэтому незаметно достаю телефон и отправляю короткое условное сообщение Лексу, который руководит оперативным сопровождением работы моего отдела, а также обеспечивает безопасность следователей и членов их семей. На телефоне установлена программа слежения, поэтому при необходимости мне не надо даже сообщать свое место нахождения. Все делается автоматически.
А Иван Петрович тем временем все говорит и говорит, про то, что так нельзя, что есть определенные нормы морали, и так далее, и тому подобное. В результате мне хочется послать его в пешее путешествие. Далеко. Судя по лицу Гордеева, он хочет послать его еще дальше. Наконец директор спрашивает, обращаясь ко мне:
- Что будем делать, Дина Витальевна?
Отвечаю честно:
-Да ничего не будем. Через месяц господин Гордеев выпустится наконец из лицея, и наступит тишь и благодать.
Кирилл смотрит на меня, сощурив глаза, и спрашивает:
- А дочь Вы воспитывать не пробовали?
- А она у меня воспитанная. Не она же у тебя трусы первая стащила?
Парень чуть не задыхается от возмущения:
- Я не таскал ее трусы.
- Ну, лифчик. Какая разница? Если бы ты не трогал ее белье, то и она бы не стала тебя раздевать и пристегивать к лестнице.
Давлатов хмыкает.
Кирилл раздраженно сопит, а я добавляю:
- Вообще не понимаю, из-за чего столько шума. Будем считать, это был внеплановый урок анатомии.
Директору это тоже не нравится, поэтому он мычит:
-Но...
Я его перебиваю:
- Иван Петрович, не переживайте Вы так. У Кирилла и Лены просто психологическая несовместимость. Вот разойдутся через месяц, и будет все у нас хорошо. У меня, у Вас, у Кирилла, у Лены. Главное - не драматизируйте.
Теперь недовольно сопеть начинает уже директор:
-Но я бы попросил, чтобы Вы такого поведения не допускали больше.
-Конечно, конечно, о чем речь, - успокаиваю я его.
-Кирилл, я очень надеюсь, что ты меня понял.
-Да, - цедит парень сквозь зубы, ни на кого не глядя.
Что он там понял, это большой вопрос, тем более, что такие встречи продолжаются с завидной регулярностью последние месяцы. Мне Иван Петрович уже как родной, я ему скоро пирожки приносить начну.
Директор встает, давая понять, что разбор полетов закончился. Я тоже встаю и бодро топаю к двери. Давлатов не спешит. Он уверен, что верный Воропаев все уже сделал, как надо. Но сейчас будет нежданчик.
В коридоре Еленка занимается ловлей Матвея. Главное, что оба заняты. Я без всякого удивления замечаю еще трех мужчин охранной наружности, помимо Воропаева. Подготовился…
Хочу пойти к Еленке, как вдруг обнаруживаю на своем локте руку Сергея. И держит он меня совсем не нежно.
- Куда собралась, Дина-а-а, - тянет мое имя, - А поговорить?
Кирилл тоже приходит к выводу, что происходят странные вещи:
- Вы знакомы, что ли?
Но Сергей не в духе:
- Тебе какое дело?
Я борюсь с желанием - нет, не вырвать свою руку, а сломать ему его конечность – да, этому меня тоже научили. Оказывается, это не сложно на самом деле. Но Матвей… Он маленький. А такие вещи детей пугают.
Он отвозит нас на ту же квартиру, где мы жили до родов. И начинаются будни, потому что вырастить человека - это прежде всего адский труд.
Меня начинают одолевать и финансовые заботы, потому что деньги, позаимствованные мною у Давлатова, заканчиваются. А кормить меня и моих детей некому.
И тут происходит удивительная вещь.
Через месяц после родов днем ко мне приезжает Лекс. Он пьет чай на кухне. Видно, что хочет что-то сказать.
Мне это надоедает:
-Лекс, говори, зачем пришел.
-Э-э-э, такое дело. Дин, с тобой хочет поговорить начальник следственного комитета по Москве Каверских Олег Романович.
-О чем? В прошлый раз со мной Самсонов хотел поговорить. И как-то это все закончилось неожиданно.
-Каверских точно не маньяк.
-Да-а-а? А вдруг у них там в следственном комитете секта? Один не добил, так теперь другой за дело возьмется.
-Дина, хватит чушь пороть. А потом я уверен, ты и с этим справишься, - Лекс ухмыляется.
-Ладно. Когда?
-Поехали сейчас.
С Матвеем оставляем Еленку, которая за месяц приспособилась очень ловко управляться с мелким. Сами отбываем в названное учреждение, которое вызывает во мне неоднозначные чувства.
Кабинет начальника комитета производит давящее впечатление. Особенно то, что от входной двери до его стола надо пройти столько же, сколько по красной дорожке за Оскаром.
За столом расположился мужчина лет 50. Он предлагает мне присесть, что я и делаю.
-Дина Витальевна, не буду ходить вокруг да около. На меня произвело впечатление, как Вы повели себя в ситуации с Самсоновым.
Мне бы научиться молчать, цены бы мне не было. Но...
-Что именно Вас так впечатлило? Что я не позволила ему себя убить? Или то, что, в конце концов, я его убила?
-Хм. Вот об этом я и говорю. Ваша решительность, Дина Витальевна. Я предлагаю Вам работу в отделе по расследованию серийных убийств. Достойная зарплата, служебная квартира. Затем предоставление собственного жилья в Москве за счет бюджета. Работа, конечно; специфическая. Но я уверен, Вы справитесь.
У меня в голове тем временем проносится целый вихрь мыслей. Хорошая зарплата очень нужна. Очень нужно жилье. Еще нужна защита от Давлатова. Этот господин предлагает мне решение многих моих проблем.
Я соглашаюсь на предложение Каверских. Единственное его условие – я выхожу на работу через два месяца. Значит, придется нанять няню.
Глава 16. Возвращение в начало.
Прошло 2 года.
Сергей.
Я смотрю на племянника и не знаю, как поступить. Сестра улетела в Штаты по делам неделю назад, и заставила меня пообещать, что я присмотрю за ее охламоном, которому через месяц исполняется 18 лет. Вообще Кирилл парень не проблемный, самостоятельный, нянька ему точно не нужна. Напряженная ситуация сложилась три месяца назад, когда в их престижный лицей перевели дочь какого-то следователя следственного комитета. Не знаю, что не поделил практически уже совершеннолетний лоб с четырнадцатилетней сикухой, но в лицее между этими двумя завязалась война не на жизнь, а на смерть. Причем, несмотря на то, что Кирилл был практически самым популярным парнем в школе и мог устроить новоприбывшей вертихвостке «сладкую» жизнь, девочка оказалась не промах. Как результат, сестра разве что не жила в кабинете директора. Мама девочки в лицее появлялась реже, но ей как-то удавалось от него отбиться. Регина без конца жаловалась на это безобразие. Однако пока вмешиваться меня не просила, я не лез.
Мы стоим у кабинета директора и ждем вторую сторону. Девочка ушла встречать мать. Когда они придут, нас ждет совместная беседа у директора.
Я спрашиваю Кирилла:
- Ты можешь объяснить мне, что случилось?
Кирилл, играя желваками на скулах, понимает, что играть в молчанку бесполезно, и начинает рассказывать:
- Я у этой малахольной лифчик утром забрал и в спортзале его на потолке повесил с запиской, что это ее.
- Так, интересно…
- А потом она мне тряпку с какой-то дрянью под нос сунула, когда я в коридоре один был. Я отключился. Она меня раздела догола и к перилам на втором этаже пристегнула, засняла все на телефон и выложила в сеть. Когда началась перемена… Ну, сам понимаешь.
- И ты ее не прибил?
- Мне директор не дал, - парень хмурится.
Что там за девочка-то? Терминатор, что-ли? Я смотрю на Анатолия. Он все понимает без слов:
- Я разберусь, Сергей Владимирович.
Племянник заметно напрягается и смотрит на выход с лестницы. Там появляется высокая стройная барышня в спортивной футболке. Видно, что без лифчика. Но ее это не смущает. Красивая мелкая зараза. Увидев Кирилла, ее губки растягиваются в нахальной улыбке, а в глазах черти танцуют зажигательный танец. Ее не волнует даже наличие двух взрослых мужчин. Я прикидываю, сколько парней уже успело покататься на этой кобылке, потому что впечатления «я вам не дам» она уж точно не производит.
Вдруг раздается детский голосок:
- Ен, подозди меня.
Девица оборачивается:
- Матвей, давай догоняй.
Из дверного проема показывается карапуз лет двух, который старается догнать девочку, но спотыкается и падает. Девчонка срывается с места, подбегает к мальчику, подхватывает его на руки и взволнованно спрашивает:
- Ушибся? Где болит?
Мальчишка старается не разреветься:
- Ничего не боит. И пйакать я не буду. Я бойсой.
Девочка, осмотрев его, заметно успокаивается:
- Ладно, суп с лапшой, иди сам. Только за ручку.
Она опускает его на пол, он протягивает ей ладошку, и они вместе идут к директорскому кабинету. В это время из приемной выглядывает секретарь и интересуется, разглядывая парочку:
- Лена, где твоя мама?
Девочка смотрит ей прямо в глаза и отвечает:
- Уже идет, Альбина Валерьевна.
- Как только подойдет, заходите. Директор очень вас всех ждет, - при этом Альбина окидывает нас всех кровожадным взглядом.
Я стою спиной к лестнице, поэтому не вижу мать девочки. Меня настораживает лишь то, что Воропаев застывает как статуя. Я оборачиваюсь… Не может быть! Я застываю изнутри также, как Воропаев. А на лице каким-то чудом удерживаю маску безразличия. По направлению к нам идет Дина в шортах и майке, ни капли не изменившаяся за два с лишним года. Замечая нас, ее губ касается та же наглая улыбка, которой раньше улыбалась ее дочь. Только улыбка не трогает глаз, они смотрят холодно и оценивающе. Она абсолютно уверена в себе. Но это зря.
В тот же момент мальчик заметив Дину, обращается к ней:
- Мамоцка, ты не надойго? Я хотей покататься на пони.
Вот тут я замечаю, как Дине становится не по себе. Она кидает взгляд в мою сторону. Видно, как сильно ей хочется забрать мальчишку и свалить отсюда.
Но ее голос звучит спокойно:
- Конечно, раз я обещала, то мы обязательно пойдем кататься на пони. Только я с дядей поговорю.
Не знаю, с каким именно дядей она собирается разговаривать, но нас с ней точно ждет интересная беседа. Я жадно вглядываюсь в лицо мальчика. Сколько ему? Два года? Темные волосики, серые глаза. Похож? Не похож? Чей это, бл**ь, ребенок?
Чувствую, как во мне поднимается гнев. Единственное, на что я сейчас способен, это напоминать себе, что мы в лицее и хватать за горло и душить стоящую поблизости суку нельзя по целому ряду причин. Во-первых, я напугаю ребенка (а если он мой, то этого делать не стоит), во-вторых, после такого представления Кирилла точно исключат из лицея за месяц до его окончания, а Регина выест мне мозг чайной ложкой, в-третьих, Быстрицкая теперь работает в следственном комитете, а поступать так с сотрудником правоохранительных органов при куче свидетелей неразумно.
Дина, кажется, не замечает того, что происходит со мной. Она вообще старается не смотреть на меня. Она собирается зайти в приемную директора и оказывается слишком близко от меня. Я ощущаю ее запах. Как по команде, член встает, бешеное желание оказаться в ней опаляет все мое существо. Как я сдерживаюсь, не понятно.
Она смотрит на дочь и говорит:
- Еленка, погуляй здесь с Матвеем. Я не долго.
Я делаю шаг к ней, приближаюсь слишком близко и шепчу ей в ухо:
- Э-э-э, нет, кукла. Боюсь, тебе придется задержаться.
Услышав меня, она замирает, но не реагирует, а просто заходит в приемную.
Я иду следом вместе с Кириллом. Заходя в приемную, я оглядываюсь и отдаю молчаливый приказ Воропаеву. Куда бы не собиралась Дина сейчас, уедет она только со мной.
Дина.
Вот это я попала! Сколько времени прошло?! И что теперь?
То, что я влипла, я поняла, идя к кабинету директора и увидев сначала Воропаева, а потом и Давлатова. Но что я могла сделать? Развернуться и сбежать? Не выход. Мне нравился лицей, куда перевелась Лена по целому ряду причин. И меня ждал директор. Я не могла допустить, чтобы дочь отчислили. Кирилл Гордеев, с которым не поладила Лена, в этом году выпускается. Так что все проблемы уйдут с ним.
Да и увести детей незаметно я бы не смогла.
Как назло, я была в отпуске, и Матвей был со мной. Это называется - почему так не везет, и как с этим бороться. Давлатов явно заинтересовался мальчиком. Ну, еще бы, считать он умеет. И сын очень похож на своего отца.
Однако сейчас меня без хрена не сожрет даже Давлатов. Так что я никак ему не ответила, а зашла в приемную.
Что я испытываю, снова увидев его? Кидаться ему на шею я не собираюсь, это точно. Не так мы расстались. А то, что он также по-мужски притягателен? И что с того? Станет невтерпеж, куплю вибратор.
Но все равно стараюсь на него не глазеть.
Интересно, кто ему Гордеев?
Я захожу в кабинет Ивана Петровича, не дожидаюсь приглашения, отодвигаю стул и сажусь. Сергей отодвигает соседний стул и садится рядом. Чтоб тебя...
Иван Петрович спрашивает у меня:
- А где Елена?
- Она с братом в коридоре. Мне не с кем было оставить сына. А разбираться при маленьком ребенке, мне кажется, не стоит.
Но тут встревает Давлатов:
-Маленьком? И сколько ему?
Я перевожу взгляд на Сергея:
- А Вам-то что?
Но выяснять отношения нам мешает Иван Петрович, который задает вопрос:
- А Вы дядя Кирилла?
Сергей надменно хмыкает:
-Сергей Владимирович Давлатов, к Вашим услугам.
Директор чуть смешивается, вероятно, пытаясь представить величину его счета в банке.
- Мне бы хотелось, чтобы Лена тоже присутствовала, но я думаю можно обойтись и без нее, - продолжает Иван Петрович.
- А я думаю, что было бы неплохо, если бы она все же присоединилась к нам, - вмешивается Кирилл.
Наглость - это наследственное, кто мне скажет? Но терпеть выходки этой семейки я не стану:
- Она побудет в коридоре, - отрезаю я.
Парень собирается мне что-то возразить, но Сергей останавливает его взглядом.
Иван Петрович начинает свою пламенную речь. Я понимаю, у него накипело. Но Лена не будет подстраиваться под этого мажора и ходить по одной доске.
- Сегодняшняя ситуация просто из ряда вон. Кирилл, когда уже это прекратится? Ты же был гордостью лицея! И вдруг такие выходки! Объясни мне, зачем тебе понадобился лифчик Новиковой? - директор от возмущения не может успокоиться и переключается на меня, - Но то, что потом устроила Ваша дочь, Дина Витальевна! Привести Кирилла в бесчувственное состояние, пристегнуть наручниками к лестнице на всеобщее обозрение. Голым! Это, это...
Мужчина начинает заикаться, а я представив картину, наклоняю голову вниз, пытаясь скрыть улыбку. Молодец Еленка! Так их, мажоров. Тоже мне гордость лицея! Да он с дружками запугал всех учеников. А когда попытался то же самое проделать с Еленкой, обнаружил, что не тут-то было. Еленка за эти два года стала еще более резкой, чему способствовало ее увлечение единоборствами. Я сначала отнеслась к этому скептически, но она сказала "хочу", и я уступила. А потом и мне самой пришлось заниматься, так как иногда из-за специфики работы я оказывалась в ситуациях, когда помочь себе могла только я сама.
Сергей во время речи директора не сводит с меня глаз, и я начинаю думать, что еще немного, и он меня испепелит. Но выполнять его хотелки я не собираюсь, поэтому незаметно достаю телефон и отправляю короткое условное сообщение Лексу, который руководит оперативным сопровождением работы моего отдела, а также обеспечивает безопасность следователей и членов их семей. На телефоне установлена программа слежения, поэтому при необходимости мне не надо даже сообщать свое место нахождения. Все делается автоматически.
А Иван Петрович тем временем все говорит и говорит, про то, что так нельзя, что есть определенные нормы морали, и так далее, и тому подобное. В результате мне хочется послать его в пешее путешествие. Далеко. Судя по лицу Гордеева, он хочет послать его еще дальше. Наконец директор спрашивает, обращаясь ко мне:
- Что будем делать, Дина Витальевна?
Отвечаю честно:
-Да ничего не будем. Через месяц господин Гордеев выпустится наконец из лицея, и наступит тишь и благодать.
Кирилл смотрит на меня, сощурив глаза, и спрашивает:
- А дочь Вы воспитывать не пробовали?
- А она у меня воспитанная. Не она же у тебя трусы первая стащила?
Парень чуть не задыхается от возмущения:
- Я не таскал ее трусы.
- Ну, лифчик. Какая разница? Если бы ты не трогал ее белье, то и она бы не стала тебя раздевать и пристегивать к лестнице.
Давлатов хмыкает.
Кирилл раздраженно сопит, а я добавляю:
- Вообще не понимаю, из-за чего столько шума. Будем считать, это был внеплановый урок анатомии.
Директору это тоже не нравится, поэтому он мычит:
-Но...
Я его перебиваю:
- Иван Петрович, не переживайте Вы так. У Кирилла и Лены просто психологическая несовместимость. Вот разойдутся через месяц, и будет все у нас хорошо. У меня, у Вас, у Кирилла, у Лены. Главное - не драматизируйте.
Теперь недовольно сопеть начинает уже директор:
-Но я бы попросил, чтобы Вы такого поведения не допускали больше.
-Конечно, конечно, о чем речь, - успокаиваю я его.
-Кирилл, я очень надеюсь, что ты меня понял.
-Да, - цедит парень сквозь зубы, ни на кого не глядя.
Что он там понял, это большой вопрос, тем более, что такие встречи продолжаются с завидной регулярностью последние месяцы. Мне Иван Петрович уже как родной, я ему скоро пирожки приносить начну.
Директор встает, давая понять, что разбор полетов закончился. Я тоже встаю и бодро топаю к двери. Давлатов не спешит. Он уверен, что верный Воропаев все уже сделал, как надо. Но сейчас будет нежданчик.
В коридоре Еленка занимается ловлей Матвея. Главное, что оба заняты. Я без всякого удивления замечаю еще трех мужчин охранной наружности, помимо Воропаева. Подготовился…
Хочу пойти к Еленке, как вдруг обнаруживаю на своем локте руку Сергея. И держит он меня совсем не нежно.
- Куда собралась, Дина-а-а, - тянет мое имя, - А поговорить?
Кирилл тоже приходит к выводу, что происходят странные вещи:
- Вы знакомы, что ли?
Но Сергей не в духе:
- Тебе какое дело?
Я борюсь с желанием - нет, не вырвать свою руку, а сломать ему его конечность – да, этому меня тоже научили. Оказывается, это не сложно на самом деле. Но Матвей… Он маленький. А такие вещи детей пугают.
