– Меня зовут Агуэда, – представилась ей женщина в брючном костюме. – А это моя младшая сестра Аделаида.
– Очень приятно, – кивнула Хисела, и после паузы назвала свое имя.
– Санчо предупреждал, что к нам придет настоящая красавица, но мы никак не ожидали, что вы настолько очаровательны, – заворковала над ней Аделаида, пристально осматривая ее волосы.
– Простите, но у нас будет определенная тематика…
– Нас уже предупредили, – усаживая ее в кресло, сообщила Агуэда. – Сначала дон Фернадо хочет, чтобы вы позировали в своем повседневном образе. Потом мы уже серьезно займемся волшебством.
Девушка была крайне удивлена, но ничего не ответила потому, что данная идея не показалась ей необычной. Вполне естественно, что сеньор Пинеда желал иметь как можно больше разных снимков, чтобы составить истинное впечатление о выбранной им модели. Агуэда лишь протянула ей белое платье с короткими рукавами, чтобы выгодно оттенить черные волосы и придать хрупкость ее точеной фигуре. Аделаида только припудрила ее лицо, подкрасила губы и ресницы. Поэтому когда Хисела спустилась вниз, она не до конца понимала, куда ей двигаться дальше. К счастью, возле лестницы она увидела Фернандо, что при виде нее едва не выронил бокал с лимонадом.
– От вас буквально глаз не отвести, – выпалил сеньор Пинеда.
– Благодарю вас. Простите, но я не знаю, где именно будут проходить съемки.
– Я здесь как раз для этого.
Фернандо предложил ей руку и провел ее по длинному коридору прямо в галерею, где все стены были завешаны полотнами старых мастеров, начиная с Веласкеса и Мурильо и заканчивая Дали и Пересом.
– Полагаю, что это все копии, – Хисела не могла скрыть своего восхищения.
– Нет, сеньорита. Уверяю вас, дон Алехандро не такой человек, чтобы в своем доме иметь, пусть и качественные, но все-таки подделки.
Девушка удивилась еще сильнее, но не успела что-либо сказать, потому что вошел Санчо и скомандовал ей готовиться к съемке.
– Для меня это впервые, – смущенно улыбнулась балерина.
– Надо же, – протянул Санчо, сделав сразу несколько удачных кадров. – Я полагал, что вы опытная модель.
– Нет, что вы…
– Должно быть, ваша мать волнуется, что так долго не появляетесь, – проговорил сеньор Пинеда. – Так что я, пожалуй, приведу их сюда.
– Да, если вас это не затруднит, – оживилась Хисела, и ее щеки порозовели еще сильнее.
Фотограф находился от нее в паре метров, и практически с ней не говорил. Он только посоветовал вести себя, как можно более естественно, прежде чем они приступят к постановочной съемке.
– Эх, нам бы сейчас веер Марго пригодился как нельзя кстати, – вздохнул Санчо, молниеносно просматривая то, что у него получилось. – Всего лишь штрих, но нам бы это помогло придать нужное настроение.
– Так в чем же дело? – послышался голос дона Алехандро. – Я могу открыть витрину прямо сейчас, если вам необходимо.
13
Хисела и Санчо синхронно обернулись и увидели в дверях архитектора. Он появился на пороге комнаты, и с довольным видом поглядывал на молодых людей, словно те скрывали от него свои романтические отношения, но при этом боялись быть застигнутыми врасплох.
– Не думаю, что нам следует вас беспокоить понапрасну, – заметно смутился Санчо.
– Мой дорогой друг, – улыбнулся дон Алехандро и его глаза задорно сверкнули. – Для меня это великая честь участвовать в подобном проекте, чтобы тем самым почтить память великой балерины.
Пока мужчины обменивались фразами, Хисела не отрывала глаз от витрины и уже представляла, как берет в руки невероятной красоты веер. Но вот архитектор достал из кармана связку ключей, и вскоре протянул им уникальную вещь. Веер и, правда, представлял собой произведение искусства. Помимо камней, хоть и не настоящих, он был украшен кружевом и тончайшей вышивкой.
– До него даже дотронуться страшно, – чуть слышно произнесла девушка.
– Для удачного снимка нам не хватало только его, – обрадовался Санчо, потянув модель за руку.
Хисела долго смотрела на веер. Мужчины внимательно следили за тем, как вся гамма чувств отразилась на лице девушки. От детского восторга, нежности, печали и умиления, до самой настоящей паники.
– Нет, нет. Я не смогу.
– Но почему? – удивился дон Алехандро.
– А вдруг я его сломаю?
– Мы и так потеряли много времени, – взглянув на часы, сообщил фотограф.
– Простите, это полностью моя вина, – побледнела девушка, не смея коснуться священной реликвии.
– Всего несколько снимков. Возможно, получится нечто интересное.
– Погодите, Санчо, – похлопал его по плечу архитектор. – Вы должны понять, что для нее Марго Фонтейн больше, чем мировая знаменитость.
Тот кивнул и отошел в сторону, желая проверить, не нужно ли устанавливать дополнительное освещение.
– Я не достойна того, чтобы прикасаться к этому предмету, – прошептала Хисела.
– Возможно, вы правы. Но если вы хотите стать балериной, то должны понимать, что это способность стать кем-то другим на короткий срок. Сыграть свою роль.
– Конечно.
– Тогда, почему бы вам не пробовать быть не самой собой, а новой девушкой. Актрисой, что просто позирует с занятной вещицей. Вы даже не знаете, кому принадлежал этот веер, но вас неудержимо тянет взять его в руки, чтобы как следует рассмотреть.
Девушка протянула руку и, схватив веер со стола, прижала его к груди. В этой позе было столько трепета и грации, что Санчо громко попросил дона Алехандро отойти в сторону. Он успел сделать несколько кадров, прежде чем модель поменяла позу. Она просто изучала вещицу, нежно гладила кружево и улыбалась одними уголками губ, думая о чем-то своем.
– Это просто гениально, – бормотал Санчо, подходя то чуть ближе, то снова отступая назад.
Хисела подошла к высокому окну и раскрыла веер. Она стояла в профиль. Свет и поза были просто идеальные, так что фотограф полностью погрузился в рабочий процесс. Когда в комнате появились сеньор Пинеда и Вероника, то архитектор жестом показал их сохранять молчание, чтобы не нарушить царящую атмосферу вдохновения.
– Немного приподними голову, – скомандовал Санчо.
Девушка сделала, как он сказал. Наконец, через полчаса они решили сделать перерыв. Фернандо посоветовал Хиселе переодеться в один из приготовленных костюмов, но дон Алехандро намекнул, что неплохо бы сначала слегка перекусить.
– Ах, простите, – рассмеялся сеньор Пинеда. – Я думаю, только о работе. Ребята, должно быть, сильно проголодались.
– Еще бы, – кивнула Вероника. – Утром мы так волновались, что выпили только кофе.
– Тогда я прикажу подать салат и легкие закуски, – оживился архитектор.
Хисела и представить себе не могла, что сможет выпустить из рук веер Марго Фонтейн. Она уже была в столовой, слышала голоса матери и ее собеседников, но мысленно все еще позировала в галерее.
– О чем задумалась? – поинтересовался фотограф, склонившись к ее уху.
– Да, так…
– У тебя было такое забавное выражение лица.
– Правда? – распахнула глаза девушка.
– Честное слово. Ты очень трогательная.
– Благодарю.
– Наверное, у тебя целая толпа поклонников?
– Ничего такого.
– Но почему? Ты же настоящая красавица.
– Меня воспитывали довольно строго, и никогда внешность не была в нашей семье на первом месте.
– Странно, что еще никто не осмелился тебя похитить, – усмехнулся Санчо, придвигая к себе блюдо с испанской тортильей.
– Дон Алехандро как-то раз уже говорил мне нечто подобное.
– Смотри, чтобы не украсть случайно чье-то сердце.
– Какие глупости, – покраснела от смущения Хисела. – Разве я похожа на такую девушку?
– Ты забавная. Неужели ты думаешь, что от нас что-нибудь зависит в таком деле, как любовь? Когда влюбляешься, то совершенно теряешь голову.
– Мне это известно.
– Надо же! И кто же тот счастливчик?
Девушка так и не ответила, потому что Фернандо напомнил, что им нужно приступать к фотосессии. Заскрипели стулья, заходили люди, Хисела снова попала в руки двух сестер и те сделали из нее роковую красавицу. В образе Кармен она была просто неотразима. Яркий грим полностью изменил ее лицо, и придал темному взгляду недостающую изюмику. Больше часа она крутилась, изгибалась и даже подпрыгивала в балетной пачке, выделывая невероятные па. Санчо был в полном восторге. Он постоянно ее хвалил, и требовал, чтобы она была чуточку смелее. Глядя на их слаженный дуэт, дон Алехандро предложил сделать несколько крупных планов, где можно было бы рассмотреть ювелирные украшения и заодно огромные глаза очаровательной модели.
– Ваша дочь прирожденная модель, должен заметить, – протянул сеньор Пинеда.
– Благодарю вас. Мне это очень приятно слышать.
– Не понимаю, почему ее так и не взяли в балет. В ней столько пластики и шарма, что просто нет слов.
– По мне, так уж лучше пусть она работает в модельном бизнесе, – призналась ему Вероника. – Балет дело слишком опасное. К тому же, артисты, как правило, рано выходят на пенсию.
Фернандо вроде бы слышал ее голос, но смысл слов долетал до него с большим трудом. Он смотрел на Хиселу. Юную, неиспорченную, чистую девушку с глазами лани. Ее мать тоже отличалась статью и женским обаянием, но дочь все, же была гораздо притягательнее. И как это он раньше в ней не рассмотрел такой накал страстей?
Испанская тортилья — яичница на оливковом масле из куриных яиц с картофелем.
14
Когда Амайя узнала о том, какая удача свалилась на ее подругу, то буквально вся дрожала от волнения. Разумеется, Хисела во всех подробностях рассказала про свое знакомство с Фернандо и его другом фотографом. Про фотосессию тоже долго говорили, хотя Амайя несколько раз отругала ее за то, что она не упомянула об этом раньше.
– Но ты, же была занята все эти дни, – заметила Хисела.
– Да, у нас пока романтический период в отношениях.
– Все еще?
– Только не надо завидовать, – надула губы Амайя. – Между прочим, у нас с Пабло, далеко идущие планы.
– Надо же. А он-то сам в курсе?
– Я не совсем понимаю твои намеки.
– Ты ему сказала, что уже решила женить его на себе? – с трудом сдерживая улыбку, поинтересовалась собеседница.
– Тебе бы все смеяться. А зачем ему знать? Он влюблен. У него глаза горят, и этого вполне достаточно. Я даже познакомила его со своими родителями.
– Поздравляю. И какой они вынесли вердикт?
– Папа вроде бы с ним поладил, – протянула Амайя. – А мама так была просто очарована его манерами.
– Замечательно.
– Не вижу особой радости на твоем лице.
– Если честно, то он мне просто не нравится, – призналась Хисела. – Возможно, тебе обидно это слышать, но моя интуиция говорит мне…
– Интуиция. Смешно.
– Так вот, у меня предчувствие, что он очень нехороший человек.
– Ладно. С тобой все понятно. Теперь вокруг тебя полно разных мужчин, так что можешь выбрать себе уже наконец-то парня.
– Мне и так вполне комфортно.
– Собираешься до пенсии ждать этого своего Мигеля? – хмыкнула Амайя, и ее глаза сузились. – Думаешь, он помнит о твоем существовании?
Хисела промолчала в ответ. Она уже тысячу раз пожалела о том, как однажды, в порыве эмоций открыла подруге свою сердечную тайну. Да, не поняла Амайя ее чувств и переживаний, и к тому же долго уверяла, что это всего лишь детское увлечение, не более того. А в жизни мужчин полно и нужно выбрать самого лучшего, чтобы выйти замуж и быть достойной сеньорой. Не успели они продолжить свою беседу, как внезапно возник Пабло. Он шел по улице, в белой рубашке и светлых брюках. От него за километр несло дорогим одеколоном, так что без труда можно было догадаться, что он спешит на важное свидание.
– Милый, – окликнула его Амайя, и парень резко дернулся.
Лицо его сразу изменилось. Улыбка моментально исчезла, а между бровей пролегла глубокая морщина.
– Что ты здесь делаешь? – спросил Пабло глухим голосом.
– Да, вот мы с подругой решили немного посидеть в кафе. Ты же помнишь Хиселу?
– Конечно.
– А ты, куда так нарядился?
– У меня назначена встреча, дорогая.
– Вот как? – нахмурилась Амайя. – А ты мне об этом не говорил.
– Дело касается работы. Я не хотел говорить раньше времени, ну ты меня понимаешь.
– Неужели тебе предложили работу?
– Конечно, – гордо выпятив грудь вперед, ответил Пабло.
Хисела даже отвернулась. Ей почему-то стало так противно, что в горле застрял ком. Он протянула руку, чтобы взять стакан с минеральной водой и замерла на месте.
Но причиной ее изумления стала вовсе не сцена, где Пабло жадно целовал в губы Амайю, хотя все это казалось жутко наигранным и даже смешным. Нет, по улице уверенно шагал сеньор Пинеда.
– Добрый день! – поравнявшись с ними, поздоровался со всеми Фернандо.
– Как вы меня нашли? – удивилась девушка.
– Я просто заехал к вам домой, а ваша мама сказала, что вы, вероятно, встречаетесь с подругой. При этом она упомянула пару ваших любимых кафе поблизости.
Пабло и Амайя были представлены этому господину и с большим интересом рассматривали его. Еще бы. Одни его ботинки стоили как дорогой автомобиль, а костюм, судя по крою, был сшит в Италии. Когда Пабло все-таки удалился, то Амайя защебетала, точно птичка по весне. Она всем видом демонстрировала свою внешность, идеальную фигуру, и постоянно говорила о том, что всегда мечтала быть фотомоделью.
– А вы тоже занимаетесь балетом? – повернулся к ней сеньор Пинеда.
– Вот уже двенадцать лет, – выпалила Амайя, хлопая длинными ресницами.
Фернандо явно ощущал себя не слишком комфортно в компании этой девушки, но старался быть вежливым и галантным изо всех сил. К счастью, у подруги зазвонил телефон, и она была вынуждена их покинуть, потому что у нее появилось одно неотложное дело.
– Какая жизнерадостная девушка, – отметил сеньор Пинеда.
– А мне показалось, что вам было немного скучно.
– По правде говоря, она очень красивая. Но что касается содержания, довольно утомительная особа.
– Это все, потому что она хотела произвести на вас впечатление, – улыбнулась Хисела.
– Возможно. Но мне нужно было увидеться именно с вами.
– Хотите обсудить мой гонорар?
– Вы получите всю сумму в ближайшие дни.
– Тогда, какая же тема вас интересует?
– Я не привык хитрить и скрывать что-то, поэтому буду говорить прямо.
– Продолжайте.
– Кажется, я в шаге оттого, чтобы потерять голову, – выдержав паузу, сообщил он.
– Вот как?
– Да. Не знаю, как и когда это случилось, но вы ослепили меня, Хисела.
Девушка едва не выронила из рук сумочку.
– Простите. Вы, должно быть, что-то перепутали.
– В этом нет вашей вины.
Фернандо попытался взять ее за руку, но девушка не позволила ему это сделать. Лицо ее оставалось бледным и напряженным.
– Я не давала вам повода, как мне кажется, – понизив голос, пробормотала Хисела.
– Вы понравились мне с первой встречи. Но в тот день, в доме дона Алехандро… я, похоже, впервые ощутил крылья за спиной.
Она не знала, как себя вести и что предпринять в таком случае. Сеньор Пинеда вызывал у нее теплые чувства и уважение. Но как мужчина, он ей совсем не был симпатичен. Хотя мама постоянно его превозносила и хвалила, как могла. В тот день он пригласил ее на свидание. Не просто в ресторан или в парк, нет, кавалер планировал удивить свою избранницу. Поэтому Фернандо заранее пообещал ей сюрприз, если она придет в семь вечера на площадь.
– Ты должна пойти, – посоветовала дочери Вероника.
– Мама, он не в моем вкусе.
