Раметов слушал со скептической гримасой на лице. В его глазах читался вопрос: что же ты, молодец, при таких талантах да без работы? Ежели все сказанное правда, тебя всюду с руками оторвут, а ты пришел в частную лавочку себя предлагать. Без перспектив. Без большой зарплаты.
– У меня, мил человек, карьеру не сделаешь, – лениво произнес Раметов. – И капиталом не обзаведешься. Место тут тихое, неприметное. Рекламы опять же никакой. Продажи ничтожные. Выручка смешная.
– Я знаю. Знаю! – закивал претендент. – Устал я от суеты, от текучки. Душа покоя просит. Не все в жизни деньгами мерится.
– Душа-а? – с неприятной язвительностью протянул хозяин. – Ну-ну… тут ты прав, парень. Душу ублажить надобно. Всенепременно.
В его глазах прыгали бесы, и Виктор поспешно потупился. Вдруг показалось, выпрыгнет бес от Раметова и к нему перекинется. Аж пот прошиб, и рука дернулась совершить крестное знамение. Но удержался, не выдал своего страха. А хозяин магазина как будто ничего не заметил, продолжая разглагольствовать:
– Реклама, милок, дело тонкое… не всегда от нее та польза, которая требуется.
– Да, да, – кивал Виктор. – Так вы меня берете?
– Кем-с?
– Охранником! – выпалил проситель. – У вас, я вижу, ни видеокамер, ни толковой сигнализации нет.
– У меня в магазине красть-то нечего, – рассмеялся Раметов. И смех его был похож на собачий лай. Не «ха-ха-ха!», а «хау-хау-хау!».
У Виктора – мурашки по коже. Зато Раметов с видимым удовольствием добавил, указывая на витрины:
– Старье одно… бросовые вещи. К счастью, находятся охотники, берут. За что я обожаю людей, так это за… – он осекся и внимательно взглянул на просителя. – Впрочем, тебе рано знать. Поработаешь с мое, сам поймешь, что почем. И запомни: на всякий товар есть купец.
С этими словами Раметов повернулся и, не вынимая рук из-за спины, обошел по периметру свой неказистый торговый зал.
– Что ты собираешься охранять? – покосился он на Виктора.
– Все…
– Хороший ответ. Ну, все, так все. Приступай.
– Как? – растерялся молодой человек. – Прямо сейчас?
Раметов казался ему мошенником, который выдает себя за продавца третьесортного антиквариата. Авантюристом, который за официальной деятельностью скрывает нечто преступное, тайное. Но что он может скрывать? Торговлю наркотиками? Подпольный притон? Игорный зал, где на кон ставят не деньги, а человеческую жизнь?
– Ты, чай, передумал…
– Нет-нет! – испугался Виктор. Своим замешательством он чуть не испортил произведенное впечатление. – Я согласен! Затем и пришел.
– Оружие есть?
– О-оружие?
– Чем ты будешь обороняться в случае налета? – хитро прищурился Раметов.
– У-у меня есть лицензия на травматический пистолет…
– Он у тебя с собой?
– Нет… но… завтра я его возьму.
– Отлично!
Хозяин магазина щелкнул пальцами и повернулся на каблуках с легкостью, неожиданной для его упитанного тела.
– Тогда я пошел?
– Куда? – не понял Виктор.
– В подсобку. Подсчитывать убытки…
Новоиспеченный сотрудник не успел перевести дух, как Раметов, не дойдя до двери в подсобное помещение, повернулся и обратился к нему с вопросом: не против ли тот выполнять мелкие поручения, буде возникнет необходимость.
– Я… готов… – неуверенно ответил Виктор.
– Вот и славно! – обрадовался хозяин. – Будешь на подхвате!
С тех пор минуло две недели. За это время охранник заметил за Раметовым еще больше странностей, чем при первом знакомстве…
* * *
Тамань
Белая яхта с романтическим названием «Ассоль» покачивалась на волнах.
На палубе, развалившись в матерчатом кресле, отдыхала стройная блондинка. Изнуренная диетами и фитнесом, но не утратившая задора. Она лениво потянулась за стаканом… и выругалась. Лед растаял, а разбавленная вермутом вода успела нагреться.
– Черт!.. Стас! – сердито позвала она парня, который возился с аквалангами. – Принеси льда!
– Сейчас сбегаю…
«Ассоль» стояла на якоре вблизи буйков, которыми «подводные археологи» обозначили место для погружений. По их сведениям, в этом месте когда-то затонуло торговое судно с грузом товаров.
– Боспор Киммерийский! – воскликнул второй дайвер, который, опершись о перила, любовался морем.
– Чего-о? – протянула блондинка.
Дайвер обернулся, показал рукой вдаль и пояснил:
– Так раньше называли Керченский пролив. Таманский полуостров когда-то был группой островов. На одном из них греки построили город Фанагорию. Не исключено, что искомое судно следовало именно туда, – подытожил он.
Блондинка старательно наносила на кожу крем для загара. Тема разговора трогала ее постольку, поскольку это относилось к сфере интересов хозяина яхты господина Ордынцева. Он надеялся насобирать на дне пролива античных черепков, а если повезет, то и монет, чтобы потом хвалиться своим «уловом» перед такими же повернутыми на подводных кладах приятелями.
– По-моему, это перебор, – заметил Стас, который принес ведерко со льдом. – Ты не перестараешься с загаром?
– Он быстро сходит… спасибо! – милостиво кивнула она. – Хотите выпить?
Оба дайвера отказались. Их занимало предстоящее погружение, а не выпивка. С этим на яхте строго. Пьяным под воду нельзя, во избежание несчастного случая.
– Ты бы тоже завязывала, Руслана, – посоветовал блондинке Стас.
– Это вода!
Он укоризненно взглянул на опустошенную бутылку вермута и покачал головой.
– Ну и что? – взвилась Руслана. – Я не намерена сегодня нырять! У меня уши болят!
– Надо продуваться .
– Я не умею, – раздраженно парировала она. – Меня некому научить. Все такие занятые, просто тошнит от вас!
– Ты до сих пор не научил ее продуваться? – упрекнул Стас товарища.
– Ему некогда, – поджала губы блондинка. – Он созерцает морской пейзаж. Или ты в воду заглядываешь, Антоша? Надеешься первым увидеть блеск золота?
Антон проигнорировал ее выпад и показал в сторону лиловой полосы на горизонте.
– Между прочим, отсюда чудесный вид на берег Крыма…
– Ах-ах!
Руслана была не в духе, разговор не клеился, и дайверы решили вернуться к своим делам. Стас взялся за снаряжение, Антон принялся ему помогать.
Блондинка дремала на солнышке. С моря дул ветер, овевая ее прохладой. Вдалеке, вздымая белый гребень воды, мчался катер. Приблизившись к яхте, он сбавил ход, потом резко развернулся и скрылся из глаз.
Дайверы негромко переговаривались.
– Чего ему надо?
– Да просто катается чувак, – обронил Стас. – На яхту пялится. Красивая яхта! Хозяин за нее, небось, кругленькую сумму отвалил.
– Зато своя. Теперь есть, откуда нырять.
– По-моему, нас ждет облом, – заявил Антон, проверяя трубки. – С чего вдруг решили здесь искать?
– Ордынцев где-то карту раздобыл… типа с отметками мест гибели кораблей. Сейчас многие в кладоискательство ударились. А разные аферисты на них зарабатывают. Втюхивают фальшивку вместо настоящей карты и руки потирают.
– Ордынцев мужик умный…
– И не таких обманывали.
– Земля золото отдавать не хочет, а вода и подавно, – вздохнул Антон. – Здесь не Красное море, где каждый камешек, каждая ракушка на дне видны. Если и затонул торговый корабль, то за столько лет давно в ил ушел. И груз на одном месте лежать не будет. Его по любому может либо течением отнести, либо…
Он замолчал, что-то обдумывая.
– Ну да, может, – подтвердил разомлевший от жары Стас.
– Когда судно терпит крушение, оно же не сразу тонет… его шторм кидает из стороны в сторону. Содержимое трюма и ящиков оказывается разбросанным, порой на приличное расстояние.
Стас покосился на дремлющую блондинку и понизил голос.
– Нам-то какое дело? Хозяин башляет, мы трудимся. Сочетаем приятное с полезным. Погружаемся, да еще и денежки получаем за это. Плохо ли?
– Хорошо… – лениво отозвался Антон.
– Ты как будто недоволен?
– Если бы нам поручили баржу немецкую найти или самолет, было бы проще. Их тут видимо-невидимо. В войну в проливе тонули и транспорты с оружием, и десантные катера. Только это все ближе к берегам Крыма.
– Там погранцы бдят.
– С ними можно договориться. Мой приятель погружался с группой украинских дайверов, видел на дне «Мессершмитт»: немецкий истребитель с отломанным носом. Даже пару крупнокалиберных патронов подобрал возле него.
– От авиационного пулемета? – оживился Стас.
– Угу. А про золото я ничего не слышал.
– Да хрен с ним, с золотом. Я бы на «Мессер» поглядел! Кабина уцелела?
– Говорят, да. Но без летчика. Видимо, ему удалось спастись.
– Или рыбы съели, – усмехнулся Стас.
– Далось им это золото! – с сердцем произнес Антон.
– Кому это «им»?
– Ордынцеву и его девахе…
– Тихо ты! – поднес палец к губам Стас и перешел на шепот. – Руслана – барышня злопамятная. Если кого невзлюбит, прости прощай.
– Плевать!
– Драная кошка, – шепнул Стас. – Что Ордынцев в ней нашел? У него, между прочим, жена есть.
– И где она?
– Дома… в Москве. Он ей наверняка наплел с три короба… про деловую командировку. А сам милуется тут с Русланой.
Блондинка в кресле не пошевелилась. Она не могла слышать, о чем шепчутся дайверы, – плеск моря и крики слетевшихся чаек заглушили бы и более громкий разговор. Однако Стас предпочел не рисковать. Зачем ему портить отношения с Ордынцевым?
– Зато Смолякова – знаменитость, – возразил Антон.
– Да ладно… Ведет на ТВ дурацкое шоу, а Ордынцев от нее без ума.
Антон считал зазорным обсуждать женщин и деликатно повернул разговор в деловое русло, показав на акваланги, ласты и гидрокостюмы.
– Ну что, готово? Время идет. Погружаться надо до полудня, пока видимость хорошая. Потом уже не то.
Стас мечтательно произнес:
– Я ночной дайв люблю! Плывешь вдоль рифа, светишь фонарем… а из темноты смотрит кто-то. Ты на нее, она на тебя…
– Морская дева, что ли? Русалка?
– Сам ты русалка. Рыба! Здесь гротов полно, пещер подводных и живности…
Лавров ворочался в постели до рассвета. Сна ни в одном глазу. Обгоревшие плечи и шея саднили, из головы не шли слова Глории о слепом мальчишке. Откуда она узнала? Придумала на ходу? Впрочем, он уже не раз убеждался в ее правоте. Глория зря не скажет. У нее – дар!
Лермонтов… «Журнал Печорина». Лавров напрягся, припоминая школьную программу. Читал или не читал? Скорее всего, пробежал глазами – наспех, торопясь на футбольное поле или в секцию самбо. Литература – для девчонок, а настоящий мужчина должен уметь постоять за себя. Ему не за книжками сидеть надо, а мускулы накачивать.
В комнате гудел кондиционер, пахло чужим жилищем. Каждый дом имеет свой запах и свои звуки. За окном глухо шумело море.
Когда стало нетерпеж лежать, прислушиваясь к ночным шорохам, Лавров поднялся и босиком отправился в кухню. Там он оставил «Пантенол», которым лечил обожженную солнцем кожу. Побрызгал на больные места белой пеной, осторожно растер пальцами и подождал, пока впитается. Жжение утихло.
В кухне кондиционера не было, и Лавров распахнул оконные створки, впуская шепот прибоя и шелест сада. В траве пели цикады. Сладкий южный воздух щекотал ноздри.
Лавров дышал, думая о Глории. Она так и не подпустит его к себе? Будет держать на коротком поводке, дразнить… измучает, а потом обвинит в нерешительности. Мол, сам виноват. Не умеет пользоваться моментом. А как пользоваться, если хозяйка положения – она, а не он?
Лавров сжал зубы до боли, до скрипа.
Над морем стояла большая красная луна. В Москве ему такой луны видеть не приходилось. Звезды померкли рядом с ней, потерялись. Этот красноватый лунный свет растравлял сердце, смущал душу.
Вдруг во дворе захрустел гравий, у забора мелькнул чей-то силуэт. Роман напрягся. Он легко, бесшумно перемахнул через подоконник и попал в объятия теплой июльской ночи. Огляделся. Никого…
Лавров замер, отступив в тень раскидистой смоковницы. Так прошло минуты две-три. Вдруг раздался треск сухой ветки. Крак!.. Послышалось, как кто-то сопит и будто бы лезет вверх по дереву. То чего наблюдатель не видел, услужливо дорисовывало его воображение.
Затаив дыхание, Роман двинулся на звуки. Воображение его не подвело: по корявому стволу старой яблони карабкалась облитая лунным сиянием маленькая фигурка. Яблоня росла у самого забора, и таким путем можно было без труда как проникнуть во двор, так и выбраться на улицу.
«Карлик! – похолодел Лавров. – Проклятый Агафон ! Вернее, его призрак. Неужели, он явился сюда за Глорией? Она оставила его одного, впервые со времени покупки дома в Черном Логе. И тот не стерпел… отправился за ней. Он преследует ее!»
Как справляться с обычным преследователем, Лаврову было известно. Но перед призраком он терялся. Обращаться с потусторонними силами бывшего опера не научили.
Между тем «карлик» поднялся по стволу, встал на забор, сложенный из блоков ракушечника, и с невероятной ловкостью зашагал по узкому верху, словно гимнаст по бревну. Лаврову хотелось протереть глаза.
«Чур меня! Чур! Чур!.. – одними губами вымолвил он. – Прочь, нечистый! Рассыпься!..»
Однако фигурка, как ни в чем не бывало, продолжала двигаться по забору. Роман заворожено наблюдал за ней. «Карлик», очевидно, прекрасно ориентировался в незнакомом месте. За забором росли акации. Он воспользовался ближайшей, чтобы уцепиться за ветки и соскользнуть вниз.
Лавров перестал его видеть и метнулся к калитке. Кем бы ни являлся незваный посетитель, – хоть самим бесом! – он выведет его на чистую воду.
Калитка открывалась изнутри нажатием кнопки замка и, вопреки опасениям, не скрипнула. Лавров вышел на улицу. Дорога блестела в лунном свете. Акации отбрасывали на ленту асфальта причудливые тени. За шоссейкой тянулась полоса кустарника, которая оканчивалась обрывистым берегом. «Карлик» будто сквозь землю провалился.
Роман шепотом выругался и, держась в тени деревьев, двинулся вперед. Следующим на улице стоял побеленный домик хозяев, у которых они с Глорией сняли жилье. Хозяева жили куда скромнее, чем отдыхающие. Впрочем, это не редкость для приморских селений. Люди целый год кормятся тем, что зарабатывают за летний сезон.
Лавров постоял, заглядывая за приземистый заборчик из того же ракушечника, что и большинство здешних строений. Во дворике виднелась будка, рядом с которой спал лохматый беспородный пес. Сунешься – дворняга такой лай поднимет, что мало не покажется.
Если призрак существовал наяву, а не являлся плодом перегретого накануне мозга начальника охраны, то он исполнил пожелание последнего и… рассыпался.
Лавров плюнул с досады и побрел назад. Калитка захлопнулась, пока он пытался догнать ночного гостя. Пришлось повторить путь «карлика» и лезть, чертыхаясь, сначала на акацию, потом спускаться вниз по яблоне. Прыгать было высоковато, не хотелось вдобавок к ожогам еще и ногу подвернуть.
– Черт…
К ладоням и голым коленкам прилипли кусочки сухой коры. Отряхиваясь, Лавров наклонился, а когда поднял голову, обомлел.
В саду гуляла… русалка! Волосы ее были распущены, стройное тело соблазнительно белело в темноте…
* * *
Этой ночью на яхте «Ассоль» тоже не спали.
Ордынцев разглядывал поднятые со дна залива находки: обросшую ракушками медную плошку и глиняные черепки. Он сидел за столом в своей комфортабельной каюте и наслаждался морской прохладой.
В соседней каюте отдыхала Руслана. Ордынцев понимал, что она ждет его, обижается, но идти не хотелось. Подводная добыча заглушала желание секса.
– У меня, мил человек, карьеру не сделаешь, – лениво произнес Раметов. – И капиталом не обзаведешься. Место тут тихое, неприметное. Рекламы опять же никакой. Продажи ничтожные. Выручка смешная.
– Я знаю. Знаю! – закивал претендент. – Устал я от суеты, от текучки. Душа покоя просит. Не все в жизни деньгами мерится.
– Душа-а? – с неприятной язвительностью протянул хозяин. – Ну-ну… тут ты прав, парень. Душу ублажить надобно. Всенепременно.
В его глазах прыгали бесы, и Виктор поспешно потупился. Вдруг показалось, выпрыгнет бес от Раметова и к нему перекинется. Аж пот прошиб, и рука дернулась совершить крестное знамение. Но удержался, не выдал своего страха. А хозяин магазина как будто ничего не заметил, продолжая разглагольствовать:
– Реклама, милок, дело тонкое… не всегда от нее та польза, которая требуется.
– Да, да, – кивал Виктор. – Так вы меня берете?
– Кем-с?
– Охранником! – выпалил проситель. – У вас, я вижу, ни видеокамер, ни толковой сигнализации нет.
– У меня в магазине красть-то нечего, – рассмеялся Раметов. И смех его был похож на собачий лай. Не «ха-ха-ха!», а «хау-хау-хау!».
У Виктора – мурашки по коже. Зато Раметов с видимым удовольствием добавил, указывая на витрины:
– Старье одно… бросовые вещи. К счастью, находятся охотники, берут. За что я обожаю людей, так это за… – он осекся и внимательно взглянул на просителя. – Впрочем, тебе рано знать. Поработаешь с мое, сам поймешь, что почем. И запомни: на всякий товар есть купец.
С этими словами Раметов повернулся и, не вынимая рук из-за спины, обошел по периметру свой неказистый торговый зал.
– Что ты собираешься охранять? – покосился он на Виктора.
– Все…
– Хороший ответ. Ну, все, так все. Приступай.
– Как? – растерялся молодой человек. – Прямо сейчас?
Раметов казался ему мошенником, который выдает себя за продавца третьесортного антиквариата. Авантюристом, который за официальной деятельностью скрывает нечто преступное, тайное. Но что он может скрывать? Торговлю наркотиками? Подпольный притон? Игорный зал, где на кон ставят не деньги, а человеческую жизнь?
– Ты, чай, передумал…
– Нет-нет! – испугался Виктор. Своим замешательством он чуть не испортил произведенное впечатление. – Я согласен! Затем и пришел.
– Оружие есть?
– О-оружие?
– Чем ты будешь обороняться в случае налета? – хитро прищурился Раметов.
– У-у меня есть лицензия на травматический пистолет…
– Он у тебя с собой?
– Нет… но… завтра я его возьму.
– Отлично!
Хозяин магазина щелкнул пальцами и повернулся на каблуках с легкостью, неожиданной для его упитанного тела.
– Тогда я пошел?
– Куда? – не понял Виктор.
– В подсобку. Подсчитывать убытки…
Новоиспеченный сотрудник не успел перевести дух, как Раметов, не дойдя до двери в подсобное помещение, повернулся и обратился к нему с вопросом: не против ли тот выполнять мелкие поручения, буде возникнет необходимость.
– Я… готов… – неуверенно ответил Виктор.
– Вот и славно! – обрадовался хозяин. – Будешь на подхвате!
С тех пор минуло две недели. За это время охранник заметил за Раметовым еще больше странностей, чем при первом знакомстве…
* * *
Тамань
Белая яхта с романтическим названием «Ассоль» покачивалась на волнах.
На палубе, развалившись в матерчатом кресле, отдыхала стройная блондинка. Изнуренная диетами и фитнесом, но не утратившая задора. Она лениво потянулась за стаканом… и выругалась. Лед растаял, а разбавленная вермутом вода успела нагреться.
– Черт!.. Стас! – сердито позвала она парня, который возился с аквалангами. – Принеси льда!
– Сейчас сбегаю…
«Ассоль» стояла на якоре вблизи буйков, которыми «подводные археологи» обозначили место для погружений. По их сведениям, в этом месте когда-то затонуло торговое судно с грузом товаров.
– Боспор Киммерийский! – воскликнул второй дайвер, который, опершись о перила, любовался морем.
– Чего-о? – протянула блондинка.
Дайвер обернулся, показал рукой вдаль и пояснил:
– Так раньше называли Керченский пролив. Таманский полуостров когда-то был группой островов. На одном из них греки построили город Фанагорию. Не исключено, что искомое судно следовало именно туда, – подытожил он.
Блондинка старательно наносила на кожу крем для загара. Тема разговора трогала ее постольку, поскольку это относилось к сфере интересов хозяина яхты господина Ордынцева. Он надеялся насобирать на дне пролива античных черепков, а если повезет, то и монет, чтобы потом хвалиться своим «уловом» перед такими же повернутыми на подводных кладах приятелями.
– По-моему, это перебор, – заметил Стас, который принес ведерко со льдом. – Ты не перестараешься с загаром?
– Он быстро сходит… спасибо! – милостиво кивнула она. – Хотите выпить?
Оба дайвера отказались. Их занимало предстоящее погружение, а не выпивка. С этим на яхте строго. Пьяным под воду нельзя, во избежание несчастного случая.
– Ты бы тоже завязывала, Руслана, – посоветовал блондинке Стас.
– Это вода!
Он укоризненно взглянул на опустошенную бутылку вермута и покачал головой.
– Ну и что? – взвилась Руслана. – Я не намерена сегодня нырять! У меня уши болят!
– Надо продуваться .
– Я не умею, – раздраженно парировала она. – Меня некому научить. Все такие занятые, просто тошнит от вас!
– Ты до сих пор не научил ее продуваться? – упрекнул Стас товарища.
– Ему некогда, – поджала губы блондинка. – Он созерцает морской пейзаж. Или ты в воду заглядываешь, Антоша? Надеешься первым увидеть блеск золота?
Антон проигнорировал ее выпад и показал в сторону лиловой полосы на горизонте.
– Между прочим, отсюда чудесный вид на берег Крыма…
– Ах-ах!
Руслана была не в духе, разговор не клеился, и дайверы решили вернуться к своим делам. Стас взялся за снаряжение, Антон принялся ему помогать.
Блондинка дремала на солнышке. С моря дул ветер, овевая ее прохладой. Вдалеке, вздымая белый гребень воды, мчался катер. Приблизившись к яхте, он сбавил ход, потом резко развернулся и скрылся из глаз.
Дайверы негромко переговаривались.
– Чего ему надо?
– Да просто катается чувак, – обронил Стас. – На яхту пялится. Красивая яхта! Хозяин за нее, небось, кругленькую сумму отвалил.
– Зато своя. Теперь есть, откуда нырять.
– По-моему, нас ждет облом, – заявил Антон, проверяя трубки. – С чего вдруг решили здесь искать?
– Ордынцев где-то карту раздобыл… типа с отметками мест гибели кораблей. Сейчас многие в кладоискательство ударились. А разные аферисты на них зарабатывают. Втюхивают фальшивку вместо настоящей карты и руки потирают.
– Ордынцев мужик умный…
– И не таких обманывали.
– Земля золото отдавать не хочет, а вода и подавно, – вздохнул Антон. – Здесь не Красное море, где каждый камешек, каждая ракушка на дне видны. Если и затонул торговый корабль, то за столько лет давно в ил ушел. И груз на одном месте лежать не будет. Его по любому может либо течением отнести, либо…
Он замолчал, что-то обдумывая.
– Ну да, может, – подтвердил разомлевший от жары Стас.
– Когда судно терпит крушение, оно же не сразу тонет… его шторм кидает из стороны в сторону. Содержимое трюма и ящиков оказывается разбросанным, порой на приличное расстояние.
Стас покосился на дремлющую блондинку и понизил голос.
– Нам-то какое дело? Хозяин башляет, мы трудимся. Сочетаем приятное с полезным. Погружаемся, да еще и денежки получаем за это. Плохо ли?
– Хорошо… – лениво отозвался Антон.
– Ты как будто недоволен?
– Если бы нам поручили баржу немецкую найти или самолет, было бы проще. Их тут видимо-невидимо. В войну в проливе тонули и транспорты с оружием, и десантные катера. Только это все ближе к берегам Крыма.
– Там погранцы бдят.
– С ними можно договориться. Мой приятель погружался с группой украинских дайверов, видел на дне «Мессершмитт»: немецкий истребитель с отломанным носом. Даже пару крупнокалиберных патронов подобрал возле него.
– От авиационного пулемета? – оживился Стас.
– Угу. А про золото я ничего не слышал.
– Да хрен с ним, с золотом. Я бы на «Мессер» поглядел! Кабина уцелела?
– Говорят, да. Но без летчика. Видимо, ему удалось спастись.
– Или рыбы съели, – усмехнулся Стас.
– Далось им это золото! – с сердцем произнес Антон.
– Кому это «им»?
– Ордынцеву и его девахе…
– Тихо ты! – поднес палец к губам Стас и перешел на шепот. – Руслана – барышня злопамятная. Если кого невзлюбит, прости прощай.
– Плевать!
– Драная кошка, – шепнул Стас. – Что Ордынцев в ней нашел? У него, между прочим, жена есть.
– И где она?
– Дома… в Москве. Он ей наверняка наплел с три короба… про деловую командировку. А сам милуется тут с Русланой.
Блондинка в кресле не пошевелилась. Она не могла слышать, о чем шепчутся дайверы, – плеск моря и крики слетевшихся чаек заглушили бы и более громкий разговор. Однако Стас предпочел не рисковать. Зачем ему портить отношения с Ордынцевым?
– Зато Смолякова – знаменитость, – возразил Антон.
– Да ладно… Ведет на ТВ дурацкое шоу, а Ордынцев от нее без ума.
Антон считал зазорным обсуждать женщин и деликатно повернул разговор в деловое русло, показав на акваланги, ласты и гидрокостюмы.
– Ну что, готово? Время идет. Погружаться надо до полудня, пока видимость хорошая. Потом уже не то.
Стас мечтательно произнес:
– Я ночной дайв люблю! Плывешь вдоль рифа, светишь фонарем… а из темноты смотрит кто-то. Ты на нее, она на тебя…
– Морская дева, что ли? Русалка?
– Сам ты русалка. Рыба! Здесь гротов полно, пещер подводных и живности…
ГЛАВА 3
Лавров ворочался в постели до рассвета. Сна ни в одном глазу. Обгоревшие плечи и шея саднили, из головы не шли слова Глории о слепом мальчишке. Откуда она узнала? Придумала на ходу? Впрочем, он уже не раз убеждался в ее правоте. Глория зря не скажет. У нее – дар!
Лермонтов… «Журнал Печорина». Лавров напрягся, припоминая школьную программу. Читал или не читал? Скорее всего, пробежал глазами – наспех, торопясь на футбольное поле или в секцию самбо. Литература – для девчонок, а настоящий мужчина должен уметь постоять за себя. Ему не за книжками сидеть надо, а мускулы накачивать.
В комнате гудел кондиционер, пахло чужим жилищем. Каждый дом имеет свой запах и свои звуки. За окном глухо шумело море.
Когда стало нетерпеж лежать, прислушиваясь к ночным шорохам, Лавров поднялся и босиком отправился в кухню. Там он оставил «Пантенол», которым лечил обожженную солнцем кожу. Побрызгал на больные места белой пеной, осторожно растер пальцами и подождал, пока впитается. Жжение утихло.
В кухне кондиционера не было, и Лавров распахнул оконные створки, впуская шепот прибоя и шелест сада. В траве пели цикады. Сладкий южный воздух щекотал ноздри.
Лавров дышал, думая о Глории. Она так и не подпустит его к себе? Будет держать на коротком поводке, дразнить… измучает, а потом обвинит в нерешительности. Мол, сам виноват. Не умеет пользоваться моментом. А как пользоваться, если хозяйка положения – она, а не он?
Лавров сжал зубы до боли, до скрипа.
Над морем стояла большая красная луна. В Москве ему такой луны видеть не приходилось. Звезды померкли рядом с ней, потерялись. Этот красноватый лунный свет растравлял сердце, смущал душу.
Вдруг во дворе захрустел гравий, у забора мелькнул чей-то силуэт. Роман напрягся. Он легко, бесшумно перемахнул через подоконник и попал в объятия теплой июльской ночи. Огляделся. Никого…
Лавров замер, отступив в тень раскидистой смоковницы. Так прошло минуты две-три. Вдруг раздался треск сухой ветки. Крак!.. Послышалось, как кто-то сопит и будто бы лезет вверх по дереву. То чего наблюдатель не видел, услужливо дорисовывало его воображение.
Затаив дыхание, Роман двинулся на звуки. Воображение его не подвело: по корявому стволу старой яблони карабкалась облитая лунным сиянием маленькая фигурка. Яблоня росла у самого забора, и таким путем можно было без труда как проникнуть во двор, так и выбраться на улицу.
«Карлик! – похолодел Лавров. – Проклятый Агафон ! Вернее, его призрак. Неужели, он явился сюда за Глорией? Она оставила его одного, впервые со времени покупки дома в Черном Логе. И тот не стерпел… отправился за ней. Он преследует ее!»
Как справляться с обычным преследователем, Лаврову было известно. Но перед призраком он терялся. Обращаться с потусторонними силами бывшего опера не научили.
Между тем «карлик» поднялся по стволу, встал на забор, сложенный из блоков ракушечника, и с невероятной ловкостью зашагал по узкому верху, словно гимнаст по бревну. Лаврову хотелось протереть глаза.
«Чур меня! Чур! Чур!.. – одними губами вымолвил он. – Прочь, нечистый! Рассыпься!..»
Однако фигурка, как ни в чем не бывало, продолжала двигаться по забору. Роман заворожено наблюдал за ней. «Карлик», очевидно, прекрасно ориентировался в незнакомом месте. За забором росли акации. Он воспользовался ближайшей, чтобы уцепиться за ветки и соскользнуть вниз.
Лавров перестал его видеть и метнулся к калитке. Кем бы ни являлся незваный посетитель, – хоть самим бесом! – он выведет его на чистую воду.
Калитка открывалась изнутри нажатием кнопки замка и, вопреки опасениям, не скрипнула. Лавров вышел на улицу. Дорога блестела в лунном свете. Акации отбрасывали на ленту асфальта причудливые тени. За шоссейкой тянулась полоса кустарника, которая оканчивалась обрывистым берегом. «Карлик» будто сквозь землю провалился.
Роман шепотом выругался и, держась в тени деревьев, двинулся вперед. Следующим на улице стоял побеленный домик хозяев, у которых они с Глорией сняли жилье. Хозяева жили куда скромнее, чем отдыхающие. Впрочем, это не редкость для приморских селений. Люди целый год кормятся тем, что зарабатывают за летний сезон.
Лавров постоял, заглядывая за приземистый заборчик из того же ракушечника, что и большинство здешних строений. Во дворике виднелась будка, рядом с которой спал лохматый беспородный пес. Сунешься – дворняга такой лай поднимет, что мало не покажется.
Если призрак существовал наяву, а не являлся плодом перегретого накануне мозга начальника охраны, то он исполнил пожелание последнего и… рассыпался.
Лавров плюнул с досады и побрел назад. Калитка захлопнулась, пока он пытался догнать ночного гостя. Пришлось повторить путь «карлика» и лезть, чертыхаясь, сначала на акацию, потом спускаться вниз по яблоне. Прыгать было высоковато, не хотелось вдобавок к ожогам еще и ногу подвернуть.
– Черт…
К ладоням и голым коленкам прилипли кусочки сухой коры. Отряхиваясь, Лавров наклонился, а когда поднял голову, обомлел.
В саду гуляла… русалка! Волосы ее были распущены, стройное тело соблазнительно белело в темноте…
* * *
Этой ночью на яхте «Ассоль» тоже не спали.
Ордынцев разглядывал поднятые со дна залива находки: обросшую ракушками медную плошку и глиняные черепки. Он сидел за столом в своей комфортабельной каюте и наслаждался морской прохладой.
В соседней каюте отдыхала Руслана. Ордынцев понимал, что она ждет его, обижается, но идти не хотелось. Подводная добыча заглушала желание секса.
