- Можете называть меня Висцера! - представилась дама.
- Ты - Синтрайт? - удивился Падший.
- Да. А что не так? В отличие от вас, быть Синтрайтом - это не выбор, а настоящий дар! - гордо промолвила безглазая.
- В Готическом Городе сообщили, что вы как бы... бесполые. Быть может, с уклоном в мужскую сторону... Было бы интересно посмотреть - как ты выглядишь... - озадаченно промолвил брюнет.
- Вот познаешь Смертные Грехи - и увидишь! - деловито заявила Висцера. - Тебе не соврали, в общем-то, правда... Информация несколько устаревшая. Мы - современная раса, прогресс которой не стоит на месте. Ещё вчера были бесполыми, а сейчас - оп! И можем менять пол прямо в течение жизни. Ещё недавно меня звали Висцер...
О Синтрайтах Эдвина знала не так уж много, и в Готическом Городе Падших справок о них не наводила, так что появлению девушки не особенно поначалу удивилась. Если бы не удивления Люсьена, Падшая бы легко предположила, что то, что она помнит о данных гуманоидах не совсем верно, и у них есть половое разделение. Но оказалось, что всё ещё интереснее.
Как ни крути, а менять пол весьма удобно. Не то чтобы Эдвине как-то сильно не нравилось быть женщиной, но от того, чтобы попробовать себя в мужской роли она бы не отказалась, пожалуй. Хотя, у Ангелов пола вообще не было, так что сейчас и вновь стать женщиной было немного необычно. Эдвина уже как-то отвыкла от полового разделения и считала, что половая принадлежность не столь важна. Больше ощущала себя как какую-то личность, и так же воспринимала других.
Теперь Эдвина, например, знала, что вполне могла бы влюбиться и в девушку, хотя в смертной своей жизни и мысли подобной не допускала... Впрочем, активно обсуждать все эти свои размышления с Люсьеном и Висцерой Падшая сейчас не собиралась. Нужно было другие вопросы решать.
- Может, вы закончите разговоры около стены? Либо проходите в деревню, либо уходите подальше. Сказал бы, что "глаза мозолите", да только неправдоподобно будет! - рассмеялся стражник.
- Действительно, чесать языком лучше уже на месте. Идёмте, я вас не съем! Во всяком случае, Чревоугодие у меня перекрыто Гордыней! - воскликнула Висцера и, схватив Падших за руки, буквально потащила их внутрь поселения.
- Оказывается, отсюда не так-то просто уйти...- вздохнул Люсьен, тем не менее, не особо сопротивляясь.
Размерами поселение не сильно отличалось от Готического Города – это Эдвина могла подметить ещё с высоты птичьего полёта. Но почему оно называлось именно деревней – она поняла уже, войдя внутрь. Здесь всё было как-то… Просто. Если Падшие строили соборы да часовни, придавали архитектуре хоть сколько-нибудь значимости, пытались даже сформировать свой собственный стиль, то… Синтрайты не заморачивались вообще. Их деревянные дома выглядели одинаковыми и неухоженными, дорожки были кривыми и формировались только путём протаптывания, повсюду валялся какой-то хлам и мусор, нигде не было не то что украшений, но даже вывесок, чтобы отличить здание таверны от кузницы. Всё это объяснялось слепотой гуманоидов – раз они не видели, в какой помойке живут, то и не парились соответственно. Видимо, греховное зрение работало несколько иначе, чем обычное.
Синтрайтка в конце концов притащила парочку к Статуям Семи Смертных Грехов - Эдвина могла ими полюбоваться, а вот её спутнику пришлось их щупать, чтобы хорошенько изучить. Что примечательно – статуи олицетворяли образы Демонов, а не Синтрайтов – за этим, быть может, скрывалась какая-то любопытная история о происхождении расы.
- Чтобы получить благословение Семи Смертных Грехов, необходимо сделать подношение каждой статуе. При этом необходимо чётко формировать мысль - что именно вы хотите получить таким образом? Мужчина вот хочет освоить греховное видение. А что будешь просить ты? - последние слова явно предназначались Эдвине. - Кстати, вы понимаете, как вообще делать подношения, или мне вам объяснить?
- Я просто его сопровождаю, и не планировала каких-то просьб, - пожала плечами Падшая. Чего-то такого острого, что прямо пришло бы на ум, у неё не было. А просить у статуй всякую ерунду лишь бы только что-то попросить она тоже не хотела.
- Лучше объясни. Лишним не будет... - ответила она Висцере. Некоторые догадки относительно подношений имелись, но не факт, что они были верны.
- Я надеялась посмотреть на конкуренцию за то, кто быстрее получит благословение Грехов - у нас такое актуально! Но раз ты не будешь участвовать - быть может, сможешь чем-то подсобить своему спутнику... - оскалилась Висцера.
- Взаимовыручка мне нравится куда больше, чем конкурентная борьба, - признался Люсьен.
- Хорошо. Чтобы удовлетворить Гордыню - необходимо её похвалить... И не просто там комплимент сделать, а стихи написать или песню исполнить. Этот грех любит красивое творчество... С Чревоугодием всё проще - принесите еды и положите у ног статуи. Статуя Лени любит, когда около неё спят. Алчность ценит звонкие монеты - чем больше, тем лучше... Гнев любит искренние надрывные эмоции, а вот Похоть... Сами придумайте, как её задобрить! Но намного сложнее обстоит ситуация с Завистью - ей либо нужно дать всё то, что дали другим Грехам, либо то, чего у остальных нет. А пока вы тут пыхтите - я займусь кое-какими своими делами. Зрелище, похоже, предстоит скучноватое, так что... Вернусь к вам позже, договорились? - сказав это, Синтрайтка удалилась куда-то вглубь поселения.
Эдвина бы на месте новой знакомой понаблюдала за тем, как они с товарищем ублажают все эти статуи. Но может действительно для Висцеры подобные зрелища были обычными и уже приелись. В принципе, Падшей было более-менее всё равно, будут на них сейчас смотреть или же нет.
- С чего бы начать? - почесал голову Люсьен. - Похоже, что самое лёгкое задание - это задобрить статую Лени...
- Предлагаю Лень оставить предпоследней. Утомимся с остальными и поспим-отдохнём! - сказала Эдвина, живо включаясь в процесс. - С Гордыней мне более-менее понятно. Попробую написать стихи, а ты их потом ей прочитаешь. Ну, если, конечно, сам поэзией или ещё чем таким не увлекаешься. С Чревоугодием и Алчностью вроде и не трудно, но у меня вот почти нет денег и еды. У тебя есть? У меня есть денежный преобразователь – отрыла этот забавный прибор в лачуге… но он только медь выдаёт, как я поняла. Этого может оказаться маловато... А из еды магические конфеты. Но может и подойдут... С Гневом могу разве что разозлить тебя постараться. Но может, ты сам вспомнишь, на кого злился когда-либо и выплеснешь это? С Похотью вроде тоже понятно. Будем страстно целоваться возле неё и все дела. Если не сработает - поцелуешь саму статую. Зависти можно подарить один магический свиток, у меня где-то был. Или есть идеи лучше?
В общем-то, свои мысли Эдвина уже изложила и прикинула, что вроде не так всё и плохо. Тем более что благословение статуй требовалось вообще Люсьену получить, и у него, возможно, тоже имелись свои соображения. Но Падший легко согласился с предложениями подруги, так что можно было переходить от слов к делу.
Как и планировалась, начать решили с Чревоугодия. Магические конфеты вполне неплохо подходили - как только Падшая вытащила их и повертела в руках - глаза демонической статуи с увесистыми буйволиными рогами стали тускло светиться зеленоватым цветом. Возможно, они бы вспыхнули ярче - отдай девушка конфеты данному Греху. Вот только какие и в каком количестве - следовало решить самой, а класть их к ногам статуи должен был Люсьен.
Падшая передала ему четыре разные конфеты, подумав, что статуи может прийтись по нраву разнообразие. Но, в принципе, если бы этого оказалось недостаточно, Эдвина была готова отдать и ещё несколько конфет. По одной, пока не будет достигнут нужный эффект, или пока конфеты не закончатся. Хотя, что делать в последнем случае ещё было неясно…
Но четырёх конфет хватило более чем - когда Люсьен проснулся и сделал подношение, очи статуи Чревоугодия ярко вспыхнули зеленоватым сиянием, теперь за этот грех можно было не волноваться.
Далее по плану была Алчность. Ей Эдвина могла предложить монеты. Пять серебра, что имелись, наделать медь из подручных материалов, если что подарить сам денежный преобразователь. Устройство это напоминало девушке не то шарманку, не то мясорубку – у него было входное круглое отверстие, куда кулак бы не пролез, и выходное в виде тонкой полоски. Имелась ручка, которую требовалось крутить, чтобы какая-нибудь бесполезная вещица превратилась в одну или несколько медных монет.
Пяти серебряников явно не хватало - Алчность была куда более жадной, чем Чревоугодие, которое обрадовалось одному лишь виду конфет. Люсьен стал скрести по карманам и насобирал серебряных монет почти на золотой - но глаза статуи Демона с аккуратными маленькими рожками по бокам головы ярко засияли желтизной только когда через преобразователь пропустили пару попавшихся по ноги камней.
- С этой статуей разориться недолго, честное слово! - вздохнул Падший. - Надеюсь, моё зрение этого стоит...
- Думаю, восстановить его путём традиционной медицины в какой-нибудь больнице будет не дешевле, - рассудила маг лавы. – Да и магическим способом вряд ли кто возьмётся задёшево выращивать новые глаза… И вообще, способны ли маги на подобное?
Риторически поразмышляв на эту тему, Эдвина далее занялась написанием стихов Гордыне:
О, Великая Гордыня!
Своенравная княгиня!
Самый строгий ревизор...
Обрати ко мне свой взор!
Голубым своим сияньем
Бесподобным обаяньем
Всё вокруг ты озари,
Свою милость подари!
В тёмный час к тебе взываю!
Из пучины выплывая,
Поднимаюсь к небесам!
Верю - всё подвластно нам!
Не сдаюсь, не опускаюсь,
Я тобою восхищаюсь!
Вновь, благодаря тебе,
Силы нахожу в себе...
Чтобы Люсьен запомнил стихи, ему пришлось нашептать их на ухо, ведь читать парень не мог. Повторить он их был способен вполне - причём, довольно выразительно и красноречиво - Гордыню это впечатлило, глаза статуи Демона с длинными антилопьими рогами засияли голубоватым светом.
Теперь нужно было позволить Люсьену разозлиться и выдать желаемое Гневу. Но с этим заданием парень не справился - вроде бы попытался изобразить искренние негодующие эмоции, но вышло неважно. Похоже, что требовалось постараться, чтобы всерьёз вывести его из себя - пока что очи Демона Гнева с направленными вперёд бычьими рогами не выражали ни малейшего намёка на какое-либо свечение.
Пришлось перейти к следующему пункту и устроить разрядку для Похоти. Здесь ситуация была намного лучше, хотя и ощущалось, что Падший несколько скован. Впрочем, когда он переборол нерешительность и впился страстным поцелуем в губы Эдвины, краем глаза Падшая могла заметить, как засияли очи козлорогого Демона Похоти. Совсем немного потребовалось ей, чтобы удовлетворить потребность - увидеть страсть между двумя гуманоидами... Вполне возможно, что чувство это в действительности было взаимным и искренним.
- Кажется, мне всё-таки нужно вздремнуть... - озадаченно протянул мужчина, отстраняясь от Эдвины и двигаясь к статуе Лени, голову которой украшали ветвистые оленьи рога. Там он постелил одно крыло наземь, лёг на него, после чего закрылся вторым... Лень отреагировала далеко не сразу - лишь когда Люсьен действительно заснул, глаза статуи слабо засветились фиолетовым, после чего сияние это становилось всё ярче.
Далее требовалось подарить что-нибудь зависти. Пока на примете был Свиток Скользящего Ветра, который в какой-то степени подходил к данному греху. Свиток пришёлся Зависти по душе - как только она получила то, чего не было у всех остальных Грехов, очи Демона с закрученными бараньими рогами засияли синим цветом.
Довольно быстро парочка справлялась с заданием и уже была близка к завершению. Оставалось только разобраться с Гневом - и возможно, Падший смог бы получить необходимое благословение...
У самой Эдвины подобных проблем бы не возникло. Спровоцировать её на гневные эмоции было не так сложно, зачастую она и без посторонней помощи с этим справлялась. Но тут это не имело значения - разозлиться требовалось Люсьену, для которого это, похоже, было не столь характерно.
- Ты всегда такой сдержанный? - спросила Эдвина у товарища. - Что тебя вообще бесит? Раздражает? Что тебе не нравится?
- В Верхнем Мире меня называли "Ангелом Смирения", - признался Люсьен. - Всю свою жизнь я учился кротости и покорности, но сейчас... Новая сущность противится этому, но не так просто преодолеть рамки, которые ковались годами... Понимаешь? Я не могу на полном серьёзе утверждать, что меня что-то бесит или раздражает... Вызывает какую-то неприязнь - возможно, но, чтобы так...
Люсьена Эдвина сейчас вполне понимала. Верхний Мир, требовал загнать характер в определённые рамки. Да и другие идеологии – тоже, и вообще, преодолеть себя было не так просто. Можно было поступать так, как нужно, а не как хочется на самом деле. Но делать это ещё и искренне - практически невозможно. Правда, стало интересно, почему же такой смиренный и кроткий Ангел вдруг стал Падшим. Что могло заставить его взбунтоваться? Но сейчас был не самый удачный момент, чтобы это выяснять.
Вопросы вопросами, но только ими девушка не планировала ограничиваться. Она уже подвела ману к ладони, а затем ударила Люсьена по щеке, вместе с этим накладывая на него специфическое заклинание. Оно довольно тонко воздействовало на свои или чужие нервы, что вызывало возбуждение и заставляло совершать исключительно атакующие действия, но при этом увеличивало урон от атак.
Если она всё правильно рассчитала, то сейчас ей придётся обороняться. Ну и следить за статуей, чтобы развеять заклинание вовремя. Ну а так она была готова и бой начать, если пощечины окажется недостаточно для провоцирования спутника на гневные эмоции.
- Эй, ты что делаешь? - возмутился Падший, хватая руку Эдвины и до боли сжимая её пальцами. - Я думал, ты собираешься мне помочь!
- Она собирается! - заявила внезапно появившаяся неподалёку Висцера. - Я думала, вы справитесь с задачей куда быстрее, но и представить не могла, что грозный накаченный Падший окажется такой размазнёй!
- Попридержи свой острый язык! - нахмурился Люсьен, поворачивая голову к Синтрайтке.
- Иначе что?! Пожалуешься маме?! - расхохоталась девушка.
Быть может, Люсьен сдержал бы себя и после столь ехидного замечания, но заклинание Эдвины уже начало действовать в полной мере. Оттолкнув от себя Падшую и разжав мёртвую хватку пальцев, парень протянул другую руку к Синтрайтке и вмиг связал её потоками из энергии тьмы, после чего приблизился и, схватив Висцеру за горло, начал её душить.
Статуе Гнева сие действие понравилось - глаза понемногу стали набирать оранжевый свет, однако... Если Люсьен переиграет и убьёт Синтрайтку - вряд ли это будет хорошим фактором для взаимоотношения союзных рас!
Рассеять заклинание у Падшей не получилось - возможно, саму магию Эдвина и рассеяла, но злобу товарища - нет.
Висцера ничего не могла поделать - она болтала ногами и стремительно задыхалась, других Синтрайтов поблизости не было, чтобы ей помочь... Тем временем сияние из всех статуй стало вытекать в виде энергетических потоков, концентрируясь в глазах парня - из-под повязки можно было заметить радужное сияние семи переливающихся цветов...
- Ты - Синтрайт? - удивился Падший.
- Да. А что не так? В отличие от вас, быть Синтрайтом - это не выбор, а настоящий дар! - гордо промолвила безглазая.
- В Готическом Городе сообщили, что вы как бы... бесполые. Быть может, с уклоном в мужскую сторону... Было бы интересно посмотреть - как ты выглядишь... - озадаченно промолвил брюнет.
- Вот познаешь Смертные Грехи - и увидишь! - деловито заявила Висцера. - Тебе не соврали, в общем-то, правда... Информация несколько устаревшая. Мы - современная раса, прогресс которой не стоит на месте. Ещё вчера были бесполыми, а сейчас - оп! И можем менять пол прямо в течение жизни. Ещё недавно меня звали Висцер...
О Синтрайтах Эдвина знала не так уж много, и в Готическом Городе Падших справок о них не наводила, так что появлению девушки не особенно поначалу удивилась. Если бы не удивления Люсьена, Падшая бы легко предположила, что то, что она помнит о данных гуманоидах не совсем верно, и у них есть половое разделение. Но оказалось, что всё ещё интереснее.
Как ни крути, а менять пол весьма удобно. Не то чтобы Эдвине как-то сильно не нравилось быть женщиной, но от того, чтобы попробовать себя в мужской роли она бы не отказалась, пожалуй. Хотя, у Ангелов пола вообще не было, так что сейчас и вновь стать женщиной было немного необычно. Эдвина уже как-то отвыкла от полового разделения и считала, что половая принадлежность не столь важна. Больше ощущала себя как какую-то личность, и так же воспринимала других.
Теперь Эдвина, например, знала, что вполне могла бы влюбиться и в девушку, хотя в смертной своей жизни и мысли подобной не допускала... Впрочем, активно обсуждать все эти свои размышления с Люсьеном и Висцерой Падшая сейчас не собиралась. Нужно было другие вопросы решать.
- Может, вы закончите разговоры около стены? Либо проходите в деревню, либо уходите подальше. Сказал бы, что "глаза мозолите", да только неправдоподобно будет! - рассмеялся стражник.
- Действительно, чесать языком лучше уже на месте. Идёмте, я вас не съем! Во всяком случае, Чревоугодие у меня перекрыто Гордыней! - воскликнула Висцера и, схватив Падших за руки, буквально потащила их внутрь поселения.
- Оказывается, отсюда не так-то просто уйти...- вздохнул Люсьен, тем не менее, не особо сопротивляясь.
Размерами поселение не сильно отличалось от Готического Города – это Эдвина могла подметить ещё с высоты птичьего полёта. Но почему оно называлось именно деревней – она поняла уже, войдя внутрь. Здесь всё было как-то… Просто. Если Падшие строили соборы да часовни, придавали архитектуре хоть сколько-нибудь значимости, пытались даже сформировать свой собственный стиль, то… Синтрайты не заморачивались вообще. Их деревянные дома выглядели одинаковыми и неухоженными, дорожки были кривыми и формировались только путём протаптывания, повсюду валялся какой-то хлам и мусор, нигде не было не то что украшений, но даже вывесок, чтобы отличить здание таверны от кузницы. Всё это объяснялось слепотой гуманоидов – раз они не видели, в какой помойке живут, то и не парились соответственно. Видимо, греховное зрение работало несколько иначе, чем обычное.
Синтрайтка в конце концов притащила парочку к Статуям Семи Смертных Грехов - Эдвина могла ими полюбоваться, а вот её спутнику пришлось их щупать, чтобы хорошенько изучить. Что примечательно – статуи олицетворяли образы Демонов, а не Синтрайтов – за этим, быть может, скрывалась какая-то любопытная история о происхождении расы.
- Чтобы получить благословение Семи Смертных Грехов, необходимо сделать подношение каждой статуе. При этом необходимо чётко формировать мысль - что именно вы хотите получить таким образом? Мужчина вот хочет освоить греховное видение. А что будешь просить ты? - последние слова явно предназначались Эдвине. - Кстати, вы понимаете, как вообще делать подношения, или мне вам объяснить?
- Я просто его сопровождаю, и не планировала каких-то просьб, - пожала плечами Падшая. Чего-то такого острого, что прямо пришло бы на ум, у неё не было. А просить у статуй всякую ерунду лишь бы только что-то попросить она тоже не хотела.
- Лучше объясни. Лишним не будет... - ответила она Висцере. Некоторые догадки относительно подношений имелись, но не факт, что они были верны.
- Я надеялась посмотреть на конкуренцию за то, кто быстрее получит благословение Грехов - у нас такое актуально! Но раз ты не будешь участвовать - быть может, сможешь чем-то подсобить своему спутнику... - оскалилась Висцера.
- Взаимовыручка мне нравится куда больше, чем конкурентная борьба, - признался Люсьен.
- Хорошо. Чтобы удовлетворить Гордыню - необходимо её похвалить... И не просто там комплимент сделать, а стихи написать или песню исполнить. Этот грех любит красивое творчество... С Чревоугодием всё проще - принесите еды и положите у ног статуи. Статуя Лени любит, когда около неё спят. Алчность ценит звонкие монеты - чем больше, тем лучше... Гнев любит искренние надрывные эмоции, а вот Похоть... Сами придумайте, как её задобрить! Но намного сложнее обстоит ситуация с Завистью - ей либо нужно дать всё то, что дали другим Грехам, либо то, чего у остальных нет. А пока вы тут пыхтите - я займусь кое-какими своими делами. Зрелище, похоже, предстоит скучноватое, так что... Вернусь к вам позже, договорились? - сказав это, Синтрайтка удалилась куда-то вглубь поселения.
Эдвина бы на месте новой знакомой понаблюдала за тем, как они с товарищем ублажают все эти статуи. Но может действительно для Висцеры подобные зрелища были обычными и уже приелись. В принципе, Падшей было более-менее всё равно, будут на них сейчас смотреть или же нет.
- С чего бы начать? - почесал голову Люсьен. - Похоже, что самое лёгкое задание - это задобрить статую Лени...
- Предлагаю Лень оставить предпоследней. Утомимся с остальными и поспим-отдохнём! - сказала Эдвина, живо включаясь в процесс. - С Гордыней мне более-менее понятно. Попробую написать стихи, а ты их потом ей прочитаешь. Ну, если, конечно, сам поэзией или ещё чем таким не увлекаешься. С Чревоугодием и Алчностью вроде и не трудно, но у меня вот почти нет денег и еды. У тебя есть? У меня есть денежный преобразователь – отрыла этот забавный прибор в лачуге… но он только медь выдаёт, как я поняла. Этого может оказаться маловато... А из еды магические конфеты. Но может и подойдут... С Гневом могу разве что разозлить тебя постараться. Но может, ты сам вспомнишь, на кого злился когда-либо и выплеснешь это? С Похотью вроде тоже понятно. Будем страстно целоваться возле неё и все дела. Если не сработает - поцелуешь саму статую. Зависти можно подарить один магический свиток, у меня где-то был. Или есть идеи лучше?
В общем-то, свои мысли Эдвина уже изложила и прикинула, что вроде не так всё и плохо. Тем более что благословение статуй требовалось вообще Люсьену получить, и у него, возможно, тоже имелись свои соображения. Но Падший легко согласился с предложениями подруги, так что можно было переходить от слов к делу.
Как и планировалась, начать решили с Чревоугодия. Магические конфеты вполне неплохо подходили - как только Падшая вытащила их и повертела в руках - глаза демонической статуи с увесистыми буйволиными рогами стали тускло светиться зеленоватым цветом. Возможно, они бы вспыхнули ярче - отдай девушка конфеты данному Греху. Вот только какие и в каком количестве - следовало решить самой, а класть их к ногам статуи должен был Люсьен.
Падшая передала ему четыре разные конфеты, подумав, что статуи может прийтись по нраву разнообразие. Но, в принципе, если бы этого оказалось недостаточно, Эдвина была готова отдать и ещё несколько конфет. По одной, пока не будет достигнут нужный эффект, или пока конфеты не закончатся. Хотя, что делать в последнем случае ещё было неясно…
Но четырёх конфет хватило более чем - когда Люсьен проснулся и сделал подношение, очи статуи Чревоугодия ярко вспыхнули зеленоватым сиянием, теперь за этот грех можно было не волноваться.
Далее по плану была Алчность. Ей Эдвина могла предложить монеты. Пять серебра, что имелись, наделать медь из подручных материалов, если что подарить сам денежный преобразователь. Устройство это напоминало девушке не то шарманку, не то мясорубку – у него было входное круглое отверстие, куда кулак бы не пролез, и выходное в виде тонкой полоски. Имелась ручка, которую требовалось крутить, чтобы какая-нибудь бесполезная вещица превратилась в одну или несколько медных монет.
Пяти серебряников явно не хватало - Алчность была куда более жадной, чем Чревоугодие, которое обрадовалось одному лишь виду конфет. Люсьен стал скрести по карманам и насобирал серебряных монет почти на золотой - но глаза статуи Демона с аккуратными маленькими рожками по бокам головы ярко засияли желтизной только когда через преобразователь пропустили пару попавшихся по ноги камней.
- С этой статуей разориться недолго, честное слово! - вздохнул Падший. - Надеюсь, моё зрение этого стоит...
- Думаю, восстановить его путём традиционной медицины в какой-нибудь больнице будет не дешевле, - рассудила маг лавы. – Да и магическим способом вряд ли кто возьмётся задёшево выращивать новые глаза… И вообще, способны ли маги на подобное?
Риторически поразмышляв на эту тему, Эдвина далее занялась написанием стихов Гордыне:
О, Великая Гордыня!
Своенравная княгиня!
Самый строгий ревизор...
Обрати ко мне свой взор!
Голубым своим сияньем
Бесподобным обаяньем
Всё вокруг ты озари,
Свою милость подари!
В тёмный час к тебе взываю!
Из пучины выплывая,
Поднимаюсь к небесам!
Верю - всё подвластно нам!
Не сдаюсь, не опускаюсь,
Я тобою восхищаюсь!
Вновь, благодаря тебе,
Силы нахожу в себе...
Чтобы Люсьен запомнил стихи, ему пришлось нашептать их на ухо, ведь читать парень не мог. Повторить он их был способен вполне - причём, довольно выразительно и красноречиво - Гордыню это впечатлило, глаза статуи Демона с длинными антилопьими рогами засияли голубоватым светом.
Теперь нужно было позволить Люсьену разозлиться и выдать желаемое Гневу. Но с этим заданием парень не справился - вроде бы попытался изобразить искренние негодующие эмоции, но вышло неважно. Похоже, что требовалось постараться, чтобы всерьёз вывести его из себя - пока что очи Демона Гнева с направленными вперёд бычьими рогами не выражали ни малейшего намёка на какое-либо свечение.
Пришлось перейти к следующему пункту и устроить разрядку для Похоти. Здесь ситуация была намного лучше, хотя и ощущалось, что Падший несколько скован. Впрочем, когда он переборол нерешительность и впился страстным поцелуем в губы Эдвины, краем глаза Падшая могла заметить, как засияли очи козлорогого Демона Похоти. Совсем немного потребовалось ей, чтобы удовлетворить потребность - увидеть страсть между двумя гуманоидами... Вполне возможно, что чувство это в действительности было взаимным и искренним.
- Кажется, мне всё-таки нужно вздремнуть... - озадаченно протянул мужчина, отстраняясь от Эдвины и двигаясь к статуе Лени, голову которой украшали ветвистые оленьи рога. Там он постелил одно крыло наземь, лёг на него, после чего закрылся вторым... Лень отреагировала далеко не сразу - лишь когда Люсьен действительно заснул, глаза статуи слабо засветились фиолетовым, после чего сияние это становилось всё ярче.
Далее требовалось подарить что-нибудь зависти. Пока на примете был Свиток Скользящего Ветра, который в какой-то степени подходил к данному греху. Свиток пришёлся Зависти по душе - как только она получила то, чего не было у всех остальных Грехов, очи Демона с закрученными бараньими рогами засияли синим цветом.
Довольно быстро парочка справлялась с заданием и уже была близка к завершению. Оставалось только разобраться с Гневом - и возможно, Падший смог бы получить необходимое благословение...
У самой Эдвины подобных проблем бы не возникло. Спровоцировать её на гневные эмоции было не так сложно, зачастую она и без посторонней помощи с этим справлялась. Но тут это не имело значения - разозлиться требовалось Люсьену, для которого это, похоже, было не столь характерно.
- Ты всегда такой сдержанный? - спросила Эдвина у товарища. - Что тебя вообще бесит? Раздражает? Что тебе не нравится?
- В Верхнем Мире меня называли "Ангелом Смирения", - признался Люсьен. - Всю свою жизнь я учился кротости и покорности, но сейчас... Новая сущность противится этому, но не так просто преодолеть рамки, которые ковались годами... Понимаешь? Я не могу на полном серьёзе утверждать, что меня что-то бесит или раздражает... Вызывает какую-то неприязнь - возможно, но, чтобы так...
Люсьена Эдвина сейчас вполне понимала. Верхний Мир, требовал загнать характер в определённые рамки. Да и другие идеологии – тоже, и вообще, преодолеть себя было не так просто. Можно было поступать так, как нужно, а не как хочется на самом деле. Но делать это ещё и искренне - практически невозможно. Правда, стало интересно, почему же такой смиренный и кроткий Ангел вдруг стал Падшим. Что могло заставить его взбунтоваться? Но сейчас был не самый удачный момент, чтобы это выяснять.
Вопросы вопросами, но только ими девушка не планировала ограничиваться. Она уже подвела ману к ладони, а затем ударила Люсьена по щеке, вместе с этим накладывая на него специфическое заклинание. Оно довольно тонко воздействовало на свои или чужие нервы, что вызывало возбуждение и заставляло совершать исключительно атакующие действия, но при этом увеличивало урон от атак.
Если она всё правильно рассчитала, то сейчас ей придётся обороняться. Ну и следить за статуей, чтобы развеять заклинание вовремя. Ну а так она была готова и бой начать, если пощечины окажется недостаточно для провоцирования спутника на гневные эмоции.
- Эй, ты что делаешь? - возмутился Падший, хватая руку Эдвины и до боли сжимая её пальцами. - Я думал, ты собираешься мне помочь!
- Она собирается! - заявила внезапно появившаяся неподалёку Висцера. - Я думала, вы справитесь с задачей куда быстрее, но и представить не могла, что грозный накаченный Падший окажется такой размазнёй!
- Попридержи свой острый язык! - нахмурился Люсьен, поворачивая голову к Синтрайтке.
- Иначе что?! Пожалуешься маме?! - расхохоталась девушка.
Быть может, Люсьен сдержал бы себя и после столь ехидного замечания, но заклинание Эдвины уже начало действовать в полной мере. Оттолкнув от себя Падшую и разжав мёртвую хватку пальцев, парень протянул другую руку к Синтрайтке и вмиг связал её потоками из энергии тьмы, после чего приблизился и, схватив Висцеру за горло, начал её душить.
Статуе Гнева сие действие понравилось - глаза понемногу стали набирать оранжевый свет, однако... Если Люсьен переиграет и убьёт Синтрайтку - вряд ли это будет хорошим фактором для взаимоотношения союзных рас!
Рассеять заклинание у Падшей не получилось - возможно, саму магию Эдвина и рассеяла, но злобу товарища - нет.
Висцера ничего не могла поделать - она болтала ногами и стремительно задыхалась, других Синтрайтов поблизости не было, чтобы ей помочь... Тем временем сияние из всех статуй стало вытекать в виде энергетических потоков, концентрируясь в глазах парня - из-под повязки можно было заметить радужное сияние семи переливающихся цветов...
