Лаэрт вполне естественно отступил назад и в сторону, мгновенно определяя узел атаки. Вместо того чтобы усмехнуться – на пассажирском лайнере Карина им вряд ли могла грозить опасность, Карин чуть склонил голову, давая понять, что заметил человека, который направлялся к ним.
- Господин Карин Йорг? – Раздавшийся за спиной голос был до оскомины вежливым.
- Вы не ошиблись. Я – Карин Йорг. – Разворачивался он медленно, отмечая, что расслабленность Лаэрта перестала быть мнимой. Свонга присутствие рядом с ними мужчины в форме внутренней охраны, нисколько не беспокоило. – Слушаю вас.
- Прошу меня извинить, но вас просят пройти на служебную палубу. С вами хотят поговорить представители службы безопасности.
- Меня? – уточнил Карин, переглядываясь с Лаэртом.
- И господина Свонга, - правильно оценил их взгляды мужчина. – Позвольте вас сопроводить.
Дождавшись небрежного кивка вместо ответа, посыльный первым двинулся к выходу со смотровой площадки.
Идти далеко не пришлось, лифт для персонала на верхний уровень находился метрах в ста по правому коридору.
- Прошу вас, - приглашающим жестом указал на сканер-тамбур, когда они вышли из лифтовой кабины. – Нам сюда, - сдвинулся в сторону, когда остановились у створ двери, на информере которой на межгалактическом алым светилась надпись: «Дальняя связь. Код допуска – 2».
Вошел Карин первым, быстрым взглядом окинул отсек. Не профессионально, как сделал бы это Лаэрт, скорее с некоторым любопытством – сравнивая.
Восемь рабочих зон, шесть из них занято. Все под «колпаками», о предосторожностях здесь помнили.
- Господин Карин Йорг? – обернулся к ним мужчина в цивильном, до этого стоявший у одного из свободных терминалов. Представился: – Я – первый помощник капитана, Люсьен Девонски. – Не дожидаясь ответного приветствия, продолжил: - Мне приказано обеспечить максимально возможную конфиденциальность вашего разговора с офицером Штаба, курирующим безопасность вашего пребывания в Союзе.
- Ну, раз приказано... – холодно отозвался Карин, поймав предупреждение Лаэрта, что передача сигнала на крейсер, которых сопровождал их лайнер до границы сектора, невозможна.
Впрочем, ничего удивительного в данном факте не было – служебный уровень, системы блокировки.
- Прошу вас, господин Йорг, - словно и не заметив тона, указал на кресло помощник капитана. Сам ввел команду с бокового дисплея, не только формируя вызов, но и активируя защитное поле, за которое и отступил, как только воздух зарябил, создавая вокруг кокон.
- Не нравится мне это, - склонившись, прошептал Свонг, наблюдая, как за рябью настроечной таблицы появляется лицо офицера.
- Мне – тоже, - выдохнул Карин, отметив сначала полковничьи нашивки и только затем оценив жесткий взгляд. Профессиональный...
Похоже, проблема с отцом оказалась не самой большой.
- Матюшин Сергей Эдуардович, полковник Штаба объединенного флота, - назвался мужчина, посмотрев сначала на Свонга и только затем обратив внимание на Карина. – Я – вестник не самых лучших новостей, господин Йорг. Сожалею.
- Мне трудно с вами согласиться, господин Матюшин, - скрывая озабоченность за пренебрежением, отозвался Карин. – Пока мне неизвестно, о чем идет речь...
Не закончил он сам, давая возможность продолжить собеседнику.
- Вы – прямолинейны, - с легким укором заметил Матюшин.
- Я предпочитаю ясность. – Любезной его улыбку трудно было бы назвать.
- Что ж, - словно бы вынужденно, согласился полковник, - давайте проясним. – Опять взгляд на Свонга, больше похожий на предупреждение, чем просто на интерес. – Вам придется задержаться на Земле, пока мы не проясним некоторые вопросы.
- Некоторые вопросы... – протянул Карин, словно пробуя на вкус. - Меня в чем-то подозревают? – уточнил не без насмешки. – Надеюсь, не в контрабанде.
- Что вы! – с наигранным возмущением воскликнул Матюшин. – Подобная мысль даже никому в голову прийти не могла...
- Зная, кем является мой отец при императоре Индарсе – естественно, не могла, - отрезал Карин. – Вернемся к нашим проблемам. – На этот раз не дав полковнику произнести свою реплику, продолжил: - Насколько я помню, при оформлении моих документов о сложностях речи не шло.
- Это так, - не возразил Матюшин, - но… вы должны понимать, что Зерхан – пограничная планета Союза, что требует соблюдения определенных правил...
- О которых не было сказано ни слова, пока мы с моим другом не оказались на орбите Земли, - делая вид, что едва сдерживает гнев, произнес Карин, продолжая лихорадочно обдумывать сложившуюся ситуацию и не понимая ее.
Он, конечно, служил всего лишь пилотом, но имея такого отца, волей - не волей, но приходилось быть в курсе многих вещей, да и старший Йорг когда-то прочил ему будущее дипломата, вбивая некоторые истины с раннего детства. Вот только ни то, ни другое не помогало отыскать причины, которые могли бы помешать ему увидеться с Марией.
- Вы же понимаете, господин Йорг, все течет, все изменяется...
- Это – официальный запрет? – выступил вперед Свонг.
- Это – всего лишь небольшая задержка. – Матюшин «держал» лицо, но его недовольство было заметно тем, кто умел видеть.
Лаэрт – умел.
- Небольшая задержка? – с насмешкой уточнил Свонг. В отличие от Карина, который просто обязан был быть вежливым, он мог кое-что себе позволить. – Насколько мне известно, следующий лайнер вылетит на Зерхан только через двенадцать дней.
- Я сожалею, - протянул Матюшин. И даже развел руками, - но до выяснения всех обстоятельств....
Карин поднялся не дослушав.
- Благодарю вас, господин полковник. Надеюсь, что пока будут выясняться эти самые обстоятельства, нам с моим спутником будут созданы соответствующие условия для пребывания на Земле.
- Об этом не беспокойтесь, - уже совершенно иным тоном произнес Матюшин. Покладистость старха его явно радовала. – Номера в лучшем отеле, культурная программа... – Замолчал он сам, наткнувшись на брезгливый взгляд Карина. – Продолжим наш разговор на Земле, - закончил он и, не попрощавшись, отключился.
Карин и Лаэрт покинули узел связи в сопровождении того же посыльного, спустились на жилой уровень. Все это молча. Не столько опасаясь прослушки, сколько переваривая услышанное.
Первым заговорил Карин, как только вошли в апартаменты, которые делили на двоих.
- Мне придется поговорить с отцом...
- Придется, - улыбаясь, согласился Лаэрт. – Но только после того, как я поговорю с императором.
- А он-то тут причем? – удивился Карин, не совсем понимая, чему так радуется его друг.
- А ты думаешь, кто убедил грозного Ашана Йорга, что брак его второго сына с девушкой из Союза пойдет на пользу взаимоотношениям двух секторов.
Карину ничего не оставалось, как тяжело вздохнуть. А он-то считал...
- Что было самым сложным? – Я попыталась найти ответ в бокале вина, но тот безмолвствовал, лишь играл отблесками живого огня на своих гранях. Свечи зажгли весьма своевременно, стало совсем темно. – Теперь уже и не знаю. Работа есть работа. – Подумала, глядя, как иронично кривятся его губы – Вацлав мне не верил. – Для стархов женщина на корабле, как вызов их устоям. Нельзя сказать, что ведут они себя при этом как ослепленные своей правотой фанатики, но определенное недоумение присутствовало, да и без брезгливости не обходилось, словно я была способна испачкать их своим присутствием рядом. А так, как и везде: там, где мужчине достаточно одного раза, чтобы показать себя, мне приходилось доказывать вновь и вновь. Сначала это вызывало внутренний протест, потом глухую ярость, затем стало привычным. – Опять замолчала. Не то, чтобы вспоминала, просто пережидала нахлынувшую волной тревогу. Так всегда было, когда речь заходила о том конвое. - Все изменилось после Штанмара. А я ведь даже не сразу заметила, продолжая в каждой фразе искать двойной смысл.
- Я тогда еще лежал бревном, реагируя скорее на знакомые слова, чем на смысл. Но про Шнанмар помню, названия этой планеты было слишком много вокруг. Информ-каналы, слухи, которыми делились, как великой тайной... Было страшно?
Переход оказался неожиданным, застав меня врасплох. Пришлось лихорадочно собираться с мыслями. Сама себе я на этот вопрос предпочитала не отвечать, но отказать Вацлаву не могла.
- Страшно, - вырвалось у меня прежде, чем я сама осознала, что это – чистая правда. – Когда пришел приказ на конвой, капитан предложил всем женщинам остаться на Таркане. Я знала, никто бы не осудил, но...
Откинувшись на спинку стула, бросила взгляд на огни космопорта.
Что бы было куда возвращаться...
- Мы шли уравнителем – дополнительная ответственность. По нам держали скорость, по нам выверяли ордер. Мы несли не только самый тяжелый, но и самый важный груз: мощные установки по очистке воздуха и воды, мобильные госпитали. А еще, впервые в истории эр четвертого, на одной из грузовых палуб разместили людей. Несколько сотен тех, кому предстояло возвращать к жизни гибнущую планету.
- Работа... – без малейшей насмешки произнес Дваржек, намекая на произнесенную мною ранее реплику. – Я бы назвал это подвигом.
- За подвиги кредиты не платят, - улыбнулась я, слегка сбавляя накал нашего разговора. – А нам заплатили, да еще как!
Вацлав тему не поддержал, продолжая смотреть на меня не то с любопытством, не то с удивлением.
- Я, когда начал более-менее соображать, пересмотрел все, что мог найти по тому конвою. Стычки с вольными, посадка на аварийный стол...
Вздохнув, качнула головой.
- Нашей главной задачей было не нервничать. – Заметив, что Вацлав не совсем понимает, о чем именно я говорила, продолжила: - Не знаю, как на остальных грузовых, но мы шли с отключенными внешними экранами, на одних сканерах. Выскочили из прыжка, получили новые координаты, рассчитали курс, сверили с контрольным, и… вперед, до следующего прокола. Только по переговорам и догадывались, что за свистопляска творилась вокруг. Когда вернулись, смотрели уже в записи. Я потом с месяц просыпалась от собственного крика.
Я не обманывала его – так все и было, если только не договаривала. Не нужно видеть и слышать, достаточно понимать, что ты – лакомый приз, за который вольные готовы сражаться, несмотря даже на соотношение сил не в их пользу. Что ты – надежда для тех, кто лишился всего, оставшись на границе между жизнью и смертью. Что твоя усталость - не оправдание для ошибки, что твой страх - не повод для слабости, что слово «невозможно» должно быть вычеркнуто из лексикона и заменено на другое: надо. Как, через что, какой ценой... Это никого не интересовало: надо и… все!
- Хорошо, - не согласился, но вроде как принял Вацлав, - а посадка?
-А пойдем, потанцуем, - предложила я, радуясь тому, как очень вовремя заиграла новая мелодия. – А то пригласил на свидание...
Дваржек, улыбаясь, поднялся. Подошел, протянул руку, помогая подняться.
- Прости, я ведь забыл, что ты пока еще не чужая невеста...
Говорить ему, что в жизни чего только не бывает, я не стала - Вацлав об этом и сам знал, а за пять дней до появления Карина многое могло произойти. Оставался лишь вопрос: хотела ли я этого?
Вел Дваржек легко и непринужденно, это если не замечать «застывающего» время от времени взгляда и прикушенной губы. Отец предупредил, чтобы я не вздумала жалеть бывшего сокурсника – все функции организма восстановились полностью, теперь требовалась лишь постоянная тренировка, чтобы вернуть «естественность» приобретенным ранее навыкам, но я бы не стала этого делать и без предупреждения. В Дваржеке всегда присутствовала та сила, которая помогала ему идти вперед, последний его полет этого не изменил.
- А ведь я подумаю над твоим предложением, - во время очередного па прошептала я ему на ухо.
- Это ты о чем? – не сразу понял он, вырываясь из плена контроля над собственным телом. Что порадовало, это не нарушило плавности его движений, словно подтверждая слова отца об осознанных страхах, которые стопорили процесс его выздоровления.
- О чужой невесте, - хмыкнула я, подмигнув. – В пору ревновать. На тебя так заинтересованно смотрят...
- Решила смутить? – теперь уже наклонился Вацлав, что не помешало мне заметить его метнувшийся по сторонам взгляд.
Мысль познакомить его с Лерой мелькнула и… не пропала. Разница в возрасте не проблема, а если они понравятся друг другу, то за бывшего сокурсника можно больше не беспокоиться. Моя средненькая вполне способна заставить окончательно забыть об уходящих в прошлое проблемах и начать все с чистого листа.
- Скорее, возмутиться, - улыбнулась я, отвечая на его улыбку. – Им стоило заметить, что ты пришел не один.
- Или еще одна попытка уйти от заданного мною вопроса, - словно и не услышав меня, продолжил Вацлав, заставив меня напрячься.
Дваржен был прав. Как ему требовалось выговориться, так и мне было необходимо закончить рассказ, освободившись от своего, занозой сидевшего в душе.
Остановился он сразу, как только ощутил сковавшее меня напряжение:
- Хочешь, уйдем отсюда?
- Хочу, - выскользнула я из его объятия и направилась к выходу. Еще в начале ужина Вацлав ввел код своей карточки, укоризненным взглядом ответив на мое предложение разделить затраты по-честному.
В лифт мы вошли уже вместе, из двух предпочтя тот, что скользил снаружи здания.
- Все было настолько тяжело... – понимающе произнес Дваржек, накинув мне на плечи летний плащ, за которым успел вернуться к столику.
- Они умирали до нас, и при нас – тоже, - выдохнула я, продолжая обманывать саму себя. – В госпитале, который развернули на одной из палуб. В катерах, которые не успевали переправлять к нам самых тяжелых. Трупы обрабатывали специальным составом и укладывали в мешках в полукилометре от посадочного стола, ставшего центром миссии спасателей. С противоположной стороны выставили походные кухни, справа и слева от них – эвакуационные пункты. Первичный медицинский осмотр, универсальные боты и дальше, по временным лагерям. И все это на наших глазах.
Я стояла, прижавшись лбом к прохладному пластику. Не замечая цветных огней, видя лишь картины, что подкидывала услужливая память. Прожектора; тьма за границами света; люди, на лицах которых оставило свой след отчаяние; дети… способные продолжать играть даже в тех страшных условиях...
-За последние девяносто лет, это второй случай падения крупного астероида на населенную планету, - вырывая меня из тех дней, слишком спокойно, чтобы это было правдой, произнес Вацлав. Коснулся плеча, потянул за собой, выводя из остановившейся кабины. – И первый, когда другие сектора откликнулись на чужую беду, предложив безвозмездную помощь.
- Это ты к чему? – уточнила я у Вацлава, благодаря его своевременному вмешательству не столкнувшись с шедшей навстречу парочкой. Эти были слишком навеселе, чтобы замечать кого-либо вокруг себя.
- К тому, - не заставил ждать ответа Дваржек, продолжая обнимать меня за плечи, - что этот мир медленно, но меняется. И ты должна гордиться тем, что принимала участие в этих изменениях, кому-то успев спасти жизнь, а кому-то просто дав надежду, что если когда-нибудь и где-нибудь...
-Только не это! – судорожно вырвалось у меня.
- Только не это, - тихо повторил за мной Вацлав, потом, развернув к себе, заманчиво предложил: - А пойдем на башню, смотреть на звезды?
- Господин Карин Йорг? – Раздавшийся за спиной голос был до оскомины вежливым.
- Вы не ошиблись. Я – Карин Йорг. – Разворачивался он медленно, отмечая, что расслабленность Лаэрта перестала быть мнимой. Свонга присутствие рядом с ними мужчины в форме внутренней охраны, нисколько не беспокоило. – Слушаю вас.
- Прошу меня извинить, но вас просят пройти на служебную палубу. С вами хотят поговорить представители службы безопасности.
- Меня? – уточнил Карин, переглядываясь с Лаэртом.
- И господина Свонга, - правильно оценил их взгляды мужчина. – Позвольте вас сопроводить.
Дождавшись небрежного кивка вместо ответа, посыльный первым двинулся к выходу со смотровой площадки.
Идти далеко не пришлось, лифт для персонала на верхний уровень находился метрах в ста по правому коридору.
- Прошу вас, - приглашающим жестом указал на сканер-тамбур, когда они вышли из лифтовой кабины. – Нам сюда, - сдвинулся в сторону, когда остановились у створ двери, на информере которой на межгалактическом алым светилась надпись: «Дальняя связь. Код допуска – 2».
Вошел Карин первым, быстрым взглядом окинул отсек. Не профессионально, как сделал бы это Лаэрт, скорее с некоторым любопытством – сравнивая.
Восемь рабочих зон, шесть из них занято. Все под «колпаками», о предосторожностях здесь помнили.
- Господин Карин Йорг? – обернулся к ним мужчина в цивильном, до этого стоявший у одного из свободных терминалов. Представился: – Я – первый помощник капитана, Люсьен Девонски. – Не дожидаясь ответного приветствия, продолжил: - Мне приказано обеспечить максимально возможную конфиденциальность вашего разговора с офицером Штаба, курирующим безопасность вашего пребывания в Союзе.
- Ну, раз приказано... – холодно отозвался Карин, поймав предупреждение Лаэрта, что передача сигнала на крейсер, которых сопровождал их лайнер до границы сектора, невозможна.
Впрочем, ничего удивительного в данном факте не было – служебный уровень, системы блокировки.
- Прошу вас, господин Йорг, - словно и не заметив тона, указал на кресло помощник капитана. Сам ввел команду с бокового дисплея, не только формируя вызов, но и активируя защитное поле, за которое и отступил, как только воздух зарябил, создавая вокруг кокон.
- Не нравится мне это, - склонившись, прошептал Свонг, наблюдая, как за рябью настроечной таблицы появляется лицо офицера.
- Мне – тоже, - выдохнул Карин, отметив сначала полковничьи нашивки и только затем оценив жесткий взгляд. Профессиональный...
Похоже, проблема с отцом оказалась не самой большой.
- Матюшин Сергей Эдуардович, полковник Штаба объединенного флота, - назвался мужчина, посмотрев сначала на Свонга и только затем обратив внимание на Карина. – Я – вестник не самых лучших новостей, господин Йорг. Сожалею.
- Мне трудно с вами согласиться, господин Матюшин, - скрывая озабоченность за пренебрежением, отозвался Карин. – Пока мне неизвестно, о чем идет речь...
Не закончил он сам, давая возможность продолжить собеседнику.
- Вы – прямолинейны, - с легким укором заметил Матюшин.
- Я предпочитаю ясность. – Любезной его улыбку трудно было бы назвать.
- Что ж, - словно бы вынужденно, согласился полковник, - давайте проясним. – Опять взгляд на Свонга, больше похожий на предупреждение, чем просто на интерес. – Вам придется задержаться на Земле, пока мы не проясним некоторые вопросы.
- Некоторые вопросы... – протянул Карин, словно пробуя на вкус. - Меня в чем-то подозревают? – уточнил не без насмешки. – Надеюсь, не в контрабанде.
- Что вы! – с наигранным возмущением воскликнул Матюшин. – Подобная мысль даже никому в голову прийти не могла...
- Зная, кем является мой отец при императоре Индарсе – естественно, не могла, - отрезал Карин. – Вернемся к нашим проблемам. – На этот раз не дав полковнику произнести свою реплику, продолжил: - Насколько я помню, при оформлении моих документов о сложностях речи не шло.
- Это так, - не возразил Матюшин, - но… вы должны понимать, что Зерхан – пограничная планета Союза, что требует соблюдения определенных правил...
- О которых не было сказано ни слова, пока мы с моим другом не оказались на орбите Земли, - делая вид, что едва сдерживает гнев, произнес Карин, продолжая лихорадочно обдумывать сложившуюся ситуацию и не понимая ее.
Он, конечно, служил всего лишь пилотом, но имея такого отца, волей - не волей, но приходилось быть в курсе многих вещей, да и старший Йорг когда-то прочил ему будущее дипломата, вбивая некоторые истины с раннего детства. Вот только ни то, ни другое не помогало отыскать причины, которые могли бы помешать ему увидеться с Марией.
- Вы же понимаете, господин Йорг, все течет, все изменяется...
- Это – официальный запрет? – выступил вперед Свонг.
- Это – всего лишь небольшая задержка. – Матюшин «держал» лицо, но его недовольство было заметно тем, кто умел видеть.
Лаэрт – умел.
- Небольшая задержка? – с насмешкой уточнил Свонг. В отличие от Карина, который просто обязан был быть вежливым, он мог кое-что себе позволить. – Насколько мне известно, следующий лайнер вылетит на Зерхан только через двенадцать дней.
- Я сожалею, - протянул Матюшин. И даже развел руками, - но до выяснения всех обстоятельств....
Карин поднялся не дослушав.
- Благодарю вас, господин полковник. Надеюсь, что пока будут выясняться эти самые обстоятельства, нам с моим спутником будут созданы соответствующие условия для пребывания на Земле.
- Об этом не беспокойтесь, - уже совершенно иным тоном произнес Матюшин. Покладистость старха его явно радовала. – Номера в лучшем отеле, культурная программа... – Замолчал он сам, наткнувшись на брезгливый взгляд Карина. – Продолжим наш разговор на Земле, - закончил он и, не попрощавшись, отключился.
Карин и Лаэрт покинули узел связи в сопровождении того же посыльного, спустились на жилой уровень. Все это молча. Не столько опасаясь прослушки, сколько переваривая услышанное.
Первым заговорил Карин, как только вошли в апартаменты, которые делили на двоих.
- Мне придется поговорить с отцом...
- Придется, - улыбаясь, согласился Лаэрт. – Но только после того, как я поговорю с императором.
- А он-то тут причем? – удивился Карин, не совсем понимая, чему так радуется его друг.
- А ты думаешь, кто убедил грозного Ашана Йорга, что брак его второго сына с девушкой из Союза пойдет на пользу взаимоотношениям двух секторов.
Карину ничего не оставалось, как тяжело вздохнуть. А он-то считал...
***
- Что было самым сложным? – Я попыталась найти ответ в бокале вина, но тот безмолвствовал, лишь играл отблесками живого огня на своих гранях. Свечи зажгли весьма своевременно, стало совсем темно. – Теперь уже и не знаю. Работа есть работа. – Подумала, глядя, как иронично кривятся его губы – Вацлав мне не верил. – Для стархов женщина на корабле, как вызов их устоям. Нельзя сказать, что ведут они себя при этом как ослепленные своей правотой фанатики, но определенное недоумение присутствовало, да и без брезгливости не обходилось, словно я была способна испачкать их своим присутствием рядом. А так, как и везде: там, где мужчине достаточно одного раза, чтобы показать себя, мне приходилось доказывать вновь и вновь. Сначала это вызывало внутренний протест, потом глухую ярость, затем стало привычным. – Опять замолчала. Не то, чтобы вспоминала, просто пережидала нахлынувшую волной тревогу. Так всегда было, когда речь заходила о том конвое. - Все изменилось после Штанмара. А я ведь даже не сразу заметила, продолжая в каждой фразе искать двойной смысл.
- Я тогда еще лежал бревном, реагируя скорее на знакомые слова, чем на смысл. Но про Шнанмар помню, названия этой планеты было слишком много вокруг. Информ-каналы, слухи, которыми делились, как великой тайной... Было страшно?
Переход оказался неожиданным, застав меня врасплох. Пришлось лихорадочно собираться с мыслями. Сама себе я на этот вопрос предпочитала не отвечать, но отказать Вацлаву не могла.
- Страшно, - вырвалось у меня прежде, чем я сама осознала, что это – чистая правда. – Когда пришел приказ на конвой, капитан предложил всем женщинам остаться на Таркане. Я знала, никто бы не осудил, но...
Откинувшись на спинку стула, бросила взгляд на огни космопорта.
Что бы было куда возвращаться...
- Мы шли уравнителем – дополнительная ответственность. По нам держали скорость, по нам выверяли ордер. Мы несли не только самый тяжелый, но и самый важный груз: мощные установки по очистке воздуха и воды, мобильные госпитали. А еще, впервые в истории эр четвертого, на одной из грузовых палуб разместили людей. Несколько сотен тех, кому предстояло возвращать к жизни гибнущую планету.
- Работа... – без малейшей насмешки произнес Дваржек, намекая на произнесенную мною ранее реплику. – Я бы назвал это подвигом.
- За подвиги кредиты не платят, - улыбнулась я, слегка сбавляя накал нашего разговора. – А нам заплатили, да еще как!
Вацлав тему не поддержал, продолжая смотреть на меня не то с любопытством, не то с удивлением.
- Я, когда начал более-менее соображать, пересмотрел все, что мог найти по тому конвою. Стычки с вольными, посадка на аварийный стол...
Вздохнув, качнула головой.
- Нашей главной задачей было не нервничать. – Заметив, что Вацлав не совсем понимает, о чем именно я говорила, продолжила: - Не знаю, как на остальных грузовых, но мы шли с отключенными внешними экранами, на одних сканерах. Выскочили из прыжка, получили новые координаты, рассчитали курс, сверили с контрольным, и… вперед, до следующего прокола. Только по переговорам и догадывались, что за свистопляска творилась вокруг. Когда вернулись, смотрели уже в записи. Я потом с месяц просыпалась от собственного крика.
Я не обманывала его – так все и было, если только не договаривала. Не нужно видеть и слышать, достаточно понимать, что ты – лакомый приз, за который вольные готовы сражаться, несмотря даже на соотношение сил не в их пользу. Что ты – надежда для тех, кто лишился всего, оставшись на границе между жизнью и смертью. Что твоя усталость - не оправдание для ошибки, что твой страх - не повод для слабости, что слово «невозможно» должно быть вычеркнуто из лексикона и заменено на другое: надо. Как, через что, какой ценой... Это никого не интересовало: надо и… все!
- Хорошо, - не согласился, но вроде как принял Вацлав, - а посадка?
-А пойдем, потанцуем, - предложила я, радуясь тому, как очень вовремя заиграла новая мелодия. – А то пригласил на свидание...
Дваржек, улыбаясь, поднялся. Подошел, протянул руку, помогая подняться.
- Прости, я ведь забыл, что ты пока еще не чужая невеста...
Говорить ему, что в жизни чего только не бывает, я не стала - Вацлав об этом и сам знал, а за пять дней до появления Карина многое могло произойти. Оставался лишь вопрос: хотела ли я этого?
Вел Дваржек легко и непринужденно, это если не замечать «застывающего» время от времени взгляда и прикушенной губы. Отец предупредил, чтобы я не вздумала жалеть бывшего сокурсника – все функции организма восстановились полностью, теперь требовалась лишь постоянная тренировка, чтобы вернуть «естественность» приобретенным ранее навыкам, но я бы не стала этого делать и без предупреждения. В Дваржеке всегда присутствовала та сила, которая помогала ему идти вперед, последний его полет этого не изменил.
- А ведь я подумаю над твоим предложением, - во время очередного па прошептала я ему на ухо.
- Это ты о чем? – не сразу понял он, вырываясь из плена контроля над собственным телом. Что порадовало, это не нарушило плавности его движений, словно подтверждая слова отца об осознанных страхах, которые стопорили процесс его выздоровления.
- О чужой невесте, - хмыкнула я, подмигнув. – В пору ревновать. На тебя так заинтересованно смотрят...
- Решила смутить? – теперь уже наклонился Вацлав, что не помешало мне заметить его метнувшийся по сторонам взгляд.
Мысль познакомить его с Лерой мелькнула и… не пропала. Разница в возрасте не проблема, а если они понравятся друг другу, то за бывшего сокурсника можно больше не беспокоиться. Моя средненькая вполне способна заставить окончательно забыть об уходящих в прошлое проблемах и начать все с чистого листа.
- Скорее, возмутиться, - улыбнулась я, отвечая на его улыбку. – Им стоило заметить, что ты пришел не один.
- Или еще одна попытка уйти от заданного мною вопроса, - словно и не услышав меня, продолжил Вацлав, заставив меня напрячься.
Дваржен был прав. Как ему требовалось выговориться, так и мне было необходимо закончить рассказ, освободившись от своего, занозой сидевшего в душе.
Остановился он сразу, как только ощутил сковавшее меня напряжение:
- Хочешь, уйдем отсюда?
- Хочу, - выскользнула я из его объятия и направилась к выходу. Еще в начале ужина Вацлав ввел код своей карточки, укоризненным взглядом ответив на мое предложение разделить затраты по-честному.
В лифт мы вошли уже вместе, из двух предпочтя тот, что скользил снаружи здания.
- Все было настолько тяжело... – понимающе произнес Дваржек, накинув мне на плечи летний плащ, за которым успел вернуться к столику.
- Они умирали до нас, и при нас – тоже, - выдохнула я, продолжая обманывать саму себя. – В госпитале, который развернули на одной из палуб. В катерах, которые не успевали переправлять к нам самых тяжелых. Трупы обрабатывали специальным составом и укладывали в мешках в полукилометре от посадочного стола, ставшего центром миссии спасателей. С противоположной стороны выставили походные кухни, справа и слева от них – эвакуационные пункты. Первичный медицинский осмотр, универсальные боты и дальше, по временным лагерям. И все это на наших глазах.
Я стояла, прижавшись лбом к прохладному пластику. Не замечая цветных огней, видя лишь картины, что подкидывала услужливая память. Прожектора; тьма за границами света; люди, на лицах которых оставило свой след отчаяние; дети… способные продолжать играть даже в тех страшных условиях...
-За последние девяносто лет, это второй случай падения крупного астероида на населенную планету, - вырывая меня из тех дней, слишком спокойно, чтобы это было правдой, произнес Вацлав. Коснулся плеча, потянул за собой, выводя из остановившейся кабины. – И первый, когда другие сектора откликнулись на чужую беду, предложив безвозмездную помощь.
- Это ты к чему? – уточнила я у Вацлава, благодаря его своевременному вмешательству не столкнувшись с шедшей навстречу парочкой. Эти были слишком навеселе, чтобы замечать кого-либо вокруг себя.
- К тому, - не заставил ждать ответа Дваржек, продолжая обнимать меня за плечи, - что этот мир медленно, но меняется. И ты должна гордиться тем, что принимала участие в этих изменениях, кому-то успев спасти жизнь, а кому-то просто дав надежду, что если когда-нибудь и где-нибудь...
-Только не это! – судорожно вырвалось у меня.
- Только не это, - тихо повторил за мной Вацлав, потом, развернув к себе, заманчиво предложил: - А пойдем на башню, смотреть на звезды?
