Важный вопрос, который следует разрешить “на практике”: можно ли быть счастливым и одиноким?
(А. Камю)
Не понимаю, как можно вообще у кого-то что-то требовать? Ведь никто никому не принадлежит!
(девушка из сети)
Птицы были всюду. Остроклювые головы из белого мрамора, точно охранники, венчали верхушку городских врат; железные барельефы маленькими глазками цепко следили с фасадов домов за текущей по улицам людской рекой. А высоко, в пронзительно-синем небе, над шпилями городских крыш парили белые крачки. Да и название у города было какое-то птичье – Хоррхол.
Симпатичная девица в простом, но опрятном платье вдохнула влажный, терпко пахнущий морем воздух и нетерпеливо дернула за рукав шедшего впереди молодого мужчину:
– Бенедикт, как думаешь, долго еще?
– Почти дошли, – ее спутник устало улыбнулся, – еще квартал, а потом...
– Ты бывал здесь раньше? – девушка ускорила шаг и, запрокинув голову, пытливо уставилась ему в лицо.
– Было дело, – мужчина угрюмо дернул щекой, – и воспоминания, честно говоря, не из лучших. Хм... мы как-нибудь поговорим...
– Как хочешь, братец, – девица безмятежно дернула плечиком и сморщила нос. – Уверен, что Мадлена нам обрадуется?
– Никогда нельзя быть ни в чем уверенным... Слушай, Кати, ты специально путаешься у меня под ногами?
Девушка вздохнула и послушно двинулась рядом, вертя по сторонам растрепанной головой.
А посмотреть было на что. Хоррхол – портовый город, второй по величине в Империи, славился ярмарками, собиравшими купцов со всего побережья, богатыми зданиями торговых гильдий, огромным портом, ну, и, конечно, Храмом – святилищем самого Пламени.
Катрина Харт, уроженка далекого континентального края, где жизнь текла неспешно и скучновато, уже вторую неделю восторженно купалась в новых впечатлениях. Одна только поездка морем чего стоила. Сначала были качка и неприятная тошнота, вылеченная братцем с помощью горького снадобья с запахом лука и тины. В настоящий шторм путешественники, к счастью, не попали, и на третий день поездки воцарилась солнечная погода. Кораблик бежал ровно и резво, палубу обдувал легкий ветерок и даже, к полному восторгу пассажиров, у борта несколько раз показывались стайки дельфинов. С попутчиками тоже повезло, Бенедикту, пожалуй, вдвойне. Катрина вспомнила хорошенькую молодую даму, путешествующую в компании то ли родственников, то ли компаньонов, и тихо хихикнула. Больно уж забавно лупал глазами братец, когда дама, восторженно глядя на морскую гладь, рассеянно касалась пальчиками его запястья, а после начинала щебетать. О море, ветре и томлении. К некоторому сожалению мисс Харт и явному облегчению мистера Харта романтичная особа сошла в прибрежном порту, а кораблик взял курс на остров Миллендау, к Хоррхолу.
У себя на родине Катрина, конечно, слышала о чудном городе посреди моря. Говорили, что в недрах острова живет огонь, дающий жителям молодость, и любой уроженец Хоррхола с рождения отмечен особым благословением. Самые достойные из них получали право нести Свет Пламени простым людям, и даже сам император не мог им приказывать. Правда, Бенедикт всегда называл слухи «чушью собачьей». Катрина братцу верила и на все эти сложные темы особо не размышляла, до тех пор, пока они не отправились в те самые края.
Она загрустила, вспомнив причину, по которой пришлось им бросить родину, и украдкой смахнула выступившие слезы.
– Ты чего? – Как ни таилась Катрина, брат заметил и ободряюще притянул её к себе. – Не бойся, всё наладится. А если не сразу – так я устрою. Ну не примет нас тетушка, мы всегда можем пойти в трактир. На первое время деньги есть, а на потом и загадывать глупо. Мы молоды и здоровы, справимся.
И Кати, как всегда, поверила.
После блуждания по лестницам и узким улочкам Харты вошли в ворота двухэтажного белокаменного дома. Обозрев дворик с единственной клумбой, на которой пламенели шары далий, Катрина вздохнула. Город, насквозь продуваемый ветрами и уходящий вверх по скальному берегу, с каждой минутой казался ей всё более неуютным.
– Здесь совсем-совсем нет деревьев? – негромко спросила она.
– Есть. Возле церкви, и на главной площади скверик. Ничего, сестренка, ты привыкнешь.
Бенедикт коротко улыбнулся, легонько щелкнул ее по обгоревшему носу и дернул колокольчик над дверью.
Судя по всему, их ждали (письмо было отправлено загодя), и, не задавая лишних вопросов, худой, точно жердь, лакей проводил брата с сестрой в гостиную. Мадлена Харт, пожилая величавая женщина, поднялась навстречу из высокого кресла. Сложив руки на животе, пристально оглядела вошедших.
– Ты возмужал, Бенедикт, – заключила она после длительной паузы и приподняла черненную бровь. – А это, я так полагаю, Катрина?
Мисс Харт сделала шаг вперед и, как положено воспитанной девице, присела в легком полупоклоне.
– Последний раз я видела тебя совсем крошкой, – Мадлена склонила голову к плечу, рассматривая гостью, – и уже тогда мне показалось, что ты – вылитый Кристофер. Те же пепельные волосы и узкие губы.
Упоминание об отце тоской отозвалось в душе Кати, и она беспомощно взглянула на брата. Тот ободряюще кивнул. Они действительно были не слишком похожи. Широкоскулый Бенедикт, с непослушно вьющейся порослью темно-русых волос, и узколицая большеглазая Катрина – хоть и немного, но все же отличная в масти.
– Я рада. – Мадлена чопорно кивнула. – Ваши вещи уже принесли и оставили в гостевых. На втором этаже, две комнаты рядом. Ричард проводит. Простите, но через четверть часа я вынуждена уйти – наша кофрадия собирается при храме, а я вхожу в благотворительный совет. Отдыхайте, за ужином побеседуем.
Тетушка не спеша нагнулась, взяла из кресла клубок серой шерсти с торчащими спицами и величаво удалилась.
Бенедикт дождался, пока отзвучат по лестнице шаги, а потом озорно подмигнул: – Ну и как она тебе?
– Не знаю, – Кати пошла по комнате, с интересом разглядывая вещи на пузатом комодике: вазочки, глиняные статуэтки и, на медной подставке, янтарную магическую сферу с мигающим внутри огоньком. Раньше она видела такие только в церкви – родители не то, чтобы не почитали Свет Пламени, просто дома особого рвения не выказывали. – Я ее совсем не помню. Какая-то она... холодная.
– Может, это просто внешне? – Бенедикт с облегчением расстегнул камзол и подошел к окну. – В любом случае, нам ли придираться? Мы свалились на нее, точно снег на голову, а она, если и возмущена, виду не показала.
– А мы тут надолго?
– Как только подыщем себе жилье. – Бенедикт, устремив задумчивый взгляд на высокий шпиль соседнего здания, приобнял подошедшую сестру. – Думаю, неделя-другая...
– Зря мы уехали...
Вспомнив уютный дом под черепичной крышей, утопающий в зарослях калины и бузины, Катрина хлюпнула носом:
– Одним, конечно, тяжело, но может...
– Понимаешь, – Бенедикт отстранился и виновато заглянул ей в глаза, – лесопильня не для меня. Пока был жив отец, мне просто не хотелось ссориться. Нет, однажды я попытался освободиться, но в конечном итоге ничего не вышло.
Катрина смутно припомнила, что когда-то Бен примерно на полгода исчезал из дому. Правда, в тот момент сама она была малявкой и куда больше семейных дел интересовалась куклами и подружками.
– В общем, – продолжал брат, – я подумал, что теперь у нас появился отличный повод изменить жизнь. Денег от продажи имущества пока достаточно. Правда, какое-нибудь дело мне стоит подыскать. Только боюсь, что опыт управляющего лесопильней в Хоррхоле вряд ли кому понадобится.
– Может, Мадлена поможет? Хотя, мы и так, наверное, слишком вторглись в ее жизнь...
– Кто знает, – Бенедикт тихо рассмеялся. – Может быть, мы, наоборот, привнесем разнообразие? Ты только болтать не начинай. Сразу.
– Вредина! – Кати шутливо ткнула брата локтем в бок, а потом посерьезнела. – Знаешь, я тебе помогу. Я ведь умею отлично вышивать, помнишь? И кружева плести, и...
– Сестренка, – Бенедикт погладил ее по голове, – деньги – моя забота. Хотя, врать не буду, на тебя я тоже рассчитываю. Согласись, нам бы очень помогло удачное замужество.
– Замужество? Моё?! – Катрина округлила глаза и на время потеряла дар речи. Бенедикт, взглянув на ее ошарашенную физиономию, расхохотался и решительно потянул сестру из гостиной:
– Ну не моё же! Да не бойся, я ведь не самодур. Найдем хорошую партию, тем более, ты у нас красавица. И муж у тебя будет обязательно достойный, и который тебе самой понравится.
– О-ой, – только и смогла жалобно протянуть Катрина. Подобного расклада у нее и в мыслях не было.
– Не «ой», а пошли, комнаты посмотрим? Или, может, ты прогуляться хочешь?
– Вообще-то, я есть хочу. А тут, похоже, уже отобедали...
– Значит, всё же трактир, – припечатал Бен. – Заодно и на окрестности поглазеем.
Когда они добрались до нужного места, у Кати сложилось впечатление, что братец не просто знаком с Хоррхолом, а отлично в нем разбирается – настолько быстро провел ее по извилистым улочкам к трактиру. Народу там в середине дня было немного, и Харты заняли столик у окна. Правда, вид на улицу был не слишком интересный – так, кусок каменной стены на другой ее стороне, стрельчатая ограда с пятнами ржавчины да развалившаяся посреди дороги плешивая собака. Пока дожидались обеда, Катрина глазела на посетителей. В них тоже ничего особенного не было, разве что выделялась девица, вошедшая тотчас за Хартами и севшая за столик у очага. Статная и красивая, в вызывающем платье с корсетом, что бесстыдно открывало загорелые плечи. Поймав дерзкий взгляд из-под смоляной челки, Катрина вспыхнула и потупилась. Больно уж напоминала незнакомка девку-блудню, которых на родине Хартов не то, чтобы не было, просто замечать подобных считалось страшно неприличным.
Бенедикт на красотку внимания вовсе не обратил, или, может, вид сделал. А после и сама Кати про нее позабыла, углубившись в изучение необычной островной кухни.
– Сознавайся, – дернула брата за рукав Катрина, когда они не спеша возвращались к дому тетушки, – долго жил в Хоррхоле?
– А чего сознаваться, я тебе говорил уже, – фыркнул тот. – Не так, чтобы долго, но, кажется, успел к нему привыкнуть. Знаешь, этот город немного странный. Он вначале не пускает, выглядит чужим, может даже угрожающим, а потом вдруг – раз, и тебе кажется, что ты живешь здесь с рождения. Признаюсь, дома, в Тумаллане, порой мне очень не хватало морского ветра.
– А зачем ты вернулся? Из-за родителей, да?
– Скорее, нет. Хотя, я скучал по всем вам. Просто... здесь я пытался найти дело по душе, а потом, оказалось, что связался не с теми людьми.
– Тебя обманули, что ли? – Катрина с любопытством покосилась на брата, ожидая захватывающего рассказа, как вдруг сильный удар в плечо швырнул ее к беленой стене высокого здания.
– Ой-ёй... – растерянно протянула Кати, потирая ушибленный бок, а Бенедикт ловко ухватил за плечо невысокого бородача в темно-зеленом кафтане:
– Эй, сударь, куда вы так торопитесь? Вы нанесли оскорбление моей сестре, и...
– Т-там, – пролепетал обидчик и трясущимся пальцем указал на широкую лестницу, ведущую к верхним кварталам. – Воины Пламени перекрыли дорогу и хватают всех, кто оказался на площади... насилу ноги унес...
– С какой это стати? – Бенедикт недоверчиво прищурился.
– А... облава, говорят, сударь. Так-то я особо ничего не знаю, да и вам советую убираться подальше, потому как...
Тут мужик ловко выкрутился из хватки Бенедикта и, оставив кафтан, бросился в ближайший переулок. Катрина проводила его растерянным взглядом, а потом, обернувшись, испуганно прикрыла рот ладонью. На верху лестницы появились несколько человек в кожаных доспехах и с обнаженными мечами в руках. На высоких шлемах алели длинные перья, которые раскачивались в такт движениям и, действительно, наводили на мысли о языках пламени. Один из воинов что-то гаркнул, рубанув ребром ладони по направлению улицы, и Катрина почувствовала, как ее вдруг поволокли в сторону.
– Бен, ты что? – она безуспешно попыталась вырваться. – Мы же ничего не сделали!
– Закрой рот и беги, – шикнул тот и ринулся следом за бородачом. Харты понеслись по узкому переулку, а уходящие в небо стены гулким эхом вторили топоту ног. Выбежали на другую улицу, снова нырнули между оградами, плотно увитыми диким виноградом, и, кажется, ушли от погони. А потом послышался властный окрик, и Катрина, обернувшись, увидела высокую фигуру, нарисовавшуюся у соседнего здания. Бенедикт рыкнул, прибавил ходу, влетел за угол и со свистом выдохнул сквозь зубы. Прямо перед носом беглецов высилась кирпичная стена. Тупик.
– У меня... есть причины... не попадаться, – задыхаясь, объяснил Бен, а после, ругаясь вполголоса, стал ощупывать плотную кладку. Чеканный бег преследователя послышался совсем близко, и Катрина испуганно зажмурилась. Но тут справа что-то скрипнуло. Приоткрылась низенькая дверь, и в проеме призывно мелькнула чья-то рука. Долго Хартов упрашивать не пришлось и, нырнув внутрь, они облегченно привалились к шершавой стене, чтобы отдышаться.
Лязгнула задвижка, и в тусклом свете масляной лампы Катрина с удивлением узнала вульгарную девицу из корчмы. Одежда ее вблизи скромнее ничуть не стала, и мисс Харт насупилась. Девица же, вовсе не обращая на нее внимания, сняла лампу с крюка на стене и обернулась к Бенедикту:
– Так и будем стоять, и дожидаться, пока прихвостни магиков высадят дверь?
Снаружи уже яростно и страшно колотились в деревянную створку.
– Бежим, – коротко кивнул Бенедикт, отобрав у спасительницы лампу; ухватил сестру за руку и первым понесся вниз по лестнице. Они миновали череду узких коридоров, продрались сквозь залежи ящиков, воняющих рыбой, а потом брат толкнул низкую дверь, и поток свежего воздуха ударил Катрине в лицо. Она зажмурилась от яркого света и тут же споткнулась о пузатые мешки, горой наваленные у порога.
– Добро пожаловать в порт, – насмешливо сказала над ухом незнакомка, подхватив Кати под локоть. Голос у нее был хрипловатый и вместе с тем мягкий, точно кошачьи лапки. До тех пор, пока их обладательница не вздумает выпустить коготки.
– Если поторопитесь, успеете затеряться в толпе. – Девица послала Бенедикту широкую улыбку и уже собралась, было, уходить, как тот вцепился ей в плечо:
– А ну стой!
Развернул к себе и хмуро уставился в красивое порочное лицо. – Ты кто? Откуда знаешь, что мы родственники? Зачем стала помогать?
– Ух ты, сколько вопросов, – девица изогнула бровь и провела тонким пальчиком по груди Бенедикта. – Неужто я не могу просто помочь такому симпатяжке?
– Наверное можешь. Но, видишь ли, за последние несколько лет я умудрился растерять всю данную мне от рождения веру в бескорыстие. И, кстати, ты не ответила, откуда нас знаешь.
– А, давайте, мы уже куда-нибудь пойдем? – Катрине то ли со страху показалось, то ли действительно в подвале что-то брякнуло.
– Девочка дело говорит.
Незнакомка мягко вывернулась из рук Бенедикта и кивнула в сторону выстроившихся у пирса парусников:
– Там, на набережной, мой дом. Переждем и поговорим. Оставьте уже эту лампу, и идем.
– Да как звать-то тебя? – с досадой бросил Бенедикт в спину девице. Та кольнула его через плечо васильковым взглядом: – Ирена. А титулы перечислять, пожалуй, не стану. Чтобы не смущать.
(А. Камю)
Не понимаю, как можно вообще у кого-то что-то требовать? Ведь никто никому не принадлежит!
(девушка из сети)
Глава 1
Птицы были всюду. Остроклювые головы из белого мрамора, точно охранники, венчали верхушку городских врат; железные барельефы маленькими глазками цепко следили с фасадов домов за текущей по улицам людской рекой. А высоко, в пронзительно-синем небе, над шпилями городских крыш парили белые крачки. Да и название у города было какое-то птичье – Хоррхол.
Симпатичная девица в простом, но опрятном платье вдохнула влажный, терпко пахнущий морем воздух и нетерпеливо дернула за рукав шедшего впереди молодого мужчину:
– Бенедикт, как думаешь, долго еще?
– Почти дошли, – ее спутник устало улыбнулся, – еще квартал, а потом...
– Ты бывал здесь раньше? – девушка ускорила шаг и, запрокинув голову, пытливо уставилась ему в лицо.
– Было дело, – мужчина угрюмо дернул щекой, – и воспоминания, честно говоря, не из лучших. Хм... мы как-нибудь поговорим...
– Как хочешь, братец, – девица безмятежно дернула плечиком и сморщила нос. – Уверен, что Мадлена нам обрадуется?
– Никогда нельзя быть ни в чем уверенным... Слушай, Кати, ты специально путаешься у меня под ногами?
Девушка вздохнула и послушно двинулась рядом, вертя по сторонам растрепанной головой.
А посмотреть было на что. Хоррхол – портовый город, второй по величине в Империи, славился ярмарками, собиравшими купцов со всего побережья, богатыми зданиями торговых гильдий, огромным портом, ну, и, конечно, Храмом – святилищем самого Пламени.
Катрина Харт, уроженка далекого континентального края, где жизнь текла неспешно и скучновато, уже вторую неделю восторженно купалась в новых впечатлениях. Одна только поездка морем чего стоила. Сначала были качка и неприятная тошнота, вылеченная братцем с помощью горького снадобья с запахом лука и тины. В настоящий шторм путешественники, к счастью, не попали, и на третий день поездки воцарилась солнечная погода. Кораблик бежал ровно и резво, палубу обдувал легкий ветерок и даже, к полному восторгу пассажиров, у борта несколько раз показывались стайки дельфинов. С попутчиками тоже повезло, Бенедикту, пожалуй, вдвойне. Катрина вспомнила хорошенькую молодую даму, путешествующую в компании то ли родственников, то ли компаньонов, и тихо хихикнула. Больно уж забавно лупал глазами братец, когда дама, восторженно глядя на морскую гладь, рассеянно касалась пальчиками его запястья, а после начинала щебетать. О море, ветре и томлении. К некоторому сожалению мисс Харт и явному облегчению мистера Харта романтичная особа сошла в прибрежном порту, а кораблик взял курс на остров Миллендау, к Хоррхолу.
У себя на родине Катрина, конечно, слышала о чудном городе посреди моря. Говорили, что в недрах острова живет огонь, дающий жителям молодость, и любой уроженец Хоррхола с рождения отмечен особым благословением. Самые достойные из них получали право нести Свет Пламени простым людям, и даже сам император не мог им приказывать. Правда, Бенедикт всегда называл слухи «чушью собачьей». Катрина братцу верила и на все эти сложные темы особо не размышляла, до тех пор, пока они не отправились в те самые края.
Она загрустила, вспомнив причину, по которой пришлось им бросить родину, и украдкой смахнула выступившие слезы.
– Ты чего? – Как ни таилась Катрина, брат заметил и ободряюще притянул её к себе. – Не бойся, всё наладится. А если не сразу – так я устрою. Ну не примет нас тетушка, мы всегда можем пойти в трактир. На первое время деньги есть, а на потом и загадывать глупо. Мы молоды и здоровы, справимся.
И Кати, как всегда, поверила.
После блуждания по лестницам и узким улочкам Харты вошли в ворота двухэтажного белокаменного дома. Обозрев дворик с единственной клумбой, на которой пламенели шары далий, Катрина вздохнула. Город, насквозь продуваемый ветрами и уходящий вверх по скальному берегу, с каждой минутой казался ей всё более неуютным.
– Здесь совсем-совсем нет деревьев? – негромко спросила она.
– Есть. Возле церкви, и на главной площади скверик. Ничего, сестренка, ты привыкнешь.
Бенедикт коротко улыбнулся, легонько щелкнул ее по обгоревшему носу и дернул колокольчик над дверью.
Судя по всему, их ждали (письмо было отправлено загодя), и, не задавая лишних вопросов, худой, точно жердь, лакей проводил брата с сестрой в гостиную. Мадлена Харт, пожилая величавая женщина, поднялась навстречу из высокого кресла. Сложив руки на животе, пристально оглядела вошедших.
– Ты возмужал, Бенедикт, – заключила она после длительной паузы и приподняла черненную бровь. – А это, я так полагаю, Катрина?
Мисс Харт сделала шаг вперед и, как положено воспитанной девице, присела в легком полупоклоне.
– Последний раз я видела тебя совсем крошкой, – Мадлена склонила голову к плечу, рассматривая гостью, – и уже тогда мне показалось, что ты – вылитый Кристофер. Те же пепельные волосы и узкие губы.
Упоминание об отце тоской отозвалось в душе Кати, и она беспомощно взглянула на брата. Тот ободряюще кивнул. Они действительно были не слишком похожи. Широкоскулый Бенедикт, с непослушно вьющейся порослью темно-русых волос, и узколицая большеглазая Катрина – хоть и немного, но все же отличная в масти.
– Я рада. – Мадлена чопорно кивнула. – Ваши вещи уже принесли и оставили в гостевых. На втором этаже, две комнаты рядом. Ричард проводит. Простите, но через четверть часа я вынуждена уйти – наша кофрадия собирается при храме, а я вхожу в благотворительный совет. Отдыхайте, за ужином побеседуем.
Тетушка не спеша нагнулась, взяла из кресла клубок серой шерсти с торчащими спицами и величаво удалилась.
Бенедикт дождался, пока отзвучат по лестнице шаги, а потом озорно подмигнул: – Ну и как она тебе?
– Не знаю, – Кати пошла по комнате, с интересом разглядывая вещи на пузатом комодике: вазочки, глиняные статуэтки и, на медной подставке, янтарную магическую сферу с мигающим внутри огоньком. Раньше она видела такие только в церкви – родители не то, чтобы не почитали Свет Пламени, просто дома особого рвения не выказывали. – Я ее совсем не помню. Какая-то она... холодная.
– Может, это просто внешне? – Бенедикт с облегчением расстегнул камзол и подошел к окну. – В любом случае, нам ли придираться? Мы свалились на нее, точно снег на голову, а она, если и возмущена, виду не показала.
– А мы тут надолго?
– Как только подыщем себе жилье. – Бенедикт, устремив задумчивый взгляд на высокий шпиль соседнего здания, приобнял подошедшую сестру. – Думаю, неделя-другая...
– Зря мы уехали...
Вспомнив уютный дом под черепичной крышей, утопающий в зарослях калины и бузины, Катрина хлюпнула носом:
– Одним, конечно, тяжело, но может...
– Понимаешь, – Бенедикт отстранился и виновато заглянул ей в глаза, – лесопильня не для меня. Пока был жив отец, мне просто не хотелось ссориться. Нет, однажды я попытался освободиться, но в конечном итоге ничего не вышло.
Катрина смутно припомнила, что когда-то Бен примерно на полгода исчезал из дому. Правда, в тот момент сама она была малявкой и куда больше семейных дел интересовалась куклами и подружками.
– В общем, – продолжал брат, – я подумал, что теперь у нас появился отличный повод изменить жизнь. Денег от продажи имущества пока достаточно. Правда, какое-нибудь дело мне стоит подыскать. Только боюсь, что опыт управляющего лесопильней в Хоррхоле вряд ли кому понадобится.
– Может, Мадлена поможет? Хотя, мы и так, наверное, слишком вторглись в ее жизнь...
– Кто знает, – Бенедикт тихо рассмеялся. – Может быть, мы, наоборот, привнесем разнообразие? Ты только болтать не начинай. Сразу.
– Вредина! – Кати шутливо ткнула брата локтем в бок, а потом посерьезнела. – Знаешь, я тебе помогу. Я ведь умею отлично вышивать, помнишь? И кружева плести, и...
– Сестренка, – Бенедикт погладил ее по голове, – деньги – моя забота. Хотя, врать не буду, на тебя я тоже рассчитываю. Согласись, нам бы очень помогло удачное замужество.
– Замужество? Моё?! – Катрина округлила глаза и на время потеряла дар речи. Бенедикт, взглянув на ее ошарашенную физиономию, расхохотался и решительно потянул сестру из гостиной:
– Ну не моё же! Да не бойся, я ведь не самодур. Найдем хорошую партию, тем более, ты у нас красавица. И муж у тебя будет обязательно достойный, и который тебе самой понравится.
– О-ой, – только и смогла жалобно протянуть Катрина. Подобного расклада у нее и в мыслях не было.
– Не «ой», а пошли, комнаты посмотрим? Или, может, ты прогуляться хочешь?
– Вообще-то, я есть хочу. А тут, похоже, уже отобедали...
– Значит, всё же трактир, – припечатал Бен. – Заодно и на окрестности поглазеем.
Когда они добрались до нужного места, у Кати сложилось впечатление, что братец не просто знаком с Хоррхолом, а отлично в нем разбирается – настолько быстро провел ее по извилистым улочкам к трактиру. Народу там в середине дня было немного, и Харты заняли столик у окна. Правда, вид на улицу был не слишком интересный – так, кусок каменной стены на другой ее стороне, стрельчатая ограда с пятнами ржавчины да развалившаяся посреди дороги плешивая собака. Пока дожидались обеда, Катрина глазела на посетителей. В них тоже ничего особенного не было, разве что выделялась девица, вошедшая тотчас за Хартами и севшая за столик у очага. Статная и красивая, в вызывающем платье с корсетом, что бесстыдно открывало загорелые плечи. Поймав дерзкий взгляд из-под смоляной челки, Катрина вспыхнула и потупилась. Больно уж напоминала незнакомка девку-блудню, которых на родине Хартов не то, чтобы не было, просто замечать подобных считалось страшно неприличным.
Бенедикт на красотку внимания вовсе не обратил, или, может, вид сделал. А после и сама Кати про нее позабыла, углубившись в изучение необычной островной кухни.
– Сознавайся, – дернула брата за рукав Катрина, когда они не спеша возвращались к дому тетушки, – долго жил в Хоррхоле?
– А чего сознаваться, я тебе говорил уже, – фыркнул тот. – Не так, чтобы долго, но, кажется, успел к нему привыкнуть. Знаешь, этот город немного странный. Он вначале не пускает, выглядит чужим, может даже угрожающим, а потом вдруг – раз, и тебе кажется, что ты живешь здесь с рождения. Признаюсь, дома, в Тумаллане, порой мне очень не хватало морского ветра.
– А зачем ты вернулся? Из-за родителей, да?
– Скорее, нет. Хотя, я скучал по всем вам. Просто... здесь я пытался найти дело по душе, а потом, оказалось, что связался не с теми людьми.
– Тебя обманули, что ли? – Катрина с любопытством покосилась на брата, ожидая захватывающего рассказа, как вдруг сильный удар в плечо швырнул ее к беленой стене высокого здания.
– Ой-ёй... – растерянно протянула Кати, потирая ушибленный бок, а Бенедикт ловко ухватил за плечо невысокого бородача в темно-зеленом кафтане:
– Эй, сударь, куда вы так торопитесь? Вы нанесли оскорбление моей сестре, и...
– Т-там, – пролепетал обидчик и трясущимся пальцем указал на широкую лестницу, ведущую к верхним кварталам. – Воины Пламени перекрыли дорогу и хватают всех, кто оказался на площади... насилу ноги унес...
– С какой это стати? – Бенедикт недоверчиво прищурился.
– А... облава, говорят, сударь. Так-то я особо ничего не знаю, да и вам советую убираться подальше, потому как...
Тут мужик ловко выкрутился из хватки Бенедикта и, оставив кафтан, бросился в ближайший переулок. Катрина проводила его растерянным взглядом, а потом, обернувшись, испуганно прикрыла рот ладонью. На верху лестницы появились несколько человек в кожаных доспехах и с обнаженными мечами в руках. На высоких шлемах алели длинные перья, которые раскачивались в такт движениям и, действительно, наводили на мысли о языках пламени. Один из воинов что-то гаркнул, рубанув ребром ладони по направлению улицы, и Катрина почувствовала, как ее вдруг поволокли в сторону.
– Бен, ты что? – она безуспешно попыталась вырваться. – Мы же ничего не сделали!
– Закрой рот и беги, – шикнул тот и ринулся следом за бородачом. Харты понеслись по узкому переулку, а уходящие в небо стены гулким эхом вторили топоту ног. Выбежали на другую улицу, снова нырнули между оградами, плотно увитыми диким виноградом, и, кажется, ушли от погони. А потом послышался властный окрик, и Катрина, обернувшись, увидела высокую фигуру, нарисовавшуюся у соседнего здания. Бенедикт рыкнул, прибавил ходу, влетел за угол и со свистом выдохнул сквозь зубы. Прямо перед носом беглецов высилась кирпичная стена. Тупик.
– У меня... есть причины... не попадаться, – задыхаясь, объяснил Бен, а после, ругаясь вполголоса, стал ощупывать плотную кладку. Чеканный бег преследователя послышался совсем близко, и Катрина испуганно зажмурилась. Но тут справа что-то скрипнуло. Приоткрылась низенькая дверь, и в проеме призывно мелькнула чья-то рука. Долго Хартов упрашивать не пришлось и, нырнув внутрь, они облегченно привалились к шершавой стене, чтобы отдышаться.
Лязгнула задвижка, и в тусклом свете масляной лампы Катрина с удивлением узнала вульгарную девицу из корчмы. Одежда ее вблизи скромнее ничуть не стала, и мисс Харт насупилась. Девица же, вовсе не обращая на нее внимания, сняла лампу с крюка на стене и обернулась к Бенедикту:
– Так и будем стоять, и дожидаться, пока прихвостни магиков высадят дверь?
Снаружи уже яростно и страшно колотились в деревянную створку.
– Бежим, – коротко кивнул Бенедикт, отобрав у спасительницы лампу; ухватил сестру за руку и первым понесся вниз по лестнице. Они миновали череду узких коридоров, продрались сквозь залежи ящиков, воняющих рыбой, а потом брат толкнул низкую дверь, и поток свежего воздуха ударил Катрине в лицо. Она зажмурилась от яркого света и тут же споткнулась о пузатые мешки, горой наваленные у порога.
– Добро пожаловать в порт, – насмешливо сказала над ухом незнакомка, подхватив Кати под локоть. Голос у нее был хрипловатый и вместе с тем мягкий, точно кошачьи лапки. До тех пор, пока их обладательница не вздумает выпустить коготки.
– Если поторопитесь, успеете затеряться в толпе. – Девица послала Бенедикту широкую улыбку и уже собралась, было, уходить, как тот вцепился ей в плечо:
– А ну стой!
Развернул к себе и хмуро уставился в красивое порочное лицо. – Ты кто? Откуда знаешь, что мы родственники? Зачем стала помогать?
– Ух ты, сколько вопросов, – девица изогнула бровь и провела тонким пальчиком по груди Бенедикта. – Неужто я не могу просто помочь такому симпатяжке?
– Наверное можешь. Но, видишь ли, за последние несколько лет я умудрился растерять всю данную мне от рождения веру в бескорыстие. И, кстати, ты не ответила, откуда нас знаешь.
– А, давайте, мы уже куда-нибудь пойдем? – Катрине то ли со страху показалось, то ли действительно в подвале что-то брякнуло.
– Девочка дело говорит.
Незнакомка мягко вывернулась из рук Бенедикта и кивнула в сторону выстроившихся у пирса парусников:
– Там, на набережной, мой дом. Переждем и поговорим. Оставьте уже эту лампу, и идем.
– Да как звать-то тебя? – с досадой бросил Бенедикт в спину девице. Та кольнула его через плечо васильковым взглядом: – Ирена. А титулы перечислять, пожалуй, не стану. Чтобы не смущать.
