Дело в том, что в одном из домов, которые окружали площадь, жил цирковой клоун. Окна его комнаты выходили прямо на большой красивый фонтан; на ночь его отключали, и он превращался в круглый пруд с тремя золотыми рыбками посередине. Днём из их ртов била вода, с наступлением темноты струи освещали разноцветные фонарики, а ночью все они отдыхали — и фонтан, и вода, и рыбы.
Клоун проснулся посреди ночи и решил немного полюбоваться фонтаном и висящей над ним большой жёлтой луной, как вдруг заметил на золотой спине одной из рыб огромную противную жабу. Что она там делает, интересно? «Кажется, ничего хорошего!» — решил клоун, когда жаба стала стремительно расти, надуваться во все стороны. А потом она лопнула — без единого звука, и исчезла. Зато вместо неё появилось тёмно-зелёное несимпатичное облако, и оно так же бесшумно, словно крадучись, стало расползаться, растягиваться сначала над площадью, а потом и над всем городом. Растягиваться и постепенно опускаться…
Клоун — а ведь он, как и все клоуны, был немножко волшебником — понял, что сейчас произойдёт что-то очень нехорошее, и поскорее схватил свою… К сожалению, никакой волшебной палочки, способной отменить злое колдовство, у него не было. А была у него любимая разноцветная клоунская шляпа. В ней он обычно выступал в цирке, веселил детей, брякая пришитыми бубенчиками, показывал фокусы, доставая из потайных кармашков цветные ленты, бумажные фонарики и другие забавные штуки. Может, по-настоящему шляпа и не была волшебной, но она была доброй и весёлой, любила, когда все вокруг улыбались, и хотела, как и её хозяин, защитить жителей своего города. Запущенная из окна высоко в небо, шляпа влетела прямо в злое облако и… что-то там сразу пошло не так. Облако чихнуло и начало испуганными комками разлетаться в разные стороны. Ему не нравились яркие краски и задорный звон бубенчиков, который не имел ничего общего с противным комариным писком. Колдовство сбилось, сил на то, чтобы превратить всех людей в комаров, облаку уже не хватало. Но как же прощальная пакость?! Её обязательно нужно было устроить! И хитрое облако разделилось на две части. Одна попыталась задержать весёлую шляпу, скинуть её на землю, а вторая, теряя на лету свои грязные хлопья, устремилась к самому большому в городе дому. Он был высокий-превысокий, там жило очень много людей — самый подходящий вариант для пакости!
Облако успело накрыть собой дом, закутать в свою противную болотную «вату», невидимую человеческому глазу, но в самый последний момент шляпа, разогнавшись, плюхнулась на крышу и снова сбила злое колдовство. Сбила — но не отменила совсем. К счастью, никто из жителей дома не превратился в комара. И само колдовство действовало только один день, до следующего вечера. Но день этот все запомнили надолго, потому что перепутались!
Как? К примеру, бабушка перепуталась со своей кошкой. Как же они обе удивились! Бабушка проснулась в мягкой корзинке, и была она теперь серая, усатая и пушистая. А кошка, которая стала выглядеть старушкой, сладко спала на кровати под одеялом, пока её не разбудило сердитое мяуканье. А что сердиться — она, Мурка, ни в чём не виновата! Бабушка вскоре успокоилась и довольно быстро научилась ходить на четырёх лапах, а кошка, наоборот, три раза шлёпнулась на пол, а потом ещё долго держалась за стенку.
— Фу, как это неудобно — ходить на двух лапах!
Бабушка несогласно муркнула.
Каша на завтрак, конечно, отменялась — кошке, даже очень умной, не справиться с плитой, да и опасно это. Хорошо, что в холодильнике нашлось молоко, йогурт и вчерашние сырники. Бывшая кошка ещё радостно слопала три сосиски — раньше ей давали только одну. И, конечно, потом угостила бабушку. Больше всего ту расстраивала невозможность посмотреть по телевизору любимые программы, но в конце концов выход нашёлся: кошка показывала когтем, какую кнопку на пульте включить, бабушка нажимала. Так что день у двух подруг прошёл почти привычно. А на следующий день всё вернулось как было.
Хуже пришлось тем, кому надо было идти на работу. А как пойдёшь, если ты вдруг поменялся местами с собственным сыном, который ходит в садик?! Один папа догадался взять на работе отгул, и до вечера оба «мальчика» играли во всякие интересные игры. А второй папа так и поехал на работу с сыном, нужно было срочно что-то доделать. День у них обоих выдался трудный и даже немножечко опасный — в основном для окружающих. Потому что сынок был хулиганистый и спокойно сидеть на стуле и рисовать не хотел. Убегал потихоньку из папиного кабинета, носился по этажам и проказничал. То самолётики из бумаги сделает и в кого-нибудь запустит (и ведь попал два раза, прямо в лоб), то гавкнет или язык из-за угла покажет и сбежит, то по перилам съедет. Хорошо, что папа его каждый раз быстро ловил, а то про него неизвестно что могли подумать. А так подумали — волнуется слишком перед сдачей важного проекта, бывает, лучше не беспокоить человека. Хотя некоторые сослуживцы всё равно удивились, зачем им Семён Семёныч язык показывал.
В одной семье между собой дети перепутались, мальчик с девочкой. Повезло, что они двойняшки были и звали их обоих Сашками, то есть Александром и Александрой. Они даже в одну группу в садике ходили. Поэтому решили никому ничего не говорить и притвориться друг другом. И им это вполне удалось. Только друзья немного обиделись, что Саня не хочет сегодня играть в машинки, а играет с сестрой и другими девочками в магазин, а подружки жаловались воспитательнице, что Саша дразнится совсем как её брат, а в тихий час исподтишка пинает соседку ногой. Впрочем, на следующий день ребята вели себя как обычно, и все обиды были забыты.
В этом доме ещё жила семья, в которой было много детей и домашних питомцев. И собаки, и кошки, и хомяки, и рыбки в аквариуме, и даже черепаха. Вот ей повезло больше всех — в черепаху превратился дедушка и весь день спокойно пролежал, греясь под лампой. А бывшая черепаха так же валялась на диване под торшером, который не позволила выключить ни на минуту, потому что очень любила тепло. Хуже всего было то, что мама, бабушка и две старшие сестры превратились в рыбок. Они грустно плавали в аквариуме и наблюдали за творящимся в квартире безобразием. А откуда взяться порядку, если драчливые близнецы превратились в собаку и кота? Прежде спокойные, «звери» чуть ли не по потолку носились, сбивая всё на своём пути. И стулья, и вазу, и тарелки, и младшего брата, который поменялся местами с другой собакой. А папу, ставшего хомячком, чуть вообще не раздавили! Этой квартире после вредного колдовства понадобился ремонт и ведро валерьянки на всех.
Не повезло одному дяденьке-начальнику: он жил один и никаких животных у него не было. Зато был любимый старинный шкаф из дуба. Вот с ним он и поменялся. Стоял целый день в углу без движения и с ужасом представлял, что шкаф вместо него на работе творит. Он ведь даже не глупое животное, он вообще ненастоящий и думать не умеет, скрипит только! Наверное, его прямо с работы в больницу заберут, подумают, что заболел. И это ещё в лучшем случае… Однако волновался он зря — шкаф вечером вернулся домой как обычно. И, с трудом выговаривая слова своим скрипучим голосом, рассказал, что всё в порядке, никто подмены не заметил. Наоборот, радовались, что начальник сегодня добрый, молчит, а не кричит на всех, как всегда.
Словом, мелкие неприятности у людей, конечно, приключились, но не у всех, и именно мелкие. Всё-таки люди — не комары, сообразили, что будет, если вместо водителя троллейбуса начнёт работать его перепутанная жена-повар, и наоборот. Или вместо учительницы вести урок будет её сын-двоечник. Правда, разведчику превращаться в хамелеона было бы очень даже полезно, но только по своему желанию, а не с бухты-барахты. А одной девочке и вовсе, на первый взгляд, повезло — она поменялась со своей мамой-балериной и, конечно, танцевала на утреннике лучше всех. Её сразу на городской конкурс записали, такую талантливую. «Мама» девочки, конечно, хлопала ей громче всех, подпрыгивала на месте и визжала. А на следующий день дочка с мамой поменялись обратно, и радость сменилась испугом. Как она выступит, она же так красиво уже не станцует?! Что было делать — только стараться и репетировать! Первое место девочка в результате не заняла, но зато стала танцевать гораздо лучше, чем раньше, и это была её личная победа. И мама ею очень гордилась.
А клоун очень гордился своей героической шляпой. Ведь она спасла целый город! Пусть даже про это так никто и не узнал.
Ленивые крылышки
В одном лесу жили-были птички зарянки. Так они назывались потому, что грудки и пузики у них были розовые, а ещё они пели на утренней заре чудесные песни. Солнце, когда только встаёт, ещё не ярко-жёлтое, а розовое, очень красивое, и маленькие розовые птички выглядят словно рассветные солнечные зайчики. Но они не просто прыгают по веткам, они поют, и так славно, так радостно! Вот почему в лесу любят маленьких весёлых зарянок.
В одной птичьей семье у мамы с папой было двое детишек, мальчик и девочка. Мальчика звали Василёк, а девочку Ромашка. Вообще-то раньше зарянки старались называть детей по именам розовых цветов, но потом, когда Розочек, Шиповников и Маргариток стало слишком много, перешли на цветы других оттенков. Иначе бы все запутались!
Дети были очень похожи друг на друга, но по характеру совсем разные. Василёк — любопытный, подвижный, не мог усидеть на месте и рано научился летать, радостно порхая вокруг гнезда. Ромашка же была… Она обижалась, когда кто-то называл её ленивой и сваливала всё на свои непослушные крылышки.
— Это они у меня ленивые, не хотят учиться летать, я-то сама не против! Но как я полечу, если они не хотят? Я же упаду! — говорила она и день за днём оставалась в гнезде.
А между тем птенцы росли и съедали уже так много жучков, червячков и зёрнышек, что папа с мамой сильно уставали, целый день летая за кормом. Они уговаривали детей не лениться и начать самим добывать себе еду, под их приглядом разумеется. Василёк с радостью согласился и теперь большую часть дня проводил не в гнезде. Прыгал по веточкам, высматривая, не ползёт ли поблизости аппетитный жучок или гусеничка, а на земле папа учил его находить вкусные семена и не трогать ядовитые, они тоже иногда попадались в лесу. А вот Ромашка продолжала упрямо сидеть дома и надеяться на мамину доброту. Иногда она всё же делала кружок-другой вокруг гнезда, разминая свои ленивые крылышки, но быстро уставала и плюхалась обратно. Раскрывала клювик и вопила, что хочет есть, мама, накорми! Мама жалела свою доченьку, а вот папе в конце концов надоело, что её, большую, до сих пор кормят из клювика. В других семьях птенцы уже давно сами летают и сами едят, а у них! Бедная мама, у неё уже крылья болят, столько трудиться, она даже похудела, потому что не успевала нормально поесть, подкармливая дочку. Папа решительно отправил маму обедать, а сам строго сказал:
— Ромашка! С завтрашнего дня я запрещаю носить тебе еду! Ты уже большая. Или летай, как все другие птички и добывай себе корм, или просто-напросто останешься голодной. Советую прямо сейчас начинать тренировать крылья.
— Но они у меня…
— Самые обыкновенные, хорошие крылышки, как у всех. И только зарянка им досталась ленивая! — покачал головой папа и улетел к маме и Васильку.
А обиженная дочка до самого вечера сидела в гнезде и страдала. Но потом поняла, что делать нечего — придётся учиться нормально летать. Эх, и почему она не страус! Им хорошо, они не летающие, еду прямо под ногами находят…
Неохотно, понемногу она стала тренировать свои ленивые крылышки, но всё равно очень радовалась, когда мама тайком приносила ей что-нибудь вкусненькое. А потом… потом в их лес пришла беда.
Первым неладное заметил папа — он любил по утрам петь, сидя на верхушке самого высокого дерева, и увидел, что на другом краю леса в небе вдруг беспокойно заметались птицы. И большие, и маленькие, они кружили над деревьями, а потом стайками разлетались в разные стороны — во все, кроме одной. Ветер донёс до их поляны странный неприятный запах, а с ним тревожные птичьи крики.
— Опасность! Опасность! Улетайте!
Вскоре внизу, на земле, замелькали звериные спины и хвосты — это торопились убежать, ускакать, уползти от неведомой беды нелетающие лесные жители.
— Что случилось?! — спустившись пониже, громко прочирикал папа.
— Пожар! Огонь! Ветром сюда гонит! Спасайтесь и вы, чего сидите?! — крикнул им серый ёж. Он вместе со своей ежихой и тремя ежатами сидел на спине быстро шагающего лося. Другие лоси и олени несли на себе соседей-малюток — барсучат, мышек, зайчат, чьи лапки были слишком слабыми, чтобы бегать на большое расстояние. Всё же хороший у них лес, дружный!
— Да, поторопимся! — папа сел на край гнезда и строго посмотрел на Ромашку. — Старайся изо всех сил, дочка! Дым от пожара опасен, можно заблудиться и улететь не в ту сторону, а то и вообще задохнуться, он вредный. Надо лететь за реку, все знают, что огонь боится воды, значит, на другом берегу безопасно.
— За реку?! Но это так далеко! — испугалась мама. — Она, наверное, не сможет долететь, она ещё слишком мало тренировалась…
— Сможет! — отрезал папа. — Ромашка, ты же не хочешь, чтобы мы из-за тебя попали в беду?
Девочка, конечно же, не хотела. Она очень боялась невиданного никогда и от этого ещё более страшного пожара и старалась изо всех сил, махая своими нетренированными крылышками. Они у неё больше не были ленивыми… но, к сожалению, так и остались слабыми. Она начала отставать.
— Скорее, скорее! — торопили родители, то и дело оглядываясь на запыхавшуюся дочку. Вот когда она пожалела, что так мало летала! Василёк-то вон самый первый летит, а она всех задерживает.
Наконец, настал миг, когда крылышки окончательно подвели хозяйку. Ромашка без сил опустилась на ветку и безуспешно пыталась отдышаться. Крылья сильно болели с непривычки, она больше не могла ими махать, ни разочка!
— Давай, сестрёнка, отдохнула — и хватит, полетели! — заторопил Василёк, но девочка лишь покачала головой.
— Я не могу. Летите дальше без меня.
— Но ведь ты тогда можешь погибнуть! — закричал брат.
— Ну и пусть! Я сама виновата! Улетайте скорей, вы же можете!
Ей ужасно хотелось плакать, но она держалась — вот останется одна и тогда поревёт, чем ещё заниматься.
— Что за глупости ты говоришь! Улететь без тебя, ну и придумала! — сердито сказал Василёк. — Мы же одна семья, глупая ты девчонка, мы тебя любим!
А родители ничего не сказали. Мама полетела вниз, высматривать зверей, которые могли согласиться подвезти их дочку, а папа сел на высокую ветку и завертел головой во все стороны.
— Ага, вот это то, что надо. Сынок, помоги!
В это время мама села рядом с Ромашкой и обняла её крылом.
— Всё будет хорошо, доченька. Все звери уже убежали вперёд, но папа обязательно что-нибудь придумает.
— Уже придумал!
Папа оторвал от ближайшего ствола берёзы длинную полоску коры — она загибалась с двух сторон, образуя что-то вроде маленького гамачка или качелей.
Клоун проснулся посреди ночи и решил немного полюбоваться фонтаном и висящей над ним большой жёлтой луной, как вдруг заметил на золотой спине одной из рыб огромную противную жабу. Что она там делает, интересно? «Кажется, ничего хорошего!» — решил клоун, когда жаба стала стремительно расти, надуваться во все стороны. А потом она лопнула — без единого звука, и исчезла. Зато вместо неё появилось тёмно-зелёное несимпатичное облако, и оно так же бесшумно, словно крадучись, стало расползаться, растягиваться сначала над площадью, а потом и над всем городом. Растягиваться и постепенно опускаться…
Клоун — а ведь он, как и все клоуны, был немножко волшебником — понял, что сейчас произойдёт что-то очень нехорошее, и поскорее схватил свою… К сожалению, никакой волшебной палочки, способной отменить злое колдовство, у него не было. А была у него любимая разноцветная клоунская шляпа. В ней он обычно выступал в цирке, веселил детей, брякая пришитыми бубенчиками, показывал фокусы, доставая из потайных кармашков цветные ленты, бумажные фонарики и другие забавные штуки. Может, по-настоящему шляпа и не была волшебной, но она была доброй и весёлой, любила, когда все вокруг улыбались, и хотела, как и её хозяин, защитить жителей своего города. Запущенная из окна высоко в небо, шляпа влетела прямо в злое облако и… что-то там сразу пошло не так. Облако чихнуло и начало испуганными комками разлетаться в разные стороны. Ему не нравились яркие краски и задорный звон бубенчиков, который не имел ничего общего с противным комариным писком. Колдовство сбилось, сил на то, чтобы превратить всех людей в комаров, облаку уже не хватало. Но как же прощальная пакость?! Её обязательно нужно было устроить! И хитрое облако разделилось на две части. Одна попыталась задержать весёлую шляпу, скинуть её на землю, а вторая, теряя на лету свои грязные хлопья, устремилась к самому большому в городе дому. Он был высокий-превысокий, там жило очень много людей — самый подходящий вариант для пакости!
Облако успело накрыть собой дом, закутать в свою противную болотную «вату», невидимую человеческому глазу, но в самый последний момент шляпа, разогнавшись, плюхнулась на крышу и снова сбила злое колдовство. Сбила — но не отменила совсем. К счастью, никто из жителей дома не превратился в комара. И само колдовство действовало только один день, до следующего вечера. Но день этот все запомнили надолго, потому что перепутались!
Как? К примеру, бабушка перепуталась со своей кошкой. Как же они обе удивились! Бабушка проснулась в мягкой корзинке, и была она теперь серая, усатая и пушистая. А кошка, которая стала выглядеть старушкой, сладко спала на кровати под одеялом, пока её не разбудило сердитое мяуканье. А что сердиться — она, Мурка, ни в чём не виновата! Бабушка вскоре успокоилась и довольно быстро научилась ходить на четырёх лапах, а кошка, наоборот, три раза шлёпнулась на пол, а потом ещё долго держалась за стенку.
— Фу, как это неудобно — ходить на двух лапах!
Бабушка несогласно муркнула.
Каша на завтрак, конечно, отменялась — кошке, даже очень умной, не справиться с плитой, да и опасно это. Хорошо, что в холодильнике нашлось молоко, йогурт и вчерашние сырники. Бывшая кошка ещё радостно слопала три сосиски — раньше ей давали только одну. И, конечно, потом угостила бабушку. Больше всего ту расстраивала невозможность посмотреть по телевизору любимые программы, но в конце концов выход нашёлся: кошка показывала когтем, какую кнопку на пульте включить, бабушка нажимала. Так что день у двух подруг прошёл почти привычно. А на следующий день всё вернулось как было.
Хуже пришлось тем, кому надо было идти на работу. А как пойдёшь, если ты вдруг поменялся местами с собственным сыном, который ходит в садик?! Один папа догадался взять на работе отгул, и до вечера оба «мальчика» играли во всякие интересные игры. А второй папа так и поехал на работу с сыном, нужно было срочно что-то доделать. День у них обоих выдался трудный и даже немножечко опасный — в основном для окружающих. Потому что сынок был хулиганистый и спокойно сидеть на стуле и рисовать не хотел. Убегал потихоньку из папиного кабинета, носился по этажам и проказничал. То самолётики из бумаги сделает и в кого-нибудь запустит (и ведь попал два раза, прямо в лоб), то гавкнет или язык из-за угла покажет и сбежит, то по перилам съедет. Хорошо, что папа его каждый раз быстро ловил, а то про него неизвестно что могли подумать. А так подумали — волнуется слишком перед сдачей важного проекта, бывает, лучше не беспокоить человека. Хотя некоторые сослуживцы всё равно удивились, зачем им Семён Семёныч язык показывал.
В одной семье между собой дети перепутались, мальчик с девочкой. Повезло, что они двойняшки были и звали их обоих Сашками, то есть Александром и Александрой. Они даже в одну группу в садике ходили. Поэтому решили никому ничего не говорить и притвориться друг другом. И им это вполне удалось. Только друзья немного обиделись, что Саня не хочет сегодня играть в машинки, а играет с сестрой и другими девочками в магазин, а подружки жаловались воспитательнице, что Саша дразнится совсем как её брат, а в тихий час исподтишка пинает соседку ногой. Впрочем, на следующий день ребята вели себя как обычно, и все обиды были забыты.
В этом доме ещё жила семья, в которой было много детей и домашних питомцев. И собаки, и кошки, и хомяки, и рыбки в аквариуме, и даже черепаха. Вот ей повезло больше всех — в черепаху превратился дедушка и весь день спокойно пролежал, греясь под лампой. А бывшая черепаха так же валялась на диване под торшером, который не позволила выключить ни на минуту, потому что очень любила тепло. Хуже всего было то, что мама, бабушка и две старшие сестры превратились в рыбок. Они грустно плавали в аквариуме и наблюдали за творящимся в квартире безобразием. А откуда взяться порядку, если драчливые близнецы превратились в собаку и кота? Прежде спокойные, «звери» чуть ли не по потолку носились, сбивая всё на своём пути. И стулья, и вазу, и тарелки, и младшего брата, который поменялся местами с другой собакой. А папу, ставшего хомячком, чуть вообще не раздавили! Этой квартире после вредного колдовства понадобился ремонт и ведро валерьянки на всех.
Не повезло одному дяденьке-начальнику: он жил один и никаких животных у него не было. Зато был любимый старинный шкаф из дуба. Вот с ним он и поменялся. Стоял целый день в углу без движения и с ужасом представлял, что шкаф вместо него на работе творит. Он ведь даже не глупое животное, он вообще ненастоящий и думать не умеет, скрипит только! Наверное, его прямо с работы в больницу заберут, подумают, что заболел. И это ещё в лучшем случае… Однако волновался он зря — шкаф вечером вернулся домой как обычно. И, с трудом выговаривая слова своим скрипучим голосом, рассказал, что всё в порядке, никто подмены не заметил. Наоборот, радовались, что начальник сегодня добрый, молчит, а не кричит на всех, как всегда.
Словом, мелкие неприятности у людей, конечно, приключились, но не у всех, и именно мелкие. Всё-таки люди — не комары, сообразили, что будет, если вместо водителя троллейбуса начнёт работать его перепутанная жена-повар, и наоборот. Или вместо учительницы вести урок будет её сын-двоечник. Правда, разведчику превращаться в хамелеона было бы очень даже полезно, но только по своему желанию, а не с бухты-барахты. А одной девочке и вовсе, на первый взгляд, повезло — она поменялась со своей мамой-балериной и, конечно, танцевала на утреннике лучше всех. Её сразу на городской конкурс записали, такую талантливую. «Мама» девочки, конечно, хлопала ей громче всех, подпрыгивала на месте и визжала. А на следующий день дочка с мамой поменялись обратно, и радость сменилась испугом. Как она выступит, она же так красиво уже не станцует?! Что было делать — только стараться и репетировать! Первое место девочка в результате не заняла, но зато стала танцевать гораздо лучше, чем раньше, и это была её личная победа. И мама ею очень гордилась.
А клоун очень гордился своей героической шляпой. Ведь она спасла целый город! Пусть даже про это так никто и не узнал.
Ленивые крылышки
В одном лесу жили-были птички зарянки. Так они назывались потому, что грудки и пузики у них были розовые, а ещё они пели на утренней заре чудесные песни. Солнце, когда только встаёт, ещё не ярко-жёлтое, а розовое, очень красивое, и маленькие розовые птички выглядят словно рассветные солнечные зайчики. Но они не просто прыгают по веткам, они поют, и так славно, так радостно! Вот почему в лесу любят маленьких весёлых зарянок.
В одной птичьей семье у мамы с папой было двое детишек, мальчик и девочка. Мальчика звали Василёк, а девочку Ромашка. Вообще-то раньше зарянки старались называть детей по именам розовых цветов, но потом, когда Розочек, Шиповников и Маргариток стало слишком много, перешли на цветы других оттенков. Иначе бы все запутались!
Дети были очень похожи друг на друга, но по характеру совсем разные. Василёк — любопытный, подвижный, не мог усидеть на месте и рано научился летать, радостно порхая вокруг гнезда. Ромашка же была… Она обижалась, когда кто-то называл её ленивой и сваливала всё на свои непослушные крылышки.
— Это они у меня ленивые, не хотят учиться летать, я-то сама не против! Но как я полечу, если они не хотят? Я же упаду! — говорила она и день за днём оставалась в гнезде.
А между тем птенцы росли и съедали уже так много жучков, червячков и зёрнышек, что папа с мамой сильно уставали, целый день летая за кормом. Они уговаривали детей не лениться и начать самим добывать себе еду, под их приглядом разумеется. Василёк с радостью согласился и теперь большую часть дня проводил не в гнезде. Прыгал по веточкам, высматривая, не ползёт ли поблизости аппетитный жучок или гусеничка, а на земле папа учил его находить вкусные семена и не трогать ядовитые, они тоже иногда попадались в лесу. А вот Ромашка продолжала упрямо сидеть дома и надеяться на мамину доброту. Иногда она всё же делала кружок-другой вокруг гнезда, разминая свои ленивые крылышки, но быстро уставала и плюхалась обратно. Раскрывала клювик и вопила, что хочет есть, мама, накорми! Мама жалела свою доченьку, а вот папе в конце концов надоело, что её, большую, до сих пор кормят из клювика. В других семьях птенцы уже давно сами летают и сами едят, а у них! Бедная мама, у неё уже крылья болят, столько трудиться, она даже похудела, потому что не успевала нормально поесть, подкармливая дочку. Папа решительно отправил маму обедать, а сам строго сказал:
— Ромашка! С завтрашнего дня я запрещаю носить тебе еду! Ты уже большая. Или летай, как все другие птички и добывай себе корм, или просто-напросто останешься голодной. Советую прямо сейчас начинать тренировать крылья.
— Но они у меня…
— Самые обыкновенные, хорошие крылышки, как у всех. И только зарянка им досталась ленивая! — покачал головой папа и улетел к маме и Васильку.
А обиженная дочка до самого вечера сидела в гнезде и страдала. Но потом поняла, что делать нечего — придётся учиться нормально летать. Эх, и почему она не страус! Им хорошо, они не летающие, еду прямо под ногами находят…
Неохотно, понемногу она стала тренировать свои ленивые крылышки, но всё равно очень радовалась, когда мама тайком приносила ей что-нибудь вкусненькое. А потом… потом в их лес пришла беда.
Первым неладное заметил папа — он любил по утрам петь, сидя на верхушке самого высокого дерева, и увидел, что на другом краю леса в небе вдруг беспокойно заметались птицы. И большие, и маленькие, они кружили над деревьями, а потом стайками разлетались в разные стороны — во все, кроме одной. Ветер донёс до их поляны странный неприятный запах, а с ним тревожные птичьи крики.
— Опасность! Опасность! Улетайте!
Вскоре внизу, на земле, замелькали звериные спины и хвосты — это торопились убежать, ускакать, уползти от неведомой беды нелетающие лесные жители.
— Что случилось?! — спустившись пониже, громко прочирикал папа.
— Пожар! Огонь! Ветром сюда гонит! Спасайтесь и вы, чего сидите?! — крикнул им серый ёж. Он вместе со своей ежихой и тремя ежатами сидел на спине быстро шагающего лося. Другие лоси и олени несли на себе соседей-малюток — барсучат, мышек, зайчат, чьи лапки были слишком слабыми, чтобы бегать на большое расстояние. Всё же хороший у них лес, дружный!
— Да, поторопимся! — папа сел на край гнезда и строго посмотрел на Ромашку. — Старайся изо всех сил, дочка! Дым от пожара опасен, можно заблудиться и улететь не в ту сторону, а то и вообще задохнуться, он вредный. Надо лететь за реку, все знают, что огонь боится воды, значит, на другом берегу безопасно.
— За реку?! Но это так далеко! — испугалась мама. — Она, наверное, не сможет долететь, она ещё слишком мало тренировалась…
— Сможет! — отрезал папа. — Ромашка, ты же не хочешь, чтобы мы из-за тебя попали в беду?
Девочка, конечно же, не хотела. Она очень боялась невиданного никогда и от этого ещё более страшного пожара и старалась изо всех сил, махая своими нетренированными крылышками. Они у неё больше не были ленивыми… но, к сожалению, так и остались слабыми. Она начала отставать.
— Скорее, скорее! — торопили родители, то и дело оглядываясь на запыхавшуюся дочку. Вот когда она пожалела, что так мало летала! Василёк-то вон самый первый летит, а она всех задерживает.
Наконец, настал миг, когда крылышки окончательно подвели хозяйку. Ромашка без сил опустилась на ветку и безуспешно пыталась отдышаться. Крылья сильно болели с непривычки, она больше не могла ими махать, ни разочка!
— Давай, сестрёнка, отдохнула — и хватит, полетели! — заторопил Василёк, но девочка лишь покачала головой.
— Я не могу. Летите дальше без меня.
— Но ведь ты тогда можешь погибнуть! — закричал брат.
— Ну и пусть! Я сама виновата! Улетайте скорей, вы же можете!
Ей ужасно хотелось плакать, но она держалась — вот останется одна и тогда поревёт, чем ещё заниматься.
— Что за глупости ты говоришь! Улететь без тебя, ну и придумала! — сердито сказал Василёк. — Мы же одна семья, глупая ты девчонка, мы тебя любим!
А родители ничего не сказали. Мама полетела вниз, высматривать зверей, которые могли согласиться подвезти их дочку, а папа сел на высокую ветку и завертел головой во все стороны.
— Ага, вот это то, что надо. Сынок, помоги!
В это время мама села рядом с Ромашкой и обняла её крылом.
— Всё будет хорошо, доченька. Все звери уже убежали вперёд, но папа обязательно что-нибудь придумает.
— Уже придумал!
Папа оторвал от ближайшего ствола берёзы длинную полоску коры — она загибалась с двух сторон, образуя что-то вроде маленького гамачка или качелей.
