На церемониальном платье Орнеллы, обильно отороченном горностаем, тоже были вышиты какие-то магические символы. Но от их вида у Фионы лишь слегка кружилась голова. Хотя тонкая золотая нить на фоне пурпура и меха смотрелась великолепно. Венец с рубинами, найденный Фионой вместе с прибрежным кладом, уже красовался на голове королевы. Но с причудливой диадемой Сепфоры он всё равно не шел ни в какое сравнение.
Наверное, диадема из бриллиантов и изумрудов, ограненных в форме звезд, взята из драконьих сокровищниц. Каменья в ее оправе выглядят так, будто это и есть настоящие звезды, снятые с небосклона.
Парчовый шлейф дамы и впрямь слегка шевелился, пока сама Сепфора была неподвижна. Вот это да! Изумруды, обильно нашитые на него, напоминали смотрящие драконьи глаза. Фиона вздрогнула.
- Совершим ритуал! – предложила Орнелла. – Все вместе!
- То есть и твои живые братья и те, кого Рокуэла подняла из склепа насильно? – Сепфора вдруг насторожилась. – А это кто такая?
Ее зоркие глаза заметили Фиону, притаившуюся за углом.
- Новая компаньонка, - быстро отмахнулась Орнелла.
- Рыжая?! – Сепфора изумленно изогнула брови. – А ты храбрее, чем я думала.
- Время меня изменило, - согласилась Орнелла и перевела строгий взгляд на Фиону. – Пока отдыхай! Но не думай, что я позволю тебе бездельничать вечно! Стража отведет тебя назад в твои покои.
- Не стоит! – Сепфора поманила Фиону к себе. – Ей следует увидеть ритуал, если она и дальше планирует оставаться твоей компаньонкой.
Фиона хотела убежать, но поняла, что не может сопротивляться зову волшебной дамы. Та тянула ее к себе против воли, как марионетку, привязанную незримыми нитями. Фиона ощутила себя живой бесправной игрушкой.
Очевидно, то же самое в присутствии Сепфоры чувствовали и другие. Орнелла была недовольна, но не посмела ничего возразить. Сепфора была сильнее всех, поэтому правила устанавливала она.
Труп короля-птицы
Небольшая круглая зала напоминала крипту. Наверное, крипта это и была. Только странно, почему она находится в верхних помещениях замка, а не в нижних.
Фиона нерешительно вошла вслед за Орнеллой. Тут было тесно. Нефритовые колонны подпирали потолок со всех сторон. В стенных нишах стояли причудливые урны, возле которых кто-то небрежно бросил медали, ордена и венцы.
- В них прах наших жертв, - шепнул Орвел на ухо Фионе. – Не всех, конечно, а только самых прославленных.
- Что? – изумилась Фиона.
- Смотри, куда прешь! – шикнула Орнелла. Кажется, Фиона нечаянно наступила ей на шлейф.
Наверное, следует извиниться перед королевой Султанита, но у Фионы язык не поворачивался. Разве можно назвать Орнеллу «ваше величество»? Она самая обычная скандалистка со стервозным характером.
Вот Сепфора вела себя с царским достоинством. Хоть от ее дыхания и исходил жар, как из печи, а к ней хотелось относиться с почтением. Шлейф Сепфоры шевелился сам собой, как хвост, но никому под ноги не попадался.
- Вот он! Безголовый! – указала Орнелла на единственный саркофаг, который стоял в центре на небольшом мраморном возвышении.
- Вижу! – Сепфора подошла к телу, накрытому куском алого шелка, поверх которого аккуратно положили королевскую корону, жезл и скипетр.
- Мне пришлось накрыть его плащаницей, чтобы скрыть оперение, - пояснила Орнелла. – Людей оно пугает? Могильщики, когда увидели труп, перепугались так, что пришлось похоронить в море их самих.
Сепфора не прикоснулась к покрывалу, а лишь сделала какие-то пассы руками, и оно сдвинулось само, обнажая до поясницы тело, которое лишь наполовину было человеческим. Порванная королевская мантия не могла скрыть перьев, проросших в коже и даже в обрубке шеи. Руки кончались узкими крыльями.
Фиону поразил тот факт, что головы у трупа нет. Значит всё, что она видела, пока сидела в темнице, ей не показалось. Морской царь действительно унес с собой голову короля. Но зачем?
- Его дух всё еще здесь? – Орнелла заметно нервничала, а Сепфора не спешила ей ответить. Она изучала труп. Ее взгляд блуждал по ранам и перьям, будто на них можно было прочесть, как в книге, некие письмена.
- Как ты объяснишь народу, почему им нельзя попрощаться с трупом своего короля? Ведь обычно принято устраивать церемониальное прощание хотя бы для знати.
- Сошлюсь на морскую заразу, - нашлась Орнелла.
- А что это? – полюбопытствовала Фиона, и тут же пожалела, что неосторожно раскрыла рот. Орнелла бросила на нее уничтожающий взгляд и отрезала:
- Эпидемия, глупая! Типа проказы, которую подхватывают от водяных. Все, кто живут вблизи моря, знают, как она опасна.
- Ею болеют даже трупы? – не смогла сдержать изумление Фиона.
- Вот, дуреха! – процедила Орнелла.
- Из-за морской заразы из трупов вылупляются монстры, - терпеливо пояснил Орвел.
Фиона быстро отошла от саркофага. Вдруг останки и впрямь заразны.
- Нет, не уходи! – Сепфора поманила ее поближе к себе. – Если ты способна искать клады, то найдешь его по короне.
- Но корона тут!
- Это другая! – уже терпеливее пояснила Орнелла. – Чаще всего он носил самую дорогую из султанитских корон. Она пропала вместе с его головой.
- Подумай о главной из корон Султанита, и ты поможешь нам связаться с тем, кто ее до сих пор носит, - Сепфора почти с нежностью взяла Фиону за руку и слегка обожгла. Но деликатность прикосновения смягчила причиненную жжением боль.
- Не бойся! – Сепфора приложила руку Фионы к одной из ран на покрытой перьями груди мертвого короля. – Дай раскрепоститься своему скрытому таланту. Если ты способна видеть, где зарыты клады, то умеешь и вступать в общение с их мертвыми хранителями. Закрой глаза и подумай о королевской короне.
Фиона послушалась, хотя припомнить корону, которую она видела на оторванной голове лишь мельком, было довольно сложно. Кажется, это была корона с рубинами? Или с сапфирами? А может с изумрудами? Если б знала, что нужно ее запомнить, присмотрелась бы получше. Почему-то на память упорно приходил коралловый венец морского царя, росший прямо изо лба.
- Не могу!
- Попытайся еще раз! – Сепфора прижала ее руку вплотную к скользкой ране, окруженной жесткими перьями.
Фиона зажмурилась, и ее сознание будто понеслось на зов золота вместе с потоком воды.
- Корона на дне! – определила Фиона. – На мертвой голове! Коронованная голова лежит на полу великолепного подводного дворца, и кто-то ее поедает. Кусочек за кусочком. Король Султанита не может мне ничего сказать, ведь рта у него уже нет.
Сознание Фионы тонуло вместе со звоном золота и окруженным водой дворцом. Мысли закручивались в водоворот. Если б Сепфора не встряхнула ее, то Фиона бы не очнулась.
- Опасный эксперимент, - неодобрительно заметил Кондор. – Она утонет и зальет нам весь пол водой.
- Такое случалось! – согласился Орвел. – Жертвы водяных остаются на суше, но изо рта и ноздрей у них льются потоки воды.
Фиона испугалась. Нельзя давать так с собой экспериментировать, но куда деваться. Согласившись жить в султанитском дворце, она ходит по лезвию бритвы.
- Так кто пожирает голову моего отца? – подала голос Орнелла.
Сепфора лишь пожала изящными плечами.
- Очевидно, давний друг и противник Сеала выбрался из подводной темницы. Он обожает мертвечину. Сам Мор не мог выбраться. Кто-то его выпустил. А это значит, что на дне назревает революция. Сеал, скорее всего, погибнет.
- Я не хочу, чтобы он погиб, - внезапно встрепенулась Орнелла.
- Но он убил твоего отца?
- Тем более! Я хочу поймать его и пытать за это сама.
- А по-моему, ты хочешь от него чего-то совсем другого, - заметила Сепфора, и Орнелла виновато потупилась.
- Ладно, Сеал еще может победить. Мы рано его хороним, - дама-дракон начала чертить символы огненным дыханием в воздухе над телом короля.
- Ты пытаешься призвать его дух, - догадалась Орнелла. – Но король весь покрыт ранами, нанесенными когтями морского царя. Смотри, не призови вместо него какого-то водяного.
- Я знаю, что делаю, - Сепфора метнула на Орнеллу уничтожающий взгляд и чуть не обожгла ей лицо струйкой огненного дыхания. – Но моих сил не хватает. Его дух утонул. Здесь лежат мощи без души. Погребение в королевской усыпальнице не будет полноценным.
- Поэтому он и покоится пока здесь.
- Пока вы не отвоюете назад его голову, которой уже нет? – поддела Сепфора. – Поступим иначе! Встанем в ритуальный круг и возьмемся все за руки.
- Даже Фиона? – возмутилась Орнелла.
Богиня-дракон кивнула.
- С чего ей такая честь? Ты даже меня приглашала в круг крайне редко.
- Здесь круг не из драконов, - возразила Сепфора, - а из людей и призраков. Для круга драконов ты не подходила.
Призраков? Фиона видела лишь принцев, несколько из которых, впрочем, были бледны, как мел. Узкие зубчатые короны на их лбах зловеще светились.
Сепфора взяла за руки Орнеллу и Орвела. Фионе пришлось встать в круг в подножии саркофага. С одной стоны ее руку сжал Кондор. Его пожатие было подобно молнии, пропущенной сквозь все тело. Фиона едва устояла на ногах.
Едва руки всех присутствующих сомкнулись в круг, а огненное дыхание Сепфооры легло на труп короля, как крипту наполнило мерное свечение. Дама-дракон прошептала что-то, и над чудовищным трупом начал формироваться призрачный силуэт в доспехах и с королевскими регалиями.
- Вот он! Сейчас мы сможем с ним поговорить! – обрадовалась Орнелла, пока Сепфора шептала заклинания. Шепот вырывался из ее красивых губ с шипением огня.
- Подумайте, какие вопросы все вы хотите ему задать, - велела она братьям подготовиться к встрече с духом покойного. – Каждый присутствующий на ритуале должен задать по одному вопросу?
- Значит, и мне придется что-то спросить? – испугалась Фиона. Ей вовсе не хотелось общаться с призраком. Суеверные люди в деревнях ожидали от покойников лишь беды, и она об этом помнила. А вот аристократы суеверными не были и проводили колдовские ритуалы, вероятно, себе же во вред.
- Тогда уступи свой вопрос Кондору, - предложила махинацию Орнелла, - пусть он заранее скажет тебе, о чем хочет спросить, а ты передашь его вопрос мертвому, как свой собственный.
В тебе умирает талант торговки, чуть было не брякнула Фиона, но вовремя прикусила язык. Призрак короля уже обретал плотность. Он висел в миллиметре над собственным трупом и светился белесым сиянием.
Радость Орнеллы оказалась преждевременной. Едва призрак полностью сформировался из пустоты, как стало заметно, что он тоже лишен головы.
- И этот безголовый! – Орнелла с яростью вырвала свои руки и разорвала круг. Призрак ее отца тут же исчез, а по крипте прокатился черный смерч, взявшийся из ниоткуда. Он опрокинул урны, в которых действительно оказался пепел.
- Никогда так больше не делай! - Сепфора с опаской посмотрела на труп, который на миг задвигался. – Ты пробудишь монстров!
- Мы сами монстры! – отрезала Орнелла. – А то тебе этого не знать.
Сепфора восприняла ее порывистое высказывание, как личное оскорбление.
- Я улетаю! – она вышла из крипты, резко хлестнув Орнеллу по ногам живым жгучим шлейфом. – Радуйся, что я не прилечу назад с войной. Если я не спалю твой замок сегодня, то это лишь из уважения к твоему покойному отцу.
Орнелла, не удержавшаяся на ногах, поняла, что ошиблась.
- Давай мириться! – крикнула она вслед Сепфоре, но той уже и след простыл. А над морем за замковыми окнами парил разозленный сверкающий дракон.
Участь невесты грифонов
Для острастки дракон изверг струю пламени на королевский флот. Несколько больших кораблей сгорели прямо в море.
- Один из них был купеческим, - обрадовался Орвел. – У нас осталась большая часть флота. Больше не зли Сепфору! С огнем шутки плохи. А огонь это она.
- Нужен нам этот флот! – фыркнула на упреки брата Орнелла. – Мы сами сильнее любой флотилии.
- Мы летаем, а не плаваем, - внес поправку Кондор.
- Неужели и ты грифон? – Фиона тотчас прикусила язык, наткнувшись на злобный взгляд Кондора, будто на острый нож.
Ну, почему ей нравится именно тот принц, которому не нравится она? Кондор оказался удивительно бесчувственным и холодным по отношению к женской красоте. А у Фионы от близости с ним сердце начинало трепетать, как птица в клетке.
- Это страна оборотней, милочка, - Орвел обнял ее за талию и протянул ей чайную розу, сорванную в оранжерее. – Подумай, лучше о нарядах, пока мы летаем по делам.
Роза была пышной и благоухающей, но вот когтистая рука в перстнях сжимавшая стебель, отпугивала. Черные ногти Орвела напоминала даже не птичьи когти, а стилеты.
- По делам? – хмыкнул Кондор. – Лучше сразу скажи, что твои дела равны налету головорезов.
- Мы королевские особы. Если мы растерзали кого-то, то это казнь, а не пиратство и разбой, - огрызнулся Орвел.
- Нападать на чужие корабли в море это пиратство, даже если ты нападаешь на них в облике грифона, - возразил белокурый принц.
Фиона с таким восхищением разглядывала красивое лицо Кондора и его пшеничные кудри, что не вполне соображала, о каких злодействах братьев он говорит.
- Так ты не полетишь с нами? – Орвел глядел на Кондора почти с презрением. – Какой же ты бездарный!
- Мы можем встретиться вечером над долиной, где всё еще лежат черепа поверженного отцом войска, и это обсудить.
- Я не дерусь с членами собственной династии, - высокомерно возразил Орвел.
- Ты просто трусишь! – Кондор смотрел на него с превосходством.
- Я не верю, что по твоему повелению, мертвые воины восстанут и нападут на меня.
- Но ты веришь, что мои когти острее и ловчее твоих.
- Перестаньте! – вмешалась Орнелла. – Два грифона, дерущиеся над усеянным костьми полем боя, это слишком драматичная картина. Не люблю семейные трагедии. К тому же у меня уши от вас болят. Я же просила, не устраивать во дворце скандалов.
- Видишь, даже если в тебе всего половина нашей крови, мы обязаны тебя пощадить, - торжествующе съязвил Орвел.
Фиона навострила уши. В Кондоре всего половина королевской крови? Она так и думала, что он сводный брат Орнеллы и принцев. Уж слишком он отличается от них и внешне, и по характеру. Кроме него в султанитской династии нет ни одного блондина. Его мать, наверняка, была прекрасной белокурой феей, а не смертной королевой. Вот почему он так красив. Фиона беззастенчиво разглядывала Кондора. Ей даже было всё равно, что он ее ненавидит. Ненависть и презрение исходили от него энергетическими волнами. А чего она ожидала? Симпатии? Ухаживаний? Для него она всего лишь попрошайка в королевском дворце, которую забавы ради нарядили в бархат и шелка. Вероятно, Кондор уже влюблен в кого-то. Например, в Сепфору. Так расшаркиваются только перед возлюбленными.
- Зря я повздорила с богиней драконов, - Орнелла, закусив губу до крови, смотрела, как пылает ее флот. Обугленные остова кораблей уходили под воду, утащенные на дно когтистыми лапами морген.
- Я знаю, где обитает Сепфора, и пошлю к ней почтовую жар-птицу с извинениями. А то она еще нам весь дворец спалит. Или даже всю столицу.
- Не утруждайся! – вмешался Кондор. – Я сам пошлю ей письмо и извинюсь.
Орнелла не стала возражать. Значит, она знает, что Кондора и Сепфору связывает нечто глубоко личное.
- Только не заставляй огневиц писать послание огнем на стенах. Я не хочу, чтобы случился пожар! – предупредила она, и зачем-то подобрала рукой свой шлейф, направляясь к окну, из которого недавно вылетела Сепфора.
Наверное, диадема из бриллиантов и изумрудов, ограненных в форме звезд, взята из драконьих сокровищниц. Каменья в ее оправе выглядят так, будто это и есть настоящие звезды, снятые с небосклона.
Парчовый шлейф дамы и впрямь слегка шевелился, пока сама Сепфора была неподвижна. Вот это да! Изумруды, обильно нашитые на него, напоминали смотрящие драконьи глаза. Фиона вздрогнула.
- Совершим ритуал! – предложила Орнелла. – Все вместе!
- То есть и твои живые братья и те, кого Рокуэла подняла из склепа насильно? – Сепфора вдруг насторожилась. – А это кто такая?
Ее зоркие глаза заметили Фиону, притаившуюся за углом.
- Новая компаньонка, - быстро отмахнулась Орнелла.
- Рыжая?! – Сепфора изумленно изогнула брови. – А ты храбрее, чем я думала.
- Время меня изменило, - согласилась Орнелла и перевела строгий взгляд на Фиону. – Пока отдыхай! Но не думай, что я позволю тебе бездельничать вечно! Стража отведет тебя назад в твои покои.
- Не стоит! – Сепфора поманила Фиону к себе. – Ей следует увидеть ритуал, если она и дальше планирует оставаться твоей компаньонкой.
Фиона хотела убежать, но поняла, что не может сопротивляться зову волшебной дамы. Та тянула ее к себе против воли, как марионетку, привязанную незримыми нитями. Фиона ощутила себя живой бесправной игрушкой.
Очевидно, то же самое в присутствии Сепфоры чувствовали и другие. Орнелла была недовольна, но не посмела ничего возразить. Сепфора была сильнее всех, поэтому правила устанавливала она.
Труп короля-птицы
Небольшая круглая зала напоминала крипту. Наверное, крипта это и была. Только странно, почему она находится в верхних помещениях замка, а не в нижних.
Фиона нерешительно вошла вслед за Орнеллой. Тут было тесно. Нефритовые колонны подпирали потолок со всех сторон. В стенных нишах стояли причудливые урны, возле которых кто-то небрежно бросил медали, ордена и венцы.
- В них прах наших жертв, - шепнул Орвел на ухо Фионе. – Не всех, конечно, а только самых прославленных.
- Что? – изумилась Фиона.
- Смотри, куда прешь! – шикнула Орнелла. Кажется, Фиона нечаянно наступила ей на шлейф.
Наверное, следует извиниться перед королевой Султанита, но у Фионы язык не поворачивался. Разве можно назвать Орнеллу «ваше величество»? Она самая обычная скандалистка со стервозным характером.
Вот Сепфора вела себя с царским достоинством. Хоть от ее дыхания и исходил жар, как из печи, а к ней хотелось относиться с почтением. Шлейф Сепфоры шевелился сам собой, как хвост, но никому под ноги не попадался.
- Вот он! Безголовый! – указала Орнелла на единственный саркофаг, который стоял в центре на небольшом мраморном возвышении.
- Вижу! – Сепфора подошла к телу, накрытому куском алого шелка, поверх которого аккуратно положили королевскую корону, жезл и скипетр.
- Мне пришлось накрыть его плащаницей, чтобы скрыть оперение, - пояснила Орнелла. – Людей оно пугает? Могильщики, когда увидели труп, перепугались так, что пришлось похоронить в море их самих.
Сепфора не прикоснулась к покрывалу, а лишь сделала какие-то пассы руками, и оно сдвинулось само, обнажая до поясницы тело, которое лишь наполовину было человеческим. Порванная королевская мантия не могла скрыть перьев, проросших в коже и даже в обрубке шеи. Руки кончались узкими крыльями.
Фиону поразил тот факт, что головы у трупа нет. Значит всё, что она видела, пока сидела в темнице, ей не показалось. Морской царь действительно унес с собой голову короля. Но зачем?
- Его дух всё еще здесь? – Орнелла заметно нервничала, а Сепфора не спешила ей ответить. Она изучала труп. Ее взгляд блуждал по ранам и перьям, будто на них можно было прочесть, как в книге, некие письмена.
- Как ты объяснишь народу, почему им нельзя попрощаться с трупом своего короля? Ведь обычно принято устраивать церемониальное прощание хотя бы для знати.
- Сошлюсь на морскую заразу, - нашлась Орнелла.
- А что это? – полюбопытствовала Фиона, и тут же пожалела, что неосторожно раскрыла рот. Орнелла бросила на нее уничтожающий взгляд и отрезала:
- Эпидемия, глупая! Типа проказы, которую подхватывают от водяных. Все, кто живут вблизи моря, знают, как она опасна.
- Ею болеют даже трупы? – не смогла сдержать изумление Фиона.
- Вот, дуреха! – процедила Орнелла.
- Из-за морской заразы из трупов вылупляются монстры, - терпеливо пояснил Орвел.
Фиона быстро отошла от саркофага. Вдруг останки и впрямь заразны.
- Нет, не уходи! – Сепфора поманила ее поближе к себе. – Если ты способна искать клады, то найдешь его по короне.
- Но корона тут!
- Это другая! – уже терпеливее пояснила Орнелла. – Чаще всего он носил самую дорогую из султанитских корон. Она пропала вместе с его головой.
- Подумай о главной из корон Султанита, и ты поможешь нам связаться с тем, кто ее до сих пор носит, - Сепфора почти с нежностью взяла Фиону за руку и слегка обожгла. Но деликатность прикосновения смягчила причиненную жжением боль.
- Не бойся! – Сепфора приложила руку Фионы к одной из ран на покрытой перьями груди мертвого короля. – Дай раскрепоститься своему скрытому таланту. Если ты способна видеть, где зарыты клады, то умеешь и вступать в общение с их мертвыми хранителями. Закрой глаза и подумай о королевской короне.
Фиона послушалась, хотя припомнить корону, которую она видела на оторванной голове лишь мельком, было довольно сложно. Кажется, это была корона с рубинами? Или с сапфирами? А может с изумрудами? Если б знала, что нужно ее запомнить, присмотрелась бы получше. Почему-то на память упорно приходил коралловый венец морского царя, росший прямо изо лба.
- Не могу!
- Попытайся еще раз! – Сепфора прижала ее руку вплотную к скользкой ране, окруженной жесткими перьями.
Фиона зажмурилась, и ее сознание будто понеслось на зов золота вместе с потоком воды.
- Корона на дне! – определила Фиона. – На мертвой голове! Коронованная голова лежит на полу великолепного подводного дворца, и кто-то ее поедает. Кусочек за кусочком. Король Султанита не может мне ничего сказать, ведь рта у него уже нет.
Сознание Фионы тонуло вместе со звоном золота и окруженным водой дворцом. Мысли закручивались в водоворот. Если б Сепфора не встряхнула ее, то Фиона бы не очнулась.
- Опасный эксперимент, - неодобрительно заметил Кондор. – Она утонет и зальет нам весь пол водой.
- Такое случалось! – согласился Орвел. – Жертвы водяных остаются на суше, но изо рта и ноздрей у них льются потоки воды.
Фиона испугалась. Нельзя давать так с собой экспериментировать, но куда деваться. Согласившись жить в султанитском дворце, она ходит по лезвию бритвы.
- Так кто пожирает голову моего отца? – подала голос Орнелла.
Сепфора лишь пожала изящными плечами.
- Очевидно, давний друг и противник Сеала выбрался из подводной темницы. Он обожает мертвечину. Сам Мор не мог выбраться. Кто-то его выпустил. А это значит, что на дне назревает революция. Сеал, скорее всего, погибнет.
- Я не хочу, чтобы он погиб, - внезапно встрепенулась Орнелла.
- Но он убил твоего отца?
- Тем более! Я хочу поймать его и пытать за это сама.
- А по-моему, ты хочешь от него чего-то совсем другого, - заметила Сепфора, и Орнелла виновато потупилась.
- Ладно, Сеал еще может победить. Мы рано его хороним, - дама-дракон начала чертить символы огненным дыханием в воздухе над телом короля.
- Ты пытаешься призвать его дух, - догадалась Орнелла. – Но король весь покрыт ранами, нанесенными когтями морского царя. Смотри, не призови вместо него какого-то водяного.
- Я знаю, что делаю, - Сепфора метнула на Орнеллу уничтожающий взгляд и чуть не обожгла ей лицо струйкой огненного дыхания. – Но моих сил не хватает. Его дух утонул. Здесь лежат мощи без души. Погребение в королевской усыпальнице не будет полноценным.
- Поэтому он и покоится пока здесь.
- Пока вы не отвоюете назад его голову, которой уже нет? – поддела Сепфора. – Поступим иначе! Встанем в ритуальный круг и возьмемся все за руки.
- Даже Фиона? – возмутилась Орнелла.
Богиня-дракон кивнула.
- С чего ей такая честь? Ты даже меня приглашала в круг крайне редко.
- Здесь круг не из драконов, - возразила Сепфора, - а из людей и призраков. Для круга драконов ты не подходила.
Призраков? Фиона видела лишь принцев, несколько из которых, впрочем, были бледны, как мел. Узкие зубчатые короны на их лбах зловеще светились.
Сепфора взяла за руки Орнеллу и Орвела. Фионе пришлось встать в круг в подножии саркофага. С одной стоны ее руку сжал Кондор. Его пожатие было подобно молнии, пропущенной сквозь все тело. Фиона едва устояла на ногах.
Едва руки всех присутствующих сомкнулись в круг, а огненное дыхание Сепфооры легло на труп короля, как крипту наполнило мерное свечение. Дама-дракон прошептала что-то, и над чудовищным трупом начал формироваться призрачный силуэт в доспехах и с королевскими регалиями.
- Вот он! Сейчас мы сможем с ним поговорить! – обрадовалась Орнелла, пока Сепфора шептала заклинания. Шепот вырывался из ее красивых губ с шипением огня.
- Подумайте, какие вопросы все вы хотите ему задать, - велела она братьям подготовиться к встрече с духом покойного. – Каждый присутствующий на ритуале должен задать по одному вопросу?
- Значит, и мне придется что-то спросить? – испугалась Фиона. Ей вовсе не хотелось общаться с призраком. Суеверные люди в деревнях ожидали от покойников лишь беды, и она об этом помнила. А вот аристократы суеверными не были и проводили колдовские ритуалы, вероятно, себе же во вред.
- Тогда уступи свой вопрос Кондору, - предложила махинацию Орнелла, - пусть он заранее скажет тебе, о чем хочет спросить, а ты передашь его вопрос мертвому, как свой собственный.
В тебе умирает талант торговки, чуть было не брякнула Фиона, но вовремя прикусила язык. Призрак короля уже обретал плотность. Он висел в миллиметре над собственным трупом и светился белесым сиянием.
Радость Орнеллы оказалась преждевременной. Едва призрак полностью сформировался из пустоты, как стало заметно, что он тоже лишен головы.
- И этот безголовый! – Орнелла с яростью вырвала свои руки и разорвала круг. Призрак ее отца тут же исчез, а по крипте прокатился черный смерч, взявшийся из ниоткуда. Он опрокинул урны, в которых действительно оказался пепел.
- Никогда так больше не делай! - Сепфора с опаской посмотрела на труп, который на миг задвигался. – Ты пробудишь монстров!
- Мы сами монстры! – отрезала Орнелла. – А то тебе этого не знать.
Сепфора восприняла ее порывистое высказывание, как личное оскорбление.
- Я улетаю! – она вышла из крипты, резко хлестнув Орнеллу по ногам живым жгучим шлейфом. – Радуйся, что я не прилечу назад с войной. Если я не спалю твой замок сегодня, то это лишь из уважения к твоему покойному отцу.
Орнелла, не удержавшаяся на ногах, поняла, что ошиблась.
- Давай мириться! – крикнула она вслед Сепфоре, но той уже и след простыл. А над морем за замковыми окнами парил разозленный сверкающий дракон.
Участь невесты грифонов
Для острастки дракон изверг струю пламени на королевский флот. Несколько больших кораблей сгорели прямо в море.
- Один из них был купеческим, - обрадовался Орвел. – У нас осталась большая часть флота. Больше не зли Сепфору! С огнем шутки плохи. А огонь это она.
- Нужен нам этот флот! – фыркнула на упреки брата Орнелла. – Мы сами сильнее любой флотилии.
- Мы летаем, а не плаваем, - внес поправку Кондор.
- Неужели и ты грифон? – Фиона тотчас прикусила язык, наткнувшись на злобный взгляд Кондора, будто на острый нож.
Ну, почему ей нравится именно тот принц, которому не нравится она? Кондор оказался удивительно бесчувственным и холодным по отношению к женской красоте. А у Фионы от близости с ним сердце начинало трепетать, как птица в клетке.
- Это страна оборотней, милочка, - Орвел обнял ее за талию и протянул ей чайную розу, сорванную в оранжерее. – Подумай, лучше о нарядах, пока мы летаем по делам.
Роза была пышной и благоухающей, но вот когтистая рука в перстнях сжимавшая стебель, отпугивала. Черные ногти Орвела напоминала даже не птичьи когти, а стилеты.
- По делам? – хмыкнул Кондор. – Лучше сразу скажи, что твои дела равны налету головорезов.
- Мы королевские особы. Если мы растерзали кого-то, то это казнь, а не пиратство и разбой, - огрызнулся Орвел.
- Нападать на чужие корабли в море это пиратство, даже если ты нападаешь на них в облике грифона, - возразил белокурый принц.
Фиона с таким восхищением разглядывала красивое лицо Кондора и его пшеничные кудри, что не вполне соображала, о каких злодействах братьев он говорит.
- Так ты не полетишь с нами? – Орвел глядел на Кондора почти с презрением. – Какой же ты бездарный!
- Мы можем встретиться вечером над долиной, где всё еще лежат черепа поверженного отцом войска, и это обсудить.
- Я не дерусь с членами собственной династии, - высокомерно возразил Орвел.
- Ты просто трусишь! – Кондор смотрел на него с превосходством.
- Я не верю, что по твоему повелению, мертвые воины восстанут и нападут на меня.
- Но ты веришь, что мои когти острее и ловчее твоих.
- Перестаньте! – вмешалась Орнелла. – Два грифона, дерущиеся над усеянным костьми полем боя, это слишком драматичная картина. Не люблю семейные трагедии. К тому же у меня уши от вас болят. Я же просила, не устраивать во дворце скандалов.
- Видишь, даже если в тебе всего половина нашей крови, мы обязаны тебя пощадить, - торжествующе съязвил Орвел.
Фиона навострила уши. В Кондоре всего половина королевской крови? Она так и думала, что он сводный брат Орнеллы и принцев. Уж слишком он отличается от них и внешне, и по характеру. Кроме него в султанитской династии нет ни одного блондина. Его мать, наверняка, была прекрасной белокурой феей, а не смертной королевой. Вот почему он так красив. Фиона беззастенчиво разглядывала Кондора. Ей даже было всё равно, что он ее ненавидит. Ненависть и презрение исходили от него энергетическими волнами. А чего она ожидала? Симпатии? Ухаживаний? Для него она всего лишь попрошайка в королевском дворце, которую забавы ради нарядили в бархат и шелка. Вероятно, Кондор уже влюблен в кого-то. Например, в Сепфору. Так расшаркиваются только перед возлюбленными.
- Зря я повздорила с богиней драконов, - Орнелла, закусив губу до крови, смотрела, как пылает ее флот. Обугленные остова кораблей уходили под воду, утащенные на дно когтистыми лапами морген.
- Я знаю, где обитает Сепфора, и пошлю к ней почтовую жар-птицу с извинениями. А то она еще нам весь дворец спалит. Или даже всю столицу.
- Не утруждайся! – вмешался Кондор. – Я сам пошлю ей письмо и извинюсь.
Орнелла не стала возражать. Значит, она знает, что Кондора и Сепфору связывает нечто глубоко личное.
- Только не заставляй огневиц писать послание огнем на стенах. Я не хочу, чтобы случился пожар! – предупредила она, и зачем-то подобрала рукой свой шлейф, направляясь к окну, из которого недавно вылетела Сепфора.
