- Если я уберегу Санни….
- Твой муж будет жить, пока жив мой сын!
Отсрочка! Так нужная мне сейчас отсрочка!
До контрольного времени нам оставалось продержаться тринадцать часов.
Когда мы вошли в комнату, Санни спал. Вроде уже и юноша, но, свернувшись калачиком в углу кровати, он казался совсем ребенком. Похожим на ангела ребенком.
Я знала, что это далеко не так, но глаза видели попытку хотя бы вне собственного безумия укрыться от действительности, став похожим на того, кто еще безгрешен.
Ненавижу!
Это было неконструктивно, но разве чувства когда отличались рациональностью?
Наше с Ханри появление мальчика не разбудило. Вряд ли причина была только в крепком сне, скорее, не обошлось без сильнодействующего снотворного. Еще бы понять, для кого это являлось необходимостью. Для самого Санни, его отца или… надзирателя?
Грегори тоже был там. Дремал, сидя в кресле у окна, которым была вся внешняя стена.
Стоило створке уйти в сторону, тут же открыл глаза, но не шевельнулся, словно подтверждая мои предположения о хозяине. Поднялся он, когда Ханри дошел уже до середины помещения. Нехотя, вальяжно…. Я для него уже не существовала, так что о соблюдении хотя бы внешних приличий речь не шла.
Кажется, Дайрис понимал это не хуже меня – жестом приказал остаться у двери.
Впрочем, он ничем не рисковал. Сбежать точно не выйдет, да и не решилась бы та, которую он считал своей жертвой, если только получить небольшой запас по времени.
Мысли прошли фоном, пропустить малейший намек на опасность грозило большими проблемами.
- Ты мне нужен, - бросил Ханри небрежно, пройдя мимо Грегори и остановившись у стола. – С Санни останется она.
- Тэдри….
Тэдри?! Имя «второго»?
Это не имело значения. Ханри взбесился мгновенно:
- Мне до демонов, что тебе приказал Тэдри! Ты! Мне! Нужен!
На месте Грегори я бы не стала перечить Ханри, уж больно убедительно выглядел в своей с трудом сдерживаемой ярости.
Грегори идиотом не был.
- Я должен сообщить….
- Сообщишь! – опять оборвал Грегори Ханри. – Отдай ей плеть!
- Нет!
Ханри повторять приказ не стал, просто подошел, сорвал стержень вместе с висевшим на поясе чехлом, бросил на стол и первым направился к двери.
Я ожидала очередного демарша, но Грегори последовал за ним. Молча. Лишь остановился на мгновение напротив меня, окинув тяжелым взглядом.
Сомневаюсь, что это могло стать самым страшным испытанием в моей жизни. Несмотря на это, вздохнуть я смогла, только когда они покинули комнату. Всего лишь короткая передышка, но сейчас и она казалась чудом.
Командный «ожил», подчиняясь приказу. В первый раз сканирование получилось поверхностным, присутствие Ханри рядом накладывало ограничения, на этот возможностей у меня было больше.
Как бы соблазнительно не смотрелось, но лезть в рабочий закуток Санни я не стала. Если правильно оценила, чем он там занимался, просто обязана была наткнуться на систему защиты, перед которой мои боты-сканеры имели все шансы спасовать. Они, конечно, не универсальные, на пару уровней повыше, но и не с приоритетом на активный взлом.
Игра выходила на завершающий этап, но… риск все еще продолжал оставаться значительно выше границы целесообразности.
А вот жилая часть обретала все больше четкости. Окно, оно же стена, усилено прослойкой из вязкого металопластика со сложной внутренней структурой. Импульсное оружие его не брало, атмосферные ракеты малого класса – тоже. Неплохо, если учесть, что в тех апартаментах, где находилась до этого, я ничего подобного не заметила.
Подошла к столу, вытянула из захватов чехла стержень электрической плети, повертела в руке, пробуя, как лежит в ладони. Лежал удобно, но не держать же на виду! Санни, проснувшись, мог и испугаться. Кто его знает, чего ждать в таком случае?
Задумчиво осмотрелась, одновременно изучая картинку, которую выдавал на визуальный сектор командный. Чем больше появлялось данных, тем сильнее становилось убеждение, что комната Санни являлась автономным модулем жизнеобеспечения, что только подтверждало отношение отца к сыну - каким бы он ни был, терять его Ханри не собирался. Не хватало только эвакуационной части, но была уверена, что этот момент Дайрис не упустил. Причина, по которой я ее еще не обнаружила, лишь ограниченность моих возможностей. Основные функции интерфейса я пока предпочитала не задействовать.
Взгляд зацепился за фиксирующий ремень на том самом кресле, в котором сидел Грегори. Закреплен за кольцо не намертво, держался на двойной застежке, диаметр изменяемый. Затянуть на ноге под платьем, дело пары секунд, дольше провозилась с чехлом. Мгновенно, конечно, не вытащить, но хотя бы не бросался в глаза.
Прошлась по комнате - при движении импровизированная кобура для электрической плети тоже не мешалась, случайно наткнулась еще на одну дверь. У этой кодового замка не было, био-захват и потайная ручка.
Не боясь, что меня неправильно поймут, приоткрыла. Гигиеническая комната. Сканер тут же обнаружил за совершенно не примечательной панелью блок управления. Проявлять любопытство дальше не стала, система выдала предупреждение о встречном поиске.
Чтобы бегство не выглядело подозрительно, заставив заткнуться командный, умылась, поправила перед зеркалом волосы, стараясь не замечать ощущение затравленности, которое исходило от отражения. Сначала - дело, все рефлексии - потом.
Плотно прикрыв дверь, вернулась в комнату. Прошлым вечером на столе я заметила лишь один рисунок Санни, тот самый, с убитой Эвин, сегодня стопка выглядела значительно больше. На это стоило посмотреть.
Верхним оказался незаконченный набросок. Я и… он. Мы шли по коридору, я держала его за руку. Штрихи легкие, точные. Я улыбалась, он… смотрел на меня.
Чтобы не выругаться, проклиная сволочизм обстоятельств, которые сложились именно так, отодвинула лист в сторону. Попади Санни вовремя в руки профессионалов, все могло быть иначе.
Говорить об этом - поздно. Даже если я права и вина за смерть Эвин лежит на Тэдри, мальчик находился там и видел все своими глазами. О последствиях мне было хорошо известно.
Словно подтверждая, со второго рисунка на меня посмотрела одна из тех женщин, которых я выделила в группу жертв Ханри. И с третьего, и с четвертого….
Когда Санни делал свои наброски, они были еще живыми. У всех в глазах царил ужас.
- Мама? – В прозвучавшем слове мне послышались отголоски удивления.
Я настолько «увлеклась» творчеством Санни, что забыла о нем самом.
Подняла голову, позволив себе лишь намек на улыбку.
- Извини, я не спросила разрешения их взять.
Мой подопечный меня словно и не услышал.
- А где Грегори? - В его голосе так и не было эмоций, но выглядел он чуть более расслабленным.
Я не обольщалась, такой эффект вполне могли дать и препараты.
- Его забрал с собой папа. Пока он не вернется, с тобой побуду я, – объяснилась, отходя от стола.
Сделав пару шагов, была вынуждена остановиться и отвести взгляд.
Выслушав ответ, Санни откинул одеяло, чтобы подняться с постели. Спал он в длинной рубашке, но без белья.
Называя Санни мальчиком, я не забывала, что ему уже около двадцати. Свидетельство этого было налицо. Утренняя эрекция….
И что мне с этим делать?
- Тебе во сколько приносят завтрак? – Все так же спокойно поинтересовалась я, стараясь не выдать своего смущения.
Я, конечно, не монашка, да и наличие старших братьев рано приучило относиться к некоторым вещам без излишней стыдливости, но только не в такой ситуации.
-Завтрак? – опустив ноги на пол, переспросил он без малейшего намека на интонации. Кажется, «оживал» Санни лишь когда речь шла обо мне. – У меня есть вода и печенье.
Про ненависть я вроде как уже упоминала.
- Тогда иди умываться и мы с тобой будем есть печенье.
Вопреки мелькнувшим на миг опасениям, Санни послушался, подарив несколько минут на осмысление. Впрочем, то, что творилось в моей голове, упорядочению поддавалось с трудом.
Чувства напоминали растревоженный клубок змей. С какой стороны не подступись, отовсюду брызгало ядом. Относиться же к ситуации рационально казалось кощунственным.
Гениальный ребенок, чей разум искорежен айо, а психика изуродована отцом и матерью!
Это не объясняло и не оправдывало всех совершенных преступлений и загубленных жизней, но заставляло задуматься, где и в чем была лично его вина.
Спасла себя от душевных терзаний я сама. От того, выдержу или нет, зависело будущее Виктора. Все остальное не имело значения.
Слова, ставшие молитвой. Когда я произнесла в первый раз, не догадывалась, что повторять мне их в этот день придется часто. И следующий раз не заставит себя ждать.
Если бы я знала…. Я знала, это не мешало мне надеяться.
О том, что опасность близко, меня предупредил Санни. Когда вышел из гигиенической комнаты, уже одетый в элегантный белый костюм, замер, так и не закрыв за собой дверь. Я в этот момент стояла у окна, смотря на здание лаборатории, которое с этого ракурса смотрелось величественно и… вполне мирно.
Ощутив движение едва ли не раньше ботов, оглянулась, успев заметить, как Санни чуть склонил голову, словно к чему-то прислушиваясь.
Рядом с ним я оказалась раньше, чем сообразила, что делаю.
Затолкнув мальчишку обратно и зафиксировав дверную панель, приложила палец к губам, надеясь, что он правильно воспримет мою молчаливую просьбу.
Он воспринял правильно. Закрыл на мгновение глаза, так и не дав поверить в то, что я в них увидела – он понимал, что именно сейчас происходило, вздохнул… как его учили, отошел к стене и опустился на пол, обняв прижатые к груди колени.
Глупо, но в этот момент я подумала о печенье, которое мы с ним так и не попробовали.
Самообладание срывало, но Лазовски был вынужден делать вид, что заинтересованно внимает рассказу одного из инженеров, с благоговением вещавшего о преимуществе именно той модели системы жизнеобеспечения, которую для армады Соболева выбрал Штаб Объединенного Флота.
Соболев стоял тут же, но не столько слушал, сколько наблюдал за ним, Геннори, игравшем роль адмиральского адъютанта.
Лазовски чувствовал этот небрежный, поверхностный взгляд и зверел еще сильнее. Он уже и забыл, что значить «держать лицо» - то после полуторагодовалого общения с самаринянским жрецом, оставалось маской, но на этот раз «пробило» так, что скулы сводило от напряжения.
Прошлый день был тревожным, ночь – бессонной. К утру шейх дал свое официальное согласие на проведение операции по освобождению заложников силами особого отряда военной разведки Союза, но теперь молчало собственное командование, объясняя отсутствие приказа необходимостью еще раз взвесить все «за» и «против».
Шторм, Орлов и Ежов делали все, что могли и даже больше, максимально задействовав свои связи, но сумели выяснить лишь то, что процесс тормозится на уровне отдела планирования Штаба Объединенного флота.
Предсказуемо! Вячек предугадал такой поворот событий еще после первой встречи с Валандом, но они оба надеялись, что до такой подставы собственного офицера дело все-таки не дойдет.
Дошло…. Лазовски не терпел предательства в любой степени его целесообразности, но на этот раз был готов закрыть глаза на возможные неприятности каптри. Если бы в этой игре в качестве разменной монеты не были задействованы его люди.
Код три тройки от Элизабет прошел в систему более девяти часов тому назад. С того мгновения пробиться к ее командному он уже не смог. Заблокирован? Деактивирован? Возможных объяснений не так уж и много. Одна из них – ее гибель.
Было от чего звереть. Еще бы помогло…. Не ему – ей.
- Прошу меня извинить…. – без малейшей нервозности в голосе прервал он инженера, - но я должен вас покинуть. Господин адмирал…. – повернулся он к Соболеву.
Соболев, не меняя задумчивого выражения лица, кивнул, разрешая Лазовски отойти.
Долго побыть в одиночестве не удалось. Не успел Лазовски добраться до стола, где были выставлены напитки и легкие закуски ( основная часть презентации закончилась, теперь, в свободном режиме, шли консультации со специалистами), как к нему подошел Куиши. Был в штатском, изображая военного обозревателя из Союза.
Прикрытие, как и самому Лазовски, предоставил адмирал. Отказать генералу Орлову он не смог, или, что казалось более вероятным, не захотел.
Шторм как-то сказал, что это – старая закваска. Как ни странно, но Ровер и тогда был готов согласиться, не говоря уже о теперь. В нынешнем составе отдела стратегических разработок Штаба стало слишком много… молодых выскочек. Разница в десять-пятнадцать лет оказалась критичной: чужие смерти делились на оправданные и… нет. Для последних всегда находились аргументированные объяснения.
- Риашти мертв.
- Что? – прорычал Лазовски, чувствуя, как внутри поднимается волна ярости. Одно тянуло за собой другое. – Сведения точные? - Несмотря на гнев, второй вопрос прозвучал не столь агрессивно.
Решение было принято мгновенно. Действовать! За самоуправство он ответит. Перед законом, собственной совестью….
Главное, чтобы не пришлось отвечать за промедление.
- Точные, - вздохнул Куиши. – Информация запоздала. Его смерть и три тройки Мирайя зафиксированы с дельтой в несколько минут.
- Где? – Горло сжало удушающей петлей, но Лазовски все еще удавалось держаться.
Куиши медленно оглянулся, словно что-то привлекло его внимание, потом, развернувшись обратно, взял со стола стакан с ягодным напитком.
Не тянул время, соблюдал необходимую осторожность. За каждым из них тщательно наблюдали.
- Технический уровень купола.
- Вольный! – Слова сквозь стиснутые зубы протиснулись с трудом. – Элизабет скорее всего жива.
Куиши сделал глоток, посмаковал его. И кивнул…. То ли соглашаясь, то ли пытаясь сказать, что напиток неплох.
А Лазовски, будто и, не заметив, продолжил:
- Но найти нам ее теперь будет сложнее. Если только по идентификатору….
- Много электроники…. – заметил безразлично Куиши.
Ровер знал, что безразличие, как и его, напускное. Этому розыскнику группы дознания приходилось терять близких. Лазовски потому и согласился взять его в дело, что не поверил в равнодушие, которое тот демонстрировал при встречах. Такие, как Куиши, служат не за звания и кредиты, а потому, что иначе не могут.
- Много, - вздохнул Ровер.
Посмотрел на комм. На табло было шесть сорок пять. Вечера.
Вызов Шторму отправил не задумываясь. Одного взгляда хватило, чтобы переступить черту.
Тот ответил сразу, как только закончилась проверка безопасности соединения. За внешнее наблюдение Лазовски не беспокоился, для нескольких членов делегации, включая его, были сделаны исключения. Так что работал и мини-глушитель, и кодировщик, и генератор искажающего поля. Им разрешили даже парализаторы, закодировав минимальный уровень заряда.
- Я инициирую начало операции….
Взгляд Куиши… соответствовал сказанному, его аналог командного был встроен в систему, так что заявление Лазовски он не пропустил.
- Нет! – Полковник выглядел спокойным. Настолько спокойным, что Роверу стало не по себе. Он знал, что значит вот такая отстраненность друга. Все на волоске, но он еще держит ситуацию под контролем, продолжая тонко играть одновременно на всех уровнях. – Ждем приказа командования.
- Приказа?! – Лазовски перешел на шепот.
- Твой муж будет жить, пока жив мой сын!
Отсрочка! Так нужная мне сейчас отсрочка!
До контрольного времени нам оставалось продержаться тринадцать часов.
***
Когда мы вошли в комнату, Санни спал. Вроде уже и юноша, но, свернувшись калачиком в углу кровати, он казался совсем ребенком. Похожим на ангела ребенком.
Я знала, что это далеко не так, но глаза видели попытку хотя бы вне собственного безумия укрыться от действительности, став похожим на того, кто еще безгрешен.
Ненавижу!
Это было неконструктивно, но разве чувства когда отличались рациональностью?
Наше с Ханри появление мальчика не разбудило. Вряд ли причина была только в крепком сне, скорее, не обошлось без сильнодействующего снотворного. Еще бы понять, для кого это являлось необходимостью. Для самого Санни, его отца или… надзирателя?
Грегори тоже был там. Дремал, сидя в кресле у окна, которым была вся внешняя стена.
Стоило створке уйти в сторону, тут же открыл глаза, но не шевельнулся, словно подтверждая мои предположения о хозяине. Поднялся он, когда Ханри дошел уже до середины помещения. Нехотя, вальяжно…. Я для него уже не существовала, так что о соблюдении хотя бы внешних приличий речь не шла.
Кажется, Дайрис понимал это не хуже меня – жестом приказал остаться у двери.
Впрочем, он ничем не рисковал. Сбежать точно не выйдет, да и не решилась бы та, которую он считал своей жертвой, если только получить небольшой запас по времени.
Мысли прошли фоном, пропустить малейший намек на опасность грозило большими проблемами.
- Ты мне нужен, - бросил Ханри небрежно, пройдя мимо Грегори и остановившись у стола. – С Санни останется она.
- Тэдри….
Тэдри?! Имя «второго»?
Это не имело значения. Ханри взбесился мгновенно:
- Мне до демонов, что тебе приказал Тэдри! Ты! Мне! Нужен!
На месте Грегори я бы не стала перечить Ханри, уж больно убедительно выглядел в своей с трудом сдерживаемой ярости.
Грегори идиотом не был.
- Я должен сообщить….
- Сообщишь! – опять оборвал Грегори Ханри. – Отдай ей плеть!
- Нет!
Ханри повторять приказ не стал, просто подошел, сорвал стержень вместе с висевшим на поясе чехлом, бросил на стол и первым направился к двери.
Я ожидала очередного демарша, но Грегори последовал за ним. Молча. Лишь остановился на мгновение напротив меня, окинув тяжелым взглядом.
Сомневаюсь, что это могло стать самым страшным испытанием в моей жизни. Несмотря на это, вздохнуть я смогла, только когда они покинули комнату. Всего лишь короткая передышка, но сейчас и она казалась чудом.
Командный «ожил», подчиняясь приказу. В первый раз сканирование получилось поверхностным, присутствие Ханри рядом накладывало ограничения, на этот возможностей у меня было больше.
Как бы соблазнительно не смотрелось, но лезть в рабочий закуток Санни я не стала. Если правильно оценила, чем он там занимался, просто обязана была наткнуться на систему защиты, перед которой мои боты-сканеры имели все шансы спасовать. Они, конечно, не универсальные, на пару уровней повыше, но и не с приоритетом на активный взлом.
Игра выходила на завершающий этап, но… риск все еще продолжал оставаться значительно выше границы целесообразности.
А вот жилая часть обретала все больше четкости. Окно, оно же стена, усилено прослойкой из вязкого металопластика со сложной внутренней структурой. Импульсное оружие его не брало, атмосферные ракеты малого класса – тоже. Неплохо, если учесть, что в тех апартаментах, где находилась до этого, я ничего подобного не заметила.
Подошла к столу, вытянула из захватов чехла стержень электрической плети, повертела в руке, пробуя, как лежит в ладони. Лежал удобно, но не держать же на виду! Санни, проснувшись, мог и испугаться. Кто его знает, чего ждать в таком случае?
Задумчиво осмотрелась, одновременно изучая картинку, которую выдавал на визуальный сектор командный. Чем больше появлялось данных, тем сильнее становилось убеждение, что комната Санни являлась автономным модулем жизнеобеспечения, что только подтверждало отношение отца к сыну - каким бы он ни был, терять его Ханри не собирался. Не хватало только эвакуационной части, но была уверена, что этот момент Дайрис не упустил. Причина, по которой я ее еще не обнаружила, лишь ограниченность моих возможностей. Основные функции интерфейса я пока предпочитала не задействовать.
Взгляд зацепился за фиксирующий ремень на том самом кресле, в котором сидел Грегори. Закреплен за кольцо не намертво, держался на двойной застежке, диаметр изменяемый. Затянуть на ноге под платьем, дело пары секунд, дольше провозилась с чехлом. Мгновенно, конечно, не вытащить, но хотя бы не бросался в глаза.
Прошлась по комнате - при движении импровизированная кобура для электрической плети тоже не мешалась, случайно наткнулась еще на одну дверь. У этой кодового замка не было, био-захват и потайная ручка.
Не боясь, что меня неправильно поймут, приоткрыла. Гигиеническая комната. Сканер тут же обнаружил за совершенно не примечательной панелью блок управления. Проявлять любопытство дальше не стала, система выдала предупреждение о встречном поиске.
Чтобы бегство не выглядело подозрительно, заставив заткнуться командный, умылась, поправила перед зеркалом волосы, стараясь не замечать ощущение затравленности, которое исходило от отражения. Сначала - дело, все рефлексии - потом.
Плотно прикрыв дверь, вернулась в комнату. Прошлым вечером на столе я заметила лишь один рисунок Санни, тот самый, с убитой Эвин, сегодня стопка выглядела значительно больше. На это стоило посмотреть.
Верхним оказался незаконченный набросок. Я и… он. Мы шли по коридору, я держала его за руку. Штрихи легкие, точные. Я улыбалась, он… смотрел на меня.
Чтобы не выругаться, проклиная сволочизм обстоятельств, которые сложились именно так, отодвинула лист в сторону. Попади Санни вовремя в руки профессионалов, все могло быть иначе.
Говорить об этом - поздно. Даже если я права и вина за смерть Эвин лежит на Тэдри, мальчик находился там и видел все своими глазами. О последствиях мне было хорошо известно.
Словно подтверждая, со второго рисунка на меня посмотрела одна из тех женщин, которых я выделила в группу жертв Ханри. И с третьего, и с четвертого….
Когда Санни делал свои наброски, они были еще живыми. У всех в глазах царил ужас.
- Мама? – В прозвучавшем слове мне послышались отголоски удивления.
Я настолько «увлеклась» творчеством Санни, что забыла о нем самом.
Подняла голову, позволив себе лишь намек на улыбку.
- Извини, я не спросила разрешения их взять.
Мой подопечный меня словно и не услышал.
- А где Грегори? - В его голосе так и не было эмоций, но выглядел он чуть более расслабленным.
Я не обольщалась, такой эффект вполне могли дать и препараты.
- Его забрал с собой папа. Пока он не вернется, с тобой побуду я, – объяснилась, отходя от стола.
Сделав пару шагов, была вынуждена остановиться и отвести взгляд.
Выслушав ответ, Санни откинул одеяло, чтобы подняться с постели. Спал он в длинной рубашке, но без белья.
Называя Санни мальчиком, я не забывала, что ему уже около двадцати. Свидетельство этого было налицо. Утренняя эрекция….
И что мне с этим делать?
- Тебе во сколько приносят завтрак? – Все так же спокойно поинтересовалась я, стараясь не выдать своего смущения.
Я, конечно, не монашка, да и наличие старших братьев рано приучило относиться к некоторым вещам без излишней стыдливости, но только не в такой ситуации.
-Завтрак? – опустив ноги на пол, переспросил он без малейшего намека на интонации. Кажется, «оживал» Санни лишь когда речь шла обо мне. – У меня есть вода и печенье.
Про ненависть я вроде как уже упоминала.
- Тогда иди умываться и мы с тобой будем есть печенье.
Вопреки мелькнувшим на миг опасениям, Санни послушался, подарив несколько минут на осмысление. Впрочем, то, что творилось в моей голове, упорядочению поддавалось с трудом.
Чувства напоминали растревоженный клубок змей. С какой стороны не подступись, отовсюду брызгало ядом. Относиться же к ситуации рационально казалось кощунственным.
Гениальный ребенок, чей разум искорежен айо, а психика изуродована отцом и матерью!
Это не объясняло и не оправдывало всех совершенных преступлений и загубленных жизней, но заставляло задуматься, где и в чем была лично его вина.
Спасла себя от душевных терзаний я сама. От того, выдержу или нет, зависело будущее Виктора. Все остальное не имело значения.
Слова, ставшие молитвой. Когда я произнесла в первый раз, не догадывалась, что повторять мне их в этот день придется часто. И следующий раз не заставит себя ждать.
Если бы я знала…. Я знала, это не мешало мне надеяться.
О том, что опасность близко, меня предупредил Санни. Когда вышел из гигиенической комнаты, уже одетый в элегантный белый костюм, замер, так и не закрыв за собой дверь. Я в этот момент стояла у окна, смотря на здание лаборатории, которое с этого ракурса смотрелось величественно и… вполне мирно.
Ощутив движение едва ли не раньше ботов, оглянулась, успев заметить, как Санни чуть склонил голову, словно к чему-то прислушиваясь.
Рядом с ним я оказалась раньше, чем сообразила, что делаю.
Затолкнув мальчишку обратно и зафиксировав дверную панель, приложила палец к губам, надеясь, что он правильно воспримет мою молчаливую просьбу.
Он воспринял правильно. Закрыл на мгновение глаза, так и не дав поверить в то, что я в них увидела – он понимал, что именно сейчас происходило, вздохнул… как его учили, отошел к стене и опустился на пол, обняв прижатые к груди колени.
Глупо, но в этот момент я подумала о печенье, которое мы с ним так и не попробовали.
Глава 13
Самообладание срывало, но Лазовски был вынужден делать вид, что заинтересованно внимает рассказу одного из инженеров, с благоговением вещавшего о преимуществе именно той модели системы жизнеобеспечения, которую для армады Соболева выбрал Штаб Объединенного Флота.
Соболев стоял тут же, но не столько слушал, сколько наблюдал за ним, Геннори, игравшем роль адмиральского адъютанта.
Лазовски чувствовал этот небрежный, поверхностный взгляд и зверел еще сильнее. Он уже и забыл, что значить «держать лицо» - то после полуторагодовалого общения с самаринянским жрецом, оставалось маской, но на этот раз «пробило» так, что скулы сводило от напряжения.
Прошлый день был тревожным, ночь – бессонной. К утру шейх дал свое официальное согласие на проведение операции по освобождению заложников силами особого отряда военной разведки Союза, но теперь молчало собственное командование, объясняя отсутствие приказа необходимостью еще раз взвесить все «за» и «против».
Шторм, Орлов и Ежов делали все, что могли и даже больше, максимально задействовав свои связи, но сумели выяснить лишь то, что процесс тормозится на уровне отдела планирования Штаба Объединенного флота.
Предсказуемо! Вячек предугадал такой поворот событий еще после первой встречи с Валандом, но они оба надеялись, что до такой подставы собственного офицера дело все-таки не дойдет.
Дошло…. Лазовски не терпел предательства в любой степени его целесообразности, но на этот раз был готов закрыть глаза на возможные неприятности каптри. Если бы в этой игре в качестве разменной монеты не были задействованы его люди.
Код три тройки от Элизабет прошел в систему более девяти часов тому назад. С того мгновения пробиться к ее командному он уже не смог. Заблокирован? Деактивирован? Возможных объяснений не так уж и много. Одна из них – ее гибель.
Было от чего звереть. Еще бы помогло…. Не ему – ей.
- Прошу меня извинить…. – без малейшей нервозности в голосе прервал он инженера, - но я должен вас покинуть. Господин адмирал…. – повернулся он к Соболеву.
Соболев, не меняя задумчивого выражения лица, кивнул, разрешая Лазовски отойти.
Долго побыть в одиночестве не удалось. Не успел Лазовски добраться до стола, где были выставлены напитки и легкие закуски ( основная часть презентации закончилась, теперь, в свободном режиме, шли консультации со специалистами), как к нему подошел Куиши. Был в штатском, изображая военного обозревателя из Союза.
Прикрытие, как и самому Лазовски, предоставил адмирал. Отказать генералу Орлову он не смог, или, что казалось более вероятным, не захотел.
Шторм как-то сказал, что это – старая закваска. Как ни странно, но Ровер и тогда был готов согласиться, не говоря уже о теперь. В нынешнем составе отдела стратегических разработок Штаба стало слишком много… молодых выскочек. Разница в десять-пятнадцать лет оказалась критичной: чужие смерти делились на оправданные и… нет. Для последних всегда находились аргументированные объяснения.
- Риашти мертв.
- Что? – прорычал Лазовски, чувствуя, как внутри поднимается волна ярости. Одно тянуло за собой другое. – Сведения точные? - Несмотря на гнев, второй вопрос прозвучал не столь агрессивно.
Решение было принято мгновенно. Действовать! За самоуправство он ответит. Перед законом, собственной совестью….
Главное, чтобы не пришлось отвечать за промедление.
- Точные, - вздохнул Куиши. – Информация запоздала. Его смерть и три тройки Мирайя зафиксированы с дельтой в несколько минут.
- Где? – Горло сжало удушающей петлей, но Лазовски все еще удавалось держаться.
Куиши медленно оглянулся, словно что-то привлекло его внимание, потом, развернувшись обратно, взял со стола стакан с ягодным напитком.
Не тянул время, соблюдал необходимую осторожность. За каждым из них тщательно наблюдали.
- Технический уровень купола.
- Вольный! – Слова сквозь стиснутые зубы протиснулись с трудом. – Элизабет скорее всего жива.
Куиши сделал глоток, посмаковал его. И кивнул…. То ли соглашаясь, то ли пытаясь сказать, что напиток неплох.
А Лазовски, будто и, не заметив, продолжил:
- Но найти нам ее теперь будет сложнее. Если только по идентификатору….
- Много электроники…. – заметил безразлично Куиши.
Ровер знал, что безразличие, как и его, напускное. Этому розыскнику группы дознания приходилось терять близких. Лазовски потому и согласился взять его в дело, что не поверил в равнодушие, которое тот демонстрировал при встречах. Такие, как Куиши, служат не за звания и кредиты, а потому, что иначе не могут.
- Много, - вздохнул Ровер.
Посмотрел на комм. На табло было шесть сорок пять. Вечера.
Вызов Шторму отправил не задумываясь. Одного взгляда хватило, чтобы переступить черту.
Тот ответил сразу, как только закончилась проверка безопасности соединения. За внешнее наблюдение Лазовски не беспокоился, для нескольких членов делегации, включая его, были сделаны исключения. Так что работал и мини-глушитель, и кодировщик, и генератор искажающего поля. Им разрешили даже парализаторы, закодировав минимальный уровень заряда.
- Я инициирую начало операции….
Взгляд Куиши… соответствовал сказанному, его аналог командного был встроен в систему, так что заявление Лазовски он не пропустил.
- Нет! – Полковник выглядел спокойным. Настолько спокойным, что Роверу стало не по себе. Он знал, что значит вот такая отстраненность друга. Все на волоске, но он еще держит ситуацию под контролем, продолжая тонко играть одновременно на всех уровнях. – Ждем приказа командования.
- Приказа?! – Лазовски перешел на шепот.
