- Да какие там сотрудники - добровольцы. Некоторые, конечно, трудоустроены официально и получают бабки, но в основном там всё на безвозмездной основе, - хмыкнул Кирилл. - Люди вкалывают не за деньги, а за идею.
- И что за идея?
- Как обычно: твори добро, не ожидая ничего взамен, и мир станет лучше, - широко улыбнулся студент. - Ромельский - фанатик, в хорошем смысле этого слова и действительно верит в то, что делает.
- Не знал, что у этого слова есть хороший смысл. А на какие средства вся эта коммуна функционирует?
- На его личные. Книги, тренинги, мастер-классы - всё это приносит солидный доход, да и родители, насколько мне известно, Ромельскому приличное состояние оставили плюс огромный дом. Как раз в нём он свой Центр и обустроил.
- А состояние, значит, на малоимущих спускает? - не поверил Денис. Такие щедрые безвозмездные акции всегда вызывали у него острый приступ скепсиса. - И в чём тут смысл?
Кирилл нетерпеливо посмотрел на часы, видимо, торопился и пожал плечами:
- Если так интересно, почитайте его бестселлеры «Легенда о светляках» и «Зажги свой свет». Там всё изложено подробно, правда, я до конца не осилил. Или любую лекцию посмотрите - в сети их полно.
Услышав до тошноты надоевшее слово «свет», Громов, наконец, проснулся окончательно. Только в беседе с Ниной Файль похититель упомянул его раз десять.
- Значит, зажигает свет, говорите? Любопытно. Я, пожалуй, лучше встречусь с ним лично. Адрес центра продиктуйте, пожалуйста.
Кабинет Радищева тесный и светлый всегда нагонял на Громова хандру. Голые стены в потёртых от времени голубых обоях, стол, пара стульев, сейф, несколько шкафов, заполненных толстыми папками, большой ноутбук и никакого намёка на удобную кушетку - неизменный атрибут работы психолога.
Здесь было неуютно уже из-за одной этой безликой обстановки. Под стать кабинету был и его хозяин: грузный мужчина в летах с невыразительными чертами лица и тусклыми волосами неопределённого мышиного цвета. Проступающая сверху седина придавала им ещё более неприятный, какой-то облезший оттенок. Единственным ярким пятном в образе Радищева были глаза - неожиданно насыщенного зелёного цвета. Их цепкий взгляд буквально вонзился в следователя, едва тот переступил порог, и, казалось, мгновенно просканировал мысли и эмоции, считывая нужную информацию.
- Иван Владимирович, доброе утро, - капитан неохотно выдавил дежурное приветствие. - У меня мало времени, что скажите по похитителю девочек? Зацепка нам бы не помешала.
- Здравствуй, Денис. Проходи, садись, - Радищев кивнул на противоположный стул и встал, чтобы открыть окно, впуская свежий воздух. - Кури, если хочешь.
- С чего бы? - Громов неохотно присел на краешек стула. В этом кабинете он чувствовал себя букашкой, препарируемой под микроскопом.
- Ты всегда куришь, когда нервничаешь и всегда нервничаешь, когда приходишь сюда.
- Отлично. Эрудицией вы блеснули, теперь скажите что-нибудь действительно полезное, - сухо процедил следователь.
Он был зол. Радищев даже не скрывал, что видит в нём ту самую подопытную букашку.
Мужчина вернулся за стол и достал из верхнего ящика фотографии похищенных девочек.
- Что именно тебя интересует?
- Всё. Кто это делает? Маньяк? В какой психушке его искать?!
- Вот как раз о личности преступника у меня пока мнение не сложилось. Нужно больше информации. Пришли остальные диски. Могу сказать только, что в психушке ты его не найдёшь. Маньяки обычно действуют спонтанно, а здесь всё продумано и спланировано заранее. Вероятно задолго до первого похищения. Похоже, он выполняет какую-то миссию, в которой смерть ребёнка - не главное. Цель у него другая, иначе не было бы всей этой эпопеи с дисками. Каждый день он отправляет бандероль, рискуя быть пойманным. Зачем такие сложности, если нужно просто довести девочку до самоубийства?
- Хочет привлечь внимание, это и ежу понятно!
- Да, но чьё внимание? Вот что важно. Вот где нужно искать ключ.
Денис нахмурился, не понимая, к чему клонит психолог.
- В смысле, чьё? Он хочет передать послание обществу?
- Разве эти диски адресованы обществу? - грустно улыбнулся Радищев. - Они приходят именно в семьи девочек. А бандероли, отправленные курьерской почтой, - гарантия того, что их получат нужные адресаты.
- Зачем? Это что, укор родителям, пренебрегающим своими прямыми обязанностями? Или месть? - не поверил Громов.
В самом начале расследования у него мелькали похожие мысли, сейчас они казались ошибочными и нелепыми.
- Я не знаю, чего он добивается, - Радищев развёл руками, - но в одном уверен: жертвы выбраны не случайно и точно не по типажу. Ульяна и Нина совершенно не похожи, отличается всё: комплекция, возраст, характер.
- А цвет волос?
- С натяжкой - оттенки разные. Нужно искать связь между семьями девочек.
- Нет между Ремезовыми и Файлями никакой связи! - раздражённо отмахнулся Денис. - Я всё проверил: ни одной точки соприкосновения, ни одного общего знакомого - ничего!
- Что-то должно быть, - настаивал психолог, сохраняя неизменное спокойствие. И это раздражало ещё больше.
Под его взглядом Громову действительно захотелось курить. Скорее бы убраться отсюда к чёртовой бабушке!
- Например? - мрачно уточнил он.
- Голубая бабочка или что-то очень похожее на неё. Она ведь не зря предваряет похищения. Для НЕГО - это очень значимый символ.
- Думаете, я не спрашивал? - проворчал Громов. - Не помнят они ничего такого. А, кстати, что с этим треклятым светом? Ещё один символ?
Психолог задумчиво всмотрелся в лежащие на столе снимки девочек.
- Свет - это важная часть миссии, более точно пока сказать не могу. Когда придёт очередной диск, ближе к вечеру?
- Нет, он поменял схему и прислал видео сегодня утром на электронку Файлю. - Денис нахмурился. - Чтобы это значило, как думаете?
- Старается запутать следствие. Он теперь уверен, что его послание не пропустят в каком бы виде оно не пришло. А отправить запись можно с любого, позволяющего это сделать устройства, не обязательно с личного. - предположил Радищев и, помедлив, спросил: - Денис, скажи, все эти видео, они не взывают у тебя… неприятные ассоциации? Когда-то ты побывал в похожей ситуации.
Началось! Зря он понадеялся, что на этот раз обойдётся без драм и постановки диагнозов.
- Не вижу ничего общего. Вы как всегда преувеличиваете, - отрезал капитан и поднялся, не собираясь выслушивать досужие домыслы «мозгоправа».
- У тебя, как и у Ульяны, примерно в её возрасте была возможность усомниться в любви и поддержке семьи, отца. Уверен, что воспринимаешь это дело, не как нечто личное? Эмоциональные привязки могут помешать расследованию, да и тебе пользы не принесут.
Искренняя озабоченность в голосе психолога в данном контексте неожиданно развеселила. Громов вполне искренне усмехнулся:
- Какие привязки? Вы меня с кем-то путаете, Иван Владимирович. Я - не сентиментальный юнец, склонный к самокопанию. А из всех видов поддержки семьи меня интересует исключительно материальная.
- Хотим мы того или нет, такие события, особенно случившиеся в детстве, накладывают свой отпечаток.
- Да чёрт возьми! Прошло почти 19 лет! - свирепо прошипел Громов. - Отставьте меня, наконец, в покое! Иначе, клянусь, очень горько пожалеете!
В его голосе лязгнул металл неприкрытой угрозы, в и без того холодных голубых глазах застыл лёд, щедро сдобренный яростью - взгляд человека, способного на любую жестокость.
Но Радищев до сих пор помнил эти глаза другими - потухшими, безжизненными, словно в них, как там говорит этот урод на видео, кто-то погасил свет. Вот только сделали это не преступники…
Центр духовного возрождения Даниила Ромельского располагался в большом двухэтажном доме, похожем на старинный особняк, и напоминал разворошенный муравейник. За длинными высокими воротами суетилась пёстрая многочисленная толпа, снующая между несколькими, прилегающими к дому постройками.
Вход был свободным. Во всяком случае Громова никто не встретил и не поинтересовался целью визита. Следователь осмотрелся и брезгливо поморщился, отметив, что некоторые граждане выглядят, мягко говоря, непрезентабельно. Видавшая виды одежда не первой свежести и соответствующая внешность лиц, не имеющих определённого места жительства, резко контрастировала с величием и изяществом здания.
Большинство из них направлялись в длинное, напоминающее ангар, белое помещение. Вероятно, это была та самая, упомянутая Фадеевым, бесплатная столовая. Вторая очередь поменьше и поприличнее на вид тянулась к другой постройке. Остальные исчезали в «особняке».
Приглядевшись, Денис заметил, что все эти передвижения не хаотичны: их направляли люди в белых футболках с изображением солнца. Он разглядел знакомую надпись «Несущие свет» и почти не удивился, заметив в толпе соседскую рыжеволосую девчонку. Она с понурым видом о чём-то беседовала с высокой полной женщиной средних лет, державшей в руках большую картонную коробку.
Решив, что прежде чем задавать вопросы самому Ромельскому, неплохо было бы предварительно разведать общую обстановку, Громов со вздохом направился в их сторону.
- Я объявление в старой газете прочитала, вот и принесла. Всё лучше, чем топить, - услышал он громкий слегка хрипловатый голос женщины. - А вы говорите - мест нет.
На слове «топить» девчонка встрепенулась и смерила собеседницу осуждающим взглядом:
- Да что вы! Они ведь живые, как же можно топить?! Объявление мы давно давали, а сейчас приют переполнен, к сожалению.
- Значит, придётся топить, - безапелляционно заявила дама, недовольно нахмурившись. - Зря я почти через весь город ехала, нужно было сразу от них избавиться. Вот так всегда: хочешь сделать доброе дело, а это никому не нужно!
- Нужно! - соседка торопливо вытащила из её коробки трёх чёрных котят, прижала к себе и отступила назад. - Оставляйте. Я найду им хозяев. Спасибо… за доброе дело.
Женщина поджала губы, снисходительно кивнула, поставила коробку на землю и направилась к выходу, как Громов, брезгливо посматривая на передвигающихся по территории людей.
Рыжеволосая, что-то тихо шепнув котятам, двинулась в противоположную сторону, пришлось окликнуть.
- Эй, Зажигалка! - сам не заметил, как назвал её придуманным однажды прозвищем.
Она резко обернулась. На худеньком веснушчатом лице застыло удивлённое выражение, через мгновенье сменившееся привычной раздражающей улыбкой.
- Денис Владиленович!
- Ты и здесь с кошаками возишься?
- Не только, у нас и собаки есть. А что вы тут делаете? И почему зажигалка? Я - Алика.
Ну, точно, дурацкое имя. Денис поморщился, словно лимон разжевал.
- Зажигалка тебе больше подходит, ты же рыжая. Скажи, где найти вашего самого главного доброхота - Ромельского? Он сейчас здесь?
- Гудвин? - она поудобнее переложила начавших пищать и вырываться котят и смешно наморщила нос. - Не знаю. Пока не видела. Нужно на стоянке перед центром посмотреть: если его BMW там, то и он где-то здесь.
- BMW? - Громов оживился, как гончая, почуявшая дичь. - И какого цвета машинка?
- Коричневого, а зачем вам Ромельский?
- Хочу, чтоб он мне про свет рассказал, - следователь почти ликовал, мысленно прикидывая насколько известный писатель, эзотерик и благотворитель годится на роль того самого «подходящего подозреваемого». Получалось процентов на 85. За всё время расследования - это пока самый лучший результат и… вариант. - А без него, кто тут за главного?
- Алина Сергеевна - администратор, она сейчас, наверное, там. - Алика кивнула в сторону столовой и заторопилась уходить: - Извините, мне нужно отнести котят в приют, они, наверное, голодные.
Денис тоскливо посмотрел в указанном направлении. Входить в помещение, где запахи дешёвой дармовой жратвы перемешались с ароматами немытых тел бомжей ему совсем не улыбалось.
- Подожди. Я не знаю, как она выглядит. Позови эту Алину сама.
Алика перевела неуверенный взгляд со следователя на продолжающих громко пищать представителей семейства кошачьих.
- Ну, если только быстро. Идёмте.
- А почему ты его Гудвином назвала? Прозвище? - вспомнил Громов, с трудом поспевая за почти бегущей соседкой.
- Нет, просто похож.
- Гудвин - это тот, кто притворялся волшебником? - всплыли в памяти подробности детской сказки.
- Но исполнял заветные желания, - девчонка одарила его очередной сияющей улыбкой и уверенно вошла в двери местного «общепита», из которых тянулся насыщенный аромат тушёной капусты.
Алина Сергеевна Филонова оказалась симпатичной улыбчивой брюнеткой лет тридцати. Впрочем, увидев удостоверение следователя, улыбаться она сразу перестала, а в больших карих глазах появилось настороженное выражение.
- Что они опять натворили?
- Кто? - Не понял Денис.
- Подопечные наши.
- Эм… подопечные, вот эти что ли? - Следователь проводил задумчивым взглядом мужчину неопределённого возраста, в потрепанной мешковатой одежде, с лицом цвета красного кирпича. - И часто «творят»?
- Так вы не по этому поводу? - она выдохнула с заметным облегчением.
- И по этому тоже, обстановка у вас нездоровая: полный двор бомжей, школьников и никакой охраны. А если что-то случится?
- Школьников тут почти нет, а с охраной у нас всё в порядке! - обиделась Алина Сергеевна. - На первом этаже обустроен пункт видеоконтроля. Парни наблюдают за каждым уголком территории и всегда готовы принять меры в случае необходимости. Но она возникает редко. У нас даже медицинский пункт есть. Никаких неприятных ситуаций за последние два года в Центре не было. А вот за его пределами всякое случается, мы же не можем их постоянно контролировать.
- Говорите, не было неприятных ситуаций, а как же кража личных вещей у Кирилла Фадеева неким алкоголиком? - напомнил Денис, давая понять, что достаточно осведомлён и сказки ему рассказывать не стоит.
Алина Сергеевна помрачнела и недовольно проворчала:
- Тот человек пришёл к нам впервые и явно не с целью духовного возрождения. Это досадная случайность, больше такого не повторялось. Так проводить вас к охранникам?
- Я бы предпочёл побеседовать с Ромельским. Где его можно найти?
- Зачем? - снова насторожилась Алина. - Что вас всё-таки интересует?
- Скажем, он нужен мне как консультант по одному важному делу. - Громов выбрал наиболее подходящую интерпретацию предстоящей беседы. Говорить, что он рассматривает руководителя Центра в качестве главного подозреваемого было бы преждевременно и недальновидно. - Я очень рассчитываю на его помощь. Вызывать повесткой такого человека не хочется, вот и пришёл лично.
Администратор смерила его недоверчивым взглядом, но неохотно достала мобильный телефон и набрала номер со словами:
- Я предупрежу Даниила Максимовича о вашем визите. Пройдёмте пока в его кабинет.
Когда выяснилось, что Ромельский уже подъезжает и будет с минуты на минуту, Денис вежливо отклонил приглашение пройти в кабинет. Он предпочёл встретить писателя у ворот и лично сравнить насколько его авто похоже на транспортное средство похитителя. Ведь если оттенок цвета другой, то и беседу придётся строить иначе.
Он не разочаровался. BMW Ромельского выглядел почти также, как тот, в который села Нина Файль. Высокий, по-спортивному подтянутый, широко улыбающийся тридцатисемилетний писатель в серых джинсах и однотонной светло-голубой футболке был ему под стать. Он сиял не меньше блестящей на солнце отполированной поверхности автомобиля.
- И что за идея?
- Как обычно: твори добро, не ожидая ничего взамен, и мир станет лучше, - широко улыбнулся студент. - Ромельский - фанатик, в хорошем смысле этого слова и действительно верит в то, что делает.
- Не знал, что у этого слова есть хороший смысл. А на какие средства вся эта коммуна функционирует?
- На его личные. Книги, тренинги, мастер-классы - всё это приносит солидный доход, да и родители, насколько мне известно, Ромельскому приличное состояние оставили плюс огромный дом. Как раз в нём он свой Центр и обустроил.
- А состояние, значит, на малоимущих спускает? - не поверил Денис. Такие щедрые безвозмездные акции всегда вызывали у него острый приступ скепсиса. - И в чём тут смысл?
Кирилл нетерпеливо посмотрел на часы, видимо, торопился и пожал плечами:
- Если так интересно, почитайте его бестселлеры «Легенда о светляках» и «Зажги свой свет». Там всё изложено подробно, правда, я до конца не осилил. Или любую лекцию посмотрите - в сети их полно.
Услышав до тошноты надоевшее слово «свет», Громов, наконец, проснулся окончательно. Только в беседе с Ниной Файль похититель упомянул его раз десять.
- Значит, зажигает свет, говорите? Любопытно. Я, пожалуй, лучше встречусь с ним лично. Адрес центра продиктуйте, пожалуйста.
Кабинет Радищева тесный и светлый всегда нагонял на Громова хандру. Голые стены в потёртых от времени голубых обоях, стол, пара стульев, сейф, несколько шкафов, заполненных толстыми папками, большой ноутбук и никакого намёка на удобную кушетку - неизменный атрибут работы психолога.
Здесь было неуютно уже из-за одной этой безликой обстановки. Под стать кабинету был и его хозяин: грузный мужчина в летах с невыразительными чертами лица и тусклыми волосами неопределённого мышиного цвета. Проступающая сверху седина придавала им ещё более неприятный, какой-то облезший оттенок. Единственным ярким пятном в образе Радищева были глаза - неожиданно насыщенного зелёного цвета. Их цепкий взгляд буквально вонзился в следователя, едва тот переступил порог, и, казалось, мгновенно просканировал мысли и эмоции, считывая нужную информацию.
- Иван Владимирович, доброе утро, - капитан неохотно выдавил дежурное приветствие. - У меня мало времени, что скажите по похитителю девочек? Зацепка нам бы не помешала.
- Здравствуй, Денис. Проходи, садись, - Радищев кивнул на противоположный стул и встал, чтобы открыть окно, впуская свежий воздух. - Кури, если хочешь.
- С чего бы? - Громов неохотно присел на краешек стула. В этом кабинете он чувствовал себя букашкой, препарируемой под микроскопом.
- Ты всегда куришь, когда нервничаешь и всегда нервничаешь, когда приходишь сюда.
- Отлично. Эрудицией вы блеснули, теперь скажите что-нибудь действительно полезное, - сухо процедил следователь.
Он был зол. Радищев даже не скрывал, что видит в нём ту самую подопытную букашку.
Мужчина вернулся за стол и достал из верхнего ящика фотографии похищенных девочек.
- Что именно тебя интересует?
- Всё. Кто это делает? Маньяк? В какой психушке его искать?!
- Вот как раз о личности преступника у меня пока мнение не сложилось. Нужно больше информации. Пришли остальные диски. Могу сказать только, что в психушке ты его не найдёшь. Маньяки обычно действуют спонтанно, а здесь всё продумано и спланировано заранее. Вероятно задолго до первого похищения. Похоже, он выполняет какую-то миссию, в которой смерть ребёнка - не главное. Цель у него другая, иначе не было бы всей этой эпопеи с дисками. Каждый день он отправляет бандероль, рискуя быть пойманным. Зачем такие сложности, если нужно просто довести девочку до самоубийства?
- Хочет привлечь внимание, это и ежу понятно!
- Да, но чьё внимание? Вот что важно. Вот где нужно искать ключ.
Денис нахмурился, не понимая, к чему клонит психолог.
- В смысле, чьё? Он хочет передать послание обществу?
- Разве эти диски адресованы обществу? - грустно улыбнулся Радищев. - Они приходят именно в семьи девочек. А бандероли, отправленные курьерской почтой, - гарантия того, что их получат нужные адресаты.
- Зачем? Это что, укор родителям, пренебрегающим своими прямыми обязанностями? Или месть? - не поверил Громов.
В самом начале расследования у него мелькали похожие мысли, сейчас они казались ошибочными и нелепыми.
- Я не знаю, чего он добивается, - Радищев развёл руками, - но в одном уверен: жертвы выбраны не случайно и точно не по типажу. Ульяна и Нина совершенно не похожи, отличается всё: комплекция, возраст, характер.
- А цвет волос?
- С натяжкой - оттенки разные. Нужно искать связь между семьями девочек.
- Нет между Ремезовыми и Файлями никакой связи! - раздражённо отмахнулся Денис. - Я всё проверил: ни одной точки соприкосновения, ни одного общего знакомого - ничего!
- Что-то должно быть, - настаивал психолог, сохраняя неизменное спокойствие. И это раздражало ещё больше.
Под его взглядом Громову действительно захотелось курить. Скорее бы убраться отсюда к чёртовой бабушке!
- Например? - мрачно уточнил он.
- Голубая бабочка или что-то очень похожее на неё. Она ведь не зря предваряет похищения. Для НЕГО - это очень значимый символ.
- Думаете, я не спрашивал? - проворчал Громов. - Не помнят они ничего такого. А, кстати, что с этим треклятым светом? Ещё один символ?
Психолог задумчиво всмотрелся в лежащие на столе снимки девочек.
- Свет - это важная часть миссии, более точно пока сказать не могу. Когда придёт очередной диск, ближе к вечеру?
- Нет, он поменял схему и прислал видео сегодня утром на электронку Файлю. - Денис нахмурился. - Чтобы это значило, как думаете?
- Старается запутать следствие. Он теперь уверен, что его послание не пропустят в каком бы виде оно не пришло. А отправить запись можно с любого, позволяющего это сделать устройства, не обязательно с личного. - предположил Радищев и, помедлив, спросил: - Денис, скажи, все эти видео, они не взывают у тебя… неприятные ассоциации? Когда-то ты побывал в похожей ситуации.
Началось! Зря он понадеялся, что на этот раз обойдётся без драм и постановки диагнозов.
- Не вижу ничего общего. Вы как всегда преувеличиваете, - отрезал капитан и поднялся, не собираясь выслушивать досужие домыслы «мозгоправа».
- У тебя, как и у Ульяны, примерно в её возрасте была возможность усомниться в любви и поддержке семьи, отца. Уверен, что воспринимаешь это дело, не как нечто личное? Эмоциональные привязки могут помешать расследованию, да и тебе пользы не принесут.
Искренняя озабоченность в голосе психолога в данном контексте неожиданно развеселила. Громов вполне искренне усмехнулся:
- Какие привязки? Вы меня с кем-то путаете, Иван Владимирович. Я - не сентиментальный юнец, склонный к самокопанию. А из всех видов поддержки семьи меня интересует исключительно материальная.
- Хотим мы того или нет, такие события, особенно случившиеся в детстве, накладывают свой отпечаток.
- Да чёрт возьми! Прошло почти 19 лет! - свирепо прошипел Громов. - Отставьте меня, наконец, в покое! Иначе, клянусь, очень горько пожалеете!
В его голосе лязгнул металл неприкрытой угрозы, в и без того холодных голубых глазах застыл лёд, щедро сдобренный яростью - взгляд человека, способного на любую жестокость.
Но Радищев до сих пор помнил эти глаза другими - потухшими, безжизненными, словно в них, как там говорит этот урод на видео, кто-то погасил свет. Вот только сделали это не преступники…
Глава 9
Центр духовного возрождения Даниила Ромельского располагался в большом двухэтажном доме, похожем на старинный особняк, и напоминал разворошенный муравейник. За длинными высокими воротами суетилась пёстрая многочисленная толпа, снующая между несколькими, прилегающими к дому постройками.
Вход был свободным. Во всяком случае Громова никто не встретил и не поинтересовался целью визита. Следователь осмотрелся и брезгливо поморщился, отметив, что некоторые граждане выглядят, мягко говоря, непрезентабельно. Видавшая виды одежда не первой свежести и соответствующая внешность лиц, не имеющих определённого места жительства, резко контрастировала с величием и изяществом здания.
Большинство из них направлялись в длинное, напоминающее ангар, белое помещение. Вероятно, это была та самая, упомянутая Фадеевым, бесплатная столовая. Вторая очередь поменьше и поприличнее на вид тянулась к другой постройке. Остальные исчезали в «особняке».
Приглядевшись, Денис заметил, что все эти передвижения не хаотичны: их направляли люди в белых футболках с изображением солнца. Он разглядел знакомую надпись «Несущие свет» и почти не удивился, заметив в толпе соседскую рыжеволосую девчонку. Она с понурым видом о чём-то беседовала с высокой полной женщиной средних лет, державшей в руках большую картонную коробку.
Решив, что прежде чем задавать вопросы самому Ромельскому, неплохо было бы предварительно разведать общую обстановку, Громов со вздохом направился в их сторону.
- Я объявление в старой газете прочитала, вот и принесла. Всё лучше, чем топить, - услышал он громкий слегка хрипловатый голос женщины. - А вы говорите - мест нет.
На слове «топить» девчонка встрепенулась и смерила собеседницу осуждающим взглядом:
- Да что вы! Они ведь живые, как же можно топить?! Объявление мы давно давали, а сейчас приют переполнен, к сожалению.
- Значит, придётся топить, - безапелляционно заявила дама, недовольно нахмурившись. - Зря я почти через весь город ехала, нужно было сразу от них избавиться. Вот так всегда: хочешь сделать доброе дело, а это никому не нужно!
- Нужно! - соседка торопливо вытащила из её коробки трёх чёрных котят, прижала к себе и отступила назад. - Оставляйте. Я найду им хозяев. Спасибо… за доброе дело.
Женщина поджала губы, снисходительно кивнула, поставила коробку на землю и направилась к выходу, как Громов, брезгливо посматривая на передвигающихся по территории людей.
Рыжеволосая, что-то тихо шепнув котятам, двинулась в противоположную сторону, пришлось окликнуть.
- Эй, Зажигалка! - сам не заметил, как назвал её придуманным однажды прозвищем.
Она резко обернулась. На худеньком веснушчатом лице застыло удивлённое выражение, через мгновенье сменившееся привычной раздражающей улыбкой.
- Денис Владиленович!
- Ты и здесь с кошаками возишься?
- Не только, у нас и собаки есть. А что вы тут делаете? И почему зажигалка? Я - Алика.
Ну, точно, дурацкое имя. Денис поморщился, словно лимон разжевал.
- Зажигалка тебе больше подходит, ты же рыжая. Скажи, где найти вашего самого главного доброхота - Ромельского? Он сейчас здесь?
- Гудвин? - она поудобнее переложила начавших пищать и вырываться котят и смешно наморщила нос. - Не знаю. Пока не видела. Нужно на стоянке перед центром посмотреть: если его BMW там, то и он где-то здесь.
- BMW? - Громов оживился, как гончая, почуявшая дичь. - И какого цвета машинка?
- Коричневого, а зачем вам Ромельский?
- Хочу, чтоб он мне про свет рассказал, - следователь почти ликовал, мысленно прикидывая насколько известный писатель, эзотерик и благотворитель годится на роль того самого «подходящего подозреваемого». Получалось процентов на 85. За всё время расследования - это пока самый лучший результат и… вариант. - А без него, кто тут за главного?
- Алина Сергеевна - администратор, она сейчас, наверное, там. - Алика кивнула в сторону столовой и заторопилась уходить: - Извините, мне нужно отнести котят в приют, они, наверное, голодные.
Денис тоскливо посмотрел в указанном направлении. Входить в помещение, где запахи дешёвой дармовой жратвы перемешались с ароматами немытых тел бомжей ему совсем не улыбалось.
- Подожди. Я не знаю, как она выглядит. Позови эту Алину сама.
Алика перевела неуверенный взгляд со следователя на продолжающих громко пищать представителей семейства кошачьих.
- Ну, если только быстро. Идёмте.
- А почему ты его Гудвином назвала? Прозвище? - вспомнил Громов, с трудом поспевая за почти бегущей соседкой.
- Нет, просто похож.
- Гудвин - это тот, кто притворялся волшебником? - всплыли в памяти подробности детской сказки.
- Но исполнял заветные желания, - девчонка одарила его очередной сияющей улыбкой и уверенно вошла в двери местного «общепита», из которых тянулся насыщенный аромат тушёной капусты.
Алина Сергеевна Филонова оказалась симпатичной улыбчивой брюнеткой лет тридцати. Впрочем, увидев удостоверение следователя, улыбаться она сразу перестала, а в больших карих глазах появилось настороженное выражение.
- Что они опять натворили?
- Кто? - Не понял Денис.
- Подопечные наши.
- Эм… подопечные, вот эти что ли? - Следователь проводил задумчивым взглядом мужчину неопределённого возраста, в потрепанной мешковатой одежде, с лицом цвета красного кирпича. - И часто «творят»?
- Так вы не по этому поводу? - она выдохнула с заметным облегчением.
- И по этому тоже, обстановка у вас нездоровая: полный двор бомжей, школьников и никакой охраны. А если что-то случится?
- Школьников тут почти нет, а с охраной у нас всё в порядке! - обиделась Алина Сергеевна. - На первом этаже обустроен пункт видеоконтроля. Парни наблюдают за каждым уголком территории и всегда готовы принять меры в случае необходимости. Но она возникает редко. У нас даже медицинский пункт есть. Никаких неприятных ситуаций за последние два года в Центре не было. А вот за его пределами всякое случается, мы же не можем их постоянно контролировать.
- Говорите, не было неприятных ситуаций, а как же кража личных вещей у Кирилла Фадеева неким алкоголиком? - напомнил Денис, давая понять, что достаточно осведомлён и сказки ему рассказывать не стоит.
Алина Сергеевна помрачнела и недовольно проворчала:
- Тот человек пришёл к нам впервые и явно не с целью духовного возрождения. Это досадная случайность, больше такого не повторялось. Так проводить вас к охранникам?
- Я бы предпочёл побеседовать с Ромельским. Где его можно найти?
- Зачем? - снова насторожилась Алина. - Что вас всё-таки интересует?
- Скажем, он нужен мне как консультант по одному важному делу. - Громов выбрал наиболее подходящую интерпретацию предстоящей беседы. Говорить, что он рассматривает руководителя Центра в качестве главного подозреваемого было бы преждевременно и недальновидно. - Я очень рассчитываю на его помощь. Вызывать повесткой такого человека не хочется, вот и пришёл лично.
Администратор смерила его недоверчивым взглядом, но неохотно достала мобильный телефон и набрала номер со словами:
- Я предупрежу Даниила Максимовича о вашем визите. Пройдёмте пока в его кабинет.
Когда выяснилось, что Ромельский уже подъезжает и будет с минуты на минуту, Денис вежливо отклонил приглашение пройти в кабинет. Он предпочёл встретить писателя у ворот и лично сравнить насколько его авто похоже на транспортное средство похитителя. Ведь если оттенок цвета другой, то и беседу придётся строить иначе.
Он не разочаровался. BMW Ромельского выглядел почти также, как тот, в который села Нина Файль. Высокий, по-спортивному подтянутый, широко улыбающийся тридцатисемилетний писатель в серых джинсах и однотонной светло-голубой футболке был ему под стать. Он сиял не меньше блестящей на солнце отполированной поверхности автомобиля.
