- Не мама, а сестра любимая!
- Ай! Ой! Любимая, самая любимая… сволочь! Уй-ей-ей. Ухи-то не кусай, гадина! Я хотел сказать наипрекраснейшая наикрасивейшая наиумнейшая… хм, жена советницкая!
- Будущая жена! – сбить Алиссу с намеченного пути не смогла бы и стая огнедышащих драконов.
- Ну вот что ты в нем нашла? – ляпнул наездник, бывший, хотя нет уже будущий, и мгновенно пожалел о своих словах.
- Кли-Шер умный, красивый, добрый, ответственный, стройный, сильный, нежный, честный, мужественный… - усевшуюся на любимого конька девчонку понесло, и задремавший было Дюран лишь привычно кивал и поддакивал в особо эмоциональных местах, встрепенувшись на совсем уж выбивающемся из восторженного ряда слове.
- Самоотверженный? – изумленно воскликнул он. – Этот самовлюбленный наглый индюк, который в нашем выступлении на конкурсе пытается на себя одеяло перетянуть?
- Ну разумеется, - Алисса грозно уперла руки в бока. – Ты же в вашем спектакле роль тупого темного исполняешь. Да и колдовать не умеешь. А какие у него ледяные стрелы и водные плети получаются, ух! – сестрица мечтательно закатила глаза.
- Еще какой ух! – буркнул Дюран. – Знаешь, как больно, когда заденет?
- Так уворачиваться надо! – переубедить в чем-то влюбленную девицу не представлялось возможным. – И мечом отбиваться!
- Деревянным?!
- А тебе, что, настоящий подавай? Ты же не умеешь! Порежешься еще.
- По-твоему, справедливо, что у него в арсенале заклинания, причем, настоящие, а у меня игрушечный меч?
- Не игрушечный, а тренировочный. Да и выглядит, как настоящий.
- Вот именно, что только выглядит! – Дюран готов был обидеться по-настоящему, и сестрица это заметила.
- Ну не злись, - Лиска чмокнула брата в щеку. – Шер ведь все продумал, чтобы и достоверно смотрелось, и ты, как темный, себя проявил, и заклинания тебя не задевали, близко проходили.
- Слишком близко!
- Ну так, достоверность же!
- Вот и соблюдал бы достоверность во всем, - усмехнулся Дюран. – Вообще-то тогда темные победили. И нас здесь заперли. Я в спектакле победить должен!
- Все-то ты знаешь, Дю-Рак! – возмутилась Алисса. – Вот и побеждай тогда сам, раз такой умный! Ой, мамочки! – взвизгнула она, спихивая со своей головы непонятно откуда там взявшегося черного кота.
- Никакая я тебе не мамочка! – гневно прошипел тот.
- Ой, котик говорящий! – умиленно всплеснула руками девчонка.
- Сама ты, котик говорящий! – пушистый взобрался на стол, злобно выгнул спину и вздыбил шерсть. – А я Император!
- Чей?
- Теперь ваш!
- У нас не император, - терпеливо (с такой-то сестрицей стальные нервы нужны) пояснил Дюран. – У нас Сиятельный Пра-Кси-Он.
- Да и пускай себе сияет. Вряд ли ему под силу переплюнуть харизму и неотразимость самого Императора! - котяра старательно обнюхал все три чашки (Шер недавно заходил, и Алисска пыталась впихнуть в него весь запас утащенных с обеда булочек), брезгливо отодвинул их лапой, буркнув. – Совсем от лап отбились.
- Чего? – абсурдность происходящего вылилась в нервный смешок. Такой наглости Дюран и от людей не встречал (Алисса не в счет), не то что у котов. Пусть и говорящих.
- Сосиски где, я вас спрашиваю? Любой любящий и уважающий себя… тьфу ты, Императора холоп должен знать, что завтракать, обедать и ужинать нужно исключительно сосисками. Мало ли кто милый и пушистый заглянет!
- А с чего ты взял, - хихикнула Лиска, включаясь в игру, - что мы тебя любим и уважаем?
- Влюбленным можешь ты не быть, - глубокомысленно изрек кот, - благоговейным быть обязан!
- О сиятельный! – «благоговеть» девчонка умела, как никто. Этому во всех церквях на обязательных занятиях учат. А чем в сущности коты отличаются от светоносных? Наглость и напыщенность один в один. – Прости нас, глупых, не понявших величие твое и сосисок!
Последнее слово удалось Алиссе особенно благоговейно – сосиски она любила куда больше каких-то там Императоров. Готовить бывший… будущий наездник не особо умел, а маленькую сестренку кормить чем-то надо было. Так что жили много лет строго по указам этого лохматого Императора - завтракали, обедали и ужинали исключительно сосисками. Гарниры Дюран старался разнообразить, как мог и насколько позволяла зарплата наездника. Конфеты и прочие шоколадки Дюран категорически не признавал (дорогие, зараза, и вредные), и на сладкое маленькая Лиска получала обычно творог, обильно посыпанный сахаром. С тех пор творожок сестрица любила и даже холодильный шкаф в гостевом доме умудрилась им под завязку забить. А еще вареньем и сосисками.
От варенья Император милостиво отказался, и сейчас они на пару трескали сосиски, макая один в творожок, вторая в варенье. Сообразив, что эти два проглота сейчас без него все сожрут, Дюран вытащил свой любимый кетчуп и присоединился к трапезе. Обед был уже давненько, и хотя наездник не успел так уж сильно проголодаться, но дурной пример - он, как известно, заразителен. Да и котяра не такой уж противный оказался. А что язык за зубами держать не умеет, так у каждого свои недостатки.
Вот и Алисска, похоже, пришла к тем же выводам и, не дав котику схватить с блюда последнюю сосиску, принялась его тискать под возмущенные крики Императора:
- Аааа! Помогите! Хулиганы хвостика лишают!
- Поможем-поможем, не переживай, - хихикнула Лиска, нацеловывая наглую кошачью морду.
- Руки прочь от неприкосновенного Императорского тела! Это только Императрице позволительно! – не очень-то уверенно шипел кот, подставляя для почесушек то одно ухо, то другое. – Хотя… давай целуй дальше. А Императрица сама виновата! Нечего меня выгонять было с насиженного места! Вот возьму и назло ей Императорское кресло заведу. Да и Бумер обзавидуется! Подписей у меня все равно больше! Так что имею полное право на свое собственное кресло.
- Что еще за Бумер? – Дюран с подозрением оглянулся. Еще одного нахлебника и поедателя чужих сосисок он терпеть не намерен. – Еще один кот?
- Неа. Лингрэ он.
- А ты кто? – пальчики девчонки переместились и азартно почесывали кошачью шею. – Тоже лингрэ?
- Вот еще! – злобно рыкнул котяра и, укусив Алисску за палец, мгновенно переместился на стол. – Не смей равнять честного нархана с каким-то там вшивым лингрэ! Вот же глупая девчонка! А я ей еще хотел предложить почетную должность Императорского кресла.
- Ничего себе карьера, - расхохоталась девчонка. – Из сестры светоносного в табуретки!
- Ты не сильно-то обольщайся, - вмешался Дюран. – Надоест алире с нами в игры играть, обратно в свою конуру отправимся. А лишняя табуретка нам там точно не помешает.
- Издеваешься?! – взревела сестрица.
- Издеваетесь?! – вторил ей маленький черный кот.
Ой, мама. А не такой уже и маленький.
Шипящий, будто сосиска на сковороде, кот вымахал размером с натуральную рысь. Если рыси вообще бывают такие лохматые и огненно-рыжие, искрящиеся праведным гневом. И все бы ничего, только гнев этот оставлял на столе самые натуральные подпалины. Этак, он им тут пожар устроит.
Торопливо обернувшись, наездник заметил стоящую на подоконнике вазу с цветами, но, на свое счастье, облить водой огненную рысь не успел. И даже не подозревал, что прошел буквально в шаге от собственной гибели.
- Всполох! – Измира восторженной молнией пролетела через всю комнату, набросившись на Императора с жаркими объятиями.
Похоже, все девчонки одинаковы – их хлебом не корми, дай потискать что-то белое и пушистое. Ну, ладно-ладно – черное и рыжее, но ведь пушистое же.
Правда, в рыжем виде существо обниматься хотело еще меньше, чем в черном.
- А ну пусти меня, дурак! – «рысь» рычала и вырывалась, но когти и зубы в ход пока не пускала.
- Эй, а я-то здесь при чем? – возмутился так и не вставший с кресла Дюрак. – Я вообще-то здесь сижу и никого не трогаю.
- А этот дурак трогает! – огненная рысь исчезла из рук Измиры, чтобы в тот же миг появиться на плече Дюрана черным котом.
- Ну, вообще-то, не дурак, а дура! – ляпнул наездник раньше, чем сообразил, что говорит.
Но алира не обратила на его слова никакого внимания.
- Ты не Всполох… – печально произнесла она, усевшись в кресло напротив Дюрана.
- Нет, разумеется. Что за дурацкое имя? Ни одной буквы «р»!
- И как же зовут нашего распрекрасного гостя? – язвительно уточнила алира.
- Шррррр, - гордо заявил котяра.
- Шр? Что за дурацкое имя? - поддакнула ей Алисса.
- Не Шр, - передразнил девушку нархан, - а Шррррр. Чем больше «р» в имени, тем лучше. У этой-то хотя бы одна «р» в имени есть, да и у братца твоего. А ты вообще не пойми кто!
- Это я не пойми кто?! – взревела девчонка, собираясь броситься в драку.
- А ну тихо! – приструнил ее брат. – Нам и одного явления огненной рыси хватило. Мало ли в кого он там еще превращается.
- Ха! – на столе вместо черного кота появилась небольшая (всего лишь в половину от прошлого размера) ярко-рыжая рысь с длинным черным хвостом. – В кого хочу, в того и превращаюсь!
- Ого! – восхитился Дюран. – Полезная способность.
- И в меня можешь? – Измира заинтересованно приподняла бровь.
- Да без проблем, - миниатюрная алира прошлась по столу, кокетливо накручивая золотую прядку на палец.
- Фи. А в полный рост?
- Фигня вопрос!
- Так, стоп, - остановил увлекшихся девиц Дюран. – С этими превращениями мы никогда до сути не доберемся. Кто вообще такие нарханы?
- Давным-давно, - Император уселся по середине стола на мягкой подушке, самостоятельно перелетевшей сюда с кровати, - в мире под названием Мэйдес появилась могущественнейшая раса нарханов . И зря эльфы думают, что они - первая раса, ибо первыми были нарханы. Иначе кто бы стал подлянки для других рас устраивать? Людишки и прочие расы нархански боялись нарханов, встречали завсегда приветственными криками да в пояс им кланялись…
- На меня не смотри, - возмущенно фыркнула Измира, - я кланяться не собираюсь.
- А придется… - нархан многозначительно ухмыльнулся. – Я ведь много историй знаю. О Повелителе элементалей, к примеру.
- Ну, ладно-ладно, - примирительно улыбнулась алира, - может и поклонюсь. Если пакости нам делать не будешь! И не на людях, естественно.
- А зачем вообще делать пакости? – спросила Лиска, утащив с блюда сладкую ватрушку с повидлом.
- Интересные дела! – котяра недовольно дернул хвостом, и угощение, появившееся в домике Дюрана по приказу алиры, пугливо отодвинулось на дальний от хозяев и гостей край стола. – Сами жрут себе. А бедный котик голодать, что ли должен?
- Так ты эмоциями, что ли, питаешься? – предположил Дюран и с изумлением понял, что угадал. – А злость вызывает самые сильные эмоции…
- А эти, как их… лингрэ тоже эмоции жрут? Кто они вообще такие? – алира в компании друзей непозволительно расслабилась и перестала следить за своим языком, что только обрадовало Дюрана – все же он простой наездник, к обществу светоносных непривыкший.
- Кто такие лингрэ? Так это… прототип нарханов. Создали их боги, посмотрели, какие те миленькие и добренькие, людишкам помогают, собратьев-меле себе ищут, и решили создать нарханов. И правильно, сила она ж в злости! И не станут никогда нарханы себе меле искать, не нужны им всякие сопричастные. И плевать, что меле - это больше чем семья. Да кому нужна эта семья? И единства на эмоциональном уровне нам не надобно! Мы сами по себе! Мы лучшие! А те, кто называет нас мелкой нечистью, просто дураки и завистники!
- Так вот вы кто, - хихикнула Лиска, - нечисть мелкая!
- И ничего не мелкая! – зашипел на нее нархан и, обернувшись огромной облезлой крысой с длинным голым хвостом, нырнул ей под юбку.
- Ой, мамочка! – завизжала та.
- Да сколько можно! – черный кот вновь вспрыгнул на стол. - Мамочка-мамочка! Папочка я, а не мамочка! Не видно, что ли?!
- Интересно, - фыркнула Измира, - это когда это вам люди кланялись?
- Так всегда! Кто, чтобы под стол заглянуть и посмотреть, куда эта нечисть поганая… тьфу ты, героическое существо спряталось, кто, чтобы тапок снять или под печкой ухватом пошуровать.
- Вот так бы сразу и сказал! – усмехнулся Дюран. – Кто такие нарханы и лингрэ, мы уже поняли. Конкурирующие группировки мелкой… ладно-ладно, крупной нечисти. Бумер – предводитель лингрэ…
- Ага, - кивнул котяра. – Президентом себя величает.
- А кто такие президенты? – недоуменно сдвинула бровки Измира.
- Не президенты, а Президент! Он вроде папаши твоего.
- А Император тогда кто? – вмешалась в разговор Алисса. – А понятно, Президент – он за светлых, а Император – за темных.
- Чего это за темных? – возмутился Шррррр.
- Ну ты же черный!
- А еще рыжий, белый и
- Полосатый в крапинку, - рассмеялся Дюран. – Короче, Император за наших, а…
- А Президента здесь, к счастью, нет! – перебила его алира.
- А табуретки здесь при чем? – припомнила Лиска.
- Не табуретки, а кресло! – глубокомысленно изрек нархан. – Императорское. Знак высшей благосклонности. Хотел тебе предложить. Но вы все здесь вредины! Но так уж и быть можете расписаться!
- Где? За что?
- А вот в этом подписном листе, подтверждающем мое величие.
На краю стола возник вроде бы небольшой свиток, но он раскручивался, раскручивался и раскручивался, пока не занял практически весь пол.
- Вот там в конце распишитесь! – велел Император и, заметив, что народ не спешит хвататься за писчие принадлежности, добавил. – Иначе помогать не буду!
- Да распишемся мы, распишемся, - первой на это решилась Измира. – Жалко, что ли. Но с тебя танцы на балу!
- Заметано! А с тебя серенада для Императрицы!
- Вот только не надо про серенады! – схватилась за голову алира.
А из парка донеслись очередные любовные завывания.
Алекс Вейр совсем не злился. Вот ничуточки не злился. Вот ни маломальской капельки. Разве можно злиться в такое распрекрасное утро. И вообще, жизнь, можно сказать удалась.
Столь головокружительной карьерой, какая досталась Повелителю элементалей Алексу Вейру, никто бы не мог похвастаться. Такая карьера и в самом страшном кошмаре не привидится. Из Великих заклинателей в безработные, перебивающиеся случайными заработками, а затем в принцессы целого мира. Правда, и здесь извечное невезение Алекса сказалось – мало того, что принцесса ненаследная и вся власть мужу достанется, которых уже набежало, лопатой не отмахаться, так еще и тело-то бабское. Четыре дня, как бабское.
Нет, тело ничего так, красивое, как и мордашка, и подержаться есть за что. Но, светлый его побери, Алекс привык держаться за все это снаружи, а не изнутри. Ежели изнутри, это ж извращение какое-то получается. И так еле отмазался, объясняя Лиззи, почему последние четыре дня алира по своим комнатам шастает исключительно в нижнем белье или прозрачных пеньюарчиках. И ничего это не очередные заскоки, и не новый виток борьбы с этикетом, это Измира к будущей семейной жизни готовится – должна же она мужу нравиться. Вот Алексу очень даже нравится. И конкурсе он бы не отказался поучаствовать. И к светлому весь этот светлый Алэрт, ему бы саму Измиру в жены. Ну, или хотя бы со стороны полапать. Но лапать принцесс без замужества вряд ли позволят…
Тьфу! Лучше бы он послушался многозначительно усмехающуюся (и не фига ему не поверившую) горничную и оделся поприличнее. А глупости какие-то в голову лезут. Ему бы выход искать, способ, чтобы домой вернуться. А он голых баб в зеркалах рассматривает. Можно подумать, Алекс Вейр – мальчишка какой-то озабоченный. Вроде Сана.
- Ай! Ой! Любимая, самая любимая… сволочь! Уй-ей-ей. Ухи-то не кусай, гадина! Я хотел сказать наипрекраснейшая наикрасивейшая наиумнейшая… хм, жена советницкая!
- Будущая жена! – сбить Алиссу с намеченного пути не смогла бы и стая огнедышащих драконов.
- Ну вот что ты в нем нашла? – ляпнул наездник, бывший, хотя нет уже будущий, и мгновенно пожалел о своих словах.
- Кли-Шер умный, красивый, добрый, ответственный, стройный, сильный, нежный, честный, мужественный… - усевшуюся на любимого конька девчонку понесло, и задремавший было Дюран лишь привычно кивал и поддакивал в особо эмоциональных местах, встрепенувшись на совсем уж выбивающемся из восторженного ряда слове.
- Самоотверженный? – изумленно воскликнул он. – Этот самовлюбленный наглый индюк, который в нашем выступлении на конкурсе пытается на себя одеяло перетянуть?
- Ну разумеется, - Алисса грозно уперла руки в бока. – Ты же в вашем спектакле роль тупого темного исполняешь. Да и колдовать не умеешь. А какие у него ледяные стрелы и водные плети получаются, ух! – сестрица мечтательно закатила глаза.
- Еще какой ух! – буркнул Дюран. – Знаешь, как больно, когда заденет?
- Так уворачиваться надо! – переубедить в чем-то влюбленную девицу не представлялось возможным. – И мечом отбиваться!
- Деревянным?!
- А тебе, что, настоящий подавай? Ты же не умеешь! Порежешься еще.
- По-твоему, справедливо, что у него в арсенале заклинания, причем, настоящие, а у меня игрушечный меч?
- Не игрушечный, а тренировочный. Да и выглядит, как настоящий.
- Вот именно, что только выглядит! – Дюран готов был обидеться по-настоящему, и сестрица это заметила.
- Ну не злись, - Лиска чмокнула брата в щеку. – Шер ведь все продумал, чтобы и достоверно смотрелось, и ты, как темный, себя проявил, и заклинания тебя не задевали, близко проходили.
- Слишком близко!
- Ну так, достоверность же!
- Вот и соблюдал бы достоверность во всем, - усмехнулся Дюран. – Вообще-то тогда темные победили. И нас здесь заперли. Я в спектакле победить должен!
- Все-то ты знаешь, Дю-Рак! – возмутилась Алисса. – Вот и побеждай тогда сам, раз такой умный! Ой, мамочки! – взвизгнула она, спихивая со своей головы непонятно откуда там взявшегося черного кота.
- Никакая я тебе не мамочка! – гневно прошипел тот.
- Ой, котик говорящий! – умиленно всплеснула руками девчонка.
- Сама ты, котик говорящий! – пушистый взобрался на стол, злобно выгнул спину и вздыбил шерсть. – А я Император!
- Чей?
- Теперь ваш!
- У нас не император, - терпеливо (с такой-то сестрицей стальные нервы нужны) пояснил Дюран. – У нас Сиятельный Пра-Кси-Он.
- Да и пускай себе сияет. Вряд ли ему под силу переплюнуть харизму и неотразимость самого Императора! - котяра старательно обнюхал все три чашки (Шер недавно заходил, и Алисска пыталась впихнуть в него весь запас утащенных с обеда булочек), брезгливо отодвинул их лапой, буркнув. – Совсем от лап отбились.
- Чего? – абсурдность происходящего вылилась в нервный смешок. Такой наглости Дюран и от людей не встречал (Алисса не в счет), не то что у котов. Пусть и говорящих.
- Сосиски где, я вас спрашиваю? Любой любящий и уважающий себя… тьфу ты, Императора холоп должен знать, что завтракать, обедать и ужинать нужно исключительно сосисками. Мало ли кто милый и пушистый заглянет!
- А с чего ты взял, - хихикнула Лиска, включаясь в игру, - что мы тебя любим и уважаем?
- Влюбленным можешь ты не быть, - глубокомысленно изрек кот, - благоговейным быть обязан!
- О сиятельный! – «благоговеть» девчонка умела, как никто. Этому во всех церквях на обязательных занятиях учат. А чем в сущности коты отличаются от светоносных? Наглость и напыщенность один в один. – Прости нас, глупых, не понявших величие твое и сосисок!
Последнее слово удалось Алиссе особенно благоговейно – сосиски она любила куда больше каких-то там Императоров. Готовить бывший… будущий наездник не особо умел, а маленькую сестренку кормить чем-то надо было. Так что жили много лет строго по указам этого лохматого Императора - завтракали, обедали и ужинали исключительно сосисками. Гарниры Дюран старался разнообразить, как мог и насколько позволяла зарплата наездника. Конфеты и прочие шоколадки Дюран категорически не признавал (дорогие, зараза, и вредные), и на сладкое маленькая Лиска получала обычно творог, обильно посыпанный сахаром. С тех пор творожок сестрица любила и даже холодильный шкаф в гостевом доме умудрилась им под завязку забить. А еще вареньем и сосисками.
От варенья Император милостиво отказался, и сейчас они на пару трескали сосиски, макая один в творожок, вторая в варенье. Сообразив, что эти два проглота сейчас без него все сожрут, Дюран вытащил свой любимый кетчуп и присоединился к трапезе. Обед был уже давненько, и хотя наездник не успел так уж сильно проголодаться, но дурной пример - он, как известно, заразителен. Да и котяра не такой уж противный оказался. А что язык за зубами держать не умеет, так у каждого свои недостатки.
Вот и Алисска, похоже, пришла к тем же выводам и, не дав котику схватить с блюда последнюю сосиску, принялась его тискать под возмущенные крики Императора:
- Аааа! Помогите! Хулиганы хвостика лишают!
- Поможем-поможем, не переживай, - хихикнула Лиска, нацеловывая наглую кошачью морду.
- Руки прочь от неприкосновенного Императорского тела! Это только Императрице позволительно! – не очень-то уверенно шипел кот, подставляя для почесушек то одно ухо, то другое. – Хотя… давай целуй дальше. А Императрица сама виновата! Нечего меня выгонять было с насиженного места! Вот возьму и назло ей Императорское кресло заведу. Да и Бумер обзавидуется! Подписей у меня все равно больше! Так что имею полное право на свое собственное кресло.
- Что еще за Бумер? – Дюран с подозрением оглянулся. Еще одного нахлебника и поедателя чужих сосисок он терпеть не намерен. – Еще один кот?
- Неа. Лингрэ он.
- А ты кто? – пальчики девчонки переместились и азартно почесывали кошачью шею. – Тоже лингрэ?
- Вот еще! – злобно рыкнул котяра и, укусив Алисску за палец, мгновенно переместился на стол. – Не смей равнять честного нархана с каким-то там вшивым лингрэ! Вот же глупая девчонка! А я ей еще хотел предложить почетную должность Императорского кресла.
- Ничего себе карьера, - расхохоталась девчонка. – Из сестры светоносного в табуретки!
- Ты не сильно-то обольщайся, - вмешался Дюран. – Надоест алире с нами в игры играть, обратно в свою конуру отправимся. А лишняя табуретка нам там точно не помешает.
- Издеваешься?! – взревела сестрица.
- Издеваетесь?! – вторил ей маленький черный кот.
Ой, мама. А не такой уже и маленький.
Шипящий, будто сосиска на сковороде, кот вымахал размером с натуральную рысь. Если рыси вообще бывают такие лохматые и огненно-рыжие, искрящиеся праведным гневом. И все бы ничего, только гнев этот оставлял на столе самые натуральные подпалины. Этак, он им тут пожар устроит.
Торопливо обернувшись, наездник заметил стоящую на подоконнике вазу с цветами, но, на свое счастье, облить водой огненную рысь не успел. И даже не подозревал, что прошел буквально в шаге от собственной гибели.
- Всполох! – Измира восторженной молнией пролетела через всю комнату, набросившись на Императора с жаркими объятиями.
Похоже, все девчонки одинаковы – их хлебом не корми, дай потискать что-то белое и пушистое. Ну, ладно-ладно – черное и рыжее, но ведь пушистое же.
Правда, в рыжем виде существо обниматься хотело еще меньше, чем в черном.
- А ну пусти меня, дурак! – «рысь» рычала и вырывалась, но когти и зубы в ход пока не пускала.
- Эй, а я-то здесь при чем? – возмутился так и не вставший с кресла Дюрак. – Я вообще-то здесь сижу и никого не трогаю.
- А этот дурак трогает! – огненная рысь исчезла из рук Измиры, чтобы в тот же миг появиться на плече Дюрана черным котом.
- Ну, вообще-то, не дурак, а дура! – ляпнул наездник раньше, чем сообразил, что говорит.
Но алира не обратила на его слова никакого внимания.
- Ты не Всполох… – печально произнесла она, усевшись в кресло напротив Дюрана.
- Нет, разумеется. Что за дурацкое имя? Ни одной буквы «р»!
- И как же зовут нашего распрекрасного гостя? – язвительно уточнила алира.
- Шррррр, - гордо заявил котяра.
- Шр? Что за дурацкое имя? - поддакнула ей Алисса.
- Не Шр, - передразнил девушку нархан, - а Шррррр. Чем больше «р» в имени, тем лучше. У этой-то хотя бы одна «р» в имени есть, да и у братца твоего. А ты вообще не пойми кто!
- Это я не пойми кто?! – взревела девчонка, собираясь броситься в драку.
- А ну тихо! – приструнил ее брат. – Нам и одного явления огненной рыси хватило. Мало ли в кого он там еще превращается.
- Ха! – на столе вместо черного кота появилась небольшая (всего лишь в половину от прошлого размера) ярко-рыжая рысь с длинным черным хвостом. – В кого хочу, в того и превращаюсь!
- Ого! – восхитился Дюран. – Полезная способность.
- И в меня можешь? – Измира заинтересованно приподняла бровь.
- Да без проблем, - миниатюрная алира прошлась по столу, кокетливо накручивая золотую прядку на палец.
- Фи. А в полный рост?
- Фигня вопрос!
- Так, стоп, - остановил увлекшихся девиц Дюран. – С этими превращениями мы никогда до сути не доберемся. Кто вообще такие нарханы?
- Давным-давно, - Император уселся по середине стола на мягкой подушке, самостоятельно перелетевшей сюда с кровати, - в мире под названием Мэйдес появилась могущественнейшая раса нарханов . И зря эльфы думают, что они - первая раса, ибо первыми были нарханы. Иначе кто бы стал подлянки для других рас устраивать? Людишки и прочие расы нархански боялись нарханов, встречали завсегда приветственными криками да в пояс им кланялись…
- На меня не смотри, - возмущенно фыркнула Измира, - я кланяться не собираюсь.
- А придется… - нархан многозначительно ухмыльнулся. – Я ведь много историй знаю. О Повелителе элементалей, к примеру.
- Ну, ладно-ладно, - примирительно улыбнулась алира, - может и поклонюсь. Если пакости нам делать не будешь! И не на людях, естественно.
- А зачем вообще делать пакости? – спросила Лиска, утащив с блюда сладкую ватрушку с повидлом.
- Интересные дела! – котяра недовольно дернул хвостом, и угощение, появившееся в домике Дюрана по приказу алиры, пугливо отодвинулось на дальний от хозяев и гостей край стола. – Сами жрут себе. А бедный котик голодать, что ли должен?
- Так ты эмоциями, что ли, питаешься? – предположил Дюран и с изумлением понял, что угадал. – А злость вызывает самые сильные эмоции…
- А эти, как их… лингрэ тоже эмоции жрут? Кто они вообще такие? – алира в компании друзей непозволительно расслабилась и перестала следить за своим языком, что только обрадовало Дюрана – все же он простой наездник, к обществу светоносных непривыкший.
- Кто такие лингрэ? Так это… прототип нарханов. Создали их боги, посмотрели, какие те миленькие и добренькие, людишкам помогают, собратьев-меле себе ищут, и решили создать нарханов. И правильно, сила она ж в злости! И не станут никогда нарханы себе меле искать, не нужны им всякие сопричастные. И плевать, что меле - это больше чем семья. Да кому нужна эта семья? И единства на эмоциональном уровне нам не надобно! Мы сами по себе! Мы лучшие! А те, кто называет нас мелкой нечистью, просто дураки и завистники!
- Так вот вы кто, - хихикнула Лиска, - нечисть мелкая!
- И ничего не мелкая! – зашипел на нее нархан и, обернувшись огромной облезлой крысой с длинным голым хвостом, нырнул ей под юбку.
- Ой, мамочка! – завизжала та.
- Да сколько можно! – черный кот вновь вспрыгнул на стол. - Мамочка-мамочка! Папочка я, а не мамочка! Не видно, что ли?!
- Интересно, - фыркнула Измира, - это когда это вам люди кланялись?
- Так всегда! Кто, чтобы под стол заглянуть и посмотреть, куда эта нечисть поганая… тьфу ты, героическое существо спряталось, кто, чтобы тапок снять или под печкой ухватом пошуровать.
- Вот так бы сразу и сказал! – усмехнулся Дюран. – Кто такие нарханы и лингрэ, мы уже поняли. Конкурирующие группировки мелкой… ладно-ладно, крупной нечисти. Бумер – предводитель лингрэ…
- Ага, - кивнул котяра. – Президентом себя величает.
- А кто такие президенты? – недоуменно сдвинула бровки Измира.
- Не президенты, а Президент! Он вроде папаши твоего.
- А Император тогда кто? – вмешалась в разговор Алисса. – А понятно, Президент – он за светлых, а Император – за темных.
- Чего это за темных? – возмутился Шррррр.
- Ну ты же черный!
- А еще рыжий, белый и
- Полосатый в крапинку, - рассмеялся Дюран. – Короче, Император за наших, а…
- А Президента здесь, к счастью, нет! – перебила его алира.
- А табуретки здесь при чем? – припомнила Лиска.
- Не табуретки, а кресло! – глубокомысленно изрек нархан. – Императорское. Знак высшей благосклонности. Хотел тебе предложить. Но вы все здесь вредины! Но так уж и быть можете расписаться!
- Где? За что?
- А вот в этом подписном листе, подтверждающем мое величие.
На краю стола возник вроде бы небольшой свиток, но он раскручивался, раскручивался и раскручивался, пока не занял практически весь пол.
- Вот там в конце распишитесь! – велел Император и, заметив, что народ не спешит хвататься за писчие принадлежности, добавил. – Иначе помогать не буду!
- Да распишемся мы, распишемся, - первой на это решилась Измира. – Жалко, что ли. Но с тебя танцы на балу!
- Заметано! А с тебя серенада для Императрицы!
- Вот только не надо про серенады! – схватилась за голову алира.
А из парка донеслись очередные любовные завывания.
ГЛАВА 10. Право первого танца
Алекс Вейр совсем не злился. Вот ничуточки не злился. Вот ни маломальской капельки. Разве можно злиться в такое распрекрасное утро. И вообще, жизнь, можно сказать удалась.
Столь головокружительной карьерой, какая досталась Повелителю элементалей Алексу Вейру, никто бы не мог похвастаться. Такая карьера и в самом страшном кошмаре не привидится. Из Великих заклинателей в безработные, перебивающиеся случайными заработками, а затем в принцессы целого мира. Правда, и здесь извечное невезение Алекса сказалось – мало того, что принцесса ненаследная и вся власть мужу достанется, которых уже набежало, лопатой не отмахаться, так еще и тело-то бабское. Четыре дня, как бабское.
Нет, тело ничего так, красивое, как и мордашка, и подержаться есть за что. Но, светлый его побери, Алекс привык держаться за все это снаружи, а не изнутри. Ежели изнутри, это ж извращение какое-то получается. И так еле отмазался, объясняя Лиззи, почему последние четыре дня алира по своим комнатам шастает исключительно в нижнем белье или прозрачных пеньюарчиках. И ничего это не очередные заскоки, и не новый виток борьбы с этикетом, это Измира к будущей семейной жизни готовится – должна же она мужу нравиться. Вот Алексу очень даже нравится. И конкурсе он бы не отказался поучаствовать. И к светлому весь этот светлый Алэрт, ему бы саму Измиру в жены. Ну, или хотя бы со стороны полапать. Но лапать принцесс без замужества вряд ли позволят…
Тьфу! Лучше бы он послушался многозначительно усмехающуюся (и не фига ему не поверившую) горничную и оделся поприличнее. А глупости какие-то в голову лезут. Ему бы выход искать, способ, чтобы домой вернуться. А он голых баб в зеркалах рассматривает. Можно подумать, Алекс Вейр – мальчишка какой-то озабоченный. Вроде Сана.
