Мама забеспокоилась и тут же бросилась готовить снижающий температуру чай, положила ей на лоб холодный компресс. Это помогло, но ненадолго – вскоре температура поднялась ещё выше. Бедная зайка вся горела и только тихо хныкала. Её братик проснулся, испугался и по привычке залез под кровать, но в этот раз мама не уговаривала его вылезти и лечь, она суетилась вокруг дочки. А потом вдруг села и заплакала.
Зайчонка из-под кровати как ветром сдуло. Мама на его памяти никогда не плакала, неужели всё на самом деле так плохо?!
- Да, малыш, - всхлипывала мама. – Ничего не помогает! Надо срочно идти за доктором.
- За грачом? Но он же так далеко живёт!
- Далеко. Я так боюсь, что твоей сестрёнке в это время станет хуже! Ты не мог бы, пока меня не будет, за ней поухаживать? Давать прохладную водичку, менять компрессы…
- Ой, мам, ты что, я не справлюсь! Я боюсь, вдруг сделаю что-то не так, и ей станет совсем плохо!
- Тогда я попрошу помочь соседку белку. Подожди, я сейчас вернусь! – и она буквально вылетела за дверь. Но почти сразу вернулась.
- Ох, я забыла, они всей семьёй уехали в гости к дедушке, вернутся только через неделю! Что же делать, что же делать?!
И тогда зайчонок шмыгнул носом и решительно произнёс:
- Мам, за доктором пойду я.
Зайчиха схватилась за голову:
- Нет! Малыш, это слишком опасно, по-настоящему опасно, ты же сам понимаешь! Идти одному через весь лес, тем более ночью! Не пущу!
Она хотела поймать сына за ухо, но он ловко вывернулся и скакнул за дверь.
- Мамочка, не волнуйся, я скоро!
Если кто-то думает, что зайчишка не боялся идти за доктором, то это было конечно же не так. Боялся, очень-очень боялся! Ему жутко хотелось вернуться – в свою безопасную норку, нырнуть под такую привычную и надёжную кровать и сидеть там до самого утра. Но как он мог повернуть назад, когда сестрёнке так плохо?! Никак не мог. И он, обмирая от страха, тем не менее быстро-пребыстро скакал вперёд. Дорогу к доктору он знал, ходил как-то к нему с мамой, когда у него разболелся зуб, но это было светлым днём, а не тёмной ночью! За каждым кустом ему мерещились голодные волчьи глаза, за каждым деревом притаившаяся лисица… Ночной мотылёк, пролетая мимо, слегка задел кончик уха своим крылышком – и зайка с перепугу перепрыгнул высокий куст. Ему показалось, что это огромная хищная птица хочет схватить его своими когтищами...
К счастью, нашему зайчонку повезло – до самого старого ясеня, на котором жил доктор грач, он никого не встретил. Ни хищников, ни маленькой мышки, даже ночные птицы и те притихли. Зайчик перевёл дух и с испугом посмотрел на «сигнальный» пенёк, что стоял под самым деревом и исполнял роль дверного звонка. Гнездо грача высоко, а голоса лесных обитателей не всегда громкие, того же мышиного писка или зайкиного лопотания доктор просто не услышит. Для того и нужен пенёк - чтобы те, кому помощь нужна, стучали, птицы клювами, звери лапами. Зайцы в лесу всем известные барабанщики, любят у себя на поляне просто так, ради потехи, лапками по пням стучать. И наш зайчонок тоже любил, значит, грач его точно услышит. И вместе с ним услышат и все другие окрестные звери! Прибегут и съедят его, не успеет доктор даже очки свои на клюв надеть… Но стучать всё равно надо. Не зря же он бежал сюда через весь лес!
«Хоть бы повезло!» - шепнул себе зайка. И ударил лапками по пню.
- Тук-тук! Тук-тук-тук! – раздалось по лесу. Громко, тревожно! Сразу видно, что тут не шутки шутят, а по делу пришли, важному, срочному!
- Что случилось? – сонно спросили сверху.
- У сестрёнки моей жар! Ничего не помогает!
- И чай из ромашки? И холодный капустный лист на лоб? – уточнил грач. Судя по возне, он начал спешно собирать свой чемоданчик.
- Ничего! Мама даже проти… то есть обтирания какие-то делала, тоже не помогло!
- Да, ситуация опасная… Показывай дорогу! – и грач в своём белом халате, шапочке и очках тяжело приземлился на пень, сжимая в одной лапе свой врачебный чемоданчик. – Ох, да ты совсем ещё малыш! Как же ты добрался досюда, совсем один?
- Неважно как, главное – добрался, - вздохнул зайчонок. И тут же испуганно пискнул и спрятался за грача – настолько огромной и страшной показалась ему возникшая рядом с ними голова. Рогатая-прерогатая!
А вот доктор не испугался, наоборот, обрадовался.
- Сохатыч, ты?
- А то кто ж! – прогудела голова, и вслед за ним из-за кустов выступил весь исполинский лось. – Раз уж всё равно разбудили, помогу вам. А то будете до утра до заячьей поляны добираться…
- Ай, спасибо, сосед! – грач проворно взлетел на спину лося. – И ты садись, да поживее!
Зайчонок прижал уши, но послушно вскочил на пень, а оттуда ловко перепрыгнул на Сохатыча. Правильно мама говорила: глаза боятся, а лапы делают!
- А за что держаться-то?!
- За шерсть! Когти есть? Э, да какие у тебя когти… Ну хоть коготки маленькие? Цепляйся смело, у него шкура толстенная, и не почувствует!
- Я бы попросил! – добродушно пробасил лось. – Отличная у меня шкура, не то, что ваши тонюсики. На мне сто блох живёт, а мне хоть бы хны! И не чешусь даже.
- Уже сто двенадцать! – тихонечко пискнули рядом.
Зайчик на всякий случай отодвинулся подальше. Он не лось, ему блохи не нужны, даже одна, самая малюсенькая. А то мама опять с берёзовым дёгтем вымоет, а он пахнет противно!
- Поехали! – скомандовал грач и махнул крылом.
Сохатыч бодро затопал по ночному лесу. Жалея пассажиров, он старательно обходил густой кустарник, не продирался как обычно между ёлками и не прыгал через поваленные стволы. Но при этом вёз их так быстро, что зайчонок про себя назвал его скорой помощью. Ещё не устали лапки держаться за густой лосиный мех, как впереди показалась знакомая поляна, а на ней, под осинкой, родная нора. Домчались!
У норы грач кивнул соседу клювом и, более не мешкая, скрылся за дверью. Зайчонок спрыгнул со спины лося и вежливо поблагодарил его за помощь. Зайти в дом решился не сразу. Было страшновато: а вдруг сестрёнке стало совсем худо? Вдруг мама его заругает? Вдруг, вдруг…
Он так и мялся на пороге под сочувственным взглядом Сохатыча, пока мама сама не выбежала ему навстречу. Обняла, прижала к себе крепко-крепко и снова немножко расплакалась – теперь уже от облегчения.
- Ты такой смелый, сыночек! Настоящий герой!
- Да что ты мам, я же…
- И не спорь, мне виднее! Вот и доктор сказал, что ты у меня редкий храбрец.
- Если бы! Знаешь, как я испугался?!
- А знаешь, как я?! – она рассмеялась сквозь слёзы и чмокнула зайчонка в макушку. – Но главное, сейчас уже бояться не надо, всё будет хорошо!
- Сестрёнка поправится?
- Обязательно! Совсем скоро мы устроим большой праздник. Напечём пирогов с капустой, позовём всех друзей, грача…
- И Сохатыча!
- Спасибо, я приду, если вы не против, - застенчиво прогудел лось, и мама, вздрогнув, подняла голову.
- Это наша скорая помощь, он добрый и быстрый!
- Ой, здравствуйте! А вы пироги любите?
- Мы всё любим. Но больше всего солёные крендельки…
- Испеку вам огромную миску крендельков! – пообещала мама и подхватила на руки сына, у которого вдруг сами собой закрылись глазки. Неудивительно после бессонной ночи и всех волнений!
- Спи, мой хороший, спи, мой храбрый… Больше никто в лесу не назовёт тебя трусишкой. Я всем расскажу, какой ты у меня герой!
- И я расскажу! – протрубил лось и запоздало прикрыл рот копытом. Но зайчик даже не шелохнулся. Он крепко спал.
А когда проснулся – светлым днём, в своей уютной кроватке, то увидел улыбчивую мордашку сестры. Она поправилась! То-то радости было!
Вечером вернулся из командировки папа-заяц, а на следующий день на заячьей поляне устроили обещанный праздник. С кучей друзей и гостей, горой пирогов и засахаренной морковки и обещанными кренделями. Папе они, кстати, тоже понравились. Всё веселились, плясали, пели на разные голоса и то и дело хвалили смелого зайку.
Мама оказалась права – никто его больше не дразнил. Да и он сам с той ночи перестал страшиться всяких пустяков. И вправду, как-то глупо лезть под кровать от скрипнувшей двери тому, кто не побоялся идти один через лес! Наш зайчик наконец поверил в себя, но ни капли не зазнался, никогда не хвастался и не называл сам себя героем. А если его так называли другие… что ж, разве кому-то неприятно, когда его хвалят?
Под кроватью у нашего зайки теперь стоит большая коробка со старыми игрушками. Мало ли, у папы с мамой будет ещё один малыш, ему пригодится! А старший братик будет сам учить его ничего не бояться. Ну, почти ничего, волк с лисой не в счёт;)
Сынок
Жила-была на свете одна хорошая кошка. Звали её Лизавета. Рыжая красавица, аккуратная воспитанная умница и замечательная мама не менее замечательных котят. Котят у неё, правда, забирали – но только когда они уже подрастали и были готовы завести себе вместо мамы ласкового доброго хозяина или хозяйку. Лизавета строго следила, чтобы новые хозяева её деток не обижали, ведь у неё самой был отличный хозяин. Он работал в цирке, между прочим! Лечил цирковых зверей. Поэтому иногда у Лизаветы появлялись соседи – то заболевший попугай, то голубь, то собачки. Прекрасно воспитанные маленькие пудели, с которыми Лизавета сразу находила общий язык. Труднее было ужиться с ежами и змеями, но они попадали к ним в квартиру редко и гостили недолго. Зато котята, её собственные детки, появлялись частенько, превращая квартиру в весёлый и шумный цирк с доставкой на дом. Хорошенькие, пушистые, рыжие, как мама, или дымчато-серые, как папа Тихон из соседнего подъезда, котятки очень нравились и детям, и взрослым, так что хозяин Лизаветы легко пристраивал их в добрые руки.
Как-то раз, весной, когда Лизавета довольно щурилась на тёплое солнышко, а вокруг неё по ковру ползали четверо усатых малышей, хозяин подошёл к ней, держа в руках большую корзину.
- Выручай, моя хорошая, - сказал он. – Без тебя нам нынче не справиться.
Опустил корзину на пол, открыл – и кошка с любопытством принюхалась. У них новый гость из цирка? Запах незнакомый… Ой, а пищит точь-в-точь как её котята!
Хозяин аккуратно перенёс из корзины загадочного зверя под бочок Лизаветы, и она удивлённо мяукнула – всё-таки котёнок! Оказывается, они тоже в цирке выступают.
Вообще-то это был немного странный котёнок. Размером куда крупнее её детишек, но глазки ещё не открылись, совсем маленький значит. Большеголовый, уши круглые, а не как у котят треугольничком, лапки толстые, хвост не крошечной морковкой, а вполне себе длинный, как пушистая полосатая верёвка. И сам весь полосатый, рыжий с белым пузиком.
Лизавета вытянула шею и обнюхала котёнка, а он в ответ снова жалобно запищал-замяукал. Ох, он же голодный! Вон какой худенький!
- Да, Лизаветушка, такое дело невесёлое – молока у его мамы нет, от смесей он отказывается, на тебя одна надежда. Возьмёшь его ненадолго пятым котёнком?
Лизавета не ответила, поскорее подтолкнула голодного к себе лапкой. Конечно, возьмёт! У неё две девочки и два мальчика, теперь три будет. И молочка вкусного хватит на всех!
Новый сынок долго не мог наесться, потом прижался к ней носом и уснул. Лизавета на всякий случай тщательно вымыла его языком, покормила остальных котят и задремала, лениво раздумывая, как ей назвать малыша. Вот ведь незадача, Рыжик и Полосатик у неё уже есть!
«О, назову тебя Тигруша, - наконец, решила она. – И вырастешь ты большой-пребольшой и сильный, как тигр. Хорошее имя, ему подходит!»
Тигруша в кошачьем семействе быстро стал своим. Глазки у него открылись одновременно с названными братцами и сестричками, и были они ярко-голубыми и ужасно любопытными. У двух котят тоже были голубые глаза, а ещё у двоих зелёные, но любопытные у всех пятерых. И как же иначе, ведь вокруг такой удивительный, новый, интересный мир!
Мир исследовали вместе, вместе ели, проказничали, получали за это нагоняй от мамы-кошки, спали все кучей вповалку, согревая друг друга… И незаметно подрастали. Вернее, другие котята незаметно, а Тигруша рос так быстро, что скоро вымахал больше самой Лизаветы! Это ничуть не мешало ей его воспитывать, а ему – испуганно замирать, опустив голову, в ожидании наказания за очередную шалость. А что, учила же его мама, что комнатные цветы ронять с подоконника нельзя? И жевать их тоже нельзя, мало ли какая гадость попадётся! А уж изгрызть вместо специально купленной резиновой курицы хозяйский тапок и вовсе стыд и позор! Сам хозяин, впрочем, не слишком сердился и даже хихикал, прикрываясь ладонью – очень уж забавно выглядела рассерженная кошка, гоняющая огромного по сравнению с ней сынка! Впрочем, учеником Тигруша оказался всё же неплохим. И с фантиком играл, и на спинку дивана навострился запрыгивать, и даже мышь на прогулке почти поймал. Зато по-настоящему спас их всех от злого, сорвавшегося с поводка пса.
Дело было так: хозяин вывел всё кошачье семейство во внутренний двор и отлучился ненадолго. Двор у них огорожен, чужие не ходят, котиков красивых не украдут и не обидят. Ну, во всяком случае до этого ничего опасного ни разу не случалось, разве что дети соседские прибегут, затискают или старушки угостят неучтёнными сосисками. А у них режим, между прочим! Вот потому котята чувствовали себя в безопасности и беспечно играли и исследовали клумбы и кусты, а Лизавета развалилась на скамейке и сладко дремала. И вдруг, откуда ни возьмись, собака! Злющая, рычащая, несётся прямо на них, глаза бешеные…
- Спасайтесь! – рявкнула Лизавета и первая подала пример, взлетев на дерево. Три котёнка последовали за ней, Тигруша надёжно схоронился в густых кустах, и только серенькая Тишенька замешкалась, а потом и вовсе замерла, оцепенела от страха. Оскаленная собачья пасть неумолимо приближалась, и Лизавета прыгнула вниз. Встала между дочкой и псом, выгнула спину, вздыбила шерсть и предупреждающе зашипела. Да, победить эту бешеную зверюгу вряд ли удастся, но разве мать бросит своего ребёнка в беде? Никогда!
И тут случилось неожиданное – к ним наперерез метнулось что-то большое, рыжее, полосатое, разинуло свою пасть – оказалось, она ещё больше и страшнее собакиной – и так грозно зарычало, что враг резко остановился, словно налетел на невидимую стену. Котята едва удержались на дереве, Лизавета от удивления села на попу, а пёс поджал хвост и заскулил.
- Ррр! Я здесь главный, ясно тебе?!
- Уу, ясно! Прости, всё, ухожу!
А тут и хозяева подоспели – свой и пёсий.
Дома Лизавета долго нализывала своих переволновавшихся котят и хвалила смелого Тигрушу. Правильно она его назвала, такой герой вырос!
А вечером хозяин посадил её на колени, нагладил, почесал под шейкой, а потом вздохнул и сказал сочувственно:
- Ну что, Лизавета, ты, наверное, сама понимаешь, что стал твой приёмыш большим да самостоятельным, его дальше учить надо. И в квартире держать дольше нежелательно, мало ли что… Увезу я его завтра. Но ты не грусти, может, увидитесь ещё!
Зайчонка из-под кровати как ветром сдуло. Мама на его памяти никогда не плакала, неужели всё на самом деле так плохо?!
- Да, малыш, - всхлипывала мама. – Ничего не помогает! Надо срочно идти за доктором.
- За грачом? Но он же так далеко живёт!
- Далеко. Я так боюсь, что твоей сестрёнке в это время станет хуже! Ты не мог бы, пока меня не будет, за ней поухаживать? Давать прохладную водичку, менять компрессы…
- Ой, мам, ты что, я не справлюсь! Я боюсь, вдруг сделаю что-то не так, и ей станет совсем плохо!
- Тогда я попрошу помочь соседку белку. Подожди, я сейчас вернусь! – и она буквально вылетела за дверь. Но почти сразу вернулась.
- Ох, я забыла, они всей семьёй уехали в гости к дедушке, вернутся только через неделю! Что же делать, что же делать?!
И тогда зайчонок шмыгнул носом и решительно произнёс:
- Мам, за доктором пойду я.
Зайчиха схватилась за голову:
- Нет! Малыш, это слишком опасно, по-настоящему опасно, ты же сам понимаешь! Идти одному через весь лес, тем более ночью! Не пущу!
Она хотела поймать сына за ухо, но он ловко вывернулся и скакнул за дверь.
- Мамочка, не волнуйся, я скоро!
Если кто-то думает, что зайчишка не боялся идти за доктором, то это было конечно же не так. Боялся, очень-очень боялся! Ему жутко хотелось вернуться – в свою безопасную норку, нырнуть под такую привычную и надёжную кровать и сидеть там до самого утра. Но как он мог повернуть назад, когда сестрёнке так плохо?! Никак не мог. И он, обмирая от страха, тем не менее быстро-пребыстро скакал вперёд. Дорогу к доктору он знал, ходил как-то к нему с мамой, когда у него разболелся зуб, но это было светлым днём, а не тёмной ночью! За каждым кустом ему мерещились голодные волчьи глаза, за каждым деревом притаившаяся лисица… Ночной мотылёк, пролетая мимо, слегка задел кончик уха своим крылышком – и зайка с перепугу перепрыгнул высокий куст. Ему показалось, что это огромная хищная птица хочет схватить его своими когтищами...
К счастью, нашему зайчонку повезло – до самого старого ясеня, на котором жил доктор грач, он никого не встретил. Ни хищников, ни маленькой мышки, даже ночные птицы и те притихли. Зайчик перевёл дух и с испугом посмотрел на «сигнальный» пенёк, что стоял под самым деревом и исполнял роль дверного звонка. Гнездо грача высоко, а голоса лесных обитателей не всегда громкие, того же мышиного писка или зайкиного лопотания доктор просто не услышит. Для того и нужен пенёк - чтобы те, кому помощь нужна, стучали, птицы клювами, звери лапами. Зайцы в лесу всем известные барабанщики, любят у себя на поляне просто так, ради потехи, лапками по пням стучать. И наш зайчонок тоже любил, значит, грач его точно услышит. И вместе с ним услышат и все другие окрестные звери! Прибегут и съедят его, не успеет доктор даже очки свои на клюв надеть… Но стучать всё равно надо. Не зря же он бежал сюда через весь лес!
«Хоть бы повезло!» - шепнул себе зайка. И ударил лапками по пню.
- Тук-тук! Тук-тук-тук! – раздалось по лесу. Громко, тревожно! Сразу видно, что тут не шутки шутят, а по делу пришли, важному, срочному!
- Что случилось? – сонно спросили сверху.
- У сестрёнки моей жар! Ничего не помогает!
- И чай из ромашки? И холодный капустный лист на лоб? – уточнил грач. Судя по возне, он начал спешно собирать свой чемоданчик.
- Ничего! Мама даже проти… то есть обтирания какие-то делала, тоже не помогло!
- Да, ситуация опасная… Показывай дорогу! – и грач в своём белом халате, шапочке и очках тяжело приземлился на пень, сжимая в одной лапе свой врачебный чемоданчик. – Ох, да ты совсем ещё малыш! Как же ты добрался досюда, совсем один?
- Неважно как, главное – добрался, - вздохнул зайчонок. И тут же испуганно пискнул и спрятался за грача – настолько огромной и страшной показалась ему возникшая рядом с ними голова. Рогатая-прерогатая!
А вот доктор не испугался, наоборот, обрадовался.
- Сохатыч, ты?
- А то кто ж! – прогудела голова, и вслед за ним из-за кустов выступил весь исполинский лось. – Раз уж всё равно разбудили, помогу вам. А то будете до утра до заячьей поляны добираться…
- Ай, спасибо, сосед! – грач проворно взлетел на спину лося. – И ты садись, да поживее!
Зайчонок прижал уши, но послушно вскочил на пень, а оттуда ловко перепрыгнул на Сохатыча. Правильно мама говорила: глаза боятся, а лапы делают!
- А за что держаться-то?!
- За шерсть! Когти есть? Э, да какие у тебя когти… Ну хоть коготки маленькие? Цепляйся смело, у него шкура толстенная, и не почувствует!
- Я бы попросил! – добродушно пробасил лось. – Отличная у меня шкура, не то, что ваши тонюсики. На мне сто блох живёт, а мне хоть бы хны! И не чешусь даже.
- Уже сто двенадцать! – тихонечко пискнули рядом.
Зайчик на всякий случай отодвинулся подальше. Он не лось, ему блохи не нужны, даже одна, самая малюсенькая. А то мама опять с берёзовым дёгтем вымоет, а он пахнет противно!
- Поехали! – скомандовал грач и махнул крылом.
Сохатыч бодро затопал по ночному лесу. Жалея пассажиров, он старательно обходил густой кустарник, не продирался как обычно между ёлками и не прыгал через поваленные стволы. Но при этом вёз их так быстро, что зайчонок про себя назвал его скорой помощью. Ещё не устали лапки держаться за густой лосиный мех, как впереди показалась знакомая поляна, а на ней, под осинкой, родная нора. Домчались!
У норы грач кивнул соседу клювом и, более не мешкая, скрылся за дверью. Зайчонок спрыгнул со спины лося и вежливо поблагодарил его за помощь. Зайти в дом решился не сразу. Было страшновато: а вдруг сестрёнке стало совсем худо? Вдруг мама его заругает? Вдруг, вдруг…
Он так и мялся на пороге под сочувственным взглядом Сохатыча, пока мама сама не выбежала ему навстречу. Обняла, прижала к себе крепко-крепко и снова немножко расплакалась – теперь уже от облегчения.
- Ты такой смелый, сыночек! Настоящий герой!
- Да что ты мам, я же…
- И не спорь, мне виднее! Вот и доктор сказал, что ты у меня редкий храбрец.
- Если бы! Знаешь, как я испугался?!
- А знаешь, как я?! – она рассмеялась сквозь слёзы и чмокнула зайчонка в макушку. – Но главное, сейчас уже бояться не надо, всё будет хорошо!
- Сестрёнка поправится?
- Обязательно! Совсем скоро мы устроим большой праздник. Напечём пирогов с капустой, позовём всех друзей, грача…
- И Сохатыча!
- Спасибо, я приду, если вы не против, - застенчиво прогудел лось, и мама, вздрогнув, подняла голову.
- Это наша скорая помощь, он добрый и быстрый!
- Ой, здравствуйте! А вы пироги любите?
- Мы всё любим. Но больше всего солёные крендельки…
- Испеку вам огромную миску крендельков! – пообещала мама и подхватила на руки сына, у которого вдруг сами собой закрылись глазки. Неудивительно после бессонной ночи и всех волнений!
- Спи, мой хороший, спи, мой храбрый… Больше никто в лесу не назовёт тебя трусишкой. Я всем расскажу, какой ты у меня герой!
- И я расскажу! – протрубил лось и запоздало прикрыл рот копытом. Но зайчик даже не шелохнулся. Он крепко спал.
А когда проснулся – светлым днём, в своей уютной кроватке, то увидел улыбчивую мордашку сестры. Она поправилась! То-то радости было!
Вечером вернулся из командировки папа-заяц, а на следующий день на заячьей поляне устроили обещанный праздник. С кучей друзей и гостей, горой пирогов и засахаренной морковки и обещанными кренделями. Папе они, кстати, тоже понравились. Всё веселились, плясали, пели на разные голоса и то и дело хвалили смелого зайку.
Мама оказалась права – никто его больше не дразнил. Да и он сам с той ночи перестал страшиться всяких пустяков. И вправду, как-то глупо лезть под кровать от скрипнувшей двери тому, кто не побоялся идти один через лес! Наш зайчик наконец поверил в себя, но ни капли не зазнался, никогда не хвастался и не называл сам себя героем. А если его так называли другие… что ж, разве кому-то неприятно, когда его хвалят?
Под кроватью у нашего зайки теперь стоит большая коробка со старыми игрушками. Мало ли, у папы с мамой будет ещё один малыш, ему пригодится! А старший братик будет сам учить его ничего не бояться. Ну, почти ничего, волк с лисой не в счёт;)
Прода от 01.02.2021, 17:02
Сынок
Жила-была на свете одна хорошая кошка. Звали её Лизавета. Рыжая красавица, аккуратная воспитанная умница и замечательная мама не менее замечательных котят. Котят у неё, правда, забирали – но только когда они уже подрастали и были готовы завести себе вместо мамы ласкового доброго хозяина или хозяйку. Лизавета строго следила, чтобы новые хозяева её деток не обижали, ведь у неё самой был отличный хозяин. Он работал в цирке, между прочим! Лечил цирковых зверей. Поэтому иногда у Лизаветы появлялись соседи – то заболевший попугай, то голубь, то собачки. Прекрасно воспитанные маленькие пудели, с которыми Лизавета сразу находила общий язык. Труднее было ужиться с ежами и змеями, но они попадали к ним в квартиру редко и гостили недолго. Зато котята, её собственные детки, появлялись частенько, превращая квартиру в весёлый и шумный цирк с доставкой на дом. Хорошенькие, пушистые, рыжие, как мама, или дымчато-серые, как папа Тихон из соседнего подъезда, котятки очень нравились и детям, и взрослым, так что хозяин Лизаветы легко пристраивал их в добрые руки.
Как-то раз, весной, когда Лизавета довольно щурилась на тёплое солнышко, а вокруг неё по ковру ползали четверо усатых малышей, хозяин подошёл к ней, держа в руках большую корзину.
- Выручай, моя хорошая, - сказал он. – Без тебя нам нынче не справиться.
Опустил корзину на пол, открыл – и кошка с любопытством принюхалась. У них новый гость из цирка? Запах незнакомый… Ой, а пищит точь-в-точь как её котята!
Хозяин аккуратно перенёс из корзины загадочного зверя под бочок Лизаветы, и она удивлённо мяукнула – всё-таки котёнок! Оказывается, они тоже в цирке выступают.
Вообще-то это был немного странный котёнок. Размером куда крупнее её детишек, но глазки ещё не открылись, совсем маленький значит. Большеголовый, уши круглые, а не как у котят треугольничком, лапки толстые, хвост не крошечной морковкой, а вполне себе длинный, как пушистая полосатая верёвка. И сам весь полосатый, рыжий с белым пузиком.
Лизавета вытянула шею и обнюхала котёнка, а он в ответ снова жалобно запищал-замяукал. Ох, он же голодный! Вон какой худенький!
- Да, Лизаветушка, такое дело невесёлое – молока у его мамы нет, от смесей он отказывается, на тебя одна надежда. Возьмёшь его ненадолго пятым котёнком?
Лизавета не ответила, поскорее подтолкнула голодного к себе лапкой. Конечно, возьмёт! У неё две девочки и два мальчика, теперь три будет. И молочка вкусного хватит на всех!
Новый сынок долго не мог наесться, потом прижался к ней носом и уснул. Лизавета на всякий случай тщательно вымыла его языком, покормила остальных котят и задремала, лениво раздумывая, как ей назвать малыша. Вот ведь незадача, Рыжик и Полосатик у неё уже есть!
«О, назову тебя Тигруша, - наконец, решила она. – И вырастешь ты большой-пребольшой и сильный, как тигр. Хорошее имя, ему подходит!»
Тигруша в кошачьем семействе быстро стал своим. Глазки у него открылись одновременно с названными братцами и сестричками, и были они ярко-голубыми и ужасно любопытными. У двух котят тоже были голубые глаза, а ещё у двоих зелёные, но любопытные у всех пятерых. И как же иначе, ведь вокруг такой удивительный, новый, интересный мир!
Мир исследовали вместе, вместе ели, проказничали, получали за это нагоняй от мамы-кошки, спали все кучей вповалку, согревая друг друга… И незаметно подрастали. Вернее, другие котята незаметно, а Тигруша рос так быстро, что скоро вымахал больше самой Лизаветы! Это ничуть не мешало ей его воспитывать, а ему – испуганно замирать, опустив голову, в ожидании наказания за очередную шалость. А что, учила же его мама, что комнатные цветы ронять с подоконника нельзя? И жевать их тоже нельзя, мало ли какая гадость попадётся! А уж изгрызть вместо специально купленной резиновой курицы хозяйский тапок и вовсе стыд и позор! Сам хозяин, впрочем, не слишком сердился и даже хихикал, прикрываясь ладонью – очень уж забавно выглядела рассерженная кошка, гоняющая огромного по сравнению с ней сынка! Впрочем, учеником Тигруша оказался всё же неплохим. И с фантиком играл, и на спинку дивана навострился запрыгивать, и даже мышь на прогулке почти поймал. Зато по-настоящему спас их всех от злого, сорвавшегося с поводка пса.
Дело было так: хозяин вывел всё кошачье семейство во внутренний двор и отлучился ненадолго. Двор у них огорожен, чужие не ходят, котиков красивых не украдут и не обидят. Ну, во всяком случае до этого ничего опасного ни разу не случалось, разве что дети соседские прибегут, затискают или старушки угостят неучтёнными сосисками. А у них режим, между прочим! Вот потому котята чувствовали себя в безопасности и беспечно играли и исследовали клумбы и кусты, а Лизавета развалилась на скамейке и сладко дремала. И вдруг, откуда ни возьмись, собака! Злющая, рычащая, несётся прямо на них, глаза бешеные…
- Спасайтесь! – рявкнула Лизавета и первая подала пример, взлетев на дерево. Три котёнка последовали за ней, Тигруша надёжно схоронился в густых кустах, и только серенькая Тишенька замешкалась, а потом и вовсе замерла, оцепенела от страха. Оскаленная собачья пасть неумолимо приближалась, и Лизавета прыгнула вниз. Встала между дочкой и псом, выгнула спину, вздыбила шерсть и предупреждающе зашипела. Да, победить эту бешеную зверюгу вряд ли удастся, но разве мать бросит своего ребёнка в беде? Никогда!
И тут случилось неожиданное – к ним наперерез метнулось что-то большое, рыжее, полосатое, разинуло свою пасть – оказалось, она ещё больше и страшнее собакиной – и так грозно зарычало, что враг резко остановился, словно налетел на невидимую стену. Котята едва удержались на дереве, Лизавета от удивления села на попу, а пёс поджал хвост и заскулил.
- Ррр! Я здесь главный, ясно тебе?!
- Уу, ясно! Прости, всё, ухожу!
А тут и хозяева подоспели – свой и пёсий.
Дома Лизавета долго нализывала своих переволновавшихся котят и хвалила смелого Тигрушу. Правильно она его назвала, такой герой вырос!
А вечером хозяин посадил её на колени, нагладил, почесал под шейкой, а потом вздохнул и сказал сочувственно:
- Ну что, Лизавета, ты, наверное, сама понимаешь, что стал твой приёмыш большим да самостоятельным, его дальше учить надо. И в квартире держать дольше нежелательно, мало ли что… Увезу я его завтра. Но ты не грусти, может, увидитесь ещё!
