Драконий жемчуг-2

01.10.2018, 19:01 Автор: Колесова Наталья

Закрыть настройки

Показано 1 из 5 страниц

1 2 3 4 ... 5


За несколько дней Аня изучила остров уже вдоль и поперек. Или ей так казалось. Что здесь смотреть особо? Тем более, для того, кто уже поездил по миру и может сравнивать. Отели или дорогие (в курортном районе) или типа хостела-мотеля с соответствующим сервисом. Куча мелких музеев, большую часть которых можно и не посещать. Еще интересно было на Чертовой дороге, где из-за оптической иллюзии кажется, что мячик или автобус катится по дороге вверх, а не вниз как положено. Ну и растительный лабиринт, из которого Аня выбралась с большим трудом, но все-таки выбралась, с ее-то топографическим кретинизмом! И на этом все интересное закончилось. Что она, чайных или мандариновых плантаций не видела? Или крохотного, всего-то метров двадцать высотой, водопада, про который гид рассказывал с придыханием, как о чем-то грандиозном, да еще вдобавок священном – якобы в нем когда-то купались семь фей, то ли дочерей, то ли помощниц Нефритового императора.
       Обычные курортные развлечения типа паропланов, дайвинга, катания на чем (ком) только возможно и не очень, тоже не прельщали. Да и черный вулканический песок ближних пляжей выглядел угнетающе. Аня твердо знала, что песок может быть только желтым. Или белым. Но никак не черным!
       Она оторвалась сегодня от неутомимых любителей достопримечательностей, чтобы просто вволю искупаться, в одиночку постоять на ветреном берегу, разглядывая густо-синие, какие-то ленивые волны Японского моря, полазить по уступам базальтовых скал. Прислонившись спиной к одному из них, напоминающему рассеянных по всему острову харубанов , Аня наконец призналась себе, что дело вовсе не в скучности острова или огрехах местного сервиса. Дело в ней.
       Или, вернее, в нём.
       Самый большой недостаток ее характера – вечное откладывание важных решений на потом. До тех пор, пока проблема не дорастет до катастрофических размеров или не исчезнет сама собой. Понятно, что второе случается куда реже. Но конкретно эту проблему, с ленивой всезнающей усмешкой, накаченным телом и пофигистическим взглядом на жизнь, решать надо. Иначе тяжесть, появлявшаяся на душе, когда Аня о нем вспоминала (не часто, каких-то раз сто в сутки), скоро ее окончательно раздавит. И она превратится в такую вот распластанную высохшую медузу, что сейчас валялась под ногами. Аня живо представила себя с разметавшимися по неласковому черному песку волосами, с переломанными раскинутыми конечностями, сгнившую, истлевшую… Мертвую. Аж передернуло. Нет, Андрей все-таки частично прав: у нее и впрямь слишком богатое воображение! Правда, имел он в виду совершенно иное: например, Анину глупую фантазию, что их отношения для него также важны, как и для нее самой…
       Вот уже сколько дней она в Южной Корее зависает, а от него не то что звонка - ну ладно, ведь международный роуминг! – но даже ни одной смски. Ей ведь многого не надо: просто спроси как дела, напиши «скучаю». Она же пишет ему каждое утро «с добрым утром, любимый», а каждый вечер «приятных снов, любимый».
       Да, потому что ей это самой нужно. Не ему.
       Настроение и без того «не ах» упало просто ниже плинтуса. Надо было все-таки поехать с Машкой. Тогда можно было раздражаться на шумных спутников, неинтересно рассказывающего гида да на невпечатляющие местные красоты. Не думать и не вспоминать…
       Чтобы не думать и не вспоминать сейчас Аня решила поплавать. Конечно, тут не пляж, зато дно оказалось ровным, плавно уходящим вниз, волны – не такими высокими, как на южном океанском побережье. Вода далеко не парное молоко, но Ане это наоборот нравилось: плывешь, а не растекаешься медузкой в тепленьком морском бульоне… Тьфу, опять на ум пришло это сравнение! Может, она со стороны – стороны Андрея - такой и выглядит? Бескостная, желеобразная… Ой, опять начала?!
       Аня нырнула. Пусть без маски, но рыбок, в изобилии снующих среди камней разглядеть было можно: туристы их прикармливают, и они прямо-таки роятся в воде стайками колибри в ожидании угощения.
       Вообще-то она в детстве сначала научилась нырять, а потом уже плавать. Задержать воздух, погрузиться, поползать по дну, как рыба-камбала, рассматривая бликующие камешки – пестрые, с тающей в пальцах шелковой зеленью водорослей; встретиться нос к носу с непугаными мальками, поглядеть сквозь толстое жидкое стекло воды на солнце и на смешно двигающиеся ноги пловцов. Родители даже пугались поначалу, теряя принырнувшую на мелководье дочь. А Аня мало-помалу уплывала все глубже, задерживая дыхание все больше. «Русалочка», приговаривал папа. Сейчас она прилично плавает, но все равно под водой куда интереснее, чем над. Пора, наверное, уже всерьез заняться дайвингом. Правда, развлечение не из дешевых, да и на сибирских водоемах для зимней практики нужно проруби разбивать…
       Нанырявшись до рези в глазах Аня позволила волнам допихать себя до берега, пока камни дна не начали царапать пузо. Выжала волосы, оглядевшись - и купальник. Не дожидаясь, пока просохнет окончательно, натянула шорты. Пора возвращаться в отель; день заканчивался, а в тропиках-субтропиках так: солнце раз - и выключилось безо всяких переходных периодов вроде длинного летнего вечера. Большую часть мыса она уже обогнула, короче будет, наверное, не возвращаться, а идти тем же путем.
       Короче-то короче, поняла она минут через двадцать, зато с этой стороны взобраться на берег никакой возможности. На самом низком обрыве и то нужно подтягиваться, но никогда она не дружила со спортом… После нескольких безуспешных попыток и оцарапанных рук-коленок, Аня сдалась. Досадливо переводя дух, огляделась. Слева полоска берега суживалась и полностью исчезала между береговой стеной и морем. Сзади солнце садилось в дымку тускневшего неба. Направо шел извилистый и длинный путь возвращения. Сверху… Аня автоматически подняла голову и вздрогнула.
       Всего полминуты назад там никого не было.
       А вот теперь было.
       То есть был.
       
       Харубан, тольхарубан – «каменный дед», фигура старика из лавы, базальта с вытаращенными глазами, удлиненными носами и ушами. Защищает деревни от злых духов (кор.).
       
       Парень выглядел так, как будто его высекли из прибрежного камня вместе с самым первым харубаном: такой неподвижный и безмолвный, лишь развевающиеся от ветра темные волосы и выдавали в нем живого человека. Сунув руки в карманы джинсовых бриджей, человек смотрел на море, а Аня на него. Притворяется, что ее не заметил? Судя по внешности явно местный житель, поэтому Аня и выдала на гора сразу четверть своего «богатого» словарного запаса:
       - Аннён ?
       Парень даже не шевельнулся. Игнорирует ее за ужасное произношение?
       Пришлось позвать погромче:
       - Эй! То есть я ! Ёбосэё !
       Услышал наконец! Опустил на нее взгляд. Сверху донеслось:
       - Аннёнасэё .
       Аня переступила с ноги на ногу и беспомощно огляделась. Кореец наблюдал за ней безо всякого выражения. Просто индеец какой-то с каменным ликом!
       - Помогите мне, пожалуйста! - Аня перешла уже на английский – плохонький, но достаточный для элементарного понимания. А что не поймут на словах, дорисуем и дожестикулируем…
       Абориген тоже отозвался на английском:
       - Да, конечно.
       Не затрудняясь больше подбором слов, Аня поставила ногу на каменный выступ, протянула ему руку - это ведь и без перевода можно понять. Кореец и понял. Прежде чем оказаться наверху, Аня успела оценить напрягшиеся мышцы его загорелых плеч. Но отступить парень и не подумал. Несколько испуганных вздохов Аня балансировала на краю обрыва между его твердым телом и провалом берега за спиной. Даже с перепугу ухватилась за майку на его груди.
       Близкие темные глаза с тяжелыми веками. Никакого «двойного века» - а ведь Машка говорит, тутошняя молодежь вся поголовно делает пластику под европейский разрез глаз. Врет, как обычно, типа все про Корею знает!
       Парень смотрел безо всякого выражения. Словно вообще не видел ее, а вглядывался внутрь самого себя. Может, обколотый какой? Аня напомнила себе, что на острове преступность стремится к нулю… интересно, а данный конкретный кореец в курсе?
       Единственное, что ей сейчас пришло в голову - выдавить универсальное «искьюз ми?» И парень как будто проснулся. Шагнул в сторону (пальцы Ани разжались, ненароком скользнув по его груди).
       - Сорри, - произнесли оба одновременно.
       Аня попятилась. Обронив «спасибо», поспешила к уже близкому белому зданию отеля. Очень хотелось обернуться, глянуть, не идет ли кореец следом, но она держалась, пока не увидела краем глаза, что парень уже рядом: под ее подошвами поскрипывали камни, шуршала трава, а он шагал совершенно бесшумно, будто скользил над землей. Как там в фантастических романах? На антигравитационной платформе? В его случае - антигравитационных кроссовках…
       Видимо, он понял ее испуганный взгляд, потому что показал на гостиницу:
       - Мой отель.
       - Вот как? – сказала Аня, успокаиваясь. И впрямь, не с летающей тарелки же он десантировался? Что-то ее сегодня на фантастику пробило, может, пейзажи острова навевают? Эти вулканы, горы, причудливых очертаний базальтовые камни… Вон на одном пляже даже есть скала Ёндуам – голова дракона в переводе.
       В уже свалившихся на остров сумерках парень легко обогнал ее, бросив мимоходом:
       - До встречи, - и первым взбежал по ступенькам. Невежливо, ну и ладно. Не было у Ани желания общаться с ним и вообще ни с кем. Хотя все равно пришлось: Машка, вернувшаяся с глазами полными местных красот и ушами забитыми местными легендами, жаждала поделиться всем этим с так много пропустившей подругой. Пришлось агакать и угукать – даже уже лежа в кровати, пока Маша наконец не уснула.
       А Ане вновь приснился тот сон…
       …Она плывет под водой, извиваясь всем телом точно дельфин. Руки движутся сильными размашистыми гребками. Аня стремится вверх – к солнцу, проложившему теплый путеводный луч сквозь зеленоватую толщу воды. Но уж очень глубоко… вода становится все гуще, слабеют руки и вскоре Аня зависает, застревает в ней, как мушка в янтаре. Запрокидывает голову, с отчаянием глядя на тускнеющее солнце. Слишком, слишком глубоко, ей уже не выбраться, не вздохнуть полной грудью… вода прорывается в зажатые ноздри, врывается в открытый в последнем крике рот, она с отчаяньем бьет руками и ногами, понимая, что это конец. Последний судорожный вздох пополам с воплем и…
       Аня распахнула глаза.
       Никакой воды. Она лежала на кровати и смотрела в светлый от фонарей потолок. Несколько раз глубоко вздохнула, вытерла краем простыни лицо, мокрое от испарины и слез. Похоже, переныряла сегодня, вот организм и прислал ей привет в виде давнего детского кошмара.
       На ночь подруги открывали окно и выключали кондиционер: Ане нравился шум ночного прибоя, а Машке по фигу. Но сегодня в комнате было душновато, да и море шумело как-то слишком громко. Может, это еще влияет...
       Аня вышла на балкон, всматриваясь в ночь. Она всегда просыпалась в момент… утопления. Позже нашла где-то объяснение подобным повторяющимся снам: мол, человеку снится подобное, когда у него непорядок с дыхательной системой. Ну да, в детстве она простужалась на раз…
       Но в сегодняшнем сне появилось кое-что новое. В самый последний момент перед паническим пробуждением кто-то будто подставил под ее вытянутые носки твердую широкую ладонь и подтолкнул вперед. Вверх. К солнцу. К воздуху.
       К жизни…
       
       Аннён – привет (кор.).
        Я – эй (кор.).
        Ёбосэё – послушайте (кор.).
        Аннёнхасэё – здравствуйте (кор.).

       
       

***


       
       На пару этажей выше на перилах балкона сидел Виктор, свесив ноги. Слушал прибой. Дышал ночным влажным воздухом. На остров он приезжал уже третий раз. Два последних в одиночку. Гулял тоже в одиночестве, плавал, бегал по утрам, забирался в горы. Несколько дней отдыха от мегаполиса и людей – и на полгода как новенький. Может из-за этого, может кровь предков тянула, но Чеджу ему пока еще не надоел.
       Да еще – он хмыкнул – как выяснилось, здесь водятся русалки.
       …Он шел по верху базальтовых скал. Путем не слишком удобным, временами опасным, зато вокруг – гарантированно никого. Для общения ему на целый день хватало обмена приветствиями с персоналом на ресепшен. Тишина (исключая природные, нецивилизованные шумы) и молчание – вот все, что сейчас нужно. Да еще не слишком ласковые островные пейзажи. И, конечно, море…
       Он мельком глянул на море, сделал еще пару шагов-прыжков и остановился. Среди уже не слепящих вечерних бликов в воде что-то мелькало. Выныривало и вновь ныряло. Дельфин кормится? Или – он весело хмыкнул – ино, местная русалка? Очень та отличается от своих европейских коллег. Хотя бы наличием ног - шести-семи длинных ног. Виктор сильно подозревал, что прародителями русалок, водящихся в Японском, или как корейцы называют, Восточном море, были не рыбо-девы, а девы-каракатицы…
       Сдвинул солнцезащитные очки на лоб, прищурился. Ну, вряд ли дельфины или даже ино носят купальник. Испортили туристы, понимаешь ли, ему безлюдный пейзаж… Словно услышав его мысли, купальщица тут же решила исправиться: блеснув натянутым на попе разноцветным бикини, нырнула так глубоко и так надолго, что Вику даже показалось – навсегда. Он застыл на месте, лихорадочно соображая. Пока спустится, пока найдет место, где эта сумасшедшая залезла купаться… Проще и быстрее добежать до отеля и поднять тревогу…
       И с шумом выдохнул: вот она! Пловчиха покачалась на волнах, видимо, отдышалась и вновь нырнула. Теперь уже Виктор решил не паниковать: просто, опершись о колено, напряженно обшаривал взглядом воду, гадая, где появится облепленная темными волосами голова. Когда «русалка» наконец вынырнула, вздохнул с облегчением – оказывается, и он сам все это время сдерживал дыхание - до боли в груди и черных точек в глазах. А той все нипочем: отлежалась на воде в позе морской звезды и вновь на дно морское! Она, случаем, не проходила обучение у местных хэнё ? Или вообще гостья с японских островов, ама, добытчица жемчуга?
       Виктор пошел не то чтобы следом – просто двигался параллельно сверху. Ну не должен же он менять курс лишь из-за того, что кто-то идет в том же направлении, правильно? Скалы поблизости от отеля снижались, но взобраться на берег у русалки никак не получалось. Виктор некоторое время понаблюдал за ее безуспешными попытками, обреченно вздохнул и подошел.
       Оказалось, русалка вполне себе соотечественница. Это выяснилось, когда она пыталась объясниться с ним сначала по-корейски, а потом на школьном английском.
       Тонкие загорелые плечи, поднятые к нему ожидающие карие глаза, подсохшие пряди длинных волос. Цветастая майка с зацепленными за вырез темными очками и видневшимися лямками купальника, белые шорты и удобные тапочки. Туристка-туристкой. Девушка-девушкой. Если бы не эти ее… ныряния, он бы и внимания не обратил. Просто пока наблюдал за ней, навеяло что-то такое… ощущение? Воспоминание об ощущении?
       Сейчас он плавает лишь для того чтобы дать нагрузку киснущим от сидячей работы мышцам. Равномерно, механически, как поршень, от бортика до бортика - народ, пришедший в бассейн за здоровьем, его дорожки сторонится: а ну как этот «человек и пароход» не заметит и потопит невзначай? Плывет сосредоточенно, честно отрабатывая оплаченный абонемент и не думая ни о чем, кроме оставшегося до звонка времени и количества кругов. Надо.
       Но вот это чистое удовольствие

Показано 1 из 5 страниц

1 2 3 4 ... 5