А бывший князь Головкин отправился на каторгу. Суд осудил его не только за мошенничество с украшениями, но и за обман и оговор бедной женщины. Дмитрий Софью не выдал, он влюбился в неё практически с первых дней и надеялся воссоединиться, сбежав с каторги.
Выйдя поздним вечером от следователя на улицу, Софья расплакалась от облегчения. Она шла к себе на квартиру и рыдала уже искренне. Она думала, что не выкрутится и угодит на каторгу, где и сгинет. Всё обошлось. Хорошо, что всё обошлось. Она шла по тропинке вдоль какой-то заросшей канавы. Почти стемнело. С утра небо, беременное тяжелыми тучами, пыталось разродиться грозой. И вот, наконец, ливануло. Дождь хлестал теплыми тяжелыми каплями, в небе грохотало.
— А куда это мы так торопимся? — услышала она позади противный голос.
Она обернулась. Там стояли два небритых типа в рванье и мерзко ухмылялись.
— А что это у нас тут есть? Дамочка давай меняться. Не боись, не обманем. Мы тебе целое личико, а ты нам колечки. И денежки. Всё по-честному.
Ничего предпринять Софья не успела. Грязный мужчина в вонючих тряпках кинулся на неё, схватил за руку и подставив подножку, повалил на землю. Софья закричав, начала отчаянно отбиваться.
— Давай быстрее снимай золотишко и валим. — второй грабитель подбежал к первому и навис над Софьей. — Дёргай серьги.
Софья пиналась, царапалась и визжала. Золото ей было не жалко, тем более, что оно чужое, она боялась, того, что эти два урода могут с ней сделать. Она, что есть силы, ударила головой навалившегося на неё мужчину. Он уже забрался под юбку и стал шарить по ногам, пытаясь стянуть панталоны. Софья кричала так, что сама оглохла.
Вдруг всё прекратилось. Отвратительный боров резко взлетел и упал на дорогу в паре метров от Софьи. Она приподнялась, чтобы понять, что происходит. Рядом, спиной к ней, стоял высокий, статный мужчина в военной форме. Он слегка наклонился, приняв боевую стойку, и готов был драться дальше.
— Ну что, ещё хотите? — с азартом спросил он любителей чужого золота.
— Ща получишь! — мужик, напавший на Софью, поднялся, сплюнул вязкую слюну и достал из растоптанного ботинка заточку.
Он резко кинулся на мужчину, метя в бок. Военный перехватил руку с оружием, вывихнул, развернув мужика к себе спиной, и, пнув под зад, толкнул его на землю. Мужик упал, разбив нос.
— Слышь, тикаем, брось ты эту бабу. — разбойник, стоявший в стороне, рванул прочь. Тот, что упал, встал на четвереньки, отполз немного, поднялся и без лишних слов дал дёру.
Софья больше не плакала. Она поднялась и с интересом рассматривала спасителя. Он был молод и красив. Черные вьющиеся волосы, тонкие усики, аккуратные бакенбарды. Мужчина, поправил рукава рубахи, поднял китель, брошенный в траву перед дракой, подошел к Софье и представился:
— Поручик Дерябин, к вашим услугам. Позвольте вас проводить?
Софья поправила прическу, платье.
— Авдеева, Софья Авдеева. Благодарю вас. — она скромно потупила глаза и улыбнулась. Жизнь то налаживается.
Он, спас её не только от грабителей, но может и от чего еще похуже. Поручик Дерябин, Андрей Александрович, был необычайно мил. Устав от бесконечных мотаний Софья прожила с ним пять счастливых лет. Он не был богат и особо знатен, но Софья грелась в лучах его любви, пока ей не стало скучно. Просто скучно. Она поняла, что такая размеренная жизнь не для неё. Бесконечная родня мужа, сплетницы подружки, салоны, музицирования…
К тому же, в последнее время супруг выказывал недовольство отсутствием наследника. Софья подозревала, что в том виновато злосчастное зеркало и Татьяна с Вильгельмом, чтоб им пусто было. Но не признаваться же мужу в каком-то мракобесии. Не выдержав семейной рутины, Софья сбежала. Достала свои векселя, которые прятала от мужа, новые документы, выправленные еще Дмитрием, написала записку, чтоб её не искали, и уехала в Москву.
В Москве с поезда сошла Блювштейн, Софья Ивановна, в будущем легенда криминального мира — Сонька Золотая ручка. Она с наслаждением втянула грязный вокзальный воздух свободы. Ей нужно подготовиться, чтобы реализовать задумку Дмитрия, которую он рассказал ей когда-то в поезде. Софья решительно направилась в город.
Динамики в спальне по-прежнему разливали музыку. Играл протяжный блюз. Софья обожала такой блюз с медленным саксофоном и гортанным тягучим женским голосом. Она лежала на кровати, слушала музыку и разглядывала потолок. Она вспоминала прошлое. Да, веселые времена были. Та афера принесла ей много денег и дочь, которой в ином случае у неё бы никогда не было. Софья потянулась, повернулась на живот и закрыла глаза, проваливаясь в дрёму. В эту секунду что-то сильно кольнуло её в висок. Словно толстую иглу нагрели на огне и проткнули толстую восковую свечу. Игла будто зашла наполовину в голову и там застряла.
Софья повернулась на спину, схватилась за виски, попыталась встать, но боль откинула её на подушку.
Огромный черный кот сидел на капоте красной мазды Софьи в подземном паркинге. Это был Вильгельм. В Питере он оказался не так давно, ровно тогда, когда почуял тонкие вибрации такой знакомой ему магической энергии. С тех пор, как этот город исковеркал ему жизнь, Вильгельм старался держаться от него подальше. Где его только не носило за эти двести лет, чем он только не занимался.
Когда у Вильгельма не получилось вернуться в своё тело, он больше всего жалел о потери лаборатории. Как же там его мензурки, зелья и микроскопы, как неоконченные исследования? Он твёрдо решил вернуть своё добро. Что для этого нужно? Величайшее соизволение, конечно. Кот начал охоту на царя.
Вильгельм отлично знал дворец с высоты почти двухметрового роста мага, но, став котом, оказался совершенно не готов к реальности. В двери его не пускали, на улице гнали. Каждый дворник норовил пнуть, а каждый мальчишка считал доблестью запустить в него камень.
Вильгельму явно требовался помощник. Кто лучше всех знает тайные ходы дворца, кто умеет ладить с горничными, кухарками и сторожами? Конечно его напарник — кот Вилли. Вильгельм чувствовал, что кот испуган и загнан в угол сознания. Вильгельм звал испуганную животинку, но тот будто забился в угол и прикрыл нос лапками. Ничего не вижу, ничего не слышу. Вильгельм выманивал сознание кота, он его гладил, говорил ласковые слова, обещал подружиться и вернуть (когда-нибудь) это тело.
«Ну что ты, дружочек, это же я, твой приятель», — увещевал Вильгельм.
Кот не верил.
Ища решение, Вильгельм забрёл в чей-то двор. День был солнечный, жаркий. Он развалился в тенечке под лавочкой и слегка задремал. Вдруг его уши насторожились и развернулись в сторону едва уловимого шума. Тонкий-тонкий писк. Чьи-то маленькие коготки едва уловимо цоколи по вытоптанному двору. Вильгельм открыл один глаз. Фу, это крыса крадётся к местной помойке. Вильгельм устроился поудобнее, и хотел было снова задремать.
Неожиданно он подобрался, прижался к земле, хвост мелко задрожал и уже не Вильгельм, а Вилли кинулся на крысу. Нахалка, почувствовав опасность, метнулась к дырке в стене, только лысый хвост мелькнул. Вилли обиженно зафыркал и принялся намываться.
Вильгельм торжествовал. Теперь у него есть помощник! Это были странные ощущения. Вильгельм, как старший товарищ управлял их жизнью, а кот с удовольствием подстраивался под него. Это совсем не похоже на раздвоение сознания, хотя откуда Вильгельму знать какое оно раздвоение. Они как будто мирно ужились на одной территории. Кот всё больше спал, лишь иногда выныривал и просился полазать по деревьям или погонять птичек. А Вильгельм с удовольствием отдавал ему тело, с увлечением изучая привычки котов снизу и как бы изнутри. Всё-таки Вильгельм ученый и ему жизнь интересна во всех проявлениях. Заручившись таким союзником, Вильгельм отправился штурмовать Зимний дворец.
Оказывается, царская резиденция похожа на сыр с дырками. Есть в нём совсем маленькие дырочки, которые прорыли мышки и Вилли туда не пролезет при всём желании, а есть вполне себе приличные здоровые дырища, которые сначала прогрызли крысы, потом подточила сырость и добила безалаберность хозяйственников. И таких дыр было множество. Их время от времени латали, но не так чтобы тщательно. А еще можно было проскочить в открытую дверь, пока на кухню заносят молочко, или проскочить между ног фрейлины пока та пытается протиснуться в залу в своих широчайших платьях. В общем, ловкость лап и никакого мошенничества.
Дамский угодник Вилли был еще тем пройдохой. Он давно завел отношения с горничной, которая подкармливала его вкусностями с кухни и каждое утро наливала мисочку жирных сливок. Всё это она оставляла возле хозяйственного входа, так, чтобы никто не видел.
— Кис-кис. — позвала Вилли смешливая пухленькая девушка. — Иди, малыш, кушай.
Девушка погладила капризного кота, развернулась и, поднявшись по ступенькам, скрылась во дворце. Кот сделал вид, что лакает, но как только девушка открыла дверь, он пулей метнулся вслед и незаметно проник во дворец. Прячась за её длинной юбкой, Вилли дошел кухни. Он шмыгнул в кладовку, где хранились тряпки, мётлы, вёдра и затих. Вот-вот должны сервировать завтрак Николаю Павловичу.
Наконец Вильгельм увидел, как из кухни к специальному лифту покатили тележку, с императорской едой. Он аккуратно, незамеченный никем, скользнув под белоснежную до самого пола скатерть, устроился на нижней полке рядом с намытыми тарелками, вилками и ножами.
Тележку загрузили, лифт дернулся и поехал вверх. Половина дела сделана. Теперь нужно застать императора в одиночестве. Дождавшись, когда на царском этаже лакей отвернулся, вытянув из лифта тележку с завтраком, Вилли шмыгнул в коридор и затаился за портьерой.
Ждать пришлось долго. У Вилли давно переварился вчерашний ужин, а позавтракать он сегодня не успел. Тут еще мышь отвлекала и грозила сорвать всё мероприятие. Вилли стиснул зубы, и держал себя в лапах, изо всех сил не обращая на неё внимания. Живот урчал. Вилли держался из последних сил. Если эта мерзавка не уберётся в свою норку, Вилли за себя не отвечает.
Наконец завтрак закончился, императорская семья разбрелась по всему дворцу, а сам император направился в кабинет. Перестали мельтешить лакеи, министры, фрейлины, горничные. Вилли выбрался из укрытия, огляделся, принюхался и, постоянно прислушиваясь, побежал в библиотеку. После обеда Николай Павлович любил здесь почитать. Вилли снова спрятался.
Наконец в библиотеку вошел император. Он взял со стола книгу и удобно развалился в кресле возле окна. Вильгельм подождал немного, собрался духом и, запрыгнув на стул напротив императора, поклонился и пафосно произнёс.
— Ваше Императорское Величество, разрешите обратиться.
Император недоуменно поднял глаза и посмотрел по сторонам. Он привстал и оглянулся за спину. Пожав плечами, Николай Павлович снова сел в кресло, и углубился в чтение.
— Кхм, кхм. — прокашлялся кот, привлекая внимания. — Ваше Императорское Величество, я прошу прощения. Я здесь. — кот поднял переднюю лапу над головой.
Николай Павлович отложил книгу и приблизился к коту. Он знал про эксперименты своего мага с переселением, но не думал, что тот научил кота говорить.
— Как интересно, — пробурчал под нос император, — что ты еще умеешь?
— Ваше Императорское Величество, прошу простить, вы не так поняли. Я не кот.
— Да? На собаку ты не очень похож. Чему еще тебя научил господин Бьёрн?
— Ваше Императорское Величество, я и есть господин Бьёрн. Так получилось.
Император поднялся, подошёл к стулу, на котором сидел Вильгельм, и стал обходить его по кругу, с интересом рассматривая кота:
— Поведайте, господин Бьёрн, как вы дошли до жизни такой и куда пропали вместе с кузиной. Очень хотелось бы знать. — спросил Николай Павлович.
Кот потупил взгляд. Хочешь, не хочешь, а рассказать надо, иначе не видать ему лаборатории, как своих ушей. А как вернуться в тело мага без исследований Вильгельм не представлял.
Он рассказал императору про стёртые руны, взрыв и спрятанное тело.
— Ну, хорошо. Значит, мага у меня больше нет. Чего вы хотите? И сколько продержится защита дворца?
— Во время взрыва магическая сеть напиталась лет на семьдесят вперёд. Но я надеюсь вернуться в себя раньше.
— Да уж постарайтесь. — император снова сел в кресло.
— Я бы хотел получить доступ к лаборатории и помощника. Кошачьими лапами не очень-то поработаешь.— кот настороженно ждал ответа.
— Помощника. — Николай Павлович постучал пальцами по деревянному подлокотнику.
Кот резко скрутился и принялся выкусывать блох на спине.
— Простите. Это сильнее меня. — смутился Вильгельм.
Император усмехнулся:
— Хорошо. Вы получите должность придворного кота, пищевое довольствие и помощника. Я распоряжусь. Ждите здесь. — Император поднялся и вышел.
Вилли стал придворным котом и ему даже выделили свою горничную, ту приятной упитанности девушку.
В свободное время Вилли обожал спать у неё на коленях и тереться об ноги, гладя колени пушистым хвостом.
Царь слово сдержал. Пока Вильгельму подбирали помощника, император решил познакомить его с талантливым поэтом. Николай Павлович настоятельно просил господина Бьёрна повлиять на слишком впечатлительного литератора и отвадить его от экспрессивных идей.
Вильгельм ничего не понимал в стихах, но отказать царю не посмел.
— Дорогой поэт, знакомьтесь, это господин Бьёрн. — произнёс император, махнув в сторону пустого стула на который запрыгнул огромный черный кот.
— Господин Бьёрн, рекомендую вам выдающегося человека нашего времени, солнце русской поэзии, так сказать, о котором я вам рассказывал. Оставлю вас, пожалуй. Желаю приятной беседы. — хитро улыбнувшись, произнес Николай Павлович.
Император удалился из гостевой залы. Поэт недоуменно оглянулся. В комнате никого не было. Странные шутки у императора.
Мужчина подошёл к окну, заглянул за штору, вернулся к столу, пожал плечами и сел в кресло. Он не понимал, что ему делать.
— Ну что, приятель, ты тоже ничего не понял? — спросил поэт кота, который сидел на стуле и внимательно следил за его передвижениями. Мужчина протянул руку, чтобы погладить животное.
— Я бы попросил! — возмутился кот, зафырчав и недовольно дёрнув хвостом.
Мужчина вскочил с кресла и отшатнулся на пару шагов.
— Что за нежности. — продолжал бубнить кот. — Кстати, рад вас приветствовать, сударь. Присаживайтесь, в ногах правды нет. — вежливо пригласил кот. Он поднял лапку, отставил пальчик с коготком и указал на кресло.
Поэт удивлённо поднял брови:
— Вы говорящий? — прошептал он, наклоняясь к коту. Мужчина вытянул палец и потянулся к Вильгельму.
— Не стоит, право. — недовольно произнёс кот.
— Прошу извинить. — спохватился поэт. — Удивительно! Вы говорящий! — он в волнении сел в кресло.
— Ну, знаете, в жизни и не такое возможно. Разве вам в детстве няня или матушка, на ночь глядя, не рассказывали народные поверья. Русалки, лешие, колдуны… Чем говорящий кот хуже?
— Пожалуй, Вы правы! — мужчина в волнении подскочил и начал ходить взад и вперёд. — Там колдуны, там леший бродит… — бубнил он. — Простите, я должен записать.
Поэт схватил перо, бумагу и, сев за стол, начал что-то быстро чиркать на листе. Вильгельм спрыгнул со стула, на котором сидел, обошел кресло поэта и вскочил на спинку. Он уткнулся носом в записи поэта.
Выйдя поздним вечером от следователя на улицу, Софья расплакалась от облегчения. Она шла к себе на квартиру и рыдала уже искренне. Она думала, что не выкрутится и угодит на каторгу, где и сгинет. Всё обошлось. Хорошо, что всё обошлось. Она шла по тропинке вдоль какой-то заросшей канавы. Почти стемнело. С утра небо, беременное тяжелыми тучами, пыталось разродиться грозой. И вот, наконец, ливануло. Дождь хлестал теплыми тяжелыми каплями, в небе грохотало.
— А куда это мы так торопимся? — услышала она позади противный голос.
Она обернулась. Там стояли два небритых типа в рванье и мерзко ухмылялись.
— А что это у нас тут есть? Дамочка давай меняться. Не боись, не обманем. Мы тебе целое личико, а ты нам колечки. И денежки. Всё по-честному.
Ничего предпринять Софья не успела. Грязный мужчина в вонючих тряпках кинулся на неё, схватил за руку и подставив подножку, повалил на землю. Софья закричав, начала отчаянно отбиваться.
— Давай быстрее снимай золотишко и валим. — второй грабитель подбежал к первому и навис над Софьей. — Дёргай серьги.
Софья пиналась, царапалась и визжала. Золото ей было не жалко, тем более, что оно чужое, она боялась, того, что эти два урода могут с ней сделать. Она, что есть силы, ударила головой навалившегося на неё мужчину. Он уже забрался под юбку и стал шарить по ногам, пытаясь стянуть панталоны. Софья кричала так, что сама оглохла.
Вдруг всё прекратилось. Отвратительный боров резко взлетел и упал на дорогу в паре метров от Софьи. Она приподнялась, чтобы понять, что происходит. Рядом, спиной к ней, стоял высокий, статный мужчина в военной форме. Он слегка наклонился, приняв боевую стойку, и готов был драться дальше.
— Ну что, ещё хотите? — с азартом спросил он любителей чужого золота.
— Ща получишь! — мужик, напавший на Софью, поднялся, сплюнул вязкую слюну и достал из растоптанного ботинка заточку.
Он резко кинулся на мужчину, метя в бок. Военный перехватил руку с оружием, вывихнул, развернув мужика к себе спиной, и, пнув под зад, толкнул его на землю. Мужик упал, разбив нос.
— Слышь, тикаем, брось ты эту бабу. — разбойник, стоявший в стороне, рванул прочь. Тот, что упал, встал на четвереньки, отполз немного, поднялся и без лишних слов дал дёру.
Софья больше не плакала. Она поднялась и с интересом рассматривала спасителя. Он был молод и красив. Черные вьющиеся волосы, тонкие усики, аккуратные бакенбарды. Мужчина, поправил рукава рубахи, поднял китель, брошенный в траву перед дракой, подошел к Софье и представился:
— Поручик Дерябин, к вашим услугам. Позвольте вас проводить?
Софья поправила прическу, платье.
— Авдеева, Софья Авдеева. Благодарю вас. — она скромно потупила глаза и улыбнулась. Жизнь то налаживается.
***
Он, спас её не только от грабителей, но может и от чего еще похуже. Поручик Дерябин, Андрей Александрович, был необычайно мил. Устав от бесконечных мотаний Софья прожила с ним пять счастливых лет. Он не был богат и особо знатен, но Софья грелась в лучах его любви, пока ей не стало скучно. Просто скучно. Она поняла, что такая размеренная жизнь не для неё. Бесконечная родня мужа, сплетницы подружки, салоны, музицирования…
К тому же, в последнее время супруг выказывал недовольство отсутствием наследника. Софья подозревала, что в том виновато злосчастное зеркало и Татьяна с Вильгельмом, чтоб им пусто было. Но не признаваться же мужу в каком-то мракобесии. Не выдержав семейной рутины, Софья сбежала. Достала свои векселя, которые прятала от мужа, новые документы, выправленные еще Дмитрием, написала записку, чтоб её не искали, и уехала в Москву.
В Москве с поезда сошла Блювштейн, Софья Ивановна, в будущем легенда криминального мира — Сонька Золотая ручка. Она с наслаждением втянула грязный вокзальный воздух свободы. Ей нужно подготовиться, чтобы реализовать задумку Дмитрия, которую он рассказал ей когда-то в поезде. Софья решительно направилась в город.
***
Динамики в спальне по-прежнему разливали музыку. Играл протяжный блюз. Софья обожала такой блюз с медленным саксофоном и гортанным тягучим женским голосом. Она лежала на кровати, слушала музыку и разглядывала потолок. Она вспоминала прошлое. Да, веселые времена были. Та афера принесла ей много денег и дочь, которой в ином случае у неё бы никогда не было. Софья потянулась, повернулась на живот и закрыла глаза, проваливаясь в дрёму. В эту секунду что-то сильно кольнуло её в висок. Словно толстую иглу нагрели на огне и проткнули толстую восковую свечу. Игла будто зашла наполовину в голову и там застряла.
Софья повернулась на спину, схватилась за виски, попыталась встать, но боль откинула её на подушку.
Глава 10. Черный кот
Огромный черный кот сидел на капоте красной мазды Софьи в подземном паркинге. Это был Вильгельм. В Питере он оказался не так давно, ровно тогда, когда почуял тонкие вибрации такой знакомой ему магической энергии. С тех пор, как этот город исковеркал ему жизнь, Вильгельм старался держаться от него подальше. Где его только не носило за эти двести лет, чем он только не занимался.
Когда у Вильгельма не получилось вернуться в своё тело, он больше всего жалел о потери лаборатории. Как же там его мензурки, зелья и микроскопы, как неоконченные исследования? Он твёрдо решил вернуть своё добро. Что для этого нужно? Величайшее соизволение, конечно. Кот начал охоту на царя.
Вильгельм отлично знал дворец с высоты почти двухметрового роста мага, но, став котом, оказался совершенно не готов к реальности. В двери его не пускали, на улице гнали. Каждый дворник норовил пнуть, а каждый мальчишка считал доблестью запустить в него камень.
Вильгельму явно требовался помощник. Кто лучше всех знает тайные ходы дворца, кто умеет ладить с горничными, кухарками и сторожами? Конечно его напарник — кот Вилли. Вильгельм чувствовал, что кот испуган и загнан в угол сознания. Вильгельм звал испуганную животинку, но тот будто забился в угол и прикрыл нос лапками. Ничего не вижу, ничего не слышу. Вильгельм выманивал сознание кота, он его гладил, говорил ласковые слова, обещал подружиться и вернуть (когда-нибудь) это тело.
«Ну что ты, дружочек, это же я, твой приятель», — увещевал Вильгельм.
Кот не верил.
Ища решение, Вильгельм забрёл в чей-то двор. День был солнечный, жаркий. Он развалился в тенечке под лавочкой и слегка задремал. Вдруг его уши насторожились и развернулись в сторону едва уловимого шума. Тонкий-тонкий писк. Чьи-то маленькие коготки едва уловимо цоколи по вытоптанному двору. Вильгельм открыл один глаз. Фу, это крыса крадётся к местной помойке. Вильгельм устроился поудобнее, и хотел было снова задремать.
Неожиданно он подобрался, прижался к земле, хвост мелко задрожал и уже не Вильгельм, а Вилли кинулся на крысу. Нахалка, почувствовав опасность, метнулась к дырке в стене, только лысый хвост мелькнул. Вилли обиженно зафыркал и принялся намываться.
Вильгельм торжествовал. Теперь у него есть помощник! Это были странные ощущения. Вильгельм, как старший товарищ управлял их жизнью, а кот с удовольствием подстраивался под него. Это совсем не похоже на раздвоение сознания, хотя откуда Вильгельму знать какое оно раздвоение. Они как будто мирно ужились на одной территории. Кот всё больше спал, лишь иногда выныривал и просился полазать по деревьям или погонять птичек. А Вильгельм с удовольствием отдавал ему тело, с увлечением изучая привычки котов снизу и как бы изнутри. Всё-таки Вильгельм ученый и ему жизнь интересна во всех проявлениях. Заручившись таким союзником, Вильгельм отправился штурмовать Зимний дворец.
Оказывается, царская резиденция похожа на сыр с дырками. Есть в нём совсем маленькие дырочки, которые прорыли мышки и Вилли туда не пролезет при всём желании, а есть вполне себе приличные здоровые дырища, которые сначала прогрызли крысы, потом подточила сырость и добила безалаберность хозяйственников. И таких дыр было множество. Их время от времени латали, но не так чтобы тщательно. А еще можно было проскочить в открытую дверь, пока на кухню заносят молочко, или проскочить между ног фрейлины пока та пытается протиснуться в залу в своих широчайших платьях. В общем, ловкость лап и никакого мошенничества.
Дамский угодник Вилли был еще тем пройдохой. Он давно завел отношения с горничной, которая подкармливала его вкусностями с кухни и каждое утро наливала мисочку жирных сливок. Всё это она оставляла возле хозяйственного входа, так, чтобы никто не видел.
— Кис-кис. — позвала Вилли смешливая пухленькая девушка. — Иди, малыш, кушай.
Девушка погладила капризного кота, развернулась и, поднявшись по ступенькам, скрылась во дворце. Кот сделал вид, что лакает, но как только девушка открыла дверь, он пулей метнулся вслед и незаметно проник во дворец. Прячась за её длинной юбкой, Вилли дошел кухни. Он шмыгнул в кладовку, где хранились тряпки, мётлы, вёдра и затих. Вот-вот должны сервировать завтрак Николаю Павловичу.
Наконец Вильгельм увидел, как из кухни к специальному лифту покатили тележку, с императорской едой. Он аккуратно, незамеченный никем, скользнув под белоснежную до самого пола скатерть, устроился на нижней полке рядом с намытыми тарелками, вилками и ножами.
Тележку загрузили, лифт дернулся и поехал вверх. Половина дела сделана. Теперь нужно застать императора в одиночестве. Дождавшись, когда на царском этаже лакей отвернулся, вытянув из лифта тележку с завтраком, Вилли шмыгнул в коридор и затаился за портьерой.
Ждать пришлось долго. У Вилли давно переварился вчерашний ужин, а позавтракать он сегодня не успел. Тут еще мышь отвлекала и грозила сорвать всё мероприятие. Вилли стиснул зубы, и держал себя в лапах, изо всех сил не обращая на неё внимания. Живот урчал. Вилли держался из последних сил. Если эта мерзавка не уберётся в свою норку, Вилли за себя не отвечает.
Наконец завтрак закончился, императорская семья разбрелась по всему дворцу, а сам император направился в кабинет. Перестали мельтешить лакеи, министры, фрейлины, горничные. Вилли выбрался из укрытия, огляделся, принюхался и, постоянно прислушиваясь, побежал в библиотеку. После обеда Николай Павлович любил здесь почитать. Вилли снова спрятался.
Наконец в библиотеку вошел император. Он взял со стола книгу и удобно развалился в кресле возле окна. Вильгельм подождал немного, собрался духом и, запрыгнув на стул напротив императора, поклонился и пафосно произнёс.
— Ваше Императорское Величество, разрешите обратиться.
Император недоуменно поднял глаза и посмотрел по сторонам. Он привстал и оглянулся за спину. Пожав плечами, Николай Павлович снова сел в кресло, и углубился в чтение.
— Кхм, кхм. — прокашлялся кот, привлекая внимания. — Ваше Императорское Величество, я прошу прощения. Я здесь. — кот поднял переднюю лапу над головой.
Николай Павлович отложил книгу и приблизился к коту. Он знал про эксперименты своего мага с переселением, но не думал, что тот научил кота говорить.
— Как интересно, — пробурчал под нос император, — что ты еще умеешь?
— Ваше Императорское Величество, прошу простить, вы не так поняли. Я не кот.
— Да? На собаку ты не очень похож. Чему еще тебя научил господин Бьёрн?
— Ваше Императорское Величество, я и есть господин Бьёрн. Так получилось.
Император поднялся, подошёл к стулу, на котором сидел Вильгельм, и стал обходить его по кругу, с интересом рассматривая кота:
— Поведайте, господин Бьёрн, как вы дошли до жизни такой и куда пропали вместе с кузиной. Очень хотелось бы знать. — спросил Николай Павлович.
Кот потупил взгляд. Хочешь, не хочешь, а рассказать надо, иначе не видать ему лаборатории, как своих ушей. А как вернуться в тело мага без исследований Вильгельм не представлял.
Он рассказал императору про стёртые руны, взрыв и спрятанное тело.
— Ну, хорошо. Значит, мага у меня больше нет. Чего вы хотите? И сколько продержится защита дворца?
— Во время взрыва магическая сеть напиталась лет на семьдесят вперёд. Но я надеюсь вернуться в себя раньше.
— Да уж постарайтесь. — император снова сел в кресло.
— Я бы хотел получить доступ к лаборатории и помощника. Кошачьими лапами не очень-то поработаешь.— кот настороженно ждал ответа.
— Помощника. — Николай Павлович постучал пальцами по деревянному подлокотнику.
Кот резко скрутился и принялся выкусывать блох на спине.
— Простите. Это сильнее меня. — смутился Вильгельм.
Император усмехнулся:
— Хорошо. Вы получите должность придворного кота, пищевое довольствие и помощника. Я распоряжусь. Ждите здесь. — Император поднялся и вышел.
Вилли стал придворным котом и ему даже выделили свою горничную, ту приятной упитанности девушку.
В свободное время Вилли обожал спать у неё на коленях и тереться об ноги, гладя колени пушистым хвостом.
***
Царь слово сдержал. Пока Вильгельму подбирали помощника, император решил познакомить его с талантливым поэтом. Николай Павлович настоятельно просил господина Бьёрна повлиять на слишком впечатлительного литератора и отвадить его от экспрессивных идей.
Вильгельм ничего не понимал в стихах, но отказать царю не посмел.
***
— Дорогой поэт, знакомьтесь, это господин Бьёрн. — произнёс император, махнув в сторону пустого стула на который запрыгнул огромный черный кот.
— Господин Бьёрн, рекомендую вам выдающегося человека нашего времени, солнце русской поэзии, так сказать, о котором я вам рассказывал. Оставлю вас, пожалуй. Желаю приятной беседы. — хитро улыбнувшись, произнес Николай Павлович.
Император удалился из гостевой залы. Поэт недоуменно оглянулся. В комнате никого не было. Странные шутки у императора.
Мужчина подошёл к окну, заглянул за штору, вернулся к столу, пожал плечами и сел в кресло. Он не понимал, что ему делать.
— Ну что, приятель, ты тоже ничего не понял? — спросил поэт кота, который сидел на стуле и внимательно следил за его передвижениями. Мужчина протянул руку, чтобы погладить животное.
— Я бы попросил! — возмутился кот, зафырчав и недовольно дёрнув хвостом.
Мужчина вскочил с кресла и отшатнулся на пару шагов.
— Что за нежности. — продолжал бубнить кот. — Кстати, рад вас приветствовать, сударь. Присаживайтесь, в ногах правды нет. — вежливо пригласил кот. Он поднял лапку, отставил пальчик с коготком и указал на кресло.
Поэт удивлённо поднял брови:
— Вы говорящий? — прошептал он, наклоняясь к коту. Мужчина вытянул палец и потянулся к Вильгельму.
— Не стоит, право. — недовольно произнёс кот.
— Прошу извинить. — спохватился поэт. — Удивительно! Вы говорящий! — он в волнении сел в кресло.
— Ну, знаете, в жизни и не такое возможно. Разве вам в детстве няня или матушка, на ночь глядя, не рассказывали народные поверья. Русалки, лешие, колдуны… Чем говорящий кот хуже?
— Пожалуй, Вы правы! — мужчина в волнении подскочил и начал ходить взад и вперёд. — Там колдуны, там леший бродит… — бубнил он. — Простите, я должен записать.
Поэт схватил перо, бумагу и, сев за стол, начал что-то быстро чиркать на листе. Вильгельм спрыгнул со стула, на котором сидел, обошел кресло поэта и вскочил на спинку. Он уткнулся носом в записи поэта.
