Туман вдруг отпустил. Ни с того ни с сего! Щупальца метнулись дальше по улице. Почему ползущий туман напоминает ей чудовищные клешни? Может, потому что так оно и есть. На шее осталось ожерелье из синяков.
Зная, что посетители пивной, ее не пустят в свое незатейливое укрытие, Дездемона побрела вперед. Карета с мачехой давно уехала. Сама до дома она не дойдет. Нужен либо резвый конь, либо ладья, чтобы доплыть до Адара по водному каналу. Только перед водой Дездемона начала испытывать такой же страх, как перед туманом. Из крупных луж на дороге звали голоса. Они называли ее то по имени, то по титулу. Один раз даже почудилось, что голос покойной матери ее зовет.
В тумане тоже раздавались шепоты.
- Она или не она?
- Его судьба?
- Точно не новая жрица?
Дездемона беспомощно озиралась по сторонам. В одной крупной луже, залившей пол-улицы, она разглядела свое отражение. Вроде с лицом все нормально. Никакой сыпи. Так почему же те существа шарахались от нее так, будто у нее рога растут из головы вместо изящной тиары?
По воде от ветра шла рябь. Капель дождя, казалось, складывается на поверхности лужи в причудливую надпись. Миг, и вместо собственного отражения перед Дездемоной снова предстало то лицо, которое уже напугало ее в пруду. Оно было целиком зеленым, обрамленным червями вместо волос. В ноздрях крючковатого носа росли две жемчужины и еще одна на подбородке. Во лбу горел третий глаз желтого цвета. Зрачка в нем не было, как впрочем, и в паре оранжевых глаз у переносицы.
Зеленые губы осклабились при виде Дездемоны. Тварь в луже ее видела, как и она ее. Так эта ведьма в воде только отражается или и впрямь сидит в ней? Дездемона решилась на отчаянный жест и опустила руку в воду. Никого она под водой не нащупала, а мерзкое лицо захохотало. Смех был реальным. Он несся по улице.
- Помни о моем пророчестве! – усмехнулось ведьмовское лицо. – Обычно я беру за пророчества оплату в виде капли крови, но тебе сказала авансом. И ты меня не забудь, когда будешь вхожа к влиятельным особам.
Неприятный голос резанул по слуху, как барабанная дробь.
Дездемона хотела обойти лужу, но сухого пространства вокруг нее просто не осталось. Пришлось развернуться назад, и зайти в мрачный переулок. Зеленые существа небольшого роста ползали там по стенам. Они напоминали жаб. Дездемону ни одно из них не тронуло. Она проскользнула мимо.
Впереди показались еще не затопленные улицы, хотя и тут дождь хлестал по окнам, выбивая ставни. От града остались колотые пробоины в слюдяных оконцах. А еще недавно Оквилания была солнечным королевством. Теперь опускался мрак.
Дездемона остановилась перед поворотом. Там толпились вооруженные острыми серпами люди. Намерения у них были явно недобрыми, а одеяния весьма подозрительными. Такие носят разве только жрецы. Капюшоны, низко надвинутые на лоб, скрывали лица, но ей удалось рассмотреть на загрубевших лбах обручи, которые будто вросли в потрескавшуюся кожу. В центре каждого обруча был какой-то знак.
То, что незнакомцы совершали, походило на ритуал. Обезображенные останки тел оживали и корчились под прикосновениями кончиков их серпов. Больше дюжины фигур в красных накидках с коричневыми клешнями стояло кругом над телом утопленницы. Во всяком случае, по виду темноволосая женщина была похожа на утопленницу. Ее труп раздулся от воды и посинел. На шее, как удавка, болтались водоросли, намотанные, как узлы, будто кто-то нарочно их завязал.
Фигуры в красном тоже о чем-то спорили. Но в отличие от посетителей кабака голоса у них были мрачными. Разговор напоминал заупокойную службу.
- Та или не та?
- По приметам та, но как-то все слишком просто.
- Без охоты! Без жертв! Без магического вмешательства! Если б жертва была та самая, она бы нам дорого стоила. А эта попалась прямо в руки. Больше похоже на хитрую уловку, чтобы сбить нас с истинного пути.
- Но по внешним признакам, это она и есть. Даже отметина на ней в форме символа Дарунона.
- Она может быть высечена искусственно, а не быть родимым пятном. Такие ставят магией или даже иголками.
- Но как точны все линии. И внешность подходит, и возраст, и положение звезд: как небесных, так и морских. Это может быть та самая дева.
- Давайте проверим!
В руке главаря блеснул серп с рунами, высеченными по центру лезвия. Само лезвие пугало остротой. Как хорошо оно заточено, как зловеще сверкает!
Дездемона закрыла себе рот ладонью, чтобы не выдать себя криком. А кричать хотелось. Главарь что-то шептал, прочерчивая раны на лице и шее покойной. Потом он размахнулся серпом изо всех сил.
Он хочет рассечь им корсет на теле мертвой? Но он запустил кончик серпа в плоть и вскрыл ее от гениталий до шеи, изучая при этом открывшиеся взору внутренности, как будто это надпись на бумаге. Он так равнодушен, а женское тело перед ним напоминает теперь выпотрошенную рыбу. От его шепота что-то происходило. Труп оживал и двигался под напором серпа.
- Никаких знаков внутри нее, - заключил он. - Значит, внешние отметины были обманкой. Может, скажешь нам сама!
Это он покойнице говорит? Дездемона опешила. С таким же успехом можно взывать к стене. Но вопреки ее ожиданиям мертвое тело вдруг открыло бледный рот и заговорило, с трудом ворочая белым языком, напоминавшим червя, заползшего в губы трупа.
- Она не в городе… где-то в провинции… в Адаре.
Слова из мертвых уст путались.
- Так ты все-таки ошибся? – обратились сразу несколько фигур в красном к главарю.
- Не все так просто, - тот хладнокровно наблюдал, как веки покойницы распахнулись, и пустые белки глаз выглядывают что-то в пустоте. Бескровные губы изгибались, имитируя рыбий рот.
- Она не скажет сразу точно. Все это из-за того, что она мертва. Мертвые тугодумы, - растолковал главарь.
- И что это значит? – робко спросил у него кто-то.
- Это значит, что сперва она заведет речь о прошлом, о том, что было до мига ее смерти. И только спустя время может сообразить что-то дельное, а времени у нас нет. Я чую, что избранная в городе. Но я ее не вижу.
Он принюхался, будто его глаза слепы. Их вроде застилала пелена или какая-то белая пленка, наросшая между веками, подобно ажуру. Что это за существа? Жрецы? Колдуны? Тайное общество убийц?
Нужно бежать от них, но ноги будто приросли к земле. Вернее, к лужам на ней. Из луж на нее все еще смотрело знакомое лицо в обрамлении водорослей и гадюк вместо волос. Веко с жабрами подмигнуло ей. И снова показалось, что кругом разлился бездонный пруд, а она стоит в нем по колено, и лилии что-то ей шепчут.
Дождь шел на прекращение, и казалось, что в его струях вместо града мелькают настоящие перлы. Жемчужный дождь. Дездемона подставила под него руку, и жемчужины осели в ее руке. Целая горсть. Их можно продать. Главное не показывать мачехе. А то Кандида захочет их отобрать.
- Избранная, - гудели все стены.
О ком это они? Что значит быть избранной? Так обычно говорят о жертвах, которых приносят морскому божеству. Дездемона не хотела быть избранной, ведь это означает оказаться жертвенным ягненком на алтаре под ножом жреца. Слово «избранная» ее даже напугало. Оно эхом отдавалось в мозгу, будто рука чудовища стучит в дверь кулаком.
Ей повезло, что фигуры в красных накидках свернули в другом направлении. Их шаги отдалялись. Зловещие голоса порождали эхо. От разделанного серпом трупа, оставшегося на мостовой, исходил отвратительный запах. Теперь-то этот труп уже точно был мертв.
Дездемону чуть не стошнило.
Кто-то дернул ее за рукав. Под ногами у нее стояло низкое существо, похожее на тех, которые карабкались по стенам. Их словно плодил дождь.
Дездемона отшатнулась от того, кто стоял рядом и зря. Он снял зеленый берет, как у пажа, и поклонился с манерностью опытного слуги.
- Миледи Дездемона?
- Да! – она удивилась, услышав из зеленоватых губ человеческую речь. Хотя может ей только кажется, что у пажа зеленая кожа и перепонки меж пальцев. Он неуверенно мял в руках берет.
- Меня послали за вами, чтобы проводить в съемный дом.
- Правда?
Как-то не верилось, что мачеха о ней побеспокоилась Вероятно, пришел в себя отец.
- Ты не из числа нашей челяди?
- Я нанят на время. Меня прислали из дворца, - пояснил он с заминкой.
Нет, у него точно не руки, а лапы. Дездемона насторожилась, но куда ей от него бежать.
- Пойдемте, тут на канале ждет гондола. Я отвезу вас к семье, - паж протянул ей перепончатую ладошку.
Вероятно, он из новых слуг короля, приплывших из-за моря и сильно отличавшихся по виду от местного народа. Ничего не поделаешь! Придется либо согласиться с его предложением, либо тенью бродить по безлюдным улицам, где поджидает много опасностей.
Дездемона нехотя кивнула.
- Веди меня к гондоле!
Собранный от дождя жемчуг она спрятала в зажатом кулаке. Может, удастся что-то выручить за эти перлы, если только по окончанию шторма они сами не растают, как дождинки на мостовой.
Советник-морген
Кво приполз из моря, чтобы стать его глазами и ушами в огромном чужеземном дворце. Он пробыл при дворе всего несколько часов, а люди уже удивлялись, откуда у королевского советника сразу несколько горбов и почему он прихрамывает, как увечный. Мантия, как просторный балахон, ложилась на шипастое водяное тело, скрывая и щупальца, и шипы, и жабры. Лицо с зеленоватой кожей, будто покрытое бородавками, еще можно было стерпеть. На взгляд людей Кво не красавец. Но советнику полагается быть мудрым, а не красивым. Если некоторые придворные и догадались, что за существо новый советник, то вида не подали. Моран приветствовал его в тронном зале, как старого друга. Хотя Кво был именно слугой.
- Хотите переделать все это королевство в водное? – Кво завидущими глазами поглядывал на арки и колонны дворца. На его взгляд воды здесь явно не хватало.
- Не сейчас!
Советник удивился. Вроде бы намерения, с которыми они прибыли в Оквиланию, с самого начала были ясны.
- Что пошло не так?
Это дерзость так напрямую спрашивать правителя, но Моран снизошел до ответа.
- Мать хотела сохранить эту страну в нетронутом виде.
- В нетронутом уже будет сложно. Ваша свита уже разбрелась по городу.
- Проследи, чтобы пока они вели себя гуманно по отношению к коренному населению Оквилании.
- То есть к людям! – Кво опешил.
- Именно к ним, - Моран кивнул. Земной венец давил на лоб, и он снял его. Пусть остается только морская корона. Ее и снять-то нельзя, родиться с ней на челе привилегия. Вино из синих плодов моря, перемешанное с эликсирами феи Арианы, кончалось. Нужно послать кого-то из доверенных лиц за вторым бочонком. Оказавшись на земле, Моран испытывал сильнейшую жажду. Что если эта жажда окажется не удовлетворимой? Его приближенные, которых он привел с собой, уже накинулись на придворных дам пить кровь. Но кровь от жажды тоже не спасла. Зато тело некой леди Элисандры с горлом, рассеченным острыми жабрами, теперь лежало у него под троном. Можно было выкинуть труп в море, но семья, наверняка, захочет забрать тело в фамильный склеп. Разумнее всего в данном случае сказать, что ее принесли в жертву морскому богу.
- Проследи, чтобы такого больше не было, - Моран кивнул на труп у тронного возвышения. Мертвая девушка почему-то напоминала сломанную лилию, но она точно не начала обращаться. На ее теле никаких следов: ни чешуек, ни наростов, ни жемчужин, растущих прямо из кожи.
- Ваш отец будет недоволен, что вы не затопили все королевство сразу.
- Отец во всем угождает матери, а она против, - Моран осушил чашу. Жажда лишь усилилась, но назад в море не хотелось. И все из-за кого-то или чего, что промелькнуло недавно на площади. От этого объекта исходил тот же тонкий аромат, что от земного цветка, который мать как-то принесла под воду. Он, кажется, назывался розой и обладал острыми шипами. Мог ли такой же аромат исходить от девушки?
- Братья говорят, что женщины всегда тонут под водой, даже те, которые ответили на их страсть взаимностью.
Кво деловито промолчал. Его шипастый хвост то и дело высовывался из-под строгой мантии советника.
Стоило ли искать существо, источавшее этот аромат, если оно смертно и под водой не выживет. И можно ли править здесь, не отправив весь дворец под воду?
Моран глянул на трещинки в потолке и стенах, в которых проросли водоросли. Его слуги слишком суетились.
- Дарунон хочет вас видеть, но ситуация щекотливая.
- В смысле?
- Тут ведь не подводный мир, если он приползет во дворец, то здание его, скорее всего, не вместит. Не говоря уже об ужасе, который постигнет придворных.
- Разве не они сами отдают своих младших дочерей ему в жертву?
- Но они сами его ни разу не видели, иначе бы бежали с этого острова, где он засел, как ошпаренные.
- Значит, кровавые жертвы их устраивают, а вид того, кто их требует, может их шокировать? Забавные люди существа! Противоречат самим же себе во всем.
- У них слабая природа, ваше морское величество. Им приходится приспосабливаться, чтобы выжить. Отсюда все их страхи, сомнения и неадекватные поступки.
Моран криво усмехнулся.
- Слабая, хитрая раса, - прокомментировал он. – Не чета нам! Значит, и их женщины нам не подходят.
Стоит забыть о том нежном создании, которое благоухало подобно розе во всполошенной морской магией толпе горожан.
Лучше подумать о морском чудовище, которое изобразило из себя бога и начало спекулировать на страхах и амбициях людей. Ему приносили жертвы, просили о помощи и защите, отдавали дань. Оно отлично справлялось с управлением страной и до появления Морана. Можно было сюда и не приплывать. Дарунон уже захватил власть над умами и чувствами знатных оквиланцев. А от их воли зависела и чернь.
Путь в полузатонувший древний храм был вымощен черепами девственниц, золотыми подношениями, бочонками с вином, кровью и костями. Алая дорожка тянулась к побережью меж терний и мест массовых погребений. Жители Оквилании были слишком морально слабы, чтобы собраться и дать отпор кровожадному богу. Его можно было извести огнем, но они не рисковали, продолжая выкармливать тунеядца, который обещал им защиту от наводнений. Он этой защиты и дать-то не может. Все во власти морского царя, а не монстра, еще не так давно обитавшего в пирамиде подводного царства и лебезившего перед его царем. Теперь Дарунон обнаглел. Скоро он потребует, чтобы ему в жертву принести полстраны. Пора прижать его к ногтю. Но на первом месте другие дела. Вначале нужно утвердить свою власть в глазах запуганных многолетними жертвоприношениями людей.
- Где ты был раньше? – в мыслях спрашивал Морана бывший наместник. Его не следовало винить в распущенности дум. Он ведь не знал, что Моран умеет читать мысли. И растолковывать ему, что период взросления у высших существ затягивается куда дольше, чем у людей, тоже не имело смысла. Люди на первом столетии жизни уже умирают, моргены лишь набирают силы. В глазах народа Оквилании прошла уже целая эпоха, пока один из подводных принцев едва успел повзрослеть.
- Чего хочет Дарунон? Чтобы я выстроил ему здесь копию его подводной пирамиды? Или целый комплекс пирамид?
- Он лишь желает засвидетельствовать тебе свое почтение, как долгожданному правителю из подводной расы, близкому ему по духу.
Очень высокопарно! Моран снова усмехнулся.
- Пусть подождет.
- Так ему и сказать? – Кво даже задрожал.
