В тот же миг мне пришла на ум безумная идея немедленно покончить с этим. Для этого надо было просто протянуть к ней руку. Дальше я уже просто видел картинку.
Мы сливаемся в последнем в нашей жизни экстазе, становясь единым целым... и все...
Как я удержался, не известно. Пришлось чуточку ее отвлечь, чтобы она уплыла в сон, который я каждый раз навевал ей, в то время как ее божественные эмоции заполняли меня до краев. Ничто не могло в мире с этим сравниться. Ничто.
Она пребывала в неведении. И это было моей хорошей работой. Она не должна была знать ни о чем, кроме своих обязанностей Хранителя. Остальное было моей заботой.
Она не заметила, что на перроне вокзала нас встречали. И это был не Франк.
Пацан прятался в капюшон куртки. Одежда на нем была свободной и бесформенной, поэтому узнать в такой одежде даже хорошо знакомого человека я мог, лишь почувствовав его. И для этого надо было находиться с ним рядом. И вообще, если бы не мое повышенное внутренней голодной истерикой внимание, я бы ничего не заметил.
И еще я решил, что с Викторией надо расстаться. Утром, еще проснувшись в вагоне поезда, решил.
Я не смогу жить, если не буду питаться. Но то, что я буду питаться не ею, для нее будет предательством. Хотя, для меня теперь это означало то же самое.
И вот снова я не знал что мне делать. С одной стороны, я уже позвонил Виктору и просил заменить меня.
Но после того, как она пришла ко мне поговорить и я снова наслаждался ею, сомнения меня снова окутали, с новой силой.
Он действовал по инструкции, которую ему дали перед поездкой, и не должен был ничего рассказывать лишнего Виктории. Ей и так было не легко. Конечно, и ему не позавидуешь. Но он сам виноват. Его предупреждали давно, что играть можно только по правилам. Нарушение правил влечет за собой страшные последствия.
Он пренебрег правилами. И теперь расплачивался за все сполна. Впрочем, методы Конторы были таковы, что совершенно неважно - хочешь ты или нет - все равно сделаешь то, что от тебя ожидают. Либо выбываешь из игры...
Про то, что Виктория застала его за кормежкой, он мне не рассказал. Я узнал об этом гораздо позднее.
- Я больше не могу сопровождать ее, - сказал он мне по телефону, когда они уже были в Москве. - Я без сил.
- Ты что, не мог подкормиться?
- Я кормился...
- Ладно, я поговорю с Владом.
Влад меня выслушал, а потом, словно знал гораздо больше, чем я, вздохнул и сказал:
- Конечно, ты еще очень не совершенен. Я даже не знаю, справишься ли ты. Судя по докладам Станислава (он единственный называл Стаса Станиславом, делая ударение на втором слоге), там были серьезные проблемы. Кто-то следует за ними. И я начинаю догадываться, кто это. Судя по тому, что мы давно не знаем, где сейчас находится Игорь, это именно он. Нам страшно не повезло, что мы просмотрели тот факт, что Виктория может оказаться такой желанной пищей для нас. Станислав действительно приготовил ее как искусный кулинар. Я помню ее запах до сих пор. Не удивительно, что Игорь буквально прилип к ней. Надо разыскать его и остановить. Я сам этим займусь. А ты, Виктор, отправляйся в Москву на замену брату. Вот тебе инструкции и кое-что еще.
С этими словами он передал мне небольшую брошюру с обложкой без картинок и букв и небольшой кейс. Кейс был тяжеловат, в нем явно лежали не только зубная щетка с запасной рубашкой.
- Но ты не можешь ехать дальше в таком состоянии! Ты болен! Тебе требуется как минимум отдых и как максимум доктор... не знаю как там у вас они называются. Но кто-то же помогает вам, если у вас проблемы со здоровьем, - я пыталась его снова и снова уговорить не ехать дальше. А он снова и снова находил какие-то оправдания и причины, чтобы ехать.
- Обычно мы в лечении не нуждаемся. Ты же видела, как я 'умер'. - проговорил он, усмехаясь мрачно и глядя на меня исподлобья.
Воспоминания об этом ужасе каленой иглой саданули мне прямо по сердцу.
- Ты не можешь ехать дальше, - упрямо продолжала я. - Давай свяжемся с кем-нибудь и попросим замену.
- Хорошо. Давай вернемся к этому завтра...
Он был плох. Очень плох.
- Что будет, если я тебя обниму? - прошептала я.
- Не знаю.
- Можно я попробую?
Он молчал. И я осторожно приблизилась к нему и погладила по щеке. Легкие иголочки поскакали по коже от такого прикосновения. Но я внимательно следила за Стасом. В следующее мгновение я осторожно обняла его за шею и остановилась так, прислушиваясь к себе. Когда это со мной проделывал Стас, я обычно ощущала прилив энергии в спине или в груди. В зависимости от того, как он меня обнимал - спереди или сзади. Теперь я страстно хотела поделиться с ним своими силами. Но не знала, какие усилия я должна для этого приложить. Инстинктивно я понимала, что прежде всего надо было очень этого пожелать. Я желала. Потом я по опыту знала, что чаще всего усиление ощущения прилива сил или наоборот уменьшения сопровождаются вдохом или выдохом. И я вдохнула поглубже, и попыталась выдохнуть в него эти самые силы.
- Не надо, Виктория. Это не поможет, - сказал он, отстраняясь от меня.
- Дай мне хотя бы попробовать, - и я снова обхватила его за шею, притягивая к себе. Он сдался, но я прямо кожей ощутила снова ту же самую горькую усмешку на его лице. 'Ну что ж, давай попробуй. Все равно ничего не выйдет', - как бы говорил он мне.
И снова я вдохнула, собрав в единый комок все силы, что были во мне. И снова вместе с выдохом я страстно пожелала отдать эти силы ему... И оно пошло... Я это ощутила. Я, конечно, понимала, что должна контролировать процесс, чтобы не отдать слишком много. Но кто знал, что такое много, и сколько это - мало...
Очнулась я только утром. Стас сидел рядом, и когда я открыла глаза, протянул ко мне руку и провел по волосам. Он улыбался мне... Впервые с тех пор, как умер у меня на руках и у меня на руках воскрес.
- Смелая мышка, - проговорил он. - Я до сих пор не понимаю, как ты это сделала, но... ты мне помогла. Хотя... не стоило. Я тебя во все это втравил. И... Я бы не хотел, чтобы ты тогда все это видела... правда. Для меня это не то, что для тебя. Я, кажется, сделал тебя несчастной.
Он выглядел гораздо лучше. От черных всполохов в глазах остались только мелкие точки. Но чувство вины, которое он испытывал по отношению ко мне заставляло его прятать от меня глаза.
Я не хотела вспоминать о прошлом, потому что его улыбка на мгновение вернула мне надежду на наше счастливое совместное будущее. Только на мгновение. Но мне хватило, чтобы понять, как сильно я хочу пободаться с судьбой-разлучницей, и победить ее.
Именно поэтому, инстинктивно желая прекратить эту его полную пессимизма речь, я снова поглубже вздохнула и потянула его к себе.
- Я думаю, - прошептала я ему на ухо. - Что если мы научимся это контролировать, нас ждет счастливое будущее. О прошлом с этой минуты я хочу забыть навсегда.
Я видела сомнения в его глазах. Но не хотела сдаваться. Особенно сейчас. Ведь все было хорошо.
Я погладила его по руке и потянула снова к себе. Он все еще не решался приблизиться ко мне. И я решила взять инициативу на себя.
Я потянулась к краю его футболки с моим изображением, целующим его сердце, а потом...
'Змеей-искусительницей я вилась вокруг него, пока добиралась до любимых губ. Я должна была его заставить забыться со мной, отпустить себя, раскрыть мне навстречу душу и отдать тело. При этом я должна была осознавать ответственность за наши жизни и контролировать потоки, которые метались меж нами с нарастающей подобно локомотиву скорости.
Мягко и нежно я целовала его в скулы и губы, в шею и грудь, обвиваясь словно плющ вокруг ствола. Я старалась спокойно дышать и контролировать поток. И Стас мне начал отвечать. Дыхание его стало более глубоким. А потом стон вырвался из его полуоткрытых губ, и он сдался мне в плен окончательно и бесповоротно. Я торжествовала. Я чувствовала, что теперь мы уже не расстанемся. Никогда. Пока смерть... или обстоятельства...
О, нет! Пусть это все окажется неправдой. Я ни за что не отдам его. Никому и никогда.'
Наверное со стороны было странно смотреть, как двое полуобнаженных сидят молча напротив друг друга в течении получаса, не произнося ни слова не пошелохнувшись. Скажу одно. Мы остались довольны. Оба. Хотя и не решились сегодня на большее. Только пообещали друг другу практиковаться... почаще.
А мои фантазии, которые я породила во время нашей медитации, я решила приберечь на будущее. Когда обстоятельства позволят мне это мое прекрасное безрассудство воплотить в реале.
Позже, в тот же день мы занялись изучением карты, где в пойме реки Чара должна была находиться гора с одноименным названием.
Но мы не знали, что просьба Стаса о замене уже удовлетворена, и в самое ближайшее время нам предстоит расстаться. Возможно навсегда.
Что со мной происходит? Я принял решение, но все мое существо противилось этому. И мрачно я наблюдал за собой со стороны, когда она уговаривала меня ее бросить, а я пытался найти снова и снова какие-то нелепые причины, чтобы остаться с ней.
А потом она попросила меня попробовать совершить обмен. Еще в прошлый раз я знал, чем это грозит для нас обоих. И не смог ей тогда отказать. В тот миг, как она вдохнула в меня часть своей жизни, я ощутил в себе дыхание собственной и ее смерти.
А потом из нее в меня полилась песня ее жизни непрерывным потоком, и я понял, что не знаю, как ее прервать. Она отдавала мне последние капли своего дыхания, когда я последним усилием воли разорвал связь.
Потом я боялся приблизиться к ней, думая, что это снова возобновит движение потока. Но я должен был хотя бы знать, жива ли она еще.
Она была без сознания, но сердце ее билось. И все обошлось.
Я сидел с ней до утра. Пока она не открыла глаза. А потом она снова предложила попрактиковаться в обмене. Я понимал, что сил у нее не осталось. И просто глупо заниматься этим сейчас, когда все еще так не определенно. Но она так смотрела на меня, что я не решился ей отказать. Странно, но обмен не убил нас. Это конечно еще не означало, что мы победили проклятье нашего вида. Но она подала мне надежду, и я не хотел от нее отказаться. Ни за что.
Она сидела напротив меня с закрытыми глазами, а я гадал, о чем она думает. Белки ее глаз шевелились и вздрагивали под веками, словно она видела какие-то очень яркие интересные картинки. Я думал, спросить ли ее, о чем она грезила, но не решился. Я надеялся, что у меня еще будет такая возможность. Потоки наших эмоций проходили сквозь нас, как через единый организм. Это было полное слияние. Такого я еще не испытывал. Она была частью меня. И от этого мне казалось кощунством овладеть ею теперь. Словно самим собой... Нет, не сегодня.
Ближе к вечеру в дверь позвонили. На пороге стоял Виктор. В руках у него был небольшой кейс. И все. Будто он заехал на час из соседнего района Москвы.
- Привет, - улыбка у него получилась не очень. Он вообще мало напоминал мне того веселого парня, с которым мы много ржали и ерничали, пока собирали материалы по теме 'Этикет'. Все изменились вокруг меня. И он тоже. Да и я сама что-то не ощущала в себе желания шутить и развлекаться. Слишком много всего мне пришлось пережить.
Ужинали мы молча. Мы со Стасом словно ждали неприятного разговора, а Виктор словно к нему готовился.
- Ну, в общем, я приехал тебе на замену, - сказал наконец он, и улыбка у него получилась кисленькой.
- Да собственно мы вроде как начали находить компромиссы, - смущенно проговорил Стас.
- Решение принято, - вздохнул Виктор. - Ты знаешь, что это означает.
Я тоже быстро поняла, что это означает. Я уже видела, на что способны эти люди, чтобы просто убедить меня поехать туда, куда они хотят. И я знала, что если мы взбунтуемся, то нам устроят настоящую Варфоломеевскую ночь. Мой мозг лихорадочно искал выход и... нашел.
- Ты не справишься, - проговорила я. - В поездке нас преследовали. Похоже, преследователь даже Стаса не боится. Судя по настойчивости, с которой он следует за мной, от своих планов он не откажется. А возможно даже захочет поскорее использовать шанс, если поймет, что более опытного Стража заменили новичком.
Виктор мрачно усмехнулся в ответ.
- Ну, во-первых, я уже не новичок - меня все это время активно готовили к неприятностям. А потом мы уже знаем, кто вас преследовал. Влад сам займется им. Так что не стоит волноваться.
- Но Влад не знает про чудовище, что ожидает меня в Библиотеке... - и я рассказала им обоим про свое видение.
Мой рассказ не на шутку встревожил Виктора, потому что он больше не стал продолжать разговор о предстоящей поездке, а немедленно набрал номер Влада. Стас тоже горел возбуждением, и смотрел на меня с осуждением, виня в том, что я скрыла от него свое видение, но при Викторе на общение со мной он не решался. То ли потому что брат, то ли потому что эмиссар...
- Влад. Это я. У нас осложнения.
Потом Виктор выслушал ответ, сказал 'окей' и дал отбой.
- Ждем Влада. Он скоро будет. Вероятно, Игорь уже в Москве, поэтому и Влад здесь.
- А Игорь тут причем? - удивленно спросила я, и вдруг у меня щелкнуло в голове.
Ну конечно, кто еще мог следовать за нами по пятам? Игорь. Словно собачка на веревочке. Образ этот почему то хоть и возник у меня в голове белым шпицем в шлейке, инкрустированной брильянтами, смешным мне отнюдь не показался.
И я стала вспоминать те мелкие детали, на которые не обращала раньше никакого внимания. Быстрые и внезапные отлучки Стаса. Внезапно мелькающие в самых неожиданных местах и обстоятельствах тени.
Мои догадки были прерваны словами Стаса.
- Есть еще один. Не думаю, что он представляет особую опасность, но видимо не принимать во внимание его тоже нельзя. - И Стас рассказал нам про безумного Повелителя, который отправился на поиски какого-то артефакта. И путь этот почему-то привел его ко мне.
- Почему ты говоришь об этом только сейчас? - раздался вдруг встревоженный голос Влада. Он стоял на пороге комнаты, и я не знала, как и когда он открыл входную дверь. Потому что дверь точно была закрыта на ключ, и никто не звонил.
- Потому что все знают - никаких артефактов нет! - воскликнул в ответ Стас.
- Ты уверен? - в словах Влада и во взгляде было столько многозначительности...
И на лице Стаса вдруг отразилась целая гамма мыслей. Видимо, он что-то понял важное. Потому что кивнул Владу головой и... замолчал.
А Влад продолжил.
- Дальше едете втроем. Я страхую вас. Но постараюсь запутать следы. Если вы меня увидите, то 'здороваться' не надо. Понятно? - Стас и Виктор молча кивнули, а я лишь пожала плечами.
Кажется, моя магическая история все больше приобретала признаки банального бандитского боевика. Все, что происходило, для меня по прежнему не выглядело до конца реальным, в каких бы невероятных событиях я не побывала в последнее время. Но я уже начинала привыкать думать о своей новой жизни как о реальности, хотя меня и сносило периодически в сторону под названием 'материализм'.
Так вот кто нас встречал на перроне. Гоша.
Гоша словно коршун продолжал караулить свою добычу.
Мы сливаемся в последнем в нашей жизни экстазе, становясь единым целым... и все...
Как я удержался, не известно. Пришлось чуточку ее отвлечь, чтобы она уплыла в сон, который я каждый раз навевал ей, в то время как ее божественные эмоции заполняли меня до краев. Ничто не могло в мире с этим сравниться. Ничто.
Она пребывала в неведении. И это было моей хорошей работой. Она не должна была знать ни о чем, кроме своих обязанностей Хранителя. Остальное было моей заботой.
Она не заметила, что на перроне вокзала нас встречали. И это был не Франк.
Пацан прятался в капюшон куртки. Одежда на нем была свободной и бесформенной, поэтому узнать в такой одежде даже хорошо знакомого человека я мог, лишь почувствовав его. И для этого надо было находиться с ним рядом. И вообще, если бы не мое повышенное внутренней голодной истерикой внимание, я бы ничего не заметил.
И еще я решил, что с Викторией надо расстаться. Утром, еще проснувшись в вагоне поезда, решил.
Я не смогу жить, если не буду питаться. Но то, что я буду питаться не ею, для нее будет предательством. Хотя, для меня теперь это означало то же самое.
И вот снова я не знал что мне делать. С одной стороны, я уже позвонил Виктору и просил заменить меня.
Но после того, как она пришла ко мне поговорить и я снова наслаждался ею, сомнения меня снова окутали, с новой силой.
Глава 37. Виктор.
Он действовал по инструкции, которую ему дали перед поездкой, и не должен был ничего рассказывать лишнего Виктории. Ей и так было не легко. Конечно, и ему не позавидуешь. Но он сам виноват. Его предупреждали давно, что играть можно только по правилам. Нарушение правил влечет за собой страшные последствия.
Он пренебрег правилами. И теперь расплачивался за все сполна. Впрочем, методы Конторы были таковы, что совершенно неважно - хочешь ты или нет - все равно сделаешь то, что от тебя ожидают. Либо выбываешь из игры...
Про то, что Виктория застала его за кормежкой, он мне не рассказал. Я узнал об этом гораздо позднее.
- Я больше не могу сопровождать ее, - сказал он мне по телефону, когда они уже были в Москве. - Я без сил.
- Ты что, не мог подкормиться?
- Я кормился...
- Ладно, я поговорю с Владом.
Влад меня выслушал, а потом, словно знал гораздо больше, чем я, вздохнул и сказал:
- Конечно, ты еще очень не совершенен. Я даже не знаю, справишься ли ты. Судя по докладам Станислава (он единственный называл Стаса Станиславом, делая ударение на втором слоге), там были серьезные проблемы. Кто-то следует за ними. И я начинаю догадываться, кто это. Судя по тому, что мы давно не знаем, где сейчас находится Игорь, это именно он. Нам страшно не повезло, что мы просмотрели тот факт, что Виктория может оказаться такой желанной пищей для нас. Станислав действительно приготовил ее как искусный кулинар. Я помню ее запах до сих пор. Не удивительно, что Игорь буквально прилип к ней. Надо разыскать его и остановить. Я сам этим займусь. А ты, Виктор, отправляйся в Москву на замену брату. Вот тебе инструкции и кое-что еще.
С этими словами он передал мне небольшую брошюру с обложкой без картинок и букв и небольшой кейс. Кейс был тяжеловат, в нем явно лежали не только зубная щетка с запасной рубашкой.
Глава 38. Виктория.
- Но ты не можешь ехать дальше в таком состоянии! Ты болен! Тебе требуется как минимум отдых и как максимум доктор... не знаю как там у вас они называются. Но кто-то же помогает вам, если у вас проблемы со здоровьем, - я пыталась его снова и снова уговорить не ехать дальше. А он снова и снова находил какие-то оправдания и причины, чтобы ехать.
- Обычно мы в лечении не нуждаемся. Ты же видела, как я 'умер'. - проговорил он, усмехаясь мрачно и глядя на меня исподлобья.
Воспоминания об этом ужасе каленой иглой саданули мне прямо по сердцу.
- Ты не можешь ехать дальше, - упрямо продолжала я. - Давай свяжемся с кем-нибудь и попросим замену.
- Хорошо. Давай вернемся к этому завтра...
Он был плох. Очень плох.
- Что будет, если я тебя обниму? - прошептала я.
- Не знаю.
- Можно я попробую?
Он молчал. И я осторожно приблизилась к нему и погладила по щеке. Легкие иголочки поскакали по коже от такого прикосновения. Но я внимательно следила за Стасом. В следующее мгновение я осторожно обняла его за шею и остановилась так, прислушиваясь к себе. Когда это со мной проделывал Стас, я обычно ощущала прилив энергии в спине или в груди. В зависимости от того, как он меня обнимал - спереди или сзади. Теперь я страстно хотела поделиться с ним своими силами. Но не знала, какие усилия я должна для этого приложить. Инстинктивно я понимала, что прежде всего надо было очень этого пожелать. Я желала. Потом я по опыту знала, что чаще всего усиление ощущения прилива сил или наоборот уменьшения сопровождаются вдохом или выдохом. И я вдохнула поглубже, и попыталась выдохнуть в него эти самые силы.
- Не надо, Виктория. Это не поможет, - сказал он, отстраняясь от меня.
- Дай мне хотя бы попробовать, - и я снова обхватила его за шею, притягивая к себе. Он сдался, но я прямо кожей ощутила снова ту же самую горькую усмешку на его лице. 'Ну что ж, давай попробуй. Все равно ничего не выйдет', - как бы говорил он мне.
И снова я вдохнула, собрав в единый комок все силы, что были во мне. И снова вместе с выдохом я страстно пожелала отдать эти силы ему... И оно пошло... Я это ощутила. Я, конечно, понимала, что должна контролировать процесс, чтобы не отдать слишком много. Но кто знал, что такое много, и сколько это - мало...
Очнулась я только утром. Стас сидел рядом, и когда я открыла глаза, протянул ко мне руку и провел по волосам. Он улыбался мне... Впервые с тех пор, как умер у меня на руках и у меня на руках воскрес.
- Смелая мышка, - проговорил он. - Я до сих пор не понимаю, как ты это сделала, но... ты мне помогла. Хотя... не стоило. Я тебя во все это втравил. И... Я бы не хотел, чтобы ты тогда все это видела... правда. Для меня это не то, что для тебя. Я, кажется, сделал тебя несчастной.
Он выглядел гораздо лучше. От черных всполохов в глазах остались только мелкие точки. Но чувство вины, которое он испытывал по отношению ко мне заставляло его прятать от меня глаза.
Я не хотела вспоминать о прошлом, потому что его улыбка на мгновение вернула мне надежду на наше счастливое совместное будущее. Только на мгновение. Но мне хватило, чтобы понять, как сильно я хочу пободаться с судьбой-разлучницей, и победить ее.
Именно поэтому, инстинктивно желая прекратить эту его полную пессимизма речь, я снова поглубже вздохнула и потянула его к себе.
- Я думаю, - прошептала я ему на ухо. - Что если мы научимся это контролировать, нас ждет счастливое будущее. О прошлом с этой минуты я хочу забыть навсегда.
Я видела сомнения в его глазах. Но не хотела сдаваться. Особенно сейчас. Ведь все было хорошо.
Я погладила его по руке и потянула снова к себе. Он все еще не решался приблизиться ко мне. И я решила взять инициативу на себя.
Я потянулась к краю его футболки с моим изображением, целующим его сердце, а потом...
'Змеей-искусительницей я вилась вокруг него, пока добиралась до любимых губ. Я должна была его заставить забыться со мной, отпустить себя, раскрыть мне навстречу душу и отдать тело. При этом я должна была осознавать ответственность за наши жизни и контролировать потоки, которые метались меж нами с нарастающей подобно локомотиву скорости.
Мягко и нежно я целовала его в скулы и губы, в шею и грудь, обвиваясь словно плющ вокруг ствола. Я старалась спокойно дышать и контролировать поток. И Стас мне начал отвечать. Дыхание его стало более глубоким. А потом стон вырвался из его полуоткрытых губ, и он сдался мне в плен окончательно и бесповоротно. Я торжествовала. Я чувствовала, что теперь мы уже не расстанемся. Никогда. Пока смерть... или обстоятельства...
О, нет! Пусть это все окажется неправдой. Я ни за что не отдам его. Никому и никогда.'
Наверное со стороны было странно смотреть, как двое полуобнаженных сидят молча напротив друг друга в течении получаса, не произнося ни слова не пошелохнувшись. Скажу одно. Мы остались довольны. Оба. Хотя и не решились сегодня на большее. Только пообещали друг другу практиковаться... почаще.
А мои фантазии, которые я породила во время нашей медитации, я решила приберечь на будущее. Когда обстоятельства позволят мне это мое прекрасное безрассудство воплотить в реале.
Позже, в тот же день мы занялись изучением карты, где в пойме реки Чара должна была находиться гора с одноименным названием.
Но мы не знали, что просьба Стаса о замене уже удовлетворена, и в самое ближайшее время нам предстоит расстаться. Возможно навсегда.
Глава 39. Стас.
Что со мной происходит? Я принял решение, но все мое существо противилось этому. И мрачно я наблюдал за собой со стороны, когда она уговаривала меня ее бросить, а я пытался найти снова и снова какие-то нелепые причины, чтобы остаться с ней.
А потом она попросила меня попробовать совершить обмен. Еще в прошлый раз я знал, чем это грозит для нас обоих. И не смог ей тогда отказать. В тот миг, как она вдохнула в меня часть своей жизни, я ощутил в себе дыхание собственной и ее смерти.
А потом из нее в меня полилась песня ее жизни непрерывным потоком, и я понял, что не знаю, как ее прервать. Она отдавала мне последние капли своего дыхания, когда я последним усилием воли разорвал связь.
Потом я боялся приблизиться к ней, думая, что это снова возобновит движение потока. Но я должен был хотя бы знать, жива ли она еще.
Она была без сознания, но сердце ее билось. И все обошлось.
Я сидел с ней до утра. Пока она не открыла глаза. А потом она снова предложила попрактиковаться в обмене. Я понимал, что сил у нее не осталось. И просто глупо заниматься этим сейчас, когда все еще так не определенно. Но она так смотрела на меня, что я не решился ей отказать. Странно, но обмен не убил нас. Это конечно еще не означало, что мы победили проклятье нашего вида. Но она подала мне надежду, и я не хотел от нее отказаться. Ни за что.
Она сидела напротив меня с закрытыми глазами, а я гадал, о чем она думает. Белки ее глаз шевелились и вздрагивали под веками, словно она видела какие-то очень яркие интересные картинки. Я думал, спросить ли ее, о чем она грезила, но не решился. Я надеялся, что у меня еще будет такая возможность. Потоки наших эмоций проходили сквозь нас, как через единый организм. Это было полное слияние. Такого я еще не испытывал. Она была частью меня. И от этого мне казалось кощунством овладеть ею теперь. Словно самим собой... Нет, не сегодня.
Глава 40. Виктория.
Ближе к вечеру в дверь позвонили. На пороге стоял Виктор. В руках у него был небольшой кейс. И все. Будто он заехал на час из соседнего района Москвы.
- Привет, - улыбка у него получилась не очень. Он вообще мало напоминал мне того веселого парня, с которым мы много ржали и ерничали, пока собирали материалы по теме 'Этикет'. Все изменились вокруг меня. И он тоже. Да и я сама что-то не ощущала в себе желания шутить и развлекаться. Слишком много всего мне пришлось пережить.
Ужинали мы молча. Мы со Стасом словно ждали неприятного разговора, а Виктор словно к нему готовился.
- Ну, в общем, я приехал тебе на замену, - сказал наконец он, и улыбка у него получилась кисленькой.
- Да собственно мы вроде как начали находить компромиссы, - смущенно проговорил Стас.
- Решение принято, - вздохнул Виктор. - Ты знаешь, что это означает.
Я тоже быстро поняла, что это означает. Я уже видела, на что способны эти люди, чтобы просто убедить меня поехать туда, куда они хотят. И я знала, что если мы взбунтуемся, то нам устроят настоящую Варфоломеевскую ночь. Мой мозг лихорадочно искал выход и... нашел.
- Ты не справишься, - проговорила я. - В поездке нас преследовали. Похоже, преследователь даже Стаса не боится. Судя по настойчивости, с которой он следует за мной, от своих планов он не откажется. А возможно даже захочет поскорее использовать шанс, если поймет, что более опытного Стража заменили новичком.
Виктор мрачно усмехнулся в ответ.
- Ну, во-первых, я уже не новичок - меня все это время активно готовили к неприятностям. А потом мы уже знаем, кто вас преследовал. Влад сам займется им. Так что не стоит волноваться.
- Но Влад не знает про чудовище, что ожидает меня в Библиотеке... - и я рассказала им обоим про свое видение.
Мой рассказ не на шутку встревожил Виктора, потому что он больше не стал продолжать разговор о предстоящей поездке, а немедленно набрал номер Влада. Стас тоже горел возбуждением, и смотрел на меня с осуждением, виня в том, что я скрыла от него свое видение, но при Викторе на общение со мной он не решался. То ли потому что брат, то ли потому что эмиссар...
- Влад. Это я. У нас осложнения.
Потом Виктор выслушал ответ, сказал 'окей' и дал отбой.
- Ждем Влада. Он скоро будет. Вероятно, Игорь уже в Москве, поэтому и Влад здесь.
- А Игорь тут причем? - удивленно спросила я, и вдруг у меня щелкнуло в голове.
Ну конечно, кто еще мог следовать за нами по пятам? Игорь. Словно собачка на веревочке. Образ этот почему то хоть и возник у меня в голове белым шпицем в шлейке, инкрустированной брильянтами, смешным мне отнюдь не показался.
И я стала вспоминать те мелкие детали, на которые не обращала раньше никакого внимания. Быстрые и внезапные отлучки Стаса. Внезапно мелькающие в самых неожиданных местах и обстоятельствах тени.
Мои догадки были прерваны словами Стаса.
- Есть еще один. Не думаю, что он представляет особую опасность, но видимо не принимать во внимание его тоже нельзя. - И Стас рассказал нам про безумного Повелителя, который отправился на поиски какого-то артефакта. И путь этот почему-то привел его ко мне.
- Почему ты говоришь об этом только сейчас? - раздался вдруг встревоженный голос Влада. Он стоял на пороге комнаты, и я не знала, как и когда он открыл входную дверь. Потому что дверь точно была закрыта на ключ, и никто не звонил.
- Потому что все знают - никаких артефактов нет! - воскликнул в ответ Стас.
- Ты уверен? - в словах Влада и во взгляде было столько многозначительности...
И на лице Стаса вдруг отразилась целая гамма мыслей. Видимо, он что-то понял важное. Потому что кивнул Владу головой и... замолчал.
А Влад продолжил.
- Дальше едете втроем. Я страхую вас. Но постараюсь запутать следы. Если вы меня увидите, то 'здороваться' не надо. Понятно? - Стас и Виктор молча кивнули, а я лишь пожала плечами.
Кажется, моя магическая история все больше приобретала признаки банального бандитского боевика. Все, что происходило, для меня по прежнему не выглядело до конца реальным, в каких бы невероятных событиях я не побывала в последнее время. Но я уже начинала привыкать думать о своей новой жизни как о реальности, хотя меня и сносило периодически в сторону под названием 'материализм'.
Глава 41. Стас.
Так вот кто нас встречал на перроне. Гоша.
Гоша словно коршун продолжал караулить свою добычу.
