- Что-то не так?! – не успокаивалась Ланта. – Да все не так! Я вышла замуж за идиота!
- Тихо! – рявкнул Тео. – Назад!
Он схватил жену в охапку и попытался оттащить от края, заодно закрыв ей рот поцелуем.
Странный гул нарастал. Огненные магические потоки всполохами застилали глаза, хотя обычно требовалось усилие, чтобы их увидеть. А сейчас хоть ложкой черпай и швыряй огненные шары направо-налево. Если и дальше так пойдет, то направляющих усилий мага не понадобится, стихия сама в разнос пойдет.
Иоланта, на мгновение ответившая на поцелуй, а потом пребольно укусившая мужа за губу, отстранилась и пораженно застыла, уставившись на гору напротив, у подножия которой и разместилось королевское семейство со свитой. До них, на самом деле, было не так и далеко, если по прямой через пропасть. Сюда даже отголоски музыки долетали и беззаботный смех гостей.
Но Ланта смотрела не на них. Расширившиеся голубые глаза затянуло блестящей поволокой, как и происходило каждый раз, когда только талантливые артефакторы – Иоланта и Себастиан - принимались изучать магические потоки, чтобы потом притянуть и закрепить их в своих изобретениях, основанных на переплетении магии и техники. В отличие от Тео, оперировавшего только одной стихией, зато в полной мере, его друзья магией не владели и применять заклинания не могли, зато были способны рассмотреть гораздо больший магический диапазон. А вот вливать силу в их изделия приходилось или Тео, или другим магам. После же артефактом мог воспользоваться любой, на кого будет сделана привязка.
Иоланту била крепкая дрожь, муж встал рядом и обнял за плечи. Девушка вздрогнула, но успокоиться не смогла. Как не успокоили Теодена ненужные занудные рассуждения об артефакторике, подкинутые цепляющимся за соломинку мозгом.
Теперь они тряслись вдвоем. И не только они. Окружающие горы решили поддержать их в этом безумном занятии.
- Сколько? – срывающимся голосам прошептал Тео.
- Три, - вздрогнув ответила Ланта. – Огонь, вода, земля.
- Воздух?
- Нет. Воздух словно кто-то держит.
- Наверняка король. Кроме Фората, здесь нет настолько сильных воздушников.
- Удержишь огонь? – вжавшись в него спиной, спросила девушка.
- Нет, милая. Я едва до пятого уровня дотягиваю, а здесь нужен седьмой, не меньше. Но мне кажется, отец его пока держит, - он развернул жену к себе и поцеловал, пытаясь ее отвлечь. – Как мы назовем сына?
- А если это будет девочка? – через силу улыбнулась она.
- Что значит, девочка? - притворно возмутился эр Райфорд. – Мне нужен сын. А в идеале сразу двойня. А вообще, мне нравится имя Орландо. Если мальчик, скажем, что оно означает «славный воин, защитник», а если девочка, то «открытый простор».
- Если выживем, - нежные губы Иоланты были мертвенно бледны. – Они смешались.
- Кто они?
- Огонь, вода и земля.
- Магические стихии?
- Уже не только магические. Что же будет?
- Боюсь, что ничего хорошего, - успел ответить Теоден, как его сознание померкло.
Дальнейшее он помнил лишь урывками.
Помнил изумление, с каким осматривался вокруг и будто не узнавал девушку в своих объятиях.
Помнил, как рассуждал о каком-то фреатическом взрыве, являющемся одним из наиболее опасных проявлений вулканической активности, когда при контакте воды с очень горячей магмой происходит внезапное испарение воды, что приводит к образованию паровых взрывов и выбросу камней и газов в атмосферу.
Помнил, как воочию наблюдал этот самый фреатический взрыв, разнесший соседнюю гору, разом лишивший Теодена отца и матери, многих друзей и знакомых, а вместе со всей Гилдарией – короля и королевы.
Помнил, как их снесло с утеса куда-то в пропасть. Как они чудом оказались на таком маленьком уступе, где и одному-то было тяжело стоять.
Помнил, как промчалось мимо него плетеное кресло с пледом и дурацкой ковровой дорожкой. Как зачем-то дернулся и ухватил край этой дорожки. Как балансировал практически на одной ноге, распуская ее на красно-желтые полосы, из которых плел веревку.
Помнил, как рыдала незнакомая девушка, прижатая к скале, требуя немедленно вспомнить и ее.
Помнил, как, обвязавшись веревкой, ползли они вверх по отвесной скале, еле живые от извергающейся в пропасть лавы и обжигающего пара.
Помнил, как окружил их поток мягкого и ласкового огня, спасая от разбушевавшихся стихий.
Помнил отчаянные крики народа, пытающегося сбежать с оказавшейся ловушкой поляны.
Помнил трубы в лесу, старающиеся перекричать общий шум и собрать охотников вместе.
Помнил чьи-то руки, втягивающие их на поверхность.
Помнил, как раздавал команды, как вести себя, чтобы не допустить паники и спасти как можно больше народу.
А вот потом не помнил ничего, почти месяц провалявшись без сознания.
Очнулся он в собственной кровати с болью по всему телу и раскалывающейся на части головой. Кровать резко тряхнуло, Теоден попытался вскочить и… ударился головой в потолок кареты, которую нещадно подкидывало на кочках, удивившись, как вообще умудрился задремать в таких условиях.
Этот сон… а если сказать точнее, кошмар снился ему с завидной регулярностью. Просыпался он неизменно в холодном поту. А сегодня еще и головой треснулся, пробуждая и так чересчур яркие воспоминания.
Тео почти месяц провалялся без сознания, а потом ещё три был как будто в тумане. Поначалу он ничего не помнил о прошлом. Потом стали всплывать воспоминания, но как-то странно. Урывками, это еще ладно. Но было ощущение, что этот день вспоминали два совершенно разных человека – один до магического взрыва и последовавшего за ним извержения вулкана, второй – после. И этот второй помнил только то что было после катастрофы. А иногда начинал говорить странные вещи и называл себя другим именем. Не узнавал жену, оставшуюся его единственной родственницей, друзей, помогавших чем только можно, слуг и даже любимую нянечку.
Нет, врачи, лекари и просто какой-то якобы целительский сброд, который целыми днями толпился в их с Иолантой доме и устраивал медицинские консилиумы, все-то парню объяснили. С физической составляющей болезни целители справились довольно быстро. Не без сложностей, но справились. А вот с головой… Тогда-то и высказали предположение, что психические проблемы как раз и являются продолжением проблем с порванными магическими каналами и общим физическим истощением.
- А вообще, повезло, - со смешком заявил один из врачей, столпившихся у кровати Тео, - что у него в голове мужчина завелся. Была среди моих пациентов одна бабулька. Так она вообразила себя собачкой. На людей лаяла, да еще противно, визгливо так, кости грызть начала. Внуки еле уговорили её с коврика на полу в коридоре перебраться хотя бы на брошенный на диванчик плед.
Наглеца Ланта из дома выперла, как и каких-то непонятных дальних родственников вместе с их мечтами признать князя Райфорда сумасшедшим и прибрать к рукам его титул и наследство. А после, как узнал Тео из шепотков слуг, и вовсе куда-то исчезли. Прочим лекарям под угрозой смерти запрещено было распространяться о здоровье князя. Это уже королем Себастианом запрещено, и сотрудниками специальной службы проконтролировано.
Собственно, именно принц Тиан… хотя теперь уже король Себастьян в очередной раз спас друга. Даже в такое сложное время он нашёл в себе силы создать артефакт для восстановления разума. И лично приезжал в их дом, выкраивая час-другой между всевозможными совещаниями. После этих сеансов многое стало проясняться, провалы в памяти становились все короче. А что он не мог вспомнить сам, нехотя рассказывала Иоланта, которую он узнал одной из первых, простившая «бедняжке» дурацкую выходку на утесе. И камердинер, которому удалось выжить в самом пекле.
Удерживая вслед за погибшим отцом огненную стихию, Теоден напрочь сжег свои магические каналы, а тот, второй, выбравшийся из пропасти с помощью какой-то матери и красно-желтого коврика, почти угробил тело. Живого места на нем практически не было. Иоланта пострадала меньше (даже ребенка не потеряла) – магические потоки Тео тогда разделились: большая часть уходила в бездонную бочку полыхавшей магической аномалии, отводя потоки лавы в сторону от них с Лантой и от поляны, где спаслось куда больше народу, чем могло бы быть; меньшая оберегала их с женой. Потом, когда сил не осталось, только жену.
Она же, рассказывая о том дне, припомнила странную фразу отца Теодена.
- Что-то огонь шалит, надо бы за ним присмотреть, - проговорил он, проходя мимо шатра, где Иоланта возилась со своим артефактом.
- За кем? - спросила мать. - За огнём или за королем?
- За обоими, - улыбнулся свекр.
И они отправились поближе к королю и своей гибели.
А один из слуг, побывавших на поляне, даже состояние хозяина объяснил, и ничуть не хуже консилиума.
- А каменюки там были ого-го-го какие! Огонь их в небеса как запулит! И в стороны! Они ж там как стая воронья летали. Вот наверняка одна княжича нашего по голове и шандарахнула. От того он и память потерял. И первого принца такой каменюкой пришибло, это все знают.
- Не каменюкой, - поправил другой. – Мародеры это. Принц Роан уже с добычей с охоты возвращался. И точно победил бы, а тут взрыв. Поганцы эти давай по палаткам шарить, украшения с дам срывать. А принц с соратниками с ними в схватку и вступили. Всех повылавливали, только кто-то принца-то нашего ножом успел пырнуть. Потом и принц Себастиан примчался. А целитель его госпожу нашу в чувство приводил. И за господином Теоденом потом бегал, чтобы полечить его, значится. А пока Себастиан целителя своего звал, пока другого искал, поздно уже было. Вот уж кричал он, убивался по брату. Я сам слышал. Помогал даже, воду приносил. Только глоток принц Роан и сделал. Сил-то уже не было. И помер. Жалко-то как. Хороший парень был. Брата любил-воспитывал, и господину нашему, помнится, спуску в детстве не давал. Строгий был. Ну, так на то и старший брат.
- Бедненький, - всплеснула руками кухарка, потчуя болтунов ужином. - А теперь-то он и вовсе один остался, Себастиан-то наш, всю семью в один день потерял.
- Как один? А принцесса Валерия?
- Так она ж больше шести лет как в соседней стране королевой стала, - заспорила кухарка. - Нет, приехать-то она приехала на поминки. Так все одно долго не пробудет. И опять наш молодой король один останется.
- Да не, вроде дядька у них какой-то дальний еще был, где-то за границей, - ответил кто-то, кого не видно было от двери.
- Вот именно что за границей, - вздохнула кухарка. – Так и наш-то один остался. Вот я им с Иоланточкой пирожочков напекла. Отнесть надо. Ну, чего расселись-то?
Дальше Теоден слушать не стал, как бы не застукали его. Неудобно будет. Пошел за молочком, а сам под дверью шпионит. Ну а как не шпионить, если «болезного волновать нельзя».
Вот и выходит, что выжили они с Лантой тогда благодаря принцу Тиану, который, заметив опасность, собрал участвовавших в охоте магов и вовремя (к сожалению, не для всех) вернулся из леса. А его личный целитель стабилизировал состояние Иоланты и погрузил Теодена в сон-стазис. Ну, после того, как отловили развившего бурную деятельность княжича. Хотя позже Тиан признал, что команды и советы Тео были очень даже дельные, и позволили принцу правильно организовать спасение людей. Тогда-то Себастиан и загорелся идеей создания службы спасения, которую и воплотил в жизнь где-то через год. Правда, наладить ее работу почему-то до сих пор не удавалось.
С тех пор прошло восемнадцать лет. Успел родиться, вырасти и даже сбежать балбес Орландо. Погибла Иоланта, когда их сыну исполнилось двенадцать. А память Теодена, сшитая прибором Себастина, словно лоскутное одеяло, так и не восстановилось полностью. Иногда приходилось часами вспоминать что-то важное, а иногда, как и сейчас, воспоминания всплывали в его голове кошмарными снами, что чертовски раздражало короля, периодически это «одеяло» штопавшего.
Как и когда восстановление памяти переросло в ментальные проверки, после ставшие обязательными и для Тео, и для других подданных, эр Райфорд даже не заметил.
Мужчина сжал виски руками, застонав от разрывающей голову боли. Выпил лекарство, которое возил с собой на такие случаи. И постарался отвлечься. Не стоить помнить об этом на следующей проверке. А мысленное составление отчета о работе службы спасания помогало как нельзя лучше.
Денек обещал быть жарким, во всех своих смыслах.
Проснулась Ворона от того, что кто-то тяжеленький азартно сказал на ее голове, отбивая ритм на ее носу чем-то длинным и мохнатым.
- Убью поганца! – девушка попыталась схватить мохнатый хвост и его хозяина, но тот моментально исчез не только из рук, но со всей головы разом.
- Всецело поддерживаю! – отозвался мальчишеский голос, сопровождаемый звуком удара.
- Не трогай котика! – возмутился детский голосок, едва сдерживающий слезы.
- Да я сейчас эту помойную заразу!.. – прозвучали еще два удара где-то под потолком. – Он мою рубашку разодрал. Гад такой!
- Он не помойный, - шмыгнул носом детский голосок, - он наш! А твоя рубашка и так уже была драная!
- Она права, - вмешался третий голос, мужской ломающийся. – Вот это точно не следы когтей. Я бы поставил на то, что это ножницы.
- Что бы поставил?
- Любимую отвертку!
- Ну и поиграл! Кошак это!
- Ага, - не согласился мужской голос, - и кружево с твоей рубашки котик спорол, и пуговицы все пооткусывал. Эй, лохматый, ты их не проглотил случайно? – издевался голос. – А то потом в лоток ходить неудобно будет! Эй, ты чего?!
Над кроватью Вороны что-то просвистело, явно пытаясь достать новую цель под насмешливый мявк откуда-то из-под потолка.
Натянутое на голову одеяло от участия в разгорающемся конфликте Верочку не спасло. Спасать требовалось котика, как ей было категорично заявлено практически на ухо. Да и руку отобрать не вышло. Еще и нархан мысленно требовал усмирить маленьких чудовищ, иначе он за себя не ручается и вслух все, что о них думает, выскажет.
«Молчи», - велела она нархану и вслух добавила для малявки. – И ты молчи! Сейчас все решим!
Верочка нехотя откинул одеяло и встала. Ее тут же подтащили и поставили между мальчишкой, размахивающим непонятно откуда взявшейся шваброй, и сидящим на балке под потолком Фыррррком.
- Подмести решил? Умничка, сынок! – улыбнулась она пацану, тут же отбросившего швабру куда-то в угол и сунувшего мачехе под нос какие-то тряпки. – Еще и пыль хочешь вытереть?! Да о таком сыне можно только мечтать!
- Это моя рубашка! – прошипел Тэриан. – Была! Пока эта блохастая тварь, которую ты притащила, еще не порвала.
«Сам ты блохастый!» - разразился матерной кошачьей тирадой нархан.
- Ишь расшипелся, - усмехнулся со своей кровати наглый «братец». – Явно недоволен таким бессовестным поклепом.
- А ты вообще молчи! – развернулся к нему Тэр. – Увязался на нашу голову! Ты кто вообще такой?
- Дядюшка твой, - усмехнулся незнакомец. – Слышал же, что матушка твоя сказала.
- Она мне не мать! А ты не дядя!
- Так, - Ворона перехватила взлетевшую в направлении наглеца тряпку-рубашку, сцапала мальчишку в охапку и плюхнулась на жалобно скрипнувшую кровать, прижимая «добычу» к своему боку. – А ну сиди тихо! Будем разбираться!
- Тихо! – рявкнул Тео. – Назад!
Он схватил жену в охапку и попытался оттащить от края, заодно закрыв ей рот поцелуем.
Странный гул нарастал. Огненные магические потоки всполохами застилали глаза, хотя обычно требовалось усилие, чтобы их увидеть. А сейчас хоть ложкой черпай и швыряй огненные шары направо-налево. Если и дальше так пойдет, то направляющих усилий мага не понадобится, стихия сама в разнос пойдет.
Иоланта, на мгновение ответившая на поцелуй, а потом пребольно укусившая мужа за губу, отстранилась и пораженно застыла, уставившись на гору напротив, у подножия которой и разместилось королевское семейство со свитой. До них, на самом деле, было не так и далеко, если по прямой через пропасть. Сюда даже отголоски музыки долетали и беззаботный смех гостей.
Но Ланта смотрела не на них. Расширившиеся голубые глаза затянуло блестящей поволокой, как и происходило каждый раз, когда только талантливые артефакторы – Иоланта и Себастиан - принимались изучать магические потоки, чтобы потом притянуть и закрепить их в своих изобретениях, основанных на переплетении магии и техники. В отличие от Тео, оперировавшего только одной стихией, зато в полной мере, его друзья магией не владели и применять заклинания не могли, зато были способны рассмотреть гораздо больший магический диапазон. А вот вливать силу в их изделия приходилось или Тео, или другим магам. После же артефактом мог воспользоваться любой, на кого будет сделана привязка.
Иоланту била крепкая дрожь, муж встал рядом и обнял за плечи. Девушка вздрогнула, но успокоиться не смогла. Как не успокоили Теодена ненужные занудные рассуждения об артефакторике, подкинутые цепляющимся за соломинку мозгом.
Теперь они тряслись вдвоем. И не только они. Окружающие горы решили поддержать их в этом безумном занятии.
- Сколько? – срывающимся голосам прошептал Тео.
- Три, - вздрогнув ответила Ланта. – Огонь, вода, земля.
- Воздух?
- Нет. Воздух словно кто-то держит.
- Наверняка король. Кроме Фората, здесь нет настолько сильных воздушников.
- Удержишь огонь? – вжавшись в него спиной, спросила девушка.
- Нет, милая. Я едва до пятого уровня дотягиваю, а здесь нужен седьмой, не меньше. Но мне кажется, отец его пока держит, - он развернул жену к себе и поцеловал, пытаясь ее отвлечь. – Как мы назовем сына?
- А если это будет девочка? – через силу улыбнулась она.
- Что значит, девочка? - притворно возмутился эр Райфорд. – Мне нужен сын. А в идеале сразу двойня. А вообще, мне нравится имя Орландо. Если мальчик, скажем, что оно означает «славный воин, защитник», а если девочка, то «открытый простор».
- Если выживем, - нежные губы Иоланты были мертвенно бледны. – Они смешались.
- Кто они?
- Огонь, вода и земля.
- Магические стихии?
- Уже не только магические. Что же будет?
- Боюсь, что ничего хорошего, - успел ответить Теоден, как его сознание померкло.
Дальнейшее он помнил лишь урывками.
Помнил изумление, с каким осматривался вокруг и будто не узнавал девушку в своих объятиях.
Помнил, как рассуждал о каком-то фреатическом взрыве, являющемся одним из наиболее опасных проявлений вулканической активности, когда при контакте воды с очень горячей магмой происходит внезапное испарение воды, что приводит к образованию паровых взрывов и выбросу камней и газов в атмосферу.
Помнил, как воочию наблюдал этот самый фреатический взрыв, разнесший соседнюю гору, разом лишивший Теодена отца и матери, многих друзей и знакомых, а вместе со всей Гилдарией – короля и королевы.
Помнил, как их снесло с утеса куда-то в пропасть. Как они чудом оказались на таком маленьком уступе, где и одному-то было тяжело стоять.
Помнил, как промчалось мимо него плетеное кресло с пледом и дурацкой ковровой дорожкой. Как зачем-то дернулся и ухватил край этой дорожки. Как балансировал практически на одной ноге, распуская ее на красно-желтые полосы, из которых плел веревку.
Помнил, как рыдала незнакомая девушка, прижатая к скале, требуя немедленно вспомнить и ее.
Помнил, как, обвязавшись веревкой, ползли они вверх по отвесной скале, еле живые от извергающейся в пропасть лавы и обжигающего пара.
Помнил, как окружил их поток мягкого и ласкового огня, спасая от разбушевавшихся стихий.
Помнил отчаянные крики народа, пытающегося сбежать с оказавшейся ловушкой поляны.
Помнил трубы в лесу, старающиеся перекричать общий шум и собрать охотников вместе.
Помнил чьи-то руки, втягивающие их на поверхность.
Помнил, как раздавал команды, как вести себя, чтобы не допустить паники и спасти как можно больше народу.
А вот потом не помнил ничего, почти месяц провалявшись без сознания.
Очнулся он в собственной кровати с болью по всему телу и раскалывающейся на части головой. Кровать резко тряхнуло, Теоден попытался вскочить и… ударился головой в потолок кареты, которую нещадно подкидывало на кочках, удивившись, как вообще умудрился задремать в таких условиях.
Этот сон… а если сказать точнее, кошмар снился ему с завидной регулярностью. Просыпался он неизменно в холодном поту. А сегодня еще и головой треснулся, пробуждая и так чересчур яркие воспоминания.
Тео почти месяц провалялся без сознания, а потом ещё три был как будто в тумане. Поначалу он ничего не помнил о прошлом. Потом стали всплывать воспоминания, но как-то странно. Урывками, это еще ладно. Но было ощущение, что этот день вспоминали два совершенно разных человека – один до магического взрыва и последовавшего за ним извержения вулкана, второй – после. И этот второй помнил только то что было после катастрофы. А иногда начинал говорить странные вещи и называл себя другим именем. Не узнавал жену, оставшуюся его единственной родственницей, друзей, помогавших чем только можно, слуг и даже любимую нянечку.
Нет, врачи, лекари и просто какой-то якобы целительский сброд, который целыми днями толпился в их с Иолантой доме и устраивал медицинские консилиумы, все-то парню объяснили. С физической составляющей болезни целители справились довольно быстро. Не без сложностей, но справились. А вот с головой… Тогда-то и высказали предположение, что психические проблемы как раз и являются продолжением проблем с порванными магическими каналами и общим физическим истощением.
- А вообще, повезло, - со смешком заявил один из врачей, столпившихся у кровати Тео, - что у него в голове мужчина завелся. Была среди моих пациентов одна бабулька. Так она вообразила себя собачкой. На людей лаяла, да еще противно, визгливо так, кости грызть начала. Внуки еле уговорили её с коврика на полу в коридоре перебраться хотя бы на брошенный на диванчик плед.
Наглеца Ланта из дома выперла, как и каких-то непонятных дальних родственников вместе с их мечтами признать князя Райфорда сумасшедшим и прибрать к рукам его титул и наследство. А после, как узнал Тео из шепотков слуг, и вовсе куда-то исчезли. Прочим лекарям под угрозой смерти запрещено было распространяться о здоровье князя. Это уже королем Себастианом запрещено, и сотрудниками специальной службы проконтролировано.
Собственно, именно принц Тиан… хотя теперь уже король Себастьян в очередной раз спас друга. Даже в такое сложное время он нашёл в себе силы создать артефакт для восстановления разума. И лично приезжал в их дом, выкраивая час-другой между всевозможными совещаниями. После этих сеансов многое стало проясняться, провалы в памяти становились все короче. А что он не мог вспомнить сам, нехотя рассказывала Иоланта, которую он узнал одной из первых, простившая «бедняжке» дурацкую выходку на утесе. И камердинер, которому удалось выжить в самом пекле.
Удерживая вслед за погибшим отцом огненную стихию, Теоден напрочь сжег свои магические каналы, а тот, второй, выбравшийся из пропасти с помощью какой-то матери и красно-желтого коврика, почти угробил тело. Живого места на нем практически не было. Иоланта пострадала меньше (даже ребенка не потеряла) – магические потоки Тео тогда разделились: большая часть уходила в бездонную бочку полыхавшей магической аномалии, отводя потоки лавы в сторону от них с Лантой и от поляны, где спаслось куда больше народу, чем могло бы быть; меньшая оберегала их с женой. Потом, когда сил не осталось, только жену.
Она же, рассказывая о том дне, припомнила странную фразу отца Теодена.
- Что-то огонь шалит, надо бы за ним присмотреть, - проговорил он, проходя мимо шатра, где Иоланта возилась со своим артефактом.
- За кем? - спросила мать. - За огнём или за королем?
- За обоими, - улыбнулся свекр.
И они отправились поближе к королю и своей гибели.
А один из слуг, побывавших на поляне, даже состояние хозяина объяснил, и ничуть не хуже консилиума.
- А каменюки там были ого-го-го какие! Огонь их в небеса как запулит! И в стороны! Они ж там как стая воронья летали. Вот наверняка одна княжича нашего по голове и шандарахнула. От того он и память потерял. И первого принца такой каменюкой пришибло, это все знают.
- Не каменюкой, - поправил другой. – Мародеры это. Принц Роан уже с добычей с охоты возвращался. И точно победил бы, а тут взрыв. Поганцы эти давай по палаткам шарить, украшения с дам срывать. А принц с соратниками с ними в схватку и вступили. Всех повылавливали, только кто-то принца-то нашего ножом успел пырнуть. Потом и принц Себастиан примчался. А целитель его госпожу нашу в чувство приводил. И за господином Теоденом потом бегал, чтобы полечить его, значится. А пока Себастиан целителя своего звал, пока другого искал, поздно уже было. Вот уж кричал он, убивался по брату. Я сам слышал. Помогал даже, воду приносил. Только глоток принц Роан и сделал. Сил-то уже не было. И помер. Жалко-то как. Хороший парень был. Брата любил-воспитывал, и господину нашему, помнится, спуску в детстве не давал. Строгий был. Ну, так на то и старший брат.
- Бедненький, - всплеснула руками кухарка, потчуя болтунов ужином. - А теперь-то он и вовсе один остался, Себастиан-то наш, всю семью в один день потерял.
- Как один? А принцесса Валерия?
- Так она ж больше шести лет как в соседней стране королевой стала, - заспорила кухарка. - Нет, приехать-то она приехала на поминки. Так все одно долго не пробудет. И опять наш молодой король один останется.
- Да не, вроде дядька у них какой-то дальний еще был, где-то за границей, - ответил кто-то, кого не видно было от двери.
- Вот именно что за границей, - вздохнула кухарка. – Так и наш-то один остался. Вот я им с Иоланточкой пирожочков напекла. Отнесть надо. Ну, чего расселись-то?
Дальше Теоден слушать не стал, как бы не застукали его. Неудобно будет. Пошел за молочком, а сам под дверью шпионит. Ну а как не шпионить, если «болезного волновать нельзя».
Вот и выходит, что выжили они с Лантой тогда благодаря принцу Тиану, который, заметив опасность, собрал участвовавших в охоте магов и вовремя (к сожалению, не для всех) вернулся из леса. А его личный целитель стабилизировал состояние Иоланты и погрузил Теодена в сон-стазис. Ну, после того, как отловили развившего бурную деятельность княжича. Хотя позже Тиан признал, что команды и советы Тео были очень даже дельные, и позволили принцу правильно организовать спасение людей. Тогда-то Себастиан и загорелся идеей создания службы спасения, которую и воплотил в жизнь где-то через год. Правда, наладить ее работу почему-то до сих пор не удавалось.
С тех пор прошло восемнадцать лет. Успел родиться, вырасти и даже сбежать балбес Орландо. Погибла Иоланта, когда их сыну исполнилось двенадцать. А память Теодена, сшитая прибором Себастина, словно лоскутное одеяло, так и не восстановилось полностью. Иногда приходилось часами вспоминать что-то важное, а иногда, как и сейчас, воспоминания всплывали в его голове кошмарными снами, что чертовски раздражало короля, периодически это «одеяло» штопавшего.
Как и когда восстановление памяти переросло в ментальные проверки, после ставшие обязательными и для Тео, и для других подданных, эр Райфорд даже не заметил.
Мужчина сжал виски руками, застонав от разрывающей голову боли. Выпил лекарство, которое возил с собой на такие случаи. И постарался отвлечься. Не стоить помнить об этом на следующей проверке. А мысленное составление отчета о работе службы спасания помогало как нельзя лучше.
Глава 5 попаданческого устава: тщательный осмотр помещения для отдыха и приема пищи личного состава, а также инвентаризация обмундирования
Денек обещал быть жарким, во всех своих смыслах.
Проснулась Ворона от того, что кто-то тяжеленький азартно сказал на ее голове, отбивая ритм на ее носу чем-то длинным и мохнатым.
- Убью поганца! – девушка попыталась схватить мохнатый хвост и его хозяина, но тот моментально исчез не только из рук, но со всей головы разом.
- Всецело поддерживаю! – отозвался мальчишеский голос, сопровождаемый звуком удара.
- Не трогай котика! – возмутился детский голосок, едва сдерживающий слезы.
- Да я сейчас эту помойную заразу!.. – прозвучали еще два удара где-то под потолком. – Он мою рубашку разодрал. Гад такой!
- Он не помойный, - шмыгнул носом детский голосок, - он наш! А твоя рубашка и так уже была драная!
- Она права, - вмешался третий голос, мужской ломающийся. – Вот это точно не следы когтей. Я бы поставил на то, что это ножницы.
- Что бы поставил?
- Любимую отвертку!
- Ну и поиграл! Кошак это!
- Ага, - не согласился мужской голос, - и кружево с твоей рубашки котик спорол, и пуговицы все пооткусывал. Эй, лохматый, ты их не проглотил случайно? – издевался голос. – А то потом в лоток ходить неудобно будет! Эй, ты чего?!
Над кроватью Вороны что-то просвистело, явно пытаясь достать новую цель под насмешливый мявк откуда-то из-под потолка.
Натянутое на голову одеяло от участия в разгорающемся конфликте Верочку не спасло. Спасать требовалось котика, как ей было категорично заявлено практически на ухо. Да и руку отобрать не вышло. Еще и нархан мысленно требовал усмирить маленьких чудовищ, иначе он за себя не ручается и вслух все, что о них думает, выскажет.
«Молчи», - велела она нархану и вслух добавила для малявки. – И ты молчи! Сейчас все решим!
Верочка нехотя откинул одеяло и встала. Ее тут же подтащили и поставили между мальчишкой, размахивающим непонятно откуда взявшейся шваброй, и сидящим на балке под потолком Фыррррком.
- Подмести решил? Умничка, сынок! – улыбнулась она пацану, тут же отбросившего швабру куда-то в угол и сунувшего мачехе под нос какие-то тряпки. – Еще и пыль хочешь вытереть?! Да о таком сыне можно только мечтать!
- Это моя рубашка! – прошипел Тэриан. – Была! Пока эта блохастая тварь, которую ты притащила, еще не порвала.
«Сам ты блохастый!» - разразился матерной кошачьей тирадой нархан.
- Ишь расшипелся, - усмехнулся со своей кровати наглый «братец». – Явно недоволен таким бессовестным поклепом.
- А ты вообще молчи! – развернулся к нему Тэр. – Увязался на нашу голову! Ты кто вообще такой?
- Дядюшка твой, - усмехнулся незнакомец. – Слышал же, что матушка твоя сказала.
- Она мне не мать! А ты не дядя!
- Так, - Ворона перехватила взлетевшую в направлении наглеца тряпку-рубашку, сцапала мальчишку в охапку и плюхнулась на жалобно скрипнувшую кровать, прижимая «добычу» к своему боку. – А ну сиди тихо! Будем разбираться!
