- Тогда не занимайся больше некромантией, раз это так сложно, - от души посоветовала Фиона. – Лучше никогда не браться за ту работу, с которой не справляешься.
- Дурочка! – Орнелла хлестнула ее сложенным веером по плечу. Совет ей явно не понравился.
Пир для пернатых принцев
Золотое перо напомило об орле, из-за которого она попала в общество грифонов. Фиона носила перо с собой, как святыню, хоть и помнила, что именно из-за золотистого орла она чуть не погибла. И он же спас ее от гибели. Это точно Конрад был тем грифоном, который спас ее и отнес на руины. Но зачем? Он ведь ее ненавидит. За то, что она рыжая? Всё из-за каких-то пророчеств о рыжей девице, которая сокрушит всю династию? Но Кондор и сам стремиться к уничтожению соперников из своей же династии. Он ведь так хочет быть за главного. Но что если рыжая избавительница не она? Мало ли рыжих кругом! Вроде мало. На всю деревню она одна рыжеволосой родилась. Ну и что? В одной деревне одна рыжая, в другой еще одна найдется, и так по миру сотни можно набрать.
- Если б только я была той самой избранной, я бы уничтожила Орнеллу, - размечталась Фиона и чуть не столкнулась с бледным шутом. Ее тело будто прошло сквозь него, когда он возник на пути. Так он призрак? Рядом с аркой у большого зала тоже витали в высоте хороводом три шута. Они поманили Фиону в празднично украшенный зал, и она, как зачарованная, пошла к дверям.
В замке готовился пир. Все приглашенные, по словам Харизи, вскоре сами станут угощением для грифонов. Тем не менее Фиона присоединилась к пиру, заметив за столом пустое место. По одежде ее приняли за знатную даму, поэтому никто ее не прогнал. Лакеи налили ей вина и поставили перед ней изысканные блюда, названия которых она даже не знала.
«Не пей и не ешь», проступила надпись на золотом пере. Фиона поискала глазами за столом младшего принца и наткнулась на неприятный сюрприз.
Кондор вовсю флиртовал с какой-то брюнеткой.
- Он становится дамским угодником, - к ней неожиданно подсел Орвел. Вино в его бокале подозрительно вспенилось, будто там шалил шатти - дух, обитающий в вине.
- Наверное, он тут за всеми ухлестывал.
Деревенское слово! Она осеклась, а Орвел поморщился.
- До сих пор нет, но говорит, что сейчас перепробует всех. Кроме тебя, уж больно ты рыжая и нахальная.
Знает ли он, как терзает ее ревность! Пальцы Кондора перебирали локоны брюнетки и вдруг царапнули ей шею птичьим когтем. Ожерелье на ней порвалось, осталась царапинка, но флирт с принцем на этом не кончился. Как не простить ему порванное ожерелье! Фиона и сама бы простила, если б у нее ожерелье было. Он ведь такой красавчик! Она поймала себя на мысли, что за ночь с ним отдала бы все сокровища мира, если б они принадлежали ей.
- Тихо, а то мы поймаем тебя на слове, - шепнули шутовские духи у арок. – Вдруг все сокровища мира и впрямь твои.
Шуты! Что с них возьмешь? Издеваются. Орвел смотрел на нее так, будто она и впрямь была хранительницей несметных сокровищ. Жаль, что он не так пригож, как его младший брат.
- Вместе мы могли бы замкнуть круг, - взялся за старое Орвел.
- А что значит замкнуть круг? – Фиона так этого и не поняла.
- Найти волшебное создание; богиню, волшебницу или девушку с необычными задатками, которая уравновесит злые силы нашей династии, станет одной из нас, - Орвел погладил плечо Фионы птичьими когтями. Под манжетами они смотрелись дико и глупо, как атрибут маскарада.
- Одной из вас это точно не значит - жертвой? – напряглась Фиона.
Орвел тут же убрал руку с ее плеча, лишь немного процарапав бархат платья. Все его братья присутствовали на пиру. Фионе почудилось, что под плащом, который вопреки этикету не снял пирующий Теренс, видно крыло вместо руки. Превращение в грифонов не за горами. Гости ни о чем не подозреваеют, а предупредить их нельзя. Во-первых, ее сочнут сумасшедшей, если она вкочел из-за стола и закричит, что готовится налет грифонов. Во-вторых, Орнелла потом накажет ее какими-нибудь жуткими пытками. Лучше не переходить дорогу такой хищной особе. Фиона смотрела на гостей, которые вскоре станут обедом, и чувствовала себя загнанной в ловушку.
Чтобы подлить масла в огонь ревности Кондор кокетничал уже с двумя жеманницами, а не с одной. Фиона сжала ложку так, что на ладони остался пунцовый след.
- Он хочет заставить Орнеллу ревновать, - терпеливо принялся успокаивать ее Орвел.
- Почему? Разве она не ваша сестра?
- Она считает, что все должны обожать только ее одну. А Кондор вечно жаждет поставить ее на место. Это вечный поединок мужчины и женщины. Он хочет доказать, что главный на самом деле он, а сам вроде сходит по ней с ума.
- По родной сестре?
- По сводной.
- Все равно сестра есть сестра.
- Дорогая, мы – династия Султанита. Таких, как мы больше нет, а значит у нас на всё свои правила.
Орлиные когти легли ей на плечо. Про необычность он точно подметил. Таких больше нет. И с ними рядом опасно, но деваться некуда. Все входы сторожат огневицы. Не нужно было идти сюда за призрачными шутами. Вначале пошла вслед за золотым орлом и влипла в неприятности, теперь последовала за духами шутов и вообще попала в западню. А призраки шутов водили шутовской же хоровод над залом. Им всё ни по чем! Верно они из Серпа Насмешников. Или они с руин? Фиона наблюдала за призрачными шутами. Всех живых шутов Орнелла давно перебила. Ее раздражали шутки. На пир могли проникнуть лишь призраки. Гости их не видели, чем шуты-призраки пользовались. Они то выливали вино на чей-то наряд, то подбрасывали бараньи кости в сапоги и в карманы, а потом хохотали, когда жертвы злились и высматривали, кто над ними подшутил. Их хохота тоже никто не слышал, кроме Фионы.
- Беги, рыжая! – посоветовали шуты, когда в зал для пира чинно вошла королева.
Алмазная корона и пурпурное платье Орнеллы были выше всех похвал. Длинный шлейф тянулся за ней, как хвост красного дракона. Орнеллы заняла место во главе стола. Ее братья мигом напряглись и отложили столовые приборы, с которыми лениво игрались. Зачем вилки и ножи тем, у кого на руках растут когти.
- Пора пировать!
На первую же команду Орнеллы среагировали все ее братья. Дамы завизжали, когда сидящие между ними принцы начали обрастать перьями. Кавалеры не успели даже выхватить мечи для самообороны. Вскоре к потолку взвилась стая хищных птиц. Зал пира наполнился криками и воплями. Брызнула кровь. Даже призраки шутов поспешно вылетели в окна. Лишь один дух шута оттянул Фиону к дверям, подальше от пира грифонов.
- Это из уважения к твоей матери, - шепнул шутовской призрак.
- А кто моя мать? Ты ее знал?
Но шута уже и след простыл. А вот дикие звуки птичьей трапезы долетали из зала, где всё было забрызгано кровью жертв. Грифоны обгладывали кости трупов. Орнелла, уже ставшая человеком, ходила и подбирала украшения, слетевшие со съеденных дам. Бусы, кольца, браслеты – королева не брезговала ничем. Ее рот всё еще оставался птичьим клювом, с которого стекала кровь. Орнелла даже этого не замечала. Она подсчитывала добычу.
Фиона была в таком ужасе, будто раньше не знала, что грифоны охотяться за людьми. Как они могли пировать на трупах гостей! Это же чудовищно! Неужели они и ею бы полакомились, если б дух шута ее не оттащил. Теперь она начала понимать Кондора, который не хотел близости с ней из-за риска. Ведь однажды во время превращения он может утратить контроль над собой и тогда подружка грифона станет его же жертвой.
Как на дуэли
Из окна Фиона заметила, как Кондор поцеловал в щеку статную даму и подарил ей ларец с чем-то. Дама отошла, кивнула и выдохнула в воздух тонкую струйку огня, свившуюся сердечком. Очевидно, это знак признательности. Карета даму не ждала. Неужели красавица прямо в море идет? Она из морген? Ее шлейф полз по прибрежным камням, как живой и шипящий змей. Он и был таким! Дама послала Кондору воздушный поцелуй, развернулась к морю и сорвалась со скал уже драконом. Фиона ахнула. Шкура дракона того же цвета, что платья дамы. Померещиться не могло! В когтях дракона тот же ларчик, что отдал даме Кондор.
Вероятно, это дама была Сепфорой. С высоты ведь не различишь, что одна блондинка, что другая. Вот Кондор среди принцев единственный блондин. Его ни с кем не перепутаешь. О Сепфоре же при дворе столько толков, что на ее внешность и не смотришь, а лишь думаешь о ее двуличии. Она ведь не просто богиня драконов, она сама – дракон!
Огневицы перешептывались о ней с неподдельным восторгом, а на Фиону плевались искрами с потолка. Чтобы спастись от их жгучей стайки Фиона решила пройтись и неожиданно столкнулась с Кондором.
- Повеса! – обругала она его. – Дамский угодник! Говоришь, что не хочешь делать из девушек жертв, а сам только жертв и ловишь на флирт.
- Я не говорил, что стану жалеть всех девушек, - обескураженно признался он. – Лишь тех, с кем справиться нельзя, то есть дракониц, а еще тех слабеньких барышень, которые особо милы, и перед которыми я бессилен устоять.
Кондор окинул ее долгим взглядом.
- Ты миленькая. Так что живи.
Он быстро прошел мимо, но Фиона решила продолжить скандал и вцепилась ему в камзол. Ткань хрустнула. Кондор недовольно оглянулся.
- Ну, давай! Расскажи мне о том, какой я плохой! – пошутил он. – А то кроме тебя мне тут некому прочесть проповеди. Последнего священника из храмов морских богов Орнелла съела живьем на прошлой неделе. А морген служить в храмах морской царь опасается присылать. Ведь через них Орнелла непременно попытается посылать весточки ему на дно. А он ее приставаний не ценит. Вот я правил бы страной иначе. Заклевал бы всех злодеев и молоденьких хамок, а оставил бы в живых лишь добрых людей и патритов, которые станут Султаниту надежной опорой. Ну и стаю фей пригласил бы поддержать меня на троне. Феи падки на лесть и подарки юных магов.
- Ты тиран, деспот и бабник, - выпалила сгоряча Фиона. Хотя стоило ли называть бабником того, кто предпочитает женщинам дракониц и фей? Вероятно, таких мужчин-магов называют как-то иначе.
- А ты хитрая рыжая монашка, ой, то есть мельничиха. Прости, оговорился!
Оговорился он точно нарочно. Фиона зашипела от ярости.
Конрад специально ее дразнит. Знает, что она не сможет его побить палкой, как деревенского парня, который не умеет молоть зерно. У него ведь когти, а у нее и палки уже нет. Разве только научится пользоваться рапирой.
Фиона скрепя сердце усмирила гнев и перешла на привычный тон словесной баталии.
- Кто такая на самом деле Сепфора?
- Лучше тебе не знать.
- Но ты-то знаешь.
- Я у нее учусь.
- Магии или любовным утехам? – ей вспоминалась статная дама, обернувшаяся драконом.
- Всему понемногу.
- Спишь с драконами?
- И с грифонами, - поддакнул он. То ли серьезно, то ли шутил. По нему не определишь.
- И с огневицами со стен?
- С этими вряд ли, больно жгутся.
- А драконы нет? – Фиона подбоченилась. Беседа всё больше напоминала дуэль.
- Когда знаешь насколько они умелы, то можно стерпеть, - вновь парировал Кондор.
- Это ты держишь всех братьев и сестру в подчинении, а не наоборот, - не сдержалась она.
- С чего ты взяла? – Кондор не подал виду, что его обличили. – Если я младший, это еще не значит, что я самый сильный. Каких бы там пророчеств не дала Рокуэла…
- Это ты соблазнил драконью богиню, и теперь она всех тут спалит, если ты ей велишь.
Фиона перешла на крик и только потом обдумала услышанное от Кондора.
- Что значит – младший самый сильный? Я от Рокуэлы такого не слышала.
- Ну, значит, слышала Орнелла, и теперь ей хочется меня извести. А может причина ее ненависти в моей матери. Ты знаешь, что мой отец женился вторым браком на простой султанитской аристократке, не принцессе. У нее были плантации на юге Султанита. Орнелла обвинила мачеху в измене, едва смогла состряпать какиие-то улики. Суд был орлиным. Это значит, что мои братья и сестра ее заклевали до смерти, и после этого они считаются моей семьей. Вот что такое королевская династия! Ты действительно хочешь в нашу семью? Здесь из-за власти убивают.
- И из-за пищи тоже. Ты грифон!
- А ты жертва! Вот и держись подальше от меня, чтобы выжить, - Кондор поправил порванный камзол и ушел, а удрученная Фиона вернулась к себе.
В ее покоях прибирались каждый день. Тут было уютно, как дома, но рискованно.
- Нищенка останется с нами. Не сгорела, значит не судьба, - хихикали с потолка огневицы, передразнивая давное повеление Орнеллы, но обжечь Фиону не спешили. Ее платья они тоже больше не трогали, поэтому гардероб оставался целым без подпаленых дырочек.
- Ты благодарна мне за подарки? – часто спрашивала Орнелла.
- Все платья роскошны, но не практичны, - нашла в себе дерзость пожаловаться как-то раз Фиона.
- Из-за чего же?
- Они слишком пышные, и у них неудобная шнуровка сзади.
- Шнуровка спереди это для крестьянок и служанок, которые вынуждены одеваться сами. Знатная дама никогда не наденет такое платье. Смотри, не опростоволосься перед моими гостями. Леди, у которой есть камеристка или хотя бы горничная, подобает носить лишь платье со шнуровкой на спине и широкими многослойными рукавами. Ведь работать руками от леди тоже не требуется. Разве только музицировать и вышивать. Но ты на мельнице о правилах дворянского быта и не слыхала.
Орнелла считала себя очень мудрой, но Фиона разгадала ее хитрость. Гардероб не щедрый подарок в знак благотворительности к бедной, но магически одаренной мельничихе, взятой на воспитание при дворе.
В таких платьях она не сможет никуда удрать. Вот и все премудрости! Перед сном ее будет раздевать горничная, а в ночной сорочке далеко не убежишь. Примут за сумасшедшую, сорвавшуюся с цепи и арестуют. А одеться самой, когда надо затягивать шнуровку на спине, нет возможности. Разве только феи огневицы, ползающие по стенкам, помогут. Скорее они спину обожгут! К тому же все они верны Орнелле.
Можно применить магию, чтобы шнуровка затянулась сама. Но в магии она пока не мастак. Лишь клады отыскивать тайным зрением умеет. Орнелла требовала, чтобы Фиона усовершенствовала свои способности в поиске кладов и обучилась от принцев азам поисковой магии. Как правильно изрек Орнел: всему надо учиться. Даже волшебству, как ни глупо это звучит! Когда произносят слово «волшебство» это подразумевает легкость и дозволенность всего. А оказывается, даже у волшебства есть правила, схемы и формулы, а обучение придется начать с самых азов. И все, чтобы потешить Орнеллу. Ну и влипла!
Родилась на мельнице под колдовской луной, так теперь всю жизнь клады для королевы ищи, а иначе замучают пытками до смерти.
Фиона уже видела, как грифоны отсылают опытных палачей, потому что пытать жертв клювами и когтями намного больнее.
Однажды гонец принес из провинций плохие новости. Гонцу надели черную повязку, которая прилипла к глазам, и играли с ним в жмурки.
- Снимите! Она меня ослепляет! Давит на глаза! – вопил несчастный.
Кровь в самом деле текла из-под повязки. Фиона рвалась помочь.
- Хочешь к нему присоединиться? – Орнелла уже наполовину стала грифоном, ее братья витали над залой, все в облике птиц. – Помнишь, что такое игра в жмурки и когти?
Она продемонстрировала сверкающую железными ногтями лапу. Фииона попятилась, проклиная свою слабость. Помочь несчастному она не могла.
- Дурочка! – Орнелла хлестнула ее сложенным веером по плечу. Совет ей явно не понравился.
Пир для пернатых принцев
Золотое перо напомило об орле, из-за которого она попала в общество грифонов. Фиона носила перо с собой, как святыню, хоть и помнила, что именно из-за золотистого орла она чуть не погибла. И он же спас ее от гибели. Это точно Конрад был тем грифоном, который спас ее и отнес на руины. Но зачем? Он ведь ее ненавидит. За то, что она рыжая? Всё из-за каких-то пророчеств о рыжей девице, которая сокрушит всю династию? Но Кондор и сам стремиться к уничтожению соперников из своей же династии. Он ведь так хочет быть за главного. Но что если рыжая избавительница не она? Мало ли рыжих кругом! Вроде мало. На всю деревню она одна рыжеволосой родилась. Ну и что? В одной деревне одна рыжая, в другой еще одна найдется, и так по миру сотни можно набрать.
- Если б только я была той самой избранной, я бы уничтожила Орнеллу, - размечталась Фиона и чуть не столкнулась с бледным шутом. Ее тело будто прошло сквозь него, когда он возник на пути. Так он призрак? Рядом с аркой у большого зала тоже витали в высоте хороводом три шута. Они поманили Фиону в празднично украшенный зал, и она, как зачарованная, пошла к дверям.
В замке готовился пир. Все приглашенные, по словам Харизи, вскоре сами станут угощением для грифонов. Тем не менее Фиона присоединилась к пиру, заметив за столом пустое место. По одежде ее приняли за знатную даму, поэтому никто ее не прогнал. Лакеи налили ей вина и поставили перед ней изысканные блюда, названия которых она даже не знала.
«Не пей и не ешь», проступила надпись на золотом пере. Фиона поискала глазами за столом младшего принца и наткнулась на неприятный сюрприз.
Кондор вовсю флиртовал с какой-то брюнеткой.
- Он становится дамским угодником, - к ней неожиданно подсел Орвел. Вино в его бокале подозрительно вспенилось, будто там шалил шатти - дух, обитающий в вине.
- Наверное, он тут за всеми ухлестывал.
Деревенское слово! Она осеклась, а Орвел поморщился.
- До сих пор нет, но говорит, что сейчас перепробует всех. Кроме тебя, уж больно ты рыжая и нахальная.
Знает ли он, как терзает ее ревность! Пальцы Кондора перебирали локоны брюнетки и вдруг царапнули ей шею птичьим когтем. Ожерелье на ней порвалось, осталась царапинка, но флирт с принцем на этом не кончился. Как не простить ему порванное ожерелье! Фиона и сама бы простила, если б у нее ожерелье было. Он ведь такой красавчик! Она поймала себя на мысли, что за ночь с ним отдала бы все сокровища мира, если б они принадлежали ей.
- Тихо, а то мы поймаем тебя на слове, - шепнули шутовские духи у арок. – Вдруг все сокровища мира и впрямь твои.
Шуты! Что с них возьмешь? Издеваются. Орвел смотрел на нее так, будто она и впрямь была хранительницей несметных сокровищ. Жаль, что он не так пригож, как его младший брат.
- Вместе мы могли бы замкнуть круг, - взялся за старое Орвел.
- А что значит замкнуть круг? – Фиона так этого и не поняла.
- Найти волшебное создание; богиню, волшебницу или девушку с необычными задатками, которая уравновесит злые силы нашей династии, станет одной из нас, - Орвел погладил плечо Фионы птичьими когтями. Под манжетами они смотрелись дико и глупо, как атрибут маскарада.
- Одной из вас это точно не значит - жертвой? – напряглась Фиона.
Орвел тут же убрал руку с ее плеча, лишь немного процарапав бархат платья. Все его братья присутствовали на пиру. Фионе почудилось, что под плащом, который вопреки этикету не снял пирующий Теренс, видно крыло вместо руки. Превращение в грифонов не за горами. Гости ни о чем не подозреваеют, а предупредить их нельзя. Во-первых, ее сочнут сумасшедшей, если она вкочел из-за стола и закричит, что готовится налет грифонов. Во-вторых, Орнелла потом накажет ее какими-нибудь жуткими пытками. Лучше не переходить дорогу такой хищной особе. Фиона смотрела на гостей, которые вскоре станут обедом, и чувствовала себя загнанной в ловушку.
Чтобы подлить масла в огонь ревности Кондор кокетничал уже с двумя жеманницами, а не с одной. Фиона сжала ложку так, что на ладони остался пунцовый след.
- Он хочет заставить Орнеллу ревновать, - терпеливо принялся успокаивать ее Орвел.
- Почему? Разве она не ваша сестра?
- Она считает, что все должны обожать только ее одну. А Кондор вечно жаждет поставить ее на место. Это вечный поединок мужчины и женщины. Он хочет доказать, что главный на самом деле он, а сам вроде сходит по ней с ума.
- По родной сестре?
- По сводной.
- Все равно сестра есть сестра.
- Дорогая, мы – династия Султанита. Таких, как мы больше нет, а значит у нас на всё свои правила.
Орлиные когти легли ей на плечо. Про необычность он точно подметил. Таких больше нет. И с ними рядом опасно, но деваться некуда. Все входы сторожат огневицы. Не нужно было идти сюда за призрачными шутами. Вначале пошла вслед за золотым орлом и влипла в неприятности, теперь последовала за духами шутов и вообще попала в западню. А призраки шутов водили шутовской же хоровод над залом. Им всё ни по чем! Верно они из Серпа Насмешников. Или они с руин? Фиона наблюдала за призрачными шутами. Всех живых шутов Орнелла давно перебила. Ее раздражали шутки. На пир могли проникнуть лишь призраки. Гости их не видели, чем шуты-призраки пользовались. Они то выливали вино на чей-то наряд, то подбрасывали бараньи кости в сапоги и в карманы, а потом хохотали, когда жертвы злились и высматривали, кто над ними подшутил. Их хохота тоже никто не слышал, кроме Фионы.
- Беги, рыжая! – посоветовали шуты, когда в зал для пира чинно вошла королева.
Алмазная корона и пурпурное платье Орнеллы были выше всех похвал. Длинный шлейф тянулся за ней, как хвост красного дракона. Орнеллы заняла место во главе стола. Ее братья мигом напряглись и отложили столовые приборы, с которыми лениво игрались. Зачем вилки и ножи тем, у кого на руках растут когти.
- Пора пировать!
На первую же команду Орнеллы среагировали все ее братья. Дамы завизжали, когда сидящие между ними принцы начали обрастать перьями. Кавалеры не успели даже выхватить мечи для самообороны. Вскоре к потолку взвилась стая хищных птиц. Зал пира наполнился криками и воплями. Брызнула кровь. Даже призраки шутов поспешно вылетели в окна. Лишь один дух шута оттянул Фиону к дверям, подальше от пира грифонов.
- Это из уважения к твоей матери, - шепнул шутовской призрак.
- А кто моя мать? Ты ее знал?
Но шута уже и след простыл. А вот дикие звуки птичьей трапезы долетали из зала, где всё было забрызгано кровью жертв. Грифоны обгладывали кости трупов. Орнелла, уже ставшая человеком, ходила и подбирала украшения, слетевшие со съеденных дам. Бусы, кольца, браслеты – королева не брезговала ничем. Ее рот всё еще оставался птичьим клювом, с которого стекала кровь. Орнелла даже этого не замечала. Она подсчитывала добычу.
Фиона была в таком ужасе, будто раньше не знала, что грифоны охотяться за людьми. Как они могли пировать на трупах гостей! Это же чудовищно! Неужели они и ею бы полакомились, если б дух шута ее не оттащил. Теперь она начала понимать Кондора, который не хотел близости с ней из-за риска. Ведь однажды во время превращения он может утратить контроль над собой и тогда подружка грифона станет его же жертвой.
Как на дуэли
Из окна Фиона заметила, как Кондор поцеловал в щеку статную даму и подарил ей ларец с чем-то. Дама отошла, кивнула и выдохнула в воздух тонкую струйку огня, свившуюся сердечком. Очевидно, это знак признательности. Карета даму не ждала. Неужели красавица прямо в море идет? Она из морген? Ее шлейф полз по прибрежным камням, как живой и шипящий змей. Он и был таким! Дама послала Кондору воздушный поцелуй, развернулась к морю и сорвалась со скал уже драконом. Фиона ахнула. Шкура дракона того же цвета, что платья дамы. Померещиться не могло! В когтях дракона тот же ларчик, что отдал даме Кондор.
Вероятно, это дама была Сепфорой. С высоты ведь не различишь, что одна блондинка, что другая. Вот Кондор среди принцев единственный блондин. Его ни с кем не перепутаешь. О Сепфоре же при дворе столько толков, что на ее внешность и не смотришь, а лишь думаешь о ее двуличии. Она ведь не просто богиня драконов, она сама – дракон!
Огневицы перешептывались о ней с неподдельным восторгом, а на Фиону плевались искрами с потолка. Чтобы спастись от их жгучей стайки Фиона решила пройтись и неожиданно столкнулась с Кондором.
- Повеса! – обругала она его. – Дамский угодник! Говоришь, что не хочешь делать из девушек жертв, а сам только жертв и ловишь на флирт.
- Я не говорил, что стану жалеть всех девушек, - обескураженно признался он. – Лишь тех, с кем справиться нельзя, то есть дракониц, а еще тех слабеньких барышень, которые особо милы, и перед которыми я бессилен устоять.
Кондор окинул ее долгим взглядом.
- Ты миленькая. Так что живи.
Он быстро прошел мимо, но Фиона решила продолжить скандал и вцепилась ему в камзол. Ткань хрустнула. Кондор недовольно оглянулся.
- Ну, давай! Расскажи мне о том, какой я плохой! – пошутил он. – А то кроме тебя мне тут некому прочесть проповеди. Последнего священника из храмов морских богов Орнелла съела живьем на прошлой неделе. А морген служить в храмах морской царь опасается присылать. Ведь через них Орнелла непременно попытается посылать весточки ему на дно. А он ее приставаний не ценит. Вот я правил бы страной иначе. Заклевал бы всех злодеев и молоденьких хамок, а оставил бы в живых лишь добрых людей и патритов, которые станут Султаниту надежной опорой. Ну и стаю фей пригласил бы поддержать меня на троне. Феи падки на лесть и подарки юных магов.
- Ты тиран, деспот и бабник, - выпалила сгоряча Фиона. Хотя стоило ли называть бабником того, кто предпочитает женщинам дракониц и фей? Вероятно, таких мужчин-магов называют как-то иначе.
- А ты хитрая рыжая монашка, ой, то есть мельничиха. Прости, оговорился!
Оговорился он точно нарочно. Фиона зашипела от ярости.
Конрад специально ее дразнит. Знает, что она не сможет его побить палкой, как деревенского парня, который не умеет молоть зерно. У него ведь когти, а у нее и палки уже нет. Разве только научится пользоваться рапирой.
Фиона скрепя сердце усмирила гнев и перешла на привычный тон словесной баталии.
- Кто такая на самом деле Сепфора?
- Лучше тебе не знать.
- Но ты-то знаешь.
- Я у нее учусь.
- Магии или любовным утехам? – ей вспоминалась статная дама, обернувшаяся драконом.
- Всему понемногу.
- Спишь с драконами?
- И с грифонами, - поддакнул он. То ли серьезно, то ли шутил. По нему не определишь.
- И с огневицами со стен?
- С этими вряд ли, больно жгутся.
- А драконы нет? – Фиона подбоченилась. Беседа всё больше напоминала дуэль.
- Когда знаешь насколько они умелы, то можно стерпеть, - вновь парировал Кондор.
- Это ты держишь всех братьев и сестру в подчинении, а не наоборот, - не сдержалась она.
- С чего ты взяла? – Кондор не подал виду, что его обличили. – Если я младший, это еще не значит, что я самый сильный. Каких бы там пророчеств не дала Рокуэла…
- Это ты соблазнил драконью богиню, и теперь она всех тут спалит, если ты ей велишь.
Фиона перешла на крик и только потом обдумала услышанное от Кондора.
- Что значит – младший самый сильный? Я от Рокуэлы такого не слышала.
- Ну, значит, слышала Орнелла, и теперь ей хочется меня извести. А может причина ее ненависти в моей матери. Ты знаешь, что мой отец женился вторым браком на простой султанитской аристократке, не принцессе. У нее были плантации на юге Султанита. Орнелла обвинила мачеху в измене, едва смогла состряпать какиие-то улики. Суд был орлиным. Это значит, что мои братья и сестра ее заклевали до смерти, и после этого они считаются моей семьей. Вот что такое королевская династия! Ты действительно хочешь в нашу семью? Здесь из-за власти убивают.
- И из-за пищи тоже. Ты грифон!
- А ты жертва! Вот и держись подальше от меня, чтобы выжить, - Кондор поправил порванный камзол и ушел, а удрученная Фиона вернулась к себе.
В ее покоях прибирались каждый день. Тут было уютно, как дома, но рискованно.
- Нищенка останется с нами. Не сгорела, значит не судьба, - хихикали с потолка огневицы, передразнивая давное повеление Орнеллы, но обжечь Фиону не спешили. Ее платья они тоже больше не трогали, поэтому гардероб оставался целым без подпаленых дырочек.
- Ты благодарна мне за подарки? – часто спрашивала Орнелла.
- Все платья роскошны, но не практичны, - нашла в себе дерзость пожаловаться как-то раз Фиона.
- Из-за чего же?
- Они слишком пышные, и у них неудобная шнуровка сзади.
- Шнуровка спереди это для крестьянок и служанок, которые вынуждены одеваться сами. Знатная дама никогда не наденет такое платье. Смотри, не опростоволосься перед моими гостями. Леди, у которой есть камеристка или хотя бы горничная, подобает носить лишь платье со шнуровкой на спине и широкими многослойными рукавами. Ведь работать руками от леди тоже не требуется. Разве только музицировать и вышивать. Но ты на мельнице о правилах дворянского быта и не слыхала.
Орнелла считала себя очень мудрой, но Фиона разгадала ее хитрость. Гардероб не щедрый подарок в знак благотворительности к бедной, но магически одаренной мельничихе, взятой на воспитание при дворе.
В таких платьях она не сможет никуда удрать. Вот и все премудрости! Перед сном ее будет раздевать горничная, а в ночной сорочке далеко не убежишь. Примут за сумасшедшую, сорвавшуюся с цепи и арестуют. А одеться самой, когда надо затягивать шнуровку на спине, нет возможности. Разве только феи огневицы, ползающие по стенкам, помогут. Скорее они спину обожгут! К тому же все они верны Орнелле.
Можно применить магию, чтобы шнуровка затянулась сама. Но в магии она пока не мастак. Лишь клады отыскивать тайным зрением умеет. Орнелла требовала, чтобы Фиона усовершенствовала свои способности в поиске кладов и обучилась от принцев азам поисковой магии. Как правильно изрек Орнел: всему надо учиться. Даже волшебству, как ни глупо это звучит! Когда произносят слово «волшебство» это подразумевает легкость и дозволенность всего. А оказывается, даже у волшебства есть правила, схемы и формулы, а обучение придется начать с самых азов. И все, чтобы потешить Орнеллу. Ну и влипла!
Родилась на мельнице под колдовской луной, так теперь всю жизнь клады для королевы ищи, а иначе замучают пытками до смерти.
Фиона уже видела, как грифоны отсылают опытных палачей, потому что пытать жертв клювами и когтями намного больнее.
Однажды гонец принес из провинций плохие новости. Гонцу надели черную повязку, которая прилипла к глазам, и играли с ним в жмурки.
- Снимите! Она меня ослепляет! Давит на глаза! – вопил несчастный.
Кровь в самом деле текла из-под повязки. Фиона рвалась помочь.
- Хочешь к нему присоединиться? – Орнелла уже наполовину стала грифоном, ее братья витали над залой, все в облике птиц. – Помнишь, что такое игра в жмурки и когти?
Она продемонстрировала сверкающую железными ногтями лапу. Фииона попятилась, проклиная свою слабость. Помочь несчастному она не могла.
