«Что же ты делаешь, заноза? Я, конечно, из закаленного железа, но даже железо можно расплавить таким взглядом…» — натянул на лицо улыбку Моны Лизы мужчина.
— Дети мои, голод утолен? — ласково посмотрела на детей Ольга.
— Да, мам, спасибо! Все было очень вкусно! — хором ответили Александр и Талли и удивленно посмотрели друг на друга.
— Какое потрясающее единство! — рассмеялась Ольга. — Тогда я вас оставлю, немного утомилась, а вечером у меня запланирована важная встреча в Москве.
— Мы улетаем? — спросил Александр.
— Я улетаю, — уточнила Ольга. — А ты можешь остаться, Саша, если у тебя есть такая возможность. Пару дней отдыха тебе не повредят.
— А я? — спросила Талли.
— А у тебя еще не закончился срок наказания, но, если вы не покалечите друг друга и не уничтожите этот замечательный дом, можешь прилететь вместе с Александром, — строго посмотрела на дочь Ольга.
— Хорошо, идите отдыхать, я все уберу, — собирая посуду ответила Талли, — я выспалась, похоже.
— Я помогу, — вызвался Александр, — я не доверяю тебе свои кексы, — и демонстративно, с серьезным видом, начал пересчитывать оставшиеся кондитерские изделия. — Отсутствие обслуживающего персонала и повара входит в райдер твоего наказания? — хмыкнул Александр.
— Да, а также чистка бассейна, содержание дома и выделенных мне апартаментов в чистоте и порядке, вызов клининговой компании раз в неделю для плановой уборки всей территории дома и уход за зимним садом, — перечислила Талли и убрала остатки мяса в холодильник.
— Жестко, — улыбнулся Александр. — Но так как в этом есть и моя вина, готов взять на ближайшие два дня все перечисленные пункты на себя.
— Зимний сад тоже? — лукаво улыбнулась Талли.
— Мне не нравиться твоя хитрая улыбка, заноза — рассмеялся Александр. — Давай погуляем вечером, покажешь мне пляж, а то, я смотрю, он у вас с Ольгой Алексеевной пользуется бешеной популярностью, а я не разу не был.
— Я не хочу ни куда с тобой идти, Саша, я тебе не доверяю, — захлопнув дверцу посудомоечной машины, посмотрела ему в глаза Талли.
На Александра повеяло холодом, таким настоящим, арктическим холодом! Изумрудный цвет глаз затягивало темной, болотной пеленой, черты лица заострились. Сейчас на него смотрела совершенно другая девушка.
У Александра была очень хорошо развита интуиция, пресловутая чуйка, и сейчас он отчётливо понимал, что происходит что – то… паранормальное?
«Отвлеки её. Кровью…» — шепнул ему знакомый с детства безжизненный холодный голос в голове.
«Паранормальное? А голос в твоей голове, это так, не ушедший вместе с детством выдуманный друг…» — зло усмехнулся Александр.
Он перемахнул через кухонный островок одним прыжком, выхватил из стоящей недалеко от Талли подставки нож, зажал лезвие ножа в кулак и резко рванул. Нож полетел в раковину, а из зажатого кулака на светлый пол начали капать крупные капли крови.
Талли медленно перевела взгляд на пол, где растекались алые кляксы, подняла глаза на окровавленную руку Александра, зажатую в кулак, на минуту застыла и удивленно прошептала: — Ты порезался! Дай я посмотрю, Саша!
Александр медленно разжал окровавленный кулак и осторожно выдохнул, чувствуя, как отпускает напряжение, сковавшее мышцы.
— Саша, если бы я могла допустить такую мысль, я бы сказала, что ты сделал это специально, — удивленно посмотрела на порез Талли.
— Я сам не понял, как это произошло, нож лежал на краю столешницы, ты зацепила рукавом, а я решил перехватить и вот, — кивнул на покалеченную руку Александр.
— Саша, ты владеешь холодным оружием как гладиатор! Что происходит вообще? — обматывая ему руку чистым полотенцем, ворчала Талли.
«Вот и мне интересно… И почему мне кажется, что у Ольги Алексеевны есть ответы», — подумал Александр.
— Саша, позвони кому-нибудь из охраны, пусть здесь все уберут, а то, не дай Бог, мама выйдет, а тут окровавленный нож и лужи крови, — попросила Талли. — Пойдем ко мне, у меня там сумка целительская.
«Сумка целительская — это хорошо, очень полезная вещь в реалиях моей жизни», — усмехнулся Александр.
Первый раз он увидел такую волшебную сумку у Ольги Алексеевны много лет назад, когда на внеплановой тренировке с людьми отца повредил колено со всеми вытекающими: фрагментарный разрыв мениска, срочное хирургическое вмешательство, боль, сука, адская! Вокруг суетились вызванные в срочном порядке врачи, озверевший отец, требующий от врачей срочно вернуть все как было, иначе!..
Весь этот балаган остановила Ольга Алексеевна, вошла в помещение и ледяным тоном всех попросила на выход… Отец минуту смотрел в глаза Ольге, а потом вышел за врачами, тихо прикрыв за собой дверь.
Вот тогда он в первый раз увидел целительскую сумку, из которой, как по волшебству, начали появляться баночки, скляночки, интересной формы ножи, пропитанные чем-то длинные отрезы ткани, похожей на бинты, и еще много явно нужных для его излечения странных вещей.
Ольга погладила его по голове, поцеловала в лоб и дала выпить горько-сладкий напиток, пообещав крепкий сон и здоровое колено.
Очнулся он через сутки, у себя в спальне, с ощущением, что все ему приснилось… Боли не было, чувствовал он себя отлично, и только повязка на колене напомнила о произошедшем.
Через два дня он вышел с тренером на утреннюю пробежку.
Вечером того же дня отец вызвал его в кабинет и доходчиво объяснил, что делиться информацией о своем волшебном исцелении за пределами ворот дома запрещено!
С тех пор Ольге Алексеевне не раз приходилось пользоваться своей волшебной целительской сумкой, пару раз она доставала его людей с того света, всегда спокойно, четко, иногда напевая тихую песню на незнакомом языке, творила, поистине невозможные вещи… Чудо!
«Почему все мы воспринимали данный факт, как нечто обыденное, как поход к стоматологу, когда Ольга ставила на ноги тех, кого эскулапы в белых халатах списывали в расход, озвучивая свой смертельный вердикт: травмы не совместимые с жизнью...» — удивился Александр, наблюдая, как заноза аккуратно накладывает повязку, пропитанную пахучей мазью.
Он посмотрел на спокойную, умиротворенную Талли, заканчивающую перевязку и похвалил себя за правильное решение. Но вопросов становилось все больше и больше…
«Что же с тобой произошло, маленькая, и как тебе помочь?» — думал Александр, борясь с зудящим желанием зарыться здоровой рукой в медово-рыжие кудри и поцеловать свою занозу.
— Саша, все, сегодня к обеду будешь как новый, иди отдыхай, — устало улыбнулась Талли.
«К обеду Тихомиров. И ведь раньше тебя такие невозможные сроки выздоровления не удивляли…»
— А как же душ? Побриться? Зубы почистить? — с притворным ужасом посмотрел на неё Александр.
— Саша, иди к себе, ты большой мальчик! Придумаешь что-нибудь, не в первый раз, — потихоньку выталкивала его из комнаты Талли.
— Жестокая! Я ранен! — уже из-за двери давил на жалость Александр.
— Саша, уходи! Проснется мама и попадет всем, включая охрану! — попыталась разбудить его совесть Талли.
— Больно! Ой как больно! — стонал Александр.
— Тебе не больно, Саша! Все обезболено! — улыбаясь, закатила глаза Талли.
— Заноза, правда больно, щипит! — театральным шепотом жаловался Александр.
— Хорошо, ты победил! Что я должна сделать, чтобы ты ушел на… к себе, — устало прислонилась спиной к двери Талли.
— Пойдем вечером погуляем, поговорим, устроим пикник на пляже? — вкрадчиво попросил Александр, прислонившись спиной к двери, с другой стороны.
— Саша, я не хочу идти на пляж…
— Прошу тебя, Талли, пойдем куда захочешь…
— Саша, да что с тобой, зачем тебе это?
— Может быть, с моих глаз спала пелена, и я понял, как недопустимо вел себя все эти годы? — тихо спросил Александр и проехавшись спиной по двери сел на пол.
«Таким, как ты, не меняются Саша, а вот пелена…» — задумалась Талли и вдруг почувствовавала глухую тоску. Желание прижаться к большому, сильному телу и вдохнуть запах огня и моря сбили дыхание. Глаза заволокло слезами.
Она вздрогнула всем телом и опустилась на пол.
— Хорошо. Договорились. Пикник на пляже. Иди отдыхай, Саша, — ухватилась за свои ощущения Талли. Огонь и море...
— Спасибо, Талли, я понимаю, как это не просто. Добрых снов, доктор!
— Целитель, Саша, целитель. Добрых снов…
Вязкий, наполненный серым туманом сон прервал тихий стук в дверь.
— Заходи, мам, — села в кровати Талли.
— Добрый вечер, солнышко, — зашла в комнату с подносом в руках Ольга. По комнате поплыл божественный аромат кофе.
— Добрый вечер, мам, спасибо! — улыбнулась Талли.
— Кофе, конечно, далеко не лучший вариант, но иногда можно, — подмигнула Ольга. — Я добавила в него несколько капель настойки по бабушкиному рецепту, это должно тебя немного взбодрить.
— Спасибо, мама. Ты улетаешь? — сделала большой глоток обещанной бодрости Талли.
— Да, придется лететь, если я просто уйду порталом, боюсь Саша устроит грандиозное расследование, не нравится мне его настрой на серьезный разговор, — добродушно рассмеялась Ольга.
— Мама, ты же знаешь Александра, если он что-то для себя решил, пока не разберется, не успокоится!
— Не переживай, больше чем я решу ему рассказать, он не узнает, — подмигнула Ольга и ласково погладила Талли по щеке.
— Мама, что происходит, ты знаешь? — напряжённо посмотрела ей в глаза Талли.
— Да, солнышко, дай мне еще немного времени, я расскажу тебе все, что знаю. Все будет хорошо, мы все поправим. Кстати, Саша уже пробежал свои десять километров, теперь гоняет своих людей по тренировочному залу, ждет, когда ты проснешься. Корзину для пикника я вам собрала. Хорошей прогулки, и да, найди другое место для ваших посиделок, мне не понравились остаточные эманации силы на твоем пляже.
— Ты хочешь сказать, там был кто-то из Тёмной части Вселенной? — удивилась Талли.
— Не знаю, солнышко, все следы развеяны, но природу не обманешь, — пожала плечами Ольга.
— Хорошо мам. Легкого пути.
— Хорошей прогулки, солнышко.
«А ведь она не видит моего состояния, или?..» — удивленно подумала Талли.
***
Талли не спеша приняла душ. Посмотрела в зеркало и решила нанести легкий нюдовый макияж. Бледность кожи и потускневшие глаза с головой выдавали ее плохое самочувствие, а уехать в клинику вместо пикника она не хотела. Александр нашел себе новое развлечение, решил поиграть в заботливого брата. Нужно было обезопасить себя от вопросов о самочувствии и последующей заботливой госпитализации.
Создав пышущий здоровьем цвет лица, она собрала волосы в высокий хвост и, вымученно улыбнувшись, надела теплую футболку-тельняшку с длинным рукавом, темно-синие брюки клеш в морском стиле, с принтом в виде якоря, белые кроссы и легкую укороченную куртку.
«Режим «Прелесть, какая дурочка» включен», — иронично улыбнулась Талли и пошла на поиски Александра.
Талли нашла брата в патио. Он ухитрялся разговаривать сразу по двум телефонам. Господин Тихомиров был одет в демократичные светлые джинсы, норвежский сине-белый свитер и белые кроссы. Корзина для пикника стояла рядом на парапете.
«Режим «Парень с соседней улицы» включен», — рассмеялась Талли.
Александр обернулся, быстро свернул телефонные переговоры, оглядел Талли с ног до головы и громко рассмеялся.
— Что? — добродушно улыбнулась Талли.
— Ты замечательно выглядишь!
— Спасибо! Ты тоже постарался, а уж этот норвежский свитер просто великолепен!
— Твой якорь с тельняшкой тоже замечательно вписываются в созданный образ! В каком амплуа сегодня собрались играть, Наталья Викторовна?
— Прелесть какая дурочка! — кокетливо улыбнулась Талли и, стрельнув глазками в Александра, опустила взгляд в пол. — А вы, Александр Викторович?
— Парень, которому можно доверять? — лучезарно улыбнулся Александр. — Похож?
— Не очень, Саша, но попытка засчитана. Поехали?
Два черных джипа выехали с территории виллы и, повернув направо, плавно набрали скорость. Талли посмотрела в окно и занервничала.
— Саша, почему мы повернули направо? Пляж в другой стороне! — воскликнула Талли.
— Тихо, тихо, все хорошо, мы едем в другое место, это сюрприз! Обещаю, тебе понравиться! Я не причиню вреда! — пытался успокоить её Александр.
— Дело не в этом, Саша, мне просто нужно на пляж! Очень, очень нужно!
— Зачем, Талли? — взгляд Александра заледенел. Голосом можно было резать сталь.
Она неопределенно покачала головой. Посмотрела на дорогу, на Александра, отвернулась к окну, обхватила себя руками за плечи и замолчала.
«Успокойся! Ты сейчас доведешь его до белых мух своим поведением, а у тебя на данный момент силы, как у пятилетней рехет, про физическую силу вообще говорить стыдно. В глазах периодически танцуют черные круги Малевича, тремор, как у алкоголика со стажем! Любопытно, а у Казимира был круг или только квадрат? Точно был, в Государственном Русском музее в Санкт-Петербурге хранится оригинал. Вот молодец, думай об этом дальше…Что ты еще знаешь про искусство Казимира Малевича? Так, что я еще знаю? Казимир Малевич является основателем нового течения в живописи — супрематизма. Ага, очень интересно, а кто еще писал в данном направлении? Так, стоп, подожди, Талли, черный… черный, черный, темно, темнота, тьма, пелена, серый туман, моя сила, память…память…память! На пляже остались эманации разрушающей силы… Я была на пляже. Вернулась ночью. Очень долго стояла под душем, а потом упала в кровать, как подкошенный пулеметной очередью боец… Вспоминай…Вспоминай… Включи запахи! Ты можешь не помнить событий, но запахи-ассоциации точно остались, эта тайная особенность рехет никогда нас не подводила!
Отключить все чувства и провалиться в грот на пляже… Сотни оттенков запахов моря, грозы, ветра… Дальше, Талли, дальше… Мокрый песок, мох, огонь, запах тлеющей ткани, песок, нагретый огнем, апельсиновое дерево, кора дуба, папоротник, пихта, камфорное дерево, перец, кровь, тиковое дерево, костер из тикового дерева, запах скошенной, чуть подсушенной травы и густой терпкий запах двух сплетенных сил…
Созидание и разрушение…
Жизнь и смерть…
Тихая прохлада леса и кровавая сеча…
Зверь, рвущий добычу, и детский счастливый смех…
Водопад, пронизанный радугой, и смрадное пекло…
Эти силы могут столкнуться, ударить, защищаясь или нападая, но никак не сплестись в гармонии и страсти… Нет…Нет, нет, нет, нет, нет! Не может быть! НЕ МОЖЕТ!
Но откуда тогда такие странные ощущения и смутные видения? Горячее мужское тело. Надёжные родные объятия. Запах моря и перца. Я должна вспомнить! ДОЛЖНА!
«Ольга Алексеевна, и почему мне кажется, что у вас есть ответы?»
Глава 5
Осень для двоих
Талли
Каплю души я оставлю в той осени,
Полыхающей кленами с липами,
