Всё хорошо? Почему бы и нет.
– А зачем вы прячете лица? – тихонько спросила она у Рика.
– Так загадочней, – пояснил тот с улыбкой, – и так мы больше нравимся купчихам, которые занимают первые ряды, – и улыбнулся шире в ответ на косой взгляд Ринны.
– Как я сама не догадалась!
– Жена не любит, но ревнует. Хоть что-то.
– Я не жена вам…
Ринну посадили на скамью за кругом, возле занавесей – рядом с Марой. Мика свернулась у неё в ногах. Смотреть цирковое представление с такой точки будет непривычно, лучшие места для зрителей – ровно напротив её нынешнего места. Теперь она будет видеть спины артистов, зато зрителей – очень хорошо. И никаких джубаранцев, которые очень отличались внешностью и одеждой, в шатре пока не было.
– В трактире охрана, и у них защитные амулеты, – тихо сказал Ивар Маре.
– Если он придёт, то будет говорить со мной, – твердо ответила та. – Меня он не заставит дать согласие.
– Так ему нужно согласие? – удивилась Ринна.
– Да, но он добивается его обманом! – Мара гневно сжала губы.
– Надо было просто позвать стражу! – бросила Ринна с досадой.
Этот метод борьбы с колдунами-обманщиками казался самым очевидным для сестры графа. Амулеты для стражи всегда вовремя обновлялись, хотя преступления с использованием колдовства были здесь редкостью. Вот именно, с обращения к страже и следовало начать!
– Стража не любит вмешиваться в дела цирков, – объяснила Мара, – и городские власти не любят, и сам граф тоже.
– Вы заплатили за работу в городе, значит, имеете право искать защиты у властей.
Мара в ответ только слабо усмехнулась.
Музыка снаружи стала стихать, люди, что ещё толпились там, теперь заходили внутрь и рассаживались. На передних местах действительно оказалось немало дородных женщин, одетых с претензией на богатство – купчих и богатых селянок, но и мужчин там было немало. Все скамьи заняли, многие зрители стояли. Заиграла пронзительная мелодия, замершая вдруг на высокой ноте, и на круг вышел Кавертен в серебристом парчовом плаще, он низко поклонился, взмахнул странным клетчатым флагом и поприветствовал публику. Представление началось.
Кое-что Ринна уже видела в Ленгаре – там представление было частью увеселений в парке. Она помнила, как танцевали девушки в алых и зеленых платьях, босые и с огромными шелковыми платками, они ими размахивали, чертили в воздухе причудливые узоры, платки в умелых руках словно жили своей, отдельной жизнью. А юные леди начали шептаться о том, как можно было выступать в красных платьях!
– Ах, это же цирк, – пояснила чья-то престарелая тётушка. – Это не обычные люди, кто же с них спросит! Это не пример для подражания.
Отчего-то эта презрительная фраза теперь вспомнилась так отчётливо. Не обычные люди, не такие, как должно! Необычные.
Акробаты под самым куполом проделывали трюки, упражнения гимнастов заставляли усомниться, все ли кости у них на месте, жонглёры… ох, чем они только не жонглировали. На круге танцевали не только на ногах, но и на руках, ходили колесом, кувыркались. Все это умело разбавлял собой Кавертен: он появлялся со своим флагом, объявлял номера, шутил с публикой, смешил и заслуженно получал свою долю аплодисментов. Это был хороший цирк, который показывал немало удивительного. Зрители одобрительно кричали, топали, подбадривали, подначивали, иногда тревожно умолкали – когда происходило что-то совсем уж головокружительное.
Странное дело, теперь, когда Ринна смотрела не с того места, она не могла забыть, как сидела с этими людьми за столом, переговаривалась, угощала и принимала их помощь. Это просто люди. Гимнастка на длинной лесенке могла оступиться, вон тот парень, который ходил с ними по торгу в первый день – поскользнуться и сорваться с каната, пара акробатов, что кружилась под куполом – ошибиться, не выдержать, упасть. Вспомнилось, что циркачам запрещено пользоваться колдовством, но только теперь она осознала это. А раньше, всегда, когда смотрела цирковые представления, циркачи просто казались ей удивительными заводными куклами, с которыми ничего не может случиться – это же цирк, а они – необычные. Как многое может измениться оттого лишь, что начинаешь наблюдать с другой стороны…
Рик. В черном костюме, в чёрной полумаске он встал у деревянного щита, а Ивар с другого края круга стал бросать ножи: первый нож, второй… десятый, все они вонзались в паре дюймов от головы и плеч Рика. Ринна перестала дышать, и только когда ножи закончились, вспомнила про амулет: в Рика нельзя попасть, он защищён. И она испытала не разочарование, а облегчение, радость. Все равно, Ивар поразительно владел искусством метать ножи. Потом они поменялись местами, и Рик повторил трюк.
Когда номер был окончен, метатели ножей раскланялись и удалились, а на круг в очередной раз выступил Кавертен, Мара больно вцепилась Ринне в колено:
– Он тут. Джубаранец. Вон… видишь?
Мужчина отличался и внешностью, и одеждой. Она отчего-то ожидала увидеть седого старика – нет, это был не старик, а мужчина лет около сорока. Он сидел на месте, которое недавно занимала какая-то толстуха, и невозмутимо взирал на представление.
– Вижу, Мара, – Ринна пожала руку циркачке.
Чужестранец выглядел ярче всех в цирке, не считая циркачей: в широкой тунике до колен, на которую был надет жилет, на шее – пестрый платок, а поверх всего – лёгкий плащ, штаны были тоже широкие, стянутые бантами на щиколотках, остроносые кожаные туфли украшала золотая вышивка. Голова его была непокрыта, чёрные волосы коротко подстрижены, над завитой бородкой потрудился цирюльник. Ринна уже видела джубаранцев – как-то раз отец принимал в Ленгаре важных особ из этой далёкой страны. И это был единственный раз, когда он не представил гостям дочь. Сына, лорда Клайка, своего наследника – представил. А может, наоборот – их ему, Ринна не очень поняла, какое положение занимали эти гости.
– В Джубаране другие обычаи, – объяснил он потом. – Там до сих пор покупают и продают рабов. И имеют по нескольку жён. И вообще… возможно, потом я расскажу больше.
– Это ведь правда, что они имеют по многу жён, а ещё наложниц, и можно жениться на рабыне, которая куплена на рынке? – вмешался Клайк.
– Не все, и необязательно, но… да, – отец поморщился, – в этой стране такое возможно.
– Какая дикость! – воскликнула тогда Ринна.
– Другие обычаи, – мягко возразил отец. – В основном джубаранцы добрые и разумные люди, которые привыкли жить иначе, нежели мы.
Это было так давно. И вот – джубаранец. Добрый и разумный, просто другой? Судя по тому, что они о нём уже знают – вряд ли. Да и вообще обычай открыто иметь кучу жён и наложниц – как это можно?!
Но он не страшный, нет. Даже красивый, пожалуй – красивый непривычной, немного дикой красотой. А кто вон там, у входа? Там тоже вытянулись двое рослых джубаранцев, только проще одетых.
Она разглядывала колдуна, сначала робко и осторожно, потом осмелела и стала смотреть, не таясь – джубаранец не сводил глаз с артистов на круге. И вдруг… Ринну как иглой прошило чужим взглядом: страшный человек взглянул на неё, и на несколько долгих мгновений этот взгляд соединил их, связал намертво. Ринна перевела дух, когда колдун снова стал смотреть на артистов. Он сидел на скамье прямо, не шевелясь, и смотрел.
Кавертен выходил несколько раз, и несколько раз менялись номера на круге, Мара волновалась, а Ринна пришла в себя и готова была рассмеяться над своим страхом – подумаешь, чужестранец на неё посмотрел! Но вот очередной номер закончился, и он, чужестранец, встал, переступил низкий барьер и прямо через круг, обойдя выскочившего Кавертена, двинулся к ним – к Маре и Ринне.
Он остановился в паре шагов. На Кавертена, который пытался помешать, не обращал внимания. Ринна ожидала, что он заговорит с Марой, и та ему ответит, достойно, как и собиралась – твердо откажет, и всё на этом! У джубаранца нет права требовать. Какими бы ни были циркачи «другими», они – подданные одного из королевств. Даже будь это не так – на земле Руата живут по законам Руата!
Зрители сдержанно шумели, не понимая пока, что происходит, а те, кто сидел рядом, смотрели во все глаза, может быть, считая происходящее частью представления, кто-то позади совсем уж некстати засмеялся и заулюлюкал.
Мара встала, тяжело опираясь на свою клюку, но колдун лишь мельком взглянул на неё. Вот на Ринну он смотрел иначе. Вынул из-за пояса кошель, развязал, вытряхнул – посыпалось золото, много. Ринна замерла от изумления, глядя на падающие под ноги золотые кругляши – монеты звенели, подпрыгивали, раскатывались.
– Что вы делаете, эсс?! – воскликнула она.
Джубаранец протянул ей руку:
– Пойдём со мной, принцесса. Здесь тебе делать нечего.
Мара ахнула, прижав ладонь к губам.
– Я не принцесса! И не циркачка. Вы не можете ничего такого мне предлагать! – запротестовала Ринна, тоже вскочив. – И я замужем! Пожалуйста, эсс, заберите ваши монеты!
– Ты не пожалеешь.
– Нет! Я не согласна. У меня есть муж! – она оглядывалась, мечтая, чтобы муж появился прямо сейчас, но он, как назло, не спешил.
Кавертен пытался вмешаться, горячо подтвердил, что муж есть, даже схватил джубаранца за локоть – тот без усилий его стряхнул и приблизился, небрежно наступив на золото, взял Ринну за руку, продолжая смотреть ей в глаза.
– Это ложь. Ты ещё не была женой ни одному мужчине. Ты девственна, принцесса, – он сказал это абсолютно спокойно и достаточно громко.
– Я не принцесса!
Преодолевая какое-то внутреннее сопротивление, Ринна всё же выдернула руку и отступила. Быстрые шаги, возгласы Кавертена, недовольные крики из противоположной части шатра… Рик, наконец-то. Рик оттеснил Ринну, собой заслонив её от колдуна.
– Эта женщина моя жена, – раздельно, четко сказал он. – Вы пришли сюда смотреть представление, уважаемый эсс. Так смотрите, и не нарушайте обычаев этого места.
Тем временем Ивар крепко взял Ринну за локоть и отвёл в сторону. Другие мужчины-циркачи тоже появились на круге, но не приближались, стояли кто ближе, кто дальше. Джубаранца это не смущало, и его охрана тоже не беспокоилась.
– Я не нарушаю обычаев, – ответил колдун. – Это цирк. Я могу взять отсюда девушку, если достойно заплачу. Я даже спрашиваю её согласия. Тебе следует изучить древние законы этой земли, мальчик, – если он хотел обидеть Рика, то своего добился, тот побледнел, сжал зубы.
– На этой земле теперь всё иначе, а от древних законов ничего не осталось, как не осталось и костей тех, кто по ним жил, – сказал Рик жёстко.
– Ты уверен? Без древних законов нет цирка, – усмехнулся джубаранец и добавил несколько слов на чужом языке, гортанном и непонятном.
И Рик вдруг ему ответил, на том же непонятном языке. Вот теперь колдун посмотрел на него иначе, с недоумением и уже с другим вниманием. Они обменялись довольно длинными фразами, и Рик вытянул и-за ворота шёлковый шнурок – на шнурке висело кольцо. Опять непонятные речи, и колдун – о, Пламя! – поклонился Рику, не почтительно, а скорее формально, обозначив этим некое признание. И Рик тоже поклонился, ровно так же, как и джубаранец.
– До свидания, принцесса? – джубаранец нашёл взглядом Ринну, и в его голосе ясно слышался вопрос.
– Прощайте, эсс, – твердо сказала она.
Короткая улыбка – и чужак направился к выходу, он выглядел невозмутимым, как будто ровным счётом ничего не произошло.
Рик, не обращая больше внимания ни на кого, обнял Ринну и увёл её за занавесь. Там, развернув к себе, сильнее стиснул в объятиях ¬– так и стоял, покачиваясь, и не собирался её отпускать, она не возражала.
– Испугалась? – шепнул он, – уже всё хорошо.
Рядом, на круге, продолжалось представление, Кавертен что-то выкрикивал, кто-то визжал и смеялся. А она удобно пристроила голову ему на грудь, и да, было хорошо, но…
– Что это было?! – спросила она тоже шёпотом.
– Ну как что? Ты ему понравилась. Ты ведь красавица. Ты чудесная.
– Рик! Ты говорил на его языке?
– И что? Его язык не секрет, можно выучить.
– Но откуда ты его знаешь?!
– У меня был учитель из этой страны. Он умел глотать длинные железные спицы и изрыгал огонь. Пользовался успехом у публики.
– Ты это серьезно, Рик?
– Клянусь, дорогая.
– А кольцо? Что это за кольцо? – она хлопнула его по груди, убедившись, что перстень там, висит на шнурке.
– О, его мне подарил один очень знатный джубаранский вельможа.
– Он тоже изрыгал огонь?..
– Ну что ты! – Рик с удовольствием запустил пальцы в волосы на её затылке. – Он такой важный, что изрыгнуть огонь не сумел бы.
– Рик, ты смеёшься надо мной?
– Что ты, дорогая. Это всё правда, клянусь честью.
– Где ты встречал этого вельможу?
– Он был послом в Кандрии. Ему так понравился цирк, что он посещал каждый новый, что приезжал в столицу.
– А что он тебе сказал… этот, колдун? О чем вы говорили?
– Ну… под конец он отечески объяснил мне, что если юную деву невинность украшает, то для супруги она малость неуместна. И он прав, конечно.
– Рик!
– Извини. Но я ведь считаю, что мы женаты.
– А я считаю, что нет. Мы лишь делаем вид. Притворяемся. Довольно смеяться, Рик, – она со вздохом вывернулась из его рук, а он с неохотой, но отпустил.
Ей очень хотелось бы знать – как джубаранец понял, что она невинна? Ну как?!
– Как там с Клеей? Он отказался от неё?
– Я и не думал смеяться. Но тебе ведь нравится притворяться моей женой, да?
– Эсс Рик, я прошу…
– А про Лей мы не говорили. Думаю, он больше не станет докучать.
Она кивнула, но это была скорее надежда, чем согласие. Клее, например, ещё снился лев. И он что-то ей обещал…
Золотисто-ржавая луна плыла по небу, путаясь в рваных облаках. Время, когда кошки не спят! И рыси, конечно, тоже.
Рысь и не спала. Она принюхалась, потянулась, выпустив когти и распушив шерсть, и выскользнула в приоткрытую дверь. В пустом дворе заурчала, постояла, опять принюхиваясь и прислушиваясь, и со всех лап припустила по лужайке за ворота, потом – по тёмным улочкам. Лес, оказывается, был так близко! Оказавшись под его сенью, рысь первым делом забралась на дерево, прикорнула у ствола, слушая уже не мир вокруг, а себя. Настало время охоты, но рысь не была голодна. Внизу, у корней, шуршали прошлогодними листьями мыши, на соседнем дереве в дупле притаилась белка. Но – нет, рысь хотела другого. Её влекло… куда-то. Её звали, и нельзя было не откликнуться. Куда-то далеко, прочь из этого леса, из её леса! Нет, не опасность. Ну что ж, значит, она пойдёт.
Рысь перепрыгнула на ветку соседнего дерева, мяукнула, вдохнув близкий запах белки, перебралась на следующую ветку – лес был густой, деревья стояли, сплетясь кронами, можно было идти по ним, как по мосту, не касаясь земли. Недалеко прошмыгнула куница – она охотилась. Где-то ухал филин. А рысь передвигалась дальше, короткими, уверенными прыжками – шла на зов.
Собственно, это была не рысь.
Деревья внезапно закончились, Ринна спрыгнула на землю, на сухую траву, и пошла, удивляясь – куда она попала? Это был уже не её лес. Трава, камни, какие-то незнакомые цветы пахли сильно и сладко – что это за место?..
Громкое рычание впереди заставило остановиться, приникнуть к земле. Но она не удивилась, она этого ожидала. Это лев, тот самый... лев. Вышел из-за низкого кустарника.
– Приветствую тебя, принцесса.
– А зачем вы прячете лица? – тихонько спросила она у Рика.
– Так загадочней, – пояснил тот с улыбкой, – и так мы больше нравимся купчихам, которые занимают первые ряды, – и улыбнулся шире в ответ на косой взгляд Ринны.
– Как я сама не догадалась!
– Жена не любит, но ревнует. Хоть что-то.
– Я не жена вам…
Ринну посадили на скамью за кругом, возле занавесей – рядом с Марой. Мика свернулась у неё в ногах. Смотреть цирковое представление с такой точки будет непривычно, лучшие места для зрителей – ровно напротив её нынешнего места. Теперь она будет видеть спины артистов, зато зрителей – очень хорошо. И никаких джубаранцев, которые очень отличались внешностью и одеждой, в шатре пока не было.
– В трактире охрана, и у них защитные амулеты, – тихо сказал Ивар Маре.
– Если он придёт, то будет говорить со мной, – твердо ответила та. – Меня он не заставит дать согласие.
– Так ему нужно согласие? – удивилась Ринна.
– Да, но он добивается его обманом! – Мара гневно сжала губы.
– Надо было просто позвать стражу! – бросила Ринна с досадой.
Этот метод борьбы с колдунами-обманщиками казался самым очевидным для сестры графа. Амулеты для стражи всегда вовремя обновлялись, хотя преступления с использованием колдовства были здесь редкостью. Вот именно, с обращения к страже и следовало начать!
– Стража не любит вмешиваться в дела цирков, – объяснила Мара, – и городские власти не любят, и сам граф тоже.
– Вы заплатили за работу в городе, значит, имеете право искать защиты у властей.
Мара в ответ только слабо усмехнулась.
Музыка снаружи стала стихать, люди, что ещё толпились там, теперь заходили внутрь и рассаживались. На передних местах действительно оказалось немало дородных женщин, одетых с претензией на богатство – купчих и богатых селянок, но и мужчин там было немало. Все скамьи заняли, многие зрители стояли. Заиграла пронзительная мелодия, замершая вдруг на высокой ноте, и на круг вышел Кавертен в серебристом парчовом плаще, он низко поклонился, взмахнул странным клетчатым флагом и поприветствовал публику. Представление началось.
Кое-что Ринна уже видела в Ленгаре – там представление было частью увеселений в парке. Она помнила, как танцевали девушки в алых и зеленых платьях, босые и с огромными шелковыми платками, они ими размахивали, чертили в воздухе причудливые узоры, платки в умелых руках словно жили своей, отдельной жизнью. А юные леди начали шептаться о том, как можно было выступать в красных платьях!
– Ах, это же цирк, – пояснила чья-то престарелая тётушка. – Это не обычные люди, кто же с них спросит! Это не пример для подражания.
Отчего-то эта презрительная фраза теперь вспомнилась так отчётливо. Не обычные люди, не такие, как должно! Необычные.
Акробаты под самым куполом проделывали трюки, упражнения гимнастов заставляли усомниться, все ли кости у них на месте, жонглёры… ох, чем они только не жонглировали. На круге танцевали не только на ногах, но и на руках, ходили колесом, кувыркались. Все это умело разбавлял собой Кавертен: он появлялся со своим флагом, объявлял номера, шутил с публикой, смешил и заслуженно получал свою долю аплодисментов. Это был хороший цирк, который показывал немало удивительного. Зрители одобрительно кричали, топали, подбадривали, подначивали, иногда тревожно умолкали – когда происходило что-то совсем уж головокружительное.
Странное дело, теперь, когда Ринна смотрела не с того места, она не могла забыть, как сидела с этими людьми за столом, переговаривалась, угощала и принимала их помощь. Это просто люди. Гимнастка на длинной лесенке могла оступиться, вон тот парень, который ходил с ними по торгу в первый день – поскользнуться и сорваться с каната, пара акробатов, что кружилась под куполом – ошибиться, не выдержать, упасть. Вспомнилось, что циркачам запрещено пользоваться колдовством, но только теперь она осознала это. А раньше, всегда, когда смотрела цирковые представления, циркачи просто казались ей удивительными заводными куклами, с которыми ничего не может случиться – это же цирк, а они – необычные. Как многое может измениться оттого лишь, что начинаешь наблюдать с другой стороны…
Рик. В черном костюме, в чёрной полумаске он встал у деревянного щита, а Ивар с другого края круга стал бросать ножи: первый нож, второй… десятый, все они вонзались в паре дюймов от головы и плеч Рика. Ринна перестала дышать, и только когда ножи закончились, вспомнила про амулет: в Рика нельзя попасть, он защищён. И она испытала не разочарование, а облегчение, радость. Все равно, Ивар поразительно владел искусством метать ножи. Потом они поменялись местами, и Рик повторил трюк.
Когда номер был окончен, метатели ножей раскланялись и удалились, а на круг в очередной раз выступил Кавертен, Мара больно вцепилась Ринне в колено:
– Он тут. Джубаранец. Вон… видишь?
Мужчина отличался и внешностью, и одеждой. Она отчего-то ожидала увидеть седого старика – нет, это был не старик, а мужчина лет около сорока. Он сидел на месте, которое недавно занимала какая-то толстуха, и невозмутимо взирал на представление.
– Вижу, Мара, – Ринна пожала руку циркачке.
Чужестранец выглядел ярче всех в цирке, не считая циркачей: в широкой тунике до колен, на которую был надет жилет, на шее – пестрый платок, а поверх всего – лёгкий плащ, штаны были тоже широкие, стянутые бантами на щиколотках, остроносые кожаные туфли украшала золотая вышивка. Голова его была непокрыта, чёрные волосы коротко подстрижены, над завитой бородкой потрудился цирюльник. Ринна уже видела джубаранцев – как-то раз отец принимал в Ленгаре важных особ из этой далёкой страны. И это был единственный раз, когда он не представил гостям дочь. Сына, лорда Клайка, своего наследника – представил. А может, наоборот – их ему, Ринна не очень поняла, какое положение занимали эти гости.
– В Джубаране другие обычаи, – объяснил он потом. – Там до сих пор покупают и продают рабов. И имеют по нескольку жён. И вообще… возможно, потом я расскажу больше.
– Это ведь правда, что они имеют по многу жён, а ещё наложниц, и можно жениться на рабыне, которая куплена на рынке? – вмешался Клайк.
– Не все, и необязательно, но… да, – отец поморщился, – в этой стране такое возможно.
– Какая дикость! – воскликнула тогда Ринна.
– Другие обычаи, – мягко возразил отец. – В основном джубаранцы добрые и разумные люди, которые привыкли жить иначе, нежели мы.
Это было так давно. И вот – джубаранец. Добрый и разумный, просто другой? Судя по тому, что они о нём уже знают – вряд ли. Да и вообще обычай открыто иметь кучу жён и наложниц – как это можно?!
Но он не страшный, нет. Даже красивый, пожалуй – красивый непривычной, немного дикой красотой. А кто вон там, у входа? Там тоже вытянулись двое рослых джубаранцев, только проще одетых.
Она разглядывала колдуна, сначала робко и осторожно, потом осмелела и стала смотреть, не таясь – джубаранец не сводил глаз с артистов на круге. И вдруг… Ринну как иглой прошило чужим взглядом: страшный человек взглянул на неё, и на несколько долгих мгновений этот взгляд соединил их, связал намертво. Ринна перевела дух, когда колдун снова стал смотреть на артистов. Он сидел на скамье прямо, не шевелясь, и смотрел.
Кавертен выходил несколько раз, и несколько раз менялись номера на круге, Мара волновалась, а Ринна пришла в себя и готова была рассмеяться над своим страхом – подумаешь, чужестранец на неё посмотрел! Но вот очередной номер закончился, и он, чужестранец, встал, переступил низкий барьер и прямо через круг, обойдя выскочившего Кавертена, двинулся к ним – к Маре и Ринне.
Он остановился в паре шагов. На Кавертена, который пытался помешать, не обращал внимания. Ринна ожидала, что он заговорит с Марой, и та ему ответит, достойно, как и собиралась – твердо откажет, и всё на этом! У джубаранца нет права требовать. Какими бы ни были циркачи «другими», они – подданные одного из королевств. Даже будь это не так – на земле Руата живут по законам Руата!
Зрители сдержанно шумели, не понимая пока, что происходит, а те, кто сидел рядом, смотрели во все глаза, может быть, считая происходящее частью представления, кто-то позади совсем уж некстати засмеялся и заулюлюкал.
Мара встала, тяжело опираясь на свою клюку, но колдун лишь мельком взглянул на неё. Вот на Ринну он смотрел иначе. Вынул из-за пояса кошель, развязал, вытряхнул – посыпалось золото, много. Ринна замерла от изумления, глядя на падающие под ноги золотые кругляши – монеты звенели, подпрыгивали, раскатывались.
– Что вы делаете, эсс?! – воскликнула она.
Джубаранец протянул ей руку:
– Пойдём со мной, принцесса. Здесь тебе делать нечего.
Мара ахнула, прижав ладонь к губам.
– Я не принцесса! И не циркачка. Вы не можете ничего такого мне предлагать! – запротестовала Ринна, тоже вскочив. – И я замужем! Пожалуйста, эсс, заберите ваши монеты!
– Ты не пожалеешь.
– Нет! Я не согласна. У меня есть муж! – она оглядывалась, мечтая, чтобы муж появился прямо сейчас, но он, как назло, не спешил.
Кавертен пытался вмешаться, горячо подтвердил, что муж есть, даже схватил джубаранца за локоть – тот без усилий его стряхнул и приблизился, небрежно наступив на золото, взял Ринну за руку, продолжая смотреть ей в глаза.
– Это ложь. Ты ещё не была женой ни одному мужчине. Ты девственна, принцесса, – он сказал это абсолютно спокойно и достаточно громко.
– Я не принцесса!
Преодолевая какое-то внутреннее сопротивление, Ринна всё же выдернула руку и отступила. Быстрые шаги, возгласы Кавертена, недовольные крики из противоположной части шатра… Рик, наконец-то. Рик оттеснил Ринну, собой заслонив её от колдуна.
– Эта женщина моя жена, – раздельно, четко сказал он. – Вы пришли сюда смотреть представление, уважаемый эсс. Так смотрите, и не нарушайте обычаев этого места.
Тем временем Ивар крепко взял Ринну за локоть и отвёл в сторону. Другие мужчины-циркачи тоже появились на круге, но не приближались, стояли кто ближе, кто дальше. Джубаранца это не смущало, и его охрана тоже не беспокоилась.
– Я не нарушаю обычаев, – ответил колдун. – Это цирк. Я могу взять отсюда девушку, если достойно заплачу. Я даже спрашиваю её согласия. Тебе следует изучить древние законы этой земли, мальчик, – если он хотел обидеть Рика, то своего добился, тот побледнел, сжал зубы.
– На этой земле теперь всё иначе, а от древних законов ничего не осталось, как не осталось и костей тех, кто по ним жил, – сказал Рик жёстко.
– Ты уверен? Без древних законов нет цирка, – усмехнулся джубаранец и добавил несколько слов на чужом языке, гортанном и непонятном.
И Рик вдруг ему ответил, на том же непонятном языке. Вот теперь колдун посмотрел на него иначе, с недоумением и уже с другим вниманием. Они обменялись довольно длинными фразами, и Рик вытянул и-за ворота шёлковый шнурок – на шнурке висело кольцо. Опять непонятные речи, и колдун – о, Пламя! – поклонился Рику, не почтительно, а скорее формально, обозначив этим некое признание. И Рик тоже поклонился, ровно так же, как и джубаранец.
– До свидания, принцесса? – джубаранец нашёл взглядом Ринну, и в его голосе ясно слышался вопрос.
– Прощайте, эсс, – твердо сказала она.
Короткая улыбка – и чужак направился к выходу, он выглядел невозмутимым, как будто ровным счётом ничего не произошло.
Рик, не обращая больше внимания ни на кого, обнял Ринну и увёл её за занавесь. Там, развернув к себе, сильнее стиснул в объятиях ¬– так и стоял, покачиваясь, и не собирался её отпускать, она не возражала.
– Испугалась? – шепнул он, – уже всё хорошо.
Рядом, на круге, продолжалось представление, Кавертен что-то выкрикивал, кто-то визжал и смеялся. А она удобно пристроила голову ему на грудь, и да, было хорошо, но…
– Что это было?! – спросила она тоже шёпотом.
– Ну как что? Ты ему понравилась. Ты ведь красавица. Ты чудесная.
– Рик! Ты говорил на его языке?
– И что? Его язык не секрет, можно выучить.
– Но откуда ты его знаешь?!
– У меня был учитель из этой страны. Он умел глотать длинные железные спицы и изрыгал огонь. Пользовался успехом у публики.
– Ты это серьезно, Рик?
– Клянусь, дорогая.
– А кольцо? Что это за кольцо? – она хлопнула его по груди, убедившись, что перстень там, висит на шнурке.
– О, его мне подарил один очень знатный джубаранский вельможа.
– Он тоже изрыгал огонь?..
– Ну что ты! – Рик с удовольствием запустил пальцы в волосы на её затылке. – Он такой важный, что изрыгнуть огонь не сумел бы.
– Рик, ты смеёшься надо мной?
– Что ты, дорогая. Это всё правда, клянусь честью.
– Где ты встречал этого вельможу?
– Он был послом в Кандрии. Ему так понравился цирк, что он посещал каждый новый, что приезжал в столицу.
– А что он тебе сказал… этот, колдун? О чем вы говорили?
– Ну… под конец он отечески объяснил мне, что если юную деву невинность украшает, то для супруги она малость неуместна. И он прав, конечно.
– Рик!
– Извини. Но я ведь считаю, что мы женаты.
– А я считаю, что нет. Мы лишь делаем вид. Притворяемся. Довольно смеяться, Рик, – она со вздохом вывернулась из его рук, а он с неохотой, но отпустил.
Ей очень хотелось бы знать – как джубаранец понял, что она невинна? Ну как?!
– Как там с Клеей? Он отказался от неё?
– Я и не думал смеяться. Но тебе ведь нравится притворяться моей женой, да?
– Эсс Рик, я прошу…
– А про Лей мы не говорили. Думаю, он больше не станет докучать.
Она кивнула, но это была скорее надежда, чем согласие. Клее, например, ещё снился лев. И он что-то ей обещал…
ГЛАВА 6. Подарок колдуна
Золотисто-ржавая луна плыла по небу, путаясь в рваных облаках. Время, когда кошки не спят! И рыси, конечно, тоже.
Рысь и не спала. Она принюхалась, потянулась, выпустив когти и распушив шерсть, и выскользнула в приоткрытую дверь. В пустом дворе заурчала, постояла, опять принюхиваясь и прислушиваясь, и со всех лап припустила по лужайке за ворота, потом – по тёмным улочкам. Лес, оказывается, был так близко! Оказавшись под его сенью, рысь первым делом забралась на дерево, прикорнула у ствола, слушая уже не мир вокруг, а себя. Настало время охоты, но рысь не была голодна. Внизу, у корней, шуршали прошлогодними листьями мыши, на соседнем дереве в дупле притаилась белка. Но – нет, рысь хотела другого. Её влекло… куда-то. Её звали, и нельзя было не откликнуться. Куда-то далеко, прочь из этого леса, из её леса! Нет, не опасность. Ну что ж, значит, она пойдёт.
Рысь перепрыгнула на ветку соседнего дерева, мяукнула, вдохнув близкий запах белки, перебралась на следующую ветку – лес был густой, деревья стояли, сплетясь кронами, можно было идти по ним, как по мосту, не касаясь земли. Недалеко прошмыгнула куница – она охотилась. Где-то ухал филин. А рысь передвигалась дальше, короткими, уверенными прыжками – шла на зов.
Собственно, это была не рысь.
Деревья внезапно закончились, Ринна спрыгнула на землю, на сухую траву, и пошла, удивляясь – куда она попала? Это был уже не её лес. Трава, камни, какие-то незнакомые цветы пахли сильно и сладко – что это за место?..
Громкое рычание впереди заставило остановиться, приникнуть к земле. Но она не удивилась, она этого ожидала. Это лев, тот самый... лев. Вышел из-за низкого кустарника.
– Приветствую тебя, принцесса.
