Затем у нее начался приступ астмы, сильный кашель, и хрипение. Тоня тогда очень испугалась. Первым делом она дала ей ингалятор, который племянница отшвырнула в сторону, заливаясь новой порцией слез. Следом, Георгия принялась кататься по полу, в истерике разрывая на себе пышное платье с оборками. Антонина с дочерью смотрели на нее с недоумением, затем молча, убрались в комнате, и решили оставить гостью в покое. Георгия стала орать, громко стучать в дверь и требовать, чтобы ее выпустили. Когда тетя выполнила ее просьбу, то избалованная богачка почему-то набросилась с кулаками на Тину, желая той отомстить за свое, так называемое унижение. Тоня увела плачущую дочь в другую комнату, а гостье дала звонкую пощечину. Поэтому когда приехала Ирина Сергеевна, Георгия сразу же наговорила про них небылицы, и родственники буквально сбежали из их дома в гостиницу.
– Что скажешь? – голос на другом конце дрожал от волнения.
– Думаю, это не самая лучшая идея. Мы с Тиной завтра улетаем на море.
– И надолго?
– Полагаю, где-то на месяц, – выпалила Антонина.
После чего они быстро распрощались. Хотя судя по всему, Ирина Сергеевна была недовольна подобным обращением.
– Мамочка, а мы разве едем на море? – выскочила в коридор Аргентина.
– Так и есть. Я просто не успела тебе рассказать.
– Тетя Элина нас пригласила? Да?
– Конечно, – улыбнулась Тоня, поцеловав дочь в макушку.
Не могла же она признаться, что рано утром отправила подруге срочную телеграмму, в которой сообщила, что они прилетят в Сочи. Благо на работе ее не стали удерживать, свято веря, что лучший сотрудник вернется с отдыха раньше обычного, как и всегда. После завтрака они с радостью укладывали вещи в большой чемодан. Аргентина не могла поверить своему счастью, ведь она должна была увидеть те самые места, где впервые встретились ее мама и папа. Девочка редко спрашивала об отце, но глядя на подруг, что жили в полных семьях, этот вопрос невольно слетал с ее губ. К тете Элине они ездили непременно в августе, чтобы застать бархатный сезон. Конечно, Тина и раньше обожала Сочи, а когда узнала, что именно этот город свел ее родителей, то стала мечтать побывать там уже в другом качестве. Элина Владленовна женщина средних лет, среднего роста и среднего ума, встретила их в аэропорту. Билеты каким-то чудом удалось купить с приличной скидкой, так что поездка, можно сказать, оказалась настоящим чудом для матери и дочери.
– Ох, девочки, как я рада вас видеть, – щебетала Элина, поправляя на полной шее красные бусы. – Сейчас заскочим в магазин и сразу домой.
Антонина в скромном платье в белый горошек выглядела почти как киноактриса. Улыбчивая, сероглазая, с копной блестящих светло-русых волос и тонкой талией. На ее фоне Элина, несмотря на свой дорогой брючный костюм с приталенным пиджаком, смотрелась почти комично. Чтобы скрыть свой маленький рост, она носила высокие шпильки и делала на голове забавный начес а-ля Бабетта. Покинув душный аэропорт, они сразу нырнули в машину, что ждала их в тени деревьев. За рулем белого мерседеса сидел молодой человек в полосатой рубашке и галстуке.
– Тимур, нам еще надо в магазин, – скомандовала Элина, поправляя медную прядь, что кокетливо свисала вдоль круглого лица.
– Как прикажете, Элина Владленовна, – откликнулся водитель, покосившись на женщину с девочкой.
– Это моя подруга Антонина и ее дочь Тина.
– Очень приятно, – улыбнулась Тоня.
– А мне-то как приятно, – вскинул брови Тимур. – Наверняка вы впервые в нашем городе.
– Не стоит заигрывать с моей подругой, – нахмурилась Элина, с трудом устроившись на заднем сидении.
– Да, я только пошутил.
– Знаем мы таких шутников.
Больше водитель не проронил ни слова, но зато с любопытством поглядывал на Антонину, когда выпадала такая возможность. В магазин Элина отправилась вместе с Тимуром, чтобы тот непременно нес тяжелые сумки.
– Кстати, здесь у нас с твоим папой было первое свидание, – призналась Тоня, приоткрыв окно.
– Правда? А где именно?
– При входе в парк видишь высокий каштан?
– Ага, – хлопая глазами, ответила Аргентина.
– Там он меня и ждал. Такой молодой и робкий.
– Жаль, что у тебя не осталось не одного совместного фото с ним.
– К сожалению, я их всех порвала, когда он исчез, – вздохнула мать, нежно обнимая дочь.
«Эх, вот бы встретиться с папой» – подумала Тина, поправляя разноцветные резиночки на своих золотистых волосах.
Дом Элины Владленовны и ее мужа Зураба Вахтанговича с момента их последнего визита претерпел серьезные изменения. Во-первых, у него появился второй этаж, хотя комнат и так было более, чем достаточно. А во-вторых, крытый бассейн со стеклянным потолком, и конюшня. Конечно, жена была против того, чтобы они разводили лошадей, но когда узнала, что это прибыльный бизнес, то сразу, же кардинально изменила свое мнение. Зураб оказался не только весьма предприимчивым, но и везучим. Так что вскоре деньги к ним потекли бурной рекой, и Элина могла себе позволить летать в Европу первым классом, что значительно улучшило ее отношения с мужем.
– Ну, как вам наша вилла? – шутливым тоном, поинтересовалась подруга, когда все, наконец, сели за стол.
– У меня нет слов, – Тоня выглядела растерянной.
– Как в кино, тетя Лина, – заявила Аргентина, не зная как себя вести в белоснежной столовой.
Ее вытянутое от удивления лицо отражалось в зеркалах, на поверхности гладкого стола, и даже в серебряном кофейнике. Зураб Вахтангович мужчина с пышным животом и добрыми глазами, сам нарезал хрустящий арбуз, и лучшие куски клал юной гостье.
– Тина растет настоящей красавицей, – выдал он, усаживаясь на стул.
– Благодарю, Зураб, – заметно смутилась Антонина.
– Есть в кого, как говорится, – хихикнула Элина. – Тимур всю дорогу глаз с нее не сводил.
– Не говори глупости, – махнула рукой Тоня. – Он просто волновался за нас.
– Если вы не против, девушки, то я бы хотел на ужин пригласить своих друзей, – сообщил Зураб Вахтангович. – Все сплошь занятые люди, хотя ради такой компании, уверен, они выделят время.
Антонина ощущала себя не в своей тарелке. Она не ожидала, что жизнь подруги так сильно изменилась, и теперь они с дочкой вроде оказались не просто гостями, как раньше, а самыми настоящими голодранцами. Конечно, женщина постаралась отмахнуться от подобных мыслей, ведь они с Линой дружили уже больше двадцати лет и были почти, как сестры. Когда им удалось подняться в отведенные им комнаты, а тех оказалось целых три, то тревога Тони еще больше усилилась.
– Может, мы прогуляемся перед ужином? – предложила Тина, плюхнувшись на мягкий пуф.
– Не знаю. Надо узнать у Элины. Вдруг ей нужна помощь в приготовлении ужина.
– Насколько я поняла, у них теперь и прислуга имеется. Почти как у Сонаты.
– Почему ты свою бабушку называешь по имени?
– Потому что она просто Соната. С нее и этого хватит.
– Минуточку, – обернулась Антонина, но девочка уже выскользнула за дверь. – Что на нее нашло?
Аргентина сбежала вниз по лестнице, миновала просторный холл, затем выскочила в сад, где столкнулась с водителем.
– Привет! Ты что здесь делаешь?
– Вышла подышать воздухом, – ответила его собеседница.
– Отлично. Хочешь, я покажу тебе фруктовые деревья?
– Спасибо. Я как-нибудь сама.
– А где твоя мама? – не удержался от вопроса Тимур.
– Она отдыхает. Устала после перелета.
Серия 4. Быть уязвимым
Выбрал дорогу, чтобы уйти от судьбы? Мы именно там ее и встречаем.
«Кунг-Фу Панда»
Пусан. Май 1998 года.
Шестнадцатилетний парень возвращался из школы с довольным видом. В руке он сжимал газету, где еще утром заметил одно интересное объявление. На перемене он несколько раз перечитал текст и понял, что ему нужно действовать.
«Сейчас или никогда» – настойчиво вертелось у него в голове.
Он уже открывал калитку, когда его окликнул один из одноклассников.
– Джон У.
Парень обернулся и, заметив главного умника класса, кисло улыбнулся.
– Что надо?
– Слышал, у тебя есть тот самый выпуск газеты, что я искал, – без предисловий сказал умник.
– Допустим.
– Позволь мне взглянуть.
– Зачем это? – напрягся Джон У, не шелохнувшись.
– Там должны быть объявление о наборе вокалистов. Вот и я и подумал…
– Меня не волнует, что ты там подумал.
Умник вскинул брови, а его собеседник, как ни в чем не бывало, запер калитку и направился к дому. Он похлопал по карману, в котором лежала газета, и танцующей походкой прошел по дорожке.
– Сынок, ты уже дома? – с кухни раздался голос матери.
– Ага.
– Скоро будем обедать.
Парень повесил куртку, снял обувь, надел тапочки и неслышно поднялся в свою комнату. Первым делом он разложил на кровати газету, нашел заветное объявление о наборе вокалистов и принялся уже в десятый раз читать текст. Требовались юноши и девушки от пятнадцати до двадцати лет, спортивного телосложения и приятной внешности. Джон У бросился к зеркалу. Отражение явно не могло его порадовать. Чуть полноватый, щекастый парень, с раскосыми глазами, пухлыми губами и подозрительно длинным для корейца носом. Что может быть хуже? Конечно, он еще не до конца сформировался, и больше походил на птенца, чем на взрослую птицу.
«Нужно с этим что-то делать» – решил Джон У, открывая шкаф доверху набитый однотипной одеждой.
Как бы он не хотел, но среди серых джемперов, и рубашек в клеточку, ничего приличного так и не нашлось. Тогда, парень решил надеть черные джинсы и белую рубашку. Он уже приготовил одежду и даже выбрал галстук, когда в дверь постучала мать и позвала за стол.
– А вот и наш отличник, – хмыкнул отец, скрестив руки на груди.
– В чем дело, дорогой? – удивилась Сол Чин.
– Пусть нам расскажет об этом молодой человек.
– Можно подумать, что я читаю мысли, – пробурчал Джон У, за что тут же получил подзатыльник.
Господин Ким смерил сына строгим взглядом, от которого побежали мурашки по спине не только у парня, но и у его матери.
– Неужели все настолько плохо? – нарушила тишину госпожа Ким.
– Сегодня мне на работу звонил учитель Шин и сообщил, что вместо учебы, твой сын витает в облаках, – с ударением на слове «твой», произнес Хек Су.
– Джон У, это правда?
– Да, – чуть слышно ответил тот.
– Хотя бы признался, – фыркнул отец, пододвинув к себе тарелку с маринованной рыбой.
– Мне нечего стыдиться. Если у человека есть мечта, то он непременно должен стремиться к ней.
– Сынок, а что за мечта? – села рядом с ним Сол Чин.
Парень заметно смутился и перестал жевать.
– Скорее всего, нечто постыдное, раз он сразу замолчал, – предположил господин Ким.
– Ничего подобного, – возразил Джон У, выронив палочки для еды. – Моя мечта очень даже хорошая.
– Тогда поделись с нами. Мы послушаем и решим, стоит ли она потраченного времени.
– Дорогой, не будь слишком строг с ним, – попыталась разрядить обстановку мать.
– Я хочу стать всемирно известным певцом. Вот.
– Кем? – скривился как от зубной боли, Хек Су.
– Певцом, – уже не так громко повторил сын.
– Надеюсь, что это просто шутка. Потому что если ты говоришь на полном серьезе, то я категорически против столь позорной мечты.
– И вовсе она не позорная!
– Он еще имеет наглость со мной спорить, – прошипел господин Ким. – Ты слышала его, дорогая?
– Да, и мне кажется, что надо дослушать мальчика до конца.
– Мальчика? Не смеши меня, пожалуйста. Уже взрослый человек, и ему пора взяться за ум. Надо выбирать практичную профессию.
– Например? – прищурился Джон У.
– Доктор, адвокат, учитель, полицейский, в конце концов.
– А что если я другой?
– В каком это смысле? – всплеснула руками госпожа Ким, едва не пролив чай на стол.
– Как интересно, – засопел Хек Су. – Хотелось бы узнать, что ты имеешь в виду под словом – другой?
– В том смысле, что я отличаюсь от большинства людей. Я очень тяготею к творчеству, особенно к музыке.
– Предположим. Что дальше?
– Хочу пойти на прослушивание, – внезапно признался им сын, перемешивая ложкой белоснежный рис.
– Я категорически против этой затеи, – господин Ким не сводил с него сердитого взгляда.
– Но почему?
– Потому что это невыгодно. К тому же глупо и просто бессмысленно.
– Твой отец в чем-то прав, – растягивая слова, сказала Сол Чин. – В любом случае, для того чтобы стать певцом нужно где-то учиться.
– Я как раз думаю куда поступить, – начал Джон У.
– Больше не слова об этом, – стукнул кулаком по столу Хек Су. – Все понятно? Я не потерплю, чтобы ты выставлял себя напоказ.
Сын вскочил на ноги и выбежал из столовой, с трудом сдерживая слезы. В горле у него застрял ком, так что когда он оказался наверху, то его тотчас вырвало остатками еды. Глаза предательски защипало, когда он увидел приготовленную одежду для прослушивания.
«Я все равно должен туда пойти» – решил парень, умывая лицо.
Разумеется, он оделся, причесался и даже побрился, хотя щетина у него больше напоминала пушок. Но в такой день ему хотелось быть на высоте, поэтому он даже схватил галстук с вешалки. Затем неожиданно сообразил, что к его образу эта деталь гардероба совсем не подходит, поэтому достал из шкафа красивый шейный платок. Он долго вертелся перед зеркалом, прежде чем сумел завязать его особым узлом. Вниз Джон У спустился очень тихо, опасаясь как бы родители не остановили его на пол дороги.
– Значит, ты не передумал? – отец возник перед ним, словно из-под земли и преградил путь.
– Я уже опаздываю. Пропусти меня, пожалуйста.
– Похоже, ты меня не слушал, как и всегда.
– Это по-настоящему важно для меня, – вскричал парень, посмотрев на часы. – Мне нужно идти.
– То есть мое слово для тебя пустой звук? Так получается?
Услышав громкие крики, в коридоре появилась госпожа Ким.
– Что случилось?
– Посмотри на него, – схватил его за рукав куртки Хек Су. – Собирается пойти мне наперекор.
– Сынок, может, стоит прислушаться к нашему мнению? – ласково обратилась к нему Сол Чин.
– Вы не понимаете, – чуть не плача, простонал Джон У. – Мне нужно быть там.
– Ты останешься дома. Понял меня?
Он открыл рот, чтобы возразить, но внезапно отец схватил его за шиворот, словно котенка и потащил в кабинет. Госпожа Ким семенила чуть позади, умоляя не трогать мальчика, и вести более мирную беседу. Как только дверь за ним закрылась, парень с ужасом осознал, что оказался в ловушке. Покойная бабушка, изводившая его много лет подряд, всегда смотрела именно так, прежде чем устроить ему серьезную взбучку. Конечно, он инстинктивно попятился назад, надеясь, что ему все-таки удастся избежать стычки. Хек Су не бросил в него цветочным горшком, и даже не толкнул ногой стул, как это бывало неоднократно в порыве гнева. На этот раз он просто ударил его ремнем. Резко и со всей силы. Первый удар пришелся на плечо. Парень закрыл голову руками, и сжался в комок, постепенно оседая на пол. Отец бил его без устали, то руками, то ремнем. Кажется, он даже что-то приговаривал, но Джон У не мог расслышать. Слезы катились по щекам, а в душе поднималась горячая волна гнева.
«Я должен это выдержать» – твердил себе парень, кусая губы. «Скоро он выдохнется и забудет про меня».
Господин Ким и, правда, быстро устал. Больше всего его выводил из себя тот факт, что единственный сын совершенно не считался с его мнением. И всякий раз это заканчивалось скандалом.
– Что скажешь? – голос на другом конце дрожал от волнения.
– Думаю, это не самая лучшая идея. Мы с Тиной завтра улетаем на море.
– И надолго?
– Полагаю, где-то на месяц, – выпалила Антонина.
После чего они быстро распрощались. Хотя судя по всему, Ирина Сергеевна была недовольна подобным обращением.
– Мамочка, а мы разве едем на море? – выскочила в коридор Аргентина.
– Так и есть. Я просто не успела тебе рассказать.
– Тетя Элина нас пригласила? Да?
– Конечно, – улыбнулась Тоня, поцеловав дочь в макушку.
Не могла же она признаться, что рано утром отправила подруге срочную телеграмму, в которой сообщила, что они прилетят в Сочи. Благо на работе ее не стали удерживать, свято веря, что лучший сотрудник вернется с отдыха раньше обычного, как и всегда. После завтрака они с радостью укладывали вещи в большой чемодан. Аргентина не могла поверить своему счастью, ведь она должна была увидеть те самые места, где впервые встретились ее мама и папа. Девочка редко спрашивала об отце, но глядя на подруг, что жили в полных семьях, этот вопрос невольно слетал с ее губ. К тете Элине они ездили непременно в августе, чтобы застать бархатный сезон. Конечно, Тина и раньше обожала Сочи, а когда узнала, что именно этот город свел ее родителей, то стала мечтать побывать там уже в другом качестве. Элина Владленовна женщина средних лет, среднего роста и среднего ума, встретила их в аэропорту. Билеты каким-то чудом удалось купить с приличной скидкой, так что поездка, можно сказать, оказалась настоящим чудом для матери и дочери.
– Ох, девочки, как я рада вас видеть, – щебетала Элина, поправляя на полной шее красные бусы. – Сейчас заскочим в магазин и сразу домой.
Антонина в скромном платье в белый горошек выглядела почти как киноактриса. Улыбчивая, сероглазая, с копной блестящих светло-русых волос и тонкой талией. На ее фоне Элина, несмотря на свой дорогой брючный костюм с приталенным пиджаком, смотрелась почти комично. Чтобы скрыть свой маленький рост, она носила высокие шпильки и делала на голове забавный начес а-ля Бабетта. Покинув душный аэропорт, они сразу нырнули в машину, что ждала их в тени деревьев. За рулем белого мерседеса сидел молодой человек в полосатой рубашке и галстуке.
– Тимур, нам еще надо в магазин, – скомандовала Элина, поправляя медную прядь, что кокетливо свисала вдоль круглого лица.
– Как прикажете, Элина Владленовна, – откликнулся водитель, покосившись на женщину с девочкой.
– Это моя подруга Антонина и ее дочь Тина.
– Очень приятно, – улыбнулась Тоня.
– А мне-то как приятно, – вскинул брови Тимур. – Наверняка вы впервые в нашем городе.
– Не стоит заигрывать с моей подругой, – нахмурилась Элина, с трудом устроившись на заднем сидении.
– Да, я только пошутил.
– Знаем мы таких шутников.
Больше водитель не проронил ни слова, но зато с любопытством поглядывал на Антонину, когда выпадала такая возможность. В магазин Элина отправилась вместе с Тимуром, чтобы тот непременно нес тяжелые сумки.
– Кстати, здесь у нас с твоим папой было первое свидание, – призналась Тоня, приоткрыв окно.
– Правда? А где именно?
– При входе в парк видишь высокий каштан?
– Ага, – хлопая глазами, ответила Аргентина.
– Там он меня и ждал. Такой молодой и робкий.
– Жаль, что у тебя не осталось не одного совместного фото с ним.
– К сожалению, я их всех порвала, когда он исчез, – вздохнула мать, нежно обнимая дочь.
«Эх, вот бы встретиться с папой» – подумала Тина, поправляя разноцветные резиночки на своих золотистых волосах.
Дом Элины Владленовны и ее мужа Зураба Вахтанговича с момента их последнего визита претерпел серьезные изменения. Во-первых, у него появился второй этаж, хотя комнат и так было более, чем достаточно. А во-вторых, крытый бассейн со стеклянным потолком, и конюшня. Конечно, жена была против того, чтобы они разводили лошадей, но когда узнала, что это прибыльный бизнес, то сразу, же кардинально изменила свое мнение. Зураб оказался не только весьма предприимчивым, но и везучим. Так что вскоре деньги к ним потекли бурной рекой, и Элина могла себе позволить летать в Европу первым классом, что значительно улучшило ее отношения с мужем.
– Ну, как вам наша вилла? – шутливым тоном, поинтересовалась подруга, когда все, наконец, сели за стол.
– У меня нет слов, – Тоня выглядела растерянной.
– Как в кино, тетя Лина, – заявила Аргентина, не зная как себя вести в белоснежной столовой.
Ее вытянутое от удивления лицо отражалось в зеркалах, на поверхности гладкого стола, и даже в серебряном кофейнике. Зураб Вахтангович мужчина с пышным животом и добрыми глазами, сам нарезал хрустящий арбуз, и лучшие куски клал юной гостье.
– Тина растет настоящей красавицей, – выдал он, усаживаясь на стул.
– Благодарю, Зураб, – заметно смутилась Антонина.
– Есть в кого, как говорится, – хихикнула Элина. – Тимур всю дорогу глаз с нее не сводил.
– Не говори глупости, – махнула рукой Тоня. – Он просто волновался за нас.
– Если вы не против, девушки, то я бы хотел на ужин пригласить своих друзей, – сообщил Зураб Вахтангович. – Все сплошь занятые люди, хотя ради такой компании, уверен, они выделят время.
Антонина ощущала себя не в своей тарелке. Она не ожидала, что жизнь подруги так сильно изменилась, и теперь они с дочкой вроде оказались не просто гостями, как раньше, а самыми настоящими голодранцами. Конечно, женщина постаралась отмахнуться от подобных мыслей, ведь они с Линой дружили уже больше двадцати лет и были почти, как сестры. Когда им удалось подняться в отведенные им комнаты, а тех оказалось целых три, то тревога Тони еще больше усилилась.
– Может, мы прогуляемся перед ужином? – предложила Тина, плюхнувшись на мягкий пуф.
– Не знаю. Надо узнать у Элины. Вдруг ей нужна помощь в приготовлении ужина.
– Насколько я поняла, у них теперь и прислуга имеется. Почти как у Сонаты.
– Почему ты свою бабушку называешь по имени?
– Потому что она просто Соната. С нее и этого хватит.
– Минуточку, – обернулась Антонина, но девочка уже выскользнула за дверь. – Что на нее нашло?
Аргентина сбежала вниз по лестнице, миновала просторный холл, затем выскочила в сад, где столкнулась с водителем.
– Привет! Ты что здесь делаешь?
– Вышла подышать воздухом, – ответила его собеседница.
– Отлично. Хочешь, я покажу тебе фруктовые деревья?
– Спасибо. Я как-нибудь сама.
– А где твоя мама? – не удержался от вопроса Тимур.
– Она отдыхает. Устала после перелета.
Серия 4. Быть уязвимым
Выбрал дорогу, чтобы уйти от судьбы? Мы именно там ее и встречаем.
«Кунг-Фу Панда»
Пусан. Май 1998 года.
Шестнадцатилетний парень возвращался из школы с довольным видом. В руке он сжимал газету, где еще утром заметил одно интересное объявление. На перемене он несколько раз перечитал текст и понял, что ему нужно действовать.
«Сейчас или никогда» – настойчиво вертелось у него в голове.
Он уже открывал калитку, когда его окликнул один из одноклассников.
– Джон У.
Парень обернулся и, заметив главного умника класса, кисло улыбнулся.
– Что надо?
– Слышал, у тебя есть тот самый выпуск газеты, что я искал, – без предисловий сказал умник.
– Допустим.
– Позволь мне взглянуть.
– Зачем это? – напрягся Джон У, не шелохнувшись.
– Там должны быть объявление о наборе вокалистов. Вот и я и подумал…
– Меня не волнует, что ты там подумал.
Умник вскинул брови, а его собеседник, как ни в чем не бывало, запер калитку и направился к дому. Он похлопал по карману, в котором лежала газета, и танцующей походкой прошел по дорожке.
– Сынок, ты уже дома? – с кухни раздался голос матери.
– Ага.
– Скоро будем обедать.
Парень повесил куртку, снял обувь, надел тапочки и неслышно поднялся в свою комнату. Первым делом он разложил на кровати газету, нашел заветное объявление о наборе вокалистов и принялся уже в десятый раз читать текст. Требовались юноши и девушки от пятнадцати до двадцати лет, спортивного телосложения и приятной внешности. Джон У бросился к зеркалу. Отражение явно не могло его порадовать. Чуть полноватый, щекастый парень, с раскосыми глазами, пухлыми губами и подозрительно длинным для корейца носом. Что может быть хуже? Конечно, он еще не до конца сформировался, и больше походил на птенца, чем на взрослую птицу.
«Нужно с этим что-то делать» – решил Джон У, открывая шкаф доверху набитый однотипной одеждой.
Как бы он не хотел, но среди серых джемперов, и рубашек в клеточку, ничего приличного так и не нашлось. Тогда, парень решил надеть черные джинсы и белую рубашку. Он уже приготовил одежду и даже выбрал галстук, когда в дверь постучала мать и позвала за стол.
– А вот и наш отличник, – хмыкнул отец, скрестив руки на груди.
– В чем дело, дорогой? – удивилась Сол Чин.
– Пусть нам расскажет об этом молодой человек.
– Можно подумать, что я читаю мысли, – пробурчал Джон У, за что тут же получил подзатыльник.
Господин Ким смерил сына строгим взглядом, от которого побежали мурашки по спине не только у парня, но и у его матери.
– Неужели все настолько плохо? – нарушила тишину госпожа Ким.
– Сегодня мне на работу звонил учитель Шин и сообщил, что вместо учебы, твой сын витает в облаках, – с ударением на слове «твой», произнес Хек Су.
– Джон У, это правда?
– Да, – чуть слышно ответил тот.
– Хотя бы признался, – фыркнул отец, пододвинув к себе тарелку с маринованной рыбой.
– Мне нечего стыдиться. Если у человека есть мечта, то он непременно должен стремиться к ней.
– Сынок, а что за мечта? – села рядом с ним Сол Чин.
Парень заметно смутился и перестал жевать.
– Скорее всего, нечто постыдное, раз он сразу замолчал, – предположил господин Ким.
– Ничего подобного, – возразил Джон У, выронив палочки для еды. – Моя мечта очень даже хорошая.
– Тогда поделись с нами. Мы послушаем и решим, стоит ли она потраченного времени.
– Дорогой, не будь слишком строг с ним, – попыталась разрядить обстановку мать.
– Я хочу стать всемирно известным певцом. Вот.
– Кем? – скривился как от зубной боли, Хек Су.
– Певцом, – уже не так громко повторил сын.
– Надеюсь, что это просто шутка. Потому что если ты говоришь на полном серьезе, то я категорически против столь позорной мечты.
– И вовсе она не позорная!
– Он еще имеет наглость со мной спорить, – прошипел господин Ким. – Ты слышала его, дорогая?
– Да, и мне кажется, что надо дослушать мальчика до конца.
– Мальчика? Не смеши меня, пожалуйста. Уже взрослый человек, и ему пора взяться за ум. Надо выбирать практичную профессию.
– Например? – прищурился Джон У.
– Доктор, адвокат, учитель, полицейский, в конце концов.
– А что если я другой?
– В каком это смысле? – всплеснула руками госпожа Ким, едва не пролив чай на стол.
– Как интересно, – засопел Хек Су. – Хотелось бы узнать, что ты имеешь в виду под словом – другой?
– В том смысле, что я отличаюсь от большинства людей. Я очень тяготею к творчеству, особенно к музыке.
– Предположим. Что дальше?
– Хочу пойти на прослушивание, – внезапно признался им сын, перемешивая ложкой белоснежный рис.
– Я категорически против этой затеи, – господин Ким не сводил с него сердитого взгляда.
– Но почему?
– Потому что это невыгодно. К тому же глупо и просто бессмысленно.
– Твой отец в чем-то прав, – растягивая слова, сказала Сол Чин. – В любом случае, для того чтобы стать певцом нужно где-то учиться.
– Я как раз думаю куда поступить, – начал Джон У.
– Больше не слова об этом, – стукнул кулаком по столу Хек Су. – Все понятно? Я не потерплю, чтобы ты выставлял себя напоказ.
Сын вскочил на ноги и выбежал из столовой, с трудом сдерживая слезы. В горле у него застрял ком, так что когда он оказался наверху, то его тотчас вырвало остатками еды. Глаза предательски защипало, когда он увидел приготовленную одежду для прослушивания.
«Я все равно должен туда пойти» – решил парень, умывая лицо.
Разумеется, он оделся, причесался и даже побрился, хотя щетина у него больше напоминала пушок. Но в такой день ему хотелось быть на высоте, поэтому он даже схватил галстук с вешалки. Затем неожиданно сообразил, что к его образу эта деталь гардероба совсем не подходит, поэтому достал из шкафа красивый шейный платок. Он долго вертелся перед зеркалом, прежде чем сумел завязать его особым узлом. Вниз Джон У спустился очень тихо, опасаясь как бы родители не остановили его на пол дороги.
– Значит, ты не передумал? – отец возник перед ним, словно из-под земли и преградил путь.
– Я уже опаздываю. Пропусти меня, пожалуйста.
– Похоже, ты меня не слушал, как и всегда.
– Это по-настоящему важно для меня, – вскричал парень, посмотрев на часы. – Мне нужно идти.
– То есть мое слово для тебя пустой звук? Так получается?
Услышав громкие крики, в коридоре появилась госпожа Ким.
– Что случилось?
– Посмотри на него, – схватил его за рукав куртки Хек Су. – Собирается пойти мне наперекор.
– Сынок, может, стоит прислушаться к нашему мнению? – ласково обратилась к нему Сол Чин.
– Вы не понимаете, – чуть не плача, простонал Джон У. – Мне нужно быть там.
– Ты останешься дома. Понял меня?
Он открыл рот, чтобы возразить, но внезапно отец схватил его за шиворот, словно котенка и потащил в кабинет. Госпожа Ким семенила чуть позади, умоляя не трогать мальчика, и вести более мирную беседу. Как только дверь за ним закрылась, парень с ужасом осознал, что оказался в ловушке. Покойная бабушка, изводившая его много лет подряд, всегда смотрела именно так, прежде чем устроить ему серьезную взбучку. Конечно, он инстинктивно попятился назад, надеясь, что ему все-таки удастся избежать стычки. Хек Су не бросил в него цветочным горшком, и даже не толкнул ногой стул, как это бывало неоднократно в порыве гнева. На этот раз он просто ударил его ремнем. Резко и со всей силы. Первый удар пришелся на плечо. Парень закрыл голову руками, и сжался в комок, постепенно оседая на пол. Отец бил его без устали, то руками, то ремнем. Кажется, он даже что-то приговаривал, но Джон У не мог расслышать. Слезы катились по щекам, а в душе поднималась горячая волна гнева.
«Я должен это выдержать» – твердил себе парень, кусая губы. «Скоро он выдохнется и забудет про меня».
Господин Ким и, правда, быстро устал. Больше всего его выводил из себя тот факт, что единственный сын совершенно не считался с его мнением. И всякий раз это заканчивалось скандалом.
