Хрип вместо крика, свет мерк, уступая затягивающей в небытие темноте, ощущение тела практически исчезло, оставив лишь резкую боль в груди.
Последняя мысль, прежде чем исчезнуть совсем: «Только выдержи!».
Относилась она не ко мне – к Виктору.
Не существовало меня два часа и двадцать две минуты – командный интерфейс отслеживал состояние, фиксируя изменение мозговой активности.
Прежде чем открыть глаза, глубоко вздохнула, предупреждая о своем возвращении. Впрочем, могла и не стараться, запястье левой руки перетягивал широкий браслет диагноста.
- Значит, собственность капитана Шахина?
Я, посчитав, что способна на геройство, приподнялась, реагируя на голос.
Ханри стоял у огромного окна, из которого как раз и была видна махина третьего корпуса. Ко мне спиной. Оборачиваться он не торопился.
Но даже так было ясно, что этот Ханри и тот, который в этот момент проводил презентацию – два разных человека. Внешне – не отличить, если только голос…. Да и то, тому просто немного недоставало холодности этого.
Я надеялась, что у Виктора будет дополнительный запас по времени, но прав оказался Ровер, предположив именно такой расклад - дублер. Пока один будет демонстрировать преимущества систем жизнеобеспечений, разработанных «Ханри Сэвайвил», другой… удовлетворять свои наклонности.
Или не свои… но это были уже нюансы.
- Откуда…. – заканчивать вопрос я не стала, просто хмыкнула, словно только теперь заметив свой несколько расхристанный вид.
Тавро проставлялось под левой грудью. Мой знак был едва заметным, как если бы его пытались вывести.
За время службы с подобным приходилось сталкиваться, полностью избавиться от настоящего клейма было невозможно.
- Как твое имя? – Он разворачивался медленно.
Надеюсь, наслаждаясь моим «замешательством».
Есть память, от которой невозможно избавиться. Встреча с большинством из капитанов вольных, оставляла именно такую. Глубоко въевшуюся в душу, не позволяющую забыть о себе. На это я и рассчитывала, сразу выбрав роль жертвы. Да, начавшей новую жизнь и внешне избавившуюся от ужаса рабства, но… в душе так и оставшейся рабыней.
Все, что сверху, лишь игра, попытка заставить саму себя поверить в то, что прошлого уже не существует. И… понимая, что обманываешь и саму себя.
Это мгновение было переломным. Та женщина, с которой Ханри встретился в летящем на Приам лайнере должна была исчезнуть.
Было лишь одно «но», которое заставляло меня сейчас пристально вглядываться в равнодушные глаза Дариса - Риашти. Я была согласна с Ровером, что шейх вполне может попытаться избавиться от нас с Шаевским. Еще бы понять, чьими руками.
Здравый смысл убеждал, что раньше, чем мы с Виктором выполним свою задачу, наша смерть Тиашину не выгодна, но и для этого случая могли быть исключения. Мало ли, что мы упускали, придя к этому выводу.
- Элизабет Кирайя, - скривилась я (напряжение нарастало, но еще не достигло пика), пытаясь прикрыться. Крошечные пуговички рубашки были вырваны вместе с тканью.
- Как твое имя?! – не шевельнувшись, закричал он, заставив меня ощутимо вздрогнуть и машинально отодвинуться к противоположному краю широкой постели.
Переход от равнодушного созерцания к ярости был молниеносным.
Сглотнув – вот он, момент истины, тихо прошептала:
- Эрин Фариси….
«Успокоился» он тоже мгновенно. Внешне даже расслабился.
Я – тоже. Что бы ни задумал гоиши, действовать он пока что не начал.
- Откуда?
На этот раз я ответила без промедления:
- С Гордона….
- Дальше?!
Судорожный вздох и чуть слышно:
- Минак Ри.
Небольшой городок в ста километрах от главного города Гордона. В основном там обитали семьи вольных, да тех, кто пока еще не пополнил их ряды: перевозчиков, навигаторов-поисковиков, свободных геологов-разведчиков и прочих искателей приключений.
Принадлежность к касте не служила гарантом безопасности, добычей капитанов можно было стать и проживая там. За долги, как проигрыш в азартных играх. Просто потому, что попалась на глаза. Причин, чтобы расстаться со свободой множество, итог один.
Существовала ли когда-нибудь Эрин Фариси, нас мало интересовало. Меньше двух суток на операцию – не до таких тонкостей. Важнее было другое: аналитики Шторма с высокой долей вероятности предположили, что Дайрис родился в Кунак Ри, который находился на противоположном берегу реки.
Два поселения враждовали. Местный колорит, не более того.
Похоже, со своей оценкой они не ошиблись.
Только Ханри от этого не стал менее опасен. Тонкая серая футболка и темные спортивные штаны взамен элегантного белого костюма, тоже не добавили ему безобидности. Ощущение, исходившее от него, заставляло сжиматься внутренности.
Не знаю, что у него было по плану дальше, но наше общение прервало новое действующее лицо. О его появлении меня предупредили боты, сама бы не заметила – задрапированные белой тканью стены и полупрозрачные занавеси, делившие помещение на сектора, мешали обзору, но отреагировала я лишь, когда он заговорил.
- Это моя мама?
Я резко обернулась на голос. Пустой, безжизненный, отрешенный…. Вроде и вопрос, но звучал так, словно его в этой жизни уже ничего не интересовало.
Сын! Я была права! Вполне сформировавшийся юноша без малейшего намека на внешние уродства. Лет двадцати, как я и предположила. Копия Дайриса, и даже футболка и штаны – такие же, как на отце.
Вот только взгляд…. Очень похожий на голос. Мертвый.
- Да, Санни, это твоя мама. – Ханри улыбнулся. Нежно и… затравленно. Невообразимое до этого мгновения сочетание! Прошел мимо меня, но как если бы я не существовала. Игрушка! Кукла! – Тебе нравится?
Отпрыск на отца не смотрел, только в мою сторону.
У меня были все основания сомневаться, что он меня видел. Но слепыми были не его глаза – душа.
- Она красивая.
Было похоже на приговор.
- Кто - я?! – Мой вопль был полон ужаса.
Еще бы понять, какая его часть была притворством!
Санни дернулся, но с места не стронулся. Сжавшись, закрыл уши руками.
- Она плохая! Плохая! Не хочу такую маму!
Он не орал, не топал ногами, только повторял едва слышно: «Плохая, плохая, плохая….»
Смотреть на это было невыносимо. Как и осознавать, что это только начало.
- Заткнись! – рявкнул на меня Ханри и, крепко прижав к себе сына, продолжил ласково и терпеливо: - Она будет хорошей. Она будет самой лучшей. Такой, какой ты захочешь. Только дай мне с ней поговорить. Я ей все объясню….
Санни вырвался из объятий отца, лицо скривилось во вспыхнувшей злобе:
- Ты раньше тоже так говорил! Но они все были плохие….
Не закончив, он выскочил из комнаты – дверь оказалась в дальнем углу, а Ханри, проводив взглядом сына, повернулся ко мне.
Мне оставалось только пожелать себе удачи. Себе и… Виктору, который ответит за мою несговорчивость.
Через час сорок группа вышла к первой контрольной точке: минус пятьдесят два метра. Терминальный зал топливно-распределительной системы, в которую и предстояло лезть.
Шнурка там уже не было – судя по командному, он опережал их почти на четверть часа и продолжал ускоряться. Из свидетельств его пребывания – выставленный защитный купол и пара камушков в вычерченном в пыли круге.
Горевски перехватил взгляд Валанда, откинувшего лицевой щиток БАЗа. Сообразил тот правильно, знак предназначался для него, Валесантери. Значил, что подтвердилась информация о присутствии среди приглашенных на Маршею Ивара, правой руки капитана Гросса, заменившего на Окраинах «взятого» стандарт назад Шахина.
Канал связи со Штормом Шнурок (за способность легко решать самые сложные проблемы его многие так звали и в той, другой жизни), использовал свой, на группу уходила только физиология.
Валанду о новой мишени знать не стоило – у каждого свои задачи.
Оба вольных, и Гросс, и Ивар, были головной болью Службы внешних границ и лично Орлова. То, что избавились от Шахина, проблемы уменьшило, но не настолько, насколько хотелось бы. Гросс оказался хитрее своего бывшего друга-покровителя, да и с чутьем у него все было значительно лучше – ловушки обходил так, что завидно становилось. Жестокости поменьше (пока, прогрессировал он быстро), но деловой хватки – больше, каналы Шахина тот уже полностью подобрал под себя.
Ивар от своего главаря не отставал, набирал очки в своей среде довольно быстро. Казалось, что пока ходил под Шахином, не удавалось расправить крыльев. Потому и требовал особого контроля, к тому же имел у команды личный счет.
Ради того, чтобы добраться до него, в группе Шторма были готовы на все. О том, чтобы при этом выжить самим, речь не шла – высшая степень ненависти!
Заработал он столь «нежное» отношение к своей персоне, благодаря дочери генерала Орлова. Именно по его милости Наталья однажды отправилась к праотцам – едва вернули.
Те события уже успели стать далеким прошлым, но все еще имели для них значение. Всего-то пара десятков дней, но Горевски запомнил их, похоже, навсегда. В какой-то момент даже показалось, что лишь тогда начал познавать все прелести службы под началом полковника.
Впрочем, где-то так оно и было. Есть, спать, отдыхать… эти слова напрочь исчезли из лексикона - сидели на снадобьях, которые кололи, пили, вливали.… Вливали, пили и кололи.
Существование женского пола вообще не воспринималось, как реальность. Если кто все-таки не выдерживал, скатываясь в коллапс, сваливали на сдвинутых диванах в кучу. Кто на ком….
Говорят, именно таким был Шторм, когда на Приаме самариняне захватили его друга – Лазовски.
Правда или нет, спросить особо было не у кого, но Шурочка – единственная из старичков, заставшая то время, при всей пышности своих форм, старалась сливаться со стенами.
По итогу тех дней к еще не многочисленным врагам Ивара (перейдя из перевозчиков в вольные, он просто не успел ими обзавестись) добавился приличный список команды, которая обеспечивала работу куратора новой службы от контрразведки. Теперь любой из них был готов удавить собственными руками, доведись встретиться. Горевски, само собой, находился в их числе.
Информация о возможном появлении этой твари среди гостей попала в их руки буквально в последний момент и оттуда, откуда не ждали. Стархи подсуетились.
Верные императора Индарса искали вольного с не меньшей старательностью, чем они - штормовские выкормыши. Мужик оказался со своими… убеждениями.
Горевски как раз общался с начальством, когда Шторм, открыв пришедшее сообщение, буквально изменился в лице.
Чтобы полковник застывшим взглядом смотрел в пустоту…. Валесантери отбросил все пришедшие в голову варианты. Такого быть не могло!
Оказалось, ошибался.
Всего мгновение замешательства, но сколько открытий!
Когда Шторм вновь обратил внимание на Горевски, это был тот самый полковник, благодаря которому их группа была весьма известна… в довольно специфичных кругах.
Вот тогда они и вписали в эту безумную операцию, раздувшуюся множеством иногда и весьма противоречивых целей и задач, еще один уровень.
Как сказал тогда Шторм: «Есть два принципа, которые оправдают нас перед потомками: мы своих не бросаем и… тот, кто поднимет на кого-то из наших руку, больше уже ничего не поднимет!»
Потом откинулся на спинку кресла, сощурился, чуть повернув голову в сторону вошедшего в кабинет Орлова – Горевски не заметил, когда полковник успел его пригласить, и продолжил, жестко: «Нас там должны запомнить надолго!»
- Ты как?
Валанд к Горевски все-таки подошел. Взгляд на символ был коротким и внешне безразличным.
О том, чтобы поверить Марку мысли у Валесантери даже не возникло. Еще на Зерхане успел оценить, а за сутки, на которые тому отдали Шаевского на растерзание, утвердиться во мнении: его правильно забрали из десанта. Не тот уровень, не те планки.
Суть заданного вопроса Валесантери не пропустил. Ребята Марка проделали весь путь на приводах БАЗов, а вот ему и Красотке пришлось двигаться своим ходом. По крайней мере Валанд, вроде как правильно опознав тактический костюм, должен был думать именно так.
«Миражи» были мягче и гибче, давая возможность идеально отрабатывать в заполненных сканерами и людьми помещениях, но значительно проигрывали в мощности.
За демоницу особист вряд ли беспокоился, для той эта прогулка была невинным развлечением. Ролика и Нолика – тоже. Обоим предстояло отвалить уже на следующей точке. Там их дожидались проходческие капсулы, усиленные гасителями вибрации.
Оставался он.
Еще бы понять, действительно забота или скорее срабатывало желание отыграться за Шторма? Показатели Горевски не выбивались за средние парней самого Валанда.
- Марк, - говорили по личному каналу, потому Горевски и позволил себе проявление панибратства, - давай, каждый будет делать свою работу.
Ожидал любой реакции, но не той, которую получил.
Кинув взгляд в сторону Красотки – до нее было шагов шесть, предложил:
- Отойдем?
Вместо ответа Валесантери направился к краю выставленного купола. На таком расстоянии демоница услышать точно не могла. А гаситель звуков, в этом Марк был прав, включать не стоило. Мало ли, что на что и как наложится.
- Хочешь прояснить пару моментов? – провоцируя ехидной улыбкой, поинтересовался Горевски, когда Валанд остановился рядом.
Марк сумел удивить и на этот раз.
- Хочу изменить план.
Горевски скривил губы и прищурился, оценивая услышанное. По его шкале тянуло на «очень дерьмово». Не сказать, что не был согласен, но создавалось впечатление, будто исходили они из разных критериев.
- Причинами поделишься?
Валанд посмотрел на команду, Валесантери - повторил, догадываясь, что увидит. Группа особиста стояла… отдельно, его троица – сидела у каких-то обломков и заливалась смехом.
- Если я правильно понял по нагромождению в зерхановской операции, то основной ее проблемой был Шторм, как ее разработчик.
Горевски вздохнул и… улыбнулся. Демонстративно облегченно. Мол, наконец-то, дошло.
Говорить о том, что выводы Валанда его действительно радовали, он не стал. Сообразительный, да и ментат с хорошо развитой эмпатией. Что не просчитает, то почувствует.
- На этот раз, его участие декларируется с самого начала.
Валесантери, выслушав продолжение, опять вздохнул. Эта откровенность не предполагалась, ему предстояло действовать на свой страх и риск.
Впрочем, Горевски не исключал, что его начальство учло возможность и этого момента.
Талант он либо есть, либо… нет. Но второе не про полковника.
- Мы это предусмотрели.
Лицо Валанда стало напряженным:
- Вы, это – ты, Шторм и Лазовски?
- Мы, - повторил Горевски, отметив резкий тон Марка. Имел право, они его фактически… подставляли, - это – я, Шторм и Лазовски.
- Набить бы тебе… морду, - прошипел Валанд, буквально ударив эмоциями, но тут же взял себя в руки.
Причина перестраховки каптри тоже была известна. Называлась она - приказ. А для Марка он звучал однозначно: информация с технических серверов лаборатории. Шаевский в нем тоже значился, но лишь вторым пунктом.
Для Валесантери он был первым. Даже с учетом Ивара. Того они, если что, еще раз поймают, а этого вряд ли вернешь, если упустишь на тот свет.
- Станет легче – набей, - хмыкнул Горевски, - не станет – давай свой план. Посмотрим, как он соотносится с моим.
Валанд опять бросил взгляд на парней. Валесантери хмыкнул и, двинув подбородком, показал в сторону Красотки.
Последняя мысль, прежде чем исчезнуть совсем: «Только выдержи!».
Относилась она не ко мне – к Виктору.
Не существовало меня два часа и двадцать две минуты – командный интерфейс отслеживал состояние, фиксируя изменение мозговой активности.
Прежде чем открыть глаза, глубоко вздохнула, предупреждая о своем возвращении. Впрочем, могла и не стараться, запястье левой руки перетягивал широкий браслет диагноста.
- Значит, собственность капитана Шахина?
Я, посчитав, что способна на геройство, приподнялась, реагируя на голос.
Ханри стоял у огромного окна, из которого как раз и была видна махина третьего корпуса. Ко мне спиной. Оборачиваться он не торопился.
Но даже так было ясно, что этот Ханри и тот, который в этот момент проводил презентацию – два разных человека. Внешне – не отличить, если только голос…. Да и то, тому просто немного недоставало холодности этого.
Я надеялась, что у Виктора будет дополнительный запас по времени, но прав оказался Ровер, предположив именно такой расклад - дублер. Пока один будет демонстрировать преимущества систем жизнеобеспечений, разработанных «Ханри Сэвайвил», другой… удовлетворять свои наклонности.
Или не свои… но это были уже нюансы.
- Откуда…. – заканчивать вопрос я не стала, просто хмыкнула, словно только теперь заметив свой несколько расхристанный вид.
Тавро проставлялось под левой грудью. Мой знак был едва заметным, как если бы его пытались вывести.
За время службы с подобным приходилось сталкиваться, полностью избавиться от настоящего клейма было невозможно.
- Как твое имя? – Он разворачивался медленно.
Надеюсь, наслаждаясь моим «замешательством».
Есть память, от которой невозможно избавиться. Встреча с большинством из капитанов вольных, оставляла именно такую. Глубоко въевшуюся в душу, не позволяющую забыть о себе. На это я и рассчитывала, сразу выбрав роль жертвы. Да, начавшей новую жизнь и внешне избавившуюся от ужаса рабства, но… в душе так и оставшейся рабыней.
Все, что сверху, лишь игра, попытка заставить саму себя поверить в то, что прошлого уже не существует. И… понимая, что обманываешь и саму себя.
Это мгновение было переломным. Та женщина, с которой Ханри встретился в летящем на Приам лайнере должна была исчезнуть.
Было лишь одно «но», которое заставляло меня сейчас пристально вглядываться в равнодушные глаза Дариса - Риашти. Я была согласна с Ровером, что шейх вполне может попытаться избавиться от нас с Шаевским. Еще бы понять, чьими руками.
Здравый смысл убеждал, что раньше, чем мы с Виктором выполним свою задачу, наша смерть Тиашину не выгодна, но и для этого случая могли быть исключения. Мало ли, что мы упускали, придя к этому выводу.
- Элизабет Кирайя, - скривилась я (напряжение нарастало, но еще не достигло пика), пытаясь прикрыться. Крошечные пуговички рубашки были вырваны вместе с тканью.
- Как твое имя?! – не шевельнувшись, закричал он, заставив меня ощутимо вздрогнуть и машинально отодвинуться к противоположному краю широкой постели.
Переход от равнодушного созерцания к ярости был молниеносным.
Сглотнув – вот он, момент истины, тихо прошептала:
- Эрин Фариси….
«Успокоился» он тоже мгновенно. Внешне даже расслабился.
Я – тоже. Что бы ни задумал гоиши, действовать он пока что не начал.
- Откуда?
На этот раз я ответила без промедления:
- С Гордона….
- Дальше?!
Судорожный вздох и чуть слышно:
- Минак Ри.
Небольшой городок в ста километрах от главного города Гордона. В основном там обитали семьи вольных, да тех, кто пока еще не пополнил их ряды: перевозчиков, навигаторов-поисковиков, свободных геологов-разведчиков и прочих искателей приключений.
Принадлежность к касте не служила гарантом безопасности, добычей капитанов можно было стать и проживая там. За долги, как проигрыш в азартных играх. Просто потому, что попалась на глаза. Причин, чтобы расстаться со свободой множество, итог один.
Существовала ли когда-нибудь Эрин Фариси, нас мало интересовало. Меньше двух суток на операцию – не до таких тонкостей. Важнее было другое: аналитики Шторма с высокой долей вероятности предположили, что Дайрис родился в Кунак Ри, который находился на противоположном берегу реки.
Два поселения враждовали. Местный колорит, не более того.
Похоже, со своей оценкой они не ошиблись.
Только Ханри от этого не стал менее опасен. Тонкая серая футболка и темные спортивные штаны взамен элегантного белого костюма, тоже не добавили ему безобидности. Ощущение, исходившее от него, заставляло сжиматься внутренности.
Не знаю, что у него было по плану дальше, но наше общение прервало новое действующее лицо. О его появлении меня предупредили боты, сама бы не заметила – задрапированные белой тканью стены и полупрозрачные занавеси, делившие помещение на сектора, мешали обзору, но отреагировала я лишь, когда он заговорил.
- Это моя мама?
Я резко обернулась на голос. Пустой, безжизненный, отрешенный…. Вроде и вопрос, но звучал так, словно его в этой жизни уже ничего не интересовало.
Сын! Я была права! Вполне сформировавшийся юноша без малейшего намека на внешние уродства. Лет двадцати, как я и предположила. Копия Дайриса, и даже футболка и штаны – такие же, как на отце.
Вот только взгляд…. Очень похожий на голос. Мертвый.
- Да, Санни, это твоя мама. – Ханри улыбнулся. Нежно и… затравленно. Невообразимое до этого мгновения сочетание! Прошел мимо меня, но как если бы я не существовала. Игрушка! Кукла! – Тебе нравится?
Отпрыск на отца не смотрел, только в мою сторону.
У меня были все основания сомневаться, что он меня видел. Но слепыми были не его глаза – душа.
- Она красивая.
Было похоже на приговор.
- Кто - я?! – Мой вопль был полон ужаса.
Еще бы понять, какая его часть была притворством!
Санни дернулся, но с места не стронулся. Сжавшись, закрыл уши руками.
- Она плохая! Плохая! Не хочу такую маму!
Он не орал, не топал ногами, только повторял едва слышно: «Плохая, плохая, плохая….»
Смотреть на это было невыносимо. Как и осознавать, что это только начало.
- Заткнись! – рявкнул на меня Ханри и, крепко прижав к себе сына, продолжил ласково и терпеливо: - Она будет хорошей. Она будет самой лучшей. Такой, какой ты захочешь. Только дай мне с ней поговорить. Я ей все объясню….
Санни вырвался из объятий отца, лицо скривилось во вспыхнувшей злобе:
- Ты раньше тоже так говорил! Но они все были плохие….
Не закончив, он выскочил из комнаты – дверь оказалась в дальнем углу, а Ханри, проводив взглядом сына, повернулся ко мне.
Мне оставалось только пожелать себе удачи. Себе и… Виктору, который ответит за мою несговорчивость.
***
Через час сорок группа вышла к первой контрольной точке: минус пятьдесят два метра. Терминальный зал топливно-распределительной системы, в которую и предстояло лезть.
Шнурка там уже не было – судя по командному, он опережал их почти на четверть часа и продолжал ускоряться. Из свидетельств его пребывания – выставленный защитный купол и пара камушков в вычерченном в пыли круге.
Горевски перехватил взгляд Валанда, откинувшего лицевой щиток БАЗа. Сообразил тот правильно, знак предназначался для него, Валесантери. Значил, что подтвердилась информация о присутствии среди приглашенных на Маршею Ивара, правой руки капитана Гросса, заменившего на Окраинах «взятого» стандарт назад Шахина.
Канал связи со Штормом Шнурок (за способность легко решать самые сложные проблемы его многие так звали и в той, другой жизни), использовал свой, на группу уходила только физиология.
Валанду о новой мишени знать не стоило – у каждого свои задачи.
Оба вольных, и Гросс, и Ивар, были головной болью Службы внешних границ и лично Орлова. То, что избавились от Шахина, проблемы уменьшило, но не настолько, насколько хотелось бы. Гросс оказался хитрее своего бывшего друга-покровителя, да и с чутьем у него все было значительно лучше – ловушки обходил так, что завидно становилось. Жестокости поменьше (пока, прогрессировал он быстро), но деловой хватки – больше, каналы Шахина тот уже полностью подобрал под себя.
Ивар от своего главаря не отставал, набирал очки в своей среде довольно быстро. Казалось, что пока ходил под Шахином, не удавалось расправить крыльев. Потому и требовал особого контроля, к тому же имел у команды личный счет.
Ради того, чтобы добраться до него, в группе Шторма были готовы на все. О том, чтобы при этом выжить самим, речь не шла – высшая степень ненависти!
Заработал он столь «нежное» отношение к своей персоне, благодаря дочери генерала Орлова. Именно по его милости Наталья однажды отправилась к праотцам – едва вернули.
Те события уже успели стать далеким прошлым, но все еще имели для них значение. Всего-то пара десятков дней, но Горевски запомнил их, похоже, навсегда. В какой-то момент даже показалось, что лишь тогда начал познавать все прелести службы под началом полковника.
Впрочем, где-то так оно и было. Есть, спать, отдыхать… эти слова напрочь исчезли из лексикона - сидели на снадобьях, которые кололи, пили, вливали.… Вливали, пили и кололи.
Существование женского пола вообще не воспринималось, как реальность. Если кто все-таки не выдерживал, скатываясь в коллапс, сваливали на сдвинутых диванах в кучу. Кто на ком….
Говорят, именно таким был Шторм, когда на Приаме самариняне захватили его друга – Лазовски.
Правда или нет, спросить особо было не у кого, но Шурочка – единственная из старичков, заставшая то время, при всей пышности своих форм, старалась сливаться со стенами.
По итогу тех дней к еще не многочисленным врагам Ивара (перейдя из перевозчиков в вольные, он просто не успел ими обзавестись) добавился приличный список команды, которая обеспечивала работу куратора новой службы от контрразведки. Теперь любой из них был готов удавить собственными руками, доведись встретиться. Горевски, само собой, находился в их числе.
Информация о возможном появлении этой твари среди гостей попала в их руки буквально в последний момент и оттуда, откуда не ждали. Стархи подсуетились.
Верные императора Индарса искали вольного с не меньшей старательностью, чем они - штормовские выкормыши. Мужик оказался со своими… убеждениями.
Горевски как раз общался с начальством, когда Шторм, открыв пришедшее сообщение, буквально изменился в лице.
Чтобы полковник застывшим взглядом смотрел в пустоту…. Валесантери отбросил все пришедшие в голову варианты. Такого быть не могло!
Оказалось, ошибался.
Всего мгновение замешательства, но сколько открытий!
Когда Шторм вновь обратил внимание на Горевски, это был тот самый полковник, благодаря которому их группа была весьма известна… в довольно специфичных кругах.
Вот тогда они и вписали в эту безумную операцию, раздувшуюся множеством иногда и весьма противоречивых целей и задач, еще один уровень.
Как сказал тогда Шторм: «Есть два принципа, которые оправдают нас перед потомками: мы своих не бросаем и… тот, кто поднимет на кого-то из наших руку, больше уже ничего не поднимет!»
Потом откинулся на спинку кресла, сощурился, чуть повернув голову в сторону вошедшего в кабинет Орлова – Горевски не заметил, когда полковник успел его пригласить, и продолжил, жестко: «Нас там должны запомнить надолго!»
- Ты как?
Валанд к Горевски все-таки подошел. Взгляд на символ был коротким и внешне безразличным.
О том, чтобы поверить Марку мысли у Валесантери даже не возникло. Еще на Зерхане успел оценить, а за сутки, на которые тому отдали Шаевского на растерзание, утвердиться во мнении: его правильно забрали из десанта. Не тот уровень, не те планки.
Суть заданного вопроса Валесантери не пропустил. Ребята Марка проделали весь путь на приводах БАЗов, а вот ему и Красотке пришлось двигаться своим ходом. По крайней мере Валанд, вроде как правильно опознав тактический костюм, должен был думать именно так.
«Миражи» были мягче и гибче, давая возможность идеально отрабатывать в заполненных сканерами и людьми помещениях, но значительно проигрывали в мощности.
За демоницу особист вряд ли беспокоился, для той эта прогулка была невинным развлечением. Ролика и Нолика – тоже. Обоим предстояло отвалить уже на следующей точке. Там их дожидались проходческие капсулы, усиленные гасителями вибрации.
Оставался он.
Еще бы понять, действительно забота или скорее срабатывало желание отыграться за Шторма? Показатели Горевски не выбивались за средние парней самого Валанда.
- Марк, - говорили по личному каналу, потому Горевски и позволил себе проявление панибратства, - давай, каждый будет делать свою работу.
Ожидал любой реакции, но не той, которую получил.
Кинув взгляд в сторону Красотки – до нее было шагов шесть, предложил:
- Отойдем?
Вместо ответа Валесантери направился к краю выставленного купола. На таком расстоянии демоница услышать точно не могла. А гаситель звуков, в этом Марк был прав, включать не стоило. Мало ли, что на что и как наложится.
- Хочешь прояснить пару моментов? – провоцируя ехидной улыбкой, поинтересовался Горевски, когда Валанд остановился рядом.
Марк сумел удивить и на этот раз.
- Хочу изменить план.
Горевски скривил губы и прищурился, оценивая услышанное. По его шкале тянуло на «очень дерьмово». Не сказать, что не был согласен, но создавалось впечатление, будто исходили они из разных критериев.
- Причинами поделишься?
Валанд посмотрел на команду, Валесантери - повторил, догадываясь, что увидит. Группа особиста стояла… отдельно, его троица – сидела у каких-то обломков и заливалась смехом.
- Если я правильно понял по нагромождению в зерхановской операции, то основной ее проблемой был Шторм, как ее разработчик.
Горевски вздохнул и… улыбнулся. Демонстративно облегченно. Мол, наконец-то, дошло.
Говорить о том, что выводы Валанда его действительно радовали, он не стал. Сообразительный, да и ментат с хорошо развитой эмпатией. Что не просчитает, то почувствует.
- На этот раз, его участие декларируется с самого начала.
Валесантери, выслушав продолжение, опять вздохнул. Эта откровенность не предполагалась, ему предстояло действовать на свой страх и риск.
Впрочем, Горевски не исключал, что его начальство учло возможность и этого момента.
Талант он либо есть, либо… нет. Но второе не про полковника.
- Мы это предусмотрели.
Лицо Валанда стало напряженным:
- Вы, это – ты, Шторм и Лазовски?
- Мы, - повторил Горевски, отметив резкий тон Марка. Имел право, они его фактически… подставляли, - это – я, Шторм и Лазовски.
- Набить бы тебе… морду, - прошипел Валанд, буквально ударив эмоциями, но тут же взял себя в руки.
Причина перестраховки каптри тоже была известна. Называлась она - приказ. А для Марка он звучал однозначно: информация с технических серверов лаборатории. Шаевский в нем тоже значился, но лишь вторым пунктом.
Для Валесантери он был первым. Даже с учетом Ивара. Того они, если что, еще раз поймают, а этого вряд ли вернешь, если упустишь на тот свет.
- Станет легче – набей, - хмыкнул Горевски, - не станет – давай свой план. Посмотрим, как он соотносится с моим.
Валанд опять бросил взгляд на парней. Валесантери хмыкнул и, двинув подбородком, показал в сторону Красотки.
