Познакомился с хорошими людьми и не-людьми, поприключался по самое не балуйся, даже кое-что понял о себе и о жизни. Кое-что важное… Но пока ещё не всё.
С этим неясным томлением в душе Матвей и уснул.
* * *
«Ума палата» оказалась таким сооружением, что при всём желании ни с чем не перепутаешь. Рядом дома как дома, красивые, добротные, о двух-трёх этажах, а это недоразумение… Именно недоразумение – в ультраавангардном стиле, которое Мотя назвал про себя «огрызок от яблока». Высоченное, скорее круглое, чем квадратное, с выкрашенными в жёлтый цвет неровными стенами, плоская зелёная крыша с одного края свисает намного дальше, чем с другого. Под этим «листом» - единственное видимое с улицы овальное окно. Видимо, там и расположен «кабинет» местного мудреца, великого и (хотелось бы верить) не-ужасного Хрена. В остальных помещениях, говорят, архивы да библиотека, куда вечно занятые горожане почти никогда не заходят. И не потому, что нельзя, можно вроде, но – некогда. В отличие от них, Хрен проводит там почти все неприёмные часы, вот поэтому он, наверное, такой умный. Даже странно, что во всей столице не находится желающих составить ему конкуренцию. Сильно умных, видать, нигде не любят, не только на Земле…
Матвей глубоко вздохнул и решительно зашагал к «огрызку». Мандража особого не было – и всё из-за вчерашней ночной попойки и рассказа Яги. Он был даже рад, что проснулся сегодня раньше всех, успел по-быстрому позавтракать и уйти до того, как встали Кузька и его мать. Нарываться на неё прямо с утра не лучший вариант, а вот потом, когда появятся новости и надо будет обсудить их дальнейшие совместные планы – тогда ночные откровения, если и не забудутся, то будут уже не так актуальны. Фиг с ним, с прошлым, о будущем думать надо!
О будущем… Матвей в который раз за утро поймал себя на очень странной мысли и, отгоняя её, ускорился ещё больше. Без остановок взлетел по крутой лестнице на самый верх, до единственной на площадке приоткрытой двери, чуток отдышался, вежливо постучал – и вошёл.
М-да, обе Мотины версии насчёт внешности главного сказявского умника оказались ошибочными. На траву не похож. На… ээ… не-траву тоже. Всё логично: если дом напоминает огрызок, то его хозяин - огромного белого червяка. Или нет, всё же не червяка, головастика. Голова и вправду казалась намного больше сгорбленного тщедушного тельца, совершенно лысая; лицо наполовину скрывали массивные круглые очки, лишь чудом не спадающие с крошечного носика-пуговки. Хрен сидел за столом и был полностью погружён в чтение толстенного фолианта. Моте пришлось два раза кашлянуть, прежде чем его наконец-то заметили.
- Оу! Какие люди! – разулыбался мудрец. – Чрезвычайно рад видеть. Присаживайся, не стесняйся!
Быков кивнул и занял место с другой стороны от стола, назвался и подождал, пока Хрен занесёт его данные в особую учётную книгу. Восемьсот тридцать девятый номер… офигеть!
- Да, как видишь, вы, попаданцы, отнюдь не штучное явление. Записывать вас, конечно, не я придумал, но страниц за всю свою жизнь заполнил преизрядно. Первых-то похабников ещё в царские времена сюда ссылали. По их анкетным данным можно всю рассейскую историю выучить, жуть как познавательно!
- И кто чаще всего попадал? Разбойники, солдаты?
- А всяких хватало. Раньше в основном крестьяне да гусары, потом – уголовники, а в последнее время вообще чёткой тенденции нет. Разный возраст, профессии, социальное положение, хотя больше лиц со средним образованием, чем с высшим. Женщин, кстати, тоже стало чаще заносить, как типичной алкогольной внешности, так и вполне себе молодых и приличных. Некоторые, кстати, предпочитают обратно не возвращаться, здесь остаются. В основном те, у кого в реальном мире были проблемы с личной жизнью. Мужчины в своей массе погуляют да отчалят, а вот женщины заведут шуры-муры с местными, привяжутся накрепко и уходить раздумают. А что, мужики у нас не чета вашим, надёжные да заботливые – это не я так считаю, а похабницы бывшие. Ценят они сказявцев, семьи дружные у них получаются. Я для таких отдельную статистику веду.
- А наоборот бывает? Ну, чтобы наш на вашей женился? – как можно равнодушнее спросил Матвей.
- Бывает, конечно. Тоже неплохо живут, кстати.
- А…
- А конкретнее не скажу, - проницательно усмехнулся Хрен. – Права не имею. Так исторически сложилось – данные собирать, но не предоставлять, во избежание.
- Во избежание чего?
- А… Хрен его знает! – машинально ответил тот.
Поржали.
- Ну что, самый главный вопрос-то задашь, или у нас решил остаться?
- Задам. А уж потом и решу.
- И то верно, - покивал Хрен. – Ну что, Матвей, теоретически вернуться домой ты можешь даже не сходя с этого места. Только одно условие есть. Для всех попаданцев единое, вроде как простое совсем, но в то же время трудное, на грани возможного.
- Блин, да не пугай ты, говори прямо!
- Изволь. В свой мир ты вернёшься только тогда, когда искренне пообещаешь больше никогда…
Топ-топ-топ.
Быков раздражённо оглянулся на дверь. Кого несёт так некстати, на самом интересном месте?!
Как ни странно, следующим посетителем оказался не какой-нибудь слон местного разлива. Громовая поступь принадлежала весьма компактному существу – пушистой белой лисице. В отличие от Ёжкиного Кота, Мани и прочих, этот зверь был натурально зверем: роскошная шубка не скрыта одеждой, вместо словесного приветствия – энергичные махи хвостом.
- Не видишь – занят он, позже приходи! – шикнул Мотя, всё же надеясь на понимание.
Зря. Лисица растянула морду в насмешливой улыбке, облизнулась и вдруг прыгнула прямо на стол.
- Мама… - в ужасе пискнул Хрен.
Матвей не успел даже привстать с места, как всё уже было кончено. Ам! – и несчастного мудреца просто не стало. Его проглотили в буквальном смысле целиком! Без малейших усилий, даже очки нигде не застряли… Наверное, изнутри этот зверь был гораздо больше, чем снаружи.
Быков в шоке вытаращился на злодейскую морду, которая без зазрения совести продолжала сидеть на столе с самым довольным видом и теперь старательно намывала эту самую морду. Ему действительно всё это не приснилось? Какая-то жалкая лиса съела того единственного, кто знал, как отправить его домой??
Рука на автомате нащупала увесистую книгу – ту самую, которую читал Хрен до его прихода – и обрушила его на голову лисицы. Закончился сей порыв совершенно не так, как надо: талмуд непостижимым образом изменил траекторию полёта и встретился со столом, не удержавший равновесие мститель тоже. А гадская лиса даже не дёрнулась! Лишь глаза на него скосила да вздохнула нарочито.
- Дурак ты, Мотя. Самому слабо догадаться?
И растаяла, будто её и не было. Точнее, его – голос у зверя оказался явно мужским.
- О-хре-неть…
Быков потёр лоб, но это не помогло – умных мыслей в его голове так и не возникло. Глупых, впрочем, тоже. Кроме одной.
- Походу, вот теперь мне точно пи… Что?!
Взгляд против воли задержался на раскрывшейся от удара книге. Там на картинке красовалась точно такая же белая и пушистая лисичка. Вот только называлась она совсем по-другому. Очень привычно. Матвей захлопнул книгу, прочёл название и нервно рассмеялся.
«Сказявские опасности. Легенды и реалии.» Красивая плетёная закладка торчала из неё ровно за два листа до картинки с «белой смертью». «Единственным природным врагом Хрена является Песец. Существо это настолько редкое, что его решено отнести к типу мифических. Однако, при определённых условиях – как то неудачное стечение обстоятельств, расположение звёзд и неотвратимый перст судьбы, указавший на конкретного горемыку – существует вероятность их встречи. И она, увы, предрешена…»
- Ещё и «перст» какой-то… Сказал бы я, как этот орган называется!!
Мотя отшвырнул от себя книгу и поплёлся на выход. Здесь ему было больше нечего делать.
Сколько он просидел на этой лавке на площади – пять минут, час? Самое смешное, что мысли – и толковые, и бестолковые – дружно покинули место привычной дислокации, оставив Матвея в несвойственной ему прострации.
«…Помимо Главного, у нас ещё два Хрена есть, правда, один уже наполовину в маразме, а второй, наоборот, молодой ещё, лет через десять-пятнадцать поумнеет, а пока он Главному не конкурент…» Каму-кун из тех, кто за базар отвечает, стало быть, так и есть. Стало быть, куковать здесь Бычаре не дни и не месяцы, а годы. Долгие, долгие, долгие годы… Вдали от привычной цивилизации, без возможности устроиться на нормальную работу, без начального капитала… хотя нет, деньги-то как раз имеются, честно награбленные и честно выигранные. Но всё равно жесть и тоска зелёная. Прям хочется задрать башку в небо и завыть по-волчьи, средь бела дня, без всякой Луны.
- У-у-у… А-а-а, урод, а ну стой, кепку верни!!
Возвращение в сказявскую реальность получилось стремительным и неприятным: какой-то лихой мужичонка в обносках на бегу сдёрнул с Моти нежно любимую им бейсболку с логотипом «Манчестер Юнайтед». Дружбан из самой Англии привёз! А это ворьё даже слова «футбол», поди, не знает, а туда же, тырит всё подряд, лишь бы стырить.
Пустая Мотина голова опустела и снаружи, что было эквивалентно ещё одной катастрофе. Пока он очухался, вскочил со скамейки и, вопя, устремился вслед за воришкой, драгоценное время было упущено. Ходить бы ему ко всем бедам без кепки, но судьба решила не добивать страдальца и послала навстречу помянутого им японского городового. Смешной паренёк недаром занимал эту должность: не только вмиг вычислил преступника, но и задержал его. На Мотин взгляд, более чем эффектно – душевным ударом пяткой в лоб в высоком прыжке с разворотом. Вот это растяжка!
- Кий-я!!
Хрясь!
- Ы-ы-ы!
Шлёп!
- Ну, вот и всё. Протас Косой, наконец-то я поймал тебя с поличным, на сей раз не отвертишься!
- Щас и от меня огребёшь, Протас – подбитый глаз! В натуре окосеешь!
- Спокойно, Матвей, без рукоприкладства, - строго сказал городовой, поправляя съехавший колпачок. Кивком подозвал к себе двоих дюжих молодцев в одинаковых серых кафтанах с погонами, и те живо сцапали брыкающегося преступника. Связали ему загребущие ручонки и поволокли с площади, не иначе, в «полицейский» участок.
Каму-кун, вернув пострадавшему его собственность, уходить не спешил. Проницательный парень… Или у Моти всё на лице написано?
На ближайшей скамейке сидели и болтали ногами двое пацанят; при виде хмурого Быкова и улыбчивого японца они дружно решили уступить им своё место.
- Ну что, Матвей, как успехи?
- За-ши-бись…
К чести городового, весть о явлении Песца он воспринял стоически. Покачал головой, вздохнул, послал очередного помощника запереть «огрызок» и никого туда не пускать, тут же, на коленке, накатал докладную стольнику и отправил с прилетевшим по свистку голубем.
- Жалко мужика, не ко времени его схомячили. Ты не думай, он завтра-послезавтра снова народится, они, Хрены, нация редкая и потому безмерно живучая. Да только ждать, пока он вырастет и поумнеет, надо и того больше, лет сорок-пятьдесят…
Мотя застонал.
- Ну вот что ты ноешь? Это же не тебя съели! - укорил японец. - Не тебе в чужом желудке скучать, не тебе возрождаться, как фениксу из пепла, когда вместо пепла, уж прости, навоз выступает... Тут не кукситься, радоваться надо!
Быков поневоле проникся и закивал.
- Ладно, согласен. Это я скорее от неожиданности растерялся. А теперь вот думаю – а что, если и без Хрена можно узнать про то условие? Надо было сразу в его записях покопаться, наверняка бы всё нашёл, что надо. Или условие, или хоть списки попаданцев с адресами, если кто здесь остался. Пошёл бы да спросил, что там надо пообещать и кому…
- Задним умом мы все сильны, - усмехнулся городовой. – А сейчас поздно, Матвей, палата опечатана, теперь туда уже никому ходу нет. Стольник с минуты на минуту сам примчится выяснять, как всё случилось, и тебя как свидетеля вопросами замучает. Но к книгам и записям не подпустит, их до нового Хрена законсервируют, такое на моей памяти уже раз было. Без штатного умника жить, конечно, труднее, но вполне возможно. Значит, и ты проживёшь. А насчёт условия могу вот что посоветовать. Списки попаданцев засекречены, это да, но сами они – те, кто остался – ни от кого не прячутся и происхождения своего не скрывают, ни к чему им это. Стало быть, коль встретишь ты соотечественника, никто тебе его расспросить не запретит. Ответит или нет – другой вопрос, может, Хрен с них клятву о неразглашении брал, я не в курсе, но попытка не пытка. Мотай на ус, Матвей – хоть ты и не Хрен, а голову на плечах имеешь, и не только для того, чтобы в неё есть. Думать тоже надо, полезное, говорят, занятие…
Быков ничуть не обиделся, наоборот, благодарно хлопнул парня по плечу.
- Всё верно говоришь! Может, тебя пока Временным Хреном назначить? А, сенсей? Ладно-ладно, шучу, не делай такое лицо… Скажи-ка тогда, как мне, простому рабочему парню, у вас тут устроиться? В каком районе хату снять, чтоб поспокойнее, какие специалисты у вас в дефиците, ну и всё такое прочее. Или хоть подскажи, к кому обратиться. Чую, что застрял я в вашей «сказочке» по самые гланды, значит, по любому надо окопаться и осмотреться. А уж потом в разведчика играть…
- Вот это нужный настрой! – обрадовался городовой. – Не волнуйся, люди у нас отзывчивые. Шапку снимут, это да, но попадёшь в настоящий переплёт – всегда помогут, чем смогут, сам увидишь! Кстати, а вот твой потенциальный работодатель несётся, - незаметный кивок в сторону въехавшей в это время на площадь ярко-красной повозки. – Наш градоначальник или, попроще, стольник, Полуэкт Полуэктович Букашкин, фигура во всех смыслах значительная. Лови момент - ты свидетель, но ты и пострадавший, обрисуй ему ситуацию, может, проникнется и не только словом подскажет, но и делом поможет. Материально, ну или связями.
- Понял. Намотал, - подмигнул Матвей.
«Сами мы не местные, пустите воды попить, а то так есть хочется, что и переночевать негде. Главное, не переиграть…»
Два часа спустя Мотя вихрем взлетел на второй этаж, символически постучался в Яговскую дверь, распахнул её с воплем «Собирайтесь!» и… застыл столбом на пороге. Комната была пуста. Ни Прекрасных, ни их немногочисленных пожитков. Что опять случилось??
Этот вопрос он вежливо задал хозяину гостиницы, прихватив того за ворот рубахи и подняв над полом до своего уровня.
- Ничего не знаю, вот совсем ничего, ей-ей!
А у самого глазюки бегают… Пришлось ещё пару раз тряхануть для острастки. Тут-то и выяснилось, что постояльцы его, Матвея, просто не дождались. Что мальчонка с самого утра то к окну бегал, то за ворота, даже на крышу залез, «дядюшку» своего высматривая. Пообедали оба плохо, не столько ели, сколько в тарелках ковырялись. Старуха даже обиделась, потому как щи да рыбные пироги её главная кулинарная гордость. Ну, она и разворчалась при постояльцах, а дед от себя добавил – намекнул тишком, что не прочь навестить такую красавицу. Скажем, сегодня ночью, лучше сама выходи, но имей в виду, что запасной ключик от твоей дверки у меня имеется… Видимо, это стало последней каплей: женщина из-за стола выскочила, деньги не положила – швырнула, да так, что они в разные стороны раскатились. Говорит, пошли отседова, Кузенька, поищем себе другое место. А Матвей, знать, сразу от Хрена к себе домой перенёсся, не жди его больше, не придёт.
С этим неясным томлением в душе Матвей и уснул.
* * *
«Ума палата» оказалась таким сооружением, что при всём желании ни с чем не перепутаешь. Рядом дома как дома, красивые, добротные, о двух-трёх этажах, а это недоразумение… Именно недоразумение – в ультраавангардном стиле, которое Мотя назвал про себя «огрызок от яблока». Высоченное, скорее круглое, чем квадратное, с выкрашенными в жёлтый цвет неровными стенами, плоская зелёная крыша с одного края свисает намного дальше, чем с другого. Под этим «листом» - единственное видимое с улицы овальное окно. Видимо, там и расположен «кабинет» местного мудреца, великого и (хотелось бы верить) не-ужасного Хрена. В остальных помещениях, говорят, архивы да библиотека, куда вечно занятые горожане почти никогда не заходят. И не потому, что нельзя, можно вроде, но – некогда. В отличие от них, Хрен проводит там почти все неприёмные часы, вот поэтому он, наверное, такой умный. Даже странно, что во всей столице не находится желающих составить ему конкуренцию. Сильно умных, видать, нигде не любят, не только на Земле…
Матвей глубоко вздохнул и решительно зашагал к «огрызку». Мандража особого не было – и всё из-за вчерашней ночной попойки и рассказа Яги. Он был даже рад, что проснулся сегодня раньше всех, успел по-быстрому позавтракать и уйти до того, как встали Кузька и его мать. Нарываться на неё прямо с утра не лучший вариант, а вот потом, когда появятся новости и надо будет обсудить их дальнейшие совместные планы – тогда ночные откровения, если и не забудутся, то будут уже не так актуальны. Фиг с ним, с прошлым, о будущем думать надо!
О будущем… Матвей в который раз за утро поймал себя на очень странной мысли и, отгоняя её, ускорился ещё больше. Без остановок взлетел по крутой лестнице на самый верх, до единственной на площадке приоткрытой двери, чуток отдышался, вежливо постучал – и вошёл.
М-да, обе Мотины версии насчёт внешности главного сказявского умника оказались ошибочными. На траву не похож. На… ээ… не-траву тоже. Всё логично: если дом напоминает огрызок, то его хозяин - огромного белого червяка. Или нет, всё же не червяка, головастика. Голова и вправду казалась намного больше сгорбленного тщедушного тельца, совершенно лысая; лицо наполовину скрывали массивные круглые очки, лишь чудом не спадающие с крошечного носика-пуговки. Хрен сидел за столом и был полностью погружён в чтение толстенного фолианта. Моте пришлось два раза кашлянуть, прежде чем его наконец-то заметили.
- Оу! Какие люди! – разулыбался мудрец. – Чрезвычайно рад видеть. Присаживайся, не стесняйся!
Быков кивнул и занял место с другой стороны от стола, назвался и подождал, пока Хрен занесёт его данные в особую учётную книгу. Восемьсот тридцать девятый номер… офигеть!
- Да, как видишь, вы, попаданцы, отнюдь не штучное явление. Записывать вас, конечно, не я придумал, но страниц за всю свою жизнь заполнил преизрядно. Первых-то похабников ещё в царские времена сюда ссылали. По их анкетным данным можно всю рассейскую историю выучить, жуть как познавательно!
- И кто чаще всего попадал? Разбойники, солдаты?
- А всяких хватало. Раньше в основном крестьяне да гусары, потом – уголовники, а в последнее время вообще чёткой тенденции нет. Разный возраст, профессии, социальное положение, хотя больше лиц со средним образованием, чем с высшим. Женщин, кстати, тоже стало чаще заносить, как типичной алкогольной внешности, так и вполне себе молодых и приличных. Некоторые, кстати, предпочитают обратно не возвращаться, здесь остаются. В основном те, у кого в реальном мире были проблемы с личной жизнью. Мужчины в своей массе погуляют да отчалят, а вот женщины заведут шуры-муры с местными, привяжутся накрепко и уходить раздумают. А что, мужики у нас не чета вашим, надёжные да заботливые – это не я так считаю, а похабницы бывшие. Ценят они сказявцев, семьи дружные у них получаются. Я для таких отдельную статистику веду.
- А наоборот бывает? Ну, чтобы наш на вашей женился? – как можно равнодушнее спросил Матвей.
- Бывает, конечно. Тоже неплохо живут, кстати.
- А…
- А конкретнее не скажу, - проницательно усмехнулся Хрен. – Права не имею. Так исторически сложилось – данные собирать, но не предоставлять, во избежание.
- Во избежание чего?
- А… Хрен его знает! – машинально ответил тот.
Поржали.
- Ну что, самый главный вопрос-то задашь, или у нас решил остаться?
- Задам. А уж потом и решу.
- И то верно, - покивал Хрен. – Ну что, Матвей, теоретически вернуться домой ты можешь даже не сходя с этого места. Только одно условие есть. Для всех попаданцев единое, вроде как простое совсем, но в то же время трудное, на грани возможного.
- Блин, да не пугай ты, говори прямо!
- Изволь. В свой мир ты вернёшься только тогда, когда искренне пообещаешь больше никогда…
Топ-топ-топ.
Быков раздражённо оглянулся на дверь. Кого несёт так некстати, на самом интересном месте?!
Как ни странно, следующим посетителем оказался не какой-нибудь слон местного разлива. Громовая поступь принадлежала весьма компактному существу – пушистой белой лисице. В отличие от Ёжкиного Кота, Мани и прочих, этот зверь был натурально зверем: роскошная шубка не скрыта одеждой, вместо словесного приветствия – энергичные махи хвостом.
- Не видишь – занят он, позже приходи! – шикнул Мотя, всё же надеясь на понимание.
Зря. Лисица растянула морду в насмешливой улыбке, облизнулась и вдруг прыгнула прямо на стол.
- Мама… - в ужасе пискнул Хрен.
Матвей не успел даже привстать с места, как всё уже было кончено. Ам! – и несчастного мудреца просто не стало. Его проглотили в буквальном смысле целиком! Без малейших усилий, даже очки нигде не застряли… Наверное, изнутри этот зверь был гораздо больше, чем снаружи.
Быков в шоке вытаращился на злодейскую морду, которая без зазрения совести продолжала сидеть на столе с самым довольным видом и теперь старательно намывала эту самую морду. Ему действительно всё это не приснилось? Какая-то жалкая лиса съела того единственного, кто знал, как отправить его домой??
Рука на автомате нащупала увесистую книгу – ту самую, которую читал Хрен до его прихода – и обрушила его на голову лисицы. Закончился сей порыв совершенно не так, как надо: талмуд непостижимым образом изменил траекторию полёта и встретился со столом, не удержавший равновесие мститель тоже. А гадская лиса даже не дёрнулась! Лишь глаза на него скосила да вздохнула нарочито.
- Дурак ты, Мотя. Самому слабо догадаться?
И растаяла, будто её и не было. Точнее, его – голос у зверя оказался явно мужским.
- О-хре-неть…
Быков потёр лоб, но это не помогло – умных мыслей в его голове так и не возникло. Глупых, впрочем, тоже. Кроме одной.
- Походу, вот теперь мне точно пи… Что?!
Взгляд против воли задержался на раскрывшейся от удара книге. Там на картинке красовалась точно такая же белая и пушистая лисичка. Вот только называлась она совсем по-другому. Очень привычно. Матвей захлопнул книгу, прочёл название и нервно рассмеялся.
«Сказявские опасности. Легенды и реалии.» Красивая плетёная закладка торчала из неё ровно за два листа до картинки с «белой смертью». «Единственным природным врагом Хрена является Песец. Существо это настолько редкое, что его решено отнести к типу мифических. Однако, при определённых условиях – как то неудачное стечение обстоятельств, расположение звёзд и неотвратимый перст судьбы, указавший на конкретного горемыку – существует вероятность их встречи. И она, увы, предрешена…»
- Ещё и «перст» какой-то… Сказал бы я, как этот орган называется!!
Мотя отшвырнул от себя книгу и поплёлся на выход. Здесь ему было больше нечего делать.
Сколько он просидел на этой лавке на площади – пять минут, час? Самое смешное, что мысли – и толковые, и бестолковые – дружно покинули место привычной дислокации, оставив Матвея в несвойственной ему прострации.
«…Помимо Главного, у нас ещё два Хрена есть, правда, один уже наполовину в маразме, а второй, наоборот, молодой ещё, лет через десять-пятнадцать поумнеет, а пока он Главному не конкурент…» Каму-кун из тех, кто за базар отвечает, стало быть, так и есть. Стало быть, куковать здесь Бычаре не дни и не месяцы, а годы. Долгие, долгие, долгие годы… Вдали от привычной цивилизации, без возможности устроиться на нормальную работу, без начального капитала… хотя нет, деньги-то как раз имеются, честно награбленные и честно выигранные. Но всё равно жесть и тоска зелёная. Прям хочется задрать башку в небо и завыть по-волчьи, средь бела дня, без всякой Луны.
- У-у-у… А-а-а, урод, а ну стой, кепку верни!!
Возвращение в сказявскую реальность получилось стремительным и неприятным: какой-то лихой мужичонка в обносках на бегу сдёрнул с Моти нежно любимую им бейсболку с логотипом «Манчестер Юнайтед». Дружбан из самой Англии привёз! А это ворьё даже слова «футбол», поди, не знает, а туда же, тырит всё подряд, лишь бы стырить.
Пустая Мотина голова опустела и снаружи, что было эквивалентно ещё одной катастрофе. Пока он очухался, вскочил со скамейки и, вопя, устремился вслед за воришкой, драгоценное время было упущено. Ходить бы ему ко всем бедам без кепки, но судьба решила не добивать страдальца и послала навстречу помянутого им японского городового. Смешной паренёк недаром занимал эту должность: не только вмиг вычислил преступника, но и задержал его. На Мотин взгляд, более чем эффектно – душевным ударом пяткой в лоб в высоком прыжке с разворотом. Вот это растяжка!
- Кий-я!!
Хрясь!
- Ы-ы-ы!
Шлёп!
- Ну, вот и всё. Протас Косой, наконец-то я поймал тебя с поличным, на сей раз не отвертишься!
- Щас и от меня огребёшь, Протас – подбитый глаз! В натуре окосеешь!
- Спокойно, Матвей, без рукоприкладства, - строго сказал городовой, поправляя съехавший колпачок. Кивком подозвал к себе двоих дюжих молодцев в одинаковых серых кафтанах с погонами, и те живо сцапали брыкающегося преступника. Связали ему загребущие ручонки и поволокли с площади, не иначе, в «полицейский» участок.
Каму-кун, вернув пострадавшему его собственность, уходить не спешил. Проницательный парень… Или у Моти всё на лице написано?
На ближайшей скамейке сидели и болтали ногами двое пацанят; при виде хмурого Быкова и улыбчивого японца они дружно решили уступить им своё место.
- Ну что, Матвей, как успехи?
- За-ши-бись…
К чести городового, весть о явлении Песца он воспринял стоически. Покачал головой, вздохнул, послал очередного помощника запереть «огрызок» и никого туда не пускать, тут же, на коленке, накатал докладную стольнику и отправил с прилетевшим по свистку голубем.
- Жалко мужика, не ко времени его схомячили. Ты не думай, он завтра-послезавтра снова народится, они, Хрены, нация редкая и потому безмерно живучая. Да только ждать, пока он вырастет и поумнеет, надо и того больше, лет сорок-пятьдесят…
Мотя застонал.
- Ну вот что ты ноешь? Это же не тебя съели! - укорил японец. - Не тебе в чужом желудке скучать, не тебе возрождаться, как фениксу из пепла, когда вместо пепла, уж прости, навоз выступает... Тут не кукситься, радоваться надо!
Быков поневоле проникся и закивал.
- Ладно, согласен. Это я скорее от неожиданности растерялся. А теперь вот думаю – а что, если и без Хрена можно узнать про то условие? Надо было сразу в его записях покопаться, наверняка бы всё нашёл, что надо. Или условие, или хоть списки попаданцев с адресами, если кто здесь остался. Пошёл бы да спросил, что там надо пообещать и кому…
- Задним умом мы все сильны, - усмехнулся городовой. – А сейчас поздно, Матвей, палата опечатана, теперь туда уже никому ходу нет. Стольник с минуты на минуту сам примчится выяснять, как всё случилось, и тебя как свидетеля вопросами замучает. Но к книгам и записям не подпустит, их до нового Хрена законсервируют, такое на моей памяти уже раз было. Без штатного умника жить, конечно, труднее, но вполне возможно. Значит, и ты проживёшь. А насчёт условия могу вот что посоветовать. Списки попаданцев засекречены, это да, но сами они – те, кто остался – ни от кого не прячутся и происхождения своего не скрывают, ни к чему им это. Стало быть, коль встретишь ты соотечественника, никто тебе его расспросить не запретит. Ответит или нет – другой вопрос, может, Хрен с них клятву о неразглашении брал, я не в курсе, но попытка не пытка. Мотай на ус, Матвей – хоть ты и не Хрен, а голову на плечах имеешь, и не только для того, чтобы в неё есть. Думать тоже надо, полезное, говорят, занятие…
Быков ничуть не обиделся, наоборот, благодарно хлопнул парня по плечу.
- Всё верно говоришь! Может, тебя пока Временным Хреном назначить? А, сенсей? Ладно-ладно, шучу, не делай такое лицо… Скажи-ка тогда, как мне, простому рабочему парню, у вас тут устроиться? В каком районе хату снять, чтоб поспокойнее, какие специалисты у вас в дефиците, ну и всё такое прочее. Или хоть подскажи, к кому обратиться. Чую, что застрял я в вашей «сказочке» по самые гланды, значит, по любому надо окопаться и осмотреться. А уж потом в разведчика играть…
- Вот это нужный настрой! – обрадовался городовой. – Не волнуйся, люди у нас отзывчивые. Шапку снимут, это да, но попадёшь в настоящий переплёт – всегда помогут, чем смогут, сам увидишь! Кстати, а вот твой потенциальный работодатель несётся, - незаметный кивок в сторону въехавшей в это время на площадь ярко-красной повозки. – Наш градоначальник или, попроще, стольник, Полуэкт Полуэктович Букашкин, фигура во всех смыслах значительная. Лови момент - ты свидетель, но ты и пострадавший, обрисуй ему ситуацию, может, проникнется и не только словом подскажет, но и делом поможет. Материально, ну или связями.
- Понял. Намотал, - подмигнул Матвей.
«Сами мы не местные, пустите воды попить, а то так есть хочется, что и переночевать негде. Главное, не переиграть…»
Два часа спустя Мотя вихрем взлетел на второй этаж, символически постучался в Яговскую дверь, распахнул её с воплем «Собирайтесь!» и… застыл столбом на пороге. Комната была пуста. Ни Прекрасных, ни их немногочисленных пожитков. Что опять случилось??
Этот вопрос он вежливо задал хозяину гостиницы, прихватив того за ворот рубахи и подняв над полом до своего уровня.
- Ничего не знаю, вот совсем ничего, ей-ей!
А у самого глазюки бегают… Пришлось ещё пару раз тряхануть для острастки. Тут-то и выяснилось, что постояльцы его, Матвея, просто не дождались. Что мальчонка с самого утра то к окну бегал, то за ворота, даже на крышу залез, «дядюшку» своего высматривая. Пообедали оба плохо, не столько ели, сколько в тарелках ковырялись. Старуха даже обиделась, потому как щи да рыбные пироги её главная кулинарная гордость. Ну, она и разворчалась при постояльцах, а дед от себя добавил – намекнул тишком, что не прочь навестить такую красавицу. Скажем, сегодня ночью, лучше сама выходи, но имей в виду, что запасной ключик от твоей дверки у меня имеется… Видимо, это стало последней каплей: женщина из-за стола выскочила, деньги не положила – швырнула, да так, что они в разные стороны раскатились. Говорит, пошли отседова, Кузенька, поищем себе другое место. А Матвей, знать, сразу от Хрена к себе домой перенёсся, не жди его больше, не придёт.
