– Это еще зачем?
– Боюсь, смерть Яна – не последняя.
– При чем тут яхта и ее хозяин?
– Пока не могу сказать…
– Слушай, ты уверена, что Яна столкнули с обрыва? Уж больно все походит на несчастный случай. У полицейских не возникло сомнений на сей счет.
– И у меня нет сомнений: Яна убили. Кто-то вызвал его на улицу и столкнул с обрыва. Кто-то, кого он знал и не опасался. Гарик отправился в свое лунное путешествие и набрел на тело отца. Его привело туда шестое чувство, присущее слепому.
– Значит, все было наоборот? Сначала из дому вышел Ян, и только потом – мальчишка?
– Я вижу именно такую последовательность, – твердо заявила Глория.
– Может, скажешь, кто убийца?
Она огорченно покачала головой. Если бы!
– Я вижу силуэт… и ничего больше. Все происходило в темноте.
– А луна?
– Лунный свет только сбивает с толку, – развела руками Глория.
– Ты подозреваешь съехавшую гостью?
Поскольку Глория молчала, он сам развил свою мысль. В принципе, девушке ничто не мешало вернуться, вызвать Яна и…
– Но зачем ей это? – воскликнул Лавров. – Бог мой! Вот так плата за гостеприимство! Надо немедленно связаться с дочерью хозяйки и выяснить, кто такая эта загадочная Таля. И где ее искать. Однако предупреждаю, доказать мы ничего не сможем.
– Зачем же тогда искать?
– Резонно, – кивнул он. – Бессмысленная затея. Только испортим себе отдых. Вообще, что тебе за дело до этого Яна, до всей этой дикой семейки? Один малец чего стоит. Как вспомню его бельма, аж мороз по коже!..
Лохматая дворняга во дворе звенела цепью, – ей не спалось. Она бродила туда, сюда, потом села, задрала морду к небу и протяжно, тоскливо завыла. У-у-уууу! У-у-ууууу!
– Цыц, ты! – прикрикнул на пса Лавров. – Без тебя тошно!
– На нее луна действует.
– А я думал, она покойника чует. Хоть труп увезли, собаку не обманешь. По-моему, тебе не стоит оставаться в этом доме…
* * *
Ордынцев с замиранием сердца ожидал вердикта эксперта по древностям. Он не утерпел, вызвал катер, чтобы тот доставил на берег его, ценную находку и, разумеется, Руслану. Уставшие дайверы завалились спать в своей каюте, а яхта осталась под присмотром рулевого-кока.
– Одно могу сказать вам точно, – заговорил эксперт. – Эта ваза провела в морской воде не больше нескольких суток.
– Да вы что! – расстроился Максим Сергеевич. – Не может такого быть… На вид я дал бы ей два-три столетия.
– В этом вы правы. Предварительно я датирую ее… восемнадцатым веком. В крайнем случае… конец семнадцатого.
Руслана нетерпеливо ерзала в глубоком кресле.
– Значит, она не римская? – подала голос блондинка.
– Нет. К Риму сие изделие отношения не имеет, смею вас уверить. Разве что тематикой изображения. Как раз восемнадцатый век славится античными и древнеримскими мотивами в живописи, скульптуре и предметах интерьера. Этакий постскриптум эпохи Возрождения.
– А где ее изготовили?
– Пожалуй, в Италии…
– Значит, римская! – ввернула Руслана. – Я же говорила!
Эксперт смерил ее снисходительным взглядом и вздохнул. Что с нее возьмешь? Красивая женщина, да еще блондинка. Ей мозги иметь не обязательно. У нее другие достоинства.
– Сколько такая ваза может стоить? – полюбопытствовал Ордынцев.
– Она из серебра, так что независимо от художественной ценности стоит немало. Плюс возраст, конечно. Ее можно выставить на аукцион, если желаете, – предложил эксперт. – Я посодействую и комиссионные возьму ничтожные.
Он был пенсионером, – лысоватым и обрюзгшим, с землистым цветом лица, – но судя по обстановке дома, в средствах не нуждался.
– Я не хочу продавать вазу, – заявил Ордынцев. – Просто интересуюсь.
– Понятно… Вы коллекционер?
– Начинающий, – соврал бизнесмен. Впрочем, эта ложь вполне могла стать правдой. – Раньше я был равнодушен к старине, но друзья заразили меня поисками сокровищ, древними артефактами.
– Какие у нас в Таманском заливе сокровища? – усмехнулся эксперт. – Глиняные черепки и обломки мрамора?
– А Фанагория? Об этом городе писал Страбон [1]
– Не слушайте вы всяких фантазеров, – с усмешкой перебил эксперт. – Что такое Фанагория? Греческий полис. Это вам не затонувший Порт-Ройял, напичканный пиратской добычей! Если вам некуда девать деньги, займитесь лучше Змеиным островом [2]
– Не-ет…
– Древние греки считали, что на этом острове находится вход в преисподнюю. Иначе говоря, в царство мертвых.
– Вы серьезно? – оживилась Руслана. В ней проснулся азарт журналистки, охотницы за сенсациями. Однако эксперт охладил ее пыл.
– Насчет преисподней сомневаюсь, а вот знаменитый Храм Ахилла был расположен именно на Змеином.
– Там водится много змей?
Эксперт на это только пожал плечами.
– Должно быть, когда-то они охраняли преддверие ада, – пошутил Ордынцев.
Гораздо больше Змеиного острова его волновала найденная на морском дне ваза, обладателем которой он стал.
– Зря вы так, – покачал головой эксперт. – Существует гипотеза о наличии на острове карстовых пещер. Их пытаются найти как на суше, так и под водой. В пещерах жрецы храма могли прятать от пиратских набегов предметы культа и прочие драгоценности. Главной святыней острова был щит Ахилла, героя Троянской войны. По легенде, его выковал сам Гефест.
– Бог огня и кузнечного дела? – игриво осведомилась блондинка.
Ее эрудиция не произвела впечатления на эксперта. Он терпеть не мог женщин легкого поведения. А блондинка была явно из их числа. Небось, без зазрения совести крутит любовь с этим толстосумом.
– Щит Ахилла мечтал найти еще Генрих Шлиман, который раскопал Трою, – добавил он. – Тот, кто отыщет эту вещь, войдет в историю.
– Я не претендую на лавры Шлимана, – сказал Ордынцев. – Мне бы с вазой разобраться. Я приехал за консультацией.
– Да-да… я помню, – кивнул эксперт, продолжая изучать вазу. – Занятная штуковина. Две нимфы, играющие в кости. Где-то мне встречалось нечто похожее… Дай бог памяти!
Он оторвался от вазы, поправил очки и поднял на гостя глаза с набрякшими веками. Повторил:
– Дай Бог памяти…
Но Всевышний, очевидно, не внял его просьбе. Потому что эксперт так ничего и не вспомнил. Зато Ордынцев спохватился и достал из кармана глиняную табличку с нацарапанной надписью.
– Вот, – заявил он, протягивая табличку эксперту. – Это было внутри вазы. Буквы, кажется, латинские, но я в латыни мало смыслю…
– Ваш заказ…
Официант поставил на столик салат из крабов для Русланы и запеченного лосося для Ордынцева.
– Хватит пить, Макс! – взмолилась блондинка, когда официант удалился.
– Я не собираюсь садиться за руль, – отшучивался тот.
Он уже опрокинул несколько рюмок ледяной водки, но не чувствовал опьянения.
– Тебе налить? Не дуйся. Надо обмыть чудесную находку!
Руслана рассержено кивнула. Что ж, если он решил набраться сегодня, она последует его примеру. Наклюкается в зюзьку, и пусть он выносит ее из ресторана на руках. Это лучше, чем ничего.
– Как мы доберемся до гостиницы?
– На такси… – нарочито весело рассмеялся бизнесмен.
Он без трепета погладил ее по руке и снова потянулся к рюмке. Композиция на столике напоминала Руслане голландский натюрморт – графин с водкой, бутылка белого вина, синие тарелки, хлеб, лимон, горка салата, розовый лосось и старинная серебряная ваза посередине. От этого натюрморта ее отчего-то пробирала жуть.
– Ух, ты, моя красавица! – вымолвил Ордынцев, причмокивая губами.
Комплимент был адресован не Руслане, а вазе, и это покоробило блондинку. Макс, поди, способен свихнуться на древностях, как некоторые коллекционеры, которых она знала. Таким людям коллекция заменила все жизненные приоритеты. Они уже не мужья, не любовники, не друзья, не бизнесмены. Они – собиратели. Это своего рода наркотик.
– По-моему, тебе стоит продать вазу, – посоветовала она.
– Продать? Ты что, Русик? Мне невероятно повезло! Я не ожидал, что ребятам удастся отыскать на дне что-то стоящее. Думал, мы просто развлечемся немного.
– Неужели, ты не понимаешь, Макс? Эта ваза… она не случайно оказалась в мешке с камнями. Ее нарочно утопили!
– Чтобы я ее нашел? Кто же мой благодетель?
– Не знаю. Я бы на твоем месте избавилась от вазы. Ты не чувствуешь никакого подвоха?
Он нахмурился и хлопнул ладонью по столу.
– Так… баста! Если ваза поддельная – она все равно мне нравится. Я оставлю ее себе, чтобы не рисковать.
Руслана молча допила вино и поковырялась вилкой в салате. Крабы показались ей безвкусными, а вино – кислым. Ордынцев тоже ел вяло, у него пропал аппетит.
– Какой риск ты имеешь в виду? – спросила она, тщательно разжевывая крабов.
– Испорченный имидж. Ты ведь обо мне беспокоишься? Или о себе?
– О нас обоих. Надпись на табличке – предостережение.
– Брось, Русик! Это обычный прикол. Кто-то нарочно положил табличку внутрь вазы. Кстати… странно, что она не вывалилась, когда в сосуд набралась вода.
– Это единственная странность? – саркастически улыбнулась блондинка.
– Не порть мне настроение. Почему бы тебе не порадоваться вместе со мной?
– В последние дни ты совсем меня не замечаешь…
Ордынцев вздохнул и плеснул себе еще водки. Его перестало тянуть к Руслане, и он все чаще вспоминал жену. Какие дивные зигзаги делает порой любовное влечение!
Ирина бы сумела оценить его приобретение. Она знала толк в хороших вещах. Руслана – простушка, при всем ее лоске и пресловутой известности. Да, ее узнают на улице и на светских тусовках. И что? Ему-то какая радость? Поговорить с ней не о чем – у барышни один секс на уме. Похоть и понты. Да еще, пожалуй, драгоценности. Только в ювелирном салоне у Русланы так же загораются глаза, как в постели.
Тогда зачем он спутался с ней? Изменил жене? Неужели, все это он делает назло Ирине?
– Дорогая… – обратил он блуждающий взор на свою даму. – Ты могла бы испытать оргазм от… бриллиантового колье?
«Придурок! – чуть не вырвалось у блондинки. – Козел! А ведь угадал… Могла бы! Еще как!» Камни были ее слабостью. Но и мужчин она любила, особенно состоятельных. Одно другому не помеха. А мужчина, который достаточно богат, чтобы дарить бриллианты, возбуждал ее куда сильнее, чем просто сильный самец.
По иронии судьбы, ее мужем стал телевизионный оператор, не способный удовлетворить ни ее прихоти, ни ее темперамент. Наверное, постоянная неудовлетворенность и стала причиной их развода.
Руслана мало ела и много пила. Официант принес лед и вторую бутылку «Цинандали». Блондинка под неободрительным взглядом Макса смешала в своем бокале водку и вино.
– Хочу коктейль! – с вызовом заявила она, украшая бокал долькой лимона.
Он молча перевел глаза на вазу.
Руслана изнывала от желания. Чем больше она пила, тем сильнее ей хотелось мужской ласки. Ордынцев хоть и жадина, но очень хорош в постели. С ним она готова заниматься любовью круглые сутки.
Он без труда читал на ее лице признаки возбуждения: томность, медленные взмахи ресниц, приоткрытые губы. Не ощущая ответного порыва, он жестом подозвал официанта. Тот наклонился, и Ордынцев что-то шепнул ему на ухо.
– Долго мы еще будем тут сидеть? – не выдержала Руслана.
Ее кожа блестела от испарины, хотя в зале работали кондиционеры. Вообще в этом ресторане «Медуза» блондинке было не по себе. Со стен на нее смотрели чудовища с глазами-стразами и огромными ртами, полными оскаленных зубов. А их головы вместо волос покрывали тонкие извивающиеся змейки. С потолка свисал зеркальный светильник, который вращался. От этого стразы в глазницах чудовищ вспыхивали отраженным светом.
– У меня от них кровь стынет, – содрогнувшись, призналась Руслана. – Давай уйдем!
– Это мифические Горгоны. Оригинальная деталь интерьера.
– К черту такой интерьер…
К столику подошел официант с большим букетом желтых роз. Ордынцев расплатился и протянул цветы своей даме.
– Почему желтые? – растерялась та. – Намекаешь на разлуку?
– Прекрати… – он взял ее руку и поцеловал. – Ты же обожаешь желтый цвет. Я хотел угодить тебе.
– Это твоя жена балдеет от желтого цвета! – забыв приличия, взвизгнула Руслана. – А я… я… ненавижу желтое!
Томность в ее зрачках сменилась ревнивой злобой, рот перекосился, и ее красота будто испарилась. Блондинка стала похожа на «деталь интерьера», которая пришлась ей не по вкусу. Истинная Горгона. Розы выпали из ее рук и легли на белоснежную скатерть, дополняя натюрморт.
Ордынцев запоздало вспомнил, что желтый – любимый цвет Ирины, его супруги. Он все перепутал. Как же теперь замять неловкость?
Глаза Русланы метали молнии, грозящие разразиться потоком слез. Она едва сдерживалась, чтобы не разреветься в голос.
– Ты спишь со мной, а думаешь о ней… – прошипела блондинка, комкая в руках салфетку. – Что ты в ней нашел? Ни рожи, ни кожи… ни груди. Она вышла за тебя из-за денег! Какие же вы, мужики…
Руслана осеклась и не позволила вылететь оскорбительному слову, которое едва не сорвалось с ее языка.
Виноватое выражение на лице Ордынцева сменила примирительная улыбка. Он налил в вазу минеральной воды и поставил туда розы.
– Они прекрасны, как и ты, Русик, – подсластил он пилюлю. – Ну же, прости! Видит бог, я не хотел тебя обидеть.
– Бог ничего не видит! Он ослеп! Давно и безнадежно.
Руслана допила свой гремучий коктейль, жалобно икнула и поникла.
– У меня из головы не идет эта надпись на табличке, – промямлила она. – Тебе не страшно, Макс?
– Я не из пугливых.
– Знаешь, вазу могли утопить, чтобы… чтобы…
– Обезопасить себя? – подсказал Ордынцев. – Я думал об этом, пока мы ехали сюда.
– Эксперт предлагал выставить ее на аукцион. Почему ты не согласился?
– Она мне самому нравится. Неужели, ты веришь в слова на табличке? Мы с тобой – современные люди. Я не суеверен. Черные кошки и разбитые зеркала меня не бомбят.
– А я… а мне…
Смесь водки и вина сморила ее. Она клевала носом и вот-вот, казалось, могла уткнуться лицом в тарелку.
Ордынцев отметил, что Руслана таки испортила ему вечер. Он бравировал, говоря о табличке. На самом деле переведенная экспертом надпись запала ему в душу. Но он привык бросать вызов провидению. Разве женитьба на Ирине не была вызовом? Он всегда мечтал взять в супруги нежную, чистую девушку. Не тронутую. Девственницу, как ни смешно это звучит. Чтобы белое платье и флердоранжевый веночек на невесте отвечали не свадебной моде, а девичьей непорочности. И что в результате?
Ах, Ирина, Ирина!..
Он поднял глаза, и наткнулся на «деталь интерьера» – злобную гримасу Горгоны Медузы с высунутым языком. Тьфу ты! Какого черта его принесло в этот ресторан?
Руслану вконец развезло. Она держалась из последних сил. Публики в зале было мало. В интимной полутьме две танцовщицы исполняли стриптиз. Ордынцева не проняло.
Он попросил у официанта счет и вызвал такси.
– Отвези меня… домой… – пьяно пробормотала блондинка. – Спать хочу…
Расплатившись, Ордынцев помог ей встать. Официант услужливо вынес на улицу вазу с цветами.
– О, Макс… – пролепетала Руслана, наваливаясь на своего спутника. Ноги ее не слушались. От густого запаха ее духов Ордынцева чуть не стошнило.
– Боюсь, смерть Яна – не последняя.
– При чем тут яхта и ее хозяин?
– Пока не могу сказать…
– Слушай, ты уверена, что Яна столкнули с обрыва? Уж больно все походит на несчастный случай. У полицейских не возникло сомнений на сей счет.
– И у меня нет сомнений: Яна убили. Кто-то вызвал его на улицу и столкнул с обрыва. Кто-то, кого он знал и не опасался. Гарик отправился в свое лунное путешествие и набрел на тело отца. Его привело туда шестое чувство, присущее слепому.
– Значит, все было наоборот? Сначала из дому вышел Ян, и только потом – мальчишка?
– Я вижу именно такую последовательность, – твердо заявила Глория.
– Может, скажешь, кто убийца?
Она огорченно покачала головой. Если бы!
– Я вижу силуэт… и ничего больше. Все происходило в темноте.
– А луна?
– Лунный свет только сбивает с толку, – развела руками Глория.
– Ты подозреваешь съехавшую гостью?
Поскольку Глория молчала, он сам развил свою мысль. В принципе, девушке ничто не мешало вернуться, вызвать Яна и…
– Но зачем ей это? – воскликнул Лавров. – Бог мой! Вот так плата за гостеприимство! Надо немедленно связаться с дочерью хозяйки и выяснить, кто такая эта загадочная Таля. И где ее искать. Однако предупреждаю, доказать мы ничего не сможем.
– Зачем же тогда искать?
– Резонно, – кивнул он. – Бессмысленная затея. Только испортим себе отдых. Вообще, что тебе за дело до этого Яна, до всей этой дикой семейки? Один малец чего стоит. Как вспомню его бельма, аж мороз по коже!..
Лохматая дворняга во дворе звенела цепью, – ей не спалось. Она бродила туда, сюда, потом села, задрала морду к небу и протяжно, тоскливо завыла. У-у-уууу! У-у-ууууу!
– Цыц, ты! – прикрикнул на пса Лавров. – Без тебя тошно!
– На нее луна действует.
– А я думал, она покойника чует. Хоть труп увезли, собаку не обманешь. По-моему, тебе не стоит оставаться в этом доме…
* * *
Ордынцев с замиранием сердца ожидал вердикта эксперта по древностям. Он не утерпел, вызвал катер, чтобы тот доставил на берег его, ценную находку и, разумеется, Руслану. Уставшие дайверы завалились спать в своей каюте, а яхта осталась под присмотром рулевого-кока.
– Одно могу сказать вам точно, – заговорил эксперт. – Эта ваза провела в морской воде не больше нескольких суток.
– Да вы что! – расстроился Максим Сергеевич. – Не может такого быть… На вид я дал бы ей два-три столетия.
– В этом вы правы. Предварительно я датирую ее… восемнадцатым веком. В крайнем случае… конец семнадцатого.
Руслана нетерпеливо ерзала в глубоком кресле.
– Значит, она не римская? – подала голос блондинка.
– Нет. К Риму сие изделие отношения не имеет, смею вас уверить. Разве что тематикой изображения. Как раз восемнадцатый век славится античными и древнеримскими мотивами в живописи, скульптуре и предметах интерьера. Этакий постскриптум эпохи Возрождения.
– А где ее изготовили?
– Пожалуй, в Италии…
– Значит, римская! – ввернула Руслана. – Я же говорила!
Эксперт смерил ее снисходительным взглядом и вздохнул. Что с нее возьмешь? Красивая женщина, да еще блондинка. Ей мозги иметь не обязательно. У нее другие достоинства.
– Сколько такая ваза может стоить? – полюбопытствовал Ордынцев.
– Она из серебра, так что независимо от художественной ценности стоит немало. Плюс возраст, конечно. Ее можно выставить на аукцион, если желаете, – предложил эксперт. – Я посодействую и комиссионные возьму ничтожные.
Он был пенсионером, – лысоватым и обрюзгшим, с землистым цветом лица, – но судя по обстановке дома, в средствах не нуждался.
– Я не хочу продавать вазу, – заявил Ордынцев. – Просто интересуюсь.
– Понятно… Вы коллекционер?
– Начинающий, – соврал бизнесмен. Впрочем, эта ложь вполне могла стать правдой. – Раньше я был равнодушен к старине, но друзья заразили меня поисками сокровищ, древними артефактами.
– Какие у нас в Таманском заливе сокровища? – усмехнулся эксперт. – Глиняные черепки и обломки мрамора?
– А Фанагория? Об этом городе писал Страбон [1]
Закрыть
! Часть города затоплена, и на дне можно найти…Страбон – (64 или 63 г. до н.э. – после 21 г. н.э.) – крупнейший античный географ.
– Не слушайте вы всяких фантазеров, – с усмешкой перебил эксперт. – Что такое Фанагория? Греческий полис. Это вам не затонувший Порт-Ройял, напичканный пиратской добычей! Если вам некуда девать деньги, займитесь лучше Змеиным островом [2]
Закрыть
. Приходилось слышать?Остров Змеиный – небольшой клочок суши, находится в западной части Черного моря, неподалеку от устья Дуная.
– Не-ет…
– Древние греки считали, что на этом острове находится вход в преисподнюю. Иначе говоря, в царство мертвых.
– Вы серьезно? – оживилась Руслана. В ней проснулся азарт журналистки, охотницы за сенсациями. Однако эксперт охладил ее пыл.
– Насчет преисподней сомневаюсь, а вот знаменитый Храм Ахилла был расположен именно на Змеином.
– Там водится много змей?
Эксперт на это только пожал плечами.
– Должно быть, когда-то они охраняли преддверие ада, – пошутил Ордынцев.
Гораздо больше Змеиного острова его волновала найденная на морском дне ваза, обладателем которой он стал.
– Зря вы так, – покачал головой эксперт. – Существует гипотеза о наличии на острове карстовых пещер. Их пытаются найти как на суше, так и под водой. В пещерах жрецы храма могли прятать от пиратских набегов предметы культа и прочие драгоценности. Главной святыней острова был щит Ахилла, героя Троянской войны. По легенде, его выковал сам Гефест.
– Бог огня и кузнечного дела? – игриво осведомилась блондинка.
Ее эрудиция не произвела впечатления на эксперта. Он терпеть не мог женщин легкого поведения. А блондинка была явно из их числа. Небось, без зазрения совести крутит любовь с этим толстосумом.
– Щит Ахилла мечтал найти еще Генрих Шлиман, который раскопал Трою, – добавил он. – Тот, кто отыщет эту вещь, войдет в историю.
– Я не претендую на лавры Шлимана, – сказал Ордынцев. – Мне бы с вазой разобраться. Я приехал за консультацией.
– Да-да… я помню, – кивнул эксперт, продолжая изучать вазу. – Занятная штуковина. Две нимфы, играющие в кости. Где-то мне встречалось нечто похожее… Дай бог памяти!
Он оторвался от вазы, поправил очки и поднял на гостя глаза с набрякшими веками. Повторил:
– Дай Бог памяти…
Но Всевышний, очевидно, не внял его просьбе. Потому что эксперт так ничего и не вспомнил. Зато Ордынцев спохватился и достал из кармана глиняную табличку с нацарапанной надписью.
– Вот, – заявил он, протягивая табличку эксперту. – Это было внутри вазы. Буквы, кажется, латинские, но я в латыни мало смыслю…
ГЛАВА 12
– Ваш заказ…
Официант поставил на столик салат из крабов для Русланы и запеченного лосося для Ордынцева.
– Хватит пить, Макс! – взмолилась блондинка, когда официант удалился.
– Я не собираюсь садиться за руль, – отшучивался тот.
Он уже опрокинул несколько рюмок ледяной водки, но не чувствовал опьянения.
– Тебе налить? Не дуйся. Надо обмыть чудесную находку!
Руслана рассержено кивнула. Что ж, если он решил набраться сегодня, она последует его примеру. Наклюкается в зюзьку, и пусть он выносит ее из ресторана на руках. Это лучше, чем ничего.
– Как мы доберемся до гостиницы?
– На такси… – нарочито весело рассмеялся бизнесмен.
Он без трепета погладил ее по руке и снова потянулся к рюмке. Композиция на столике напоминала Руслане голландский натюрморт – графин с водкой, бутылка белого вина, синие тарелки, хлеб, лимон, горка салата, розовый лосось и старинная серебряная ваза посередине. От этого натюрморта ее отчего-то пробирала жуть.
– Ух, ты, моя красавица! – вымолвил Ордынцев, причмокивая губами.
Комплимент был адресован не Руслане, а вазе, и это покоробило блондинку. Макс, поди, способен свихнуться на древностях, как некоторые коллекционеры, которых она знала. Таким людям коллекция заменила все жизненные приоритеты. Они уже не мужья, не любовники, не друзья, не бизнесмены. Они – собиратели. Это своего рода наркотик.
– По-моему, тебе стоит продать вазу, – посоветовала она.
– Продать? Ты что, Русик? Мне невероятно повезло! Я не ожидал, что ребятам удастся отыскать на дне что-то стоящее. Думал, мы просто развлечемся немного.
– Неужели, ты не понимаешь, Макс? Эта ваза… она не случайно оказалась в мешке с камнями. Ее нарочно утопили!
– Чтобы я ее нашел? Кто же мой благодетель?
– Не знаю. Я бы на твоем месте избавилась от вазы. Ты не чувствуешь никакого подвоха?
Он нахмурился и хлопнул ладонью по столу.
– Так… баста! Если ваза поддельная – она все равно мне нравится. Я оставлю ее себе, чтобы не рисковать.
Руслана молча допила вино и поковырялась вилкой в салате. Крабы показались ей безвкусными, а вино – кислым. Ордынцев тоже ел вяло, у него пропал аппетит.
– Какой риск ты имеешь в виду? – спросила она, тщательно разжевывая крабов.
– Испорченный имидж. Ты ведь обо мне беспокоишься? Или о себе?
– О нас обоих. Надпись на табличке – предостережение.
– Брось, Русик! Это обычный прикол. Кто-то нарочно положил табличку внутрь вазы. Кстати… странно, что она не вывалилась, когда в сосуд набралась вода.
– Это единственная странность? – саркастически улыбнулась блондинка.
– Не порть мне настроение. Почему бы тебе не порадоваться вместе со мной?
– В последние дни ты совсем меня не замечаешь…
Ордынцев вздохнул и плеснул себе еще водки. Его перестало тянуть к Руслане, и он все чаще вспоминал жену. Какие дивные зигзаги делает порой любовное влечение!
Ирина бы сумела оценить его приобретение. Она знала толк в хороших вещах. Руслана – простушка, при всем ее лоске и пресловутой известности. Да, ее узнают на улице и на светских тусовках. И что? Ему-то какая радость? Поговорить с ней не о чем – у барышни один секс на уме. Похоть и понты. Да еще, пожалуй, драгоценности. Только в ювелирном салоне у Русланы так же загораются глаза, как в постели.
Тогда зачем он спутался с ней? Изменил жене? Неужели, все это он делает назло Ирине?
– Дорогая… – обратил он блуждающий взор на свою даму. – Ты могла бы испытать оргазм от… бриллиантового колье?
«Придурок! – чуть не вырвалось у блондинки. – Козел! А ведь угадал… Могла бы! Еще как!» Камни были ее слабостью. Но и мужчин она любила, особенно состоятельных. Одно другому не помеха. А мужчина, который достаточно богат, чтобы дарить бриллианты, возбуждал ее куда сильнее, чем просто сильный самец.
По иронии судьбы, ее мужем стал телевизионный оператор, не способный удовлетворить ни ее прихоти, ни ее темперамент. Наверное, постоянная неудовлетворенность и стала причиной их развода.
Руслана мало ела и много пила. Официант принес лед и вторую бутылку «Цинандали». Блондинка под неободрительным взглядом Макса смешала в своем бокале водку и вино.
– Хочу коктейль! – с вызовом заявила она, украшая бокал долькой лимона.
Он молча перевел глаза на вазу.
Руслана изнывала от желания. Чем больше она пила, тем сильнее ей хотелось мужской ласки. Ордынцев хоть и жадина, но очень хорош в постели. С ним она готова заниматься любовью круглые сутки.
Он без труда читал на ее лице признаки возбуждения: томность, медленные взмахи ресниц, приоткрытые губы. Не ощущая ответного порыва, он жестом подозвал официанта. Тот наклонился, и Ордынцев что-то шепнул ему на ухо.
– Долго мы еще будем тут сидеть? – не выдержала Руслана.
Ее кожа блестела от испарины, хотя в зале работали кондиционеры. Вообще в этом ресторане «Медуза» блондинке было не по себе. Со стен на нее смотрели чудовища с глазами-стразами и огромными ртами, полными оскаленных зубов. А их головы вместо волос покрывали тонкие извивающиеся змейки. С потолка свисал зеркальный светильник, который вращался. От этого стразы в глазницах чудовищ вспыхивали отраженным светом.
– У меня от них кровь стынет, – содрогнувшись, призналась Руслана. – Давай уйдем!
– Это мифические Горгоны. Оригинальная деталь интерьера.
– К черту такой интерьер…
К столику подошел официант с большим букетом желтых роз. Ордынцев расплатился и протянул цветы своей даме.
– Почему желтые? – растерялась та. – Намекаешь на разлуку?
– Прекрати… – он взял ее руку и поцеловал. – Ты же обожаешь желтый цвет. Я хотел угодить тебе.
– Это твоя жена балдеет от желтого цвета! – забыв приличия, взвизгнула Руслана. – А я… я… ненавижу желтое!
Томность в ее зрачках сменилась ревнивой злобой, рот перекосился, и ее красота будто испарилась. Блондинка стала похожа на «деталь интерьера», которая пришлась ей не по вкусу. Истинная Горгона. Розы выпали из ее рук и легли на белоснежную скатерть, дополняя натюрморт.
Ордынцев запоздало вспомнил, что желтый – любимый цвет Ирины, его супруги. Он все перепутал. Как же теперь замять неловкость?
Глаза Русланы метали молнии, грозящие разразиться потоком слез. Она едва сдерживалась, чтобы не разреветься в голос.
– Ты спишь со мной, а думаешь о ней… – прошипела блондинка, комкая в руках салфетку. – Что ты в ней нашел? Ни рожи, ни кожи… ни груди. Она вышла за тебя из-за денег! Какие же вы, мужики…
Руслана осеклась и не позволила вылететь оскорбительному слову, которое едва не сорвалось с ее языка.
Виноватое выражение на лице Ордынцева сменила примирительная улыбка. Он налил в вазу минеральной воды и поставил туда розы.
– Они прекрасны, как и ты, Русик, – подсластил он пилюлю. – Ну же, прости! Видит бог, я не хотел тебя обидеть.
– Бог ничего не видит! Он ослеп! Давно и безнадежно.
Руслана допила свой гремучий коктейль, жалобно икнула и поникла.
– У меня из головы не идет эта надпись на табличке, – промямлила она. – Тебе не страшно, Макс?
– Я не из пугливых.
– Знаешь, вазу могли утопить, чтобы… чтобы…
– Обезопасить себя? – подсказал Ордынцев. – Я думал об этом, пока мы ехали сюда.
– Эксперт предлагал выставить ее на аукцион. Почему ты не согласился?
– Она мне самому нравится. Неужели, ты веришь в слова на табличке? Мы с тобой – современные люди. Я не суеверен. Черные кошки и разбитые зеркала меня не бомбят.
– А я… а мне…
Смесь водки и вина сморила ее. Она клевала носом и вот-вот, казалось, могла уткнуться лицом в тарелку.
Ордынцев отметил, что Руслана таки испортила ему вечер. Он бравировал, говоря о табличке. На самом деле переведенная экспертом надпись запала ему в душу. Но он привык бросать вызов провидению. Разве женитьба на Ирине не была вызовом? Он всегда мечтал взять в супруги нежную, чистую девушку. Не тронутую. Девственницу, как ни смешно это звучит. Чтобы белое платье и флердоранжевый веночек на невесте отвечали не свадебной моде, а девичьей непорочности. И что в результате?
Ах, Ирина, Ирина!..
Он поднял глаза, и наткнулся на «деталь интерьера» – злобную гримасу Горгоны Медузы с высунутым языком. Тьфу ты! Какого черта его принесло в этот ресторан?
Руслану вконец развезло. Она держалась из последних сил. Публики в зале было мало. В интимной полутьме две танцовщицы исполняли стриптиз. Ордынцева не проняло.
Он попросил у официанта счет и вызвал такси.
– Отвези меня… домой… – пьяно пробормотала блондинка. – Спать хочу…
Расплатившись, Ордынцев помог ей встать. Официант услужливо вынес на улицу вазу с цветами.
– О, Макс… – пролепетала Руслана, наваливаясь на своего спутника. Ноги ее не слушались. От густого запаха ее духов Ордынцева чуть не стошнило.
