- Да. Пошли до ветру и спать, - предложил Адгам закончив ужин.
Одну лепешку он спрятал в кафтан и сказал Тимуру:
- Этот бурдюк себе оставь. Ты свой что, потерял что ли?
- Мой бурдюк у лошади, которую ты увел.
Тимур с упоением вспомнил, что к седлу был привязан походный термос. В уме Тимура уже возникал план как удивить хана Темучина и повысить свой статус до небес, заставив великого монгола найти ему выход отсюда. Сигареты, мобильник, зажигалка и термос помогут ему в этом.
"Напугаю его и заставлю меня назад вернуть" - решил Тимур, хотя очень сильно сомневался, что это в силах Темучина. "Хотя, там поглядим. У него в услужении, наверняка, какой-нибудь мудрец есть. Не без этого" - теплилась надежда у Тимура в голове. Слабая.
- Я твою лошадь не уводил. Ты - мой трофей. А лошадь - трофей хана. Или ты хотел, чтобы я себе оставил лошадь, а тебя отдал хану? Так что ли? - вдруг зло ответил Адгам.
Тимура от нахлынувшего гнева чуть не вывернуло наизнанку. Но он промолчал.
"Тупорылый жирный придурок! Бурдюк недоделанный! Меня он выбрал, видите ли. Конечно, мне лучше к хану попасть! Вот урод узкоглазый! Правильно я ему по шее дал!"
Удивляясь отсутствию положительного ответа от Тимура, Адгам продолжил уже более спокойно:
- Со мной тебе будет лучше. Я помогу тебе уйти к татарам, когда невесту мне поможешь взять. А хан тебя не отпустил бы. Это точно. Оставил бы в орде навсегда. Я кое-как уговорил нукера Хашибола взять лошадь вместо тебя. А ты что, к хану хочешь? Ты ж не стал колено преклонять.
- Пошли до ветру, - со злостью ответил Тимур и залпом допил весь оставшийся кумыс из своего бурдюка.
Взяли с собой факел, чтобы не попасть в чьи-то испражнения. До ветру сходили к реке. Тимур настоял. Умыв лицо, прополоснув в реке руки, затем бурдюк, налил туда воду. Потом Тимур встал для того, чтобы взять бурдюк Адгама и наполнить его водой, поднял голову и посмотрел на товарища. От взглады монгола с распухшим носом, у Тимура повеяло холодком по спине. Адгам ошеломленно смотрел на него и что-то шептал с ужасом. Тимур оглянулся - сзади никого.
- Что не так то, что пялишься? - спросил Тимур Адгама с усмешкой. - Давай сюда бурдюк. Я наполню его.
Адгам продолжал что-то шептать с ужасом. Пятясь назад от Тимура.
- Да что с тобой, воин? Что случилось? - Тимур начал волноваться.
- Ты. Ты. Ты. Ты что сделал? Зачем ты осквернил реку? Священную воду? Ты, проклятый колдун? - сказал почти заикаясь монгол.
Тимур мгновенно понял. Даже нет, не так. Он одновременно почувствовал, осознал и вспомнил, что монголы обожествляли воду и потому не мылись никогда. Даже под дождем не раздевались. В кино каком - то про Чингизхана Тимур видел это. А тут он вымыл руки, лицо и сполоснул бурдюк прямо в реке. Так, надо было что-то срочно придумывать. Срочно.
- Так я это специально. Я колдую так. Я делаю волшебными свои руки и твой бурдюк. Теперь вода в нем целебная, а мои руки - волшебные. Но, только до утра. Ты, великий монгол, никому не говори об этом. Иначе мое хорошее колдовство пропадет, а ты заболеешь. Только я один имею права руки мыть в реке, чтобы они были волшебные. Понял меня?
- Понял тебя. Ты сможешь лечить меня? - спросил одураченный Адгам с недоверием.
- Конечно, смогу. Ты только молчи. Никому не говори.
Пошли обратно к шатрам. Оба молчали. Тимур от злости на дуралея, который испортил ему жизнь тем, что променял лошадь на него, Тимура. И от злости на себя, что чуть было третий раз за несколько часов не погиб от глупости своей.
А Адгам замолчал от усталости. Он всегда смертельно уставал во время битвы.
И не любил он это дело...
..............................................................................................
В это же самое время. Храм солнца. Площадь жертвоприношения. Пачакамак.
Жертвоприношение было важной формой благодарности и оплаты долга божеству. Это основной способ выражения своего религиозного рвения. Жертвоприношение для инков, как и многое другое в их империи на обособленном южном континенте Пачакамак, было делом государственным. В государстве Великого Инки в честь богов приносили в жертву как животных, так и людей. Обычно в жертву приносились мужчины того возраста, когда уже можно было стать воином. Либо пленные воины.
Но Великий Лучезарный Инти был высшим богом. Богом богов, поэтому для него достойной жертвой были лишь капак хуча - дети в возрасте от четырех до десяти лет, отобранные среди всего населения империи за их превосходные физические характеристики. У капак хуча не должно было быть шрамов, родинок, даже веснушек. И, конечно же, они должны были быть девственниками. Поэтому их отбирали у родителей в самом раннем возрасте. Чем ребенок чище, чем моложе, тем возвышеннее жертва, тем более удовлетворен будет Лучезарный и великолепный Инти. Тем лучше будет жизнь в империи.
Когда детей выводили на площадь жертвоприношения, все население сразу же оказывало им почтение. Все расступались перед ними, падали ниц и лежали на земле до тех пор, пока ребенок не пройдет мимо. Идти ребенку на жертвоприношение позволялось только прямой дорогой, даже если эта дорога вела в другой город или деревню. Ни одного предмета не должно было попасть им на пути. Если же это происходило, ребенок не имел права поворачивать в сторону ни на шаг. Он должен был пересечь препятствие по прямой линии любым возможным способом. Именно поэтому все основные дороги в империи были практически прямыми.
Когда все дети капак хуча собирались на месте жертвоприношения, разодетые в золотые одежды жрецы, их выстраивали строго по росту вокруг золотого ритуального колеса, которое символизирует солнечный диск и бесконечность. Именно поэтому предок Инки, о котором сегодня упомянул Папа католиков Иннокентий, запретил использование колеса. Колесо - олицетворение солнечного диска, Лучезарного Инти. Оно не может быть использовано в быту. Это кощунство, за которое убивали медленной и мучительной смертью.
Для того, чтобы все дети, вне зависимости от способов умерщвления подошли к моменту смерти счастливыми и удовлетворенными, их до последнего момента сытно кормили, поили кукурузным пивом. Даже в процессе проведения ритуала жертвоприношения они жевали листья коки, и до последнего были одурманенные и опьяненные. Принесенных в жертву капак хуча сразу после смерти обожествляли и почитали потом на каждом празднике. Очень часто до места жертвоприношения детей сопровождали родственники. Ребенка сюда могли принести мать, отец, брат или сестра. Это было огромной честью, и это не было чем-то необычным.
Способов умерщвления детей было несколько: их душили веревками, топили, хоронили заживо, перерезали глотки или вырывали им сердца золотыми заостренными ножами. Великий Инка, архонт южного континента Пачакамак предпочитал последний способ. Кровь капак хуча он использовал в качестве краски, которую наносил себе на лицо от уха до уха и на лицо идола так же. Чистая кровь малолетнего девственника имеет огромный заряд духовной энергии. С ее помощью Инка мог получить ответ на любой вопрос, увидеть будущее с максимальной долей вероятности, читать мысли окружающих в течении нескольких часов спустя, видеть пол ребенка во чреве матери, видеть золотоносные жилы и горы, внутри которых скрывались пласты породы с драгоценными камнями, да много еще чего. Действие этих сверхспособностей длилось около семи часов сразу после нанесения жертвенной крови.
Каждый раз накануне жертвоприношения он очень тщательно обдумывал на что ему потратить духовный заряд энергии. На этот раз сомнений у него не было. Еще сегодня на рассвете после собрания архонтов он решил, какой главный вопрос задаст зеркалу мира и точно знал, что получит ответ. Вопроса было два, они были взаимосвязаны друг с другом. Не получив ответ на первый, невозможно будет корректно и правильно задать второй. Правильно задать вопрос - это целое искусство.
За неделю до великого равноденствия Великий Инка и его жрецы во главе с Умой, его родным дядей, постились, мылись по три раза в день и воздерживались от сексуальных контактов. Инка всегда замечал, что во время этого поста к нему часто приходили озарения. Видения были четкими и однозначно сбывались. Чем строже было воздержание, тем четче и длиннее было видение.
В этом году Великий Инка, архонт южного континента Пачакамак и Хранитель Времени, в течении недели употреблял только сырую воду и сырые початки кукурузы. По два в день. Ему в этом году исполнялось уже семьдесят лет, поэтому пост он держал легко. Его тело привыкло. И не зря он так умерщвлял свою плоть.
Видение человека из будущего в зеркале мира дало ему полную картину происходящего. И даже некоторые нити вероятностей развития событий увидел Инка. Одна из вероятности приводила к смерти Темного Владыки Азии, который считался бессмертным. Инка ясно увидел и понял сегодня, что это не так. Это открытие привело его в шок. Темный владыка был смертным как и все люди, но длительность его жизни была неимоверно длинной. Несомненно, причиной тому была его мать - древняя богиня. Темный был стопроцентным полубогом на Земле. Единственным на планете в данный момент здесь и сейчас. Все остальные архонты, даже Иннокентий, просто вели свои родословные от божеств, но их голубая кровь была очень сильно разбавлена человеческой красной кровью. Но только не у Темного Коша. Он был неимоверно могущественен. Но Великий Инка не боялся его. Нет. Было еще хуже. Он завидовал ему. И поэтому хотел ему смерти, чтобы забрать его континент под себя. А там дело дойдет и до всего мира. Никто из архонтов не был ему под стать. Даже Теноча, Владыка северного Теночтитлана Хранитель Кармы.
Инка был самонадеянно уверен, что сможет вынести бремя власти на такой огромной части суши как Азия и вся планета.
Но, до сегодняшнего утра он и подумать не мог, что Кош Мары, этот живой кошмар, в гневе превращающийся в трехглавого черного огнедышащего дракона - смертен.
Ночь в юрте, полной воинов, прошла нормально. У Тимура от усталости и выпитого количества кумыса разных сортов словно ноги подкосились вечером. Спали все, сняв только доспехи и головные уборы. Унты и шинели не снимали, как назвал про себя Тимур облачение монголов. Он последовал их примеру. В юрте было довольно тепло от очага и дыхания полусотни мужиков. Неимоверно воняло потом. Ему выделили войлочный сверток, в котором оказалось два одеяльца. На одном спали, подложив шапку под голову, а другим укрывались.
Утром Тимур проснулся одним из первых. Он долго не хотел открывать глаза, надеясь, что проснется у Руслана в квартире на диване, но обоняние и слух упорно говорили ему, что вчерашний кошмар продолжается. Открыв глаза, он поднялся потихонечку, размял конечности, затекшие от неудобной позы и вышел на улицу. Солнце еще не встало, но уже было довольно светло.
Немногочисленные монголы уже шныряли туда-сюда над котлами, видимо готовя утреннюю еду войску. Увидев Тимура, они кивали ему, Тимур кивал в ответ.
Он решил сходить к реке до ветру и умыться. Пока рядом мало народу и никто за ним не смотрит. Очень, просто неимоверно, хотелось почистить зубы. Запах во рту стоял после вчерашней попойки ужасающий. Но нет, такого счастья тут нету.
"Или есть? Надо будет спросить кого - нибудь" - подумал Тимур зевая.
Запомнив расположение своей юрты, он начал продвигаться к реке, которая была от его юрты примерно в километре. И решил еще раз обдумать свое сложившееся положение. Так же нужно определиться как вести себя дальше и что ему делать, пока он ждет вождя монголов. Будущего Чингизхана.
Тимуру хотелось думать, что все путешественники во времени обязательно домой возвращаются. Почти все фильмы, которые ему довелось смотреть на эту тематику заканчивались хорошо. И в фильмах главному герою всегда помогал старец какой-нибудь ученый, или старуха ведьма, или жрецы, или монах, похожий на ботаника-программиста, ну или кто-то в этом роде.
- Я вернусь. Я обязательно вернусь, что бы мне это не стоило. Клянусь тебе, Тэнгри! - поклялся Тимур подняв голову к серо-синему рассветному небу.
Дома у него осталась мама, дочь от первого брака, сын и любимая жена Кристина, которая с ним в Казахстан не поехала, потому что готовилась к концерту - соревнованию. Она профессионально занималась танцами живота.
"Короче, надо найти человека, который владеет некоторым знанием. У которого больше знания, чем у простых людей. В моем случае - чем у простых воинов. В любом войске должен быть какой-нибудь жрец или священнослужитель на худой конец. Надо его непременно найти. Вот этим и займусь сегодня" - так рассуждал Тимур.
Поскольку великие монголы поклоняются синему небу, он решил, что такой человек в войске есть. А если нет, он найдет его, пусть для этого ему нужно будет всю степь обойти пешком. Хотя, почему пешком, у него лошадь есть! Его лошадь неправомерно попала в стойло хана Темучина. Он же не воевал на стороне меркитов, не был врагом Темучина, поэтому этот жирный Адгам не имел права его брать в плен, а его лошадь не была трофеем. Мозг юриста ему это разложил по полочкам.
Тимур понял, как забрать лошадь назад. Еще вчера он обратил внимание, что лошади жили отдельно от людей. Монголы сделали для них загон - стойло, где животные ночью были вместе. А выходя из юрты он увидел, что лошадей на выпас отправили. Его черная лошадка явно не бедствовала. Он решил, что поиск знающего человека - мудреца гораздо важнее, чем возвращение лошади в его собственность. Лошадь пока не нуждалась в его защите. Ей явно было хорошо в стане монголов. А вот Тимуру нет. Не хорошо. Поэтому нужно начинать с мудреца.
Еще вчера вечером Тимур заметил, что ни монголы, ни меркиты не ходили к реке. Вот и сейчас он был один на берегу. Сделав свои утренние процедуры, Тимур вернулся в юрту. Почти все войско уже было на ногах. Многие разводили костры, помогали готовить еду. Некоторые чистили свое оружие, чинили одежду. Немногие еще спали.
Тимур решил тоже помочь, чтобы войти в доверие не только к дуралею Адгаму, но и к другим воинам, чтобы упрочить свой статус грозного черного татарина. Самый простой способ этого добиться - начать помогать кому-то. Пекарю, например. Тимур начал прохаживаться между юртами, но ничего похожего на пекарню не увидел. Решил вернуться к своей юрте и найти своего толстого товарища. Уже хотелось кушать.
Нашел он его, конечно же возле котла с варевом. Адгам о чем то спорил с человеком, который держал в руках что-то наподобие половника. Половник был длинный с большим черпаком. "Видимо учит его правильно похлебку варить" - добро ухмыльнувшись подумал Тимур и подошел к ним.
Повар, увидев Тимура, кивнул ему и продолжил спор с Адгамом. Тот даже не повернулся, чтобы посмотреть с кем здороваются, а продолжал что-то взволнованно говорить. Тимур решил это дело прекратить.
- Уважаемый Адгам, о чем спор?
Монгол обернулся и, увидев Тимура, кивнул ему. За ночь его нос сильно опух. Из-за этого бледное круглое лицо Адгама стало похоже на рыхлое облако с двумя прорезями вместо глаз.
-Я его уговариваю по-больше чабреца положить в чай, а молока по-меньше. Так вкуснее будет, - ответил Адгам. - А где ты был, Вахит Тимур? Ты обещал меня научить драться кулаками.
Одну лепешку он спрятал в кафтан и сказал Тимуру:
- Этот бурдюк себе оставь. Ты свой что, потерял что ли?
- Мой бурдюк у лошади, которую ты увел.
Тимур с упоением вспомнил, что к седлу был привязан походный термос. В уме Тимура уже возникал план как удивить хана Темучина и повысить свой статус до небес, заставив великого монгола найти ему выход отсюда. Сигареты, мобильник, зажигалка и термос помогут ему в этом.
"Напугаю его и заставлю меня назад вернуть" - решил Тимур, хотя очень сильно сомневался, что это в силах Темучина. "Хотя, там поглядим. У него в услужении, наверняка, какой-нибудь мудрец есть. Не без этого" - теплилась надежда у Тимура в голове. Слабая.
- Я твою лошадь не уводил. Ты - мой трофей. А лошадь - трофей хана. Или ты хотел, чтобы я себе оставил лошадь, а тебя отдал хану? Так что ли? - вдруг зло ответил Адгам.
Тимура от нахлынувшего гнева чуть не вывернуло наизнанку. Но он промолчал.
"Тупорылый жирный придурок! Бурдюк недоделанный! Меня он выбрал, видите ли. Конечно, мне лучше к хану попасть! Вот урод узкоглазый! Правильно я ему по шее дал!"
Удивляясь отсутствию положительного ответа от Тимура, Адгам продолжил уже более спокойно:
- Со мной тебе будет лучше. Я помогу тебе уйти к татарам, когда невесту мне поможешь взять. А хан тебя не отпустил бы. Это точно. Оставил бы в орде навсегда. Я кое-как уговорил нукера Хашибола взять лошадь вместо тебя. А ты что, к хану хочешь? Ты ж не стал колено преклонять.
- Пошли до ветру, - со злостью ответил Тимур и залпом допил весь оставшийся кумыс из своего бурдюка.
Взяли с собой факел, чтобы не попасть в чьи-то испражнения. До ветру сходили к реке. Тимур настоял. Умыв лицо, прополоснув в реке руки, затем бурдюк, налил туда воду. Потом Тимур встал для того, чтобы взять бурдюк Адгама и наполнить его водой, поднял голову и посмотрел на товарища. От взглады монгола с распухшим носом, у Тимура повеяло холодком по спине. Адгам ошеломленно смотрел на него и что-то шептал с ужасом. Тимур оглянулся - сзади никого.
- Что не так то, что пялишься? - спросил Тимур Адгама с усмешкой. - Давай сюда бурдюк. Я наполню его.
Адгам продолжал что-то шептать с ужасом. Пятясь назад от Тимура.
- Да что с тобой, воин? Что случилось? - Тимур начал волноваться.
- Ты. Ты. Ты. Ты что сделал? Зачем ты осквернил реку? Священную воду? Ты, проклятый колдун? - сказал почти заикаясь монгол.
Тимур мгновенно понял. Даже нет, не так. Он одновременно почувствовал, осознал и вспомнил, что монголы обожествляли воду и потому не мылись никогда. Даже под дождем не раздевались. В кино каком - то про Чингизхана Тимур видел это. А тут он вымыл руки, лицо и сполоснул бурдюк прямо в реке. Так, надо было что-то срочно придумывать. Срочно.
- Так я это специально. Я колдую так. Я делаю волшебными свои руки и твой бурдюк. Теперь вода в нем целебная, а мои руки - волшебные. Но, только до утра. Ты, великий монгол, никому не говори об этом. Иначе мое хорошее колдовство пропадет, а ты заболеешь. Только я один имею права руки мыть в реке, чтобы они были волшебные. Понял меня?
- Понял тебя. Ты сможешь лечить меня? - спросил одураченный Адгам с недоверием.
- Конечно, смогу. Ты только молчи. Никому не говори.
Пошли обратно к шатрам. Оба молчали. Тимур от злости на дуралея, который испортил ему жизнь тем, что променял лошадь на него, Тимура. И от злости на себя, что чуть было третий раз за несколько часов не погиб от глупости своей.
А Адгам замолчал от усталости. Он всегда смертельно уставал во время битвы.
И не любил он это дело...
..............................................................................................
В это же самое время. Храм солнца. Площадь жертвоприношения. Пачакамак.
Жертвоприношение было важной формой благодарности и оплаты долга божеству. Это основной способ выражения своего религиозного рвения. Жертвоприношение для инков, как и многое другое в их империи на обособленном южном континенте Пачакамак, было делом государственным. В государстве Великого Инки в честь богов приносили в жертву как животных, так и людей. Обычно в жертву приносились мужчины того возраста, когда уже можно было стать воином. Либо пленные воины.
Но Великий Лучезарный Инти был высшим богом. Богом богов, поэтому для него достойной жертвой были лишь капак хуча - дети в возрасте от четырех до десяти лет, отобранные среди всего населения империи за их превосходные физические характеристики. У капак хуча не должно было быть шрамов, родинок, даже веснушек. И, конечно же, они должны были быть девственниками. Поэтому их отбирали у родителей в самом раннем возрасте. Чем ребенок чище, чем моложе, тем возвышеннее жертва, тем более удовлетворен будет Лучезарный и великолепный Инти. Тем лучше будет жизнь в империи.
Когда детей выводили на площадь жертвоприношения, все население сразу же оказывало им почтение. Все расступались перед ними, падали ниц и лежали на земле до тех пор, пока ребенок не пройдет мимо. Идти ребенку на жертвоприношение позволялось только прямой дорогой, даже если эта дорога вела в другой город или деревню. Ни одного предмета не должно было попасть им на пути. Если же это происходило, ребенок не имел права поворачивать в сторону ни на шаг. Он должен был пересечь препятствие по прямой линии любым возможным способом. Именно поэтому все основные дороги в империи были практически прямыми.
Когда все дети капак хуча собирались на месте жертвоприношения, разодетые в золотые одежды жрецы, их выстраивали строго по росту вокруг золотого ритуального колеса, которое символизирует солнечный диск и бесконечность. Именно поэтому предок Инки, о котором сегодня упомянул Папа католиков Иннокентий, запретил использование колеса. Колесо - олицетворение солнечного диска, Лучезарного Инти. Оно не может быть использовано в быту. Это кощунство, за которое убивали медленной и мучительной смертью.
Для того, чтобы все дети, вне зависимости от способов умерщвления подошли к моменту смерти счастливыми и удовлетворенными, их до последнего момента сытно кормили, поили кукурузным пивом. Даже в процессе проведения ритуала жертвоприношения они жевали листья коки, и до последнего были одурманенные и опьяненные. Принесенных в жертву капак хуча сразу после смерти обожествляли и почитали потом на каждом празднике. Очень часто до места жертвоприношения детей сопровождали родственники. Ребенка сюда могли принести мать, отец, брат или сестра. Это было огромной честью, и это не было чем-то необычным.
Способов умерщвления детей было несколько: их душили веревками, топили, хоронили заживо, перерезали глотки или вырывали им сердца золотыми заостренными ножами. Великий Инка, архонт южного континента Пачакамак предпочитал последний способ. Кровь капак хуча он использовал в качестве краски, которую наносил себе на лицо от уха до уха и на лицо идола так же. Чистая кровь малолетнего девственника имеет огромный заряд духовной энергии. С ее помощью Инка мог получить ответ на любой вопрос, увидеть будущее с максимальной долей вероятности, читать мысли окружающих в течении нескольких часов спустя, видеть пол ребенка во чреве матери, видеть золотоносные жилы и горы, внутри которых скрывались пласты породы с драгоценными камнями, да много еще чего. Действие этих сверхспособностей длилось около семи часов сразу после нанесения жертвенной крови.
Каждый раз накануне жертвоприношения он очень тщательно обдумывал на что ему потратить духовный заряд энергии. На этот раз сомнений у него не было. Еще сегодня на рассвете после собрания архонтов он решил, какой главный вопрос задаст зеркалу мира и точно знал, что получит ответ. Вопроса было два, они были взаимосвязаны друг с другом. Не получив ответ на первый, невозможно будет корректно и правильно задать второй. Правильно задать вопрос - это целое искусство.
За неделю до великого равноденствия Великий Инка и его жрецы во главе с Умой, его родным дядей, постились, мылись по три раза в день и воздерживались от сексуальных контактов. Инка всегда замечал, что во время этого поста к нему часто приходили озарения. Видения были четкими и однозначно сбывались. Чем строже было воздержание, тем четче и длиннее было видение.
В этом году Великий Инка, архонт южного континента Пачакамак и Хранитель Времени, в течении недели употреблял только сырую воду и сырые початки кукурузы. По два в день. Ему в этом году исполнялось уже семьдесят лет, поэтому пост он держал легко. Его тело привыкло. И не зря он так умерщвлял свою плоть.
Видение человека из будущего в зеркале мира дало ему полную картину происходящего. И даже некоторые нити вероятностей развития событий увидел Инка. Одна из вероятности приводила к смерти Темного Владыки Азии, который считался бессмертным. Инка ясно увидел и понял сегодня, что это не так. Это открытие привело его в шок. Темный владыка был смертным как и все люди, но длительность его жизни была неимоверно длинной. Несомненно, причиной тому была его мать - древняя богиня. Темный был стопроцентным полубогом на Земле. Единственным на планете в данный момент здесь и сейчас. Все остальные архонты, даже Иннокентий, просто вели свои родословные от божеств, но их голубая кровь была очень сильно разбавлена человеческой красной кровью. Но только не у Темного Коша. Он был неимоверно могущественен. Но Великий Инка не боялся его. Нет. Было еще хуже. Он завидовал ему. И поэтому хотел ему смерти, чтобы забрать его континент под себя. А там дело дойдет и до всего мира. Никто из архонтов не был ему под стать. Даже Теноча, Владыка северного Теночтитлана Хранитель Кармы.
Инка был самонадеянно уверен, что сможет вынести бремя власти на такой огромной части суши как Азия и вся планета.
Но, до сегодняшнего утра он и подумать не мог, что Кош Мары, этот живой кошмар, в гневе превращающийся в трехглавого черного огнедышащего дракона - смертен.
Глава 6. Жизнь налаживается.
Ночь в юрте, полной воинов, прошла нормально. У Тимура от усталости и выпитого количества кумыса разных сортов словно ноги подкосились вечером. Спали все, сняв только доспехи и головные уборы. Унты и шинели не снимали, как назвал про себя Тимур облачение монголов. Он последовал их примеру. В юрте было довольно тепло от очага и дыхания полусотни мужиков. Неимоверно воняло потом. Ему выделили войлочный сверток, в котором оказалось два одеяльца. На одном спали, подложив шапку под голову, а другим укрывались.
Утром Тимур проснулся одним из первых. Он долго не хотел открывать глаза, надеясь, что проснется у Руслана в квартире на диване, но обоняние и слух упорно говорили ему, что вчерашний кошмар продолжается. Открыв глаза, он поднялся потихонечку, размял конечности, затекшие от неудобной позы и вышел на улицу. Солнце еще не встало, но уже было довольно светло.
Немногочисленные монголы уже шныряли туда-сюда над котлами, видимо готовя утреннюю еду войску. Увидев Тимура, они кивали ему, Тимур кивал в ответ.
Он решил сходить к реке до ветру и умыться. Пока рядом мало народу и никто за ним не смотрит. Очень, просто неимоверно, хотелось почистить зубы. Запах во рту стоял после вчерашней попойки ужасающий. Но нет, такого счастья тут нету.
"Или есть? Надо будет спросить кого - нибудь" - подумал Тимур зевая.
Запомнив расположение своей юрты, он начал продвигаться к реке, которая была от его юрты примерно в километре. И решил еще раз обдумать свое сложившееся положение. Так же нужно определиться как вести себя дальше и что ему делать, пока он ждет вождя монголов. Будущего Чингизхана.
Тимуру хотелось думать, что все путешественники во времени обязательно домой возвращаются. Почти все фильмы, которые ему довелось смотреть на эту тематику заканчивались хорошо. И в фильмах главному герою всегда помогал старец какой-нибудь ученый, или старуха ведьма, или жрецы, или монах, похожий на ботаника-программиста, ну или кто-то в этом роде.
- Я вернусь. Я обязательно вернусь, что бы мне это не стоило. Клянусь тебе, Тэнгри! - поклялся Тимур подняв голову к серо-синему рассветному небу.
Дома у него осталась мама, дочь от первого брака, сын и любимая жена Кристина, которая с ним в Казахстан не поехала, потому что готовилась к концерту - соревнованию. Она профессионально занималась танцами живота.
"Короче, надо найти человека, который владеет некоторым знанием. У которого больше знания, чем у простых людей. В моем случае - чем у простых воинов. В любом войске должен быть какой-нибудь жрец или священнослужитель на худой конец. Надо его непременно найти. Вот этим и займусь сегодня" - так рассуждал Тимур.
Поскольку великие монголы поклоняются синему небу, он решил, что такой человек в войске есть. А если нет, он найдет его, пусть для этого ему нужно будет всю степь обойти пешком. Хотя, почему пешком, у него лошадь есть! Его лошадь неправомерно попала в стойло хана Темучина. Он же не воевал на стороне меркитов, не был врагом Темучина, поэтому этот жирный Адгам не имел права его брать в плен, а его лошадь не была трофеем. Мозг юриста ему это разложил по полочкам.
Тимур понял, как забрать лошадь назад. Еще вчера он обратил внимание, что лошади жили отдельно от людей. Монголы сделали для них загон - стойло, где животные ночью были вместе. А выходя из юрты он увидел, что лошадей на выпас отправили. Его черная лошадка явно не бедствовала. Он решил, что поиск знающего человека - мудреца гораздо важнее, чем возвращение лошади в его собственность. Лошадь пока не нуждалась в его защите. Ей явно было хорошо в стане монголов. А вот Тимуру нет. Не хорошо. Поэтому нужно начинать с мудреца.
Еще вчера вечером Тимур заметил, что ни монголы, ни меркиты не ходили к реке. Вот и сейчас он был один на берегу. Сделав свои утренние процедуры, Тимур вернулся в юрту. Почти все войско уже было на ногах. Многие разводили костры, помогали готовить еду. Некоторые чистили свое оружие, чинили одежду. Немногие еще спали.
Тимур решил тоже помочь, чтобы войти в доверие не только к дуралею Адгаму, но и к другим воинам, чтобы упрочить свой статус грозного черного татарина. Самый простой способ этого добиться - начать помогать кому-то. Пекарю, например. Тимур начал прохаживаться между юртами, но ничего похожего на пекарню не увидел. Решил вернуться к своей юрте и найти своего толстого товарища. Уже хотелось кушать.
Нашел он его, конечно же возле котла с варевом. Адгам о чем то спорил с человеком, который держал в руках что-то наподобие половника. Половник был длинный с большим черпаком. "Видимо учит его правильно похлебку варить" - добро ухмыльнувшись подумал Тимур и подошел к ним.
Повар, увидев Тимура, кивнул ему и продолжил спор с Адгамом. Тот даже не повернулся, чтобы посмотреть с кем здороваются, а продолжал что-то взволнованно говорить. Тимур решил это дело прекратить.
- Уважаемый Адгам, о чем спор?
Монгол обернулся и, увидев Тимура, кивнул ему. За ночь его нос сильно опух. Из-за этого бледное круглое лицо Адгама стало похоже на рыхлое облако с двумя прорезями вместо глаз.
-Я его уговариваю по-больше чабреца положить в чай, а молока по-меньше. Так вкуснее будет, - ответил Адгам. - А где ты был, Вахит Тимур? Ты обещал меня научить драться кулаками.
